Текст книги "Жена для вождя-дракона"

Глава 29

Эрбан, известный также как «Золотой змей», жил уже очень давно. И давно правил драконами. Испытание он придумал несколько тысяч лет назад, чтобы усилить контроль над своими строптивыми и упрямыми подданными.

Его суть сводилась к тому, что Золотой змей, сильнейший менталист в мире, проникал в разум юного дракона, проверял, верен ли он своему племени, будет ли служить целям и традициям драконов. А если нет… в некоторых случаях Золотой змей отправлял юношу набраться опыта и сил, а на самом деле – подумать и осознать себя частью драконьего народа. Но чаще он просто подправлял в разуме дракона то, что считал неприемлемым.

Эрбан был уверен, что так лучше всего. Ведь каждый дракон – огромная сила. Останься в мире лишь один дракон – и он сможет этим миром править. Любое самоволие, пренебрежение интересами народа опасно для всех!

Ведь Эрбан помнил те времена, когда драконы начинали обращаться с самого детства. Как хищная вторая ипостась брала порой верх над разумом, и юноши убивали друг друга в стычках и драках. А порой кто-то особенно независимый осмеливался выступить против Эрбана и его Совета.

Уже очень давно старейшие драконы собрались и придумали Испытание. На народ драконов были наложены особые ментальные чары – такие, что юный дракон не мог обратиться до тех пор, пока Правитель не откроет нужную дверцу в его разуме. А открывал его Золотой змей. На Испытании.

Сейчас на Испытание прибыл Черный. Последний потомок великого драконьего рода, властвующего над стихиями, рода Хранителей юга. Тот, кто так нужен Золотому змею – ведь последнее время ему самому порой приходилось держать оборону возле моря Хаоса.

И с этим мальчиком, которому Золотой змей готов был сделать некоторые поблажки, было что-то не так.

Он успешно прошел ту часть Испытания, что была сделана лишь для отвода глаз – полоса препятствий, проверявшая силу и магию дракона. А потом, когда Эрбан встретил его в Зале Первого Обращения – огромной сияющий пещере, скрытой под горами – Золотой змей понял, что не может проникнуть в разум мальчишки.

Сознание Гора было словно бы покрыто черной пеленой. Упругой, но непробиваемой. Это могло значить лишь одно… Этот мальчик будет ментально сильнее Эрбана, когда обратится.

И ещё одну вещь. Парень был близок с… адори, и эта близость подарила ему великую силу. Ведь прежде Гор никогда не проявлял особых ментальных способностей.

Золотой змей просил его по-хорошему рассказать правду. Пытался взломать его разум силой. Но мальчишка оставался непреклонен!

Правда Эрбану и не нужна была полная информация. О многом он прекрасно догадался. Оставив Гора в заточении под землей за сокрытие великой ценности, он полетел туда, где стояло племя Мэй. Подробности он узнает, читая мысли других свидетелей явления адори.

Когда он увидел девушку, ему стало все ясно. В отличие от разума Гора, разум адори был прозрачен и открыт. Эрбан с некоторым даже умилением прочитал в ее памяти недолгую и бурную историю их с молодым драконом любви. С адори всегда так… Эти чувства захватывают, крутят, дарят наслаждение, порой перемешанное с болью и страхом потерять свое сокровище.

Золотой змей помнил это. Когда-то у него была адори.

Пожалуй, последняя, прежде, чем новое проклятье постигло племя драконов. Он любил ее до умопомрачения, и она дарила ему силу и наслаждение, каких он не знал даже со своей давно погибшей женой, не оставившей ему наследников.

Даже сейчас, глядя на маленькую глупую городскую девушку, Эрбан ощутил отблески этого счастья. Узрев хрупкую фигурку и гордое, но нежное лицо, он чувствовал необыкновенное золотое влечение, нежное и томительное. Желание забрать себе это хрустальное существо, наслаждаться им, беречь от всего мира.

