Текст книги "Венеция. Полная история города"

Голубая кровь венецианских купцов

С момента зарождения и до начала XIII века Венецией управляли исключительно патриции, которые не только занимались государственными делами, но и почти монопольно контролировали морскую торговлю. Это было довольно необычно для европейской знати того периода, питавшей отвращение к труду, особенно физическому. Но в Венеции даже дожи могли нажить состояние на вложениях в морскую торговлю. Джустиниано Партечипацио в IX веке, а позже, в XII веке, Себастьяно Зиани вошли в историю как проницательные инвесторы, построившие на морской торговле личные финансовые империи. Правящий класс лагуны, защищая и регулируя морские перевозки, защищал интересы как городских купцов, так и свои собственные.

Во времена, когда система mude только зарождалась, две из трех знатных семей Венеции участвовали в галерной торговле, а более трети из них были «патронами». К середине 1400-х годов у 60 % галей патрон владел большей частью акций, один или вместе со своими братьями и сыновьями. В среднем семья патрона владела 56 % акций. Чаще всего патрон происходил из особо знатной семьи.

В 1445–1452 годах 85 % акционеров вкладывали средства в единственную галею. То есть, чтобы стать мажоритарным акционером галеи, дворянин должен был отказаться от идеи диверсификации рисков и сосредоточить свои инвестиции. Но уже к 1500 году считалось обычным делом, когда одна семья или небольшая группа семей контролирует все корабли конвоя.

Требования к капиталу для галерной торговли были очень велики. Выигрышная ставка на аукционе галер в 1332–1345 годах составляла в среднем 793 дуката. Но это была самая незначительная статья расходов в общей стоимости фрахтования галеры, которая к концу 1400-х годов достигала 9200 дукатов (что эквивалентно 33 кг чистого золота).

В дополнение к расходам на навигацию необходимо было оплатить заработную плату и продовольствие для экипажа численностью более 150 человек на время от пяти до 11 месяцев. Но и эти расходы были ничтожно малы по сравнению со стоимостью фрахта, которая в начале 1400-х годов часто оценивалась более чем в 150 тысяч дукатов. В раннюю эпоху mude эти огромные авансовые расходы делились между многими купцами, как знатными, так и простолюдинами, и финансировались за счет большого количества акционеров.

Однако в течение следующих 150 лет небольшая группа дворян монополизировала галерную торговлю. Чтобы понять, как это произошло, надо разобраться, как она финансировалась. Как уже было сказано, каждая галера целиком продавалась с аукциона одному нобилю-патрону, который, в свою очередь, делил ее на 24 доли для 24 акционеров. Это было необходимо, потому что даже самые богатые семьи не могли позволить себе высокие первоначальные капитальные затраты.

Управление всей muda требовало огромных финансовых ресурсов, и в 1400-х годах появилось уникальное решение. Члены семьи, как правило, братья, накапливали капитал внутри семьи. Поскольку даже этих средств едва хватало, чтобы контролировать одну или несколько галер, заключались брачные союзы с другими могущественными семьями, и дополнительный капитал накапливался уже внутри такого союза.

46 галер, отправленных в Левант с 1519 по 1528 год, имели в среднем всего двух акционеров, несмотря на стоимость груза от 150 тысяч до 200 тысяч дукатов за галеру. В списках акционеров после 1500 года преобладают фамилии Контарини, Лоредан, Пизани, Приули, Морозини. В 1495–1529 годах 30 человек из 17 знатных семей владели 38 % всех долей в галерах различных mude. Причем семьи акционеров практически каждой галеры были связаны узами брака. Братья Альвизе, Андреа и Пьетро Марчелло владели всеми 24 акциями muda Trafego в 1496 году.

Возвышение этой сверхбогатой элиты и воплотилось воочию в богато украшенных палаццо, которые в этот период начали строиться вдоль Канала Гранде.

