Текст книги "Непослушные принцессы"

Рассказ о том, как княгиня Ольга отреагировала на вызов со стороны древлян, содержится в «Повести временных лет», также называемой «Первоначальной летописью». Это собрание легенд и рассказов повествует о временах образования древнерусского государства.

В «Повести временных лет» рассказывается о том, что древляне послали двадцать своих знатных мужей вести с княгиней переговоры. Ольга учтиво их приняла и спросила, что привело их к ней. «Любезна мне речь ваша, – ответила послам княгиня. – Мужа моего мне уже не воскресить». Затем княгиня пригласила древлян вернуться к ее двору на следующий день, тогда она сможет подготовить им достойную встречу. Ночью по приказу Ольги ее челядь выкопала глубокую и широкую яму перед крыльцом княжеского терема. На следующий день, когда послы вернулись, их бросили в эту яму и похоронили живьем. В то время как их засыпбли землей, княгиня Ольга склонилась над краем ямы и спросила, по душе ли дорогим гостям оказанный ею прием. Но на этом ее месть не закончилась.

После этого княгиня Ольга послала к древлянам гонца, требуя к себе самых родовитых и доблестных мужей, дабы они сопровождали ее в Древлянскую землю к князю Малу. Если же они не окажут ей великой чести, то ее народ, предупреждала Ольга, не отпустит ее. Одураченные древляне ей поверили. Княгиня Ольга устроила им любезный прием, лично провела в баню, где послы могли помыться после долгого путешествия. Когда древляне оказались внутри бани, Ольга приказала запереть дверь и поджечь строение. Раунд второй.

Очевидно, никто не рассказал древлянам о том, что все их послы убиты. Они ни о чем не подозревали, когда Ольга прислала им очередного гонца. На этот раз гонец заявил, что княгиня скоро прибудет. Пусть древляне заварят «меды многие в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю тризну по своем муже». Ольга привела с собой небольшую дружину. Когда древляне поинтересовались, где их самые родовитые и доблестные мужи, княгиня солгала, утверждая, что они на подходе. А потом она предложила всем садиться пировать и пить хмельные меды. Древляне с удовольствием приняли ее предложение. Когда они напились, княгиня Ольга приказала своим воинам наброситься на пьяных и перебить их. Так погибло пять тысяч древлянских мужей.

Но и на этом ее месть не закончилась.

Ольга вернулась в Киев и, созвав «много храбрых воинов», пошла войной на выживших древлян. Ее воины собрали кровавую жатву по деревням и весям Древлянской земли. Когда города пали под ударами кровожадных завоевателей, побежденные спрятались за стенами столичного города Искоростеня. Княгиня Ольга и ее войско провели год под стенами города, желая взять его силой оружия, но безуспешно. Тогда у княгини созрел новый план.

Ольга послала к древлянам гонца и велела ему сказать: «До чего хотите досидеться? Ведь все ваши города уже сдались мне и согласились на дань, и уже возделывают свои нивы и земли; а вы, отказываясь платить дань, собираетесь умереть от голода». Древляне ответили, что рады будут заплатить княгине дань, но боятся ее мести.

Княгиня Ольга на это заявила: «Я уже мстила за обиду своего мужа, когда приходили вы к Киеву, и во второй раз, а в третий – когда устроила тризну по своем муже. Больше уже не хочу мстить. Я хочу только взять с вас небольшую дань и, заключив с вами мир, уйду прочь». Дань, которой облагала древлян княгиня, была малой. Ольга потребовала по три воробья и по три голубя ото всех, живущих в городе. Жители Искоростеня с радостью отдали ей птиц.

Но и на этом месть княгини Ольги не закончилась.

Когда наступила ночь, княгиня приказала своим воинам привязать кусочки ткани, пропитанные серой, к лапкам птиц. Затем крылатых поджигателей выпустили на свободу. Они полетели прямиком к домам, где жили, и подожгли их. Ольга приказала ловить и убивать беглецов из горящего Искоростеня.

Только теперь Ольга была удовлетворена своей местью.

«Повесть временных лет» была написана спустя несколько столетий после смерти Ольги. Неясным остается то, является ли рассказ о ее кровавой мести правдивым. Дело в том, что эта история имеет несколько параллелей в скандинавских сагах. Судя по всему, викинги особое внимание уделяли вдовам, жестоко мстящим за своих мужей. Если хронология верна, то Ольге должно было быть около пятидесяти пяти лет, когда она отправилась в военный поход на древлян. Другие источники, впрочем, подтверждают отдельные эпизоды «Повести временных лет», в частности жестокое убийство Игоря и в равной степени жестокую месть, которая за этим последовала.

