Текст книги "Пока огонь не поглотит меня"

Глава 22

– Ну же, сладкая, скажи мне, почему? Что было там? Что ещё произошло? – Настойчиво требует произнести хоть слово. Жмурюсь и издаю сухой всхлип.

– Я…я помню, что ты остался здесь, а мне хотелось бежать. Я не умею водить, мне это запрещено. Но в тот момент, когда он причинил мне такую боль… я не падала. Я не падала с лестницы, – отталкиваю его, когда в голове проносятся строчки из письма.

– Я не падала! Он толкнул меня… мне пришла записка от его любовницы. Она отправляла ему, а её получила я. И вечером вновь были крики, попытка сбежать. Филипп сказал, что я получу развод, то только, если сдохну. Толкнул. Мне было так больно, но он стоял наверху. Смеялся и отравлял меня. Всё болело, все кости и даже сердце. Я должна была выжить, должна была спастись. И я поползла, затем встала и побежала. Больше я ничего не чувствовала, только увидела ключи от его машины и схватила их. Мне не удалось, он настиг меня за пределами дома, и последнее, что я помню – это удар по голове. Я так хотела… кричала ему, что желаю смерти! Я ненавижу его, и выдумала тебя, – поворачиваюсь, к не двигающемуся Реду, словно он статуя. Но видимо, моя фантазия закончилась, как и закончились силы вспоминать.

– Вот и всё, мне отчего-то хотелось увидеть тебя и сказать это. Наверное, сейчас для других людей я разговариваю сама с собой. Но стало легче, я принимаю своё сумасшествие. И, скорее всего, мне прямая дорога в лечебницу. Я алкоголичка и шизофреничка, выдумавшая для себя человека, готового защищать меня. Который желает вырвать меня из этой тьмы. Хотя я не понимаю, отчего создала тебя таким, – медленно подхожу к мужчине и поднимаю руку. Дёргается, и я замираю.

– Создала? – Впивается в мои глаза, и его уголок губ изгибается в усмешке.

– Да, ведь ты – всего лишь плод моего сумасшествия. Но мне страшно, и в то же время спокойно. Наверное, все больные люди так чувствуют себя, – опускаю руку и отворачиваюсь, бросая взгляд на дверь, которую вскоре закрою за собой.

– Санта, посмотри на меня, – указательным пальцем заставляет взглянуть в его лицо.

– Смотрю, – мягко улыбаюсь ему.

– И что ты видишь?

– Мужчину с невероятным цветом глаз. Я никогда таких не видела. Они напоминают гущу леса, осеннего леса с золотыми прожилками, лучиками надежды. В нём я могу быть свободной. Любой, какой пожелаю. И я вижу это в твоих глазах, – от моих слов чёрные зрачки, отражающие огненные мазки камина за моей спиной, расширяются.

– А вот это, – подхватывает мою руку и кладёт на щёку, на которой имеются шрамы. Дотрагиваюсь до них пальцами, и они такие гладкие, выпуклые, и это вызывает улыбку.

– Ты отражение меня, Ред. С одной стороны, идеален, а с другой…

– Урод, – заканчивает за меня, но озлоблено. Отбрасывает мою руку, пока я качаю головой.

– Я никогда другим не стану, Санта. Я уродлив, мой вид у большинства вызывает отвращение, тошноту и крик. Внешность – первое, что оценивают люди. И это обычно не придаёт мне красоты, которую ты так ценишь. Не так ли?

Склоняю голову набок, продолжая улыбаться.

– Ты чертовски красив, я знаю, о чём говорю. Красота призрачна, её можно убить и можно потерять. И каждый человек разделён на две части. Но не желает даже думать о том, что уродлив внутри. А это намного страшнее, чем небольшие шрамы, придающие мужественность внешности. Моя красота пуста, как и я сама. Поэтому я бы хотела иметь хоть немного от тебя, потому что завидую той себе, кем могла стать. Я вижу это в тебе.

– Что? – Переспрашивает он, делая шаг ко мне, но я отступаю. Всё, на этом я должна уйти. Я увидела достаточно, чтобы сохранить в памяти отрывки, которые будут всегда напоминать мне, насколько неверно был выбран путь. Заслужила.

– Мне жаль, что ты не существуешь. Мне так жаль, и мне так же больно осознавать, что завтра моё сумасшествие превратится в агонию и мучения. Без тебя. Спасибо тебе за то, что дал понять многое. И первый раз я считаю, что моя зависимость – лучшее, что было в жизни. Спасибо тебе за это, – я не помню, где оставила сумочку, но сейчас ничего не важно. Только некое умиротворение внутри.