Трезвость, предусмотрительность и проницательность

Купцы, и это принципиально важно, были не простыми искателями богатства на службе своего кошелька, а (очень часто) образованными патрициями. Торговлю они использовали для заключения союзов и сбора полезной информации, фактически шпионажа. По маршруту mude от Фландрии до Черного моря продавалось товаров столько же, сколько информации, и плавали, столько же торговцев, сколько тайных агентов, а чаще – и те и другие в одном лице.

Венецианская разведывательная сеть не знала территориальных границ и пределов вербовки: каждый гражданин мог быть шпионом, и каждая тайна – от интриг чужих дворцов до промышленных секретов – достойна быть украдена для дожа. Эти сети были непроницаемы извне и управлялись Советом Десяти.

От шпионов, как и от купцов, требовалось всего три качества: верность, смелость и дальновидность. Венецианская шпионская и дипломатическая фабрика могла производить действительно уникальных агентов: как Казанова – не только светский лев и любимец женщин, но и тайный агент и исполнитель деликатных поручений; как Франческо Тедальди, предлагавший прорыть Суэцкий канал за триста лет до англичан; как Иосафат Барбаро – этот Лоуренс Аравийский XV века, убедивший туркменские и тюркские народы Южного Кавказа и Средней Азии вступить в антиосманский союз с Венецией.

Набережная Скьявоне

Венецианские купцы были обучены не только искусству коммерции, стратегии и дипломатии, но и культу умеренности. Люди дожа предпочитали рассчитанный риск бездумной игре и трезвость гедонизму, они выросли в рамках эффективной и меритократической системы, которая имела свои механизмы воздаяния за успех и наказания за неудачу.

Товарищество на паях: капитал плюс работа

Морская торговля была полна рисков и требовала крупных капиталовложений, что породило новые формы деловых и правовых отношений. Одним из таких нововведений в Венеции была colleganza (или в некоторых вариантах commenda, товарищество на паях) – прямая предшественница акционерных обществ. Это была типично венецианская форма договора, которая предусматривала особые отношения между двумя сторонами: одна предоставляла капитал, другая – свою работу. «Инвестор» (commendator или socius stans) вносил большую часть капитала, как правило, две трети для финансирования экспедиции, но оставался в Венеции, а второй «партнер» – владелец корабля, моряк или купец (tractator или socius procertans) плыл к месту назначения, продавал там все товары и покупал новые.

Карта Венеции из «Книги морей» Пири-реиса. XVI век

По возвращении купец полностью возвращал вверенный ему капитал и четверть прибыли оставлял себе (остальные три четверти доставались партнеру-инвестору) на основании заранее оговоренного соглашения. Инвестор получал бо́льшую часть прибыли, но при этом нес бо́льшую часть возможных убытков. На первый взгляд, такие деловые отношения кажутся довольно неравноправными. Но в действительности купец не оставался внакладе: корабли во время плавания заходили в несколько портов, и торговых корреспондентов у купца могло быть много. Он мог заключать множество сделок в разных местах и рассчитывать одновременно на комиссионные от разных партнеров.

Colleganza создавалась на короткий срок, обычно на время одного плавания, и позволяла даже сравнительно небогатым купцам, у которых не было ни капитала, ни залога, торговать на дальние расстояния и получать прибыль.

Двойная запись: революция в мире финансов

В XIV веке появились методы бухгалтерского учета, совершившие революцию в мире финансов того времени. Одной из таких инноваций стала система двойной записи – метод бухгалтерского учета, при котором каждая хозяйственная операция отражается одной и той же суммой в двух счетах: дебете одного и кредите другого. Она позволяла строго проверять каждую коммерческую и финансовую операцию. Купец имел возможность в любое время проверить работу своих агентов и представителей. На право первородства, право считаться автором этой системы претендуют многие итальянские города – Флоренция, Генуя, Венеция.

