Текст книги "Пока огонь не поглотит меня"

– Тогда я ни черта не понимаю, – хмуро отвечает она.

– И не надо. Давай просто купим туфли, – предлагая, вхожу в магазин и направляюсь к полкам.

– А ну-ка, – она хватает меня под локоть, заставляя посмотреть на неё.

– Туфли, у тебя пакет, неизвестно откуда взявшийся. Ты странно улыбаешься. И ты держишь красную туфлю. Ред. Это всё для него? – Возбуждённо шепчет сестра.

– Я ещё не решила.

– А покупаешь наряд, чтобы…

– Подумать.

– Врёшь, ты уже всё распланировала, и я не собираюсь тебя отговаривать. Даже больше, я ничего делать не буду, а только наблюдать. Мы покупаем туфли, – последнее она говорит слишком громко, отчего посетители обращают на нас внимание.

– Ты выдаёшь наше кодовое слово, – тихо смеясь, ставлю туфлю обратно.

– А бельё? Я не знала твоего размера, поэтому купила только себе, – спрашивая, Рейчел идёт за мной следом.

– Зачем? Зачем нужно бельё, если его всё равно снимут, – как только это вырывается с моих уст, так я тут же закрываю рот и шокировано смотрю на сестру, как и она на меня.

– Ты это сказала.

– Нет, я не могла.

– Ты сказала пошлость.

– Нет, я…

– Я обожаю Реда, я обожаю, эти чёртовы туфли, и я обожаю Филиппа за то, что он такой мудак. Нам срочно нужны туфли. Эй ты, найди нам туфли, – пока Рейчел терроризирует консультанта, полностью сбитого с толку. Я продолжаю изумляться тому, откуда, вообще, взялись такие ужасные и неподобающие слова.

Голой? Быть голой? Боже, что со мной происходит? Я не могла сказать такое, но сделала это. Так непохоже на меня, я бы ни за что на свете не высказалась так. А сейчас… да я с ума сошла.

– Рейчел, отстань уже от неё. Простите, – улыбаюсь девушке, на которую уже кричит сестра, и оттаскиваю последнюю.

– Но она дура…

– Пусть так, но не следует это произносить вслух, – вытаскиваю Рейчел из магазина и быстро веду за локоть в другой.

– Ладно, но нам нужны туфли…

– Давай, иначе. Ты пойдёшь выбрать какие-нибудь… хм, какую-нибудь косметику, а я сама. Хорошо? – Предлагаю ей.

– Но я хочу с тобой, мы давно не ходили на шоппинг, и я тоже хочу участвовать в твоём новом порнографическом будущем.

– Боже, Рейчел, я сейчас от стыда сквозь землю провалюсь. Хватит, не вгоняй меня в краску. Дай самой решить, ведь он оставил последнее слово за мной, – хнычу я, умоляюще смотря на сестру.

– Хорошо, но, Санта, поверь, ни один мужчина не оставляет женщине последнее слово, потому что тогда он не мужчина. Даже словом он ограждает её и забирает ответственность, он лишь подарил тебе иллюзию, но чертовски соблазнительную иллюзию, – смеясь, сестра направляется в парфюмерный магазин, а я закатываю глаза.

На самом деле мне хочется остаться одной, чтобы подумать. Вроде бы я никуда не собираюсь, но желание стать красивой, показать себя такой, какой меня видят другие. Но в то же время именно красота загнала меня в рамки, которые теперь ни за что не сломать. А Ред напоминает мне о другом… о самом простом, что было в моей жизни. Отчего-то я вспоминаю родителей, как они смеялись, когда играли в карты на кухне, отправив нас спать. Их не смущало, что под одной крышей живёт бывшая жена и нынешняя. Боже, я была так глупа, стыдясь и избегая своей семьи. А сейчас… уже поздно что-то менять. Мамы путешествуют, и пусть лучше не знают, в какую клетку я угодила.

Брожу по магазинам, пока не нахожу подходящие, по моему мнению, туфли. Покупаю их и направляюсь на поиски Рейчел. Хватит. На эту часть дня с меня достаточно раздумий, решений и прогулок.

Глава 16

Слыша стоны сестры, нервно подскакиваю с места и расхаживаю по спальне. Нет, я не осуждаю её до сих пор, но мне противно. Хочется сбежать куда-то и не слышать. А бежать не могу. На часах десять. Я в том самом платье, и всё же в трусиках, звук моих шагов вторит сердцебиению, и я всё ещё не знаю, как поступить.