– Стой. Почему ты думаешь, что меня не существует?

Поворачиваюсь и улыбаюсь ему.

– Потому что, как только моя кровь смешивается с алкоголем, то появляешься ты. Это болезнь, которой подвержен мой разум. Я не в своём уме, не в здравой памяти, и ты исчезнешь, как только утро будет главенствовать над ночью. Обычно именно в темноте я одинока, тогда же и рождаются иллюзии. Ты – одна из них.

– Подойди. Если не боишься меня, подойди, – протягивает руку, и я перевожу на неё взгляд. Длинные пальцы левой руки немного искривлены и тоже покрыты шрамами. Они, кажется, даже блестят в свете огня. Но я протягиваю свою руку и вкладываю в тёплую ладонь. Одним рывком оказываюсь рядом с ним. Кладёт мою ладонь на свою грудь.

– Что ты слышишь? – Шёпотом спрашивает Ред.

– Стук сердца. Обычно он… он медленнее, спокойнее, а сейчас…

– Ускоренный, потому что я живой. По моим венам течёт кровь, отравленная, но кровь. Я дышу. И я существую, сладкая моя, – касается пальцами моего лица, и я поднимаю голову, встречаясь с его мягким взглядом.

– Но это невозможно, ведь сейчас я пьяна, настолько сильно, что больше не различаю границы сознания. И ты можешь сказать всё что угодно, а я захочу поверить. Потом вновь наступит время боли. Я не вытерплю, не так сильна, поэтому сдамся, – отталкиваю его, слабо, желая, чтобы удержал. Но с каждой минутой, всё дольше пребываю здесь, понимаю, что должна бежать как можно быстрее. Ведь слёзы и вымышленная горечь от разлуки с человеком, который живёт только в голове, начинают остро впиваться шипами в сердце, сжимая его до скрипа.

– Я должна уйти, – меня немного подаёт в сторону, но направляюсь к двери.

– А если я такой же сумасшедший, как и ты? Сможешь ли остаться здесь со мной? – От этого вопроса замираю и жмурюсь.

– Если я попрошу не уходить, обещая тебе защиту, ты изменишь своё решение? – Добивает. Вызывает слёзы, которые я быстро стираю.

– У тебя нет такой возможности, Ред. Я больна, и тебя не существует в этом мире. Ты говорил то, о чём я едва успела подумать. Ты знал всё обо мне, и это ещё раз подтверждает правоту Рейчел. Ты это я. Мои мысли, тайные желания, жажда оказаться в другом мире. Изменить себя и не существовать. Ты…

Мои плечи накрывают тёплые ладони, отчего я замолкаю и сухо выдыхаю.

– Предлагаю тебе проверить. Если ты считаешь, что меня нет, то завтра всё исчезнет. И это, конечно, лестно, что мне удалось угадать всё, хотя я так и не понял тебя, часто ошибался. Возможно, сейчас тоже совершу ошибку. Не могу противиться тому, что ты так близко, и обличаешь легко мои страхи. Сладкая моя, чтобы убедиться в моих словах, тебе придётся остаться здесь, – его шёпот, дурманящий и так опьянённое сознание, мягко окутывает возбуждением.

– Здесь? – Прочищая горло, поворачиваюсь и поднимаю взгляд на него.

– Да. В этой спальне. На моей территории. В моём мире. В безумстве, которое больше не скрыть. Вкусить моего сумасшествия, чтобы окончательно потерять голову. Забыться. Здесь. Ты должна остаться здесь, – его ладони ласкают кожу моего лица, легко касаясь сухих губ и двигаясь ниже к шее. Он знает, он видит в моих глазах, что терпеть это ненавязчивое соблазнение невозможно. Оно сладкое, манящее и туманящее всё вокруг.

– Если завершать что-то, то с наслаждением, – шепчу, уже не сдерживая себя, и кладу руки на мужскую грудь, поднимаясь к его шее и ожидая.

