Текст книги "Венеция. Полная история города"

Специи сделали Венецию великой

Специи были одним из самых важных товаров не только для Венеции, но и для всей Европы. Они росли в таких труднодоступных и отдаленных местах, что европейцы верили в их чудотворность и пользу против болезней и смерти. Происхождение специй торговцы скрывали за фантастическим историями – например, о том, что кассия растет в озерах и находится под охраной крылатых монстров, а корица – в глубоких долинах с ядовитыми змеями. Римский историк Плиний Старший этому не верил, он писал: «Все эти истории, очевидно, были выдуманы для повышения цен на эти товары».

Некоторые южноазиатские виды специй: перец, имбирь, корица, мускатный орех, гвоздика – росли только на нескольких островах в Индийском океане. Их редкость обуславливала высокую цену. И как это бывает с редкими продуктами, спрос рос вместе со стоимостью. По Шелковому пути везли больше пряностей, чем шелка. Они стали первым глобальным товаром – из-за высокой стоимости и малого количества они перевозились на очень большие расстояния по сложным трансконтинентальным маршрутам. Специи были причиной Великих географических открытий, войн между империями и источником процветания многих городов.

Оборот специй в Европе контролировали торговые республики Венеция и Генуя. Доходы были так велики, что венецианцы и генуэзцы начали войну, и когда Генуя проиграла, Венеция оказалась богаче всех в христианском мире.

Торговец специями. Миниатюра. XV век

Европе пряности были необходимы во многих областях: в гастрономии, в фармакопее, для изготовления духов и мыла. В дополнение к ним шли ценные минералы, включая серу и (благодаря проницательности Марко Поло) буру, которую использовали в качестве моющего средства в мыле или в качестве дезинфицирующего средства и пестицида. Еще одним необходимым элементом были ладан и квасцы, используемые в качестве фиксирующего вещества при окраске тканей и кожи или в качестве смягчителя кожи.

Специи использовались и для приготовления лекарств. Так, лист кассии узколистной (сенны) чрезвычайно активно применялся в качестве слабительного при запорах. Полезно помнить, что в XIII–XV веках медицинские знания о терапии были довольно примитивными и врачи того времени предпочитали прибегать к клизмам кабаньей желчью или сильному кровопусканию. Завозился и кубеб (piper cubeb), ягоды или плоды которого использовались в отварах как стимуляторы диуреза или как антисептик мочевыводящих путей. Дорогие ароматные продукты, привозимые из дальних стран, с учетом расстояний до рынков сбыта принято было сушить и измельчать.

Именно специям мы обязаны рождением в конце 1200-х годов первой венецианской поваренной книги Liber de ferculis ed te condimentis, написанной врачом-гурманом Джамбонино, которому Венеция пожаловала гражданство в 1272 году. Во всех его рецептах непременно присутствуют специи:

«Раскатайте лист теста и начинайте готовить начинку из мелко нарезанной говядины, телятины и дичи с тушеными мозгами и свиной грудинкой, приправленными шалфеем, розмарином, имбирем и мускатом, и посыпьте тертым выдержанным пармезаном».

Это отрывок в латинском переводе избранных гастрономических рецептов, выбранных из 2170 записей, содержащихся в «Минхадж аль-Баян», монументальной энциклопедии фармацевтики, составленной в Багдаде в XI веке врачом Ибн Джазлой.

Именно в этом медико-диетическом сборнике появляются два рецепта блюд, называемых sambusuch и chaloe, в которых большая группа исследователей сейчас видит далеких предков равиоли и нуги. Они пришли в итальянскую гастрономию благодаря переводам Джамбонино и торговле с Востоком: уже Боккаччо хвалил вкус равиоли, приготовленных «в бульоне из каплунов».

Реклама териаки в аптеке на Кампо-Сан-Лио. Гравюра. XVI век

Сhaloe идентифицируется как десерт, до сих пор широко распространенный на Востоке под названием халва, приготовленный с миндалем, грецкими орехами или фисташками. Важным каналом распространения арабской диетологии и гастрономии по Италии была Венеция, где работал Джамбонино. Из Светлейшей sambusuch и chaloe (наряду с другими деликатесами) распространились по всей Италии, адаптируясь ко вкусам и кулинарным привычкам Запада.

