Текст книги "Пока огонь не поглотит меня"

Глава 14

Звонок в дверь застаёт меня в спальне, где я аккуратно складываю подушки на пол. Бросаю взгляд на часы, минутная стрелка движется к полуночи. Странно. Сегодня я никого не ждала. Набрасывая шёлковый халатик на пеньюар, приобретённый месяц назад в Милане, направляюсь к двери арендованных апартаментов в Сити.

Распахиваю дверь и удивлённо улыбаюсь, встречаясь со взглядом светлых глаз.

– Филипп?

– Привет, любимая, – улыбаясь, мужчина входит в квартиру, протягивая мне букет из роз.

– Тебе.

– Спасибо. Боже, я не ожидала, что ты вернёшься так рано. Ты голоден? Мы можем заказать что-то. Как ты оказался в Лондоне? – Шокированная внезапным появлением парня, хотя сложно назвать мужчину, которому больше тридцати, парнем, но мы встречаемся на протяжении трёх лет и немного больше, так что он до сих пор, к сожалению, мой кавалер.

Направляюсь в гостиную, чтобы поставить цветы в вазу, и Филипп идёт за мной.

– Ты одна? – Как бы невзначай спрашивает он.

– Конечно. С кем мне ещё быть? – Нервно издаю смешок, пока наполняю вазу водой на объединённой с гостиной кухне.

– Наверное, показалось. Мне сегодня сказали, что тебя видели с неким молодым человеком, с которым ты входила в наш дом, – обвинительно произносит он.

– Какая глупость. Я даже не помню, во сколько зашла домой, а тем более кто тоже в этот момент вернулся, не имею представления. Ты снова за своё? Ревнуешь? – Бросая на него беглый взгляд, замечаю, как его лицо становится всё злее. Приступы ярости на почве ревности слишком частое явление, чтобы как-то реагировать сейчас. Но в данный момент по моему телу проносятся мурашки от страха. Что-то не так. Я не могу упустить такой шанс из-за глупого мужского себялюбия.

– Милый, ты же знаешь, что моя любовь подарена тебе, – примирительно произношу я, подходя к Филиппу. – И у меня ни разу не проскакивало даже мысли, чтобы посмотреть на кого-то другого. Три года – только ты.

– Хорошо. Но мне не нравится, что ты не принадлежишь мне, – его глаза темнеют от злости.

– Это ведь поправимо. Ты можешь сделать мне предложение, и тогда я буду твоей навсегда, – мягко улыбаясь, поглаживаю его щёку, и ничего не отзывается внутри. Пусто. Тихо. Никакой любви. Ложь, благодаря которой я скоро стану той, кем мечтала всю свою жизнь.

– Дело только в этом, Санта? – Неприятно смеётся он, а я сохраняю улыбку на лице.

– Годы идут, дорогой, и жить в этой квартире, когда ты постоянно в разъездах, очень одиноко.

– Хорошо. Вот, – он достаёт из брюк коробочку и швыряет в меня. Успеваю поймать её, и сердце набирает обороты.

– Боже, – шепчу, рассматривая огромный бриллиант на подушечке.

– Это то, о чём я думаю? – Поднимаю возбуждённый взгляд на мужчину.

– Санта, ты выйдешь за меня?

Я как-то это представляла иначе, более романтично, но алчность, желание поскорее стать законной владелицей его денег, моментально выбрасывает из головы все глупости.

– Конечно, – киваю я и сама надеваю себе на палец кольцо. Оно невероятное. Наконец-то! Я добилась этого! Столько лет, и теперь сказка превратится в реальность!

– А теперь нужно скрепить такой драматичный момент поцелуем, не считаешь? – Филипп двигается ко мне, и я подставляю губы для него.

– Нет, милая, не так, – он грубо хватает меня за руку и дёргает на себя.

– Я слишком долго ждал, чтобы получить за несколько сотен фунтов лишь поцелуй. Я хочу тебя. Сейчас, – шипит он.

– Но, Филипп, ты же знаешь, я воспитана…

– Меня это больше не волнует. Я хочу тебя. Немедленно. Или всё это ложь про девственность, и пока меня нет, ты развлекаешься с молодыми? – Толкает меня спиной к спальне, а тело покрывается мурашками от страха.

– Нет… нет, я правда…

– И сейчас мы это проверим.