Да, хорошо, что близость с адори дает силу лишь драконам. Конечно, долгое время живя с драконом, адори обретали их долголетие и основы магии. Но все же это адори были даром драконам, а не наоборот. Близость с драконом не превращала адори в драконицу. Поэтому Эрбан и мог насладиться картинками страха, страсти и всепоглощающей близости, что мелькали в голове девочки.

Он очаровал ее – пока просто, как высшее существо, как властитель, не как мужчина – и девчонка доверчиво залезла ему на шею. Золотой змей унес ее к себе. Он не собирался устраивать состязание между драконами за право обладание адори. Не настолько Золотой змей чтил традиции, им же самим и выдуманные.

Он оставит ее себе.

Ему самому нужно еще больше силы, и что важнее – ему нужен наследник. Юный Золотой дракон, что однажды сменит его на посту, тот, кому перейдет титул Золотого змея. И только одна эта девочка во всем мире сможет родить ему этого наследника.

Он принес ее в свои лучшие покои в Золотом дворце. Наложил на слуг завет молчания и выгнал их, чтобы самому заняться маленькой горожанкой.

Сердце дрогнуло, когда перед ним простерлось на постели трепетное тело спокойно спящей девушки.

Она была совершенна. Как статуэтка – точеные формы и черты лица, великолепные волосы, разметавшиеся по ложу. Легкий румянец на белых щеках и восхитительные скулы, не столь выраженные, как у степнячек, но хорошо заметные. Такие всегда были у адори, выдавая их почти драконий характер.

Тонкая талия красиво контрастировала с округлыми бедрами, девушку нельзя было назвать слишком худой – все, как Золотому змею нравилось. Под тонкой тканью зеленого одеяния вздымалась грудь, округлые, мягкие холмы приподнимались при каждом вдохе.

Хороша, настоящая адори. Как же он соскучился по этой пленяющей красоте, по этим непередаваемым ощущениям!

Золотой змей не удержался и провел ладонью от нежной шеи до вздымающихся холмов, огладил их, наклонился и губами коснулся ее губ, чтобы ощутить немыслимый вкус адори. Сладкий и терпкий одновременно. От прикосновения его захватило волной невероятного наслаждения и влечения, показалось, что его мощное орудие, скрытое под золотым доспехом сейчас прорвет металл, чтобы овладеть девушкой.

Но Золотой змей должен был проверить состояние ее тела. Близость с Эрбаном не похожа на близость с другим драконом. Она сопровождается выплеском силы и магии, которую не каждое женское тело может выдержать. Эрбан должен был убедиться, что девушка в состоянии принять его. Ведь она нужна ему живой и здоровой, ей предстоит выносить его ребенка.

Он начал водить рукой вдоль хрупкой фигуры, осматривая ее магически. Едва удерживался от того, чтобы прямо сейчас исследовать все эти вожделенные изгибы.

И вдруг словно вспышка. Внезапное осознание.

То, что Золотой змей не заметил сразу, очарованный энергетикой адори.

Девушка была уже беременна. Крошечный черный дракончик медленно зрел в ее чреве.

Проклятье. Мальчишка дракон обскакал его. Успел посеять в девушке свое семя, продолжить свой черный род. На мгновение Эрбану захотелось спустить в подземелье и прикончить мальчишку. Он сможет обойтись без Черного. Справится сам.

Но Эрбан слишком хорошо владел собой и слишком хорошо понимал, насколько ценен этот Черный.

Он отвернулся и убрал руки. Пожалуй, придется изменить решение. Ведь овладевать той, кто носит в себе нового дракона – значит напитать этого дракончика своей силой, дать ему возможность родиться сильнейшим, а самому на время ослабеть.

На это Золотой змей не мог пойти. Он не может делиться силой с чужим ребенком.

Но это не трагедия. Ближайшие девять месяцев он продержит Гора под землей, не давая ему обратиться. Другим драконам скажет, что услал Черного дежурить в проклятых землях. Девушке же внушит любовь к себе. Она не будет помнить о Горе, будет думать, что всегда принадлежала Золотому змею.

