Текст книги "Хрупкий рай"

Глава 7

Любовь и горы. Любовный наркотик

Их знакомство произошло на 21-ом её дне рождении. Появился этот молодой человек в жизни Мелисанды благодаря Людовику, это он познакомил её с их благородным семейством. Он тесно общался с отцом молодого человека и совершенно неожиданно его отец принял приглашение на празднование дня рождения внучки Людовика. Торжество по этому случаю проходило в ресторане Энрико. Ресторан располагался в здании музея культуры и этнографии. Место это было выбрано не случайно, знаменитый шеф был знаком с семейством Людовика и сам пригласил их в свой мишленовский ресторан. Высокий уровень обслуживания, приятная атмосфера и 113 страничная карта вин как нельзя лучше подходили для праздника. Мелисанде было совершенно все равно, придут приглашенные дедом гости или нет. Её несколько не трогало то, что большинство приглашённых гостей, она видела впервые, для неё была привычна атмосфера таких мероприятий. Она была искренне рада, только некоторым людям, именно присутствие этих людей было важно для неё, и в их отсутствии она бы очень огорчилась. К таким людям относились мама, брат, близкий друг, дедушка с бабушкой и двоюродный брат со стороны отца, всех этих людей она нежно любила и очень дорожила их обществом. К гостям она была равнодушна и не выказывала практически никакого интереса, она знала что пришли они на это торжество только для того чтобы не потерять связей с её дедом, с ней самой, с её деловым кругом и в особенности чтобы не обидеть чуткую маму именинницы.

Станислава часто не было в Милане, но однажды отец настоятельно попросил пойти с ним на приём, у одного из деловых партнёров было торжество по случаю дня рождения его внучки. Он хорошо помнил тот прием, и знакомство с Мелисандой. Когда они с отцом пришли на торжество их встретил Людовик, и был рад, их приходу. Они сложили коробки с подарками на комод, и пошли знакомиться с гостями и виновницей торжества. По периметру залы стояли круглые столы, модная обстановка и вид на здание музея великолепно дополняли торжество. Каждый стол обслуживался двумя официантами и сомелье с мэтром. Гости были одеты в вечерние наряды, мужчины в костюмах от кутюр, а женщины блистали платьями разных цветов и материй. Мелисанда была одета в платье из нежного шёлка чёрного цвета, взору людей представала изящная прямая стать, с осанкой королевы, плечи обрамляли роскошные волосы цвета воронова крыла с изумрудным отблеском. Она выглядела, как недоступная скала для людей, и практически всех гостей встречала с лёгким холодом в голосе и манерах. Когда подошли Станислав с отцом и Людовик, она обернулась, и дедушка представил её гостям:

– Познакомься Мелисанда, это мой деловой партнёр Роберто и его сын Станислав, – она подняла свои глаза на гостей, окаймленные пышными ресницами, и промолвила:

– Добрый вечер, мне очень приятно, что вы решили посетить наш приём.

– Мы были рады принять приглашение, – молодой человек протянул ей букет альстромерий, – примите поздравления от всей нашей семьи и позвольте представиться, я Станислав, а вы, кажется Мелисанда?

– Да, благодарю, – она взяла букет и отдала его Людовику, он понял, что она хочет отойти с ним, – приятно познакомиться с вами.

– Прошу проходите в залу, и приятного вам вечера, – с этими словами Людовик взял под руку внучку и они отправились в другую сторону от Роберто и его сына. Гости пошли в сторону бара. И Станислав поинтересовался у отца:

– Это и есть внучка твоего партнёра?

– Да, это она. Хороша собой, не правда ли?

– Да, я бы сказал, что она отличается от многих моих знакомых. Чем она занимается?

Отец улыбнулся и ответил:

– Приглянулась тебе? Она дизайнер, у неё своя студия.

– Возможно, – как-то отрешенно, глядя в сторону, ответил ему сын.

Они подошли к бару и попросили налить им вина. Отец смотрел внимательно на сына и задавался вопросом, чем же так привлекла его внимание эта молодая особа, кроме как своей очаровательной красотой и очевидной юностью.

