Текст книги "Заговор против Младших"

– Слабая магия, которая отказалась от древних сил могущественных артефактов. Да, она не умрет вместе с древними, но какой прок от нее племенам Истинного ожерелья? Что касается посланца, с которым человек по имени Вепрь разговаривал у черной башни, то он не армаг. Я приказала ему представиться так, потому что знала, что человек поверит этой легенде. Он ведь уверен, что видел собственными глазами появление новых хранителей. Мой слуга передал ему амулет, привораживающий драконов. Амулет и мое ожерелье – эта пара древних заклятий положит конец безвременному процветанию Города царей. Впрочем, возможно, что в летописях он и впрямь останется Городом драконоборцев – последние часы своей жизни его горожане проведут, сражаясь с чудовищами.

– Ты уничтожишь Город драконоборцев и спровоцируешь новую войну между людьми и Младшими, госпожа хозяйка, – терпеливо повторил Базл. – И ты, конечно, не испытываешь ни тени страха или раскаяния. Тебе просто недоступны эти чувства. Но зачем же ты рассказываешь об этом мне, госпожа? Или за тысячи лет одиночества тебе надоело болтать с молчащими деревьями и водой? Почему ты не хочешь заключить мир с творениями Родителя? Пусть мы не родные дети твоего мира, но мы не металлические фигурки, которым чужда жизнь. Ты могла бы найти собеседников, которые бы отвечали тебе. Разве не в этом заключается счастье?

– Чье счастье? Счастье людей и Младших? Мне нет до него никакого дела. Куда больше, чем исход войны, меня занимает вопрос, успеют ли жаворонки улететь в долины за Золотыми холмами прежде, чем наступят заморозки. Нам никогда не понять друг друга, не стоит и пытаться. А что касается противостояния между людьми и Младшими, то мне даже не нужно будет вмешиваться, чтобы разжечь его с новой силой. Повторяю – война не закончилась, она идет, несмотря на глупые и наивные договоры.

– Госпожа хозяйка, я хочу посмотреть на тебя, – воскликнул Младший. – Позволь мне увидеть тебя, иначе всё случившееся я сочту просто ужасным сном. Этого ведь не может быть. Это просто мои ночные страхи нашептывают мне в ухо.

– Смотри же, смертный.

Базл очутился на земле. Скинул ли его конь или животное просто пропало из-под всадника, он не понял. По крайней мере, никаких неудобств в связи с исчезновением коня он не испытал. Он стоял на тропе, той самой, по которой всего несколько часов – или минут, или дней? – назад ехал вместе с Литоком и сильфом. А прямо перед ним из глубокого оврага поднималась лесная хозяйка. Ее голова терялась где-то в облаках. Зеленое платье, расшитое удивительными высокими деревьями с нежно-серебристой листвой, начинало слегка расплываться, если смотреть на него долго, а вышитые деревья – покачиваться и шуметь, как будто под порывами ветра. Глиф мог разглядеть высоко над лесными верхушками огромные руки хозяйки мира, которые были сложены на животе.

– Налюбовался? – Голос Ашух прозвучал из поднебесья, как удар грома. – Опять скажешь, что я только страшный сон?

– Нет, госпожа хозяйка, – упал на колени глиф, пораженный величием матери мира. – Верю, что ты и истории, рассказанные тобой, истинны. Клянусь, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы донести их до существ, населяющих этот мир. Однако прежде чем взяться за это задание, позволь мне задать тебе один вопрос. Он очень важен для меня.

– Говори, – ухнуло с небес.

– В чем заключена тайна черной башни Ронге? Отчего колдуны людей не смогли захватить ее и маги Младших не сумели разграбить ее кладовых? Великий канцлер Хельви отослал меня и моих спутников разведать эту тайну, но, видят боги, я уже не успею заняться этим.

