Текст книги "Открой"

Глава 12. Кружевная свадьба

* * *

Я приехала к доктору Рею домой. Это был новый поворот. Мы аккуратно обнялись как друзья. И Рей восхищенно смотрел на меня, не отрываясь и не мигая.

Я впервые подарила ему подарок, завернутый в красивую обертку, – это был наш секрет. Он был так растроган, что мне показалось, будто вот-вот, и он сейчас заплачет или даже зарыдает. Но я не разрешила плакать своему психологу.

– Я прочел твою сказку…

– Сказка была проекцией моего побега из темной комнаты.

– Да, я приблизительно так и подумал. Мне очень понравилось то, что твоя сказка со счастливым концом и то, что секреты так и не были раскрыты до конца. Хочется узнать продолжение этой истории. Хотя уже понятно, что девушка нашла своего принца в другой деревне, все будет хорошо… и родители наверняка найдут свою дочь.

Я улыбалась.

* * *

Майк забрал меня в Нью-Йорк из Англии, так как в Америке было больше людей, которые могли бы за мной присмотреть, будто я маленький ребенок. Майк перестал доверять Генри, но не хотел больше озвучивать свои мысли вслух, они почти не разговаривали, но и не ругались.

На улице было уже тепло, и можно было открывать окна, малыш сильно толкал меня ножками и показывал свой характер. Иногда это происходило даже во сне, отчего я иногда просыпалась. Мы переставили мебель из комнаты, которая готовилась под детскую, в другие комнаты, чтобы осуществить покраску стен. По своему внутреннему ощущению я решила, что белый цвет, слишком бел, и нежный ванильный оттенок подходил бы для детской лучше. После завершения покраски я выбрала детскую кроватку, и мы обратно занесли диван, который стоял в ней. Поменяв стены, я купила молочный комплект для дивана, в который входили покрывало и наволочки с красивой вышивкой, также я поменяла шторы на золотые и добавила пару ярких штрихов, а на окно я поставила сказочного эльфа, привезенного из Ирландии. Все было готово, и я переключила свои мысли на предстоящую свадьбу.

Мне удалось записать еще две песни, которые вдохновляли меня. Они были разные: одна – о счастливой любви, другая – о фантазиях, некоторые партии я играла на гитаре сама… на своей шикарной Gibson.

Как-то давным-давно я напевала в своей квартире про красные маки: «Красные маки – они слишком прекрасны, им не оказаться в твоем сне… сером сне», – и вот спустя пару лет я дописала текст, и песня получилась невероятной по энергетике… просто сногсшибательной, когда я придумала красивую мелодию, эти маки стали очередной моей сказкой. Мне не терпелось снять необычный клип на эту песню.

По приезде в Нью-Йорк я нашла нового учителя и продолжила заниматься гитарой. Чтобы быстрее усваивался материал, я по нескольку часов разрабатывала технику, растяжку левой руки и правую руку на скорость переменных штрихов и переходы с одной стороны на другую. Я очень гордилась собой и чувствовала себя счастливой. Я уже знала, что с рождением малыша моя жизнь будет еще более активной, чем раньше, и радовалась этому. Также в самом разгаре была подготовка у туру, и я много сил и времени тратила на организационные моменты.

Я стала большого размера, но мне все время хотелось что-то купить, я покупала новые сарафаны на лето, платья, туфли широкие штаны для беременных и много декоративной косметики. Богдан Левински, Дэн и Инкери сходили с ума, потому что переживали за меня, а я вела себя естественно и старалась не создавать панику.

* * *

Утром я приготовила кашу и ужин на вечер и думала, чем можно еще заняться в выходной день. Мне хотелось сделать что-то особенное, но хотелось все и сразу. Мне одновременно хотелось, есть, секса и поделать что-то руками. Секс ожидался только вечером, и я вздохнула. Я взяла рекламную брошюру со своими шедевриальными духами и помадами и залюбовалась. Погладив живот, я сказала:

– Видишь, малыш, как у тебя креативная мама? Может быть, когда-нибудь ты сможешь мною гордиться. А может, и даже я тобой… Не знаю, девочка ты или мальчик, но на балет я тебя точно не отдам.

