Текст книги "Джейк"

– Но это не принесет вам собственного ранчо.

– Для ранчо нужны деньги и коровы. В данный момент у меня нет одного и, очень может быть, не будет другого. А сейчас, думаю, самое время поучить ездить верхом Брета.

– Сначала научите меня.

Джейк испытующе посмотрел на Изабель. Та волновалась, но была полна решимости.

– Это невозможно, пока у вас нет ботинок и подходящего платья.

– Ничего не могу сделать в отношении ботинок, но юбку уже переделала, – она показала на подол. – Я шила, вместо того чтобы убирать, и укоротила ее.

Ей не нужно было этого делать. Если бы Изабель знала, как на него действует вид ее ног, то бросилась бы в дом и переоделась во что-нибудь, волочащееся по земле.

– Вы можете ехать в фургоне.

– Не хочу, чтобы меня опять оставили здесь, потому что не умею ездить верхом. Оседлайте мне лошадь. Спокойную, пожалуйста, если не возражаете, – добавила она совершенно другим тоном.

Джейк оседлал старую кобылу. Галопом подскакали мальчики.

– Вы собираетесь ездить верхом? – удивленно спросил Вилл.

– Если Джейк научит меня.

– Я могу вас научить. Я знаю все о верховой езде.

– Я тоже, – эхом отозвался Пит.

– Оба сейчас же отправляйтесь в другой конец кораля, – велел Джейк. – Не хочу, чтобы вы напугали лошадь Изабель.

– Они будут следить за каждым моим движением и расскажут остальным, правда? – спросила девушка.

– Будьте уверены, но можете оставить их с носом, делая все превосходно, – он обошел ее лошадь. – Первое, чему нужно научиться, – как садиться в седло. Нужна подставка или кто-то, кто поднимет вас.

– Я воспользуюсь подставкой.

– У меня ее нет.

– Как садятся в седло Вилл и Пит?

– Их подсаживаю я.

С минуту Изабель смотрела на него. Щеки залились краской.

– Тогда вам придется подсадить и меня. Джейк заглянул в глаза девушки. Сегодня они почти зеленые. Казалось, они меняли цвет в зависимости от ее настроения. Хотел бы он знать, что означает зеленый. Если судить по реакции его тела, это страсть. Он неделями не чувствовал, насколько ему нужна женщина.

Изабель также понимала это. Дыхание стало глубже и чаще, грудь поднималась и опадала, привлекая внимание Джейка. Несмотря на блузу, застегнутую до шеи, он без труда представил форму и ощущение ее груди.

И вкус.

Джейк задрожал. Мышцы болели от желания, тело напряглось, губы пересохли, инстинктивно он облизал их. Это не помогло, только заставило думать о вкусе ее губ, прикосновении языка к ее груди.

Их глаза встретились. Джейк был уверен – Изабель знает, о чем он думает. В ее взгляде была некоторая неловкость, возможно, даже страх, но она не отвернулась.

Это еще больше все осложняло. Если он сейчас что-нибудь не предпримет, то может разрушить уважение к себе и ее доверие.

– Повернитесь, – голос был хриплым от желания. – Когда я вас подниму, перекиньте ногу.

– Я помню.

Джейк поднял девушку в седло и заставил себя сразу же снять руки с ее талии. Иначе он мог схватить ее в объятия и поцеловать.

– Теперь держите поводья и делайте все точно, как я скажу.

Он повел лошадь вокруг кораля, давая те же советы, что и мальчикам. Только на этот раз голова была больше занята чувствами к Изабель, чем своими словами. Джейк был страшно близок к тому, чтобы потерять над собой контроль. Неужели он так долго смотрел на коров и покрытые полынью пустыни, что вид и ощущение настоящей женщины заставят его потерять самообладание?

Очевидно. Он хочет целовать ее, касаться. Он не может не любить женщин, но, помня о своей матери, никогда не поверит ни одной из них.

– Позвольте, я попробую сама, – попросила Изабель.

Он наблюдал, как девушка заставляет лошадь сделать восьмерку, упражняясь в управлении животным коленями, поводьями и голосом. Его мать делала то же. Притворялась, что хочет научиться быть женой ковбоя. И дурачила их всех. Они были совершенно уничтожены, когда она сбежала, когда сказала, что ненавидит ранчо и все, что к нему относится, что всегда его ненавидела.

В тот день умерла какая-то часть души Джейка.