Людовик и Мелисанда отошли от места встречи с гостями и отдали цветы официанту. Людовик ощутил некую перемену в настроении своей внучки, но не стал ничего расспрашивать, он знал, что она не любит когда лезут к ней в душу, вместо этого он лишь отметил:

– Его отец мне хороший товарищ, и я рад, что они пришли, но я никак не ожидал, что он приведет Станислава. Впечатляющий молодой человек.

– Чем же он тебя так очаровал дедушка?

– Воспитан, умён, чувствуется в нём стержень, и он любит риск. Мне такие люди по душе, ты это знаешь.

– Знаю. В твоём окружении других нет. Откуда они знали, что мне нравятся именно эти цветы?

– Возможно, я когда-то упомянул об этом, я не помню, – хотя Людовик прекрасно помнил этот момент, но не стал говорить об этом Мелисанде, – я думаю, стоит нам выйти к гостям, они все пришли к тебе, и это твой день.

– Да ты прав, – внучка пошла вперёд и Людовик ей невольно залюбовался. Стать и красота, несомненно, вызывали в людях восхищение, и он заметил, как смотрел на неё сын партнёра. От него ничего невозможно было скрыть, хотя их взгляды встретились буквально на доли секунды. Все были довольны и счастливы, ужин и приём в целом, прошёл так, как планировалось. Под конец вечера оставались уже только самые близкие люди семьи. Она всё время с кем-то беседовала, Станислав за ней украдкой наблюдал и ловил её смех и иногда взгляд на себе. Это была безмолвная игра двух людей, которым не нужны были слова, чтобы понять, что они привлекают друг друга. Наконец-то к нему подошёл отец и сказал:

– Нам пора, попрощайся со всеми, я уже попрощался, буду ожидать тебя в холле.

– Хорошо, сейчас я выйду, – молодой человек пошёл к столу, за которым сидели родственники Мелисанды.

– Благодарю вас за приглашение и приём. Вы очаровательны, – он обратился к Мелисанде, – ещё раз примите мои поздравления.

Мелисанда взглянула на него, смотря прямо ему в глаза, ответила:

– Благодарю, что вы пришли, – Станислав повернулся и пошёл в сторону холла, она резко поднялась со стула, и пошла за ним. Мама и братья удивленно вскинули брови, это для них было неожиданностью. Она догнала его почти у выхода, он обернулся:

– Вы забыли шарф, – она протягивала ему шарф его отца, он взял его в руки и легко, почти незаметно коснулся её пальцев.

– А благодарю, только он не мой, а отца. Вы очаровательны, почему мы не встречались раньше? – неожиданно для самого себя и для неё спросил молодой человек.

– Не знаю, я не часто, посещаю молодежные мероприятия, у меня больше деловые встречи.

– Мы это исправим, – бросил он фразу, – хотя я и сам не любитель такого. Всего доброго вам, мне с отцом пора уходить.

– И вам, – негромко ответила она. Станислав ушел, а она стояла возле выхода и наблюдала, как они одевают плащи. Уже на выходе из ресторана Станислав обернулся и пристально посмотрел на неё. Между ними остался флёр недосказанности и неких ощущений, которые они и сами ещё не поняли. Она вернулась за стол, и, присоединившись к разговорам за столом, никак не могла избавиться от ощущения, что это была необычная встреча. Как воск свечи тает под огнём фитиля, так и она начала таять в его голубых глазах, а едва заметное касание его пальцев стало для неё огнём, который испепелил и воскресил её, как птицу Феникс. Вечер закончился, и вся семья отправилась в отель, который был недалеко от дома Мелисанды. Ей домой помогли занести подарки и букеты, которые заняли очень много места, но один букет она забрала к себе в комнату. Оставшись одна дома, она прошла в ванную, переоделась в пижаму, умылась и легла спать в прекрасном расположении духа.

