Текст книги "Джейк"

– Меня вы не получите! – заявил Дрю.

– Они получили нас обоих, – усмехнулся Уорд. – Я буду тебе признателен, если ты не станешь создавать им лишние сложности. Их будет вполне достаточно со мной.

Глава 21

Оказалось, вынуть стрелу гораздо труднее, чем считала Изабель. Джейку удалось извлечь ее, только протащив насквозь с другой стороны. Изабель чуть не потеряла сознание. Уорд потерял.

– Лейте побольше виски, чтобы промыть рану, – велел Джейк. – Не хватало только, чтобы началась гангрена, – он внимательно осмотрел страшную рану. – Честно говоря, удивляюсь, почему это не произошло до сих пор.

– Он будет в порядке? – Дрю стал белым, как простыня.

– Поживем – увидим, – ответил Джейк. – Скверная рана. Забирайся в фургон. Нам предстоит еще долгий путь, прежде чем мы разобьем лагерь.

Через полчаса Уорд пришел в себя.

– Я вижу, что жив до сих пор, – обратился он к Изабель.

– Рана не заражена.

– Наверно. Я использовал всю свою карболовую кислоту, чтобы предотвратить гангрену. Надеюсь, мне это удалось, – он огляделся. – Куда мы едем?

Казалось, его нисколько не волновала вероятность смерти.

– На место ночной стоянки. Скоро остановимся.

– Нет, – возразил Уорд, – я знаю хорошее место в двадцати милях отсюда.

– Слишком далеко после того, как нам пришлось задержаться.

– Вы находитесь очень близко к главной тропе индейцев.

– Мальчики не умеют достаточно быстро гнать стадо, они занимаются этим всего неделю, а я не могу оставить Изабель одну.

– Вы позаботьтесь о мальчиках, а я постараюсь, чтобы фургон добрался до места.

– Вы знаете эти равнины?

– Как свои пять пальцев. Джейк был в нерешительности.

– Расскажите мне о стоянке.

Уорд рассказал и объяснил, как попасть туда.

– О'кей, но старайтесь держать глаза открытыми.

Изабель утешало, что Джейк оставляет ее весьма неохотно.

– Поезжайте, – сказала она. – Мальчикам вы нужны больше.

Это была неправда. Она никогда так ни в ком не нуждалась, как в Джейке. Мальчики перерастут свою нужду. Она – никогда.

– Расскажите о себе, – попросила она Уорда, когда Джейк отъехал. – И не умалчивайте, что вы делали один в центре этой Богом забытой страны.

Изабель следила за Джейком, быстро исчезающим вдали. Только что он был здесь, и вот его уже нет. Это вызвало странное чувство, хотелось протянуть руку и попросить его вернуться. Она не может оставаться одна, даже с Уордом и Дрю в фургоне.

Изабель чувствовала себя брошенной. Сегодняшнее утро выковало новое звено в цепи, связывающей ее с Джейком, важное звено. Они связаны чем-то, что является неотъемлемой частью ее существа. Изабель стала его маленькой частицей, а Джейк стал большой частью ее. Вряд ли он понимает это, но она понимала.

Джейку место не нравилось. Следы копыт были довольно старыми, но, без сомнения, больше сотни индейских лошадей прошли на север по тропе, которую должно пересечь стадо. Индейцы вернутся. Весь вопрос в том, когда. И если не будет хорошего дождя, просто не смогут не заметить следов стада.

Они пойдут за ним – в этом Джейк не сомневался. Но сейчас больше волновался о следующих восьмидесяти милях. По словам Уорда идеальное место для стоянки находится у истоков Конго. Это последняя вода, пока они не дойдут до Пекос. Четыре дня по выжженной сухой равнине. Джейк собирался день отдыхать, чтобы дать стаду возможность попастись, но теперь не был уверен, что получит такую возможность.

И что делать с Уордом и Дрю? Вряд ли те захотят проделать весь путь до Санта-Фе, но он не собирается поворачивать обратно и везти их на восток. И не хочет брать под свою ответственность еще одного сироту, хотя это уже мало что изменит.