Вилл и Пит ехали по обе стороны от Изабель.

Джейк улыбнулся, когда кобыла девушки пошла легким галопом. Казалось, Изабель оцепенела от страха, но рядом с Биллом и Питом не оставалось делать ничего другого, как ехать дальше.

Она была красива и нежна. В точности, как его мать.

Его мать выросла в Мобиле, Алабама, изнеженная дочка преуспевающего торговца. Она не понимала Техас, не любила его и однажды просто сбежала. С тех пор Джейк ничего о ней не слышал.

Улыбка пропала с его губ, клубок тяжелого холодного гнева вырос в груди.

– Как у меня получается? – спросила Изабель.

– Прекрасно, – голос Джейка был пуст. – А теперь очередь Брета.

Улыбку Изабель сменило выражение досады.

– Он не любит лошадей.

– Ему не нужно их любить, только ездить на них.

Джейк схватил Брета, прежде чем тот успел выскочить из кораля.

– Отпустите меня! – Брет вырывался, но Джейк был гораздо сильнее.

– Что вы хотите сделать? – требовательно спросила Изабель.

– Сам он на лошадь не сядет, придется посадить его.

– Нет, вы этого не сделаете! – Брет боролся еще отчаяннее.

– Я считаю, вы не должны заставлять его, – возразила Изабель. – Ему нужно время, чтобы преодолеть страх. Если вы просто…

– Вилл и Пит вдвое меньше, но не боятся.

– Размеры здесь ни при чем, – настаивала Изабель. – Здесь может быть целый ряд причин.

– Ну, так я разом со всеми и покончу. Пит, опусти эти жерди!

– Только тронь жердь, и я убью тебя сразу же, как только вырвусь от этого ублюдка! – крикнул Брег.

Пит даже не задумался, тут же скатился с лошади и опустил жерди.

– Считай, что ты мертв, маленький змееныш!

– Лошадь тебя не укусит, – съязвил Вилл. – Просто сбросит на землю.

– Тихо! – скомандовал Джейк. – Пит, держи мою лошадь.

Брет боролся все упорнее.

– Когда я посажу тебя на лошадь, вдень ноги в стремена и возьми поводья.

– Я не поеду на вашей проклятой лошади!

– А я посажу тебя в седло. Ты поедешь или свалишься.

Уголком глаза Джейк посмотрел в сторону Изабель. Конечно, позже он получит взбучку, но сейчас не знал, что еще делать.

В тот момент, когда Джейк опустил Брета в седло, тот соскользнул с другой стороны. Джейк мгновенно оказался рядом.

– Сукин сын! – пронзительно выкрикнул мальчик, когда Максвелл снова усадил его в седло.

– Побереги проклятия для лошади, не трать их на меня.

Брет попытался снова соскользнуть, но Джейк удержал его за рубашку.

– Сиди в седле, или я свяжу тебе ноги под брюхом у лошади.

Мальчик посмотрел на него глазами, полными ненависти.

– Отпустите меня, черт подери!

– Ты останешься в седле?

– Да, черт бы вас побрал!

Брет обеими руками вцепился в гриву лошади, но ноги никак не попадали в стремена. Джейк собирался вести лошадь, но прежде чем успел взять поводья, Пит шлепнул коня по крупу и выкрикнул:

– Пошел!

Лошадь галопом пересекла кораль. Брет подскакивал, как камень, падающий с холма. Джейк бегом кинулся следом и догнал лошадь, как раз когда Брет упал.

Тот поднялся, ругаясь, как одержимый.

– Ты, маленький ублюдок! – он кинулся к Питу. Джейк обхватил Брета одной рукой и кинулся к лошади, которая остановилась в двадцати ярдах от них.

– Ты сможешь убить Пита позже. А сейчас поедешь на этой лошади.

Брет был в такой ярости, что, очутившись в седле, ударил ногами в бока лошади. Реакция была мгновенной и драматичной. Лошадь взбрыкнула, и Брет взлетел в воздух.

Пит и Вилл разразились хохотом.

Брет поднялся не сразу.

– Он ушибся? – воскликнула Изабель.

– Он в порядке, – заверил Джейк. – Просто в бешенстве.

Брет встал на ноги, но прежде чем успел собраться с мыслями, Джейк был возле него.

– Ты снова сядешь на эту лошадь, но если выйдешь из себя и выместишь это на ней, ты точно знаешь, что с тобой будет.

Брет не оказал никакого сопротивления.

