Текст книги "Жена для вождя-дракона"

Глава 27

Ни Алира, никто другой не понял, кто первым закричал: «Золотой змей!». Сотни людей устремили взгляды в небо, степняки падали на колени, не веря своему счастью. Вожди растерянно опустили мечи, даже переглянулись недоуменно, а потом, сложив оружие, опустились на одно колено.

А Алира изумленно глядела вверх, где стремительно, но плавно спускался к племенам огромный золотой дракон. Это была просто невероятная картина. Алира уже видела красного дракона – красивого грациозного хищника. Но он был лишь бледной тенью по сравнению с Золотым змеем.

Огромный, раза в полтора больше красного, но весь вытянутый, с изящными формами сильного, поджарого тела. Золотые крылья мерно взмахивали, порой замирая во время планирующего полета, они словно бы разбрасывали вокруг золотой свет, даря чувство радости, какое испытываешь, когда из-за туч вдруг выглянуло солнце.

Солнцем он и был. Все тело ящера тоже сияло золотом, слепило, изумляло.

Сердце Алиры тонко забилось одновременно от неконтролируемого восторга лицезреть такую красоту и величие – и от тревоги. Да, прилет Золотого змея остановил битву. Но, кто знает, зачем прилетел он сам.

В голове пронеслись картинки из ее недавнего сна, где Золотой змей разил огнем Гора. Но – попробовала она успокоить саму себя – во сне они прилетели вместе, Гор и Золотой змей, все происходило не так, как сейчас. Следующая мысль, подобная вспышке молнии, была совсем ужасной. А вдруг они должны были явиться вдвоем, но с Гором что-то случилось!

Измученное сердце волной стекло в пол, ее затрясло. Слишком много потрясений за эти дни, она устала бояться. В какой-то момент Алире показалось, что она просто не выдержит напряжения и упадет.

Но какая-то неведомая сила, собравшаяся внутри в густой, твердый стержень, удержала ее. Жизнь уже рухнула в пропасть. А, значит, она уже на дне. И пройдет все до конца, сохраняя какое может мужество. Чему быть – того не миновать.

А золотой дракон под торжественное пение и славящие его возгласы приземлился на площади. Он был настолько огромен, что занял ее почти целиком. Невероятно яркий золотой вихрь закрутился на его месте – Алира уже знала, что так происходит, когда драконы меняют ипостась, они распадаются на частицы и собираются обратно в другом облике.

Крики смолкли, все замерли, завороженные. Вихрь чаровал, источал благодать и радость.

Вскоре на его месте появился мужчина. Все затаили дыхание – его фигура – высокая и мощная – тоже как будто светилась, одаривала благодатью. И одновременно в ней ощущалась сила, магическая и физическая, равной какой не найти на земле.

Он был невероятно хорош собой. На вид чуть младше средних лет, с точеным, как у всех драконов, лицом, исполненным благородства. Но в его чертах было еще и изящество, тонкость, сплетенная с твердостью. Он был одет в золотой доспех с открытыми руками, такого же цвета штаны облегали стройные сильные ноги. До самого пояса струились прямые золотые волосы.

Вожди, забыв о ссоре, почтительно склонили перед ним головы, так и не поднимаясь с одного колена. А мужчина ослепительно красиво улыбнулся и доброжелательно поманил рукой.

– Подойдите, я хочу знать, что здесь происходит, – музыкально-переливчатым голосом произнес он.

Вот в чем его основная сила, подумала Алира. Не в магии и мощи. Золотой дракон правит, потому что он… чарует. Потому что люди и драконы готовы служить ему просто ради того, чтобы услышать его обволакивающий счастьем голос и узреть его прекрасный облик…

Вожди, как завороженные поднялись на ноги, и пошли к Золотому змею.

– Я ощутил, что происходит нечто неслыханное у любимого мною народа степняков и явился. Я проникну в ваш разум, узнаю истинные ваши мотивы, увижу, что же произошло, и рассужу вас судом драконов.

