Текст книги "Открой"

Глава 4. Интуиция

* * *

Я пила вино и думала, что в душе осталась тем самым ребенком, который живет до сих пор в страхах и в ожидании спасения.

Когда я рассматриваю свои актерские награды, стоящие в шкафу, альбом, который внезапно стал платиновым, фотографии с концерта, где фанаты тянут ко мне руки, меня не покидает ощущение, что моя прекрасная жизнь, которой я живу, окутана темной паутиной, которая по-прежнему душит меня исподтишка. Или всё это пришло ко мне слишком дорогой ценой.

Сейчас кажется, что я живу идеальной жизнью, но в шкафу спрятаны скелеты темного пережитого прошлого, которыми пришлось заплатить ради того, чтобы пойти вверх.

Сейчас я так популярна, что журналисты стучатся в дома всех моих знакомых и друзей, предлагают деньги, чтобы выведать обо мне компромат, грязь или просто любые истории, которые станут новыми заголовками желтой прессы.

А моя эйфория от первого миллиона, от первого успеха давно прошла… И мне все меньше и меньше хочется быть у всех на виду. Только внутренняя сила, как пружина, толкает меня вперед.

Я – будто клоун, выскакивающий из коробочки.

Жить с ощущением, что ты должна… должна быть сильной всегда… Никакой слабины, а теперь еще муж и ребенок… Именно сейчас у меня есть то, что с детства казалось лишь несбыточной мечтой, то, что для меня является священным, о чем я мечтала – и это очень страшно. Вдруг все это разрушится, как карточный домик? Я успеваю очень многое только благодаря колоссальной поддержке, а если ее не будет?

Я засмеялась, утопая все глубже и глубже в своих мыслях…. Когда я нервничаю, моя походка и образ мыслей меняются до неузнаваемости. Я начинаю широко размахивать руками и плечами, словно крыльями… становлюсь похожей на брутального мужика, который может послать всех трехэтажным матом и даже не извиниться. Не из-за распущенности, а из-за сбоев в нервной системе. Хорошо, что Майк это понимает и даже иногда смеется.

Однажды он взял камеру и снял меня на видео. В этот день мы вместе выпили, и я из-за чего то разозлилась… а-а-а, из-за того, что пролила виски на одну из любимых кофт…

Фёрг включил камеру и попросил разлохматить волосы, я вошла в раж, и мы сделали потрясающее видео – я же актриса… невменяемая, иногда необузданная, вот мы и выложили это в сеть с его насмешливыми комментариями и воплями, когда я бросаюсь в него туфлями. Сделали подложку с французским рэпом – и вуаля… Тысячи тысяч просмотров. И куча новых предложений по работе у обоих.

* * *

Еще кажется совсем недавно рыжая девочка, сидевшая в темной комнате, постоянно избиваемая ожесточенным чудовищем, с рубцами на коже и в душе никак не могла себе представить другой жизни, забыв о свободе, о настоящем солнце, о любви, которую ей никто не мог подарить или обещать… Она думала только о том, когда и как Джек убьет ее. Задушит ее пуантами? Ведь он неоднократно душил ее пуантами, но каждый раз отпускал, когда воздух почти покидал ее существо, потом бил ее по щекам, и она падала на грязный пол, цепляясь за жизнь, как за мечту. Сколько ей оставалось жить и дышать в темноте этого подземелья? Надежды на то, что она сможет сбежать, уже не было, иллюзии о спасении растаяли через пару месяцев заточения.

Саманту посещали мысли о том, что если бы были живы ее родители, возможно, только они смогли отыскать ее, может быть, их сила и любовь перевернули все бы на свете, но она знала, что их нет. Тетя Роза точно не найдет её. «Да и зачем ей искать меня, – думала Саманта, – ей же так нравилось бить меня своей кривой палкой. Откуда у этой сухой женщины может быть любовь ко мне? Максимум, что она может сделать – это сходить в церковь и поставить свечку. Наверняка она сейчас пьет чай с конфетами и не думает ни о чем… Просто смотрит в окно и попивает чаек», – разговаривала сама с собой Саманта, чтобы совсем не сойти с ума от страха, потом снова плакала и отчаянно орала, как зверь, потому что ее никто не слышал. Она хотела скорее умереть.