В следующую секунду всё происходит слишком быстро. Филипп швыряет меня на кровать, накрывает своим телом, а от него несёт алкоголем. Его сухие и противные губы терзают мои, пока я пытаюсь драться с ним, оттолкнуть, привести в чувство. Всё бесполезно, он рвёт тонкую шёлковую ткань, не обращая внимания ни на протест, ни на слёзы, катящиеся по лицу. Ни на то, насколько мне страшно, и моё тело трясёт от ужаса.

– Заткнись, сука, – Филипп с силой сжимает моё горло, что становится нечем дышать.

– Закрой рот, иначе я придушу тебя. Если всё это была ложь, Санта? – он расстёгивает свои брюки, пока я хватаюсь за его руку, желая оторвать от себя. Перед глазами всё мутнеет.

– Если ты мне врала, и ты не чиста, то я убью тебя. Мне нужна идеальная, нетронутая, красивая жена. А не шлюха, – одним резким движением он разрывает всё внутри. Отпускает горло и издаёт довольный стон, когда я кричу от боли, вспыхнувшей в каждой клеточке тела.

– Прекрасная, моя любимая, – шепчет довольно он, целуя мои губы, а я плачу от того, как быстро он двигается. А мне больно, грудь давит, я не могу больше двигаться.

– Прошу… хватит… Филипп, – молю я.

– О, нет, моя невероятная невеста, теперь ты навечно моя. Только моя, сука, – его руки сжимаются на горле, а он продолжает трахать меня, не придавая значения, что сухо, остро и немыслимо больно.

– Если кто-то другой дотронется до тебя, то я убью его. А ты будешь до последнего вздоха умолять меня о возможности дышать.

Во мне нет сил для борьбы, я слышу только его шёпот, который становится моей уродливой сказкой, где я не желаю жить. Сознание медленно оставляет меня, а лёгкие горят от недостатка кислорода…

Подскакиваю на постели, пытаясь оторвать невидимые руки от горла. Глаза застилают слёзы, а я не понимаю, где нахожусь. Только через несколько минут, ощупывая себя, осматривая, понимаю, что всё это был сон. Сон ли?

– Господи, – шепчу, обхватывая себя руками, полностью мокрую. Ледяной пот пропитал простынь и бельё.

Кровать, словно змея, готовая ужалить меня, скатываюсь с неё и, продолжая приходить в себя, отползаю. Я не помню того, что было в моём сне. Я ничего не помню из той ночи, только слова Филиппа. Даже утро следующего дня стёрлось из памяти. Но это… это настолько чудовищно и жестоко, что я больше не верю. Я не могла придумать это, моя фантазия не настолько богата, чтобы так ярко видеть события во сне. И кажется, что он до сих пор насилует меня, сжимая горло руками. Я чувствую его руки на шее и тру кожу, желая избавиться от ощущений.

А если это те воспоминания, которые я предпочла забыть? Если это тот ад, в который я боюсь возвращаться? Вдруг у меня есть причины сотрясаться от страха перед собственным, идеальным мужем?

И всё это происходит именно сейчас, потому что я обдумывала вариант согласиться. Боже, теперь это запрещено. Я не могу подвергнуть опасности Реда. Если всё это, действительно, происходило в прошлом, то в данный момент что-то подсказывает мне, что лучше забыть о чужих губах и словах, просто задвинуть подальше в памяти и не возвращаться к этому.

Принимаю душ, думая, что это как-то поможет мне забыть о том, что продолжает ярко прокручиваться в разуме. Я не помню, чтобы у Филиппа когда-то был такой хищный и устрашающий оскал. Но именно таким сейчас я его и вижу. Так чувствую его на расстоянии, и мне становится страшно.

Рейчел ещё спит, а я направляюсь на кухню, чтобы глотнуть воды. Голова готова разлететься к чертям, пока смотрю в окно, обдумывая всё, что со мной происходит. Я не знаю, что делать. Рассказать сестре не могу, она сочтёт меня свихнувшейся. Но я должна убедиться в правдивости моего сна.

От резкого звонка стационарного телефона подскакиваю на месте и едва удерживаю стакан в руке. Я и так напугана сном, полностью разбита, что разговаривать ещё и с Редом – лишнее. Я не могу ему лично признаться в том, что он не получит согласия. Я знаю, что когда он рядом, то все мои решения меняются. А вот так могу бороться против искушения.

Решительно подхожу к телефону и поднимаю трубку.