Он опережает себя самого. Для мужчины, который большую часть жизни избегал обязательств, ведет себя так, словно ему не терпится нахватать их сейчас. Уорд сам может позаботиться о себе и Дрю, вероятно, есть родственники, жаждущие взять малыша. Они могут послать за ним в Санта-Фе точно так же, как в любое другое место. Джейку вполне достаточно проблемы, что делать с Изабель и мальчиками.

Они приехали в лагерь, когда стемнело. К тому времени, как животных напоили и позволили разбрестись в поисках травы, мальчики были совершенно измотаны. Джейк тоже устал, как собака. Стадо боролось за каждый шаг дополнительных пяти миль.

Неопытность ребят заставляла Джейка весь день носиться галопом. Он загнал четырех лошадей. Завтра нужно быть осторожнее. Для такого темпа у него недостаточно лошадей.

Возможно, изнеможение объясняет, почему он так немилосердно относится к Уорду. Он предпочел бы использовать еще одного помощника, чем получить двух человек, о которых нужно заботиться. Однако чувствовать раздражение против мужчины, который мог потерять ногу, не в его натуре.

– Чрезвычайно вкусно, мадам, – говорил Уорд. – Уже очень давно я не пробовал ничего лучше.

– Это только потому, что у вас не было ничего съедобного, – Изабель порозовела от удовольствия, которое доставляли комплименты Уорда, расточаемые весьма щедро. – Хорошая тушеная говядина – наслаждение и для нас. Я устала от свинины.

Уорд взглянул на Джейка.

– Не думаю, что мистер Максвелл в восторге от этого мяса. Полагаю, он размышляет, сколько долларов потерял.

– Меня зовут Джейк. И мне нравится мясо. У него такой вкус, как надо. Изабель действительно становится хорошим поваром.

Комплимент прозвучал совершенно не так, как надеялся Джейк. Он хотел сказать, что еда ему очень нравится, надеялся получить прощение за свое предположение, что кто-то другой готовил еду после их возвращения из Ньюкомб Кроссинг.

– Дрю, встань и подай мальчикам, – велел Уорд. – Иначе мисс Давенпорт никогда не получит возможности съесть свой обед.

Дрю выглядел не слишком довольным, но встал.

– Не нужно, – возразила Изабель. – Мальчики могут обслужить себя сами.

Джейк считал, что Изабель выросла в доме, где ей прислуживали. По словам его матери, светских дам воспитывают именно так. Вся семья во главе с хозяином сидит за большим столом. Это должен быть Джейк. Только он никогда в жизни не сидел во главе стола, а вот Уорд сидел, это сразу видно.

– Вы просто оставьте тарелки, мадам, Дрю и я позаботимся о них.

– Нет, нет, – Изабель опустила тарелки в котел с водой, греющийся на углях. – Вам нужен покой, чтобы рана не открылась снова. И Дрю должен доесть.

Мальчик бросил Изабель благодарный взгляд и уткнулся в свою тарелку, прежде чем Уорд придумает еще какое-нибудь дело для него.

– Такая леди, как вы, не должна делать грязную работу, – сказал Уорд. – Я чувствую себя ленивой деревенщиной, лежа здесь и ожидая, что вы будете заботиться обо мне.

Уорд должен быть благодарен своей счастливой звезде, что кто-то заботится о нем. Не убей Дрю бычка, он лежал бы на спине в том высохшем русле, мучительно думая, как остаться в живых, и не много нашел бы возможностей.

– Джейк скажет вам, что каждый должен делать свою работу, – говорила Изабель. – Все мальчики занимаются стадом, но Пит и Вилл помогают мне, когда нужно.

– И все-таки это неправильно. Моя мать никогда не занималась таким грубым делом.

– Не думаю, что этим бы занималась и моя, если бы была жива. Но Джейк скажет вам, что здесь другой мир. Каждый должен выполнять свою долю работы.

Хотел бы Джейк знать, в чем его вина, что Западный Техас кишит индейцами и гремучими змеями, а изящные леди вынуждены портить руки, моя посуду. Для высохшего куска кожи, истекающего кровью и хлещущего кофе, Уорд Диллон ведет себя чертовски манерно. Можно подумать, это он урожденная леди, а не Изабель.

Чашка Джейка была пуста. Он хотел попросить Изабель налить кофе, но передумал и налил сам.

– Нет нужды вставать, – запротестовал Уорд. – Дрю может сделать это.