Возможно, именно злость помогла ей вовремя совершить побег. Ее злость была направлена на принятие себя и в осознание нужности своего существовании на воле ради себя исключительно.

– Я должна была жить ради себя, чтобы, возможно, когда-нибудь начать жить ради кого-то другого, – сказала она как-то Рею.

Рей резко поднялся и подошел к окну, быстро растерев костяшками пальцев внезапно хлынувшие слезы, стекающие по щекам.

Затем снова вернулся в кожаное кресло, ослабил галстук и издал тяжелый прерывистый выдох. Она посмотрела на него, точно хищник, и дико улыбнулась.

…Тело почти зажило. Те шрамы, которые остались, исчезали с помощью косметических швов и наложения специальных тональных средств, грустные глаза прикрывались темными очками, а игры в разных персонажей заставляли ее искать в себе новое движение. Да… желание дышать было самым трудным.

– Рей, скажи мне… – доктором, Рея, я никогда не называла.

– Да?

– Мне обязательно жить дальше?

– Обязательно!

В ответ на его тон я засмеялась.

– А ради чего, если я никогда не забуду это и буду всю жизнь жить в страхе, и… тем более кому я нужна…

– Страх притупится, смысл найдется если будешь искать, а если сдашься, то не получишь ничего. Миллионы людей на планете либо живут бессмысленно, либо ищут всю жизнь какой-то смысл. Но ты-то умнее!

Я вскочила с кресла и сделала сальто. Рыжие волосы выбились из толстой слабо затянутой косы. На веснушчатом лице появился еле заметный румянец.

– Саманта… Ты такая сильная, когда ты окрепнешь, ты будешь меня навещать? – такие слова предавали мне уверенности.

Именно Рей в нужный момент рассказал мне про спорт и медитации. Утренняя зарядка меняет жизнь, погружение в себя укрепляет стержень. Сначала я решила это попробовать ради забавы, смотрела разные видеоролики и поняла, что этот совет не так уж плох. Начал подскакивать адреналин, гоняя кровь, и я становилась не такой вялой. А бодрость давала новые и новые толчки. И я чувствовала себя не окончательно проигравшей этой жизни.

Я текла по жизни, как вода, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Я много медитировала и искала подходящую музыку: то какие-то шаманские напевы, шум океана, крик птиц…

Я не знала, что именно я делаю и какого именно ответа от космоса я ожидаю, но на смену страху незаметно приходило ощущение безмятежности.

Как гласит правило воздушного шара, нужно выбрасывать все лишнее, чтобы набрать высоту.

Закрывая глаза, я мысленно представляла рассвет в полях, птиц, животных и полет, будто я камнем падаю с обрыва и резко набираю высоту – так же и моя судьба. Мне нравилось смотреть канал Animal planet, оттуда я черпала вдохновение. В то время очень хотелось путешествовать, но денег тогда еще не было, а потом стало не хватать времени даже на эти мечты.

Я почему-то вспомнила глаза Рея и свое прошлое и не могла уснуть.

Помню, как разговаривала с ним о смерти тети Розы…

Смерть тети Розы вызвала у меня совсем не скорбь… и совесть выгрызала меня изнутри за такие мысли.

Я была маленькой и не представляла, как ей сложно пережить потерю своей сестры и матери. Но ее жестокость и эгоистичность перечеркивали всю ее заботу обо мне. Она часто с ненавистью смотрела на меня, а если я что-то делала не так, я давала ей повод отыграться на мне за все, что происходило в ее жизни. Тетя Роза абсолютно не понимала, что я чувствую, и она считала: мое дело делать исключительно то, что она считает нужным. В ней не было ни капли сострадания ко мне. Мы перестали разговаривать, когда я пошла в третий класс. Именно тогда я окончательно убедилась в том, что она несет зло. Мне хотелось поскорее вырасти и свалить от нее. Она высасывала мою душу, не оставляя абсолютно позитивных эмоций, все мое мизерное свободное время какое у меня было, она забирала себе. Поэтому в школу я все чаще и чаще стала приходить, понурив голову и не вникая в слова учителя. Одноклассники не понимали, как из милой девочки я превращалась в бунтарку, которая готова была спорить с учителем, носить рваную одежду и дружить с мальчиками не с самой лучшей репутацией.