Еще один черный дракон не помешает миру. А уж Золотой змей позаботиться, чтобы черный дракончик вырос преданным своему приемному отцу и целям драконов.

Потом же, когда адори разрешится от бремени, он возьмет ее, посеет в ней свое семя, и девушка родит второго ребенка. Наследника. Золотого змея. Драконьего принца.

Золотой дракон принял решение, встал и отошел на безопасное расстояние – такое, чтобы страсть к девушке не жгла очень уж нестерпимо. Призвал слуг и велел позаботиться о ней. Сейчас она проснется, а потом, когда она будет трапезничать, убежденная, что всегда жила здесь, он придет к ней.

Как ее любимый господин и единственный мужчина. Разделит с ней трапезу, наполнит ее своим золотым светом – чтобы внушенная любовь постепенно сменялась настоящей.

* * *

– Ты прекрасна, воительница, – Камира не поняла, усмехается дракон или улыбается, но ей было приятно. Во все мгновения их безудержной страсти она ощущала его восхищение – ее упрямым характером и ее великолепным телом.

Никто прежде не давал ей таких чувств. Восхищались многие, но Камира чувствовала, что точно также восхищались бы они и другой женщиной, наделенной этими качествами. А восхищения Гастора – даже, когда он вкладывал в слова легкую насмешку – были физически ощутимы, они падали прямо в сердце и окутывали тело сладким облаком.

Они стояли на балконе обнаженные. В небе высыпали огромные звезды, их свет падал на шпили и водопады Золотого города, придавая всему загадочное блистание. Камире думалось, что здесь действительно очень красиво. А еще в воздухе была разлита тягучая нега, словно пропитанная их с Гастором страстью.

Она изогнулась и откинулась на гладкую мускулистую грудь дракона. Он тут же обнял ее одной рукой, провел от живота к груди, задержался на шее, заставляя ее запрокинуть голову, и глубоко медленно поцеловал. А когда поцелуй закончился, Камира, едва унимая вновь рождающееся влечение, вновь смотрела на Золотой город.

– Я покажу тебе его, – сказал Гастор. – Ты узнаешь его так, как знают драконы.

– Буду признательна, мой господин! – рассмеялась Камира. Иногда можно погладить самолюбие дракона такими «женскими приемами», подумалось ей. Почему нет? Так он быстрее пойдет ей навстречу и разрешит стать Высоким стражем.

И вдруг в самой глубине долины, там, где высился Золотой дворец, Камира уловила взглядом блистающую огромную тень. А на его спине – крошечную фигурку, лежащую распластавшись по направлению к шее.

Женскую фигурку.

– Что это там? – спросила она у Гастора. Его драконьи глаза были острее.

– Это Золотой змей, – спокойно ответил Гастор.

– Это я понимаю! Но кто у него на спине?

Гастор вгляделся.

– Это девушка, Камира, – недоуменно произнес он. – Странно. Я приближу картинку для тебя, посмотри, возможно, ты ее знаешь. На ней одежда степнячки.

Гастор провел рукой, и Камира вдруг начала видеть очень остро. Да, эта фигурка была ей знакома.

Не может быть!

Когда-то Камира ненавидела эту девушку. Она знала, как выглядит «мелкая дрянь», знала особенности ее внешности и фигуры. Ошибки быть не могло.

– Гастор, послушай, – вновь прислонившись к дракону, произнесла Камира недоуменно и задумчиво. – Это та девушка, которую подарили Гору. Зачем она здесь?

Камира больше не испытывала ненависти ни к Гору, ни к его избраннице. Она признавала, что ее чувства к вождю были ошибкой, и еще большей ошибкой была попытка обманным путем получить любовь Гора. Но то, что она увидела, вызывало недоумение.

Зачем Золотому змею эта горожанка? Что за тайна связана с ней…?