С одной стороны, мне хочется узнать, почему Джоршуа сказал, что Реда не существует. А с другой, до сих пор существует живой муж и последствия.

Бросаю взгляд на часы, две минуты. Нет, это будет глупо, если я выйду и, молча, сяду в машину. Или же нормально? Как, вообще, поступают женщины? Не имею понятия.

– Да, папочка, трахни меня! Вот так! – Крик Рейчел вызывает желание зарычать от раздражения.

Пошло всё к чёрту. Помру, так хоть удовлетворённая.

Подхватываю сумочку и больше не думая, вылетаю из спальни, красочно хлопая дверью. Слушать это невозможно. Набрасываю новое пальто и закрываю за собой дверь.

Действительно, меня ожидает та же машина, к которой я направляюсь. Тот же мужчина приветствует меня и открывает дверь. Опускаюсь в салон, не планируя сопротивляться. Пусть будет так, как должно быть. Пусть, я так устала думать о плохом. Немного хорошего тоже не повредит.

Меня привозят к тому же клубу, а мне хочется узнать, где он живёт, с кем. Есть ли у Реда девушка, постоянная девушка? Обманывает ли он меня или же я, действительно, ему нравлюсь? Столько вопросов, когда открываю конверт и получаю красную карточку. Усмехаясь, выхожу из машины и иду к входу. Всё по той же схеме, громкая музыка, коридоры и другая дверь, которую мне услужливо открывают и желают хорошего вечера. Это заведено здесь? Почему? Бордель или что-то другое?

Как только замок щёлкает, я осматриваюсь и вновь вижу стекло, где сегодня тусклый жёлтый цвет. Одинокий столик с бокалом вина, и я улыбаюсь.

– Здравствуй, Ред, – произношу я.

– Ты пришла, Санта, – моментально отвечает темнота слева.

– Не смогла терпеть обратную сторону работы Рейчел, – нахожу самое нелепое объяснение своему появлению.

– И приехала посмотреть на обратную сторону ночи?

– Верно. Лучше, чем слушать отвратительные стоны родной сестры, – усмехаюсь я, подходя к столику. Медленно снимаю пальто и сумочку. Вешаю всё на стул.

– И что дальше? – Поворачиваясь к темноте, интересуюсь я.

– Расслабься, отдохни, – предлагает он.

Ловлю себя на том, что разочарование опускает моё настроение слишком низко, чтобы его смог облегчить бокал вина. Но всё же, так просто я не последую его словам. Оттаскиваю стул немного вбок и разворачиваю, грациозно опускаюсь на него лицом к темноте.

– Как дела? – Интересуюсь я, подхватывая бокал с вином. Каждое движение чётко отточено, и я желаю сейчас показать, что не просто выучила элегантные приёмы, а вжилась настолько хорошо в роль, что никто не сможет сказать об этом иначе.

– Достаточно своеобразно, – с лёгкой усмешкой, так ярко звучащей в его низком тембре, отвечает Ред.

– Почему Шекспир? – Делаю глоток.

– А почему нет?

– Я его ненавижу.

– Первая попавшаяся книга в библиотеке, но и тут наши мысли схожи.

Он замолкает, а я ищу варианты, чтобы ещё спросить. Как вывести его на диалог о другом, более чувственном. Возможно, мне бы хотелось чувствовать его настойчивость, отрицать возбуждение, хотя моё тело сейчас покрыто мурашками, а низ живота вновь покалывает от одного присутствия этого мужчины.

– Красивое платье, – подаёт он голос.

– Спасибо, цвет бургунд, – моментально отзываюсь я, отставляя бокал.

– Я бы назвал его красным, подпалённым огнём. Туфли тоже имеют интересный оттенок, а…

– Всё. Правда, хватит. К чему это, Ред? Зачем ты тянешь время? – Обрывая его, ударяю ладонью по столу и всматриваюсь в темноту.

– Ты права, я именно это и делаю, потому что мои планы сейчас меняются. И я должен обдумать их. Мне не следовало назначать встречу сегодня, – словно ожидая моего вопроса, отвечает он.

– И что же побудило тебя думать именно так? – Напряжение явно сквозит в моём голосе, но не волнует. Я, как полная идиотка, нашла для себя вескую причину приехать, а он планы меняет. Это обидно, чёрт возьми!