Специи использовались не только на кухне, но и в медицине. Венеция специализировалась на производстве териаки, своего рода панацеи от всех болезней, состоящей из 62 ингредиентов (помимо специй и мяса гадюки). В Средние века и даже позже это было самое востребованное лекарство, хотя и чрезвычайно дорогое. Его продавали только при предъявлении рецепта от врача, и можно понять причину такой предосторожности, если обратить внимание на этимологию названия: «терион» – от греческого «змея», ядовитое животное. Териака годилась от укусов змей и бродячих собак, а также считалась отличным тонизирующим средством. Считалось, что она полезна при бессоннице, стенокардии, лихорадках, абдоминальных коликах, геморрое, кашле, потере слуха, мигрени и всех видах инфекций. Ее назначали при проказе, чуме, ею излечивали эпилепсию, плеврит, сдерживали безумие и пробуждали сексуальный аппетит. Рецепт териаки менялся на протяжении веков. Первоначальный состав содержал четыре загадочных ингредиента, смешанных с различными ядами, и упоминался еще в 1198 году знаменитым врачом Моисеем Маймонидом. В Венеции, где териака была невероятно популярна, имелись собственные формулы состава, и к нему добавлялись дополнительные компоненты. Это была совершенно секретная формула из семи снадобий, смешанных с ядом беременных самок гадюк, пойманных на Эуганских холмах, мальвазией, сладким вином с Мальты, Кипра и Родоса, жгучим перцем, валерианой, опиумом, корицей, шафраном, миррой и таинственным восточным опобальзамом. Чтобы достичь максимальной эффективности, териака должна была созревать не менее шести лет в специальных емкостях вдали от света, после чего ее можно было принимать разбавленной в вине, меде или воде. Ее легендарная удача и производство как средства от всех болезней продолжались веками: в Болонье до 1796 года и в Венеции до середины XIX века. В Неаполе ее производили даже еще в начале 1900-х и продавали по старинным рецептам, содержащимся в городских фармакопеях. И лишь новые медицинские открытия лишили специи ауры тайны и магии, они перестали очаровывать мир и потеряли свою привлекательность (и экономическую мощь).

Флот королевы морей

Венецианский флот времени после Крестовых походов представлял собой главную движущую силу международной торговли. В Адриатическом море (для венецианцев – просто в заливе) он вел себя по-хозяйски: патрулировал его, проверяя проходящие корабли и нападая на всех, кого Светлейшая считала врагами.

Реального различия между торговым и военным флотом не было. Все корабли должны были быть готовы при необходимости к защите от нападений, а в случае военных конфликтов торговые суда и экипажи формировали боевой флот. Как только чрезвычайная ситуация разрешалась, флот снова превращался в торговый.

К концу IX века появилась основная боевая и торговая единица венецианского флота, «тонкая галея» – проворное узкое судно с одной палубой, быстрое, надежное, экономичное, при необходимости способное идти как под парусом, так и на веслах. Название его, возможно, происходит от греческого слова galeotes, «рыба-меч», чья форма напоминает линию корпуса этого корабля, длинного, с угрожающе заостренным носом.

Число людей на борту, скорость, маневренность в бою и возможность плавания против ветра или при его отсутствии делали ее судном, идеальным для ведения боевых действий, перевозки самых ценных грузов и сопровождения коммерческих конвоев, состоящих из более вместительных, но более медленных кораблей, оснащенных только парусами.

Каналетто. Набережная Скьявони в Венеции. XVIII век

Галера под флагом проведитора флота. Рисунок XVI в.

Когда после завоевания Константинополя в 1204 году выросла сеть венецианских колоний и баз, появился и новый тип судна, полезный для службы в mude: «большая торговая» галея (galea grossa da merchado), превосходящая размерами «тонкое» судно – в ущерб мореходным качествам, но в пользу вместимости. Считается, что прототип судна построил в Арсенале в 1294 году некий Деметрио Надаль. Имея большой экипаж (не менее 250 человек, включая матросов и гребцов), эти галеи считались хорошо защищенными и поэтому предназначались для перевозки самых ценных, легких и дорогих восточных товаров: пряностей, шелка, серебра и золота. Со временем «тонкие» галеи стали использоваться почти исключительно для войны или охраны морских караванов, «торговые» – для перевозки грузов или пассажиров.

Торговые галеи представляли собой корабли длиной около 37 метров и шириной чуть более шести метров с высотой носа от 2,5 до 3 метров. Они были оснащены примерно 150 веслами, каждое из которых приводилось в движение одним человеком. Но галеры ходили в основном под парусом, и весла использовались только в качестве «аварийного двигателя». Большая часть торгового флота Венеции состояла из парусников.