Он смотрит в мои глаза, а я в его. Кажется, не дышу даже, не понимая, что же медлит. Почему не делает решающего удара по броне, которую попыталась выстроить. Безуспешно. Бессмысленно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Разочарование, постигшее на миг меня, сменяется удивлением, когда Ред касается моих губ, прекращая раздумья. Его голод, с которым он целует меня, ласкает языком мой, моментально отвечающий ему с тем же напором, отдаётся в ногах. Обхватываю крепче его шею и прижимаюсь всем телом. Словно змея, скольжу чуть выше, привставая на носочки. Ощущаю влажные пряди под пальцами, и голова идёт кругом.

– Это согласие, сладкая моя, – шипящим шёпотом обдаёт моё лицо, и я киваю.

Возобновляет поцелуй, глубже врываясь в мой рот, покусывает нижнюю губу. Его пальцы тянутся к замочку на спине, и он тянет за язычок, расстёгивая молнию. Издаю тихий, едва уловимый стон, от прилива горячей волны к бёдрам. Этот дурман окутывает меня, словно дьявольские щупальца, принося невероятное удовольствие.

Платье падает на пол. Отрывается лишь на несколько мгновений, чтобы снять с себя футболку, и я задыхаюсь. Он позволяет привыкнуть к его облику, коснуться пальцами узорчатых шрамов, покрывающих практически всю левую часть тела. Его грудь, его живот и руку. Напряжение, катающееся под его мышцами, ещё больше вызывает восхищение. Кажется, сумасшествие стало моей сущностью, потому что внутри всё дрожит от желания поцеловать каждый рубец и услышать, что болезнь наша схожа.

– Это удивительно красиво. Идеально, – шепчу я, встречаясь с горящими глазами.

Хватает меня за руку, вскрикиваю и падаю на грудь Реда. Не успеваю ничего сообразить, как оказываюсь лежащей на прохладном тёмном шёлке. Он разглядывает мою грудь, нависнув сверху, дотрагивается до лямки бюстгальтера, и я приподнимаюсь. Я устала ждать чего-то от своих фантазий. Хочу управлять ими, хочу обладать силой, которой Ред будет гордиться.

Наверное, он не ожидал, что я с жадностью припаду к его губам и потяну на себя, наслаждаясь тяжестью мужчины. Никакого отвращения. Только огонь, сжигающий меня изнутри.

– Санта, я хочу увидеть тебя так, как в моих иллюзиях. Обнажённой, – его губы спускаются к моей шее. С улыбкой глаза закатываются, и я шумно выдыхаю.

– Горячей, – ладони проскальзывают под меня и находят застёжку. Прохлада окутывает ноющую грудь, жаждущую тёплого языка, ласкающего сосок.

По телу проносится дрожь, и я дёргаюсь, выгибаясь сильнее. Дугой. В его руки, ласкающие талию и спускающиеся ниже.

– Мокрую, – пальцы надавливают на клитор сквозь трусики, вырывая из меня стон.

– Ред, просто вычеркни… третий чёртов пункт. Я сейчас умру, – взмаливаюсь я, а он играет со мной. Очерчивает кромку белья, едва касаясь кожи. И мне мало, так мало ощущений и его тепла. Хочу разорваться. Хочу задохнуться от жара. Хочу его. Первый раз хочу сама. Бездумно. Без возможности забыть. Навечно оставить на своей коже шрам от его страсти.

– Ещё рано…

– Да к чёрту рано, – распахиваю глаза, а тело накаляется до неизведанного градуса. Хватаю его за шею и толкаю к себе.

Я никогда не была настолько безумной, чтобы руки тряслись от желания. От запаха секса. Он пахнет пороками. И я хочу вкусить всё, что мне подарено в эту ночь.

Борьба двух безумных за право власти. Его губы не позволяют возмутиться, перевернуть его с себя и обуздать. Не даёт сделать и глотка воздуха, мнёт мою грудь. Грубее. Сильнее. Сдавливает соски и щипает их. Распахивая глаза, встречаюсь с его, наблюдающими, как мой рот раскрывается в быстром дыхании, и я вижу там себя. Танцующую на углях.

Подаюсь бёдрами вперёд и двигаюсь, не сводя глаз с его губ, припухших и усмехающихся мне. Приподнимаясь, кусаю его за нижнюю губу, наконец-то, слыша хриплый и низкий рык. Животное. Моё личное животное, которое растерзает своими руками и зубами плоть. Хочу. Сейчас же.