– Я ошибся, – делает паузу, от которой я вся превращаюсь в слух. Боюсь упустить хоть какую-то мельчайшую частичку разговора.

– Вчера я неверно предположил о причине твоих слёз. Точнее, не полностью увидел картину. А сегодня знаю.

– И кистью какого художника она нарисована?

– Болью. Настоящей, физической болью. Насилием, – как только он произносит эти слова, по моей спине пробегает холодок.

– Он рассказал, – зло шиплю я.

– Он не имел права не рассказывать. Я его клиент.

– А я кто? Как же неразглашение личной информации? Как же… чёрт, – подскакиваю на ноги и отворачиваюсь от темноты. Мне необходимо побороть стыд, чувство предательства, новую порцию обиды и неприятных ощущений. Наверное, мне бы хотелось быть иной для этого человека. Без прошлого. Без этих кровавых пятен, и это я должна была рассказывать о сокровенном, но никак не третий участник.

– Ты моя женщина, поэтому именно я общаюсь с Джо.

– С какого момента я стала полностью твоей, Ред? Я не желаю никому принадлежать. Не называй меня так, – от недовольства ударяю ладонью по столу, и она горит. Пусть. Будет легче. А хочется бежать, выскочить из этой комнаты и никогда больше не возобновлять разговор. Но это не получится. С этим мужчиной не выйдет.

– Это было раз? – Словно не понимая, что я сейчас чувствую, задаёт спокойно вопрос.

– Тебя это не касается, – качаю головой, смотря на стекло впереди себя.

– Более чем, Санта. Я поторопил события, решив, что ты одна из тех женщин, которая пока не представляет, насколько яркой может быть близость. Но всё иначе. И мне следует оборвать это сейчас, прекратить всё, и отправить тебя обратно.

– Так что же ты этого не сделаешь? – Вскрикиваю и поворачиваюсь вновь к темноте.

– Ещё что? – Злость, которую раньше не слышала в его голосе, вызывает дрожание и желание отступить.

Повисает молчание, и в ней я слышу звук скрипа стула, а затем шаги, как будто этот мужчина мечется передо мной, пытаясь побороть ярость. Но у него-то нет причин испытывать такие чувства.

– Это было раз, – тихо произношу я, и звук шагов стихает. Кожа покрывается мурашками, и внутри образовывается какой-то странный трепет. Он смотрит на меня.

– Да и разве это имеет хоть какое-то значение? – Стараясь придать голосу безразличие, спрашиваю его, а, может быть, и себя тоже.

– Большое. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Насилие никогда не забывается, оно навсегда вычёркивает желание узнать нечто другое. Оно рождает страх в сердце и опасность повторения. И я сделал то же самое. Хоть ты и не увидела этого, но я не лучше. Это недопустимо для меня. Ты первая, кто заставляет меня ненавидеть самого себя ещё больше.

Замираю, ища варианты ответа, но такой честности не ожидала. Он мог выкрутиться, мог выдумать иное и оправдать себя. Не сделал. Даже не захотел. И теперь я смотрю на это… всего за секунду… иными глазами. Ред не имеет понятия, куда влез. Я предупреждала, а меня, как обычно, не восприняли всерьёз. И теперь всё стало нашей общей проблемой. Желание и противостояние. Страх и боль. Жалость и сильнейшее чувство увидеть собственными глазами, какой я могла бы быть, если бы он встретился мне раньше Филиппа. Было бы притяжение в темноту таким же сильным? Или же я не оценила бы и не распознала искреннюю заботу и сопереживание?

– Тогда я могу идти? – Сдавленно спрашиваю его.

– Можешь, – делает паузу, когда внутри меня всё опускается, и я издаю шумный вздох.

– Ко мне.

Резко поднимаю голову и удивлённо вглядываюсь в темноту перед собой. Я ослышалась?

– Если ты хочешь, конечно, – добавляет Ред.

И я знаю, что получу, если решусь. Знаю, как мне будет спокойно, и никто не осудит за слёзы и желание быть слабой. В его руках, вдыхая его аромат, мне станет прекрасно.

Иду, шаг за шагом, пока меня не поглощает темнота, а за спиной раздаётся характерный звук, опускающегося занавеса у стекла. Иду медленно, но не от страха, а от быстрого стука сердца, от нервозного состояния и желания дотронуться. Всего лишь протянуть руку и ощутить, как меня притягивает к себе другая. Уткнуться в его шею, ощупывая тонкую материю рубашки.