Поев салат, я поболтала с Барби о философии жизни, о душе, о характере, о потере сознания, о кровообращении и обо всем на свете… Затем я съела кашу с сыром, который очень вкусно таял и тянулся… и когда пришла клининг-леди, я ушла на прогулку по Центральному парку с Кирой и Деби.

Во время прогулки мне дважды позвонил организатор свадьбы, чтобы уточнить некоторые детали. Мне нужно было забрать готовое платье и проверить почту, чтобы подтвердить дизайн пригласительных. Позже прилетел Майк, и я разогрела ему ужин. После ужина я почти накинулась на него, мне хотелось его изнасиловать, и в результате я потянула ногу во время секса. Майк долго смеялся, но сразу повез меня к врачу, хотя было и так понятно, что это простое растяжение. Фёргу было необходимо попрыгать, побегать, поохать, и это меня раздражало, несмотря на то, что это было прекрасно. Гормоны часто давали о себе знать, чем больше рос живот, тем сильнее были перепады в настроении: хотелось то покричать и вредничать, то поплакать или поржать полчаса без перерыва, да и секса постоянно хотелось, еще больше, чем раньше. Еще хотелось есть странные вещи…

Когда мы вернулись, я взяла свой блокнотик и начала рисовать эскизы, лежа с забинтованной ногой, пока Майк продолжал прыгать вокруг меня и готовить мне запретный ночной ужин. Мне хотелось создать что-то новое, и я решила создать коллекцию аксессуаров: украшений на шею, брошек, серег в моем стиле.

В ночной прохладе, уплетая пюре с рыбой и огурцами, я наслаждалась жизнью.

К свадьбе было уже все готово, и Майк вертел в руках пригласительные. Они ему вроде нравились, но он считал, что они больше подходят для девочек.

* * *

Местом проведения свадьбы выбрали сад Консерватории (Conservatory Garden). Для второй части программы был организован банкет с кружевными салфетками и скатертями в любимом ресторане…

Моя пятерка девчонок была занята в разных проектах, но каждая из них нашла возможность приехать на мою свадьбу, так же как и Барби, ожидающая малыша на раннем сроке, конечно, вместе с Беном.

Прилетели все близкие: мама Майка Мелоди, Генри и Дороти, естественно, Бен, Дэн, который всю свадьбу следил за нами, как ненормальный, охраняя, наверное, даже от насекомых. Левински вместе со своей супругой Поліной, Инкери и Джей (кстати, начали ходить слухи, что у них завязался роман), Ника, которая вела на поводке мою Молли, Лемм, которому запретили работать, а он все время суетился и сбивал с ног другого фотографа, чтобы сделать лучший кадр. Также были Бирн и Нэнси, которые перебрались в Америку из Ирландии. Кстати, у Бирна были большие успехи и новое шоу, с которым он колесил по штатам, еще были семь близких друзей Майка, один из них был тем самым парнем, который летел на Астон Мартин, и я чуть не сбила его, возвращаясь со сьемок в слезах. Мы узнали друг друга и долго смеялись… Ну и, конечно же, Рей и Валентино, который создал мне чудесное кружевное платье цвета слоновой кости.

В рыжих волосах было большое блестящее украшение из кристаллов, которое было сделано по моему эскизу, удобные балетки в тон платью. Майк был одет в черный классический потрясающий костюм, сделанный на заказ в известном доме моды. Светлая рубашечка, запонки, туфельки и заключительным штрихом была бутоньерка с кристаллами из моей новой коллекции. Она ему очень нравилась, и я все время улыбалась…

В этот день я немного загрустила, когда подумала о том, что мои родители и тетя Роза были бы счастливы видеть меня в этот день, но меня окружало столько любящих сердец, которые все время поддерживали настроение праздника! В этот день нельзя было грустить, хотелось думать только о хорошем. Мы все были счастливы, и малыш толкал меня изнутри.