– Ездить на лошади не трудно, – заявил Вилл. – Даже янки это могут.

Мальчик хихикнул, но взгляд Джейка заставил его умолкнуть.

Джейк снова поднял Брета в седло. Шаг за шагом он учил мальчика, как держать лошадь в повиновении и управлять ею. Через пятнадцать минут отпустил повод и позволил Брету ехать одному. Убедившись, что парень больше не упадет, он подошел к Изабель, все еще сидевшей на лошади.

– Он будет ездить так же хорошо, как остальные.

– Вы хулиган.

Джейк в жизни никого не задирал. Во время войны приходилось заставлять мальчишек делать что-то против их воли, но он никогда не задирал их.

– Сегодня утром, когда вы были готовы защитить нас от фермеров, я решила, что неправильно судила о вас. Я видела, как мальчики работают на вас, как Пит и Вилл борются за каждую кроху вашего внимания.

– Они приличные ребята.

– Вы думаете, Брет сможет вырасти приличным после того, как вы обошлись с ним?

– Я только показал, что нечего бояться лошадей.

– Вы унизили его перед Питом и Биллом, оскорбили его право отказаться ездить верхом.

– Оскорбил его право… – Джейк в изумлении помолчал – он никогда не слышал подобной чепухи.

– Вам еще повезет, если он не возненавидит вас на всю оставшуюся жизнь.

– Меня не интересует, как он ко мне относится, – взорвался Джейк. – Техасец, не умеющий ездить верхом, не уважает себя самого.

– Вы ничего не знаете о маленьких мальчиках, – презрительно произнесла Изабель. – С ними нельзя обращаться, как с дикими лошадьми. Вы не можете заарканить их и ездить, пока они не смирятся, потому что слишком изнурены, чтобы делать что-то другое. Вы должны добраться до того лучшего, что в них есть.

– У меня нет времени.

– Найдите.

Оба умолкли. На дороге позади ранчо показался фермер, он даже не взглянул на Джейка и Изабель.

– Я знал, они оставят одного следить за нами.

– Почему? – Изабель моментально забыла весь свой гнев.

Джейк не спускал с фермера пристального взгляда.

– Они мне не доверяют.

– Вы думаете, они вернутся? – Да.

– Когда?

– Пока, вероятно, установят наблюдение за ранчо.

– Что вы намерены делать?

– Мы поедем в Ньюкомб Кроссинг за продуктами. Тогда здесь не за кем будет следить.

Они продолжали смотреть на фермера, едущего по гребню холма, когда Джейк услышал, что Вилл обращается к нему.

– Что? – спросил он, оборачиваясь.

– Брет.

– Что с ним? – Джейк огляделся. Мальчика не было видно.

– Он сбежал. Сказал, что ненавидит всех здесь, особенно вас, и возвращается в Бостон.

Глава 13

– Куда он пошел? – спросила Изабель.

– Туда, – Вилл указал на деревья вдоль ручья, бегущего в каньон и дальше на пару миль вдоль реки.

– Мы должны пойти за ним.

– Вернется, когда успокоится и все обдумает, – сказал Джейк. – Сейчас он растерян. Меньше всего ему нужно, чтобы кто-то пошел за ним, особенно женщина.

– Что вы имеете в виду?

– Брет, конечно, испуганный мальчик, но достаточно мужчина, чтобы отвергнуть вмешательство женщины.

– Я вам не верю.

– Спросите Вилла.

– Ты хотел бы, чтобы я пошла за тобой?

Пит подскакал как раз, когда Изабель задала вопрос.

– Я не хотел бы, – вмешался он. – Меня назвали бы неженкой.

– Я тоже, – подтвердил Вилл, но Джейк сомневался, что он так же в этом уверен.

– Надеюсь, его съест пума, – сказал Пит. – Я его ненавижу.

– Когда он вернется, – Джейк проигнорировал замечание Пита, – я хочу, чтобы все вели себя так, словно ничего не случилось. Он не должен думать, что может заставить людей дать ему то, чего он хочет, делая подобные вещи.

– Я не согласна.

– Прекратите подрывать мою дисциплину, – Джейк рассердился. – Все, что сделали фермеры, ничто в сравнении с опасностью, поджидающей нас в Нью-Мексико. Я должен быть уверен – мальчики знают, что делать, и сделают все без вопросов.

– Я не верю в подобное обращение с мальчиками.