…когда я узнала, что тетя Роза умерла, меня охватило странное чувство облегчения, будто от сердца оторвали пиявку. Я попыталась проанализировать свои чувства и сравнить с теми чувствами, которые я ощутила, когда узнала, что умер мой насильник Кипер. Отличия, несомненно, были, но их было не так много. И я чувствовала себя неблагодарной. Рей пытался объяснить мне, что после пережитого я до сих пор ощущаю сильный стресс, и мне не стоит так винить себя за свои мысли. Но в своих же глазах я превращалась в чудовище.

* * *

Я поправила свой огромный крест, инкрустированный драгоценными камнями, и похрустела костяшками пальцев, на которых было много массивных колец, взяла ключи от красного «Ягуара», поцеловала Карла, который стал расти еще быстрее, обняла Лизу и позвонила Дэну.

– А Левински?

– Сегодня я за рулем!

– Да, миссис Дэвис! На «Ламборгини»?

– Да.

Дэн по-прежнему раздражал меня немного своим нудным характером, но после некоторых случаев, когда он смог оправдать мое доверие к нему, я зауважала его еще больше. Еще мне казалось, что он влюблен в меня и смотрит на меня всегда завороженно, будто маленький ребёнок на свою маму. Своей работой он очень гордился, и даже когда его присутствие было не обязательно, он всегда предлагал свою защиту.

Франк Майка, наоборот, казался слегка заносчивым, что не подобает охраннику, и чересчур интересным внешне. Мне кажется, Майк выбрал его, чтобы ему было веселее, возможно, он нашел в нем своего нового друга.

Сейчас Майк присутствовал на съемках рекламного ролика, Франк поехал с ним. А мне очень нужно было съездить в магазин и купить все для поездки на озеро. Очень хотелось сделать для Майка романтичный сюрприз на выходные. В том же огромном магазине я купила кучу новой одежды для Карла и новые игрушки.

Доверять своего ребенка Лизе было непросто. Но мне нужно было принять это. Либо я доверяю ей сына, либо нет. Потом, когда Карл вырастет, мне все равно придется смириться с тем, что у него будет своя жизнь. Мне не хотелось стать ненормальной мамашей и держать сыночка на коротком поводке. Я рассуждала, что раз он родился мальчиком, то его нужно воспитывать как будущего мужика.

Тот разговор с Ричардом я закончила на позитивной дипломатичной ноте, показав ему Карла, но так и не дала ответа по поводу съемок. Он обещал отправить нам всем бумаги на рассмотрение по электронной почте, и это было правильно. Инкери советовала мне не заключать сделки без юристов и не принимать серьезных быстрых решений.

Но в данном случае ответ был скорее да, чем нет, просто мне был необходим отдых после этого тура.

* * *

Барби, как и я, родила мальчика и назвала его Фредом в честь деда. У Фреда обнаружили шумы в сердце, и она была обеспокоена, но врачи уверяли ее, что современная медицина шагает вперед, и он окрепнет и будет сильным мужчиной.

Я говорила с Барби по телефону, и мы мечтали, что Карл и Фред подружатся, когда вырастут. Мы с Майком ждали всю их семью в гости через некоторое время. Мы очень ждали новостей от Генри, который сменил палату в клинике на свою привычную постель. Он был еще слаб, но Дороти обещала сделать все возможное, чтобы встретить Рождество всем вместе.

– Возможно, мы сами прилетим к вам.

– Нет, вот, увидишь, я уже почти здоров и скоро смогу путешествовать, – заверял меня дед и нежно кряхтел в трубку.

Я вернулась к своим привычным делам, встретилась с Питером Полом и Инкери, затем – с юристами. Майк же все работал над альбомом и готовился к большому турне, периодически выступая в сборных концертах со своей группой и на радиопрограммах.