– Возможно, но я не хочу быть виновным в том, что ребенок умрет голодной смертью, – огрызнулся Джейк.

Он не знал, пытается ли Уорд просто высказать благодарность за то, что не умирает в зарослях шалфея, или он гений по части заставлять других делать за него его работу, но Джейк чертовски устал от елейных манер. Он может выглядеть грубым в глазах Изабель сам по себе, ему не нужна помощь маменькиного сынка.

Джейк проглотил свой кофе, выругавшись, когда тот обжег его глотку, и положил чашку и тарелку в горячую воду.

– Мы отбываем рано утром.

Уорд казался удивленным.

– Вам нужно день отдохнуть, чтобы дать стаду напиться вволю, прежде чем трогаться в путь. Это восемьдесят миль без капли воды.

– Знаю, – Джейк предположил, что Уорд считает себя единственным человеком, когда-нибудь ступившим на землю Западного Техаса. – Но знаю также о сотне индейцев, пару недель назад прошедших по тропе на север. Обычно они долго не задерживаются. И я не хочу оказаться поблизости, когда они будут возвращаться.

– Индейцы! – воскликнула Изабель. – Надеюсь, это не те, что убили родителей Дрю!

Проклятье! Теперь он напугал Изабель.

– Отсюда и до Санта-Фе везде индейцы. Эта шайка, вероятно, не отличается от остальных. Я просто не хочу встречаться с ними.

– Когда готовить завтрак? – спросила Изабель.

– За час до рассвета. Мы будем двигаться ночью и днём, несмотря на жару. Так будет легче для скота.

Для Изабель это было не легче. Первый день прошел без приключений, но на второй дело пошло гораздо хуже. Необходимость готовить в середине дня под солнцем, бьющим в затылок, и при ветре, швыряющем пепел в костер, никак не способствовала улучшению настроения или качества пищи.

Дрю, Пит и Вилл большую часть ночи обшаривали местность в поисках дров. Между Конго и Пекос не было практически ничего, кроме чахлого кустарника. За последние несколько дней Изабель привыкла ко многому, но Джейк решил, что она развернет фургон и отправится обратно в Остин, прежде чем сумеет приготовить обед на таком топливе.

Уорд смастерил себе из ветки палку и попытался прыгать на одной ноге. Он больше путался под ногами, чем помогал, и Джейк был бы счастлив, если бы раненый продолжал оставаться бесполезным инвалидом. Конечно, Изабель думала, что Уорд просто замечателен. Джейк никогда не понимал, почему женщины так падки на подобные вещи.

– Вам необходимо поберечь ногу, – сказала Изабель, когда Уорд стал настаивать, чтобы молоть кофе. – Чем быстрее вы будете в состоянии ездить верхом, тем быстрее сможете помочь Джейку.

– Я не могу допустить, чтобы вы готовили на целую ораву мужчин, и никто не помог бы вам.

– Дрю может помочь, когда это будет нужно.

– Я хочу ездить верхом, – возразил Дрю. – Я езжу так же хорошо, как и они, – он указал на младших мальчиков. – Не хочу сказать, мадам, что отказываюсь помогать вам, но предпочел бы так отрабатывать свое содержание.

Боже, подумал про себя Джейк, должно быть, дети ходят в школу, где их учат такому вздору. Он выкатывается у них изо рта, как самая естественная вещь на свете.

Это заставляет его чувствовать себя еще более глупым олухом, чем всегда. Он не может придумать, что бы сказать приятное. А когда говорит, получается не то. Его воспитывали не так, как Уорда и Изабель. Проклятье, он не знает половины тех вещей, которые они считают само собой разумеющимся. Изабель нравится, как говорит Уорд, Джейк может судить об этом по тому, как она улыбается.

Он не может обвинять ее. Единственный, кого можно обвинять в том, что продолжает надеяться на невозможное, – только он сам.

Ни единый холм не нарушал однообразия голой равнины. Трава еще не высохла и не потемнела, но солнце сверкало ослепительно ярко. Стадо было без воды полтора дня и уже начинало чувствовать это. Животные кружились, беспокойно мыча. Когда жажда усилится, они вспомнят о последнем месте, где пили воду. Все утро один бычок за другим пытались повернуть назад к Конго, и мальчикам приходилось большую часть времени загонять их обратно в стадо. Все лошади были измотаны.