– От меня ты не узнаешь об этой тайне, потому что я сама ничего не знаю о ней. Человек по имени Халлен был талантлив. Я даже подумала, что, возможно, Родитель говорил именно о таком разуме, когда предвосхищал судьбу людского рода. Я предложила ему свое покровительство, как тебе. Но этот гордец посмел отвергнуть его. Он объявил, что следует к истине собственным путем и не нуждается в попутчиках. Магия людей и магия Младших изначально враждебны друг другу, однако Халлену, видимо, удалось каким-то образом преодолеть это противоречие. Объединить золотые фигурки в Истинном ожерелье – это было бы настоящее чудо, на которое способен только Родитель. Но Халлен был всего-навсего человеком. Он искал собственный ключ для выхода из нашего мира. Войны помешали ему. Ненависть, которую питают друг к другу племена Истинного ожерелья, оказалась сильнее его дара.

– Чем же встретит нас будущее, госпожа хозяйка? – склонил голову Базл.

– Не думай об этом. Просто иди и выполни то, что тебе поручено. Сильвестры помогут тебе выйти на правильный путь. Свельф и альв будут сопровождать тебя. Чашу необходимо уничтожить, потому что древняя сила, заключенная в ней и вызванная к жизни сванами, способна повредить этому прекрасному миру. Отыщи сванов и забери у них магический артефакт. Позже я дам тебе совет, как ты сможешь навсегда избавиться от проклятой посудины. Твой поход будет долог и опасен, но это единственный выбор, который может быть сделан.

– Но почему я, госпожа хозяйка? – заплакал маг. – Я ведь всего-навсего глиф, скромный читатель императорской библиотеки, порученец при великом канцлере. Твое поручение следовало бы дать Хельви, уж он бы с ним справился.

– Для человека по имени Хельви у меня припасено поручение посложнее. Иди с миром, глиф. И помни о своем задании.

Базл всхлипнул и открыл глаза. Он лежал на сухой осенней траве в молодом березняке. Ни меча, ни кольчуги не было на глифе – только длинная белая рубаха, прикрывавшая его тело до пят. Младший крупно задрожал и сел на траву. Он огляделся, но ни хозяйки, ни сильвестров, ни Бивер Бубена с Литоком рядом не оказалось. Птицы мелодично высвистывали свои немудреные песенки, спрятавшись в желтолистых ветках. Нужно было выбираться отсюда, понял Базл, искать своих. Он поднялся на ноги и вздрогнул, услышав дивную мелодию.

– Вот идет посланник девы Ашух, – пел невидимый хор. – Дорогу посланнику светлой девы.

ГЛАВА 18

Крепость в Нонге, где вот уже неделю гостили Хельви и его свита, навевала на великого канцлера воспоминания о давно минувших днях. Здесь, за этими мощными красноватыми стенами, решилась когда-то его судьба. Тут он узнал от Мудрых, что корону отдадут брату, принцу Омасу. Справедливо будет утверждать, что именно с этого момента и началось его удивительное приключение, которое привело его к трону империи Младших. Хельви припоминал, какие страстные чувства обуревали его двадцать лет назад, когда он, как предполагалось, навсегда покинул Нонг, отправившись с бароном Рошевиа – отцом одного из нынешних королевских фаворитов – в Тихий лес, к крепости Шоллвет, которая должна была стать ему и домом, и тюрьмой. То ли время и впрямь лечит раны, то ли решение Мудрых не подкосило меня уж так сильно, усмехался Хельви, разглядывая с крепостной стены чернеющие поля. Урожай был снят, сырой воздух пах свежевспаханной землей.

Встреча с Омасом прошла тоже довольно спокойно. Если бы когда-то двадцатилетнему Хельви сказали, что он свидится со своим братом при таких удивительных обстоятельствах и при этом сердце его не защемит, он бы, наверное, не поверил. Однако великий канцлер пережил встречу довольно спокойно. Он очень скучал по Сури и детям, а родной брат показался ему совершенно чужим, незнакомым человеком. Не по годам полный, лысоватый, с нервным лицом, король не был похож на того легкого, как птичка, Оме, невысокого смешливого подростка, вместе с которым Хельви провел шестнадцать лет в обучении у наставника Айнидейла на Зеркальном озере. Только глаза, серо-голубые, с длинными ресницами, остались у братьев одинаковыми. А ведь я даже не знаю, достались ли они нам в наследство от отца или матери, неожиданно подумал Хельви

Он никогда не видел портретов своих родителей, только литографии и черно-белые рисунки.