В планах у меня было создание благотворительного фонда, и для этой цели я встретилась с Роксаной, которая, в свою очередь, уже давно наняла мне компанию, которая управляла моими финансами.

Фёрг обещал мне меньше употреблять спиртное, и пока его слово имело силу.

И все вроде бы было хорошо, все текло своим чередом, пока однажды вечером Майк не пришел домой и не сказал дурацкую фразу:

– Нам нужно поговорить.

Это одна и самых отвратительных фраз, которые ты слышишь в течении жизни. И первая моя мысль была о том, что он хочет развестись, или что он полюбил другую. Но это были другие новости.

– Давай выпьем чаю, я тебе кое-что расскажу. Лучше я, чем ты узнаешь это от кого-то.

Я разлила чай по кружкам, проверила спящего Карла и взяла тяжелую Молли на ручки. Голубоглазый шарик с шоколадным принтом на морде и лапках преданно смотрела на меня и просила еды.

– Что-то случилось?

– Да. Умер Рей.

– Стиви Рей?! Наш Рей?

Повисла гробовая тишина. Я должна была заплакать, но не могла, как и в тот раз, когда Майк рассказывал мне про свою сестру.

– Когда похороны?

– Послезавтра.

– Я пойду.

– Я тоже пойду обязательно.

– А что с ним случилось?

– Сердце. Сердечный приступ на рабочем месте.

– Я недавно вспоминала Рея, бедный Рей. Он ведь не был женат?

– Нет.

Я была в шоке, потому что очень любила его, и он знал меня, мою жизнь как никто другой, и вот теперь его нет.

Мы обнялись с Майком и молча допили чай.

Он уже успел принять эту новость, а я не могла в это поверить и, кроме слов: «Я так его любила», – ничего выдавить из себя не могла.

* * *

Отпевание проходило в соборе Святого Патрика на 5 авеню. В этот день было очень холодно и мрачно. Майк все время хлюпал носом и чихал. Мы приехали, когда церемония уже завершилась, и люди, собиравшиеся в храме, уже разъехались по своим делам, но хор продолжал петь какие-то молитвы, и периодически звучал орган, нагнетая еще больше траура. Гроб по-прежнему стоял там, и мы смогли попрощаться с ним.

Позже мы узнали о месте захоронения и планировали навестить его уже на кладбище.

Рей был очень близким человеком для нас обоих, он переживал за меня и Майка и хранил наши секреты. Мы познакомились благодаря его существованию. Он притянул нас к себе своей энергетикой. Он был нашим другом. Иногда мне казалось, что он мне как отец, которого у меня никогда не было.

После прощания с Реем я долго была опечалена. С его смертью во мне умерло что-то родное, и мои любимые розы погрузились в вечный зимний сон.

* * *

Нужно было идти вперед и не останавливаться. Я не гнала мысли о Рее, просто мне хотелось думать, что если существует Рай, то вдруг он там, познакомится с моей семьёй, вдруг они смотрят на меня сверху и желают мне счастья. Я не хотела впадать в депрессию, потому что у меня была семья и много дел, я никак не могла себе это позволить. Но боль не уходила.

Оставив самые нежные и теплые воспоминания о Рее, я продолжала жить, как и Майк. Но первое время нам было особенно грустно.

Съемки в «Примите посылку» планировались на начало весны, и наконец-то настал тот период, когда я смогла позволить себе побыть с семьей и набраться сил.

Я все время думала о татуировке, мне очень хотелось сделать что-то стильное, и я наконец-то определилась с тематикой. Когда я рассказала Фёргу, ему пришлась по вкусу моя идея, и мы позвонили нашему другу Зебре.

С одной стороны, для многих людей татуировка является незначительным элементом жизни, но она изменяет не только тело, но и душу, и те, кто «забиваются по пьяни», очень не правы.