– Полегче с лошадьми, – повторял Джейк снова и снова. – У нас их слишком мало, чтобы терять.

Для такого длинного перегона нужно восемь или девять лошадей на каждого наездника. У них только по четыре.

Когда Джейк пришел есть, у котла стоял Уорд.

– Я варю бобы, – объявил он. – Они не будут и вполовину так вкусны, как у мисс Давенпорт, но бедная женщина совершенно измучена.

Изабель не казалась измученной, напротив, выглядела просто прекрасно. Джейк продолжал восхищаться тем, как она может оставаться такой свежей и чистой, когда все остальные имеют вид, словно их вываляли в грязной луже и оставили высыхать. Это позволяло с еще большей легкостью представить, как он возвращается к ней в конце каждого дня.

Но даже при том, что потребность в Изабель становилась все сильнее и Джейк даже начал сомневаться в своей клятве никогда не жениться, старые предубеждения строптиво подняли голову. Каждый день приближает его к Санта-Фе и воспоминаниям о том, что мать сделала с их семьей.

Он думал, что гнев умер много лет назад, но ошибся. Гнев все еще был здесь – поджидающий, кипящий на медленном огне. Джейк чувствовал, как с каждым днем растет внутреннее напряжение. Пытался говорить себе, что с Изабель все будет по-другому, но ее общение с Уордом разбивало жалкую попытку самообмана. Хотя Изабель не жаловалась и переносила тяжелые условия перегона хорошо, она не сможет забыть, как ее воспитали. Когда мальчики будут устроены, у нее не останется никаких причин задерживаться в этой пустыне.

Его мать часто воздевала руки к небу и заявляла, что не может жить в этом пустыре. После криков и проклятий мужу за то, что тот увез ее из Мобиля, начинала плакать и рвать на себе волосы. Потом ложилась в постель, оставаясь в ней, ни много ни мало, в течение двух недель кряду, стеная так, словно при смерти.

Джейк говорил себе, что Изабель не будет так поступать. Она ответила на вызов, научившись делать свое дело. Но потом они нашли Уорда, и Изабель приняла его как давно потерянного друга.

Джейк поймал себя на сожалении, что индейцы прострелили Уорду ногу, а не язык. По крайней мере, тогда он был бы не в состоянии так много болтать.

– Ну не чудо ли эта леди? – говорил Уорд, прихрамывая рядом с Джейком. – Она может часами править фургоном, потом готовить пищу лучше, чем вам подадут в ресторане, и при этом выглядит красивой, как картинка, будто только что вышла из будуара.

Джейк не знал, что такое будуар, но был совершенно уверен – это находится в доме, гораздо более изысканном, чем он когда-либо мог бы позволить себе. Если Уорд не перестанет выхватывать слова у Джейка изо рта прежде, чем тот найдет случай их произнести – слова, которые он узнает любой ценой, – Джейк сбросит его в следующее русло, чтобы индейцы смогли завершить начатое.

– Изабель всегда выглядит свежей, как маргаритка, – сказал Джейк, завидуя легкости, с которой Уорд обычно отпускал цветочные комплименты. – Мы привыкли к этому и едва замечаем.

– Я замечал бы ее каждое утро хоть сто лет. Джейк покинул поле битвы. Он умел признавать поражение.

– Мы все считаем Изабель удивительно красивой. Спросите любого, из парней, – Джейк принял свою тарелку и искал место, чтобы сесть. Мальчики устроились кружком у костра в центре бесконечной равнины. Это выглядело так, словно они единственные люди на всей земле.

– Она вдвое красивее любой знакомой мне леди, – сказал Чет. – И вдвое милее.

– Если бы не она, я был бы в тюрьме, – отозвался Шон.

– А я был бы мертв, – добавил Бак.

Пока мальчики старались превзойти друг друга в восхвалениях Изабель, Джейк не мог не взглянуть на нее. Сегодня она действительно выглядела особенно красивой. Чертов Уорд, никогда не дает ему шанс сказать что-нибудь первому. Однако это, может быть, даже хорошо. Сладкие слова доводят до беды, заставляют женщину воображать большее, чем мужчина имеет в виду. Женщины не способны понять разницу между «Ты мне очень нравишься» и «Я хочу жениться на тебе».