– Да.

– Привет, любимая.

Боже, лучше бы это был Ред. От этого абонента у меня вновь так красочно появляется его лицо, искорёженное от ярости, тело дрожит от иллюзорной боли, терзая сердце и бросая в холодный пот.

– Филипп, – шепчу я.

– Интересно выходит, Санта. Я не могу дозвониться до тебя. Твой мобильный выключен, отец даже не имеет представления о том, что его дочь в городе, как и то, что вторая была в больнице и серьёзно больна. Ты не считаешь, что обязана объяснить мне всё? – Клокочущая злость ощущается даже через телефонную трубку, которую я сжимаю всё сильнее.

– Прости, я разбила телефон. Неуклюжая. Эм, а папа… да, я не успела ему сообщить о своём приезде, да и Рейчел не хотела его волновать. Он готовится стать отцом в третий раз, и лишние переживания ему ни к чему. Прости, что не позвонила раньше, – стараюсь мягко отвечать ему и не поддаться страху.

– Где сейчас она? Где Рейчел?

– Отдыхает. Спит, ночью у неё была высокая температура.

– Ты немедленно соберёшь свои вещи, и чтобы сегодня была дома. Тебе ясно? – Рычит Филипп.

– Милый, я… прошу тебя, дай мне ещё немного времени побыть с Рейчел. Ей сейчас очень плохо, умоляю тебя, – и так противно от своего тонкого голоса, разительно отличающегося от того, как я говорила с Редом. Он ни разу не пугал меня с такой силой, как Филипп. Особенно после сна.

– Санта…

– Любимый, ты же всегда был добр к Рейчел и ко мне. Твоя щедрость и понимание не знают границ. Прошу тебя, Филипп, позволь мне немного ещё задержаться, – молю я.

Молчит, это значит, что обдумывает ответ, и сейчас самое время сделать точный удар, чтобы повернуть ситуацию в свою сторону. Идея, которая приходит совершенно внезапно, кажется мне идеальной для такого случая, но для начала я должна узнать о прошлом.

– Я хотела тебя спросить кое о чём. Помнишь ту ночь, когда я подарила тебе свою девственность? – Вкрадчиво интересуюсь я.

– Конечно, любимая. Это одно из самых ярких воспоминаний для меня. В ту ночь я сделал тебе предложение, и ты решила соблазнить меня, – мягко отвечает муж.

Но я помню всё не так.

– Да, на мне был комплект, который ты купил мне в Милане. Я больше его не надевала.

– Он был испачкан, и ты решила, что он не подлежит чистке. Ты выбросила его.

Нет, он был разодран, и да, испачкан. Но я не выбрасываю вещи, никогда этого не делала. И если одежда не подлежит чистке, то я всегда отдавала её в фонд помощи. Даже если это и нелепо, но Филипп не знал об этом. Выходит, та ночь не была сном, а воспоминанием.

– А к чему эти вопросы, Санта? – Напряжённо произносит Филипп.

– К тому, что я этой ночью вспоминала о тебе и о том, как ты всегда был ласков со мной. Я соскучилась, и во мне родилось одно безумное желание, – медленно отвечаю ему.

– Какое?

– Давай, обдумаем усыновление.

Да, это очень несвоевременно, но это единственный способ увести его от подозрений, что я вспомнила, каким чудовищем оказался принц.

– Усыновление?

– Да. У нас есть идеальный дом, идеальная семья, и нам не хватает малыша.

– Я не желаю усыновлять ублюдков, Санта, – шипит Филипп.

– Ох, прости… я… мне так жаль, что мы не можем завести нашего, – имитирую слёзы, всхлипывая и грустно вздыхая.

– Можем. Недавно я сдавал сперму для анализа, не хотел говорить тебе раньше. Но меня уверили, что искусственное оплодотворение может нам помочь, – шокирует меня. Ведь я рассчитывала на другое, на ответ «нет». На сожаление, надавить на его жалость и закрыть тему. Но не на это. Я никогда не позволю создать в своём теле очередного урода, вроде Филиппа.

– Правда? – Шепчу я.

– Да, ты рада? Наша мечта осуществится. И раз ты завела разговор, то, как только вернёшься, мы займёмся этим, и уже к третьей годовщине нас будет трое.

– Очень… очень рада.

