Текст книги "Жена для вождя-дракона"

Глава 23

– Мой отец был слугой при войске, – чуть-подумав продолжил Горд. – Но он чем-то проштрафился, никогда не рассказывал, чем именно. Его изгнали в низшие слуги. Он стал заниматься этим, других вариантов не было. А я… всегда хотел стать солдатом. Выбиться в воины. Но у отца не было денег на доспех, оружие и обучение. Я унаследовал его работу. Другие низшие слуги ценят меня. Это важная работа. Я ценю ее тоже. Вы бы сдохли от грязи, если бы я и два других не трудились каждый день.

Камира сама удивилась тому, что почувствовала в ответ на эти простые и искренние слова. В голосе Горда не было сожаления, но сама она ощутила его.

И что-то щемящее… Совсем щемящее. Этот человек, испорченный своей убогой жизнью, мог бы стать воином, равным ей. Просто в отличие от нее он не имел знатного происхождения, средств, чтобы получить нужные навыки. Его некому было научить, некому было купить ему доспех, оружие.

Сама-то она получила все на блюдечке. Навыки – от отца, который обучал ее с тех пор, как ей исполнилось десять. Мать умерла, и стало ясно, что сыновья у него вряд ли родятся, ведь отец Камиры искренне любил жену и не желал брать себе новых женщин. К моменту испытания на звание младшего воина – то есть обычного солдата – у Камиры были все нужные умения, небольшой опыт поединков и полный комплект оружия да доспехов, подаренный отцом. А после первого боя, где она хорошо проявила себя, прежний вождь даровал ей шатер, увесистый кошель денег и убранство.

Камира выдохнула. Еще семь дней назал она и предствить себе не могла, что скажет подобное. Но совесть, которая у нее на самом деле была, требовала именно этого…

– Я думаю, я смогу раздобыть тебе доспех и оружие. Если ты не будешь упрямиться и позволишь это сделать для тебя. И… я могу научить тебя сражаться. Через год примешь участие в испытании и станенешь младшим воином. Тебе будет не просто, но ты сможешь.

И прямо посмотрела на него. В суровом кривом лице мужа мелькнула яркая, светлая надежда. И тут же погасла.

– Я думаю, я слишком стар, – опустил взгляд обратно в тарелку, произнес он.

– Да нет же! – неожиданно для самой себя Камира накрыла его натруженную мозолистую руку ладонью. – Ты не столь стар. И у тебя хорошие задатки! Я помогу тебе. При одном условии, конечно…

Мужчина опять поднял глаза и поглядел на нее с подозрением:

– Хочешь избавиться от меня таким способом? Думаешь, подстроить так, чтобы меня убили в первом же бою? Твои друзья согласились помочь?

– Нет, – улыбнулась Камира. – Я хочу не этого. Если ты станешь воином – позволь и мне снова стать воином. Младшим. Ведь я потеряла свое положение. Мы вместе, бок о бок, пройдем с тобой путь вверх. Заслужим честь, положение и почет. Мы оба это можем. И оба этого хотим.

Несколько мгновений Горд мялся. Камира видила, как он борется с собой. Искушение, которое она предложила ему, было слишком сильным, чтобы он просто отмахнулся. Мечта жизни может и должна оказаться сильнее собственнических чувств к жене.

– Я не обману. Ты знаешь, что я люблю военное дело. Мне доставит радость учить тебя. Если, конечно, не боишься синяков, ссадин и насмешек от соседей! – лукаво улыбнулась она, добивая Горда новыми доводами.

– Я согласен, – неожиданно просто сказал Горд. – Но ты… должна быть верна мне. Принадлежать мне. Если снова станешь воином – ты не должна гулять, как прежде.

– А куда я денусь… – усмехнулась Камира. В конечном счете, она может еще пожить с ним. Он стал не столь противен ей, а его искуссность, как любовника росла с каждым днем и ночью. Когда она решит избавиться от него – теперь ей думалось, что можно даже сохранить Горду жизнь – будет жалко отдавать его какой-нибудь другой девушке. А ведь желающих лечь под Горда станет сколько угодно, если он хорошо проявит себя и выбьется из младших воинов в высшие.

– Где мы возьмем оружие и доспехи? – серьезно спросил муж. Приняв решение, он был готов сразу приступить к его реализации. Это Камире в нем нравилось. Ведь и взять ее в жены он решил так же. Этим спас ей жизнь, которую она теперь снова ценила. И которой хотела наслаждаться, где бы они не была, и с кем бы ни была.