Терпеть больше нет сил не только у меня. Ред вдавливает моё тело в матрас и стягивает трусики, которые я помогаю снять ногами. Обнажённая. В одних туфлях. Всё, как он хотел. Я желала. Ещё несколько мгновений в сумасшедшем поцелуе, и я чувствую горячую плоть, двигающуюся по моим мокрым складкам. Издаю стон, сжимая его оголённые ягодицы, и толкаюсь теснее. Хочу быть с ним. В нём. Умереть к чёрту от вожделения, которое ещё немного и взорвётся внутри.

Хочется кричать, ударить его…

– Боже, – выдыхаю от боли, которая пронзает каждый уголок тела, и подаюсь вперёд. Мои бёдра изнутри сжимаются, и я кусаю шею Реда, не двигающегося во мне.

– Тише, сладкая моя, ещё немного. Ещё немного, – шепчет он и находит мои губы. Медленно целует меня и одновременно двигается, позволяя привыкнуть. Переключиться на его руки, ласкающие с нежностью моё тело. Секунда, и мир буквально переворачивается. Лёгкие стоны слетают с губ, я больше не могу отвечать на его поцелуи и обхватываю за шею. Вдыхаю аромат волос, и боль отступает. Все тревоги. Все мысли. Все страхи превращаются в прах. Только он, занимающийся со мной самым удивительным сексом. Я не помню другие акты, только насилие. И всё, что сейчас делает Ред, для меня настолько ново и красочно, что отдаюсь своим ощущениям. Обнимаю его ногами и двигаюсь навстречу.

В теле нарастает желание с невероятной силой, и я шепчу, молю его не прекращать.

– Не сдерживай себя… пожалуйста.

– Сегодня ты ведёшь меня, сладкая, – дарит поцелуй и приподнимается.

Сквозь мутное зрение вижу, как обхватывает мои ноги и сгибает их. Опирается на бёдра, и его глаза блестят огнём, когда он опускает взгляд и наблюдает, как резким толчком наполняет меня. Выгибаюсь от смеси боли и сладкого наслаждения. Всё стирается, как и нежность. Стирается быстро и рвано, превращается в утоление голода. Моё тело двигается по шёлковым простыням, за которые я хватаюсь пальцами и тяну на себя. Грудь ноет, а внутри меня трепещет жажда получить большее.

Мои крики, стоны и всхлипы заводят его ещё больше. Я чувствую его член, чувствую, как он достигает всех нервных окончаний, и меня подкидывает вверх. Опускает, снова и снова повторяется, когда Ред ещё быстрее двигает бёдрами. Его пальцы причиняют боль, но я ничего не чувствую, кроме того, как рассыпаюсь на миллион ярких искорок. Сжимаюсь внутри и вибрирую. До слуха доносится стон, мужской, настоящий и глубокий. Моё тело придавливают и грубо хватают за волосы. Но мне нравится. Нравится, с какой силой он целует меня и что-то бессвязно шепчет. Мне нравится знать, что он в эту секунду кончает. Кончает и наполняет меня, вызывая приятные мурашки на сердце. Оно разрывается от счастья, и я царапаю его ягодицы ногтями, глубже помогая разодрать меня.

– Боже, – выдыхаю, ощущая спазмы его мышц и медленные толчки.

Сиплый и сумасшедший смех вырывается из моей груди, и целую шею Реда.

– Теперь, – приподнимается, тяжело дышит и убирает пряди с моего мокрого лица, – ты моя. С этого момента нет никаких ограничений. Ты свободна, сладкая, ты свободна.

Смеюсь, ощущая силу его слов. И вижу его улыбку, усталую, победную, и этот мужчина становится ещё красивее. Идеальное уродство моей души.

Глава 23
Джаред

Разум – интересная вещь. Он или помогает, или напрочь выбивает из колеи. Играть с разумом сложно. Опасно. Летально. Играть, вообще, необходимо уметь. Чувствовать. Учиться. Видеть больше, чем другие. Это не даётся с красотой, наоборот, только уродство позволяет развиваться в другой параллели, создавая иной мир. Не для всех. Только для таких, как я. И я выбираю. Долго. Упорно. Тщательно. Доверия не заслуживает никто, особенно разум. Он никогда не позволяет оценить картину разумно. Выдержка. Сила. Знания. Именно они остаются, когда жизнь становится приторной. Краски необходимы. Мрачные. Тёмные. Притягательные. Они заманивают в ловушку, и дверь закрывается. Это очень легко сотворить, если знать как.