Часть 3

Глава 1. Жаркое лето

Она накладывала оранжевую сочную помаду на пухлые губы ровными аккуратными мазками, веснушчатое лицо уже успело обрести персиковый оттенок от румян, а черные кошачьи стрелки и дымчатые тени красиво сочетались с черным свободным бархатным платьем, под которым виднелся большой живот, похожий на шар, прикрепленный к худощавому телу. Золотые волосы были красиво распущены за исключением прядей, заплетенных в косичку и скрепленных на затылке. Перчатки из дорогой парчи блестели на солнце, и туфли-лодочки, покрытые стразами, были похожи на хрустальные туфли Золушки. Казалось, что они поднимут ее над землей и унесут в волшебную хрустальную страну как в сказке «Волшебник Изумрудного города».

* * *

Рано утром…

Молли толкнула меня лапой по лицу, я поморщилась: это было слишком рано, чтобы мозг начал правильно функционировать и воспринимать действительность. Выждав ровно тридцать секунд, мягкая лапа снова вернулась к моей щеке и стала интенсивнее меня тыкать, сопровождая тыканье странным фырканьем и жалобным мурлыканьем.

Я открыла глаза и увидела пушистый объект, объект был настолько прекрасен и игрив, что улыбка сама по себе растянулась на моем лице. «Сосед по койке» по-прежнему нежно храпел. Это было мое третье пробуждение с восхода солнца. Первые два были спровоцированы жарой и неспокойствием.

Волна жара захлестнула Нью-Йорк, асфальт плавился, как плавленый сырок, дышать было очень сложно. Открытые окна не спасали, а кондиционирование могло вызвать простуду. Антибиотики мне были противопоказаны, а лечение травами помогало редко, пришлось даже отказаться от некоторых своих лекарств, чтобы не навредить ребенку. Врачи советовали мне избегать долгих прогулок и встреч с вездесущими фанатами. А они были везде и всюду. Жить было немного страшно и не совсем комфортно, иногда даже совсем не комфортно. Левински и Дэн тоже сходили с ума. Но мои поклонники вдохновляли меня на новые свершения.

Моей музой по-прежнему был Майк. Я дышала им, меня пленила его любовь, его музыка, глаза и прикосновения… его волосы, голос… С ним я наслаждалась миром и не думала о завтрашнем дне. И, конечно, мои мысли были заняты чудом, которое росло во мне очень быстро. Мне так понравилось быть беременной, что сформировалось ощущение, что я останусь ею навсегда. Но конец приходит всему, даже началу.

Несмотря на мою беременность, полным ходом шла запись моего первого сольного альбома и подготовка к осенним концертам. После приезда из Англии я поняла, что должна двигаться дальше, и меня поглотило нескончаемое вдохновение. Меня любили и поддерживали мои поклонники, а это много для меня значило. Была цель идти вперед, и, наперекор советам врачей, я находила себе новые и новые занятия.

* * *

В этот день Майк сам поехал в магазин, чтобы выбрать и заказать новую книжную полку. Майку нравилось читать. Электронные книги его не вдохновляли, и он нашел подходящее место в моей квартире, которое подошло бы для новой персональной полки Майка.

Я обошла квартиру, полазила в шкафах, повертела в руках новую красную шляпу с большими полями и положила все на место. Все было готово, и мне нужно было ехать. Я бросила разряженный телефон, не глядя, в сумочку, и еще раз подрумянила персиковые щеки. Это было неосмотрительно, но решив дать отгул Левински, я вышла из дома только в сопровождении Дэна, который стал моей тенью. Майк нанял себе телохранителя по имени Франк. «Дурацкое имя Франк», – размышляла я… Но они как-то сдружились.

* * *

История моего похищения просочилась в СМИ накануне рождения ребенка. Почти каждая газета на прилавках была заполнена моими темными воспоминаниями. От этого меня тошнило, но я ничего уже не могла поделать.

– Ты дала для СМИ все, что им было нужно, – сказала Барби, – ты рассказала им про родителей, родственников, и они начали копать глубже.