Флорентийцы заявляли, что их система бухгалтерского учета была устроена «на манер венецианцев», так как последние пользовались более логичной и упорядоченной техникой, помещая дебет слева, а кредит – справа. Суммы коммерческих сделок записывались арабскими, а не римскими цифрами. В Венеции пользовались известностью счетные книги братьев Соранцо (1406–1434), Бадоэра (1436–1439) и Барбариго (1430–1440). Все они велись с использованием двойной записи.

Метод двойной записи был впервые проиллюстрирован фра Лукой Пачоли, уроженцем Борго-Сан-Сеполькро в Тоскане (1445–1517), в его книге «Сумма арифметики, геометрии, отношений и пропорций» (Summa de arithmetica, geometria, proportioni et proportionalità), опубликованной в Венеции в 1494 году. Книга содержит таблицу монет, весов и мер, принятых в разных частях Италии, а также руководство по венецианской двойной записи в бухгалтерии. По этой причине Пачоли упоминается как основатель современного бухгалтерского учета, также определяемого как «венецианский метод».

«Каждый консул, который посылался из Венеции в принадлежавшие ей земли, должен был давать отчет о своей работе. Но кроме отчета, посылаемого в метрополию, велась книга коммерческого делопроизводства. Эта книга называлась массарией. Это была бухгалтерская книга, где расходы и приходы каждой фактории учитывались по системе двойной бухгалтерии, уже известной тогда в Европе. Эти книги велись не в одном экземпляре, а в нескольких. Не менее двух. Одна оставалась на месте, в Каффе или в Константинополе, в Пере. Другая посылалась в метрополию для финансового контроля. Кроме книг были еще и другие очень интересные источники. Это так называемые нотариальные акты. Нотариальные акты – это записи контрактов и завещаний, которые вели венецианцы на этой территории. И эти записи контрактов или актов писались двояко. Сначала набросок торговой сделки в тетради, которая называлась «книга минут». А выдавались на руки документы, которые назывались «инструменто». Эти документы были итоговыми свидетельствами заключенной сделки. Но главным были не эти пергаменные документы, а нотариальные минуты, где точно записывались условия контракта. Эти нотариальные минуты с каждым нотарием возвращались в столицу, благодаря чему они сохранились там в архивах».

Сергей Карпов «Причерноморье. Перекресток цивилизаций»

Однако, кто бы ни изобрел двойную запись, это было настоящее новшество, средство, позволившее торговцам знать точное количество и стоимость товаров, перевозимых на кораблях, и проследить их путь до порта назначения, где агенты заключали сделки также в системе двойной записи.

Страховка от пиратства

В XIV веке, в дополнение к новым импульсам, приданным морской торговле использованием двойной записи и переводных векселей, появился новый институт: морского страхования. Заключался договор страхования у агента, который записывал данные о судне, грузе, рейсе и сумме запрашиваемой страховки. Договоры страхования и перестрахования как кораблей, так и товаров составлялись на специальных бланках полисов, отпечатанных в дожеской типографии «…по цене две лиры каждые двадцать полисов».

Премия агента обычно составляла от 2,5 до 5 % в зависимости от стоимости товара, общих обстоятельств и возможных рисков. Взамен страховщики обязывались в случае кораблекрушения или акта пиратства возместить страхователю понесенные убытки.

Ряд очень подробных правил определял обязательства страховщика и его контрагента, чтобы купец не мог получить прибыль «…в случае повреждения или кораблекрушения…», а только справедливое возмещение ущерба.

Страховщики должны были быть коренными венецианцами или проживать в городе не менее пятнадцати лет и принадлежать к римско-католической вере или греческой православной.

Первоначально венецианские судовладельцы и торговцы обращались как к местным, так и к иностранным страховщикам (из Рагузы или Генуи, хотя эти города были двумя активными конкурентами Венеции), поскольку они первыми предложили и внедрили этот новый тип коммерческой защиты.