Девушка, лежащая на моей груди и мирно посапывающая, тоже попалась. Слишком просто поначалу казалось всё, но сейчас… сейчас мне нравится. Огонь. Чёрт, я обожаю его. Я поклоняюсь ему, и я повелеваю им. Сжигаю или же оставляю жить, выбрасываю и исчезаю.

Осторожно, только бы не потревожить, перекладываю Санту на подушку и сажусь на постели. Разглядываю белоснежную кожу, хотя, такие как она, должны жить вечно под солнцем, не уберегая то, чем обязаны дорожить. Фарфор. Шёлк. Возбуждение. Ощущения всегда отличаются. Удивительные.

Я именно так и хотел. Я видел тебя на тёмных простынях с горящими шоколадными глазами. Алые губы твои – особенный вид кисти природы. И я буду пользоваться. С этого дня решения изменились, потому что ты принадлежишь мне.

Прошло достаточно времени, чтобы ты заснула. Не имею представления, сколько в твоей крови содержится алкоголя, поэтому позволяю немного дольше падать в бездну. Но это последний раз, когда ты пьёшь. Ни грамма больше. Не потеряю тебя. Не выпущу из рук, пока полностью не завладею всем, что ты имеешь. Я ищу победу, и она, наконец-то, скоро будет у меня на столе.

Мне не требуется больше света, чтобы изучить твоё тело. Прости, но я должен. Ты не узнаешь. Пока не узнаешь моих планов, но ты в них королева. Ты любишь быть в центре внимания. Радуйся, ты попала под мой прицел, и это, увы, плохо. Хотя, если ты всегда будешь такой, то, возможно…

Пальцы пробегаются по твоим рёбрам…

Санта. Безгрешная. Полную противоположность скрываешь в себе. Великолепное начало. Безумный голод. И я научу тебя, обещаю, ты станешь красочным дополнением в моей жизни. Но пока отдыхай, завтра у тебя будет сложный день. Новое начало в твоей судьбе. Я поведу тебя. Ты умница, сладкая. У тебя есть характер, и мы вернём его.

Мысли обрываются, когда нахожу то, что мне было необходимо. Раз. Тонкая, едва заметная полосочка, очень маленькая, чтобы увидеть её. Но надо знать, что ты ищешь и выучить, как ощущаются шрамы на коже, даже после косметического воздействия.

Пять.

Внутри всё бунтует. Ублюдок. Ты дал мне ещё один повод ненавидеть тебя, небольшой, но повод. И ты за это поплатишься.

Восемь. Молочного цвета бёдра. Закрываю глаза останавливаясь. Она же была юной. За что ты так с ней? Конечно, оправдания ты найдёшь, будешь уверять, что ей нужны от тебя только деньги. Разочарую, без них и ты ничто. Кусок дерьма. Да и это для тебя слишком хорошо, Филипп. Подонок, жалкий и ничтожный. Ты не имеешь ничего мужского, раз жестокость стала твоим призванием.

Отнимаю руку и накрываю обнажённое тело одеялом. Наклоняюсь и оставляю на твоём виске поцелуй. Моя метка. Моя женщина. Моя святая и порочная девочка. Моя.

Встаю и набрасываю халат на голое тело. Ночь время движения, время, созданное для меня, и сейчас слишком рано, чтобы заснуть. Мне нужно подумать, обдумать всё, что произошло и, возможно, самому поддаться желанию насытить кровь градусом.

Толкаю на себя дверь и краем глаза замечаю брата, делающего вид, что меня не существует. Подхожу к серванту и достаю бокал. Нарочито медленно выбираю марку скотча и чувствую спиной пристальный взгляд Джо. До сих пор обижается. И это следует делать мне, ведь не я привёз сюда Санту и не я позволил ей окончательно поставить точку в выборе.

Поворачиваюсь и ухмыляюсь, когда брат продолжает что-то читать с ноутбука за столом. Делаю глоток, расслабляющий мышцы, и сажусь на софу прямо напротив Джо.

– Неужели, это всё? Обычно тебя хватает надолго. Стареешь или же не так хорош, каким представляешься?

Едко, чтобы поддеть меня, но первый начинает разговор. Продолжаю улыбаться, наслаждаясь ароматом напитка, согревая гранёный бокал в руке.

– Джаред, свали отсюда. Мне работать надо, завтра последнее слушанье, – бросает злой взгляд, отчего я подавляю смех. Обожаю выводить его из себя. Наслаждаюсь его яростью и попытками образумить. Меня? Вряд ли. Сумасшествие никогда не вылечить.