Зебра прилетел к нам в гости из Лос-Анжелеса, и на моем предплечье (на внутренней стороне от локтя до кисти руки) появилась изящная виноградная лоза с завитушками и небольшой птичкой, нежно цепляющейся за красивый плющ, была схожа с той, что обвивала поместье Генри Кендала, в котором жила моя мама. Это было очень больно, но я отказалась от обезболивающего, чтобы прочувствовать другое наслаждение. Ведь эта татуировка была для меня не просто красивой наколкой, украшением, а важным символическим изображением, олицетворяющим семью, плодородие, новые проекты, а также преодоление всех страхов. Это было просто прекрасно, словно глоток свежего воздуха, и сам процесс проходил под любимую музыку. Внутри меня зарождалась новая движущая сила.

Зебра рассказал нам про открытие нового салона в Сан-Франциско и Майями. Его болезнь (витилиго) очень бросалась в глаза, но он сумел обратить на себе еще больше внимания за счет этой болезни.

Я все время гладила себя по руке и смотрелась в большое зеркало. Всем троим результат очень понравился. И Майк тоже снял футболку и любовался своим крутым Посейдоном в морской раковине в зеркальном отображении.

* * *

Фёрг мечтало себя новой умопомрачительной гитаре. Но в этот раз он не просто купил ее в одном из самых известных музыкальных магазинов, Майк обратился к лучшим мастерам своего дела. Ребята сделали ему гитару мечты по его собственному макету из лучших дорогостоящих материалов. Майк был очень доволен! Темно-синяя гитара с золотой полоской не только звучала шикарно, но и каждая деталь ее была тщательно проработана, а на головке грифа красовалась нескромная золотая гравировка: MF. Майк играл и стонал от удовольствия, продолжал учить меня, когда у него было свободное время. Мы вместе пели и целовались. У нас родилась еще одна песня, и мы назвали ее «Бейби, улыбайся!».

Нас двоих, пригласили на утреннее шоу с суперведущим Салли, и я, сдетским азартом, мчалась сообщить ему эту новость, так как в постели его не было. И нашла его ранним утром в гостиной, спящим в наушниках с карандашом за ухом, и нежно поцеловала.

– Хей-хей!!! – закричала я. – Проснись, проснись!

– Доброе утро, милая!

Господи, какой же он красивый, я посмотрела на него, и он завалил меня на кожаный диван.

Жить с любимым – это так волшебно!

– Пойдем, посмотрим на Карла.

Эти моменты, когда мы все вместе были семьей, когда Майк играл с маленьким Карлом… Да, Рей, ради этого стоило жить.

После долгих пикантных поцелуев мы пошли на кухню завтракать, и я рассказала ему о приглашении на ток-шоу. Второй день у меня был просто зверский аппетит, и я опустошала все, что находила в холодильнике. Майк всегда был очень внимательным и заметил это.

– Скоро начну жрать кирпичи! – очень грубо крикнула я Майку.

– Все хорошо, детка, просто, значит, дней через 10 у кого-то будут красные денечки.

– А у кого-то – черные, – съязвила я.

* * *

На съемочной площадке нас встретили Миракл и Рианна и отвели в гримерную. Мы совсем не знали, какие вопросы нам будут задавать, но было отличное настроение и мы не нервничали.

– Доброе утро, Майк, доброе утро, Саманта!

Салли пожал руку Майку, а мою поцеловал.

– М-м-м, как ты чудесно пахнешь!

– Доброе утро, Салли! Я давно мечтала побывать на твоем ток-шоу. Спасибо, что пригласил нас!

– Добро пожаловать!

На нас наехали камеры, и я улыбнулась. За окном были снег и холод, не то что в уютной красивой студии (я на секунду мысленно очутилась в своей квартире и вспомнила, как наблюдала за снегопадом за большими прозрачными окнами кухни, как снежинки падали на деревья…). Мы сидели за столом напротив Салли, ожидая каверзных вопросов.

На мне было интересное многослойное платье зеленого цвета в стиле бохо-шик, тяжелые ботинки, яркий мейк-ап и много разных украшений, Майк напялил свою любимую майку с черепом, накинул расстегнутую джинсовку с кожаными вставками и влез в одни из любимых джинс в тон джинсовке.

– Итак, ребята, вы такие классные, я так вас люблю!

Мы оба засмеялись.