При попутном ветре они могли спокойно развивать скорость в пять-шесть узлов; иначе говоря, рыночные галеры по сути были парусными кораблями. Для чего тогда были гребцы? До появления артиллерии их использовали в основном для обороны.

Навы, или «круглые корабли», – большегрузные парусники с высоким бортом, перевозили грузы менее дорогие, но более объемные и тяжелые: зерно, соль или древесину. Они шли только под парусами, были ограничены в навигации направлением ветра, следовательно, более уязвимы для противника. Эти корабли уже не ходили в одном конвое, но тоже имели защиту из вооруженного экипажа на борту. В торговых рейсах экипаж на борту состоял из 140 человек, включая 12 офицеров и не считая гребцов, но во время военных экспедиций экипаж увеличивался до 200 человек.

«Для рыночных галер их способность обороняться была очень значима, поскольку они были спроектированы так, чтобы сочетать в себе некоторые преимущества гребных судов с преимуществами парусных, свойства военного корабля и торгового судна. Большое количество людей на веслах обеспечивало основу боевой силы галеры. Экипаж рыночной галеры насчитывал более 200 человек, любой из которых мог быть призван принять участие в ее защите. Оружие для этой цели поставлялось Арсеналом и перевозилось в специальном помещении трюма».

Фредерик Лейн, американский историк

Практически в каждой венецианской семье мужчины были заняты морским делом. Среди дворян встречались судовладельцы и арбалетчики, среди простолюдинов – гребцы, матросы и плотники. В течение Средневековья специализации моряков совершенствовались. Среди военных моряков с начала XIV века различались две категории: матросы, принимавшие участие в управлении судном и в навигации, и морская пехота, состоявшая из лучников и арбалетчиков, главной задачей которой была защита судна и участие в наземных боях.

Венецианские mude имели мощную вооруженную защиту. На каждой галее была артиллерия и боевой отряд – от двадцати до сорока стрелков, вооруженных арбалетами. На престижную и выгодную работу арбалетчика на торговых судах и галерах отбирали мужчин от 15 до 33 лет, проявивших себя в ходе многочисленных стрелковых состязаний, и платили им довольно большие деньги. Арбалетчики действовали в составе отделений по 12 человек (duodene), причем в одном отделении могли воевать и дворянин, и простолюдин. Арбалеты стреляли железными болтами, которые пробивали даже металлические доспехи на большом расстоянии. На такой охраняемый флот пираты нападать не осмеливались.

В результате флотилия из пяти галер представляла собой небольшое «войско» в тысячу бойцов. Поэтому во время многочисленных войн власти Венеции привлекали торговые галеры с экипажами для военно-морских операций.

Витторе Карпаччо. Лев Святого Марка. 1502–1507. Под крылом льва видны корабли торгового флота Республики.

Удобств на борту для экипажа было очень мало. За исключением капитана, офицеров и очень немногих важных лиц, никому не разрешалось оставаться под палубой – все трюмное пространство предназначалось для груза, провизии и питьевой воды, необходимых для выживания в море. Галеры обычно плавали летом, когда климат был мягким. На случай непогоды от кормы до носа натягивался брезент, по-венециански «каньяро». Остальной экипаж был вынужден жить на открытом воздухе. Матросы спали на сходнях или там, где им удавалось найти место, чтобы хотя бы вытянуться в полный рост или посидеть, гребцы спали сидя на своей скамье, на площади примерно один метр на метр. На «круглых кораблях» места под палубой было достаточно как для груза, так и для экипажа и любых пассажиров.

Как раб на галерах

Галеры приводились в движение силой многих рук. Размеры лодок были рассчитаны так, чтобы их человеческий «двигатель» мог достичь максимального усилия на веслах. Для квалифицированной гребли требовались профессиональные гребцы.

В XII веке Венеция была одной из немногих крупных военно-морских держав, использовавшей на веслах не рабов, а свободных людей. Они или несли военную службу, или были наемными гребцами, часто с греческих островов или из Далмации, получавшими регулярное жалованье. Поскольку жалованье было довольно скромным, наемные гребцы могли самостоятельно проводить мелкие торговые операции в портах, куда причаливали галеи, и привозить с собой ограниченное количество товаров для обмена.

Только в позднем Средневековье в качестве гребцов начали чаще использовать рабов и каторжников, потому что галерный флот рос и профессионалов не хватало. В Венеции, где использование рабов было строго запрещено официально по этическим причинам, в конце концов в 1545 году этот запрет был снят. Правда, первоначально это касалось только военных галер, на купеческих продолжали набирать добровольцев. Не последнюю роль в этом сыграли эпидемии чумы, которые в XIV–XVI веках буквально выкосили население портовых городов Средиземноморья.