– Это нейтральная территория, где я сейчас предпочитаю отдохнуть, – растягиваю каждое слово, вырывая из брата шипение и отборную ругань. Точка кипения достигнута, пора сделать первый удар.

– Пятнадцать, – добавляю и делаю глоток. Откидываюсь на спинку, встречаясь с нахмуренным взглядом Джо.

– Не понял.

– Пятнадцать рубцов на коже Санты. Тринадцать – от правой стороны ребра и до бёдер. Их пытались скрыть косметически, но всё же, это не удалить. По себе знаю. И ещё два на запястьях. С ними произошло то же самое. Пятнадцать шрамов на её теле, – чётко выдаю информацию. Лицо брата вытягивается и белеет.

– Что? Чёрт, – выдыхает и проводит ладонью по коротким волосам.

– И ты, конечно же, теперь её отпустишь.

– Конечно же, нет. Она теперь моя, – допиваю залпом, отсчитывая секунды до взрыва.

– Ты в своём уме? – Повышая голос, Джо встаёт и обходит стол.

– Нет, – отставляю бокал, и расслабляюсь на софе.

– Так. Завтра я поговорю с ней, объясню всё и верну к Рейчел. Придётся подтвердить нашу причастность к жизни Санты…

– Ты меня не услышал? Нет. Мой ответ – нет.

– Ред! Ты хоть понимаешь, что это означает? Ты не можешь так с ней поступить? Чёрт тебя возьми, хотя бы немного сочувствия у тебя осталось?

Отвожу взгляд от покрасневшего от ярости лица Джо, ещё немного, и начнёт огонь изрыгать. Эти мысли веселят, хотя новая ссора с ним это лишнее. И так отношения стали хуже.

– Сочувствие? – Фыркаю. Поднимаюсь и поправляю халат.

– В этом мире нет жалости. Чем больше жалеешь, тем больше человек становится безвольным. Она останется здесь, – обычно это означает точку. В обсуждении. В споре. Слово за мной. Но не сейчас. Брат крайне взвинчен, его потряхивает, да и остался ещё один неопределённый вопрос.

– Нельзя так, Джаред. Найдём другой выход, изменим план, но если она режет себя, то это психологическое отклонение. Ты хоть можешь немного представить, что будет с ней, когда ты получишь свою победу? А потом? Хочешь приписать себе ещё один грех? Чужую смерть? Боже, Ред, остановись! Пожалей её!

Пытается смягчить меня, но это не действует. На меня точно. Я лишён чувств, кроме похоти. Она заводит, и я тону в её огне. А другое… такое никчёмное, пустое, обычное. Не для меня.

– Соглашусь, Джо. Санта на грани сумасшествия, но именно эта грань позволяет ей узнать больше из её прошлого. А нам это необходимо, у нас нет ничего на Филиппа, кроме измены и насилия. Ничего существенного. Нужно подтверждение его ублюдка внутри, тогда это будет победа, – делаю паузу, наливая себе ещё порцию скотча.

– И она не режет себя. Это делает он. Рукоприкладство, избиение, сожжение волос, страх, осколки. На боку. Он тащил её по разбитому стеклу, насколько я понял. Но Санта слишком пьяна и не может связно выдать последовательности. Также Филипп толкнул её с лестницы. Она представляла его, когда чуть не разбилась. Когда я нёс её сюда, без сознания, она жила прошлым. Страшным прошлым, и по твоей вине. Так что ты хочешь от меня? – Поворачиваюсь вполуоборот, чтобы увидеть, как потухает ярость брата. Вновь бледнеет, закрывает глаза, качает головой и падает в кресло.

– Оставь её, Ред. Ей достаточно боли. Пусть она сама напросилась, вышла замуж за него, гонясь за деньгами. Но такое она не заслужила. Как и будущее, которое ты расписал для неё. Она другая, Ред, не потерпит то, что ты любишь.

– Мне плевать на то, насколько эта женщина продажна… – издаю смешок.

– Девочка, она хрупкая девочка, Ред! – Шипит брат.

– Ей двадцать четыре, – напоминая, возвращаюсь на своё место на софе.

– И что? Внутри она ранима, юна и одинока. Она потеряна, и в её глазах пустота. Не та, которая присуща куклам, а другая. Болезненная, – активно жестикулирует. Никогда не понимал, откуда в его поведении столько театральности. Но она пригождается в суде. И он до сих пор не может выйти из образа защитника. Разговор бессмысленный, он вряд ли примет мою сторону и не наделает глупостей, если мы продолжим обсуждение.