– Хорошо, любимая, я разрешаю тебе ещё немного побыть с Рейчел. Неделю. Видимо, Ирландия хорошо влияет на тебя, мне нравится то, как ты начала думать. Можешь подбирать имя нашему сыну, а я пока займусь детской и запишу нас на приём после моего юбилея.

– Прекрасно, – сухо отвечаю ему.

– И да, я отослал тебе сегодня то, что ты забыла.

– Что?

– Не следует это говорить по телефону, поэтому в коробке найдёшь записку и инструкции.

– Хорошо. Спасибо.

– И в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, Санта. Я люблю тебя и с нетерпением жду дома. Я позвоню тебе на днях. Пока.

– Пока, – одними губами произношу, когда в трубке раздаются гудки.

Вот вновь напоминание о том, что я никогда не буду свободной и живой одновременно. Он подозревает что-то, а возможно, и нет. Не знаю. Всё с каждым днём становится запутанней, теперь ещё ребёнок. Я надеюсь, мой организм отвергнет плод, который уже ненавижу. Нет, я не против детей, но не от Филиппа. Никогда их не будет от Филиппа. И как бесплодный мужчина может быть годен для этого? Тоже ложь? Но зачем?

Такой и находит меня Рейчел, стоящей с пищащей трубкой в руках, зевая и ловя мой взгляд.

– Кто это был? – Спрашивает она.

– Филипп, – кладу трубку на рычаг и направляюсь в кухню.

– Что хочет?

– Он сказал нашему отцу, что я здесь.

– Боже, вот ублюдок.

– Он требовал вернуться, но я оттянула время.

– Хорошо. И что ещё?

– В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, – передразниваю голос мужа и имитирую рвотный рефлекс.

– А от этих слов мне теперь как-то не по себе, – отзываясь, сестра ставит на плиту чайник.

– Я никогда не буду свободной. Никогда. И Реду должна ответить «нет». Должна, – вздыхая, падаю на стул и ловлю озадаченный взгляд сестры.

– Кто такой Ред?

– Это тот мужчина, который звонил мне. Я вчера встречалась с ним, – выдавливаю из себя.

– Оу, и я это пропустила. Чёрт, мне следовало уйти вместе с тобой. Что он сделал? Как… боже, хочу всё знать, – тараторит она и садится напротив меня за стол.

– Он сделал многое, но ничего против моей воли. Я позволила… и теперь, чёрт, Рейчел, – кладу прохладные ладони на горящие щёки.

– Ты… ты переспала с ним? Ты наставила рога этому уроду Филиппу? Я отмечу этот день в календаре красным! – Смеясь, визжит сестра.

– Нет, прошу, успокойся. Я вела себя, как больная идиотка. Кричала, дралась, употребляла ругательства, плакала и ещё…

– Ещё?

– Он поцеловал меня, и такого наслаждения я ни разу не испытывала. Всё было так странно, темно, сначала стекло, за которым двух людей поглотила страсть. А затем… даже не помню, как так оказалось, но его руки, очень тёплые, и я вычеркнула второй пункт, – шепчу я, постоянно покрываясь краской от воспоминаний.

Поднимаю голову на сестру, сидящую с открытым ртом.

– И теперь я не знаю, что делать, – добавляю я.

– Что делать? Что делать?! – Повышая голос, Рейчел поднимается со стула. – Послать Филиппа искать золото лепрекона и трахнуть Реда! Что делать! Радоваться, чёрт, радоваться, что он лизал тебя и…

– Рейчел!

– Правда же, как он это делал? Какой он?

– Не знаю, и он не лизал. Он использовал пальцы, – смущённо поправляю её.

– Тоже неплохо, я даже живым пальцем была бы рада. А то резина уже задолбала, – пожимает плечами сестра, выключая огонь на плите.

– Рейчел, – с укором произношу я.

– Он красивый? Сколько ему лет?

– Темно было. Правда, полностью была темнота, и он… да я была заперта с ним в этой комнате, а его слова, он всегда спокоен, умиротворён и даже ласков. Порой груб и силён, но это только зажигало адреналин, а потом нежен, позволяющий мне плакать и испытать первый в своей жизни оргазм. Это ужасно. Я никогда и ни с кем так не вела себя. А он словно срывает с меня оболочку, чтобы увидеть меня без защитного кокона. Я…

Не успеваю договорить, как в дверь раздаётся звонок, от которого мы обе вздрагиваем.