Наверное, прохладное отношение Хельви к Оме объяснялось еще и тем, что великий канцлер презирал его как правителя. Честно говоря, он не мог ни тогда, ни сейчас объяснить странного предпочтения Мудрых, отдавших корону робкому и несообразительному брату. Впрочем, объясняя свое решение, Мудрые тогда сказали: королевству Синих озер не нужен монарх-воин, монарх-мудрец. Оме – великий созидатель, и это главная задача будущего короля – сохранить и преумножить те богатства, которыми обладали люди после смерти Готара Светлого. Скверный воин и недальновидный правитель, размышлял Хельви о брате. Вечно под каблуком у Совета Мудрых, которых, как догадался великий канцлер, Омас боялся не меньше, чем Младших. Призвал на подмогу правительницу Города драконоборцев и ее свирепых псов-воинов, а как теперь избавиться от этих тварей, ума не приложит! И это называется «король-созидатель», лучший правитель для своих подданных?

Встреча с Ханемли, которая состоялась в день подписания мира с людьми, навела великого канцлера на неприятные размышления. В конце концов, не съест же она меня, бодрился он, ловя на себе леденящие взгляды великанши. Хотя, по совести говоря, правительница не показалась ему уже такой огромной, как десять лет назад, в момент их первой встречи. О сыне она не заговаривала. Хельви, даже сомневался, что ее вновь приобретенный союзник, король Омас, в курсе непростых отношений между Ханемли и братом. Однако посвящать его в свои семейные тайны Хельви не спешил.

Торжественная встреча примирившихся сторон проходила в пиршественном зале крепости. Король Омас выступал на ней в роли радушного хозяина поэтому Хельви и его свита вошли в высокие дубовые двери с изображениями Золотой птицы Фа, когда зал уже был полон. Трубы запели, перекрывая шум, создаваемый разодетой толпой придворных. Люди и Младшие склонили головы перед великим канцлером, который в наступившей после фанфар трубачей тишине прошествовал к возвышению, на котором возле трона стоял король. Омас хотел сказать Хельви приветствие, но только прохрипел что-то неразборчивое и обнял брата. Так они стояли несколько минут в оглушительной тишине. Придворные не смели нарушить ее.

Оме смотрел на Хельви так, что у великого канцлера невольно возникло ощущение, будто брат пытается припомнить облик прежнего Хельви. Ничего общего не было у того юного принца с этим крепким, плечистым мужчиной с низким голосом, уверенно и непринужденно державшимся и осматривавшимся вокруг с таким видом, будто всё это принадлежит ему. Хельви выглядел куда моложе брата, пусть многочисленные, хотя и легкие морщины у рта и под глазами говорили о том, что зрелость подкрадывается к великому канцлеру. Безусловно, он находился в расцвете сил и славы. Оме не знал, о чем заговорить с новообретенным родственником. В этом-то, наверное, и заключалась причина столь длительного приветственного объятия: братья не столько были тронуты встречей, сколько не знали, что сказать друг другу.

Когда-то давно, в детстве, на Зеркальном озере они были так похожи, что сам наставник Айнидейл был в замешательстве: кто из двоих сорванцов был Хельви, а кто Оме. Только с возрастом, когда характеры у братьев сформировались, различать их стало полегче. Если в оружейной комнате был похищен боевой клинок, а затем мешок из-под репы, валявшийся во дворе, был изрезан хитроумным способом, к ответу призывали Хельви. Если кто-то срезал несколько беличьих хвостов с зимней мантии наставника, а ножницы находили в саду возле куста роз, виноват был Оме. Жизнь расставила всё по своим местам, думал Хельви. Теперь-то их не перепутать даже нарочно.