И в этот момент что-то изменилось. Кровавое вечернее солнце стало еще краснее, темно-бордовая тень накрыла его.

Сердце Камира подскочило и бешенно забилось в горле.

«Прилетел! Он прилетел! Раньше, чем обещал!» – подумала она.

Гастор. Красный дракон, который хотел забрать ее. Кажется, это было в другой жизни. Но эта другая жизнь неожиданно опять стала реальностью.

Вспомнились ласки, что дарил ей дракон, его сильные руки у нее на запястьях или бродящие по ее груди и животу, сминающие к дьюку ее сопротивление. У нее даже сладко до боли заныло внизу живота.

Дракон, который мог бы быть ее драконом, если бы она не была такой дурой.

Захочет ли он ее увидеть… Камира выдохнула, чтобы выгнать внезапно забившуюся сладкую тревогу и горькое осознание.

Вряд ли. Сначала Гастор попадет в руки Гора, а уж тот не применет рассказать о ее преступлении. И, конечно, красный дракон ее больше знать не захочет. И не заберет. Драконы редко идут против традиций…

К тому же в ней действительно что-то изменилось. Она и сама ощущала это. От природы Камира была прямолинейной и честной, как положено воину. И это ее свойство сейчас словно бы прорастало через все сильные некрасивые эмоции, которым она дала волю последнее время. Через попытки плести интриги, действовать через обман.

Только что она дала обещание мужу научить его. Кем она будет, если исчезнет сейчас. Лишит его надежды. Она будет предателем.

Она может даже убить его когда-нибудь за то, как он обращался с ней вначале! Но не лишать его судьбы, которую сама же предложила. Вот это уже будет предательством.

Слезы неудержимо попросились на глаза. Ей представилось, что красный дракон все же захотел забрать ее. Нашел способ, пошел против традиций. Он зовет ее, просит. А она… не может улететь из-за дурацкой чести, что вдруг заиграла в ней. Из-за проклятого стержня, привитого когда-то отцом.

– Ты чего? – напряженно спросил ее Горд. Проследил за ее взглядом, устремленным в закатное небо, где красивыми кругами спускался красный дракон. – Аа… любовничек твой прилетел! Ты ведь спала с ним?! – зло сказал он и задернул штору.

– Брось, – усмехнулась Камира. – Я много с кем спала. Дракон просто один из них. Пойдем лучше посмотрим, не каждый день над рекой кружится дракон. Это красиво.

– Нет, – сердито помотал головой Горд. – Завтра на празднике отбытия и передачи власти посмотрим. Когда наш вождь будет улетать.

– Ладно, – пожала плечами Камира.

Все равно ловить ей нечего. Лучше и не видеть его. Такого большого великолепного дракона. Одна боль от этого. Тем более, что совсем скоро он будет ее презирать.

И тем более, что она все для себя решила. Ей предстоит долгий путь обратно наверх плечом плечу с мужиком, которого судьба навязала ей в мужья.

* * *

А ночью Гастор не выдержал. Гор предлагал ему выбрать девушку – желающих было хоть отбавляй. Девицы цветной, хихикающей кучкой стояли неподалеку от шатра гостя и бросали на него зазывные взгляды. Каждая мечтала удостоится той чести, которую в прошлый раз он подарил проклятой воительнице.

Но Гастор отказался. Сам не знал почему. Ему не хотелось, и все тут! Женщины, их умелые или трогательно-неопытные ласки, их игривые взгляды и не-мужские повадки как-то вдруг стали противны. Хотелось остаться одному, уйти в пещеру, зализать рану.

Он рано ушел в свой шатер, так и не удостоив никого своим вниманием.

А посреди ночи не выдержал. Он должен был увидеть ее глаза. Посмотреть в лицо, той, что стала его бредом, наваждением, кого он по-прежнему желал, несмотря ни на что.

Он тихонько встал, накинул на себя полог невидимости и незримый пошел по стану кочевников туда, где жили низшие слуги, где, как он ощущал, была она.

Увидеть.

Или хотя бы услышать, как грязный мужик имеет ее в шатре. Испытать отвращение и освободиться.

… Главное не пришибить при этом ни мужика, ни саму Камиру. А то в нынешнем своем состоянии он может.