Кроме того, они не считали нужным страховать галеры, так как при их почти абсолютной неуязвимости выплата премий представляла собой бесполезную потерю денег. Наоборот, грузы на «круглых судах» были застрахованы, так как «навы» были более уязвимы перед нападением пиратов. Между Генуей и Рагузой также было заключено негласное соглашение: генуэзские страховщики не заключали договоры о защите венецианских судов на пути в Левант, в то время как рагузанцы предоставили генуэзцам право страховать венецианские корабли, направляющиеся в испанские порты.

На Риальто, рядом с рынком, до сих пор есть улица Calle della Sicurtà, где находились офисы страховых компаний.

Название этой короткой, длиной около 30 метров улицы напоминает о том, что именно здесь располагалась колыбель системы страхования в Венеции, прочно связанной с морскими перевозками, ведь товары нужно было защищать от многих рисков: штормов, кораблекрушений и нападений пиратов, которые были особенно активны на побережьях Далмации. Расположенная здесь же контора Banco del Giro с его системой аккредитивов и переводов позволяла торговцам распоряжаться крупными суммами денег без необходимости физически перевозить их с собой.

Вексели позволяли купцу посылать средства своим агентам и быстро получать выручку, не рискуя перевозить золото и серебро по морю. Торговец в своей стране платил деньги банку, который выписывал вексель – документ на право получения валюты за рубежом. С этого времени начался период, который в последующие столетия будет иметь фундаментальное значение в мировом денежном обороте: аккредитивы, залоговые письма, поручительства и гарантии.

В Венеции частные банки находились в руках семей, так или иначе связанных с властью: Соранцо, Контарини, Да Мосто, Тьеполо, Пизани. И именно после краха банка Пизани – Тьеполо в 1584 году закрылось последнее частное кредитное учреждение Светлейшей. Три года спустя открыл двери Banco della Piazza di Rialto – первое государственное финансовое учреждение, возглавляемое управляющим, которого на три года выбирал Сенат.

Венецианский государственный банк просуществовал долго, пережив даже падение самой Венецианской республики. Наполеон в 1806 году объединил его с банком, который он основал в Милане для Королевства Италия: банком Montenapoleone. Носящая то же название улица в Милане сегодня больше известна как один из храмов моды «сделано в Италии».

Глава вторая. Тана на краю света: чем Русь торговала с Венецией

* * *

XIII–XV века – время расцвета венецианской морской державы. Триста лет она контролировала значительную часть средиземноморской торговли. Но в Черном море Венеция уступала своей основной сопернице – Генуе, здесь у нее было всего два опорных пункта: в Северном Причерноморье, в Тане (нынешнем Азове) и в Трапезунде. Тана была конечным пунктом Muda di Romania e Mar Nero.

В Средние века Черное море представляло собой пограничную зону между миром кочевников, накатывавших на его берега, и Византией. Противостояние этих цивилизаций определялось ритмом истории: были времена, когда кочевники наступали, захватывая земли ниже Дуная или Крымских гор и ставя под угрозу продовольственное снабжение Византийской империи. И напротив, Византия, строя колонии на северных берегах Понта, оттесняла кочевые народы вглубь степи, но продолжала с ними торговать. Понтийские колонии, находившиеся под условным византийским контролем, обеспечивали Константинополь сельскохозяйственными продуктами, зерном, рыбой и солью.

Каталонский атлас XIV в. (Тана в верхнем правом углу)

Для латинян ключом к Черному морю был Константинополь с его проливами. Причерноморье могло играть заметную роль в международной экономике, только когда – и если – проход через Босфор и Дарданеллы был открыт. Если держава, контролирующая проливы, закрывала их, черноморская торговля – сельскохозяйственной продукцией, скотом и товарами из степи в Средиземноморье, а средиземноморскими промышленными товарами – в Причерноморье – приходила в упадок, купцы покидали регион.

«Византия контролировала проливы. Византия держала таможенный пункт в Константинополе. И до 1204 года, за редким исключением, не пропускала в Черное море чужих торговцев. Черное море для Византии было очень важным местом обеспечения ресурсами этой империи. Зерно Черного моря, соль Черного моря и рыба Черного моря были очень важны для Константинополя. Без них город не мог жить. Поэтому надо было эти ресурсы сохранить, не отдавая чужакам. И если даже Византия не владела всем побережьем Северного Причерноморья, она контролировала вход. Контролировала торговлю здесь».