Глава 30

– Должно быть, Золотой змей принес невесту моего брата, – задумчиво ответил Гастор. – Он велик и милосерден, мог пойти навстречу.

– Думаешь? – спросила Камира, кокетливо изогнувшись. Оперлась на перила, выставила ягодицы так, чтобы дракон мог их погладить. Дракон не преминул воспользоваться этой возможностью. – Что-то странное… Разве так бывает? Ты говорил, Гор хотел вернуться в племя после Испытания и закончить дела…

– Не знаю, – более сосредоточенно ответил Гастор. – В любом случае, я через два дня буду у Золотого змея на приеме и спрошу о судьбе брата. Тебе не все равно, что с ним? – в голосе Гастора появилось напряжение, как и в руке, что хищно сжала ее правую ягодицу – округлую, смуглую и упругую.

– Не все равно, – посмотрела на него Камира. – Мне не все равно, что с ними. Я совершила ошибку. И не хочу, чтобы Гору или этой девушке причинили вред.

– Ну что ты! – Гастор рассмеялся ей в лицо. – Золотой змей не причинит зла своим подданным!

– И все же… узнай, – добавляя в голос томные нотки, попросила Камира. – На тебя вся надежда, мой дракон!

– Проклятье! – выругался Гастор, сжигая ее взглядом. – Когда ты так говоришь…

– Ты теряешь над собой контроль, хочешь овладеть мною… Ты наслаждаешься своей силой и властью… – промурлыкала Камира.

Конечно, тон ее голоса возымел действие. Руки Гастора снова жадно заскользили по ее обнаженному телу, оглаживая, сминая, заставляя стонать и кричать в теплый воздух летней ночи. Под звездами и луной.

Потом он посадил ее на поручень балкона и овладел ею, а Камира в очередной раз отдалась тому, кто изменил ее жизнь – пусть насильно, пусть, не спросив ее мнения. Она была достаточно умна, чтобы принять это. Теперь союз с драконом казался ей гармоничным, правильным.

К тому же – это очень почетно. А Камире всегда нравились статус, власть и сила. Гастор же подарил их ей просто так. За то, что она такая, как есть – гордая воительница и умная чувственная женщина.

Когда он двигался в ней, брал ее себе, она чувствовала себя желанной и нужной, как никогда. И нужна она была не навозному жуку, которого смогла приручить, а настоящему мужчину – дракону, умному и сильному.

Он снова извергался в нее, хрипя от наслаждения, даже шептал слова любви, неожиданные от насмешливого дракона, и Камира внезапно для себя ощущала себя счастливой. Любимой и счастливой. А еще – слабой.

И это ощущение было несравнимо-прекрасным. Гастор нашел путь не только к точке высшего наслаждения для нее, но и к ее душе – тому, что Камира и сама не знала до конца, и думала, что ее душа и сердце принадлежат Гору.

Как же она ошибалась! Прав был Гастор еще в ту их первую ночь, что ей нужен он, а не Гор!

Какой бы сильной не была воительница, а почти целый день и ночь страсти утомили ее. Обратно Гастор нес ее на руках, и Камира с наслаждением ощущала силу его рук, свою опору. Силу рук, которые могли с легкостью сломать ей шею, а вместо этого дарили любовь, удовольствие и чувство надежности.

А когда Гастор уложил ее на постель, положил ладонь ей на щеку, смотрел в глаза, целовал и шептал слова любви, Камира впервые в жизни ощутила это чувство.

Любовь.

То, о чем пишут песни и стихи жители городов и степей, то, ради чего сражаются на поединках, то, ради чего живут и умирают. Осознание было неожиданным. Она просто вдруг поняла, что умрет ради этого красного дракона. Если встанет выбор – его жизнь или ее, она отдаст свою. И не пожалеет об этом, считая такую жертву высшим счастьем. Ведь она… любит его.