Прошёл месяц со дня празднования её дня рождения, иногда она вспоминала пристальный взгляд холодных голубых глаз Станислава и мурашки бежали по телу. В один из вечеров она пришла в офис после встречи и помощница сказала:

– Вам доставили коробку, я отнесла к вам в кабинет.

– От кого?

– Там не было указано.

– Хорошо, я посмотрю что там, принеси мне травяной чай, пожалуйста

– Хорошо, сейчас, – помощница пошла, заваривать чай, а Мелисанда прошла в свой кабинет. Зайдя, она увидела на столе цветную высокую коробку, скинув плащ она подошла к столу и взяла её в руки, повертев и не найдя никаких надписей, она распаковала её. Взору Мелисанды предстали цветы, точно такие же, как ей подарил Станислав в день рождения. В букете была записка, она развернула конверт и прочла «Буду искренне рад Вас видеть после своего прилёта с Гималаев», она присела на диван и её лицо озарила улыбка, в этот момент зашла помощница и налила ей чай.

– У вас всё хорошо?

– Да, спасибо, ты можешь идти домой, на сегодня больше нет дел.

– Хорошо, до завтра, – помощница вышла и закрыла за собой дверь.

А Мелисанда так и сидела в тишине, к чаю, она даже не притронулась, надела плащ, взяла букет и вышла с офиса. Цветы ей дарили часто, и в поклонниках не было недостатка, однако они её не интересовали. На неё сложно было произвести впечатление, хотя молодому человеку с приёма это удалось, практически не разговаривая с ней. Придя домой, и, поставив цветы в вазу, она позвонила Людовику, он не отвечал какое-то время, и она уже собиралась сбросить вызов, когда он резко ответил:

– Да Мелисанда, что-то произошло? – он не выносил, когда его тревожили в поздние часы, даже если это были близкие люди.

– Ничего не произошло, у меня к тебе один вопрос.

– Говори.

– Чем занимается тот молодой человек, сын твоего партнёра?

– Насколько мне известно, он любит горы, и бизнес у него, почему ты вдруг интересуешься?

– Он прислал мне цветы и хочет встречи после своего возвращения.

– Интересно, – Людовик лишний раз убедился в своём умении читать людские эмоции за какие-то доли минут, – это всё что ты хотела спросить?

– Да, прости что потревожила, доброй ночи дедушка.

– Береги себя девочка, а что потревожила это ладно. И тебе спокойной ночи, – он положил трубку и задумался о том, как же предсказуема молодость.

Станислав был альпинистом, его страстью было ходить в дальние походы и лазить по горам, он не представлял себе жизни равнинного человека. Ему это казалось скучным, однообразным и неинтересным. Его не интересовали клубы, выходы в свет, девушки, и личная жизнь друзей, которых было мало. Куда интереснее был выбор между Альпами, Эверестом или Чогори, нежели выбор костюма от Дольче и Габбана или Валентино, не все ли равно во что ты одет, если ты из себя ничего не представляешь. И все эти бессмысленные разговоры о том, куда ты отправишься отдыхать этой зимой и этим летом, это все Станислав считал лицемерием людей друг перед другом, он любил срывать маски с лиц людей и видеть настоящих, ранимых, слабых, не тех что привыкли видеть все остальные люди. Он был довольно проницательным молодым человеком, воспитанным в лучших традициях своей семьи. Природа одарила его сильным выносливым телом, высоким ростом и невероятно притягательными голубыми глазами. Он любил острые ощущения и ввиду этого занимался альпинизмом. Станислав знал, что не скоро увидит ту, которая привлекла его внимание, сразу после приёма у него была запланирована поездка в Гималаи, восхождение на Аннапурну, но перед этим он решил напомнить о себе цветами. Он любил адреналин в крови и потому искал всё новые пути его получения. Сверкающий льдом и скалами, чарующий мир горных вершин явился для него катализатором: не будучи бесконечностью, он заставлял Станислава чувствовать её. Альпинизм для него был средством выражения человеческих чувств. Он верил, что в борьбе с вершиной в стремлении к необъятному человек побеждает и обретает, прежде всего, самого себя. Благодаря горам он получил неиссякаемый источник этого ощущения, когда ты лезешь в горы без кислорода, на пределе своих возможностей и кровь бешено бьется в жилах, это ощущение свободы и балансирование на грани жизни и смерти, что может быть интереснее. Но прием, который он посетил с отцом, изменил течение его жизни, никогда ещё так не привлекали его девушки, многие пытались завязать с ним общение, но ему это быстро навевало скуку, и он уходил в горы. Взгляд же Мелисанды был полон глубины, он сам не ожидал, что такой человек существует. Ему стало любопытно, во что может превратиться это знакомство. Маршрут восхождения на вершину одной из самых сложных гор должен был проходить с южной стороны, которая технически являлась сложнее Эвереста, зато с этой стороны был замкнутый ледниковый цирк – Святилище Аннапурны с отвесными скалами. Во время этого восхождения люди в группе отметили, что с ним что-то происходит, однако он упорно молчал и никому не говорил причин своих изменений. Станислава раздирало любопытство и ему хотелось скорейшего возвращения в Милан, ведь всё интересное только начиналось.