– Мы совсем чужие люди, – сказал после этой встречи король своему наперснику Аспиду и сам ужаснулся этой мысли. – Боги, что же должно было произойти с нами за последние двадцать лет! А теперь, видно, ничего не поделаешь. Я не доверяю ему, он не верит мне. И еще эти ужасные Младшие повсюду. Впервые за пятьсот лет их пустили в Нонг, вот они и шныряют здесь. Зачем только Мудрые настояли на этот мире?

Этот вопрос задавал себе и Хельви с того самого дня, когда после первого боя на Лунной просеке к нему заявился Аспид в сопровождении Вепря и предложил от имени короля Омаса заключить вечный мир между людьми и Младшими. Условия были самыми выгодными: границы империи расширяются до Синего леса, Младшие получают право вести торговлю и заниматься ремеслами в королевстве. Прежний закон короля Хаммеля, который запрещал магическим племенам не только селиться, но и появляться на землях людей, утрачивал силу. Удивление великого канцлера росло по мере того, как озвучивались всё новые пункты договора, который зачитывал ему королевский любимец. Он бы, наверное, удивился еще больше, узнав о том, что Омас был категорически против этого мира. Но напрасно король кричал, что станет посмешищем в глазах союзников и собственных подданных, что нечего начинать воевать, если не готов идти до конца. Маг с железными интонациями в голосе объявил монарху, что заключение мира с Младшими – вопрос не для обсуждения, что это решение Совета Мудрых.

– Король идет на очень большие уступки Младшим. Я не уверен, что мы настолько хорошо проявили себя в ночном бою, что вызвали у почтенного правителя столь сильный страх. – Хельви был готов отклонить предложение о мире, подозревая западню. – Мое войско готово показать королю и его союзникам, насколько хорошо Младшие умеют воевать. После этого мы можем вернуться к разговору о мире. Если в Ойгене, конечно, не откажутся от столь щедрых предложений.

– Король Омас находится не в Нонге, а в лагере возле Лунной просеки, – почтительно, но с едва уловимой улыбкой на лице ответил Аспид. – Он получил гораздо большее впечатление от боевых талантов Младших, чем ты можешь представить, великий канцлер. Несостоятельность союзников из Города царей также сыграла свою роль в изменении намерений монарха.

– Армия Города драконоборцев, которая шла на Гору девяти драконов, разбита наголо, – вмешался в разговор Вепрь и невольно усмехнулся. – Нырок и водяные задали этим подлым людишкам жару. Войску королевства Синих озер едва ли теперь дождаться военной помощи от союзника, хороший мой. Не так уж прозорлив оказался король Омас.

Последняя фраза была сказана Вепрем исключительно для Аспида.

Хельви, который встретил, как считали многие, беглого правителя Верхата довольно снисходительно, лишь кивнул, хотя сведения о победе в битве у Хрустального ручья были приятной новостью. Он понял, что предпочитавший отмалчиваться во время первого своего разговора с Аспидом алхин явно хочет до поры до времени попридержать язык за зубами. К чести великого канцлера, он ни секунды не сомневался, что Вепрь действует исключительно во благо империи. После клятвы, которой они с Вепрем обменялись когда-то на пути из рощ богини Зорь к берегам Хмурой реки, он доверял наместнику как самому себе.

Короткое объяснение, которое дал великому канцлеру Вепрь уже при подъезде к крепости Нонг, полностью подтвердило правоту правителя. Узнав про артефакт, переданный бывшим алхином правительнице Ханемли, и встречу с белым армагом возле башни Ронге, канцлер призадумался и немедленно отправил в Тихий лес Базла и Литока. Конечно, лишаться мага и верного друга даже на время было нелегко, однако Хельви рассчитывал, что они довольно быстро вернутся. В конце концов, в их задачу не входило брать черную башню штурмом – операция, с которой не справились в свое время ни Мудрые, ни войско короля Хаммеля, – а всего лишь осмотреть развалины на предмет обнаружения остатков магических артефактов. Что за армаги бродят вокруг Ронге и почему они скрывают лица маской?