Он говорил спокойно, почти ласково, но Алира безошибочно ощутила за этой видимой мягкостью стальную жесткость и непреклонность.

Бэрд побледнел, даже издалека Алира заметила это. Срок же почтительно кивнул Золотому змею.

– Мне нечего скрывать, Великий.

– Посмотрим, – ответил дракон и пристально поглядел сначала на Срока, потом на Бэрда. Бэрд же побледнел еще сильнее, его огромное тело напряглось, как перед броском.

– Что же, – совершенно спокойно произнес Золотой змей во всеобщей тишине и снова посмотрел Срока. – Ты достойно держал удар в этой войне. Тобою движут интересы племени, твоего народа. Ты истинно предан ему. Ты проявил верность и своему Истинному вождю. Ты готов был биться на смерть за интересы своего вождя и справедливость. Ты достоин награды, и получишь ее, как только племя подойдет к Золотому городу. Ты же… – Золотой змей чуть нахмурился, как рассердившийся отец при виде шалости сына. – Ты одержал большую победу и стал вождем, но ты не печешься о своем народе. Ты с легкостью променял одно племя на другое, и быть вождем тебе нужно лишь, чтобы обрести вожделенное. Тобой движет лишь жажда обладания, лишь вожделение, лишь гордыня и похоть, алчущие получить недоступную женщину. Ради желаемого, ты готов убивать, разрушать и насиловать. У тебя сердце убийцы. Поэтому я не могу отдать тебе племя. Ты умрешь. Я приговариваю тебя к смерти.

Бэрд стремительно отшатнулся назад, но было уже поздно.

Величественный дракон легко приподнял руку, в ней загорелся золотой огонь. А в следующий миг он тряхнул ладонью, словно бы сбрасывая золотое пламя. Бэрд вспыхнул.

Не было мучительных криков, сжигаемого заживо, не было корчащегося в агонии тела. Он сгорел моментально, золотое пламя поглотило его за миг. Лишь маленькое облачко пепла закружилось и осело на землю.

Внутри Алиры все лопнуло. Она готова была бежать к Золотому змею и целовать ему руки. Сердце расширилось и выдохнуло от облегчения. Слезы потекли по щекам, унося страх, что терзал ее все это время.

Золотой змей все понял, рассудил справедливо. И все расставил по своим местам. Он воистину великий Правитель. Алира ощутила внутри то самое обожание, что чувствовалось во всех степняках по отношению к Золотому змею.

– Благодарю тебя, Великий, – произнес Срок.

– Низкие души не заслуживают звания вождя, – небрежно пожал плечами Золотой дракон, потом серьезно произнес. – Приведите невесту Истинного вождя Гора. Я заберу ее в Золотой город. К нему. Он должен окрепнуть после Испытания. И его женщина должна быть с ним.

Алира не стала ждать, когда ее приведут. Она сама быстро выбежала на площадь.

– Я здесь, Великий Правитель! – крикнула она.

– Подойди, Алира, – ласковым глубоким голосом произнес Золотой змей и протянул в ее сторону ладонь.

Теперь звук его голоса показался Алире самой прекрасной музыкой на свете. Музыкой, за которой хочется идти, которой хочется повиноваться, которая чарует и убеждает, что все будет хорошо, стоит лишь положиться на это сияющее справедливое существо.

Высшее существо. Ведь недаром кочевники более других драконов почитали Золотого змея и поклонялись ему!

Алира подбежала к нему, доверчиво вложила руку в его ладонь – горячую, прекрасную. Надежную и ласкающую. Одновременно встретилась с ним взглядом. Глаза у него были удивительного золотистого цвета – как все в нем. Сияющие мягким обволакивающим светом, в котором хотелось потонуть.

А в следующий момент она ощутила нечто странное. Словно бы прикосновение к своему разуму. Как будто Золотой змей смотрел в нее – и в то же время ласкал, как… Да, это было приятно почти физически. Как медленная, глубокая, неспешная ласка.

Алира тряхнула головой, чтобы не застыть в этом прекрасном мгновении. Когда лучший из драконов снизошел до нее. Ей нужно узнать про Гора! Ей нужно к нему!