Салли чуть-чуть походил на Санта Клауса: седоватые волосы и борода аккуратно уложены и чудесная доброжелательная улыбка сверкала. Но вместо красного привычного одеяния с фирменным колпаком на Салли был классический бирюзовый костюм с большой брошкой в форме осьминога и утонченным галстуком.

– Скажите, в чем ваш секрет? Как у вас все так замечательно выходит?

– Ты же сам, Салли, сказал, что это секрет. Мы умеем хранить секреты, – паясничал Майк.

– Кстати, – подхватил Салли и поднес задумчиво палец к губам, – возможно, это и есть ответ на вопрос, умение хранить секреты не каждому дано.

– Да, – сказала я и улыбнулась.

– Недавно у вас родился сын…

– Да-а-а я теперь отец, а она – мать! – показал на меня пальцем Майк, и весь зал присутствующих лег от смеха от его комментария.

– Каково вам быть родителями? – Салли.

– Наверное, как и всем. О-о-о-о, Сэм прекрасная мать! – Майк.

Я погладила его руку и сощурила глаза.

– Мы очень стараемся! Карл – наш первый ребенок, и мы очень хотим, чтобы он рос счастливым! – Саманта.

На большом экране появились фотографии беременной Саманты, сделанные в день родов Патриком Леммом, и несколько фото семейных: Саманта, Майк, маленький Карл и Молли рядом с нами на кресле.

Зал заохал от умиления.

– А как вы проводите совместный досуг? – Салли.

– Вот завтра собирались пойти кататься на коньках, да Фёрг? – и Саманта жестко пнула Майка.

– Нет! – потому что он не умел кататься на коньках, и я это знала.

И мы оба улыбнулись.

Салли продолжал задавать вопросы, а я про себя думала: как хорошо, что мы утром мы занимались любовью, – глаза блестели у обоих. Майк склонил голову набок и втянул скулы.

Дальше Салли поговорил с Майком о новом альбоме. На большом экране появилась обложка. Из всех семи альбомов Майка с группой два становились мультиплатиновыми.

– Хотите повторить последний успех жены? – подшутил над Майком Салли.

Майк подмигнул мне с приоткрытым ртом, и зал снова лег от хохота.

Я надула губки:

– Точно не пойдем кататься?

Зал уже бился в истерике.

Когда мы смотрели видео в смонтированной нарезке, где фанаты наложили новую песню Майка на видео, мы сами долго не могли остановиться от истерического хохота.

Но вернемся обратно в студию.

– У меня есть пара вопросов от зрителей и ваших поклонников в виде блиц-опроса. Можно отвечать по очереди.

Майк снова втянул щеки.

– Ваш любимый цвет?

– Черный, – Саманта.

– Черный, – Майк.

Одновременно…

Салли поправил очки….

– Если бы вы не стали тем, кто вы сейчас, какую другую профессию вы бы выбрали?

Тут мы оба замолчали…

– Майк? Саманта?

Я вздрогнула и вспомнила пуанты… Я тысячу раз прокручивала в голове мысль: а если бы не тот ублюдок с перстнем-медведем, продолжила бы я заниматься балетом? Мне ведь это правда нравилось… пока он не начал меня ими душить. Бывает, очень редко я просматриваю видеоролики с разными отрывками… «Щелкунчик», «Лебединое озеро»…

– Саманта?

– Писателем, но пока балуюсь сказочками… – сказала Сэм и прикрыла рот ладошкой. – А Майк по-любому – кулинарным критиком.

Майк заржал, как конь.

– Нет… наверное, гонщиком. Летать не так люблю, как ездить. Чаще всего сам за рулем. Спортивные тачки – мой фетиш.

– У вас большой автопарк?

– Нет, не очень, чаще беру напрокат разные машины и гоняю.

– М-м-м, – Салли, – да у тебя муж гонщик! Ты знала?

– Салли, у нас в гараже стоит ее «Харлей», понимаешь меня? Да? – он что-то показал Салли и тот зажмурился.

– Ого, семейка! – Салли. – Расскажите о ваших дальнейших планах подробнее! Итак, у Майка Фёргисона выходит новый альбом «Мертвые секреты».