Для Джейка – разница колоссальная. Закончив есть, он встал.

– Ребята, нам нужно двигаться. Следующие полтора дня будут тяжелыми.

– Вы должны отдохнуть подольше, – запротестовал Уорд. – Я никогда не слышал, чтобы кто-то гнал стадо так, как это делаете вы.

Изабель бросила на Джейка вопросительный взгляд. Он нервничал, поступая наперекор традиции, но мысль об индейцах, которые в любую минуту могут пересечь дорогу, помогла. Индейцы в день могут пройти расстояние, на которое стаду понадобится пять.

– Эти бычки так несчастны, что не могут найти себе место, – сказал Джейк Уорду. – Посмотрите на них. Они не делают ничего, только идут. Так пусть лучше идут к Пекос, так они гораздо быстрее доберутся до воды.

– Если не умрут прежде.

– Они умрут не от движения, – возразил Джейк. – Только от жажды, – он говорил больше Изабель, чем Уорду. – С каждым лишним часом, который проведем, добираясь до Пекос, мы потеряем больше быков. Как мулы? – спросил он Изабель.

– Прекрасно пока. Но у нас больше нет для них воды.

– А для нас?

– Кончается. Хватит не больше, чем на два дня.

– Больше не понадобится. Если повезет, мы дойдем до Пекос завтра до полуночи.

Изабель пошла за ним, когда он направился к лошади.

– Вы уверены?

– Нет, – Джейк решил быть честным. – Но мне кажется, пусть идут, пока могут. Если остановятся, то не доберутся до воды, где бы она ни находилась. Как вы?

– Я прекрасно, – девушка улыбнулась. – С помощью Уорда и Дрю я переношу это легче, чем любой другой.

– Как его нога?

– Гораздо лучше. Я боялась, начнется гангрена, но рана, кажется, заживает.

– Он вынослив, как мул.

– И настоящий джентльмен, – добавила Изабель с улыбкой. – Говорит, как некоторые из мужчин, с которыми я росла в Саванне.

– Если Уорд начнет кланяться и целовать тебе руки, ему придется самому добираться до Санта-Фе.

Изабель снова улыбнулась. Джейк хотел бы, чтобы она этого не делала. От этого гораздо труднее помнить о своей клятве. И вдвое труднее помнить, почему для него нормально чувствовать к ней симпатию, но не любить ее.

– Не думаю, что мне это понравилось бы больше, чем тебе.

– Так ведут себя светские джентльмены.

– Я больше не светская леди. И почувствовала бы себя странно, если бы кто-нибудь попробовал поцеловать мне руку.

Но Изабель не чувствовала себя странно, когда Джейк целовал ее губы или грудь. Он почти улыбнулся. Это и в самом деле не та женщина, которая приехала на его ранчо несколько недель назад. Та женщина боялась даже спать в его постели. Джейк должен сесть в седло и двигаться, но он медлит, не желая прерывать мгновение.

– Дальше будет трудно. Думаю, мальчики будут даже есть на ходу. Это все, что мы можем сделать, чтобы не дать стаду повернуть назад.

– Я могу помочь, – вмешался Дрю. Джейк не видел, как тот подошел.

– Лучше оставайся с Изабель.

– Я могу ездить лучше их, – Дрю презрительно показал на Хоука и Чета, лучших наездников Джейка. – Дайте мне лошадь, и я покажу.

– Ты можешь ехать со мной, – улыбнулась Изабель.

– Джейку понадобится вся помощь, которую он может получить, чтобы довести эту кучу быков до той реки, – настаивал Дрю. – Нет смысла держать меня в фургоне. Папа посадил меня на лошадь, когда мне было три года.

– О'кей, – согласился Джейк. – Попроси лошадь у Люка. Если сможешь удержаться на ней, поедешь с фланга между Зиком и Баком.

Дрю исчез, словно молния.

– Я не думаю…

– Это его гордость, – перебил Джейк. – Он совсем такой же, как Пит и Вилл.

– Но он слишком хрупкий!

– Как и вы, и вы выжили. И к тому же, сегодня выглядите красивее, чем василек.

Изабель выглядела слегка взволнованной.