– Здравствуй, Санта, – обнимает меня второй рукой за талию, и я улыбаюсь.

– Привет, – отодвигаюсь немного, хотя ни черта не вижу. Только знаю, что он есть, вот его грудь под моей ладонью, и слышу его горячее дыхание.

– Я не хочу больше говорить о Филиппе, – шепчу я.

– Это придётся делать, сладкая моя. Но не сегодня. Сегодня, я хочу тебе кое-что показать и научить не стыдиться ничего, что происходит вокруг нас, – его рука скользит по моей талии, и Ред оказывается сзади меня.

– Я не готова к третьему пункту. Не могу… я…

– Не нужно, – опаляет ответом моё ухо, и по позвоночнику бежит разряд, резко сжимая мышцы живота.

– Я никуда не тороплюсь, но мои фантазии слишком порочны и красочны, а твоя близость буквально изъедает изнутри. Для меня важнее, чтобы женщина получила удовольствие. Этим я и займусь прямо сейчас, – перед моими глазами стена начинает двигаться, открывая другое стекло, за которым горит знакомый свет. Выходит, мы по другую сторону уже знакомой комнаты, открывающей пару, полураздетую пару, лежащую на полу.

– О, господи, – выдыхаю и перевожу взгляд вбок.

– Посмотри на них, Санта, – мягко приказывает Ред, нет даже вкрадчиво, словно обещает мне необычайно прекрасное представление или же редкую диковинку, если подчинюсь.

Искоса с явным отвращением поглядываю на женщину, выгибающуюся под ласками её пышной груди мужчине. Хорошо, что не напрягающая музыка скрывает её стоны, срывающиеся с губ. Я уверена, так всё и есть. Губы женщины постоянно приоткрыты, она непозволительно открыта для обозрения, и это вызывает лишь тошноту.

– Это противно. Они хотя бы знают, что за ними наблюдают? – Резко спрашиваю я.

– А ты угадай.

Теперь полностью поднимаю голову и всматриваюсь в лица. Их движения замедлены, слишком чувственны и откровенны. Мужчина, пока ещё остающийся в джинсах, томительно опускается поцелуями к животу своей партнёрши, уже готовой показать ему всё. Буквально всё, отчего она закусывает губу, выгибается навстречу его жадному рту. И до сих пор гадко.

– Да. Всё довольно наигранно. Им за это платят? – Усмехаюсь я, делая верный вывод, судя по поглаживанию моей поясницы, словно одобряет.

– Нет. Они наслаждаются тем, что на них смотрят, наблюдают и впитывают в себя страсть.

– И им не стыдно?

– Ни капли. Разве видишь стыд в её горящих от похоти и ожидания глазах? Нет. Она хочет большего. Могу предложить тебе послушать их, но предполагаю, что ты откажешься, – усмехается Ред.

– Верно предполагаешь. Хорошо, это их дело. Каким боком отношусь их гадкому совокуплению я? – Дёргаюсь в его руках, желая повернуться, но Ред крепче сжимает мою талию, не позволяя ничего, кроме как, смотреть на этот ужас.

– Почему ты считаешь, что это гадко?

– Потому что это порнография в чистом виде, унижение женщины её партнёром, выставляющим на всеобщее обозрение целлюлит, – едко отвечаю ему, за что получаю мягкий, но в то же время неожиданный шлепок по ягодице.

– Язвительность тебе не к лицу, сладкая моя.

– Ты ударил меня? – Обескуражено шепчу я.

– Возможно.

– Ты совсем обалдел? – Возмущённо цепляюсь в его руку на моей талии, желая оторвать от себя.

– Совсем, Санта, совсем больной и сумасшедший. Гадкий. Грязный. Извращённый, – его насмешливый шёпот проникает в моё сознание, когда Ред толкает меня прямо к стеклу. Едва успеваю выставить руку, чтобы защитить лицо от удара.

– Порочный. Отвратительный. Уродливый. Это тебя и привлекает, – он берёт мою руку и, поднимая её, кладёт на стекло, параллельно второй.

– А ты обманчивая. Скрытная. Желающая сама быть на её месте, – Ред играет пальцами по моим рёбрам и достигает шеи.

– Никогда, – мотаю головой, хотя смотрю на то, как женщина ползёт к мужчине и хватается за его ширинку.