На экране снова появилась обложка альбома с фото группы Майка. Майк был на первом плане, остальные стояли чуть дальше, и на всех были бело-синие майки с черепами и кровавой алой надписью «Мертвые секреты».

Саманта и Майк радостно заулыбались своими отбеленными сверкающими зубами.

Весной мы планируем отправиться в большое турне. Расписание уже готово и со дня на день будет вывешено на официальных порталах.

Салли:

– Майк, я слышал, что ты сопровождал Саманту и новорожденного Карла в турне, это правда?

– Да, я очень переживал за семью. Но я счастлив, что все прошло хорошо, хоть она и безумно устала, но никогда этого не скажет. Давайте ее поддержим…

На экране появились фотографии, сделанные профессиональным фотографом во время концертов, а также личные фото, сделанные за сценой, в отеле… и весь зал начал аплодировать без остановки, Были показаны личные фото, на которых я без макияжа размахивала бутылочкой со сцеженным молочком и улыбалась. И это было не просто приятно. Мне наконец-то почудилось, что люди хоть немного прониклись тем, что я совершила почти невозможное. Они любили меня, хлопали мне, это было очень приятно.

– Саманта, а ты будешь поддерживать мужа в турне?

Естественно, я собиралась, но он также знал, что меня пригласили на съемки фильма, и мы еще не знали, как лучше это совместить, тем более что и Карл еще был совсем маленьким.

Салли задавал еще много вопросов и забавно смеялся, а я только и думала о том, что хочу вернуться домой, к любимому маленькому Карлу и Молли, и о том, что хочу есть… надеюсь, было не слышно, как урчал мой живот.

После возвращения из тура я еще не успела отдохнуть как следует, но мне нравилось, что моя работа шла еще лучше, она вдохновляла меня. Поэтому на сон урывками, вечные боли в спине можно было закрыть глаза и с нетерпением ожидать новых интервью, записей в студии и новые и новые встречи со своими поклонниками.

Завтра меня ожидала работа с очень востребованным фотографом Энни, которая сделала очень много портретов знаменитостей, ее очень уважали, а съемка должна была украсить обложку лучшего известного журнала. Поэтому я находилась в приятном возбуждении.

Майк же, напротив, был полностью сконцентрирован на месте, где он находился, и на вопросах, которые задавал Салли. Иногда он поглаживал меня по руке – ему всегда это нравилось, и был слегка разочарован, когда встреча подошла к концу, и на экране появилась заставка в виде птичек, разлетающихся в разные стороны.

Салли галантно поцеловал мою руку и поблагодарил нас за принятое приглашение. Зрители аплодировали и выкрикивали наши имена, и мы еще раз поблагодарив Салли, дождались командного голоса и выключенной камеры, взялись за ручки, как малые дети, и растворились в заснеженных сугробах Нью-Йорка.

– Поедем в ресторан?

– Да, конечно!

– Мне предложили сделать несложную операцию на глаза, и я хотела обсудить это с тобой.

Я позвонила домой няне и убедилась, что с Карлом все в порядке, он сыт и сладко спит в своей постели, и мы стали радостно обсуждать за обедом дальнейшие планы и сегодняшнее интервью. После обеда я заехала домой, провела немного времени с Карлом и снова отправилась в путь. На этот раз мне нужно было привести себя в идеальный порядок перед завтрашней важной съемкой.

Тату зажила, и уже можно было делать разные процедур., М-м-м, еще мне так понравилось красное пальто в любимом бутике, я влюбилась в него.

* * *

Я проснулась и включила сайт «Просто будь рядом», выскочила заставка с сердцем и брендовая надпись: «Я вижу лишь сердцем», и когда я стала листать сообщения, поняла, как это важно для людей, и прослезилась. Карл тоже заплакал, но о своем, и я поспешила в детскую. Мой маленький мужчинка рос и становился крепче, я вытерла ему слюнки и понесла его купать. Мне очень нравилось это делать. Карлу должно было исполниться уже полгода!