После возвращения с экспедиции, он не стал тянуть время до встречи с Мелисандой. Отдохнув и придя в себя через пару дней, он позвонил в её офис. Трубку подняла помощница:

– Студия дизайна Мелисанды Сент-Этьен де Грасс.

– Добрый день, я могу услышать Мелисанду?

– Простите, её сейчас нет в офисе, вы можете оставить ей сообщение, я передам.

– Благодарю не нужно, хотя, – говоривший человек взял паузу, – до которого часа к вам можно подъехать?

– Сегодня до восьми вечера. Я вам назначу время. Во сколько вам удобно?

– Запишите меня на 19.45. Я обязательно приеду, это важно.

– Хорошо, будем вас ждать, – она положила трубку и вдруг подумала, что даже не записала имени этого человека. Пришла хозяйка студии и спросила, есть ли ещё встречи.

– Да, недавно звонили и попросили записать на 19.45

– Вот незадача, мне нужно было закончить дела раньше обычного, позвони этому человеку и попроси его приехать сейчас, если у него есть возможность.

– Хорошо, – она сняла трубку и позвонила по номеру, который звонил последний раз. Трубку не брали, она подождала ещё минуту и повесила телефон. Зашла в кабинет к Мелисанде и сказала:

– Человек не берёт телефон.

– Ну что же. У меня другие дела, я поеду, а ты попробуй до него дозвониться и предложи перенести встречу на завтра.

– Да я постараюсь до него дозвониться.

Мелисанда взяла сумку, ключи, документы и ушла из офиса. Помощница пыталась несколько раз дозвониться до номера, однако это было безуспешно. Она занялась другими делами и не заметила, как пролетело время, и зашёл человек назначавший встречу на столь поздний час. Он некоторое время стоял, и, молча, наблюдал за ней. Она наконец-то оторвалась от бумаг, и, увидев его, спросила:

– Добрый вечер, это вы назначили встречу?

– Да, это я.

– Я вам звонила много раз, но вы не отвечали. Хотела вас предупредить, что встречи не будет, точнее меня попросила перенести хозяйка студии.

– Я был очень занят, и телефон с собой не брал, что ж делать, – он посмотрел в окно и сказал, – давайте перенесем. На завтра, мне будет удобно в обед, я буду в ресторане у Энрико. Передайте ей, чтобы она туда подъехала, если конечно сможет.

– Хорошо передам, а как вас ей представить?

– Скажите, что очень выгодный клиент, обойдемся без имён, – он как-то хитро улыбнулся и, попрощавшись, вышел.

На следующий день Мелисанда поехала в тот самый ресторан, где проходил приём в честь дня её рождения. Она сдала свой плащ в гардероб и прошла в зал ресторана, её встретил мэтр.

– Добрый день, у вас заказан стол?

– Здравствуйте, нет, меня должен ожидать молодой человек, – она пробежалась глазами по залу, – я его вижу, проводите меня до него.

– Хорошо, пройдемте.