– В реальности нет, но твои фантазии могут быть очень похожи. Ты только представь. Едва освещённая комната, – он продолжает шептать, обдавая острым бархатом мой разум, пока его пальцы двигаются вниз, то усиливая, то ослабевая напор, как при массаже.

– Ты вот в этих туфлях и полностью обнажена, – поглаживает мои ягодицы, вызывая внутри трепет. Поднимаю взгляд вверх, быстро облизывая сухие губы.

– Я сижу в кресле, ожидая твоего следующего решения. А ты видишь в моих глазах восхищение, огненное желание обладать тобой. И я даю тебе возможность обрести власть надо мной. Что ты будешь делать, сладкая моя? – Его губы касаются мочки уха, и он кусает мягкую плоть, пропуская по моим венам какое-то странное сумасшествие, ведь я так ярко всё представляю. Но в то же время не вижу его. Только смутно, слишком далеко.

– Ну же, Санта, со мной ты можешь быть любой. Буйной. Возбуждённой. Желающей немедленно взять то, что ты хочешь. Без предрассудков. Без стыда. Ты можешь воплотить любую фантазию, которая вспыхивает в голове. Так каково будет твоё следующее действие? – Его губы перемещаются на мою шею, когда он уже приподнял платье, оголив ягодицы.

– Я… – закусываю губу, пока внутри меня происходит самая кровавая война из всех, что я переживала. Бросаю взгляд на женщину, с наслаждением заглатывающую член партнёра.

– Тебя очень отвлекает чужая страсть. Мы к этому ещё вернёмся, – его руки исчезают. И через несколько мгновений стекло закрывается. Я убираю ладони, но как только мы погружаемся во мрак, он тут же поворачивает меня к себе.

– Ты не против, я лишу тебя этого уникального платья? – Риторический вопрос сопровождается уже стягиванием с меня одежды, и я позволяю это. Безвольно. Пока всё дрожит от предвкушения. Моя грудь ноет, а прохлада тут же съёживает соски, превращая их в упругие бусинки.

– Ты, действительно, идеальна, моя сладкая. С виду так точно, – его ладони, горячие и без перчаток, скользят по моей талии, едва касаясь груди, и ложатся на плечи. Это вырывает из груди сдавленный стон, который я отчаянно пыталась до этого удержать. Да и ноги теперь отказываются подчиняться, дрожа с каждой секундой, пока Ред изучает моё лицо, мягко касаясь губ. А я даже шевельнуться не могу, хотя ещё немного и рухну.

– Так что ты хочешь, Санта? Твоё следующее действие, – я чувствую его лицо близко к моему.

– Поцелуй меня… поцелуй, – шепчу и моментально получаю то, что так желаю.

Он играючи касается моих губ, толкая телом назад, что оказываюсь прижатой к ткани. Удерживает мои запястья и проводит языком по нижней губе. Пытаюсь поймать его рот, но хватаю только раскалённый воздух между нами.

– Ты не довольна? – От его удивления, кажется, я закипаю сильнее. Неудовлетворение, постоянные спазмы внизу живота, и неприятная влажность в трусиках просто выводят из себя. Дёргаюсь и слышу смех. Его низкий, охрипший смех.

– Я придушу тебя… ей-богу, сейчас возьму и придушу. Зачем играешь? Заводит унижать меня? – Зло шиплю я.

– Сладкая моя, игра имеет смысл, когда оба знают правила. Но ты отказываешься их принимать, уверяя себя в некоем унижении. Если бы я захотел, ты уже стояла бы передо мной на коленях и молила о том, чтобы я взял тебя, – отпускает мои руки. Только замахиваюсь, как ловит запястье и опаляет поцелуем ладонь.

– Ты не понимаешь, что делаешь сейчас? Я обнажена, а ты до сих пор одет. Ты изводишь, наслаждаясь моей беспомощностью и…

– Лишь потому, что мне доставляет наслаждение ласкать твоё тело, слышать сбивчивое дыхание и ощущать, как быстро ты можешь заводиться. Но пока ты не примешь правила, мы не двинемся дальше.

– Что это за правила? – Пытаюсь вырвать руку, но не позволяет. Резко кружит меня, издаю только писк, как оказываюсь прижатой к нему спиной.

– Честность. Хочу знать всё, о чём ты думаешь. Хочу научиться сводить тебя с ума одним только прикосновением или же взглядом. Хочу увидеть безумие и самому обратиться в сумасшедшего, – шепчет он, поглаживая моё обнажённое бедро ладонью.