Среди традиционных венецианских galee libere, или «независимых галей» с экипажами, состоящими из buonavoglie (свободных людей, служащих за плату), zontaroli (осужденных должников, отбывающих свой долг) и призывников, проходящих военную службу, появились первые galee sforzate, экипажи которых состояли исключительно из каторжников, приговоренных к принудительным работам.

15 мая 1545 года галерные работы были включены в кодекс уголовных наказаний республики, и несколько месяцев спустя в состав венецианского флота была включена первая галера с невольниками в качестве гребцов. Капитаном и командующим всей новой эскадрой стал архитектор этой реформы Кристофоро да Канал, разработавший основные ее положения. Да Канал был знаком с системой использования невольников на галерах флотов Священной лиги и обобщил этот опыт в своей работе.

Каторжники приговаривались судом к галерной службе вместо тюремного заключения. Казни, в сравнении со ссылкой на галеры, с точки зрения властей, были растратой ценного материала, так что применение каторги было исключительно экономической мерой. Потому суды оказывали власти важную услугу, ссылая на галеры практически всех преступников-мужчин, даже с небольшими сроками.

Для движения галеры на веслах требовалась сила не менее 300 человек. Их существование было изнурительным, какой бы категории ни были гребцы. Все они вели очень тяжелую жизнь, разделенную на четырехчасовые гребные смены.

Каторжники и те, кто имел несчастье попасть в плен неприятеля, были постоянно прикованы за одну ногу к скамье галеры. На скамье они ели, спали и облегчались. В рот каторжнику совали сухарь, пропитанный вином, чтобы узник не терял силы и не бросал свою непосильную работу. Приговоренные считались рабочими животными, а задача постоянно грести означала неизбежно короткую жизнь. Каторжники никогда не спускались на берег и не обладали никакими правами, так как находились вне закона. Их хлестали и били по спине, их жизнь ничего не стоила. В случае вражеского абордажа спасения прикованным гребцам не было, им суждено было пойти на дно вместе с судном.

Модель венецианской галеры

Невольников и пленных кормили одинаково с каторжниками. На один корабль брали преимущественно людей разных национальностей, чтобы те не могли сговориться о бунте. Однако в мирное время поступление рабов на галеры практически прекращалось.

Добровольцев-гребцов за жалованье наказаниям плетью во время гребли не подвергали. Как правило, на галеру нанимались разочаровавшиеся в жизни бедняки, банкроты, бродяги, нищие, заключенные, отбывшие наказание, но не нашедшие места из-за своего прошлого. Кроме того, вербовщики рекрутировали несостоятельных должников, обещая погашение долга в обмен на службу на веслах. На ночь они тоже приковывались, чтобы не дезертировали накануне опасной кампании или после получения денег. Однако, в отличие от каторжников, в случае опасности их обычно освобождали от оков, чтобы избежать гибели в случае затопления корабля; также им раздавали оружие для ближнего боя с противником. В случае успеха в награду им полагались денежные выплаты.

Использование galee sforzate в венецианском флоте всегда было весьма ограниченным и не вписывалось в обычный боевой порядок, такие корабли формировали отдельную флотилию под командованием так называемого Governatore dei condannati – «предводителя осужденных».

Гребля первоначально велась двумя гребцами на скамье, у каждого из которых было по веслу, все разной длины. Эта система гребли называлась voga alla sensile, для нее требовались абсолютная координация и очень высокий уровень подготовки, чтобы добиться правильного ритма, но зато этот метод позволял достигать больших скоростей. По мере того как размер галер увеличивался, на каждую скамью стали сажать по три гребца с одним веслом у каждого – и это называлось voga a terzarolo. Так как от равномерности работы веслами зависел ход галеры, часто в экипаж брали музыкантов: ударные инструменты задавали ритм гребной команде, а трубачи и горнисты подавали команды и сигналы.

К середине XV века вместо двух, трех или четырех весел на банку, каждым из которых работал один гребец, появилось одно большое весло, управляемое тремя, четырьмя, а то и семью гребцами, поэтому до 80 % команды судна составляли гребцы. Но флот рос, увеличивалось количество галер – и снижалось качество их экипажей. Профессиональных гребцов «буонаволья» уже не хватало, а гребцы «сфорцати» были явно менее квалифицированы и мотивированы. Примерно в середине XVI века на галерах стал использоваться более простой метод – voga a scaloccio, с пятью гребцами на одной скамье на одно общее весло, намного длиннее и тяжелее прежних.