Жилище, где теперь обитала Камира, было настолько убогим, что сердце Гастора противно сжалось. Он не хотел жалеть ее. Но не пожалеть не получалось.

Та, кто должен был ходить, распустив роскошные волосы, по его, Гастора дворцу с золотым убранством, жила теперь даже не в шатре, а в каком-то нелепом его подобии, где и места-то совсем нет!

Уже тогда Гастор ощутил, что готов плюнуть на ее поступок, на ее чувства к Гору. На все! И забрать ее, чего бы ему это не стоило. Он волей подавил этот импульс.

Увидеть, посмотреть в глаза. Все. И улететь завтра.

К счастью, Гастору не пришлось сходить с ума от ревности. В шатре было тихо, в нем ощущались два спящих разума. Один – грубоватый и примитивный. Другой – ее разум, чарующий, странный, непобедимый.

Гастор вздохнул, чтобы не ворваться и не вздернуть вожделенную женщину с кровати, где ее, наверняка, обнимает во сне грязная рука уборщика навоза. Пачкает ее, трогает!

Он снял с себя полог невидимости, позаботился, чтобы мужчина в жилище спал крепко, и осторожно коснулся своим разумом разума Камиры – разбудить. Почувствовал, как она проснулась и в недоумении села на кровати. Гастор вложил приказ выйти наружу. Читать мысли в полной мере он еще не мог, но обладал способностью отдавать мысленные приказы.

Камира послушно пошла к выходу, Гастор ощущал это. А спустя миг она показалась перед ним.

Босая, в очень простом, нелепом на ее шикарном теле платье серого цвета, похожем на балахон. В таких ходили лишь нищие. Сердце Гастора опять противно сжалось. Было не выносимо видеть эту робу на теле, которое он хотел одевать в лучшие шелка, в самые изысканные соблазнительные наряды.

Она спокойно и с болью посмотрела на него. Лунный свет залил смуглое скуластое лицо и рассыпавшиеся по плечам чуть-спутанные волосы. В этом освещении она выглядела дикой, красивой и гордой. Как, впрочем, и всегда.

Мурашки пробежали по спине Гастора. Вот она, его женщина, предназначення ему. Чтобы она не совершила.

– Здравствуй, Камира, – зажав в кулак весь вихрь чувств, спокойно и жестко произнес он.

– Здравствуй, красный дракон Гастор, – тоже очень спокойно и как-то устало ответила она.

Они встретились взглядами. И Гастора пронзило. Да, она совершила недопустимое. Она повела себя, как назкая тварь. Но не это было ее душой. Ее душа оставалась странной, загадочной, глубокой и знойной, и стержень внутри нее никуда не делся.

Гастору захотелось шагнуть к ней, убить небольшое расстояние, что их разделяло, заключить ее в объятия, пообещать, что все закончилось, и теперь он позаботится, чтобы с ней обращались достойно. Что теперь она все же будет с ним.

Он подавил и этот порыв. Ведь это – всего лишь слабость… Никто не сказал, что эта женщина захочет быть с ним теперь. Один раз она ему уже отказала.

Видимо он молчал слишком долго, борясь с собой. Камира продолжила первой.

– Ты пришел посмотреть, что со мной стало? Позлорадствовать? – усмехнулась она, в голосе звучал вызов.

– Нет, – отрицательно покачал головой Гастор. – Хотел увидеть тебя. И спросить. Ты все еще не хочешь судьбы, что я тебе предлагал?

Сказать «не хочешь быть со мной» он не счел нужным. До этого он не унизится.

Губы Камиры скривились в горькой улыбке. Она опустила глаза, потом подняла их на него, и Гастор с удивлением обнаружил, что в них стоят слезы. Снова неудержимо захотелось обнять ее, а слезы тут же стереть или выпить, как какую-то драгоценную влагу.

– Очень хочу, – горько, но с достоинством произнесла она. – Ты лучший из мужчин, что я знала.

– Тогда я все еще хочу тебя забрать. Я могу убить твоего мужа прямо сейчас. Скажу, что он оскорбил дракона. Никто не посмеет усомниться моих словах. И ты улетишь со мной.

Замер, ожидая ответа. Если она откажется… Гастор знал, что этот порез на душе будет заживать слишком долго.

А Камира долго молчала. Дракон ощущал, что внутри нее идет борьба, ловил какие-то смутные образы.