– Не важно, во что верите вы или я. Важно, что должно быть сделано. Это как готовить мальчиков к сражению. Они должны научиться выполнять приказы или умрут.

Джейк видел – Изабель борется с собой, и ему стало жаль девушку. Она вынуждена одну за другой принимать истины, которые противоречили ее убеждениям. Он не хотел делать это, но если собирается взять этих парней с собой, они должны быть подготовлены. Иначе им лучше вернуться в приют.

Джейк уже заметил перемену в некоторых из них. Они еще не готовы поверить ему, но давали надежду, понимая, что так же нужны ему, как он им. Вилл и Пит слишком малы, чтобы думать об этом, и просто хотели чувствовать себя в безопасности.

– Подожду до ужина, а потом пойду искать, если он не вернется.

К ужину Брет не появился. Джейк уезжал в лагерь за мальчиками и вернулся с мясом для следующего дня. Он сказал, что теленок сломал ногу, но Изабель подозревала – он убил его, чтобы мальчики могли поесть досыта.

– Скатертью дорога, – отозвался Шон на сообщение, что Брет сбежал. – Он не любил нас, и мы не любили его.

– Ты не прав, – запротестовала Изабель. – Конечно, он не всегда был хорош, оттого что думал – вы его не любите.

– Я не люблю.

– Он и не хотел, чтобы мы любили его, – подтвердил Чет.

– Он чувствует себя не на месте, – продолжала Изабель.

– А кто на месте?

– Но он бостонец.

– Не ждите, что я пожалею его, – сказал Шон. – Я не оказался бы в Техасе, если бы люди в Бостоне не довели моих родителей до того, что они умерли от голода.

Изабель не удивило, что не удалось добиться сочувствия мальчиков. Но они, казалось, совсем не интересовались, что случилось с Бретом. Он их собрат по несчастью, а они даже не думают о его дальнейшей судьбе.

Широко раскрытыми глазами девушка смотрела в темноту под деревьями, и озноб пробегал по спине. Ее ужасала даже мысль, чтобы войти в каньон после наступления темноты. Как Брет может там оставаться? Какие животные притаились во тьме? А ведь если он не вернется, ей придется пойти за ним.

Может, Брет уже далеко. Хотя вряд ли. Ему всего двенадцать.

В этот вечер они ужинали в кухне – Джейк не хотел, чтобы даже случайно можно было видеть кого-то из мальчиков. Все будут спать в доме или бараке. Даже запасных лошадей спрятали. Изабель растрогали эти усилия скрыть беглецов. Тем меньше она могла понять, почему он не беспокоится о Брете.

– Джейк едет, – сказал Вилл. Весь ужин мальчик простоял у вымытого окна кухни, дожидаясь, когда Джейк вернется с Баком и Зиком. С горящими от волнения глазами малыш выбежал встречать их.

Что-то заставило Изабель взглянуть на Мэтта, и она увидела в его глазах гнев. Почему? Мэтт никогда не выказывал ни к кому неприязни.

– Вы видели Брета? – спросила Изабель Джейка, как только тот вошел. Она раскладывала ужин по тарелкам и ставила их на стол. К счастью, это был стол на козлах. Во всем доме оказался один-единственный стул.

– Не похоже, чтобы он подошел ко мне. Бак и Зик сели и принялись за еду.

– Сев за стол, вы должны подождать, пока подадут всем, – сказала Изабель. – Так как мистер Максвелл рискует своей собственностью и благополучием ради вашей безопасности, я думаю, это самое малое, на что он может рассчитывать.

Мальчики, ошеломленные, подняли глаза, но есть перестали.

– Джейк. Я говорил вам, зовите меня Джейк, и они с таким же успехом могут есть прямо сейчас.

– Вы принимаете решения относительно коров и верховой езды, но я – в вопросах воспитания. И чрезвычайно невоспитанно начинать есть прежде, чем обслужат всех сидящих за столом.

– Я не за столом.

– Так сядьте. Вилл хихикнул.

– Лучше делайте, как она говорит, – предостерег Шон. – Она сегодня на тропе войны.

Бросив на девушку сердитый взгляд, Джейк сел, и Изабель подала ему тарелку.

– Теперь можете начинать.

Никто из мальчиков не шелохнулся. Они продолжали наблюдать за Джейком.

– Вам не нужно ждать, когда он начнет есть, только пока ему подадут.