– Как все-таки это могло произойти? Ведь это дело было так засекречено?

– Либо кто-то продал душу дьяволу, либо даже не знаю…

– Мои эмоции влияют на Майка… Фанаты и репортеры мучают его вопросами. И я не знаю, что мне делать.

– Ничего не делай. Это пройдет со временем. Они забудут, и все вернутся к своим делам. Не читай прессу!

– Как хочется шоколада… скоро я стану слоном.

– Тебе с Левински нужно арендовать более неприметную машину, а лучше несколько, чтобы так часто не отсвечивать на «Ягуаре» и «Ламборгини». Их за километр видно, ведь это еще больше разжигает ажиотаж вокруг тебя… вас.

– Ты гений! Надо было давно так сделать! Понимаешь, я очень люблю своих фанатов, когда есть время, читаю их письма и записываю видеообращения, иногда даже личные или Инкери мне подбрасывает что-то интересное, я помогаю многим, кто просит помощи… Но часто раздражает, что у меня нет ни капли личного пространства. Многие хватают меня за вещи и руки, и в толпе непонятно кто хочет обнимашек, кто – автограф, а кто – рассказать свою историю жизни или даже стукнуть, потому что я – «неблагодарна за любовь фанатов и не отвечаю кому-то на какие-то письма», или раздается звонок из серии: «Саманта? Это ведь правда ты, Саманта?» Мне ведь иногда просто хочется пройтись… просто прогуляться в парке или сходить в магазин.

Во время съемок клипа «Чарующие маки» я вышла подышать свежим воздухом из душного помещения в ожидании Левински, который отъехал за табаком, а из-за угла появились подростки и начали визжать, они без стеснения набросились на меня с обнимашками, выкрикивая постоянно: «Саманта! Саманта!» А я просто встала как вкопанная, ведь за секунду до этого я витала в своих прекрасных мыслях, в маках… принадлежала себе – и вдруг…

– Сколько еще недель осталось? – Перебила мои мысли Барби.

– Три с половиной. Мне жутко страшно. Майк заставляет ложиться в клинику на днях. Мне кажется, это очень рано, и там мне будет одиноко… С доктором своим я уже познакомилась. У него добрые глаза.

– Все будет хорошо, – Барби улыбнулась и погладила меня по животу.

– А у тебя уже сколько?

– Уже 7 недель. У меня дома есть горький шоколад с вишней!

– Значит, едем к тебе!

– Жарко…

– Да…

* * *

Муж Барби Бен встретил двух беременных женщин, поправил подушки на диване и сам пошел готовить ужин, ведь есть на свете мужчины, которые все понимают. Чтобы в жизни ни случалось, нельзя разочароваться во всех людях. Они ведь правда не виноваты, что другие делали нам больно…

Майк вернулся домой и понял, что меня нет. Разочарованный, поставил полку на пол и стал звонить мне на севший мобильный.

Тем временем мы съели вкуснейший шоколад, привезенный из Европы, действительно начиненной кисленькой вишней, и Барби нарядила меня в странные шмотки, шляпу и очки, и мы пошли в кафе, скрываясь в тени летней веранды.

Майк дозвонился до Барби и забрал меня домой. На пороге Молли ласково встретила меня потягушками, и я вспомнила, что я хорошая жена и пошла, разогревать заранее приготовленный ужин.

* * *

Бывают моменты, когда мне нужно именно «спортивное вдохновение», и тогда я включаю любимый боевик, который частенько пересматриваю. Он поднимает мой боевой дух. Майк уехал по делам, и я включила его для вдохновения. Мне хотелось сделать что-то хорошее и полезное… И меня осенила идея создать большой портал для своих фанатов, которые смогли бы поддерживать друг друга. «И действительно ведь хорошая идея, – подумала я. – как бы его назвать?» Не успев сделать глоток тонизирующего чая с ромашкой, я услышала сильный грохот и поспешила к балкону. Внизу, на асфальте, валялась разбитая спортивная БМВ, которая через секунду взорвалась и вызвала цепную реакцию сигнальных толчков от рядом припаркованных автомобилей. Молли напряженно выгнулась и ушла на кухню.