– Открой, – шепчет сестра.

– Почему я? – Так же спрашиваю её.

– Потому что я в неприглядном виде, – она показывает на смятую футболку и указывает пальцем на дверь, за которой вновь раздаётся звонок.

Вздыхая, поднимаюсь со стула и направляюсь к двери.

– Доброе утро, мне нужна мисс Санта Блейз, – с приветливой улыбкой произносит посыльный.

– Доброе. Это я, – напряжённо киваю ему.

– Тогда это вам, распишитесь, – он передаёт мне конверт и подставляет лист, где я расписываюсь.

– Хорошего дня, – желает он.

– И вам, – закрывая дверь, рассматриваю конверт, где нет ни отправителя, ни получателя. Как ему это удаётся? И я знаю, кто это. Я чувствую это, отчего непроизвольно улыбаюсь.

Направляясь на кухню, распечатываю конверт и достаю лист.

 
« – Вот с губ моих весь грех теперь и снят.
– Зато мои впервые им покрылись.
– Тогда отдайте мне его назад»
 

– Кто там? – Интересуется сестра.

– Шекспир, – отрываясь от строк, передаю ей конверт вместе с посланием.

– Неужели, восстал из мёртвых, чтобы соблазнить тебя? Вот вечно так, даже у зомби на тебя стоит, – наигранно возмущается сестра, вызывая во мне смех.

– Насколько я помню, ты его терпеть не можешь ещё со школы, – замечает она, пробегаясь по строчкам.

– И мнение моё не изменилось, – смеясь, отвечаю ей.

– Сейчас Шекспир перевернулся в гробу.

– Было бы чему переворачиваться.

Теперь общий хохот наполняет маленькую кухню.

– Это Ред? – Немного успокоившись, спрашивает Рейчел.

– Да.

– М-м-м, а здесь есть ещё что-то, – сестра достаёт из конверта второй лист и вертит его в руках.

– Отдай, – тянусь рукой, но она поднимает его выше.

– Рейчел!

– Смотри, как завелась, – хихикая, протягивает мне второе письмо.

Раскрываю его и закусываю губу, волнуясь, словно девочка перед первым балом.

«Никогда не любил сонеты и Шекспира. От него веет безнадёжностью, страданиями и унынием. Но в чём-то он прав, подарив однажды желаемое, ты хочешь это обязательно вернуть, чтобы отдать с двойной силой. Это превращается в зависимость, с которой не хочешь бороться. Я буду ждать, моя сладкая Санта».

– Ты так улыбаешься, как будто тебя ублажают, – хмыкает сестра, и я поднимаю на неё взгляд.

– Мне придётся забыть и об этом, – протягиваю ей письмо, которое она быстро читает.

– Но почему? Где он тебя ждёт?

– На том же месте, где и вчера. Этой ночью. Но я должна, Рейчел, должна забыть, потому что Филипп может узнать обо всём. И я не могу… хотя, признаю, что лучшего в жизни не встречала. Меня даже не особо волнует, как он выглядит. Но если я пойду, то не смогу остановиться, понимаешь? Он словно утягивает меня куда-то в пучину агонии из страсти, и я, не умеющая и незнающая об этом ничего, с каждой минутой хочу изучать больше. А это безумие, – забираю из её рук письмо. Складываю два листа обратно и мысленно прощаюсь с Редом.

– Порой именно в безумии и рождается истина, Санта. Безумие не так плохо, как ты думаешь. И ты должна купить что-то невероятное для сегодняшнего вечера.

– Ты не слышала меня?

– Я не слушаю твои слова, милая, я слышу интонацию и грусть, желание идти и наслаждаться. Так мы на всякий случай устроим неожиданный поход по магазинам, да и продукты нужны. Нам всё равно нужно выйти, заодно и обдумаешь всё тщательнее, – сестра воодушевлённо хлопает меня по плечу, направляясь к себе.

– Но…

– Прочти ещё раз его слова и кончи от них, глупая. Потому что я бы ни за что не отпустила мужчину, ненавидящего Шекспира, но при этом цитирующего его, – кричит она и хлопает дверью, ставя точку в обсуждении выхода из дома.

Глава 15

– Вот это тебе идёт, – Рейчел прикладывает очередное платье к моему телу.

– Нет, надо что-то сексуальнее, развратнее, кричащее: «Детка, протарань меня своим членом»…

– Тише, ты, – шикаю на неё, ловя озадаченные взгляды, от некоторых заинтересованных посетителей магазина.