Они подошли к столу, за которым уже сидел Станислав, он, увидев, что подошла Мелисанда, поднялся, поблагодарил мэтра и попросил меню:

– Спасибо вам, принесите меню, пожалуйста. Вот мы и встретились, – он протянул руку Мелисанде, она была очень удивлена, и молча, смотрела на него. Спустя минуту обретя дар речи, она произнесла:

– Вы? Но я должна была встречаться с клиентом, мне так передала моя помощница.

– Да это я, чему же вы так удивились? Ведь я посылал вам цветы с запиской, в которой говорилось, что я с вами встречусь по возвращении из Гималаев, – он был доволен произведенным впечатлением на девушку, – да и, кстати, вот это вам, – он протянул букет альстромерий. Мелисанда присела на диван, всё ещё не зная, что сказать. Официант принёс меню и спросил, не желает ли сеньор ещё чего-нибудь.

– Воды, принесите нам графин. Без газа, пожалуйста, а потом мы вас пригласим, чтобы сделать заказ. И вазу с водой для букета.

– Хорошо, – официант ушёл.

Станислав, не сводя глаз с Мелисанды, спросил:

– С вами всё в порядке? Вы побледнели.

– Да, всё нормально, несколько неожиданна эта встреча с вами, – и чтобы отвлечь его внимание от себя, она спросила, – вы любите горы?

– Да, это моя страсть, но пока забудем о них. Поговорим о вас, эта тема для меня столь же приятна. Вы всегда так холодны и сдержанны в общении с людьми?

– Почему вы это спросили?

– Это бросилось в глаза тогда на приёме, да и сейчас я чувствую холод, – его проницательность и прямолинейность ошеломили Мелисанду.

– А вы всегда задаёте такие вопросы незнакомым людям?

– Мы с вами уже знакомы, даже более чем. Мы взрослые люди, и тогда на приёме было очевидно, что нас тянет друг к другу. Глупо отрицать это Мелисанда, – последние слова прозвучали, как укор в её сторону.

– Сделаем заказ, – она махнула рукой, и к ним подошёл официант, – можно мне бокал красного Шатонеф дю Пап и спагетти с угрём.

– У вас хороший вкус, и здесь достойная коллекция вин. А то, что вы заказали, это должно быть из урожая 2008 года. Мне тоже бокал этого вина, и, пожалуй, ягнёнка, – он закрыл меню, и, отодвинув его на край стола, поднял свой взгляд на собеседницу. Официант ушёл, и они остались наедине.

– Мой вкус на вина сложился благодаря семье.

– Да ваша семья славится отменным вкусом во всём.

– Чем я обязана такому интересу с вашей стороны?

– Вы выгодно отличаетесь от многих знакомых мне девушек.

– Чем же это?

– Всем. Однако, я вижу вас такой ответ не устроит.

– Вы правы. Он меня совсем не устроил, – она выжидающе смотрела в его голубые глаза.

– Позвольте немного истории. Есть одна вершина, на которую у меня было несколько попыток взойти, но всегда что-то происходило и этого не получалось. Вы, – он многозначительно помолчал, – как эта вершина. И хотя я с вами здесь обедаю, я чувствую, что вы так же непокорны и неприступны. Но как и в случае с горой, я не оставлю попыток добраться до вашей души, которая находится в пелене облаков и снега.

Мелисанда сидела опьяненная его словами. Она никак не ожидала, что произвела такое впечатление на этого сильного духом молодого человека. Принесли их заказ, и они начали обед, не прекращая своего диалога.

– Стало быть, вы дизайнер, – надрезая ягненка, продолжил расспросы Станислав.

– Да я занимаюсь дизайном, а вы? – по-прежнему с напряжением в голосе спросила Мелисанда.

– А я, то тут, то там, в городе я бываю редко и мало. Не выношу общество людей, которые только и занимаются тем, что тратят деньги и обсуждают всякую чепуху, вместо того, чтобы что-то делать.