Как же мне назвать портал? Сделав еще пару глотков чая, я приняла звонок от Инкери, которая уже планировала мой послеродовой тур и составляла расписание.

…пристанище, убежище… м-м-м… нужно найти такое слово, которое ассоциировалось бы с прикреплением к какому-то месту. Маленькому или большому? Что-то абстрактное или, наоборот, простое? Люди помогают друг другу, при чем тут место…

Мой внутренний диалог не умолкал. Я переключила мысли на Майка, которому в последнее время было тоже несладко из-за СМИ и из-за меня… Журналисты третировали, полоскали мое имя и писали жуткую грязь, от которой волосы вставали дыбом.

На последней пресс-конференции из толпы встала молоденькая девочка в короткой юбке, размалеванная до безобразия, которой кто-то дал возможность говорить поганым ртом и, представившись корреспондентом какого-то странного издания, она встала и «убила» всех вопросом:

– Каково жить с жертвой похищения… с жертвой насилия? – уточнила она.

Тишина в зале, и тотчас же вспышки фотоаппаратов – репортеры начали снимать крупные планы…

* * *

У меня участились срывы, и эти гормоны… Мне все время было то страшно, то одиноко, то тупая злость вновь возвращалась, видимо, мое биполярное расстройство давало о себе знать. Недавно я накричала на Левински и сорвалась на Фёрга… мне кажется, я его очень обидела, хотя он часто бывает таким молчаливым, и слова из него приходится вытаскивать клещами. Именно это иногда раздражает и заводит меня с пол-оборота, если я и так раздражена, и тогда он обнимает меня, и я плачу… иногда очень долго плачу и не могу остановиться. Смешиваются разные чувства: что я обидела его, чувство усталости (я слишком бываю нервной или устаю после съемок или записей), еще то, что я давлю на него рассказать о своих чувствах, хотя он не любит этого делать, и то, что я уже плачу и выгляжу убого. А он просто обнимает, и я шепчу: «…просто будь рядом… Просто будь рядом!»

Точно! Просто будь рядом!!! Это отличное название! Оно искреннее, настоящее… и это мне близко. Я сформулировала послание, затолкав много слов в СМС, и отправила Инкери. Потом проверила почту и немного задремала только после того, как последние сигнальные сирены наконец-то перестали выть.

Лемм позвонил мне спустя час моего погружения в другую реальность, и я пробудилась.

– Рыженькая, привет! Снимки на пленку давай сделаем?

– М-м-м, – потянулась я…

* * *

Прошло еще немного времени, и работа над первым сольным альбомом была закончена. Очень быстрая команда профессионалов, собранная под ключ, понимала меня с полуслова, и процесс постоянно двигался. Готовился пресс-релиз, и шла оцифровка моего видеопослания для поклонников, которая взорвала интернет, словно ракета, подняв меня еще выше в рейтинге преуспевающих звезд. Ссылкой на мое видео делились актеры, певцы и даже мои кумиры, отчего я начала чувствовать себя иначе. Мгновенно из образа жертвы с травмированной психикой я вознеслась до кометы, которая оставляет за собой летящий хвост и волнующие послевкусие.

* * *

На песке… Да, в студии был песок.

Я была на песке. Полуобнаженная, беременная, накануне родов. Фёрг курил в специальной комнате, а я на песке выводила слова: «Просто будь рядом». Они меня не отпускали. И вдруг меня пронзила боль, и я схватилась за живот. Лемм сделал пару феноменальных кадров и, когда понял, что я серьезно, отбросил на кресло фотоаппарат и начал орать, как резаный:

– Фёрг, Фёрг, скорее!!!

Когда боль чуть-чуть отпустила меня, я покрутила пальцем у виска, но встать было тяжело. Мысль о том, что это схватки, я отбросила, потому что жутко боялась родов, но Майк уже звонил моему врачу, и мой муж и друг мчали меня в больницу. В машине схватки повторились, и я вцепилась в руку Майка. Теперь в моих глазах был страх, и я ожидала, что меня кто-нибудь рассмешит.