– Пусть завидуют, – сестра отмахивается, вешая обратно неподходящий наряд, хотя её никто не просил быть моим стилистом или шопинг-консультантом. Она, вообще, даже не слышит меня, не видит, как зло сверлю её взглядом.

– Пошли, нам нужно заехать в супермаркет, – напоминаю ей.

– Мы только час назад завтракали в кафе, я ещё не проголодалась. Вот когда желудок даст о себе знать, тогда и подумаем о продуктах, – разглядывая одежду, отвечает она.

– Прекрасно, – недовольно складываю руки на груди, двигаясь за Рейчел.

По коже неожиданно пробегают мурашки, и я ёжусь от них. Вновь это чувство, что за мной наблюдают. Пока сестра тщательно изучает предложенную коллекцию, я кошусь вбок, чтобы проверить. Оборачиваясь, пробегаюсь глазами по пространству, пока не встречаюсь со взглядом, направленным прямо на меня. Парень, не скрываясь, стоит и смотрит на меня, а я на него. Не бежит, не прячет глаза, а просто смотрит, словно это нормально.

– А как тебе серое? – Меня за плечо трогает сестра, и я поворачиваюсь к ней.

– Нет, – отрезаю и вновь нахожу взглядом парня, не двигающегося с места. Он указывает головой вбок. Недоумённо оглядываюсь и понимаю, что это именно мне. Он вновь склоняет голову набок.

– Рейчел, – зову сестру, не отводя взгляда от парня, ожидающего меня.

– Что?

– Я отойду. Хм, в туалет. Слишком много чая, – натягиваю улыбку, и она хмурится.

– Но…

– Можешь выбрать мне бельё, – предлагаю ей. Расцветает.

– Тогда я в другом отделе.

– Ага.

Направляюсь к выходу, и парень первый выскальзывает из магазина. Я двигаюсь за ним, иду к стеклянным дверям торгового цента. Мы оказываемся на улице, где я пытаюсь не упустить его из виду. Он входит в небольшой книжный магазин, кивает продавщице, и, минуя кассу, скрывается в задней комнате. Наверное, мне следует идти за ним. Но как я объясню продавщице, зачем? На свой страх и риск двигаюсь в ту же сторону, и меня никто не спрашивает, по какой причине незнакомка вламывается в их помещение.

Как только закрываю за собой дверь, то оказываюсь в небольшом коридорчике, где справа расположен санузел, а рядом с другой дверью стоит тот же парень. Он открывает мне дверь и пропускает меня в пыльную и мрачную комнату с лампой, мигающей над головой.

– Добрый день, Санта, – раздаётся знакомый голос рядом.

– Джоршуа. Здравствуй, – приподнимая уголок губ, поворачиваюсь к говорящему.

– Ты мог позвонить, – усмехаюсь я.

– Куда? На домашний телефон твоей сестры небезопасно, – качает головой. Но я открываю сумочку и достаю мобильный.

– Думаю, номер Реда ты мог спросить у него.

– Можно? – Он протягивает руку, и я передаю ему аппарат. Быстро поворачивает его, рассматривает и возвращает.

– Интересно, – хмыкает он. – Теперь буду знать, как с тобой связаться.

– У тебя есть что-то на Филиппа? По какой причине ты здесь? – Серьёзно спрашиваю его, убирая мобильный в сумочку.

– Пока нет. Сегодня мне должны прислать копию твоего брачного контракта.

– Ты с ума сошёл? Его нельзя красть, – шепчу я.

– А никто и не крадёт, документы будут лежать на том же месте, – самодовольно улыбается он.

– Но как?

– У меня есть везде связи, Санта. Даже в Лондоне. Тем более у каждого человека есть скелеты, которые он прячет. И у меня есть ключи от этих шкафов. Поверь, я не собираюсь открывать карты, пока не придёт время. Тебе волноваться не о чем, – уверяет меня, на что я киваю.

– Хорошо.

– Но я хочу поговорить именно о скелетах твоего мужа. Возможно, ты что-то слышала о незаконных делах, деньгах или чём-то, что может помочь его шантажировать? – Интересуется Джоршуа.