– Значит, на тот приём вы пришли не по своей воле? – совершенно неожиданно прозвучал её вопрос. Он не хотел, чтобы она поняла, что на его присутствии там настоял его отец и потому ответил сразу.

– Почему вы так подумали? Я знаком с Людовиком лично, и к тому же был в городе, – Станислав тактично умолчал о том, что пришлось отказаться от очередной поездки в горы. Они завершили обед, Станислав оплатил счёт, и Мелисанда уже встала из-за стола собираясь покинуть ресторан. Он достал цветы из вазы и положил их на стол, она протянула руку, чтобы взять букет и в это время, Станислав аккуратно взял её хрупкое запястье в свою ладонь и крепко держа, посмотрел на неё:

– Дайте мне обещание, что мы ещё увидимся.

– Отпустите мою руку, и тогда я подумаю, – она попыталась освободить свою руку, но он только крепче её сжал.

– Хорошо, в любом случае я знаю, где вас искать, – он наконец-то расслабил свою ладонь и улыбался так, словно уже знал, что эта встреча неизбежна.

– Не стройте иллюзий, – она схватила букет и быстро пошла в сторону выхода, а молодой человек остался сидеть на диване довольный тем, как прошёл обед. Он любил спонтанность и был непредсказуем, многие люди в свете были знакомы не понаслышке с манерами Станислава. Молодые люди хотели видеть его у себя в друзьях, а девушки желали, чтобы он хотя бы взглянул на них. Однако чтобы обратить его внимание, нужно было обладать неким магическим очарованием либо необычным мышлением. Далеко не все люди обладали хотя бы одним из этих двух качеств.

У Мелисанды были две стороны жизни та, которую она вела и та, которую она не хотела принимать во внимание и видеть. Эти две стороны были противоположными сторонами её желаний. Первая сторона боролась с любыми источниками, которые угрожали её драгоценной свободе. Жестоко и беспощадно убирала с поля боя как чума, которая косит всех без разбору, эта косила лишь тех, кто угрожал забрать то, что было так дорого и так нужно: свободу. Вторая напротив, была рада людям, верила в людей, верила в их лучшие качества, и у неё никогда не было и тени сомнения в отношении людей. Она верила, что злой человек в глубине души очень добр и прикрывается своей злобой, уходит от эмоционально ненужных потрясений, она знала, была уверена, что это лишь притворство, маска, чтобы отшить посторонних. Это было вечное противостояние двух миров, они не могли придти к компромиссу, не могли найти ту жизненную позицию, которая устраивала бы обе стороны. Одна жаждала семьи, уюта, быта, детей, любви. Другая яростно противостояла этим желаниям и не выдавала это за действительное, она знала что не для того она на свете существует, что она просто физически не сможет быть с одним человеком всю жизнь, принадлежать ему всегда, быть ограниченной в своей свободе, в своём одиночестве. Одиночество было ключевым пунктом того, что она не поддерживала практически ни каких связей с людьми, ни дружбы, ни каких-либо отношений которые могли связывать её, сковывая разум и парализуя сердце.

Прошло несколько месяцев, от Станислава не было никаких вестей. Она стала забывать о нём и о той встрече в ресторане. Жизнь текла своим чередом, события, люди сменяли друг друга, как времена года. Кроме мыслей о Станиславе, были мучительные и тревожные мысли об отце, о том, что она почти его не знала, помнила каждым кусочком сердца, любила, но сложно было сказать, кого она любила, отца, которого не знала или образ, который сама себе создала. Она знала, идеальных людей не бывает, и отец не был исключением, только одного она не могла понять и принять, фразу, которую сказала её тётка по отцовской линии. Почему она решила, что отец Мелисанды лишился жизни из-за своей корысти или его лишили жизни, этот вопрос ей хотелось выяснить. Когда, Мелисанда, пыталась расспросить свою маму на эту тему, Оливия становилась другим человеком, она впадала в угрюмое молчание, уходила в свои мысли, голос был напряжен, если не сказать, раздражён, и её рассказы обрывались всегда на одном месте. Последними словами всегда были:

– Он просто покинул нас, уехав в Бретань. Что именно произошло мне сложно вспомнить, – было видно, что она помнит, знает и вновь переживает то состояние, которое было много лет назад, глаза её были стеклянными, она смотрела куда-то вдаль, а перед собой не видела ничего. Было больно на неё смотреть в эти минуты, но Мелисанду очень интересовала смерть отца, хотелось знать детали. Она как-то подумала, что она не разговаривала с Людовиком на эту тему. Стоило с ним поговорить, ведь по логике вещей, дед Мелисанды, был одним из первых, кому Оливия сообщила печальные вести. Он точно многое помнил, такие события всегда оставались ярким пятном в памяти каждого человека, и сколько бы усилий не прилагал человек, забыть это не представлялось возможным. Людовик всегда отличался отменной памятью на события, даты и имена людей, он был как справочник по людям, знал, видел и замечал многое, даже то, что люди пытались скрыть от посторонних взглядов.

Людовик отчетливо помнил тот день, когда Оливия попросила его провести дополнительное расследование аварии Франсуа, она, так же как и он не могла поверить в то, что это просто неудачное стечение обстоятельств. Какое-то внутреннее чутьё было у обоих, и оно не давало им покоя. Было в этой истории что-то подозрительное и нелогичное, а что они не могли объяснить. И он хорошо помнил, как его дочь закрылась в кабинете в день их прилёта и не хотела никого видеть. Это были тяжёлые дни для семьи.

Мелисанда навещала своих родных не так часто, но созванивались они почти каждую неделю. С детства у них были тёплые отношения, а вот мама хоть и навещала их, отношения были прохладными, она отдалилась от детей. Наступили выходные, и Мелисанда прилетела навестить Людовика и Ванессу и заодно поговорить с дедушкой об отце. Она любила проводить время в их доме, ведь это было родное место. Особенно ей нравился их сад. Её как обычно встретили очень радушно и тепло, Людовика радовало, когда прилетали внуки. Она зашла в дом, и на пороге Мелисанду встретил Людовик, они обнялись и прошли в гостиную. Луиза принесла им кофе, и они немного поговорив, разошлись.

– Как вы тут поживаете?

– Хорошо. Как твои дела?

– Спасибо, у меня всё хорошо, – Людовик обратил внимание на внутреннее сияние внучки, но не сказал ей ничего, – как бабушка?

– Нормально, садом занимается, сейчас вон с розами своими возиться. Ты надолго к нам?

– Нет, на выходные только, у меня заказов много стало.

– Это хорошо, ну ладно ты устраивайся, а я пойду, посмотрю как там Ванесса, – Людовик поднялся.

Внучка на него взглянула и сказала:

– Постой, мне нужно спросить.

– Я слушаю.

– Это про отца.

– Давай о нём вечером после ужина поговорим, в кабинете, хорошо?

– Ну, хорошо, – она допила свой кофе, и пошла, разбирать вещи.

Людовик вышел в сад и пошёл в сторону жены. Она даже не заметила, как он к ней подошёл. Людовик коснулся её плеча, она обернулась и спросила:

– Мелисанда уже устроилась?

– Да почти, она поднялась к себе в комнату. Я вот думаю, может нам на ужин что-то особенное приготовить.

– Идея хорошая, я поговорю с Луизой. Вот только закончу здесь с розами, а ты можешь заняться своими делами.

– Хорошо, я буду в библиотеке до ужина. Надо разобраться с документами, – Людовик пошёл в сторону дома, а Ванесса продолжила своё занятие. Зайдя в дом, он прошёл в библиотеку, на столе лежал ворох бумаг, которые ему предстояло разобрать. Проведя какое-то время за этим занятием, Людовик взглянул на часы, скоро должно было наступить время ужина. Он поднялся и подошёл к столику, на котором стояли вина разных лет. Он налил себе фужер белого вина и присел на диван, сделав глоток, Людовик взглянул на стену со своей коллекцией оружия и ему вспомнился момент, когда он, чуть было не воспользовался одним из них. Это произошло спустя время, после трагедии с Франсуа и просьбы Оливии нанять частного детектива и ещё раз проверить события того дня. Дочь никак не могла поверить, что это была случайная авария. Да и он сам хотел лишний раз убедиться в том, что полиция ничего не скрыла, ведь семья Франсуа могла на них надавить, чтобы скрыть истину. В тот день частный детектив приехал к Людовику с новостями. Он отрывками помнил тот разговор, всё было как в тумане после слов детектива о том, что возможно в тот день произошла ошибка. Он помнил только конец этого диалога.