СЕРГЕЙ КАРПОВ, советский и российский историк-византинист

Для кораблей итальянских морских республик проливы были закрыты. Черное море оставалось внутренним византийским озером. Хризобуллы[12]12
  Тип византийских грамот (греч. «золотая печать»).


[Закрыть], выпущенные византийскими императорами в XII веке, запрещали венецианским и генуэзским кораблям проход туда.

Гюстав Доре. Дож Энрико Дандоло благословляет IV Крестовый поход. Гравюра. 1883 год

До Четвертого крестового похода (1202–1204) Черное море не имело международного экономического значения. Основные маршруты между Азией и Средиземноморьем проходили через Багдад или через Красное море и заканчивались в портах Египта и Ближнего Востока. Все изменилось, когда крестоносцы овладели и Константинополем, и проливами. После штурма и разграбления столицы тысячелетняя Византийская империя, «мастерская мира» и центр учености, на время прекратила существование. Создание на завоеванной византийской территории Латинской империи продвинуло границы венецианской торговли еще дальше на восток.

Именно венецианцы после Четвертого крестового похода установили в Константинополе таможенные пункты и уже сами не пропускали других купцов в Черное море, которое до этого «держали» византийцы. Но, помня все нанесенные обиды, особенно военное поражение и изгнание из Акры в 1258 году, Генуя захотела отомстить венецианцам и изгнать своих врагов из Константинополя. Генуэзцы заключили Нимфейский договор 1261 года – с никейским императором Михаилом VIII Палеологом. В обмен на содействие в возвращении Константинополя они получали крупные торговые привилегии, а венецианцы должны были быть изгнаны.

Константинополь был взят войсками Михаила, Византийская империя восстановлена. Хотя особой помощи византийцам генуэзцы не оказали, они получили право беспошлинной торговли в обновленной империи: доступ в Черное море объявлялся открытым лишь для византийских и генуэзских судов. Но Византийская империя просуществовала так долго благодаря непревзойденному искусству маневрирования и умению соблюдать баланс. Через определенное время венецианцы получили те же торговые права, что и генуэзцы – право беспошлинной торговли товарами из Причерноморья.

Поначалу, согласно архивам, венецианские купцы не прилагали особых усилий по установлению монополии на торговлю с Причерноморьем. В 1260 году братья Поло покинули Солдайю в Крыму и отправились в долгое путешествие в Китай, потому что, как писал Марко, «не было надежды на торговлю в том городе». Словом, в первой половине XIII века у западных купцов было не много возможностей получить прибыль в Понтийском регионе.

Противостояние цивилизаций

С середины XIII века в Крыму появились монголы. После похода 1237–1238 годов полуостров вошел в состав монгольского государства. К 1263 году относится первое упоминание о монгольском административном центре в Крыму – Солхате (г. Старый Крым) – и о правителе этого края. В 1278 году темник Ногай – сын Тутара и внук Бувала, седьмого сына Джучи, сына Чингисхана, – разгромил все византийские города, крепости, монастыри и селения и стал правителем западных областей Орды (причерноморских степей и Северного Крыма).

Походы монголов на причерноморские степи внесли кардинальное изменение в карту торговых путей региона. Раньше основные торговые пути выходили к Средиземному морю, главными центрами были Багдад и порты Восточного Средиземноморья, но волны монгольского нашествия их разрушили. Процветавшие торговые города от Средней Азии до Руси были сожжены и уничтожены. Татаро-монголы снесли и государство половцев – Дешт-и-Кипчак. На его месте появился улус Джучи, государство, основанное потомками Чингисхана, Золотая Орда, как ее стали потом называть. Именно Золотая Орда контролировала положение на севере Причерноморья. А на юге региона возникла другая империя – империя ильханов[13]13
  Самовольно созданное Хулагу, внуком Чингисхана, во время завоевательного похода (1256–1260) государство было признано в 1261 году ханом Монгольской империи Хубилаем, даровавшим Хулагу титул ильхан («хан племени», в значении улусный хан).