– Утка, которую ты купила для ванны, она мне совсем не понравилась, – сказал Майк, и Лемм так громко заржал, что боль слегка отпустила, но на время.

Схватки вернулись и стали чаще. Мы уже подлетали, а шуток лучше, чем про утку, уже больше не было.

Глава 2. Карл Фёргисон

* * *

Меня встретили медики с добрыми глазами и повезли на осмотр.

В момент родов очень многие женщины думают о себе и о своей боли, концентрируются на своих ощущениях и на первоисточнике, то есть мужчине, который держит или не держит ее за руку, о мужчине, из-за которого или благодаря которому она испытывает родовые муки. Врач учил меня думать о ребенке. И я молилась о том, чтобы все прошло хорошо. Просто молилась и смотрела в добрые глаза. Было много медсестер, и все старались улыбаться и рассредоточивать панику.

Долгий процесс благополучно завершился, и из меня вышел новый человек. Новый человек закричал, мне сказали его пол и показали. Я прижала красненького сына к груди и заплакала. Мне показалось, что он похож на нас обоих. Медсестры сказали, что он здоров, и ввели мне какое-то лекарство, затем сделали послеродовые процедуры и позвали Майка. Этот день был 3 августа. Несмотря на то, что ребенок родился раньше положенного срока, с ним, слава Богу, было все в хорошо. Я чувствовала себя счастливой и опустошенной одновременно. Но чудовищная боль и стресс были позади.

* * *

Я очень долго спала, но когда я открыла глаза, то увидела много цветов. Огромные букеты из любимых английских роз, лилий и другие букеты – моя палата была похожа на живой цветущий сад. Вся палата благоухала. На столе лежал конверт с черно-белыми снимками из студии Лемма и записка от Майка: «Нас теперь трое. Спасибо. Я люблю тебя. Твой Майк».

Я вспомнила ту записку из отеля, с которой я кружилась, как дурочка, и цветочек Мидлмисти снова заплакала. Мне было больно ходить и, конечно, сидеть, но я мечтала увидеть сына и, приложив немало усилий, поднялась, чтобы выйти из палаты…

* * *

Спустя пять дней Карл Фёргисон был дома. Маленькие волосики Карла тоже были рыженькие, как и у меня, и овал лица, кажется, был мой, а светло-голубые глаза и нос – как у Майка. Мы были очень счастливы. Он был таким красивым малышом, и мы все время смотрели на него, особенно первый месяц. Мы были счастливы, но он, как и любой прекрасный маленький малыш, очень капризничал…. По дому мне помогала Рене, моя клининг-леди, а няню я выбирала очень долго. В результате няней Карла стала жена моего водителя Поліна Левински. Очень душевная женщина, которую я очень хорошо знала. И она очень тепло относилась к нашей семье. Их дочь уже выросла, но внуков еще не подарила, поэтому у Поліньї было желание помочь мне и чаще проводить время с мужем, которого она практически не видела дома.

Я вставила фотографии, сделанные Патриком, в рамки и поставила их в детской.

Кроме Поліньї Левински, мне помогала мама Майка Мелоди, она звонила мне каждый день и все контролировала.

Материнство очень сильно выматывает, и первые месяцы я была словно в аду, меня разрывало на части, но одновременно с этим я чувствовала себя всемогущей. В августе я старалась все делать сама по максимуму, лишь иногда просила помощи, чтобы поспать или выбраться в зал, чтобы скорее прийти в форму… личный тренер помогал мне тренировать тело так, чтобы не пропадало молоко, а диетолог подбирал правильное и полезное питание. Я очень боялась навредить малышу. Уставшая, я приходила и валилась в постель. Наш сладенький мальчик рос, и я очень радовалась поддержке Майка. Он стал важным отцом, и все знали, что Майк стал отцом. Не просто отцом, а отцом Карла. Майк даже иногда менял ему памперсы и любил укладывать спать. Имя понравилось даже Генри, который стал прадедушкой. Оно звучало по-королевски. Сколько было великих королей Карлов!