– На самом деле я вынослива, как дуб. Я поняла это в приюте.

– Вы выглядите гораздо лучше, чем любое дерево, – сказал подошедший Уорд.

Джейку с тем же комплиментом на губах пришлось подавить желание придушить Уорда на месте.

– Дрю сказал мне, что вы позволили ему ехать со стадом, – Уорд, казалось, не замечал раздражения Джейка.

– Я хочу дать ему шанс.

– Вы должны хорошо присматривать за ним. Он не так крепок, как хотелось бы.

Джейк решил, что оставит Уорда в первом же форте, до которого дойдет. Терпеть его весь путь до Санта-Фе – это больше, чем он может выдержать. Даже отец не пытался так часто испытывать его терпение.

– Я буду присматривать, – сказал Джейк. – Ну, мне лучше ехать, а то Дрю доведет это стадо до Пекос один.

Глава 22

Изабель держалась севернее стада, подальше от пыли, поднятой более чем четырьмя тысячами копыт. Одежду и тело покрывал слой грязи, но вода была слишком драгоценна, чтобы тратить ее на купание. Изабель не сомневалась, что лицо покроется морщинами от прищуривания на ярком солнце. И от волнения.

Она беспокоилась о мальчиках. И о Джейке. Все были изнурены, проведя в седле почти три дня, практически без сна. Она настояла, чтобы Вилл и Пит отдыхали, но остальные отказывались спать, пока не спал Джейк, и клевали носом над тарелками. Изабель подозревала, что они засыпали в седлах, и была уверена – только благодаря бдительности Джейка до сих пор не случилось несчастья, но он должен быть на пределе своих возможностей.

– Когда он свалится с седла? – спросил Уорд.

– Кто? – удивилась Изабель, оторванная от своих мыслей.

– Джейк. О ком вы еще думаете? Изабель почувствовала, что краснеет.

– Он слишком немилосердно гонит мальчиков.

– Он их не гонит. Мальчики гонят сами себя.

– Неважно. Ребята измучены. Кто-нибудь может убиться.

Изабель пыталась не волноваться. Уорд просто положил конец этим попыткам.

– Вы когда-нибудь хотели чего-нибудь так сильно, что рисковали всем?

Уорд подумал с минуту.

– Нет. Но однажды был близок к этому.

– Это стадо – все, что имеет Джейк, и символизирует все, что он надеется иметь.

– Но мальчики…

– Это относится и к ним. До сих пор у них не было шанса. Успех Джейка будет их успехом. Я не имею в виду деньги, хотя и это важно. Когда это стадо окажется в Санта-Фе, а оно будет там, они получат то, чего никто не сможет у них отнять. Они больше не будут никому не нужными сиротами, и всем этим обязаны Джейку.

Фургон подскакивал и кренился на камнях и неровной земле, Изабель казалось, что каждый сустав в теле расхлябанно сотрясается. Содержимое ящика с посудой грохотало и подпрыгивало, тарелки и чашки звенели, жаровни и котлы глухо стучали.

– А вы?

– Я собиралась вернуть их в Остин, чтобы найти других фермеров.

– Уверен, они счастливее на лошадях, чем были бы за плугом, хотя только что не падают с седел.

– Я должна быть у реки раньше, чем они доберутся туда, чтобы приготовить величайший обед с тех пор, как они покинули ранчо.

– Кого вы хотите поразить, мальчиков или Джейка?

– Всех.

– Почему?

– Потому что перед нами и мое будущее.

– Он это знает?

– Понятия не имею. Довольно упорно сопротивляется, но теперь, когда вы рядом, у меня есть шанс заставить его ревновать.

– Я?!

– Да, вы, – Изабель тихо рассмеялась. – Джейк – не большой мастер говорить. А вы говорите все, что хотел бы сказать он, – девушка улыбнулась, очень довольная. – Вчера я думала, он вас поколотит.

– Между вами происходит что-нибудь, о чем мне следует знать?

– Я пытаюсь заставить Джейка жениться на мне.

– Он, вероятно, рвется изо всех сил.

– Джейк убедил себя, что никогда не женится, а я как раз такая женщина, на которой он никогда не собирался жениться.

– Но, если…

– Я не знаю, почему. Кроме того, он думает, что не подходит для того, чтобы отвечать за мальчиков.