– Я люблю тебя, Гастор… – неуверенно прошептала Камира. Она никогда не говорила этого никому, хоть некоторые ее любовники признавались ей в любви и требовали такого же ответа.

На мгновение Гастор замер. Потом его рука сжала ее щеку – нежно и жадно одновременно. Он просто простонал:

– Я не верил, что ты это скажешь, любимая…

– Люблю! – из глаз Камиры потекли слезы, теперь она двумя ладонями взяла строгое и красивое лицо дракона, склонившееся над ней. – Правда… Прости меня за все!

Она плакала, а он руками и губами собирал ее слезы. Потом без прелюдий вошел в нее. И это было как-то по-другому. Это было нежно, тонко и правильно.

Камира плакала и наслаждалась, отдаваясь ему снова. И впервые в жизни ощущала себя по-настоящему счастливой. Когда они вместе, когда он – в ней – все правильно. Все так, как должно быть.

И она действительно умрет ради него и ради этой невероятной близости, какими бы они с Гастором не были. Она ведь понимала, что они оба – не самые лучшие существа. Амбициозные, гордые, властолюбивые. Но они полюбили друг друга, и любовь делает их чище, лучше, оправдывается их перед миром.

– Счастье мое… – простонала Камира, изгибаясь в сладких, тонких муках, в наслаждении прекрасном до боли, когда он извергся в нее, а она – одновременно – ощутила волну всепоглощающего оргазма.

Потом она заснула у него на груди совсем обессиленная, как в ту, их первую, ночь.

Слабая, нежная, чувственная.

И счастливая.

* * *

Гастору же не до конца верилось, что он получил это – любовь своей воительницы. Он не смел поверить в это. Ждал, когда она снова кинет в него насмешку и презрение. Когда снова выставит когти дикой, необузданной кошки.

Но она шла к нему, она отдавалась ему с новой, нежной страстью. Она отдавала себя в его руки. И Гастор начал верить…

А когда она обессиленно и нежно стонала под ним в тот, их последний раз, он просто сошел с ума. Счастье стало нестерпимым до боли. Такое счастье, что хотелось остановить время, остаться в этом моменте навсегда.

Но и следующие моменты, когда она засыпала у него на груди, а он перебирал пальцами ее пышные густые волосы, он чувствовал глубину жизни, как никогда прежде. Получается, решение, что он принял, было правильным. Иногда дракон – и мужчина – должен взять на себя ответственность за себя и свою женщину целиком. Не спрашивать ее мнения, спасти ее и себя от дурного стечения обстоятельств и от женских непонятных чувств. Вроде чувства надуманного долга.

Никто не поверил бы, что сильный красный дракон, иногда сомневался в своей силе и мужестве, сравнивал себя с другими. Но это было именно так. Например, Гастору всегда казалось, что Гор от природы какой-то более мужественный и сильный, хоть у него и нет крыльев.

Теперь же, совершив то, что совершил, Гастор, впервые чувствовал себя в полной мере сильным мужчиной. Любящим покровителем, который отвечает за себя и за нежную женщину, что вручила себя в его руки.

Он вздохнул. Было лишь одно, что омрачало его счастье. Мысль о Горе. Он чувствовал признательность к брату за то, что благодаря ему у него появилась Камира. Ему было не все равно, что с братом происходит. А сейчас Гор подозрительно долго находился на Испытании.

Да и это явление Золотого змея с девушкой брата на шее…

Гастор подумал, что обязательно должен узнать, что происходит с Гором. Как и обещал Камире. Отныне он собирался всегда исполнять все, что сказал ей.

Потому что она ему поверила. Потому что она – его женщина, единственная и единственно-нужная.

Ведь что может быть ценнее для дракона и мужчины, чем вера в него любимой сильной и яркой женщины?

* * *

Девушка проснулась и первое, что она ощутила, было счастье. Безоблачное и радостное. Она еще не помнила о себе ничего, но точно знала, что это ее обычное состояние. Она всегда счастлива.