– Нет, – качаю головой и грустно опускаю уголки губ. – Он никогда не говорит о делах в моём присутствии. Никогда не ведёт обсуждений на приёмах, только общие фразы и результаты скачек. Ничего, что может тебе помочь. Здесь не за что зацепиться.

– Это невозможно, всегда что-то проскакивает. Какие-то…

– Нет, правда, нет. Даже если и было, то я бы всё равно не запомнила. На таких вечерах мы обсуждаем только светские новости, планы на отдых, и всё. А когда говорили наедине, даже не припомню. В последнее время я его вижу только утром, перед тем, как он сообщает о том, что задержится, чтобы увеличить ветвистость моих рогов, – перебивая, уверенно произношу я.

– Понятно. Хорошо, тогда я просмотрю контракт, подумаю о вариантах подачи заявления, и что ты можешь получить с него.

– Мне ничего не нужно, Джоршуа. Я не хочу от него ничего, кроме подписи на бумаге, и возможности улететь на другую планету. Ничего, даже денег. Одно моё кольцо стоит несколько сотен тысяч. Таких украшений у меня много. Мне хватит на первое время, хотя бы отучиться. А там… нет, я не желаю выставлять никаких требований.

– То есть ты отказываешься от материальной компенсации? – Удивляется мужчина.

– Верно. Но даже это не поможет. Он ждёт меня в Лондоне через неделю.

– Он звонил, – утвердительно говорит Джоршуа. Киваю.

– Что хотел?

– Сначала возмутился по поводу разбитого телефона, затем… неважно, – отворачиваюсь от него, поджимая губы.

– Что он хотел, Санта? – Настойчивее требует.

– Ребёнка. И я в этом виновата. Обычно он отвергает усыновление, сейчас же уверяет меня, что ему дали положительный результат с зачатием. Филипп всегда говорил, что бесплоден. А здесь волшебным образом всё получится. Искусственное оплодотворение. Да я лучше подохну, – последнее шиплю с отвращением.

– Не спеши накладывать на себя руки, – мужчина дотрагивается до моего плеча и, желая поддержать, несильно его сжимает.

– Но он это сделает, а я не собираюсь возвращаться. Я не знаю, что делать дальше, как ещё оттянуть время. До его юбилея недалеко, и я обязана быть на его дне рождения.

– Семь дней достаточно, чтобы начать дело, Санта. Поэтому не волнуйся, мы найдём что-то на него, – заверяет меня.

– Хорошо.

– Тогда я свяжусь с тобой завтра, как только пойму, куда двигаться дальше. Будь дома в первой половине дня, – он отпускает моё плечо и направляется к двери.

– Есть ещё кое-что, – сглатывая, произношу я и мужчина, останавливаясь, оборачивается.

– Первый раз… когда я…в общем, он изнасиловал меня, желая увериться в том, что я не лгала ему про девственность. Это было сном. Этой ночью я видела всё, словно вновь переживала. Но не помнила. Я лишь могла рассказать всё так, как он это представлял. И я спросила его об этом, он лгал. Не сон, это были воспоминания, которые я заставила себя забыть. Он душил меня, и поэтому я потеряла сознание, а не из-за обычной боли при дефлорации. У меня есть причины, чтобы опасаться его.

Тишина, которая угнетает, после чудовищного признания, унижающего меня, становится едкой. Обнимаю себя руками и ёжусь.

– Чёрт, прости, я… мне жаль. Но это важная информация. Есть что-то ещё?

– Он постоянно говорит, что не отпустит меня, найдёт в любом уголке планеты. Напоминает клятву, которую все дают у алтаря. «Пока смерть не разлучит нас». Я это слышу слишком часто, и сегодня тоже Филипп это произнёс. И в моих воспоминаниях он угрожал смертью тому, кто хоть раз дотронется до меня. Понимаешь, какая опасность грозит Реду?

– Ред. Подожди, ты встречалась с ним? – Изумляется Джоршуа и сокращает расстояние между нами.

– Да. Вчера. Если об этом узнает Филипп, то я даже боюсь вообразить, какой конец ждёт невинного человека из-за меня, – с ужасом шепчу я.

– О Реде можешь не волноваться, этот человек может постоять за себя и не только за себя. Но вот то, что твой муж упоминал смерть…

Адвокат замолкает, потирая подбородок и обдумывая что-то.