– Нет, – наконец устало сказала она, ее плечи поникли. – Я не могу. Спасибо тебе.

– Что?! – взревел Гастор. – Почему не можешь?! Ты с ума сошла?! Я предлагаю тебе спасение. Нормальную жизнь – со мной, в Золотом городе! Или тебе понравилось трахаться с уборщиком навоза!

Он приблизился, схватил ее за затылок, развернул на себя ее лицо и вгляделся в него. У Камиры в глазах так и стояли слезы, набухли, но не текли по щекам. А во взгляде читалась странная горькая решимость.

– Что ты там себе надумала, женщина?! – жестко спросил Гастор, борясь с желанием впиться поцелуем в ее пухлые губы.

– Я не могу, – все также спокойно ответила Камира. – Я обещала этому… своему мужу, что сделаю из него воина. Это мечта его жизни. Обещала быть с ним все это время. Если я улечу – это будет предательство. С меня хватит сделок с совестью. Хватит.

– Дура! – рявкнул Гастор и отпустил ее. Сейчас ему хотелось порвать ее в клочью за подобный бред. – А о себе ты подумала? А… обо мне?

– Я всегда думала о себе. Всю жизнь, – криво улыбнулась Камира, не обращая внимания на его ярость. – Попробую по-другому. Может, это принесет мне больше счастья. А ты… о тебе… Ты быстро забудешь меня. Твоя страсть иссякнет, и ты будешь иметь других красивых девушек.

– Глупая баба! – прошипел Гастор. – Я могу дать нам с тобой…все! Ты это знаешь!

– Знаю, – тихо сказала Камира. Потом подняла на него глаза и твердо сказала. – Прощай, красный дракон. Я всегда буду помнить тебя и всегда буду тебе благодарна. Прощай. Хватит резать мою душу.

Развернулась и ушла в свой убогий дом, оставив Гастора сжимать и разжимать кулаки от ярости, бороться с желанием сжечь этот дом и его хозяина, а Камиру трясти, пока не вытрясет из нее всю глупость.

Глупая женщина. Неужели ему придется смириться с тем, что она все испортила своей глупостью…

Неужели он опять просил ее быть с ним, а она опять отказала?! Проклятье!

Все, хватит. Гастор отрешился от ее разума, развернулся и решительно пошел обратно к своему шатру. А когда дошел, его разум и душа приняли решение. Единственно верное.

Гастор не видел, как войдя в шатер, Камира обессиленно села на кровать, уткнулась лицом в руки и зарыдала, как обычная расстроенная девчонка.

Глава 24

Гор пришел к ней не слишком поздно. Алира даже не чаяла, что он освободится так рано.

– Я берегу каждое мгновение рядом с тобой, – прошептал Гор, закопался губами в ее волосы, специально распущенные к его приходу. Потом подхватил на руки, отнес и опустил на ложе. Устроился рядом, мягко лаская ее шею и вырез, стремящийся к нежным округлым буграм. Принялся тихонько покрывать поцелуями нежную кожу. – И не представляю, как мне прожить эти несколько дней… – прохрипел он.

Алира отвернула лицо. Сердце в очередной раз гулко ударило, а в щеки вдруг бросилась краска. Ее охватило ощущение, будто она задыхается. Не от желания, которое пробуждалось от прикосновений любимого, а от тревоги – той тревоги, что она гасила в себе целый день, уговаривала себя стойко принять разлуку, не ранить Гора еще и своим страхом. Ведь знала, что ему и самому не сладко расставаться!

Ей хотелось вдохновить его на быстрое героическое свершение, а потом встретить – крылатого победителя – в свои объятия! Быть ему мягкой и нежной, но опорой во всем.

А получалось не очень… Изо дня в день, как и сейчас, это он успокаивал ее, а не она его.

Алира вздыхала про себя. В свои девятнадцать лет она остается нежной девушкой, ей далеко еще до того, чтобы стать величественной «королевой».

– Что случилось, счастье мое, адори, – спросил Гор, развернув к себе ее лицо.