Другой же, не менее важной причиной, по которой великий канцлер отпустил Базла и Литока в Тихий лес, было перемирие, заключенное с людьми. Король Омас уверил брата, что Мудрые целиком и полностью поддерживают столь неожиданное окончание войны, и Хельви был вынужден согласиться – если бы великие маги были против мира, он не продержался бы и дня. Шумное веселье продолжалось в Нонге все дни, пока там гостили Младшие. Подданные короля Омаса, немало напуганные и легендами о страшной нечисти и перспективами затяжной войны, от всего сердца радовались, что кошмары обошли их стороной. Младшие, при более близком знакомстве, не казались уже исчадиями ужаса и смерти, хотя, конечно, ни один добропорядочный крестьянин не уселся бы на одну скамью с альвом. Вдруг старые сказки не врут, и Младший разорвет неизвестно откуда появившимися клыками зазевавшегося человека?

– Правитель, – барон Рошевиа, приставленный к великому канцлеру как сопровождающий и представитель королевской знати, легко коснулся руки задумавшегося на крепостной стене великого канцлера, почему бы тебе не уйти в свои покои? Там тепло, очаг давно разожжен, а на столе дожидается кувшин хорошего вина. На улице довольно холодно. Конец осени – дурное время для прогулок.

– Так считаешь только ты или все подданные короля Омаса? – насмешливо спросил Хельви, мгновенно распрощавшись с воспоминаниями. – В этом случае мне становится более понятно, почему люди пожелали столь скоро заключить мир. Лес в конце осени – дурное место для прогулок, не правда ли? Война в конце осени – дурное времяпрепровождение для правителя и его свиты?

Ему доставляло удовольствие слегка поддразнивать молодого барона, впрочем, великий канцлер никогда не перегибал палку. Более того, когда он видел, что от его вполне невинных шуточек по поводу мира, торопливо предложенного Младшим королем Омасом, у Рошевиа багровеют скулы, Хельви каждый раз не без горечи думал о том, что в королевстве Синих озер есть патриоты посовестливее, чем его родной брат. К чести королевского сановника следует сказать, что он ни разу не сорвался и не позволил себе надуться в ответ на колкости Хельви. И это выгодно отличало Рошевиа от многих подданных самого великого канцлера. После отъезда Базла Хельви всё чаще отсылал своих болтливых сановников прочь. В одиночестве он чувствовал себя спокойным и уверенным в себе.

Рошевиа лишь отвесил поклон в ответ на резкое замечание великого канцлера, и Хельви даже пожалел о своих словах. В конце концов, молодой барон в последнее время составляет ему компанию. Впрочем, он скоро забыл о задетых чувствах приставленного к нему вельможи – в просторных покоях, которые были выделены лично канцлеру и где в самом деле его ждали и очаг, и вино, он обнаружил послание.

Собственно, оно лежало на столе, рядом с кувшином и кружкой. Рошевиа не мог не заметить белеющей на столе бумаги, однако почему-то сделал вид, что не видит ее. Великий канцлер вопросительно посмотрел на придворного, но барон и тут предпочел не спешить со своими комментариями. Раз послание попало на стол, значит, кто-то его положил. А сделать это можно, только преодолев тройную стражу из Младших и людей, дежуривших у дверей покоев. Следовательно, чужие исключаются, а высочайшим особам, которые могут войти и оставить записку на столе, совершенно не запрещено это делать. Так примерно подумал Рошевиа и отвернулся.

– Что ж, барон, ты можешь идти.