– Не волноваться? Мне постоянно кажется, как будто за мной следят, и я прошу тебя передать ему, что прошу прощения за свой отказ. Он обещал больше никогда не преследовать меня, и так будет лучше. Хорошо? Сможешь ему отдать и это? – Копаюсь в сумочке и протягиваю мобильный.

Мужчина переводит взгляд на телефон, затем поднимает голову.

– Нет. Он нужен тебе. Не мобильный, а Ред. Да и последнему необходима помощь. Твоя.

– Моя? – Удивляюсь такому ответу.

– Да, поэтому могу сказать, если ты волнуешься о безопасности Реда, это очень мило. И он обезопасил себя со всех сторон. Даже больше, его не существует.

– Что? Но я вчера… да я чувствовала его, и он целовал меня! Он был там! Он…

– Какие подробности, – смехом перебивает меня, а я поджимаю губы, проклиная то, что вырвалось.

– Если ты придёшь сегодня, сможешь узнать больше. Думаю, тебе удастся это сделать.

– Откуда ты знаешь, что сегодня он ждёт меня? – Отхожу на шаг от Джоршуа.

– Мы разговариваем. Так обычно поступают друзья. Да и ты готовишься к этому вечеру. Но не буду тебя задерживать, и тебе лучше выйти первой, я пока обдумаю некоторые всплывшие подробности, – он указывает рукой на дверь, и мне не остаётся ничего, как спрятать телефон в сумочку и направиться к выходу.

– Санта, – окликает меня у двери, и я оборачиваюсь.

– Он любит красное! – Эта реплика полностью выводит меня из себя.

– Я не собираюсь с ним встречаться. И если ты такой же глупый, как и он, то я не желаю и тебя видеть, – зло распахиваю дверь и хлопаю ей.

Конечно, с моей стороны тоже очень импульсивно так уйти от человека, который готов помочь. Но меня раздражает такая уверенность, да при этом ещё и обсуждение ночных приключений, словно хвалятся победами. Это унизительно, и кого бы такое отношение ни задело?

Дёргаю головой и вхожу обратно в торговый центр, нахожу сестру, скучающую у магазина, где я её бросила.

– Долго ты ходила, – замечает она.

– Слишком много чая, – фыркаю я.

– Ты не пила чай. Ты брала кофе. А причина в твоей кислой мине – слишком мало секса. Ты раздражена.

– Хватит. Тебе нужно ещё куда-то?

– Да в тот, – она указывает на очередной бутик. И мы направляемся туда.

– Подожду тебя здесь, – сажусь на лавочку, отчего Рейчел недовольно передразнивает меня и скрывается в магазине.

Пока сестра рассматривает одежду, я пробегаюсь взглядом по витринам, бессмысленно представляя, как бы я хотела выглядеть на настоящем свидании, где встретилась бы с мужчиной, который будоражит кровь. Моё тело само поднимается и направляется в один из магазинов. Неприметных, в самом конце.

Вхожу в забытое помещение и дотрагиваюсь до кружев вечерних платьев, пока пальцы не замирают на тёмно-бордовом наряде. Ко мне подходит консультант, но я высокомерно отмахиваюсь от неё. Никто лучше меня не может посоветовать, эту сторону жизни я вызубрила идеально. Бархатное платье с квадратным вырезом, длинными рукавами, без лишних украшений. А цвет… словно багряная кровь. Оно будет мне по колено. Без замков, без вычурных вышивок. Такое платье никогда бы не позволил мне Филипп. Оно простое, но в нём столько элегантной сексуальности, которую я бы хотела иметь.

Не задумываясь, оплачиваю покупку и выхожу из магазина, где на меня тут же налетает Рейчел.

– Ты почему не предупредила? Я чуть с ума не сошла! – Возмущается она, размахивая пакетом.

– Не сошла же, поэтому прекращай. Я хочу туфли, – спокойно произношу я.

– Туфли?

– Да, любая женщина обожает туфли. Их никогда не бывает много, а лучше сапоги, высокие и замшевые. Вряд ли я найду здесь такие, поэтому туфли.

– Туфли. Что ты делала в туалете, раз так захотела туфли? – Не унимается сестра, пока мы поднимаемся на второй этаж.

– Прочла рекламу.

– Что ходить в туалет нужно в туфлях?

– Нет, что умирать нужно красиво. И пусть это будут самые лучшие туфли.

– Ты собралась умирать на унитазе?

– Рейчел, оставь в покое ни в чём не повинный унитаз, – смеясь, качаю головой.