Близился канун Нового года, и Нью-Йорк уже успел превратиться в сказочную деревню Санта-Клауса. На улицах все сверкало и блестело, по спутниковым каналам транслировали одни и теже рождественские фильмы, от которых уже начинало тошнить, а на площади Лоуэр уже поставили традиционную ель. Все давно бегали по магазинам и шуршали упаковочными обертками. Но белый снег в этому году иначе кружился в моих глазах – я стала матерью, и это был первый новый год семейной жизни.

* * *

Съемка для Vogue

Съемка проходила в студии, я приехала с небольшим опозданием – лететь было невозможно, так же как и ездить, и когда я вошла в студию, уже около двадцати человек были заняты своим делом…. Ко мне подлетела Рэми Хэллер, помощница Энни, и, несмотря на то, что она казалась очень милой, показала, где раздеться, где может остаться Дэни, и даже предложила мне любезно кофе и печеньки с мордочками енотов, я заметила в ее голосе нотки фальши и стервозности.

Энни «увидела» меня в образе упомрачительной русалки, плавающей в ванне. Отделка потолка, стен и пола ванной комнаты – все было в викторианском стиле. Основным цветом был серо-голубой тон: сама ванна, стоявшая на серебристых ножках, цвет стен и некоторые декоративные элементы. Рыжие волосы были выпрямлены и красиво уложены, макияж был бронзовых оттенков, Миракл сделала сильный акцент на скулы и прилепила мне шикарные накладные ресницы. Сексуальный наряд с хвостом бронзово-стального цвета на меня надевали минут пятнадцать, я все время падала и смеялась, но когда я подошла к зеркалу, то у меня отвисла челюсть – как эффектно это все смотрелось. Я была такой сексуальной! Тату замазывать не стали, и виноградная лоза еще больше добавляла в образ игривости.

* * *

Я выпрыгнула из одеяла, и Майк схватил меня за ногу, но я ухватилась за край кровати и поползла, как ящерица.

– Дэнь X! Дэнь русалки из Vogue! Это мой день!!!

Майк снова схватил меня и потащил к себе…

– Сначала супружеский долг!

Я засмеялась, ударила его подушкой, соскользнула и побежала к шкафу. Он потянулся за мной, но я уже успела удрать, а он съехал с кровати наполовину.

Звонил будильник, но я уже натягивала джинсы, свитер на голое тело и то красное шикарное пальто, которое я, естественно, купила. Звякнула ключами и показала Фёргу острый язычок. Карл сладенько спал в своей постельке, иногда помахивая ручками и ножками.

Я вышла на улицу… снег не шел, но приятно хрустел под ногами, все витрины магазинов, дома и деревья сверкали, украшенные разными переливающимися светодиодами и украшениями. В телефоне засверкало сообщение от Майка: «Купи мне ммдемс… пожалуйста!»

Я потерла нос ладошкой от холода и поспешила за журналом и сладостями. Но потом еще зашла в детский отдел и купила еще одну упаковку памперсов.

* * *

Когда я спешила обратно, я вспомнила, что мне снился какой-то сон, который оставил неприятный след в моей памяти, но я никак не могла его вспомнить еще две недели, пока случайно не обернулась назад на Майка и поняла, что стена загораживает мне обзор, и я никак не могу увидеть его, точно как во сне. Только во сне я ехала в машине, и что-то другое мешало мне развернуть голову и увидеть Майка и Карла… меня передернуло.

Самое главное фото появилось на обложке Vogue, это был крупный план, где я прогнулась так, что объективом были захвачены и хвост, и широко распахнутые глаза. Словами не передать, что я чувствовала, теребя журнал в своих руках. Я ждала его с таким нетерпением, будто окуналась в детство, когда перекрашивала котят в розовый цвет.

Мои руки дрожали, когда я дождалась того самого часа, когда можно будет пролистать и понюхать фото со своим изображением.

На секунду я представила себе лица мужчин, которые когда-то разбивали мне сердца, или, наоборот, от которых я отказалась, сделав выбор в пользу профессии или другого кандидата, а также снова вспомнила Ким… Интересно, они увидят меня?

* * *

Анализируя свою жизнь и отношения людей ко мне, я порой ощущаю себя плиткой шоколада…