– Сколько познаний о внутреннем мире моей женщины, Джо. Если она не для меня, то не для тебя и подавно, – усмехаясь, в один глоток выпиваю алкоголь. Мне неприятно, что он так тепло и мягко отзывается о той, кто принадлежит мне. И это не позволяет остановить спор. Наоборот, подогревает желание уколоть, выплеснуть из себя кипящие эмоции и получить ответ.

– Конечно, ведь я разговариваю с ней, в отличие от тебя. Я не унижаю её, как делаешь это ты. Я помогаю, а ты усугубляешь положение. Ты доиграешься, Ред. А когда это произойдёт, не проси у меня помощи, – зло стреляет в меня взглядом.

– Но напомни, кого она выбрала?

– Иллюзию. Мечту. Несуществующего человека, Ред. Тебя нет, так что не надо хвалиться победой, означающей твою низменную сущность. Это тебя не красит.

– А я и не стараюсь быть прекрасным, наоборот, я изведу её до той грани, за которой никого не будет, кроме меня. Санта моя, и теперь его жена в моих лапах. Трофей. И, кстати, неплохой трофей.

– Ты отвратителен. С каждым днём всё хуже и хуже, – Вскакивает с места и зло бросает на меня взгляд.

– Зато ты у нас красавец. Весь такой изысканный, богатый и…

– О, да закрой ты свой рот! – От его сжатых кулаков на губах играет ухмылка, но внутри ещё немного и сам дойду до предела.

– Ред, очнись! Ладно другие, но не она. Нет, с меня достаточно твоего сумасшествия. Её я не позволю довести до грани, понял? – Указывает на меня пальцем.

– Угрожаешь? – Прищуриваясь, смиряю его утончённого, в идеальном тёмном костюме. Мою копию. Улучшенную копию, когда я представляю собой обратную сторону красоты.

– Ты учил меня не угрожать, а предупреждать. И это моё предупреждение. Завтра я отвезу её обратно и расскажу всё. А там пусть Санта решает, что она хочет выбрать. Тебя или же жизнь, – разворачивается, словно он здесь главный. Да ни черта подобного. Забылся, братец?

– Только попробуй, – поднимаюсь с софы, наблюдая, как возвращается к кожаному креслу и нагло усмехается.

– И что сделаешь? Ударишь? Давай, давно мы не махали кулаками.

– О, нет, – качая головой, медленно подхожу к столу и опираюсь руками об него. – Ты зависишь от меня. Ты стал высококлассным адвокатом, не проигрывающим дела, лишь благодаря мне. Ты владеешь тем, что тебе никогда не принадлежало, тоже благодаря мне. Рискни прикоснуться к моей женщине, забрать её или же попробовать соблазнить, и я прекращу тебе помогать. Я уничтожу тебя, если ты уничтожишь мою победу. Ты дышишь работой, а я иным.

– Она не твоя женщина, Ред. Она замужем за Филиппом. А ты любовник, – точно попадает по ране.

– Закрой рот. Скоро она станет свободной от него и полностью моей, – ударяю кулаком по столу, отчего канцелярские предметы на нём дребезжат, а мой голос эхом отдаётся внутри.

– Неприятно, да? Возможно, вы поменялись ролями, а, брат? Теперь тебя используют, а не ты?

– Я врежу тебе. Не зли меня, Джоршуа.

Минуту смотрим друг другу в глаза. Ни один не собирается сдаваться и отступать. Но я всегда выигрываю. Я старше. Моё слово закон. И он сделает всё так, как хочу я.

Джо цокает и опускается в кресло.

– Что ж, тогда мне нечего терять. Санта умная и красивая девушка. Думаю, когда она протрезвеет, то будет испытывать отвращение к тому, что сделала. Ведь она до сих пор думает, что ты лишь фантазия, которая исчезнет с рассветом. А я буду рядом.

Шиплю и отталкиваюсь от стола, не желая принимать поражения. Издевается. Играет. И это я научил. Находит те места, что только раскрываются внутри, и лупит по ним. Резко. Обжигающе дерёт.

– Вот-вот, Ред. О чём я и говорю. Ты так любишь правду, но отчего-то боишься её примерить на себя. Ты ревнуешь, готов наброситься на меня, хотя раньше мы легко делили женщин.