На губах Золотого змея промелькнула понимающая и какая-то странная улыбка.

– Что с Гором? Вы поможете нам? – отважилась спросить она.

– Твой дракон, маленькая Алира, еще проходит Испытание. Но он ощутил, что с тобой произошла беда, и попросил меня помочь, – спокойно ответил Золотой змей. – Я отнесу тебя к нему, ты встретишь его после Испытания. Он будет счастлив.

– Благодарю! Спасибо вам большое! Вы… столько делаете для нас! – Алира ощутила новый порыв благодарности к Правителю драконов.

– Я обращусь, и тебе нужно будет подняться, сесть мне на шею, – мягко объяснил ей Золотой змей и, наконец, отпустил ее руку – до этого она была словно бы забыта ими обоими в его большой ладони.

– Да, я готова! – Алира ненадолго обернулась к людям племени Мэй, подняла руку прощающимся жестом – как у них принято, склонила голову в знак благодарности.

Золотой змей велел ей отойти, и когда она, пятясь, удалилась достаточно далеко, снова распался на бесчисленные золотистые частицы.

…А дальше все снова было, как во сне. Только сон был не страшным, а прекрасным, нереальным. Алире и верно казалось, что она спит, очарованная деяниями, голосом, прикосновением Золотого змея.

С помощью Срока она вскарабкалась по мощной золотой лапе дракона, воин помог ей усесться там, где шея переходила в огромное туловище. Кочевники затянули песню прощания с Золотом…

А земля и все что на ней вдруг пошло вниз.

Алира вцепилась руками в золотые шипы перед собой, но ее даже не тряхнуло, настолько плавно взлетал Золотой дракон. Он берег ее, как отец может беречь свою крохотную дочку.

И постепенно восторг охватил душу Алиры. Она полностью сдалась золотому сиянию благости, что излучал Золотой змей, и радости полета. Они поднимались, мир внизу становился маленьким, словно игрушечным. Игрушечные шатры, игрушечные люди. А вот небо перед ней было огромным и прекрасным. И золотой свет повсюду – в душе, в разуме, в воздухе вокруг них…

– Нам далеко лететь, – услышала она вдруг голос Золотого змея, и прозвучал он прямо в голове. Это не испугало ее, он гармонично ложился в сплетения его разума. И вдруг этот голос добавил. – Поэтому тебе лучше поспать, маленькая единственная адори.

Осознание ударило молнией, пронзило ее, смывая всю благость и доверие, наведенные драконом. Душа Алиры сжалась от ужаса.

Но было уже поздно.

Она услышала у себя в голове усмешку Золотого дракона, а в следующий миг – уплыла в сон, словно он пел ей колыбельную, а она не могла противиться.

Глава 28

– Ты рехнулся?! – орал у Гастора в голове голос брата. – Ты сделал из преступницы святую! Эта девка погубит тебя!

Гастор усмехнулся. Он, как никогда, ощутил, что Гор все же… младший брат. Именно младший. В нем есть и мудрость, и хитрость, но некоторых вещей он еще не может понять. Что есть в жизни моменты, когда нужно закрыть глаза на преступления и проступки.

Сам Гастор ощущал радость, что совершил задуманное, реализовал свое «единственно-верное решение». Он знал, что нужно поступить именно так. И теперь наслаждался теплым, упругим телом у себя в лапе. Девушка упиралась руками ему в палец, пыталась то ли выбраться, то ли устроиться поудобнее. Гастор без труда ощущал эманации возмущения, смешанного с восхищением, исходившие от нее.

И эманации страха. Ведь он в любой момент может, например, разжать лапу – и его знойная, строптивая Камира камнем полетит вниз.

Он мог бы поговорить с ней мысленно, она бы услышала. Успокоить. Но вместо этого просто погрузил ее в сон. К тому же… он сам не был готов прилететь и сразу встретить разъяренную фурию, сыплющую на него проклятьями. Впрочем, он надеялся, что ее проклятья быстро превратятся в благодарность, а потом – в хриплые стоны под ним.