– Я и так больна, раз позволяю тебе всё это, – выдыхаю, не имея возможности контролировать своё тело. Оно просто больше не подчиняется разуму, тоже отключившемуся и пропитавшемуся темнотой.

– А ты? Ты… возбуждён ли ты? – Моментально спрашиваю первое, что вспыхивает в голове.

– Хочешь узнать, как умело я держу себя в руках?

– Да. Хочу.

– Тогда чувствуй.

Его руки теснее прижимают меня к себе, приказывая слиться с ним. И тогда, когда задерживаю дыхание, я ощущаю на копчике твёрдую выпуклость, от которой меня пронзает настолько сильным разрядом, что ноги подкашиваются.

– Удовлетворена? – Немного ослабевает захват.

– Нет, совсем нет. Я хочу…

– Чего? Скажи, что ты хочешь, сладкая моя, и я сделаю это. У меня нет никаких рамок, ограничивающих желание. Что ты хочешь? Мой член? Мой рот? Мои пальцы? Что ты хочешь сейчас? – Двигает бёдрами, ещё больше распаляя огонь внутри. Боже, я не знаю, что выбрать. Я теряюсь, не имея возможности ответить, только хватаюсь рукой за его шею и выгибаюсь, желая, чтобы он попал в нужную точку внизу.

– Для первого ты ещё не готова. А вот всё остальное в твоём распоряжении, – подхватывает меня за талию и идёт вперёд, пока не мы не достигаем стола. Слышу, как бокал разбивается, и он толкает меня спиной на холодную поверхность.

Пока происходит заминка, я ловлю себя на мысли, что хочу иметь власть. Над этим мужчиной. В эту минуту. Хочу обладать им с такой же силой, с которой он изводит меня. Хочу наказать. Хочу превратиться в самую необузданную захватчицу, которую он встречал. Хочу свести его с ума.

Как только чувствую его руки, так подаюсь вперёд и хватаю его за рубашку.

– Ты хотел знать, что я хочу? – Улыбаясь, шепчу я и скатываюсь со стола.

– Наступления, сладкая, – позволяет мне дёрнуть его назад.

– О, да. Раз ты готов ко всему, то твоё место здесь, – ногой нахожу стул и, цепляя ножку, пододвигаю ближе.

– Санта…

Я за секунду превращаюсь в безумицу, определённо знающую, что делать. Игра всегда ведётся с двух сторон. И сейчас моё время.

Толкаю Реда на стул и моментально сажусь на его бёдра, продолжая держать его за рубашку.

– Это будет занятно. Прошу, сладкая моя, покажи мне, где же моё место, – обхватывает рукой мою талию и резко дёргает на себя, отчего его, выпирающий сквозь брюки член, с силой надавливает на клитор.

– Сейчас подо мной, – быстро шепчу я и немного подаюсь назад, чтобы на обратном пути массировать набухший клитор. Да, я знаю, что вся мокрая, и мне хорошо. Я хочу двигаться быстро, словно действительно, схожу с ума в этой темноте.

– Наконец-то, сладкая моя, тогда держись, – он кладёт одну мою руку на своё правое плечо, а другой словно разрешает сжимать его рубашку.

Я не могу сейчас ничего ему ответить, когда мужские тёплые прикосновения ласкают мою спину, и его губы касаются моих. Больше не сдерживаюсь, мне плевать на то, что он подумает обо мне. Пусть буду шлюхой, но внутри меня всё колотится, в желании ощутить то же самое, что и вчера.

Сильнее прижимаюсь к его губам, играя кончиком языка с его, пока моё тело само движется, натирая промежность. Кровь приливает к низу живота, и мощность поцелуя уже равняется с его толчками мне навстречу. Пальцами крепче хватаюсь за его волосы, возможно, причиняя боль, от которой он издаёт шипение в мои губы. И я контролирую это. У меня чёртова власть над ним. Я кусаю его губы, пока движения становятся рваными. Дыхание превращается в стоны, которые тонут в его поцелуях. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, насаживая меня на его член, скрытый тканью. И это лучшее, что я могла придумать. С каждой секундой моё тело натягивается, я больше ничего не могу сделать, как только позволить ему двигаться и массировать до боли мой клитор. Внутри образовывается пустота, пока стенки влагалища не начинают сжиматься, и я, уже не сдерживаясь, шепчу и прошу острее.