Изабель поставила перед Джейком кофе и вернулась к посту у окна, беспокоясь о Брете. Никогда раньше он не ночевал один на улице. Девушка была уверена, он прячется где-то поблизости.

– Почему вы ему не оставили? – спросил Джейк.

– Что? – она не слушала.

– Поставьте для Брета тарелку. И перестаньте волноваться.

– Я волнуюсь не о его желудке.

– Сомневаюсь, что у него есть что-то еще.

– Куда мне ее поставить?

– На крыльцо.

– Вы думаете, он придет к хижине?

– Иначе где он найдет еду? Изабель старалась не вспылить.

– Не лучше ли отнести тарелку к лесу?

– Вы не знаете, где он. Просто поставьте тарелку на крыльцо и крикните ему. Если он здесь, услышит. Если нет, не важно.

– Важно, – огрызнулась Изабель. – Более важно, чем ваши коровы, ранчо или эти ужасные фермеры.

Почувствовав, что глаза наполняются слезами, она отвернулась, схватила тарелку и стала накладывать ужин.

– Не понимаю, как вы все можете сидеть и спокойно есть, как будто ничего не случилось.

– Он может прийти, когда хочет, – сказал Чет. – Дверь не заперта.

Изабель сдалась. Не только Джейк, все думали так же. Она взяла тарелку и поспешила выйти из хижины прежде, чем раздражение заставит ее сказать что-нибудь, о чем она потом пожалеет, и немного прошла по двору.

– Брет, я знаю, что ты здесь, – Изабель чувствовала себя глупо, разговаривая с деревьями, но не знала, что делать. – Я хочу, чтобы ты вернулся. Джейк не хотел обидеть тебя, только научить ездить верхом. Ты должен научиться, так как не можешь все время ехать в фургоне, не можешь всегда быть со мной, ты сам этого не захочешь.

– На крыльце для тебя стоит ужин, рядом я положу спальный мешок. Без него ты замерзнешь. Не удивляйся, если не увидишь никого во дворе. Джейк считает, что для безопасности мы должны спать в доме. Мы скоро уедем в Ньюкомб Кроссинг за продуктами, ты должен вернуться до этого. Я не могу ехать, не зная, что ты в безопасности.

Она подошла к фургону, порылась в спальных мешках, нашла мешок Брета и положила его на крыльцо.

– Вы всегда заботитесь о других больше, чем о себе?

Голос Джейка, донесшийся из чернильной темноты террасы, напугал ее.

– Он расстроен, замерз и голоден.

– Он может покончить с этим.

– Ему мешают гордость и гнев.

– Гордость может стоить очень дорого. Может быть, лучше, чтобы он узнал это сейчас, пока не пришлось расплачиваться слишком дорогой ценой.

Джейк вышел из густой тени, лунный свет превратил его лицо в жуткий узор света и тьмы, оно стало похоже на маску, холодную и бесчувственную.

– Я вас не понимаю. Иногда думаю, что вы самый добрый, самый терпеливый человек из всех, кого я встречала. Мгновение спустя вы грубы и жестоки. Как вы можете одновременно быть и тем, и другим?

Джейк спустился по ступеням и подошел к ней. Лунный свет заливал лицо, превращая его в бледную маску. Он выглядел таким же нереальным, как ситуация, в которой она оказалась, – посреди огромного ничего с десятью мальчиками и незнакомым мужчиной, преследуемая злобными фермерами, готовящаяся гнать Бог знает сколько коров через пустыню, кишащую индейцами, в еще более огромную пустыню в Нью-Мексико.

Жизнь казалась фантастическим сном.

Изабель колебалась между неприязнью к Джейку и необъяснимой тоской по его близости, между полным непониманием, что он собой представляет, и своего рода удивлением, как такой мужчина заинтересовался ею.

– Я не стараюсь быть кем-то, просто делаю то, что должен делать. И собираюсь научить этому парней.

– Зачем? Они вам не нужны.

– Можно сказать, я был пристыжен вашим примером.

Изабель рассмеялась.

– Если вы думаете, что я вам поверю, то, действительно, очень низкого мнения о моем уме.

Он подошел ближе. Слишком близко.

– Вы недооцениваете себя.

Вдруг ночь перестала быть такой холодной. Сердце громко застучало, ноги ослабели.

– Нет. Одинокая женщина без семьи не может себе этого позволить.

– Я считаю, у вас есть семья, и очень большая. Интересно, не считает ли он себя частью этой семьи? Изабель отказывалась думать об этом. Слишком уж невероятное предположение.