Пусть очнется в шикарных покоях, на мягком ложе.

– Я не могу позволить, чтоб глупость женщины разрушила наше счастье, – спокойно ответил он брату. Некоторое время царила тишина. Кажется, Гор осмысливал то, что произнес брат. Потом вдруг расхохотался.

– Да-а, брат, не думал, что эта стерва в состоянии пленить сердце дракона!

– Она не стерва, – спокойно произнес Гастор. – И не презренная тварь. Просто… каждому дракону своя…

Он не знал, какое слово подобрать. Может быть – «своя избранная»? Своя женщина, что запала в душу и привязала к себе страстное драконье тело?

Гор кивнул – как-то даже слишком серьезно. И больше они почти не разговаривали до самого прилета.

Прошло несколько часов размеренно полета, потом степи и пустыни сменились лесами, чуть позже – горами. Гастор снизился и летел теперь между гор, туда, в секретную долину, где прятался Золотой город.

Время от времени им встречались другие драконы. Многие приветствовали его, с некоторыми происходил короткий мысленный диалог. Немногие – с усмешкой смотрели на тело Камиры в его лапе.

А потом перед Гастором и Гором открылась та самая долина. Горы-великаны расступались, как занавес, когда пролетаешь между ними, и внизу предстает огромная впадина, где внизу и на склонах выстроен город драконов.

Блистающие дворцы с башнями и террасами усыпали склоны, вознеслись возле чистейшей реки Зар, что протекала в расселине. Солнце играло на золотых куполах, на струях водопадов, обильно стекавших в реку. В воздухе звенела песнь величия и благости драконов. Словно сама атмосфера воспевала здесь своих обитателей.

На другой стороне расселине было видно высочайший дворец-замок – дворец Правителя, Золотого змея, то место, где решаются судьбы мира, драконы собираются на праздники, где они держат совет.

Но, конечно, Гастор держал путь не туда. Его собственный изящный и прекрасный дворец притаился выше по склону, посреди висячих садов, заботливо скрывавших основную его часть от взглядов других обитателей города. Гастору всегда нравилось сохранять некоторую интимность, скрытность своей жизни.

Правда сначала он все же сделал круг к Золотому дворцу – то есть к дворцу Правителя – и высадил Гора, пожелав ему удачи. Ведь Гор прибыл на Испытание, и не намерен его откладывать.

Брат явно очень спешил, несся на испытания, словно уже обрел крылья, и ему внове закладывать стремительные круги, лететь навстречу ветру.

Гастор понимал почему – Гора тоже ждала женщина. Какая-то его городская девчонка, которую сам Гастор наверняка счел бы блеклой и неинтересной.

Каждому свое. Каждому дракону своя…

Затем Гастор прилетел к своему дворцу, опустился на террасу, аккуратно разжал лапу, отпуская тело Камиры. Чуть дёрнулся от тревоги, заметив, что спящая женщина покатилась по камню террасы. Все же она провела много часов, зажатая в лапе дракона. Надо было приземлиться и переправить ее на спину. Но… Гастор не хотел, чтобы Гор ее касался. Даже где-то немного опасался, что брат может захотеть сбросить преступницу вниз.

Впрочем, к телу неведомой женщины уже кинулись слуги, хорошо понимая, что она нужна господину, хоть никогда прежде Гастор не приносил в своей дом девушек, зажатых в лапе.

Он сделал еще круг, приземлился, обратился, поднял руку, показывая слугам, что нужно отойти, приблизился и поднял Камиру на руки.

При виде ее запрокинутого бесчувственного лица, манящих и беззащитных сейчас губ, ощущая на руках ее стройное тело, он впервые в жизни почувствовал нечто невероятное.

Чувство обладания – обладания нужным, единственно-верным.

Его женщина. Та, что нужна. Он обладает ею и отвечает за нее. Ведь это, на самом деле, не столь умное и не столь сильное создание нуждается в его защите. В том числе – от самой себя.