Duri i banchi

Выражение duri i banchi (условный перевод – «крепче упритесь в скамьи») родилось в эпоху Светлейшей, когда во время сражений в море, непосредственно перед пушечным огнем или тараном корабля, гребцам с капитанского мостика поступала команда: duri ai banchi! Им следовало отпустить весла и крепче ухватиться за скамьи ввиду неминуемого удара.

Со временем эта идиома обрела новый контекст: теперь это выражение используется для поощрения и поддержки и означает «Держись!», «Не сдавайся!». Оно стало особенно популярно во время пандемии коронавируса как призыв к упорству и терпению.

Морской конвой и Петрарка

Летом 1362 года Франческо Петрарка вел переговоры с Венецией: великий поэт хотел завещать республике свою библиотеку, если та подарит ему дом в городе.

Без бюрократических проволочек решение было принято (согласно протоколу заседания Большого совета от 4 сентября 1362 года), и Петрарке был предложен дом, который ему очень понравился: Палаццо Молин. Здание, которого сегодня больше не существует, стояло на Рива дельи Скьявони у монастыря Санто-Сеполькро.

Петрарка оставил нам произведения на латыни, описывающие оживленную жизнь гавани, которую он видел из окон этого дома. Однажды прямо перед его жилищем пришвартовалось два корабля размером с дом, их мачты возвышались гораздо выше крыш. Ночью Петрарка услышал шум и крики. Он поднялся на крышу и увидел, что один из кораблей отплывает. Небо было затянуто тучами, ветер сотрясал дом, в заливе Сан-Марко был шторм, но корабль отправлялся в плавание. Он был похож на плавучую гору: тяжело нагружен так, что большая часть корпуса погружена в воду. Корабль, как сказали Петрарке, направлялся в устье Дона. Поэт мысленно пожелал ему счастливого пути и вернулся домой к письменному столу.

Юстус ван Гент. Портрет Петрарки. XV век

Тяжело груженные корабли привозили в Венецию зерно, шкуры, мед, зерно, воск для свечей, пушнину, а также рабов (хотя сенат запретил работорговлю). Они в оживленной торговле Черного моря занимали очень важное место – наравне с солью и рыбой.

«…обычным делом было прибытие ежегодно в этот город на судах огромного урожая хлеба, теперь точно так же прибывают суда, отягченные грузом, который, побуждаемые нуждой, продают родственники. И вот уже непривычного вида и неисчислимое скопище немощных людей обоего пола этот прекрасный город скифским обличием и безобразным сбродом – как чистейший источник мутным потоком – поражает».

63-летний Петрарка —своему давнему другу Гвидо Сетте, архиепископу Генуи. Письмо написано в Венеции в 1367 году

Венецианцы были отъявленными работорговцами, а рынок Риальто – местом оживленной торговли людьми. Этот источник дохода приносил тысячи процентов от каждой продажи.

Начиная с IX века черкесы, абхазы, лазы из Дагестана, половцы, тюрки направлялись из Причерноморья на Запад или в Египет, где пополняли ряды мамлюков[11]11
  Мамлюки, мамелюки (араб.– раб, невольник), в ср. – век. Египте войска, формировавшиеся из прошедших военную подготовку молодых невольников.


[Закрыть].

Венецианцы продавали русских и греческих христиан сарацинам. Мужчин, женщин и детей, купленных или захваченных в Черноморском регионе, перепродавали в Египет или Марокко в наложники. Главными рынками сбыта были мусульманские страны Северной Африки. Некоторое время Венеция специализировалась на поставках евнухов для дворцов и гаремов восточных владык. Но и дож Пьетро Мочениго в семидесятилетнем возрасте держал в своей свите двух турецких юношей.

В 1580 году в Венеции было три тысячи рабов, они трудились в богатых семьях по хозяйству, в ремесленных мастерских и даже делали черную работу в монастырях. Выход в люди патрицианского семейства сопровождала свита из нескольких рабов. Частной гондолой богатого дома тоже мог управлять раб – чернокожие гондольеры на картинах Карпаччо тоже, очевидно, были невольниками.

Многих рабов хозяева освобождали. К примеру, Марко Поло перед смертью, в 1324 году, освободил одного из своих рабов – Петра Татарина.

Продажу рабов неверным осуждали папы и императоры как по религиозным, так и по политическим соображениям; дожи издавали суровые декреты, запрещавшие такую торговлю. Но эти декреты чаще всего не исполнялись.