Первое время Молли не понимала, что мы принесли домой, и ей было ужасно любопытно. Фёрг смеялся, потому что его забавляла ее любознательность. А я не забывала про мою шерстяную милую девочку, которая росла не по дням, а по часам, и баловала ее разнообразными деликатесами, благодаря которым она уже стала похожа на песца.

Карл научился улыбаться… да, я помню этот день, тогда я немного потянула спину и пригласила на дом массажистку, а вечером даже смогла позволить себе немного подремать. Он красиво улыбнулся – и мое сердце чуть не остановилось.

В этот день я решила, что Карлу понадобиться еще одна няня, чтобы не слишком загружать Поліну. И когда мы с ней поговорили, она обрадовалась нашему разговору и даже посоветовала мне некоторых хороших сиделок с рекомендациями и знакомую девочку Лизу, которую она знала лично. У Лизы не было рекомендаций, но был богатый опыт по уходу за маленькими братьями и сестрами, и ей очень нужна была работа. Почему-то богатый опыт и личное знакомство перевесили рекомендации.

* * *

Подготовка к съемкам и предстоящее турне бодрили меня, и я чаще начала смеяться, мне хотелось снова быть сексуальной. Инкери часто прилетала ко мне, в особенности по утрам, и наблюдала, как я почти одновременно заталкиваю вещи в стиралку, чищу зубы, включаю чайник и открываю окна… и т. д.

Она очень гордилась мной. «Кто умеет ждать, тот получает самое лучшее», – думала я про себя.

В то время Майка пригласили в жюри на шоу американских талантов. И он был очень строгим судьей, конкурсанты боялись его прямолинейности, но толпы поклонниц с разбитыми сердцами приходили на шоу просто ради того, чтобы только увидеть его, прикоснуться к мечте. На первых этапах отбора было весьма скучновато, Майк часто играл синими очками, теребил длинными прядями волос или стаканом с колой, лишь иногда поднимал глаза на ярких конкурсантов, в которых сразу чувствовалась искра…

…мне нужно было съездить в издательство и поговорить по поводу выпуска моей детской книжки, которую я дописала во время беременности. И там я и познакомилась с известным необычным писателем Джонни Коуэлом, который не постеснялся пригласить кормящую мать и замужнюю женщину на дружеское свидание. Прокрутив в голове, что утром я успела сцедить молочко, а няня сегодня была до вечера с Карлом, я приняла приглашение выпить с писателем чаю в кафе с видом на Бруклинский мост. Находясь почти все время во власти своей квартиры и сына, мне очень хотелось развеяться и с кем-то поговорить. Я предупредила Майка и немного расслабилась.

За чаепитием с Джонни мы предавались фантазиям, и я поймала себя на мысли, что давно ни с кем не мечтала – это было для меня полезно.

– Как ты думаешь, если бы люди были ходячими скелетами, без органов, кожи, волос… все почти одинаковые… чем бы они могли друг перед другом похвастаться? – спрашивал меня Джонни…

– Аха-ха-хах, да ты романтик… может, одеждой? Яркими тканями, цветами…

Где-то на мосту мотоциклист будто обгонял тень самолета над головой. И все в этой встрече было необычно. На минуту я даже вспомнила Кита – своего инструктора по вождению.

Я рассказала о встрече Рею, который заметно постарел за эти месяцы и по-другому смотрел на меня. Но в тот день я не придала этому сильного значения.

* * *

Майк часто пел и играл на гитаре, как и всегда, музыка являлась его жизнью и вдохновением. Хорошо, что на гитаре он играл в последнее время в наушниках или не сильно громко, а чаще улетал в студию или в свою квартиру. Несколько раз, правда, он все равно приходил пьяным и тем самым сильно огорчил меня.

«Мертвые секреты» – название нового альбома, над которым он работал со своей командой. Он снова сменил клавишника на бородатого стильного дядю, и мы вспомнили японца.