И он даст ей эту защиту. Он берет на себя ответственность за нее. Раз и навсегда. Ведь он ее похитил.

Гастор понес ее по коридорам своего замка в собственную спальню. Именно там ей место.

* * *

Камира словно бы покачивалась на волнах, и происходило это долго. Словно ей удалось найти место в мире, где легкие морские волны готовы принять тебя в объятия и убаюкивать, как ребенка. После всего, что происходило с ней в последнее время это было очень кстати. В глубине души ей давно хотелось очутить в детстве, где не было проблем, а все задачи решал за нее отец.

Но постепенно покачивание пошло на убыль. А в какой-то момент она нырнула почти до самого дна – и вынырнула, ловя ртом воздух. Тут же обнаружила себя сидящей на огромной кровати, обнаженную. А вокруг была обстановка, какой она еще никогда не видела.

Арчатый свод, гобелены, расшитые золотом, прекрасные алые портьеры, отделявшие друг от друга две части зала. Одна из частей была та, где находилась Камира – с огромной кроватью, мягкой, удобной, застеленной шелковистым бельем, ласкавшим кожу. Вторая просматривалась за занавесями – там стоял небольшой рабочий столик и несколько кресел. Одно из них было чуть отодвинуто от столика, словно хозяин только что встал и отошел, не задвинув его за собой.

К счастью, Камире уже приходилось бывать в домах в Золотом городе, она знала, что как называется и для чего предназначено.

Лишь мгновение она не догадывалась, где находится. Лишь мгновение удивленно хлопала глазами. А потом у нее пронеслось странное чувство. Странная смесь чувств.

Одно из них – гнев и возмущение. Другое – невероятное облегчение и благодарность.

События, предшествовавшие волшебному покачиванию на волнах, молнией блестнули в ее разуме.

Сначала, когда красный дракон полетел в ее сторону, она действительно думала, что он хочет ее спалить. Избавиться от наваждения, раз и навсегда решить все между ними! И она понимала его. Не могла осуждать. И даже готовилась принять свою смерть – ведь бежать от дракона бесполезно. Лучше встретить карающий огонь с гордо поднятой головой и отвагой в глазах.

А потом он схватил ее в лапу – жестко, неудобно, Камире казалось, что у нее хрустнут все кости, хоть она и ощущала, что дракон старается не сделать ей больно.

Осознание ошеломило ее тогда. Он похитил ее. Решил ее судьбу против ее воли. Она была возмущена этим, ей казалось унизительным, что он не дал ей выбора! Вернее, что не принял ее выбор.

И в то же время нежная, женственная, почти детская часть Камиры желала расцеловать его за это. Ведь порой так хочется, чтобы кто-то против нашей воли вырвал из невыносимых условий, которые мы сами выбрали из чувства долга.

К тому же он сделал ее святой в глазах ее народа. Драконы давно не похищали женщин – зачем, если каждая готова добровольно лечь под огнедышашего ящера. А женщина, которую дракон возжелал так сильно, что присвоил против ее воли – становилась в глазах степняков избранной, уникальной. Святой.

Камира громко вздохнула и откинулась на подушки. Она точно знала, что Гастор не причинит ей зла. Слишком он ее хочет. Но он может запереть ее. А этого допустить нельзя.

Благодарность благодарностью, а Камира – не постельная игрушка, призванная ублажать своего господина и распевать песни в необъятных залах его дворца. И она не позволит ему сделать из нее такую игрушку.

Видимо, звук ее вздоха услышали.

Камира уловила мягкие упругие шаги, а в следующий момент из-за занавеси, которую она прежде не видела – в дальнем углу – появился Гастор. Он медленно приблизился, сложив руки на груди. Пристально посмотрел на нее.

– Я рад, что ты проснулась. Нигде не болит?

– Проклятье, дракон! Ты все таки меня похитил! – не выдержала Камира и нервно рассмеялась.

Сейчас она остро ощутила, что находится полностью в его власти. Когда она стоял напротив, над ней – такой уверенный, со сложенными на груди руками, с легкой усмешкой на красивом строгом лице – она почувствовала себя по-настоящему похищенной, лишенной своей воли. И не выдержала. Сказала совсем не то, что собиралась. Более того – какой-то нервный, странный смех охватил все ее существо.