[Закрыть]. Эта империя монголо-татар правила территорией в Анатолии, которую раньше занимала Византия.

Панорама крепости Каффы

Улусы управлялись джучидами или ильханами самостоятельно, и их правители быстро поняли выгоды межконтинентальной торговли. Так в Крыму на побережье Черного моря и возникают торговые центры – генуэзская Каффа (нынешняя Феодосия), большой укрепленный город, охраняемый крепостями Солдайя (Судак) и Чембало (Балаклава). Противодействие генуэзцев помешало венецианцам основать торговую факторию на побережье Черного моря. Но в устье Дона близ Азовского моря им удалось потеснить соперников и устроить свой квартал в золотоордынском городе Азаке, который они называли Тана.

Тану, наиболее удаленную от метрополии венецианскую колонию, описал на страницах средневекового руководства по торговле на морских и сухопутных маршрутах его автор – флорентийский купец Франческо Бальдуччи Пеголотти[14]14
  Франческо Бальдуччи Пеголотти, флорентийский купец и политический деятель XIV века, служивший в торговом доме Барди. Примерно между 1335 и 1343 годами составил «Книгу описаний стран и мер, используемых в торговле» (La Pratica della Mercatura) – всеобъемлющее руководство по международной торговле в Евразии и Северной Африке XIV века. Большинство исследователей считают, что человек, написавший эту книгу, самолично совершил все путешествие от Таны, что в устье Дона, до Гамалека (Ханбалыка).


[Закрыть].

Из Таны в Джинтархан[15]15
  Современная Астрахань.


[Закрыть] около 25 дней пути на волах и от 10 до 12 дней на лошадях. По дороге вы встретите множество мокколов, то есть разбойников.

[…]Прежде всего вы должны отрастить длинную бороду и не бриться. И в Тане вы должны позаботиться о том, чтобы обзавестись переводчиком. Вы не должны жалеть денег на переводчиков, беря плохих вместо хороших. Дополнительная оплата хорошего переводчика не будет дороже того, что вы сэкономите. Кроме того, будет неплохо взять по меньшей мере двоих слуг, которые знакомы с куманийским[16]16
  Куманийский (куманский) язык – язык половцев (куманов, западных кыпчаков), живших в степи между Дунаем и Волгой.


[Закрыть] наречием. И если торговец захочет взять с собой женщину из Таны, пусть возьмет – дорога будет приятнее. Однако, если он возьмет ее, хорошо, если она будет знать куманийский язык.

Путешествуя из Таны в Джинтархан, нужно иметь провизии на 25 дней, то есть муку и соленую рыбу, так как мяса вы найдете в изобилии на всем пути; есть также там и другие продукты питания в изобилии, но особенно мясо».

ФРАНЧЕСКО БАЛЬДУЧЧИ ПЕГОЛОТТИ «Книга описаний стран и мер, используемых в торговле» (La Pratica della Mercatura)

Город располагался на левом берегу Дона (античного Танаиса, давшего имя венецианской базе), там, где река впадала в Азовское море. В этой точке водные пути по Средиземному, Черному и Азовскому морям ближе всего подходили к степям Поволжья. Обмен товарами между средиземноморским миром и монгольской степью был возможен при двух условиях – при наличии караванных путей и торговых станций, перевалочных пунктов там, где сходились азиатский сухопутный и европейский морской торговые пути. Благодаря своему географическому положению Тана и стала транзитной станцией или, выражаясь современным языком, «терминалом» караванных путей торговли с Востоком. Она была воротами в обширную область степей, в Золотую Орду. А через степь сухопутные караванные пути вели уже в города Центральной Азии. Вести караваны по этим путям было безопасно. В «Практике торговли» Бальдуччи Пеголотти говорит о том, что татарские ханы их охраняли и нападение на купцов считалось тяжким преступлением. Pax Mongolica гарантировал безопасность на путях, ведущих от Черного моря к сердцу Азии.