Барон, сообразив, что великий канцлер хочет ознакомиться с посланием в одиночестве, поклонился и вышел. Хельви же не спешил читать бумагу. Он оперся обеими руками на стол и с силой зажмурил и вновь открыл глаза. Проклятая бумага не исчезла. Глупо было надеяться, что это мираж, обреченно подумал Хельви. Когда-то он получил послание в крепости Нонга, ничего хорошего из этого не вышло. В той, давней записке, подкинутой юному принцу Хельви почти двадцать лет назад, речь шла о том, что некая группа сторонников готова вернуть лишенному короны наследнику его истинные права. В результате кортеж, сопровождавший принца в крепость Шоллвет, попал в засаду в Тихом лесу. Хельви до сих пор не знал, кем и с какой целью были посланы лучники, убившие всех, включая барона Рошевиа, равно как и то, было ли его спасение запланировано. Однако он связывал их появление с загадочной запиской. Рвавшиеся к власти бароны были способны на многое – об этом свидетельствовала и история войн Наследников.

И вот теперь очередная записка ждала его на столе. Что стоит за ней – приглашение к тайному разговору и новый заговор? Внутренний голос, который ни разу не обманывал великого канцлера и которому он привык доверять, настаивал, что Хельви на правильном пути. Однако для того, чтобы убедиться даже в самых мрачных предположениях, человеку следовало прочесть послание. Он несколько раз заносил руку над бумагой и бессильно опускал ее. Я всю жизнь хотел убежать от своей судьбы, горько усмехнулся Хельви, но, видно, это и впрямь подвластно лишь богам. А наш удел – принимать повороты жизни достойно, вот и всё.

Он развернул таинственную записку и прочел несколько строк, от которых у него заныло сердце: «Пусть достойный получит всё. Сегодня же ночью судьба короны будет решена. Друзья». Всё верно.

Опять какие-то загадочные друзья жаждут вовлечь его в кровавую схватку за власть. Значит, перемирие – это блеф? Однако на этот раз заговорщики имеют дело не с юношей, доведенным до отчаяния решением Совета Мудрых Ойгена. Нужно дознаться, кто они, эти таинственные отправители посланий принцам королевства, с холодной решимостью подумал великий канцлер, невольно комкая в руке бумагу. Костяшки пальцев, сжатых в кулак, побелели, синие вены надулись под кожей. Горе шутникам, осмелившимся подшутить над вторым лицом в империи Младших. Но еще худшее наказание будет ожидать тех, кто послал эту записку, всерьез рассчитывая на успех. Легкое движение возникло за спиной Хельви. Но канцлер почувствовал его. Он резко развернулся.

– Надеюсь, ты не воюешь с прекрасными дамами, великий канцлер, – насмешливо произнесла Ханемли.

– Надеюсь, прекрасные дамы, обитающие в крепости Нонг, не рассчитывают на мое снисхождение, когда являются в мои покои без приглашения и крадучись, – спокойно ответил Хельви, который хоть и был безоружен, однако вид имел весьма угрожающий.

– Узнаю славного правителя империи Младших, – ничуть не испугавшись, продолжила Ханемли, однако не двинулась с места, – много красивых слов, которые ничуть не затемняют общего смысла. Безусловно, я не смогу рассчитывать на твое снисхождение, принц Хельви. Но и ты не рассчитывай на мое. Уже и так ты получил от меня гораздо больше смиренного терпения, чем мужчина может ожидать от женщины. Заметь, я даже не говорю – прекрасной дамы! Самая последняя крестьянка не потерпела бы, чтобы с ней так обращались.

Великий канцлер просто пожал плечами. В принципе, он был готов к разговору с правительницей Города драконоборцев, в глубине сердца давно зная, что именно и как он ответит ей на все упреки. Невольное облегчение от того, что всё наконец будет сказано, заставило его улыбнуться. Ханемли, увидев это, неожиданно смутилась. Она была очень хороша собой – в легкой тунике вроде тех, что носят водяные, подумал Хельви. Длинные темные волосы распущены, ароматные цветы вплетены в каждую прядь. Неожиданно ему захотелось сказать этой женщине что-нибудь приятное. Уж не привораживает ли она, даже подумал канцлер.