– Да, Камира. Не хочешь меня поблагодарить? Я спас тебя от участи уборщицы навоза, – усмешка на его лице стала более выраженной.

А взглядом янтарных глаз он искал что-то в ее лице. Как будто прикасался и исследовал.

Камира ощутила резкий приступ раздражения. Чего он ждет? Искренней благодарности, чтобы она кинулась ему на шею или целовала ноги за спасение?

За то, что он лишил ее выбора?!

– Я не просила меня спасать! Это был мой выбор! – зло бросила она ему в лицо.

– Ах вот как?! – глаза Гастора сверкнули яростью, и Камира невольно внутренне вздрогнула. В народе ходила пословица «опасно, как дергать дракона за хвост». А именно это она и сделала. Гастор тоже дернулся – в ее сторону, ей показалось, что сейчас он ее ударит. Но дракон лишь крепче сжал руки на груди и спокойно произнес:

– Какой долг, девочка? Я отправил твоему навозному мужу доспех и оружие – заранее. Остальное ему подарят, как мужу святой. Он сможет стать воином, как хотел. Ты не должна ему ничего. И скажи спасибо, что я не сжег его за то, что он посмел использовать твое тело.

Камира сглотнула и невольно опустила глаза. Вот как… Ей и в голову не приходило, что в Гасторе может быть подобное… великодушие. Что он поможет жалкому человечишке. Что поймет ее долг и позаботится о нем.

Очень захотелось поднять на него глаза, в которых готовы были выступить слезы благодарности, тихо и нежно сказать: «Спасибо…Гастор».

Но Гастор заговорил первым.

– А ты, женщина, – твердо усмехнулся он. – Будешь с тем, кому ты нужнее. Со мной.

– И все равно, ты лишил меня выбора! – Камира словно отрезвела от его слов. Благодарность разлетелась в клочья от возмущения. Он обращается с ней, как с наложницей. Как с обычной девчонкой, которую великий дракон может забрать себе, решить за нее, определить ее судьбу. – Кто сказал, что я хочу быть с тобой?!

Дракон не выдержал тоже. Янтарные глаза метнули молнию. В один шаг оказался рядом, схватил Камиру за талию и приподнял, заставляя прогнуться так, чтобы она смотрела ему в глаза. Камира не пробовала сопротивляться, знала, что для него она, как котенок.

К тому же, стоило ему схватить ее, выгнуть, как стройное дерево, стоило его руке скользнуть ей на затылок и чуть сжать его, как у Камиры сладко свело между ног.

От близости его каменного тела, напряженного, разъяренного, она едва сдержала стон. Сладкая боль между ног разошлась по телу, требуя немедленного удовлетворения. Пусть возьмет ее, раз уж забрал себе. Ощутить его меч страсти в себе, твердый, сильный, берущий. Наполняющий собой – с жаждой и даже агрессией. Присваивающий.

– Потому что хочешь, – хрипло и зло сказал Гастор, впиваясь пальцами в ее затылок, нависая над ней сильнее. – Хочешь меня, и быть со мной. И мы подходим друг другу. Я не дам твоей глупости испортить этого. Ты мне нужна. И ты будешь со мной – здесь, в моем дворце. До тех пор, пока не признаешь сама, что ты – моя женщина.

– Пошел ты к дьюку, дракон! – со стоном выдохнула Камира. А в следующее мгновение Гастор сминал ртом ее губы, как будто хотел разорвать их.

Камире нравилось, когда ее брали. Но со всеми это было ее свободным выбором. Она давала мужчине разрешение, отдавалась ему. Гастор же брал ее сам, не спрашивая. Она и ненавидела, и… любила его за это. Помнила это еще с той их первой ночи, что алым пламенем прошлась по ее душе и телу.