– Быстрее… да, вот так. Ред, – выгибаюсь на его бёдрах. Шум кипящей крови наполняет голову. Мои соски трутся о его рубашку и затем назад, где горячий поток воздуха обдаёт всё тело.

– Санта, тебе следует быстрее кончить, иначе это сделаю я, – шепчет он, убыстряя движения, как и я. Кажется, от нас летят настоящие искры, когда всё моё естество наслаждается признанием и словно ждало этого, сжимает изнутри знойную пружину.

Я двигаюсь, уже не помня себя от возбуждения, и через секунду, впиваюсь в его рот, пока меня трясёт от взорвавшейся мечты. Она растекается приятным теплом по телу, и я подавляю стоны в его уже медленных и успокаивающих поцелуях. Боже, его брюки мокрые, я вся мокрая между бёдер, но мне так хорошо. Я словно парю и улыбаюсь, быстро и шумно дыша.

– Хорошая работа, сладкая моя. И это только начало, – ладонью поглаживает меня по спине, а я кладу голову на его плечо. Должно быть, наверное, стыдно? Но сейчас, ни грамма. Вообще, ничего нет, кроме, умиротворения и желания вот так заснуть.

– А ты… ну ты кончил? – Шёпотом интересуюсь я, а щёки полыхают от смущения.

– Нет, но ты была близка к тому, чтобы увидеть, что я всего лишь мужчина, желающий тебя, – и я чувствую его улыбку, когда Ред дотрагивается до моих волос и перебирает их.

– К тому же у меня хорошая выдержка, и нет целибата в сексе.

Всё внутри опускается, а сердце замирает, как и я, услышав эти слова. Зачем он это сказал? Зачем сейчас, когда я немного поверила в то, что мир может быть полон наслаждения?

– Что? – Прочищая горло, отклоняюсь назад, желая увидеть его. Сейчас, в эту самую минуту отследить выражение лица.

– Оденься.

Поднимает меня на ноги и как куклу облокачивает о стол, пока я перевариваю сказанное.

– Ты замёрзнешь, а этого я не желаю, – оказывается рядом и поднимает мои руки. Заботливо натягивает платье и поправляет его.

– Подожди, ты упомянул о том, что сегодня тоже не придерживался целибата? – Напряжённо спрашиваю его.

– Да? Я разве так сказал?

– Ты сказал…

– Санта, с памятью у меня всё отлично, поэтому узнай то, что хочешь, а не ходи вокруг да около, – устало перебивает меня, словно надоело моё поведение.

– Хорошо, – сжимаю губы, хотя боюсь произнести ещё что-то. В незнании есть своя прелесть. Оно не может причинить боль, а догадки ещё страшнее, они разрывают всё, что на секунду образовалось в груди.

– Ты сегодня занимался сексом? – Выпаливаю вопрос.

– Нет, я не занимаюсь сексом, – тут же отвечает Ред, и я слышу, как скрипит стул. Значит, он сел на него.

– Понятно…

– Я предпочитаю слово «любовь». Я занимаюсь любовью с женщинами. Я разделяю с ними любовь к наслаждению, любовь к огню, любовь к сумасшествию, – добавляет он. Меня обдаёт таким ледяным душем, что приходится схватиться руками о стол, чтобы не упасть от потрясения.

– Что? То есть ты трахался сегодня? – Медленно перевариваю внутри его слова.

– Я не трахаюсь. Это оскорбительно ко мне и к тем, кто дарит мне незабываемые ощущения.

– Хватит! Прекрати играть словами. И, к твоему сведению, любовью занимаются только любящие люди или как минимум они должны быть влюблены! – Вскрикиваю я от возмущения.

– Хорошо, тогда я слишком влюбчив.

Да он издевается! Его спокойно-насмешливый тон буквально подбрасывает щепок в костёр обиды, который разгорается всё ярче.

– И сколько раз ты влюблялся сегодня? – Зло цежу я.

– Три раза, – чётко отвечает он.

Хватаю воздух, которого с каждым разом всё меньше. Меня словно по затылку ударили, причиняя невероятное разочарование в себе и укол острым лезвием по коже.

– Ублюдок, – шепчу я, закрывая рот рукой, чтобы не закричать. Не убить его.