– Ты прекрасна, правительница, и я совершенно не рассчитываю на снисхождение такой красавицы, я не настолько самовлюблен. Кроме того, я наслышан о том, что в последнее время твоего снисхождения добиваются слишком многие, в том числе и мой брат, король Омас. Рад, что ты не лишаешь его надежды, – как можно мягче произнес Хельви. – Нам не обязательно становиться друзьями, Ханемли. Однако, учитывая всё общее, что нас объединяет, мы могли бы постараться забыть взаимные обиды и начать отношения с чистого листа.

– С чистого листа? – Огромные глаза правительницы заискрились от едва сдерживаемой ярости. – За кого ты принимаешь меня, человек? Я повелеваю древними силами, мощи которых ты не способен даже представить. Богатство, скопленное в подвалах моего дома, не знает счета. Слава моя скоро распространится по всем уголкам этого мира. И ты смеешь предлагать мне какую-то сделку?

– Это не сделка, – раздражаясь, возразил Хельви. – Твое войско разбито у Хрустального ручья. Ты купаешься в золоте, лишив своих подданных даже имен, и ты искренне надеешься, что твое правление продлится вечно? А что до древних сил, то их могущество потихоньку тает, как снег весной. Скоро от них не останется ничего. И твоя привычка тащить в свои подвалы любую магическую штучку, которая попадет в твои руки, окажется опасной. Артефакты умеют не только дарить, но и забирать силы.

– Это ты всё страдаешь о своем жалком ожерелье, которое я забрала у тебя после той ночи? – воскликнула правительница. – Решительно, ты слишком скуп, чтобы быть хорошим правителем, Хельви. Неверный жених, скверный правитель, плохой отец! Будь проклят тот день, когда ты появился на рыночной площади моего города, мерзкий обманщик!

– Перестань, Ханемли, – перебил женщину наместник. – Пожалуйста, замолчи. Судьба привела меня на улицы Города драконоборцев, а далее ты решила всё за нас обоих, разве не так? На кону стояло будущее твоих подданных, которые оставались бы зачарованными до тех пор, пока ты не понесла бы и не родила наследника. Поэтому ты просто воспользовалась мной – давай назовем вещи своими именами. Конечно, тебе удалось это не без помощи любовной магии. Прекрасная идея. Но ты не знаешь о том, что я передумал и перечувствовал, когда чары кончились! Не смей сетовать на то, что я не испытываю любви ни к тебе, ни к нашему сыну. У меня есть сердце, есть жена и дети, ради которых я готов умереть. Невозможно обманом получить счастье, правительница.

– Не смей называть его нашим сыном, – прошипела Ханемли, и ее прекрасное лицо исказилось от ненависти до неузнаваемости. – Этот ребенок принадлежит только мне и Городу царей! Не смей даже упоминать о нем!

Хельви невольно отшатнулся назад, но наткнулся на стол – настолько опасной выглядела великанша. Кажется, она была готова броситься на человека. Однако до банальной драки, к счастью, не дошло. Ханемли внезапно остановилась, будто вспомнила о чем-то важном. Какая-то мысль тенью пронеслась по ее ясному лбу, заставив тонкие брови на миг сойтись и безмятежно распрямиться. Правительница моментально взяла себя в руки – Хельви невольно залюбовался ею.

– Довольно ругаться. Можно подумать, что мы с тобой в самом деле не правим народами, а ссоримся на кухне, возле разбитого семейного котелка, – совершенно спокойно сказала Ханемли. – Тот факт, что я никогда не смогу довериться тебе, вовсе не означает, что мы не сможем стать еще раз союзниками. Надеюсь, ты не слишком обижен демаршем Города царей в начале этой короткой войны?

– Что я слышу? Правительница вновь предлагает мне мирный договор?