– Но вы только что сказали – они выбиваются из сил ради него. Младшие просто идеализируют его. Я не удержусь от смеха, если еще раз увижу, как Вилл пытается подражать его походке.

– Джейк смотрит на это по-другому. Во время войны ему пришлось работать с мальчиками. Многих убили. Он боится почувствовать привязанность к этим.

– Вы сказали ему…

– Джейку нельзя сказать. Хотя я пыталась. Приходится ждать, пока он обнаружит все сам.

– Но вдруг он этого не сделает?

– Не вижу никакого вреда в том, чтобы помочь ему.

– Вы просите меня стать участником вашего бесчестного заговора?

– Конечно.

Джейк мог точно сказать, когда первый бычок почуял воду. Он поднял голову, издал звук, средний между мычанием и ревом, и бросился бежать. Джейк пришпорил лошадь, чтобы оказаться впереди стада.

– Они будут бежать весь путь до воды! – прокричал он Чету. – Их невозможно остановить, и не пытайтесь. Возьми Хоука, Шона и Мэтта с собой вперед. Вы должны следить, чтобы они не сошли с дороги до перекрестка. Иначе свалятся с тридцатифутового обрыва в реку, а там на дне зыбучие пески.

– А вы что будете делать?

– Поеду вперед помочь Изабель переправить фургон на ту сторону прежде, чем подойдет стадо. Присмотри за младшими.

Джейк подъехал к реке как раз, когда Изабель и Уорд выгружали жаровни.

– Разбейте лагерь на том берегу.

– Но здесь лучше, – возразил Уорд. – Больше дров, больше тени, лучше трава.

– Я видел молнию на севере. К утру река может подняться на несколько футов.

Уорд, по-видимому, хотел сказать что-то еще, но Изабель быстро загрузила жаровни обратно.

– Я чувствую себя спокойнее, когда правите вы, – обратилась она к Уорду.

– Эта река ничем не отличается от других.

– И все-таки мне спокойнее, когда правит Уорд. Джейку пришлось прикусить язык. Пришлось напомнить себе, что последние пять дней Уорд помогал ей и прожужжал все уши комплиментами. Это как раз то, к чему она привыкла, среди чего росла. Изабель не выглядела усталой. Она ожила, как цветок после поливки. И ее реакция на Уорда доказывает, что девушка не приживется в Техасе. Джейк должен найти способ разлучить их. Здесь нужно задержаться, по крайней мере, на день, чтобы мальчики отдохнули, а животные напились вволю и немного попаслись. Они должны быть как можно жирнее, когда дойдут до Санта-Фе.

Уорд сядет в седло, когда они двинутся дальше. Он не будет целый день рядом с Изабель, чтобы наполнять ее уши комплиментами или оспаривать любое решение Джейка. Может быть, лучше заставить Уорда тащиться сзади? Может быть, его глотка пересохнет и ему будет не до комплиментов, когда он за день надышится пыли. То, что Джейк не собирается жениться на Изабель, еще не значит, что он позволит ей влюбиться в такой разукрашенный кусок воловьей кожи, как Уорд.

Топот четырех тысяч копыт достиг его ушей, и вдали показалось стадо. Джейк смог насчитать около сорока бычков. Остальные были скрыты облаком пыли. Шон и Хоук ехали сбоку, не давая стаду сойти с тропы. Джейк внезапно почувствовал тревогу за остальных. Лучше бы он остался со стадом, чем позволил ревности увести себя за Изабель.

Первые бычки достигли воды. По инерции пронеслись через реку. Джейк, не раздумывая, принялся загонять их обратно, чтобы они не растоптали Изабель и лагерь. На какое-то время его окутало облако пыли, потом она рассеялась, и Джейк смог увидеть первых, развернувшихся веером вдоль западного берега. Оставшиеся рвались к воде, превращая реку в опасное кружащееся месиво лошадей и коров, жаждущих первого глотка воды за почти четыре дня.

Шон, Бак, Зик и Брет въехали в реку, чтобы не дать стаду разбрестись. Хоук, Люк и Мэтт сделали то же с другого берега. Джейк увидел Чета, Дрю и Вилла. Не успел облегченно вздохнуть, как из облака пыли вырвался Пит и въехал в воду, чтобы присоединиться к Шону.