В начале октября муж пригласил меня на второй этап кастинга шоу талантов, где восседал в жюри, оператор заметил меня и снял крупным планом, я помахала рукой в ответ. Мне заполнились несколько номеров: Кейт Хэндерсон из Аризоны с длинными черными кудрявыми волосами и голосом, переливающимся как струны арфы (голос Кейт тронул меня до глубины души, весь зал встал и аплодировал ей стоя очень долго). А также бойзбэнд темнокожих парней с песней «At last» прекрасно пели и гармонично смотрелись на сцене. Майку же понравилась группа блондинок с красивыми формами и самородок-гитарист. Но большинство номеров были вялыми, недоделанными или, что еще хуже, и вовсе нелепыми, а сколько было фриков… не сосчитать. Тысячи людей приходили на кастинг ради смеха и легкой славы, не имея настоящего таланта. Однако у организаторов проекта было правило: допускать к кастингу проекта практически всех желающих.

* * *

Убрать за Молли лоток, поменять подгузник Карлу, сварить суп, постирать вещи, погладить, сходить в магазин или послать помощницу, которая не так давно появилась в моей жизни, накормить Карла, сходить в зал, записаться в салон и не забыть посетить его, снова покормить Майка, Карла и Молли… И все по кругу. Проверить почту, позвонить Инкейри, Питеру, Стиву, Ларе, Дину, Левински, жене Левински… Мне хотелось застрелиться, но одновременно с этим, я чувствовала себя благодарной за то, что имею. Особенно когда из студии возвращался Фёрг и говорил:

– Ты так устала моя сладенькая, я так тебя люблю…

Недавно он говорил во сне, его волосы спутались с моими волосами, он обнимал меня за талию и прохрипел:

– Саманта… Саманта, за тобой бегут бурундучки, спасайся!! Сэм, они опасны!!! Бурундучки, бурундучки, – потом закашлялся, почмокал, как дитя, и из левого глаза потекла слеза.

Наутро он никак не мог понять, что происходит со мной: мои глаза горели, и я смеялась, как ненормальная.

Его телефон по-прежнему разрывался, и он немного нервничал из-за репетиций на студии и предстоящего мирового турне во второй половине года, но все это было неважным, когда нас веселили чаинки в заварочном чайнике…

Еще меня очень радовали красивые костюмчики для Карла. Мы выбирали их вместе с Барби и соседкой Ники.

Жена Левински и мама Майка Мелоди стали помогать мне с середины сентября, а новая клининг-леди Шарлин была настолько хороша, что успевала помогать мне с готовкой, и я стала больше уделять времени своему телу и духу.

К концу сентября, благодаря активному образу жизни, процедурам миостимуляции (полчаса миостимуляции заменяют полуторачасовой марафон в спортзале) и немногочисленным тренировкам, я стала приходить в форму, так как набрала совсем мало веса во время беременности. Живот ушел, и оставалась немного поработать над тонусом. Я была почти готова к запланированному двухмесячному туру, оставалось только найти время для сна. Глаза от недосыпа все время были красные, как у наркоманов.

Майк отпустил бороду, и волосы по-прежнему не стриг. Временами он был похож на медведя, его накачанное тело становилось все больше, а хриплый голос иногда смахивал на рычание. Мне казалось, что он стал выпивать чаще, но я гнала от себя эти мысли, стараясь в душе сохранять мир и гармонию.

* * *

Дэн сопроводил меня в магазин, и я повиляла бедрами на 5 и между 6 и 8 авеню, купила себе прекрасное платье и вернулась домой в ожидании Валентино.

Первая коллекция Валентино имела большой успех и участвовала в неделе моды в Нью-Йорке. Теперь он сиял больше и еще больше стал похож на заведенную юлу. Недавно он познакомил меня со своим новым другом, который оказался художником. Он был очень необычным и совсем не похожим на Валентино. У него были разные глаза: один – бледно-голубой, а другой – каре-зеленый. Его взгляд пронзал насквозь, а стиль одежды подчеркивал его утонченную натуру. Даже вещи из грубых тканей классических оттенков, сшитые по особому лекалу, смотрелись на нем изысканно.