– Я боюсь, Гор, – прошептала она. – У меня вот тут, в груди все трепещет, когда я думаю, что ты улетишь завтра. Что это наша последняя ночь. Ощущение, будто она и верно последняя…

– Тревожишься, что я не вернусь за тобой? – серьезно спросил Гор. Пару дней назад они говорили, что в Золотом городе много прекрасных девушек, и Алира немного опасалась, будто они могут сотреть из памяти Гора образ любимой. – Ты моя любовь. Никто не заменит мне тебя. А на наш шатер и на тебя я поставил такую защиту, что все воины племени тут же услышат и кинутся на твою защиту, если этот ублюдок вдруг появится. Все пройдет хорошо. И совсем скоро ты полетишь на шее своего черного дракона…

– Я понимаю! – Алира сглотнула и ласково накрыла его ладонь, лежавшую на ее щеке. – Я знаю, что ты сделал все для моей защиты. И знаю, что ты не… посмотришь на других там, в своем Золотом городе. Я боюсь за тебя, как ты не понимаешь! У меня чувство, что это Испытание может… навредить тебе, – она закусила губу, чтобы не заплакать. – Может быть, даже… убьет. А этого я не переживу!

Слезы все же покатились по щекам. Она и в страшном сне не могла представить себе, что потеряет его. Казалось – случись это, и ее собственная жизнь станет совершенно бессмысленной. Ей останется лишь взойти на погребальный костер вслед за ним, как это делали вдовы древности. Но, конечно, от того, что она сказала вслух свои страхи, стало ощутимо легче.

– Милая моя, – Гор улыбнулся, склонился ближе и принялся целовать ее соленые щеки. – Ну что может случиться на Испытании? Это формальность. Все проходят его… Лучше – жди меня с победой. И носи браслет – один раз он уже дал мне знать, что с тобой беда. Если опять случится – я почувствую, и ничто не сможет меня удержать. Я прилечу к тебе!

«Если сможешь прилететь, если будешь жив», – подумала Алира. А снаружи улыбнулась. Это действительно их последняя ночь перед расставанием. Она и так стыдилась того, что портит мгновения, которыми стоит наслаждаться.

– Хорошо, я верю в тебя. Ты самый сильный дракон, и у тебя точно все получится, – сказала она, улыбаясь сквозь высыхающие слезы, и погладила его ладонь. Потом чуть изогнулась, подставляя под поцелуй губы.

Гор не заставил себя ждать. Он целовал ее жарко, долго, нежно, глубоко, действительно наслаждаясь каждым мгновением. Его руки бродили по ее телу, медленно освобождая от одежды. Алире казалось, что сейчас, напоследок он хочет снова, как первый раз исследовать каждый уголок ее тела – когда он вдруг касался губами пальцев ее ног, целовал ее бедра, медленно приближаясь к цветку страсти.

А потом она тонко и беспомощно стонала, охваченная невероятными, нежными, но яркими ощущениями, когда его губы и язык оказались у нее прямо там. Прежде Алира стыдилась этой ласки, ей казалось, что это неправильно, что это место не создано для поцелуев. Но сейчас ей не хотелось портить их прощание никаким стыдом.

И это было настолько нежно и тонко, настолько сносило все границы, что ее душе хотелось и улыбаться и плакать от невероятной сладости, разливающейся по телу. Потом, когда она издала тонкий алчущий стон, сжимаясь от первого оргазма, Гор наполнил ее собой, и волны усилились, растеклись. Они не желали прекращаться, и Алира улетала куда-то, куда вел ее он.

Ее единственный дракон. Ее первый и единственный мужчина. Потому что она знала, что никогда не сможет принадлежать никому другому – ни человеку, ни дракону.

А когда он с хриплым рыком извергался в нее, Алира просто растаяла в ощущении единства и счастья, что может подарить наслаждение своему любимому.

Это была долгая и красивая ночь. Но Алире и Гору казалось, что она пронеслась, как одно мгновение. Оба хотели запомнить эти часы – чтобы как-то пережить те несколько дней, на которые судьба их разлучает. И оба к утру забыли о предстоящей разлуке, сплетая души и тела.

Теперь им уже казалось, что ничто не свете не сможет разлучить их надолго или навсегда. Ведь между ними магнит, притяжение, которое приведет друг друга, где бы они ни были.

* * *

Гор оставлял племя своего второму воину – Сроку. Испытает себя на этой должности, потом, когда Гор улетит на юг – станет настоящим вождем.

На праздник передачи власти и отлета драконов собрались все. Вплоть до самых последних слуг. Толпы народа сгрудились на площади и вокруг нее, а на залитом солнцем постаменте стояли Гор, Гастор и Срок.