Но тут полдюжины нетерпеливых бычков проскочили мимо Люка и плюхнулись в реку. Один из них задел лошадь Пита, та упала на бок, и мальчик свалился в воду. Он появился на поверхности и беспорядочно замахал руками, словно обезумев. Джейк ужаснулся – Пит не умел плавать!

Пришпорив лошадь, Джейк бросился к берегу, но путь преградили сотни плотно сбившихся быков. Пробиться между ними было невозможно. Он несся вдоль реки, пока не смог добраться до воды. Пита несло мимо него от брода к зыбучим пескам. Джейк развернул лассо и швырнул, но длины веревки не хватило, чтобы достать до Пита.

Прежде чем Джейк смог прыгнуть в реку, Брет нырнул со своей лошади и поплыл к Питу размашистыми сильными гребками. На другом берегу Чет кричал мальчику и бросил лассо, но малыш был слишком испуган, чтобы ухватиться за него. Он продолжал неистово биться, что только истощало силы и заставило его снова уйти под воду.

Течением Пита несло вниз, где берега круто поднимались на тридцать футов над поверхностью воды. Если Джейк здесь нырнет, его затянет в зыбучие пески.

Пит снова вынырнул, но был слишком растерян, чтобы ухватиться за лассо Чета, находившееся почти у его головы. Он боролся, но снова скрылся под водой как раз в тот момент, когда к нему подплыл Брет. Не раздумывая, тот нырнул в воду, ставшую грязной от сотен бычков выше по течению.

Джейк затаил дыхание. Каждая секунда уменьшала шансы Пита на спасение.

Казалось, прошла целая вечность, но вот Брет вынырнул, держа Пита.

– Плыви сюда! – крикнул Джейк. – Держись подальше от песчаного брега! Это зыбучие пески!

Сзади Джейка остановился Хоук. Минуту спустя в фургоне подъехали Изабель и Уорд. В напряженном молчании все смотрели, как Брет прокладывает себе путь через бурлящую реку к западному берегу. Джейк швырнул ему лассо.

– Продень ему под руки! – крикнул Джейк. – Сам обвяжись лассо Хоука!

Пит был тяжел, но Брету удалось зацепить его подмышки. С помощью лошади Джейк вытащил мальчика на берег.

– Он мертв? – ужаснулась Изабель, когда мертвенно-бледного Пита положили на землю.

– Не знаю. Он долго был под водой, – Джейк перевернул Пита, опустился рядом с ним на колени и стал ритмично поднимать и опускать руки мальчика.

– Что он делает? – закричала Изабель.

– Пытается выкачать воду из легких, – отозвался Уорд. – Если малыш не пробыл под водой слишком долго, то оживет.

Джейк убеждал себя не паниковать, не ускорять движения, сохранять постоянный ритм. Во время войны он видел, как таким образом спасли мальчика. Это должно сработать.

Вдруг малыш начал давиться. Минуту спустя изо рта и носа хлынула вода, Пит закашлялся мучительным кашлем, выбросив еще больше воды. Когда он перестал кашлять, лицо стало розовым от напряжения. Джейк приподнял его голову, и мальчик открыл глаза.

– Думаю, – Джейк улыбнулся, – тебе нужно научиться плавать.

– Где ты научился так плавать? – спросил Джейк Брета. Они сидели довольно далеко от лагеря, глядя на реку, которая за последние пару часов поднялась на несколько футов. Все уже пообедали. Вилл и Дрю мыли посуду. Изабель и Уорд несколько последних часов провели возле Пита, суетясь вокруг, как две наседки. Шон нервно слонялся поблизости, стараясь сделать что-нибудь, что облегчило бы его чувство вины. Остальные мальчики поочередно сторожили стадо, пасшееся в мягком сумеречном свете.

– Когда я был маленьким, мы часто проводили время в поместье моего деда. Я научился плавать в три года.

Брет говорил резко, выражение лица было злобным. Джейк усомнился, что рана от потери семьи когда-нибудь заживет.

– Ты очень смело нырнул за Питом.

Брет пожал плечами, лицо было неподвижно и упрямо.

– Ничего особенного. Я не мог позволить ему утонуть, хотя он и тупой техасец.