Из Таны торговые пути шли на Волгу, к городу под названием Хаджи-Тархан (нынешняя Астрахань) на Волге, к Сараю, столице улуса Джучи. И дальше, огибая Каспийское море, через северную окраину Каспия в Алмалык, центр монгольского Туркестанского ханства, в Среднюю Азию, где главными торговыми центрами по-прежнему оставались Самарканд, Ургенч и другие города. Оттуда можно было спускаться в Индию и в Китай, чтобы, наконец, достичь Ханбалыка (современного Пекина). Это и был знаменитый маршрут шелка и пряностей в Китай, описанный Бальдуччи Пеголотти: каравану требовалось всего девять с половиной месяцев, чтобы пересечь пустыни и степи, высокие плато Памира и раскаленные пространства пустыни Гоби… Вторая дорога через Трапезунд шла к Тавризу и дальше в центральные районы Ближнего Востока, современные Иран и Ирак, и еще дальше к Индии. Не многие купцы отваживались на столь протяженные маршруты, большинство из них добирались только до первого этапа, до перевалочного пункта на побережье. Таким пунктом и была Тана.

Неизвестный художник. Падение Константинополя. XVI век

Хан Джаныбек. Каталонский атлас. XIV век

Историю существования венецианской Таны можно разделить на два временных периода: с конца XII века по конец XIV века, до того времени, когда она была разрушена Тимуром в 1395 году; и второй этап – с 1395 года по 1453-й, год взятия турками Константинополя.

Первое упоминание о венецианском консуле Таны относится к 1322 году, а первый ярлык ордынского хана на право пользования территориями венецианские купцы получили спустя 10 лет. Увенчалась успехом миссия венецианского посла Андреа Дзено к хану Узбеку (1312–1342): в 1333 году был заключен договор, по которому венецианцы получили участок земли на берегу Дона с условием возвести тут поселение, укрепленное стенами и рвами, построить дома и устроить пристань для кораблей; за проходящие через Тану товары купцы обязывались платить 3 % пошлины в пользу хана. Начало было положено, в Тану послали сразу 10 товарных галей, вчетверо снизив плату за провоз товаров.

С той же muda сенат направил в Тану консула сроком на два года с жалованьем в размере 300 золотых дукатов в год. Консул должен был иметь при себе следующий персонал: священника-нотария, четверых слуг, переводчика (trucimanus), двух глашатаев (precones). В его распоряжении должны были быть четыре лошади, и ему предписывалось немедленно отстроить себе дом. В помощь ему как главе колонии надлежало избрать двух советников (consiliarii) из числа приехавших в Тану венецианцев-нобилей (nobiles).

Основной обязанностью консула, которому на первых порах было даже разрешено заниматься торговлей (facere mercationes), была застройка земли на берегу Дона. Средства для этого предписывалось получать из взносов от прибывавших в Тану купцов (mercatores). Численность колонии составляли несколько сотен человек. Это были не только купцы, но и ремесленники, наемные солдаты, моряки, слуги, духовные лица.

В 1362 году, в день 18-й месяца августа. Здесь лежит превосходный и благородный муж, господин Иаков Корнарио, достопочтенный граф Арбский и по мандату дожа посол и консул в Тане и во всей империи Газарии. Он умер, да упокоится душа его в мире.

(Перевод надписи Е. Ч. Скржинской)

Венецианцы привезли сюда дух инициативы, и всю первую половину XIV века Тана была «центром международной торговли»: с 1332 года с окрестных факторий сюда собирали местные продукты и товары в ожидании mudа. В порту Таны у венецианцев были склады для хранения товаров, и каждый год по крайней мере две галеи выгружали здесь серебро и другие ценные товары и уходили домой, груженные шкурами, вяленой рыбой и тюками конопляной пеньки для производства парусов и канатов.