– Не издевайся. Это будет совсем другой мирный договор. Это будет союз на совершенно новом уровне. Он будет объединять не только Младших, водяных и людей Города царей, но и подданных королевства Синих озер, – воодушевленно говорила Ханемли, и ее глаза горели точно таким же пламенем, как и во время ссоры с великим канцлером. – Никто уже не посмеет встать между нами, Хельви. Моя власть над людьми будет окончательно утверждена, как и твоя власть над Младшими. Не буду скрывать – я искала в лице короля Омаса человека, который поможет мне укрепить собственный престол. Но я ошиблась. Единственным союзником, который способен оказать мне такую услугу, остался ты. Не желаешь помочь мне, подумай о моем мальчике. Он не должен лишиться трона и стать изгнанником в собственном отечестве, повторив твою судьбу. Хельви, я протягиваю тебе руку помощи, но мне понадобится и твоя поддержка.

– Ты прекрасно осведомлена о моей судьбе, правительница.

– Король Омас – прекрасный рассказчик. Но это едва ли можно считать достоинством настоящего правителя. Он неплохой человек, но я бы никогда не доверила ему ни страны, ни войска. Как ни странно, но великие маги королевства Синих озер, которых вы называете Мудрыми, полностью согласны со мной. Не торопись перебивать меня, принц Хельви! Позволь, я расскажу тебе то, что сказали Мудрые.

Ты имеешь на это право, равно как и на свой настоящий титул, и на корону родной страны. Двадцать лет назад ты был лишен престола своего отца, Готара Светлого, и фактически оказался изгнан из государства, но это была только проверка. Существует древнее пророчество, составленное астрономами вскоре после кончины короля Огена, легендарного основателя твоей страны. Оно гласит, что самый почитаемый правитель королевства еще не родился на свет, однако ему суждено не только спасти свой народ от смертельной опасности, но и вывести на истинный путь другие племена. Великий король переживет времена изгнания и хулы, однако подвиги его никогда не исчезнут из памяти благодарных потомков. Разве это не твоя история, великий канцлер?

Быстрая скороговорка правительницы Ханемли не сбила Хельви с мысли —он был, конечно, потрясен и пророчеством, и намеками великанши, это было ясно написано на его лице, однако не спешил с выводами. Вернее, очевидные решения вроде бы лежали на поверхности, однако Хельви понимал, что за ними кроется нечто большее, и это следовало разгадать немедленно.

– Может, это и моя история, а может, она принадлежит принцу Халлену, – отрывисто сказал он. – Или Мудрые отрицают, что сообщили ему о древнем пророчестве? Теперь моя очередь войти в историю под прозвищем Темный? Хельви Темный, злобный предводитель разной нечисти, который попытался осуществить переворот в королевстве Синих озер, но был в последний момент остановлен бдительным Советом Мудрых и благородной правительницей, действовавшей так исключительно из самых чистых побуждений. Это ты оставила мне послание, Ханемли? А мои друзья, стало быть, Мудрые и люди Города драконоборцев? И как дорого обойдется мне эта дружба?

При последних словах Хельви потерял самообладание. Теперь он, сверкая глазами, наступал на Ханемли, которая пятилась к стене, напрасно пытаясь произнести какие-то слова. Лицо великого канцлера пугало ее, хотя еще совсем недавно ей казалось, что нет на свете ничего такого, что бы могло внушить ей страх. Хельви схватил ее за плечо, и пальцы грубо стиснули нежную кожу. Человек не замечал этого, он тряс правительницу, требуя от нее ответа на свои вопросы.

– Что я должен сделать во имя этой услуги, радость моя? Собственноручно прирезать короля Омаса? Бедняга, он не будет даже сопротивляться. Думаю, он узнал о своем приговоре еще в тот день, когда ему сообщили, что с Младшими нужно подписать мир. Мудрые ловко манипулируют судьбой королей и королевств. Кто еще в курсе ваших планов? Кто участвует в заговоре?

– Прекрати! – крикнула Ханемли, безрезультатно пытаясь вырваться из рук Хельви. – Они же тебе желают добра!