– Мальчики зависят от меня потому, что у них нет другого выхода. Как только они встанут на ноги, то забудут обо мне.

– Как сказать.

– Вы не согласны?

– Да, и не понимаю вашего пессимизма.

В голосе Джейка звучало сочувствие к ее дальнейшей судьбе. Хотела бы она знать, он заинтересован ею потому, что находит ее хоть чуть привлекательной, или потому, что никогда не встречал таких женщин, как она?

– Это нетрудно. Я ничем не отличаюсь от других.

Максвелл подошел так близко, что они почти касались друг друга.

– Вы не похожи ни на одну женщину, которых я встречал.

– Это не удивительно… Вы… не могли встречать многих… здесь…

Джейк был так близко, что Изабель с трудом собралась с мыслями. Он был так близко, что приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Достаточно.

Затем, к ее удивлению, почти ужасу, он взял ее за плечи и поцеловал. Это не был страстный поцелуй, хотя какой из нее судья. Казалось, это был робкий поцелуй, поцелуй не совсем уверенного в себе мужчины.

Изабель тоже чувствовала робость и неуверенность. Она не должна покорно позволять целовать себя мужчине, которого оскорбляла минуту назад. Даже глупая женщина знает, что не следует целоваться с мужчиной, который не нравится.

Однако у нее не было сил пошевелиться. Хуже того, Изабель обнаружила, что отвечает ему. Ей нравилось, что ее целуют, и целует именно Джейк Максвелл.

Она, должно быть, любит его, должна любить. Здесь не может быть другого объяснения.

– Где я буду спать? – спросил Вилл.

Изабель отпрянула назад.

– Ты будешь спать в доме с мисс Давенпорт, – ответил Джейк, не спуская глаз с Изабель.

– Где будет спать Мэтт?

– В бараке.

Изабель повернулась и поднялась по ступеням.

– Думаю, вам лучше пойти и объяснить, где кому спать. Легче сделать все сразу.

Изабель не знала, как могла рассуждать так разумно. Весь внутренний мир перевернулся с ног на голову. Она любит Джейка Максвелла, да хранят ее небеса. Хуже того, ей нравится стоять во дворе и целоваться с ним, пропащая она женщина. В довершение всего, очень хочется повторить это.

Тетя Дейрор, должно быть, перевернется в гробу.

– Вы не против, чтобы спать в одной комнате с Питом и Виллом? – спросил Джейк Изабель.

– Нет.

– Бак и Зик могут спать в кухне. Я не хочу, чтобы они были снаружи.

– А остальные?

– В спальном бараке.

В бараке было шесть коек. Достаточно для мальчиков и Джейка. Она почувствовала разочарование.

– Я буду спать на веранде, – сказал Джейк.

Изабель ощутила, как внутреннее напряжение ослабело. Джейк будет близко, но не слишком. Он выказывает заботу о ней, но тоже не слишком. Его глаза подмигивали, но не насмехались. Она не вынесла бы насмешки. Насмешка означала бы, что он что-то выиграл, а она потеряла.

Подмигивание значило, что они что-то разделили. Изабель это пришлось по сердцу.

Джейк еще не спал, когда Брет прокрался из леса, чтобы взять еду, оставленную Изабель. Мужчина не собирался разговаривать с мальчиком, но поцелуй изменил намерения.

Поцелуй многое изменил.

Джейк не привык долго раздумывать. По большей части, он принимал вещи такими, как они есть, но не раздумья привели к тому, что он поцеловал Изабель. Просто вдруг пришло в голову, что поцеловать ее очень приятно. Он так и сделал.

Джейк был прав. Ему было приятно – так чертовски приятно, что он не может уснуть, – но не это вызвало беспокойство. Он не хочет любить эту женщину – просто не верит женщинам. Однако поцеловал Изабель и хочет целовать ее снова. Не нужно долго думать, чтобы понять – тут что-то не так. Он должен вернуться к самому началу.

Все шло прекрасно, пока мальчишки не атаковали его. Сначала Мэтт с его пустыми глазами, потом Вилл и его поклонение герою. После Бак с его шрамами и Зик с цепью. Один за другим, они сломили его защиту, пока он не взял их всех, спаси Господь его глупую душу.

Потом он усугубил ошибку, настаивая, чтобы Изабель поехала с ними. Она говорила, что не умеет готовить, не одобряет его самого и многое из того, что делает Джейк, а он настоял.