Потому что есть тот, кто ей это счастье дарит. Тот, кто заливает ее золотым сиянием.

Она привстала на постели и потянулась. Тут же возле нее оказалась служанка. Девушка не помнила ее, возможно господин прислал ей новую, но с готовностью отдала себя в руки немолодой заботливой женщины.

Медленно и плавно в голове всплывало осознание, кто она такая, как ее зовут.

Ее имя – Алира. Она была рождена в стране драконов простой женщиной, и никто не чаял, что ее ждет такая прекрасная судьба. На нее упал взгляд Золотого змея, ведь она оказалась единственной в мире адори, избранницей драконов, созданной словно бы специально для великого сияющего господина.

Владыка Эрбан забрал ее в свой Золотой дворец, и здесь, в неге и сладком томлении, сделал ее любимейшей из наложниц. Дал ей статус и богатства. Здесь она понесла своего ребенка, и родит его во славу господина. А потом с радостью родит ему и других детей.

Когда служанка мягко проводила губкой по ее рукам, легкое облачко грусти пробежало в ее душе. Ведь господин сказал, что не притронется к ней, пока она не разрешится от бремени. Их близость может навредить ребенку, а он слишком любит их обоих.

Как жаль… Алира совсем не помнила моментов страсти с господином, должно быть они были настолько сияющими и сладкими, что в голове оставался лишь общий образ невероятного счастья, света и наслаждения. Но ей хотелось, чтобы сияющий господин был с ней.

Алира положила руку на живот, еще совсем плоский. Почувствовала удовольствие, ведь точно знала, что внутри нее растет и зреет плод любви. Ей было приятно думать об этом, а муки, что предстоят в родах и роль матери, совсем не пугали ее.

Плод любви, пронеслось у нее в голове легким ветром… И вдруг она ощутила странную вещь. Словно бы крошечное создание у нее внутри напряглось и потянулось к ней своим еще не образовавшимся разумом.

Как будто существо рвалось изнутри рассказать ей что-то и волновалось при этом. Алира замерла, пытаясь понять, что происходит. А в следующий миг служанка с мольбой посмотрела на нее, мол, госпожа, я должна скорее одеть вас, и указала на шикарные мягкие полотенца да висящее на специальной подставке золотистое платье.

Алира вздохнула, убрала руку с живота, мысленно успокаивая малыша, и подчинилась заботливым умелым рукам служанки.

Вскоре Алира была одета в длинное и узкое золотое платье – любимого цвета господина, это порадовало ее. Оно красиво облегало стройное тело, подчеркивало нежные изгибы. Алира с легким румянцем на щеках подумала, что господину понравится.

На голове у нее служанка соорудила высокую прическу, добавила в нее золотистые жемчужины, указала Алире на низкий столик, на который еще две женщины выставляли самые разные блюда.

«О, мне предстоит великая честь – трапеза с господином», – подумала Алира и аккуратно села возле столика.

Господин не замедлил явиться, и Алира ослепла, когда увидела его. Ее размытая память доносила прежде лишь отблески его красоты, величия и мужественности. Реально же была намного прекрасней!

Сердце Алиры затрепетало. Какое счастье, что она принадлежит своему сияющему господину! Он подошел, ненароком поправив свои длинные золотые волосы, спадавшие до пояса, и присел рядом с Алирой.

– Как тебе спалось, моя любимая адори, как ты себя чувствуешь? – немыслимо чарующим глубоким голосом произнес он и мягко положил ладонь на ее щеку.

Странно, Алира не помнила его касаний… Но они показались ей самым прекрасным, что происходило с ней в жизни. А то, что он интересуется ее состоянием – величайшей честью.

Лишь в животе, там, где медленно рос ее ребенок, разливалась странная, тонкая тревога…

– Я прекрасно спала, мой господин, – опустила глаза Алира. – Благодаря вашей заботе.