Он подхватил ее под ягодицы, и Камира, обнаженная, прижалась к нему, обвила его ногами. Дракон глухо зарычал, терзая руками ее тело, сминая упругие ягодицы, выгнул ее на весу и впился губами в ее твердый смуглый сосок. Камира вцепилась рукой в его плечо, закусывая губу от ощущений, добравшихся до самых оголенных нервов, до самой сердцевины ее страсти.

А в следующий миг, дракон, так и не спуская ее с рук, вошел в нее. Твердый, большой, жадный. И Камира заорала, выгибаясь на весу, где единственной опорой была его каменная рука, державшая ее спину.

Он двигался в ней быстро, но плавно, она устремлялась ему навстречу, и в какой-то момент забыла себя, ощутила себя в воздухе, словно опять летела на драконе.

Он закончил, опустив ее на постель. В тот момент, когда Камира почувствовала на себе тяжелое тело, ее взорвало, страсть разразилась радужным всполохом. А в следующий миг и он глухо рычал, извергаясь в нее драконьим семенем. И странно…сквозь не отступающее до конца возбуждение, сквозь волны наслаждения, еще сжимающие ее тело, Камира почувствовала что-то вроде нежности. Удовольствия и теплого незнакомого чувства от того, что этот мужчина наслаждается ею, что извергается в нее с алчным драконьим рыком.

Конечно, одного раза было мало обоим. Они не сказали друг другу ни слова, лишь долго смотрели глаза в глаза, лежа рядом на боку. Гастор освободился от одежды, и Камира не могла удержаться от того, чтобы бродить руками по его смуглому, как у нее самой, телу. А вскоре он опять терзал ее ласками, развернув спиной к себе. Сминал грудь, оттягивал соски, прикусывая зубами между лопаток, а потом яростно врывался в Камиру, заставляя плавиться от своего напора.

Казалось, их не отпустит никогда. Но в какой-то момент Гастор решительно начал одеваться. Камире даже стало неприятно. Господин. Попользовал свою новую наложницу и уходит.

– Куда ты? Уже надоела новая наложница? – спросила она.

– Ты летела в драконьей лапе, а потом принадлежала дракону много раз, – совершенно серьезно ответил он, встал, сложил руки на груди и снова смотрел на нее сверху вниз. – У твоего тела может не хватить резервов. Я пришлю служанок, чтобы позаботились о тебе и накормили. Тебе ведь еще предстоит жаркая ночь, – добавил он с усмешкой.

К собственному стыду, Камира порадовалась, что он собирается продолжить ночью. Что его страсть не иссякла от их недавнего безудержного соития.

– А дальше? Что ты приготовил для меня дракон?

– Я уже сказал тебе. Будешь жить здесь, пока не признаешь меня своим единственным мужчиной. Пока не докажешь свою преданность. Потом посмотрим.

– Как я должна доказывать?! – вспылила Камира. – Это путь в никуда!

– Не знаю, придумай, – усмехнулся дракон. – Я ведь придумал, как спасти тебя и сделать своей. Сделай так, чтобы я поверил тебе.

– Проклятье на твою голову, дракон!

– Я и так, похоже, проклят – страстью к тебе! – бросил Гастор, его лицо как-то странно дернулось, и он пошел к выходу.

И тут внутри у Камиры что-то лопнуло. Упрямая, дурацкая струна, которая причиняла страдания и ей самой. Та струна, что разделяла ее душу на две части.

– Гастор, постой! – крикнула она.

Дракон остановился и медленно обернулся к ней.

– Что еще? Какое еще проклятье ты хочешь призвать на мою голову? – Камире не почудилось – в его голосе прозвучало что-то вроде обиды и боли. А еще в нем была усталость.

– Спасибо, Гастор, – искренне произнесла она. – За то, что спас меня, и за то, что помог навозному мужу, избавил меня от долга…

Она не успела закончить. Во взгляде Гастора мелькнуло удивление, потом – яркая, солнечная радость, такая, какой сложно поверить. А в следующее мгновение он оказался рядом и целовал ее. На этот раз нежно, как будто она была хрупким степным цветком.

И Камире это понравилось.