– Ты не понимаешь, – Людовик кричал и его голос разносился по кабинету, как раскаты грома, – эта ошибка может стоить очень дорого!

– Я понимаю, – трясущимся голосом, и, сжавшись, в комок пищал детектив.

– Нет, ты не понимаешь! – Людовик продолжал наседать на него, – мне наплевать, как ты это сделаешь, но ты должен узнать все детали, всё досконально, все мелочи!

Людовик громко ударил по дубовому столу, и детектив вздрогнул. Он хотел ещё что-то сказать, но передумал. Заказчик прошёлся вдоль своей коллекции оружия и остановил взгляд на самом старом револьвере. Детектив, внимательно следивший за каждым его движением, заметил это и обеспокоенно взглянул на него, Людовик, почувствовав взгляд, обернулся и произнёс:

– Пойди вон.

– Как скажите, – детектив попятился к двери, всё ещё пребывая в шоковом состоянии от того, что произошло несколько минут назад. Когда он вышел, Людовик обессилено рухнул на диван. Он не понимал, как такое могло произойти. Детектив, который только слышал о его нраве и предположить не мог, что он настолько выйдет из себя, и что новость может стоить ему жизни. В приступе гнева, который охватил Людовика после того как он услышал новость, он схватил детектива за шею и приставив его к стене, едва не задушил. Когда он увидел, как детектив закатил глаза от нехватки кислорода, и тело уже начало обмякать в его руках, он отпустил его шею и в ужасе отпрянул от него, поняв, что едва не убил человека. Он сполз со стены и через какое-то время пришёл в себя.

Людовик и сейчас спустя столько времени не мог понять, что на него тогда нашло. Словно какая-то невидимая сила завладела им на несколько минут, и это был не он. Когда он вышел из кабинета, его уже ждали за столом Ванесса и Мелисанда. Он вымыл руки и сел за стол. Довольно быстро поужинав, он пригласил внучку в кабинет, чтобы поговорить. Она присела на диван и спросила:

– Ты хорошо помнишь события тех лет?

– Достаточно, чтобы рассказать тебе, но только я не понимаю, зачем это нужно? Уже столько времени прошло, и боль уже утихла, нужно ли ворошить прошлое?

– Мне это не даёт покоя, и, в конце концов, он был моим отцом.

– Покой нам только сниться. Да он твой отец, я помню, как он любил тебя носить на руках. И помню, как ваша мама, тяжело переживала его уход. Признаться честно, этот случай и мне долгое время не давал покоя. Я даже нанимал детектива, он перепроверил все документы. Допросил людей, которые могли хоть что-то знать, но безрезультатно. Твоя мама не знает, и теперь не должна узнать, я просил разрешения на эксгумацию, но мне его не дали, поскольку документально всё было в порядке.

– Эксгумация? Разве вы не видели его в гробу?

– Нет не видели, нам привезли вашего отца в закрытом гробу, того требуют обычаи похорон. Открывать на прощании мы его не стали потому как нас уверили, что там нелицеприятные останки.

– Господи, боже мой, – Мелисанда была в шоке, от слов Людовика, – а ты, правда думаешь, что его смерть, неслучайна?

– На то есть основания. Прежде всего, его бизнес, и эта сделка с англичанами, по словам Оливии он последние полгода мотался в Бретань именно из-за неё. Конечно, его партнёры утверждают, что это никак не связано, но у меня ощущения, что всё дело именно в ней. Но я уже забыл об этом деле, и тебе советую.