Джейк и раньше совершал ошибки, но никогда не вел себя как полный идиот.

Может быть, он потерял бдительность, потому что девушка никак не вписывалась в тот образ, который он заранее себе составил. Изабель красива, женственна и хрупка, но к тому же обладает храбростью и решительностью. Она спорит по малейшему поводу, никогда не кажется усталой и никогда не отлынивает от дела. И все время ухитряется больше быть похожей на леди, чем любая из известных ему женщин.

Поэтому Джейк поцеловал ее.

Нет, он поцеловал ее потому, что в ней есть что-то очень женственное и влекущее. Она может быть леди, но вкладывает душу во все, что делает. Невозможно быть рядом с ней и не заразиться ее энергией.

И поэтому он поцеловал ее.

Нет, и это не точно. Черт, не знает Джейк, почему поцеловал. Просто так случилось, и не знает, с чего так расстроился. Он целовал женщин, но так – никогда. Прежде делал это, потому что от него этого ждали, или потому, что так желало его тело. Изабель Джейк поцеловал потому, что очень этого хотел.

Это, может быть, не так уж плохо, но этим не кончится. Максвелл хочет от нее большего, и это опасно.

Он слишком долго жил один и, должно быть, свихнулся. Никогда Изабель не полюбит мужчину, который так ей не нравится. Кроме того, напомнил Джейк самому себе, он не хочет связывать себя чувством, хоть отдаленно напоминающим любовь.

Это сказывается на способности мыслить, заставляет мужчин делать безумные вещи, вроде того, чтобы погубить самого себя, стараясь угодить женщине.

Всем известно, женщины – создания неразумные. Они всегда хотят того, чего не имеют, и ничего не могут с этим поделать. Это просто их природа, вот как Изабель настаивает на хороших манерах за столом.

Мрачные размышления Джейка были прерваны звуком, который производил кто-то неопытный, пытаясь крадучись взобраться на крыльцо.

Брет принес обратно тарелку и взял спальник.

Джейк сказал в темноту:

– Если хочешь воспользоваться им, то с тем же успехом можешь вернуться.

Брет застыл, приготовившись бежать.

– Ты не можешь рассчитывать, что Изабель будет оставлять тебе еду на крыльце. Мы едем в Нью-Мексико меньше чем через неделю. Что тогда будешь делать?

Ответа не было, но Брет не убегал.

– Ты расстроил Изабель. Она весь день была не в состоянии думать ни о чем другом. Я говорил, что ты этого не стоишь, но она считает, ты так же нужен, как любой другой.

Брет все еще молчал. Джейка это немного раздражало, но он был не против поговорить. Все равно не может уснуть.

– Если она для тебя хоть что-то значит, ты дотащишь свою задницу до барака. Если ты думаешь только о себе, поскорее дай себя убить. Тогда она перестанет волноваться о тебе.

– Никто не волнуется обо мне, – голос Брета дрожал от гнева.

Джейк вздохнул с облегчением. Мальчик заговорил. Половина битвы выиграна.

– Я не знаю, что у тебя на уме. Все время, что ты здесь, ты зол, как нарыв, готовый прорваться. Возможно, у тебя есть для этого причины, не знаю. Знаю только, что, сбежав, ты ничего не добьешься.

– Вы никогда не сказали ни слова о том, чтобы научить меня ездить верхом, чтобы я помог с вашими чертовыми коровами.

Джейк рассмеялся про себя. Теперь они добрались до сути.

– Брет, ты очень похож на меня, слишком упрям. Я не буду упрашивать тебя помочь мне. Хочу, чтобы ты научился ездить на лошади, потому что ты нужен мне, но смогу обойтись и без тебя. Может быть, не так хорошо, но я справлюсь.

– Все так говорят. Никому нет дела до меня.

– Покажи, что ты стоишь того, чтобы о тебе думали, – подзадорил Джейк. – Пока я вижу мальчишку, который делает как можно меньше, ждет, что весь мир станет заботиться о нем, и ненавидит тех, кто о нем беспокоится. Ты всегда отталкиваешь мальчиков, а потом думаешь, что тобой пренебрегают из-за неумения ездить верхом. Они достаточно ясно показали, что ты не прав.

– Это ничего не меняет. Никому нет дела до меня.

Брет ничем не отличался от всех остальных. Он просто хочет быть нужным кому-то.

– Есть. Мне есть.