Но венецианское присутствие в Причерноморье оказалось уязвимо. На торговле серьезно сказывались то вражда между монгольскими улусами, то очередная венецианско-генуэзская война. Но совсем трудные времена для Таны наступили после смерти хана Узбека, с которым удавалось поддерживать мирные отношения.

Сначала новый хан Джаныбек (1342–1357) подтвердил торговые права венецианцев, но в 1343 году под предлогом смерти одного татарина от руки венецианского купца хан приказал изгнать всех людей Запада из Таны на пять лет. Это привело к кризису черноморской торговли в обеих республиках и заставило генуэзцев искать союза с Венецией. 18 июля 1344 года был заключен договор о союзе против татар и об урегулировании взаимных претензий. Однако вскоре противоположные коммерческие интересы взяли верх.

Венецианцам не нравилась зависимость от Генуи, поскольку вся торговля на севере шла теперь через ее крымские фактории, а в Тане венецианцы покупали специи дешевле, чем генуэзцы в Каффе. Так что они не поддержали идею совместной торговой блокады Золотой Орды и попытались договориться с Джаныбеком за спиной заклятых соперников.

По истечении срока запрета Джаныбек вернул венецианцам их землю. Но, наладив отношения с татарами, венецианцы не смогли сохранить мира с генуэзцами. Чума 1347–1348 годов временно заморозила их деловую и политическую активность, но вскоре конкуренция между итальянскими морскими республиками за право контролировать ресурсы Северного Причерноморья стала причиной очередных войн.

С конца XIII по конец XIV века Венеция и Генуя сходились в битвах четырежды. Третья (Война в проливах, 1350–1355) и четвертая (Кьоджийская, 1378–1381) войны шли в том числе за Тану. Войну в проливах Венеция проиграла. По миру, заключенному в Милане 1 июня 1355 года, плавание в Тану для ее кораблей было закрыто на три года.

Паоло Веронезе. Победоносное возвращение из Кьоджи дожа Андреа Контарини. XVI век

Четвертая война, война в Кьодже, стала самой жестокой и разрушительной из всех. Военные действия начались в 1378 году с того, что венецианский адмирал Витторио Пизани одержал крупную победу над генуэзцами в их собственных водах. Те ответили симметрично, принявшись хозяйничать в водах Адриатики, которые венецианцы считали своими. Генуэзский флот смог войти в лагуну и захватить соседний с Венецией большой порт Кьоджа. Светлейшая оказалась в осаде. Венецианцы предложили переговоры, но генуэзцы ответили, что «не будут разговаривать с врагами, пока кони Святого Марка не будут взнузданы» (они имели в виду бронзовую квадригу, вывезенную из разграбленного Константинополя,– символ венецианского двуличия и алчности).

Во избежание фатального исхода из тюрьмы освободили адмирала Витторио Пизани (он попал туда после разгрома генуэзцами). Адмирал придумал затопить баржи и лодки, груженные камнями, в глубоких каналах вокруг Кьоджи и отрезать порт вместе с генуэзцами от материка. Таким образом, обе стороны блокировали друг друга. И те, и другие испытывали тяжелые лишения, но не уступали. Пока, наконец, венецианские корабли, возвращавшиеся с рейда в Средиземном море, не поставили точку в этом противостоянии. После тяжелых боев генуэзцы сдались. Генуя больше не тревожила Венецию, Тана успешно соперничала с генуэзской Каффой, пока Тимур не сжег ее зимой 1395 года во время похода на Дон и на Волгу. Этот разгром нанес венецианцам непоправимый урон. Масштаб их торговых операций сократился, и хотя Тана поддерживалась из Венеции до середины 70-х годов XV века, она так и не смогла вернуть себе былое значение центра, где собирались восточные и северные товары для регулярной отправки в Константинополь и в Венецию.