Гор знал, что и его адори тихонечко вышла и стоит у занавеси шатра – так, чтобы не попасться на глаза Гастору, но увидеть, как они улетят.

Сначала Гор держал долгую речь, благодарил племя, что два года было подвластно ему, хвалил своих приближенных, сделавших немало по его указам. Потом снял с пальца кольцо власти и передал его Сроку, опустившемуся на одно колено.

– Ваш вождь на время моего отсутствие! Примите его, как принимали меня! И будьте ему послушны во всем, ибо в его сердце – мудрость и отвага! – возгласил Гор древнюю формулу передачи власти. В их случае все было правдой – Срок, отважный и воинственный, отличался при этом ясным разумом и определенной мудростью.

Раздались восторженные крики, народ прощался с Истинным вождем и принимал вождя нового. Всех устраивал выбор, кроме пары воинов, которые хотели бы быть на месте Срока.

Потом Гастор тоже сказал несколько красивых слов, но Гор видел, что брат отрешен от происходящего. Он бродил взглядом по толпе, выискивая кого-то… Гор знал, кого именно, и мысленно даже сочувствовал брату. Удивительно, как здравомыслящий Гастор вляпался с этой воительницей.

– Пора улетать, – тихо сказал он Гастору. Тот кивнул и тут же замер – видимо уловил в толпе знакомый образ. Что-то нехорошо сжалось внутри у Гора. Ему показалось, что глаза брата странно сверкнули.

Не будет же он…

А спустя миг Гастор решительно сошел с постамента и прямо посреди площади распался на бесконечное число красных частиц. В свете солнца они закрутились кровавым вихрем, и вскоре на их месте стоял блестящий красный дракон с красиво изогнутой шеей, мощным мускулистым телом и хищными шипами на затылке.

Гор поднял руку прощальным жестом и степенно пошел к дракону. Вскарабкался по его ноге туда, где шея переходила в туловище. Теперь он сам с высоты выискивал взглядом свой шатер и крошечную фигурку возле него.

Она стояла в красивом золотистом платье, блестевшем на солнце, тоненькая и маленькая, с распущенными по плечам волосами. И пристально смотрела на него. Гор знал, что она поймала его взгляд. Чуть подняла руку, чтобы попрощаться…

В тот момент и его сердце вдруг сжалось, ему самому показалось, что видит ее, возможно, в последний раз. Тряхнул головой, чтобы прогнать мерзкое чувство.

А дальше мир медленно пошел вниз. Гастор расправил крылья, в Гора ударили потоки воздуха. Они взлетали, и солнце заливало толпу внизу, полноводную реку, крошечную фигурку у шатра…

Гастор должен был лететь прямо на запад, но почему-то он вдруг заложил круг.

– Хочешь покрасоваться!? – мысленно произнес Гор, усмехнувшись. В драконьей ипостаси они могли слышать обращенную к ним мысленную речь и отвечать также.

– Нет, – сосредоточенно ответил Гастор.

Мощный взмах красных крыльев – и они пикируют вниз, прямо туда, где в толпе стоит высокая женщина рядом со своим коренастым мужем.

– Да что же ты делаешь!? – и вслух, и мысленно взорвался Гор.

– Похищая любимую женщину, – вдруг рассмеялся голос брата у него в голове.

… Люди разбегались в стороны, когда на них летел красный дракон, а у Гора в ушах свистел ветер. Кажется, он что-то говорил брату, но тот его не слышал. Ведь коренастая кривая фигура, хватала высокую женщину на локоть и тянула в сторону. Но женщина ловкими жестами освобождалась от его захватов и стояла, стояла одна на площадке, расчистившейся, когда все убежали. И смотрела прямо на дракона, который летел, чтобы… Гору подумалось, что воительница, наверно, считает, что Гастор хочет сжечь ее.

Еще мгновение – и Гор увидел расширившиеся то ли от ужаса, то ли от удивления глаза Камиры. Огромная драконья лапа прямо на лету сжалась на ее гибком теле – и Гастор взмыл вверх, унося на шее брата, а в лапе – женщину, ставшую его наваждением.

– Он похитил ее! Ее похитил дракон! Она святая! Гордова Камира – святая! – тонкий драконий слух Гора уловил отдаленные крики степняков, восхищенных чудом, какого давно не видели ни драконы, ни кочевники.