– Ревность? Да у меня куча женщин, Джо! Их множество, и ревновать их здоровья не хватит, – смеюсь. Неприятно. Защитная реакция. Не верит, сукин сын. В глазах его вскипает азарт.

– А помнишь, иногда даже пользовались ими вместе. Ты и я. Секс втроём. Или же оргия, как это бывало. Может быть, и сейчас?

– Не помышляй об этом, Джо, – дёргаюсь, но заставляю себя не поддаваться. Он вынуждает… вынуждает сказать, что я ни за что не сойду с выстроенного плана.

– Почему? Скажи мне причину, и я обдумаю отступление.

– Она моя. Этого должно быть достаточно. Пока не получишь моего разрешения на использование моей женщины, ты и шагу не ступишь к ней. Правила забыл?

– Мне недостаточно. И твои правила… мне они надоели. Это мой дом, и теперь я буду расписывать правила.

– Ты? Не смеши. Ты никто здесь! У тебя есть квартира, дорогая квартира, которую ты купил благодаря мне! Хватит, Джо. Санта Блейз принадлежит мне. Только мне, и никак иначе. Всё ясно? – Взрываюсь, дошёл до точки. Разум полыхает в агонии, где больше нет возможности удержать того, кто я есть на самом деле. Чудовище.

– Не ясно. Боишься? Боишься признаться вслух, что всё же, оберегаешь её от боли? Страшишься, что буду осуждать за слабость? Нет, никогда. Но тебе следует хотя бы с собой поговорить по душам. Ты увлечён настолько этой женщиной, что тебе плевать, как она появилась сегодня здесь. Ты был зол, обижен на неё и уже обдумывал новый план, чтобы заполучить Санту.

– Я знаю, что это твоих рук дело. Ты сам подарил мне возможность соблазнить её.

– Слишком быстро, не находишь? Обычно ты долго играешь с ними, прежде чем показать, какой ты на самом деле.

– И это тоже твоя вина. Если бы не ты, то мы бы до сих пор вели увлекательную борьбу.

– Если бы не я, то ты ещё бы долго не узнал, что она не боится твоей внешности. Она бежит не от неё, а оттого, в кого ты себя превратил.

– Я не желаю больше это обсуждать. Дай мне отдохнуть.

– Конечно, брат, конечно. Ведь больше тебе ничего не остаётся, как отступить, – с гадкой улыбкой, которую я часто наблюдаю в собственном отражении, возвращается к делам. А мне остаётся налить себе ещё бокал. Быть пьяным, как она. Эта чёртова женщина, спящая в моей постели, ворвавшаяся в мою ночь, и теперь оставшаяся в ней.

Я много узнал о Санте, но также многое ещё не распознал. И это убивает. Я хочу быть в курсе всего. Буквально всех мыслей, а она будет учиться скрывать их. Она уже это умело делает. Контролирует тембр, копирует мои движения и улыбается. Сладко улыбается, словно перед ней не урод, а обычный мужчина. То ли алкоголь в её крови, то ли, действительно, эта женщина имеет странное, безумное мышление, схожее с моим. Это меня и раздражает. Внутри происходит борьба желаний. Разбудить, добиться криков и признания, что я ошибся. Она не хотела меня. Не видела. Не понимала. Но делать это сейчас запрещено. Да, я полноценный ублюдок. У меня нет ограничений, и всё же, сейчас образовались рамки, за которые я не могу зайти.

Она нежна, хрупка и страстна одновременно. Её слова такие незнакомые. Ни одна не видела во мне красоту. Да и нет её. Ложь. Зачем же тогда сказала это? Зачем убедила меня в том, что она необходима. Больная. Сумасшедшая. Смеялась, хотя такого не припомню. Свободная. Удивительно свободная в своей клетке. Признаюсь, она другая. Особенная.

– Она назвала меня красивым. Смешно, да? Я и красивый. Ни одна из них не любит смотреть на меня, в основном они закрывают глаза и отдаются моим рукам. А она… – улыбаюсь, вспоминая податливое хрупкое тело, которое мне так хотелось разорвать, – смотрела. Наблюдала за мной и смеялась. Она сумасшедшая, – повторяю вслух свои мысли и грустно улыбаюсь из-за них.

– Такая же, как и ты, у вас своеобразное мышление и много общего, Ред. Ненавидеть Санту невозможно, не пытайся убедить меня в этом сейчас, – подаёт голос Джо.