Рука Золотого господина напрягалась у нее на щеке, по ней пробежала дрожь желания. В ответ тело Алиры тоже качнулось, но господин чуть отпрянул, словно боялся не совладать с собой.

– Кушай, Алира, нашему ребенку нужны силы, – спокойно продолжил он, убрал ладонь и первый взял с блюда кусочек ароматного мяса.

А дальше Алира наслаждалась самим его присутствием. Он заливал ее золотым светом, дарил наслаждение жизнью, так, что она каждое мгновение, проведенное с ним, воспринимала, как величайшее удовольствие.

А когда он ушел, Алира почувствовала себя осиротевшей. Мир немного поблек, потерял свое совершенство.

В то же самое время в животе у нее словно бы облегченно выдохнули. Крошечное существо радовалось, что Золотой змей ушел. Странный у нее малыш, думалось Алире, не хочет быть рядом с собственным отцом.

Впрочем, она была уверена, что все изменится. Ведь нет на свете создания, что не полюбит Золотого господина!

С тех пор господин Эрбан посещал ее каждый день, и каждый день Алира ждала его прихода, радовалась ему, словно тучи рассеялись под солнечными лучами. Порой он брал ее за руку, нежно проводил ладонью по ее шее, и она млела, как кошка, которую приласкали.

Остальное ее время было пропитано сладким счастьем, что она живет ради Золотого господина, что носит его ребенка. И простыми делами вроде смены туалетов.

Лишь иногда Алире вдруг, неожиданно становилось грустно. Ей приходило в голову, что она способна на большее, нежели украшать покои Золотого змея. Что ее жизнь могла бы быть не хуже где-нибудь в другом месте и с кем-нибудь другим. Но эти мысли таяли, как лед под лучами солнца, стоило ей вновь узреть Эрбана.

А еще с каждым днем она все сильнее чувствовала, как ее малыш пытается ей что-то сказать. Она не говорила об этом Эрбану. Что-то останавливало ее. Клала руку на живот и сама пыталась понять, что за послание готовит ей ее нерожденный сынок.

Ее любимый сынок. Которого она, должно быть, будет любить даже сильнее Золотого господина.

* * *

– По крайней мере скажи, она жива? – спрашивал Гор. Невероятным усилием воли ему удавалось взять себя в руки и обращаться к Золотому змею. Тот лично приносил ему пищу, а порой сидел и разговаривал с ним – непринужденно, словно бы никогда не заключал Гора в темнице под землей.

Каждый раз Золотой змей выставлял между ними невидимую стену. Один раз Гор попробовал напасть на него, но стена отбросила его, как мяч. С тех пор Гор знал, что Золотой змей… боится его.

Немного, но боится. И даже знал, почему. Обратись Гор – и станет сильнее Золотого. Именно это Эрбан и пытался предотвратить.

А значит… Гор сжимал зубы и думал, как ему обратиться, не пройдя Испытание до конца. То есть без ментального разрешения Золотого змея – ведь теперь Гор понял, в чем заключалось на самом деле Испытание.

В памяти всплывали легенды, что вроде бы в древности драконам не нужно было Испытание, чтобы начать обращаться… Значит, и он должен суметь – ради Алиры, которую случайно выдал Золотому змею.

Гор прекрасно понимал, что Эрбана взбесила его ментальная защита, и он догадался, как именно Гор сумел приобрести эту силу. И направился в племя Мэй забрать адори.

– Она жива и счастлива, – неожиданно просто и доброжелательно ответил Золотой змей. – Хочешь посмотреть? Могу показать тебе мои сегодняшние воспоминания о ней.

Гор сжал зубы. Он больше не ждал от Золотого змея ничего хорошего. Знал, что тот может издевательски подсунуть обманку. Может и вовсе просто солгать…

Их разумы были недоступны друг другу. Разум Золотого змея Гору так же, как разум Гора – Золотому змею.

Но желание хотя бы краем глаза увидеть свою Алиру, свою бесценную адори, было слишком велико.