– Какого чёрта ты делаешь со мной всё это, раз меняешь партнёрш три раза на дню? Ты хоть понимаешь, насколько это оскорбительно? Ты уважаешь тех, кого трахаешь, но ни капли не проявляешь уважения ко мне! – Всё же даю волю эмоциям, потому что такое стерпеть слишком сложно. А я ведь поверила. На несколько мгновений, действительно, захотела нечто особенное, но, видимо, не видать мне настоящих мужчин. Только вот такие – гнилые, как и сама.

– Санта, я не девственник. У меня было много женщин, разных женщин. И ты…

– О, не нужно меня уверять, что ты решил остановиться на мне, – обрываю его речь взмахом руки и запускаю её в волосы.

– Я и не собирался. Чёрт, сладкая моя, я ведь говорил, что ещё слишком рано объяснять тебе более детально всю мою жизнь. Но ты любопытна, а это никогда, ни к чему хорошему не приводит. Не нужно криков, лучше иди ко мне, и мы обсудим что-то другое.

Издаю смешок от такой наглости и мотаю головой. Может быть, это сон? Может быть, фантазия? И не я стою в кромешной тьме, где по бокам за стеклянными стенами занимаются сексом люди. Не я вот так оскорбительно повела себя и позволила большее и ему, и себе. Не я превратилась в падшую женщину, чуть не разрушила свою жизнь. Не я поверила. Не я? Лучше бы это была иллюзия, но нет.

– Ты считаешь, что своим голосом изменишь моё восприятие того, в чём признался? – Задыхаюсь от хамства к моей слабости.

– Раньше это удавалось. Не понимаю, отчего ты так взбесилась?

– Отчего? Отчего?! – Кричу и отталкиваюсь от стола, но тут же натыкаюсь на пустой стул.

– Я не обещал ничего из той лжи, которой пичкает тебя идеальный муженёк, – летит обвинение сбоку, и я поворачиваюсь в ту сторону.

– Но именно ты притащил меня сюда! Именно ты преследовал меня! Зачем? По какой причине ты так опустил меня? За что?

– Когда честность стала оскорблением? – Удивляется он позади меня.

– Когда её говоришь ты. Всё это ты создал для чего? Чтобы посмеяться над моей глупостью? Ах, вот она миссис «Идеальная Жена». Вот она кричит от оргазма в моих руках. Вот вся её идеальность! Так? За что ты унизил меня? Ты трахал сегодня троих, чёрт возьми! Троих! И пришёл сюда, уверяя в своих желаниях? – Не знаю, куда я иду, но стоять на месте с каждым разом сложнее, поэтому мечусь, когда правда доходит до меня.

– Мне не мешает это желать тебя, сладкая моя мегера. Могу надеяться, что это ревность? – Его насмешка и продолжение игры буквально сносят крышу.

– Ты никто, чтобы испытывать из-за тебя чувства, особенно ревность, Ред. Ты что, совершенно не понимаешь, насколько отвратительно я себя ощущаю сейчас? Использованной! Идиоткой! – Топаю от ярости и сжимаю руки в кулаки.

– Ты и в браке была использована, Санта. Твой муж не отличается верностью, когда я тебе, как ты верно сказала, никто. Ночная фантазия.

– Это подло, – шепчу я, молясь, чтобы оборвалось всё. Хватит. Ещё хуже облить меня грязью просто невозможно. Как же гадко. Грязно и больно.

– Это правда. Научись воспринимать всё так, как оно есть. Твой муж – насильник, и изменяет тебе даже сейчас. Ты же терпишь всё ради денег, ради бумажек, которые так желала получить. А я хотел помочь тебе избавиться именно от унижения, потому что решил, что такая женщина должна жить и наслаждаться всеми благами этого мира. Но видимо, и в этом я ошибся, – его резкие слова точно бьют по мне, и я ощущаю эти удары на коже. Пощёчины. Раз. Два. Три. Бесконечно, отчего отступаю назад. Даже кровь отливает от лица, когда взгляд мутнеет.

– Я не принадлежу никому, Санта. И не собираюсь. Всё это временно, пока не надоест. Завтра будет другая, которая начнёт мне сниться, и от которой будет так же жарко, как и от тебя. Это жизнь, никогда мужчина не сможет остановиться, особенно такой, как я. Потому что мне мало одной. Одна женщина не вытерпит всего, что полыхает во мне. Она не выдержит напора моего огня. И я предупреждал, что он никогда не станет красив, – добивает. Вот так просто, не задумываясь о том, что мне достаточно. С лихвой глотнула горечи.