В любом случае Ольга – историческая личность, хотя историкам мало что известно о ее жизни до страшной мести. Через мужа она принадлежала к династии Рюриковичей, основателем которой был предводитель викингов Рюрик, вступивший на престол в 862 году. Эта династия правила на Руси до ХVI века включительно. Когда Ольга пришла к власти, Киевская Русь представляла собой рыхлую федерацию славян, варягов и прочих языческих племен. После мести за мужа княгиня Ольга управляла сильной рукой еще по крайней мере два десятилетия вместо своего сына. Она стала первым правителем Киевской Руси, начавшим чеканить собственные монеты. Вследствие ее нововведений государство стало более централизованным. Всюду по Европе и Средиземноморскому региону разъехались ее послы.

Княгиня Ольга была первой из династии, кто перешел в христианство будущего православного обряда. Этот шаг открывал больше возможностей в сфере дипломатии и торговли с соседними, уже принявшими христианство византийцами, жителями Моравии и болгарами. Рассказ о ее крещении в Константинополе в 954 или 955 году – очередной пример ее хитрости. В легенде рассказывается, что Константин Седьмой был настолько пленен ее красотой, что предложил выйти за него замуж. Ольга, в свою очередь, хотела торговать с Византийской империей, а не давать Константину Седьмому повод претендовать на власть в Киевской Руси. Княгиня заявила, что этот брак невозможен, ведь она не христианка. Если император согласен крестить ее самолично, то она подумает. Церемония состоялась. После этого, когда Константин Седьмой вновь заикнулся о своем предложении, Ольга ответила: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А у христиан не разрешается это. Ты и сам это знаешь».

Обращение княгини в христианство сделало ее причастной к религиозному меньшинству в собственной стране, что впоследствии сделало ее святой. Хотя попытки Ольги широко распространить христианство на Киевской Руси во время ее правления ни к чему не привели, эту женщину считают «бабушкой» Церкви в Украине и России.

Существует мнение, что кровавая месть за смерть мужа уходит корнями в ее языческое прошлое. После смерти княгиню Ольгу начали почитать за ее благочестие. Впоследствии церковные биографы писали, что «хотя у нее было женское тело, храбрость у княгини была мужская». Ей расточали разного рода похвалы, например, что «среди язычников она сверкала подобно жемчужине в навозной яме». «Отбеливание» ее образа принесло свои плоды. В наши дни украинцы знают ее под именем святой Ольги. В 1997 году был учрежден орден княгини Ольги, кровавой святой Киевской Руси.

Хутулун-Чаха
(около 1260–1306)
Дочь хана, побеждавшая мужчин в единоборстве

Центральная Азия

Родители Хутулун-Чаха очень волновались за свою дочь. И дело было не в том, что девушка вела себя как юноша. Большинство монгольских женщин в XIII веке вели себя довольно грубо. Родителей беспокоило то обстоятельство, что дочери скоро должно было исполниться двадцать лет, а она до сих пор не вышла замуж. По меркам того времени ее вполне уже можно было назвать старой девой. Хутулун-Чаха отказывалась выходить замуж за того, кто не сумеет победить ее в любимом виде спорта – борьбе… Пока что никому это не удавалось. Хуже того… Поползли грязные слухи о том, почему девушка не выходит замуж. Это начало марать доброе имя ее отца.

Храбрый «принц», который ничем не уступал Хутулун-Чахе, бросил ей вызов. Он был настолько уверен в победе, что поставил на кон тысячу лошадей. Заинтересованные родители начали уговаривать дочь поддаться ему, но не было никакой уверенности в том, что Хутулун-Чаха сдастся даже ради интересов ханства.

Война была у Хутулун-Чахи в крови. Девочка родилась около 1260 года. Отцом ребенка был хан Хайду, кровавый правитель Центральной Азии. Хутулун-Чаха приходилась племянницей хану Хубилаю[7]7
  Хубилай (1215–1294) – монгольский хан, основатель государства Юань, в состав которого входил Китай. На Западе известен благодаря Марко Поло под именем Кублай-хан.


[Закрыть] и праправнучкой самому Чингисхану. Девочка росла среди четырнадцати братьев. Больше дочерей в семье не было. То, что Хутулун-Чаха увлеклась борьбой, неудивительно. Удивляться приходится тому, что в этом спорте она достигла таких вершин, что никто в ханстве не мог ее победить. В этом-то и таилась главная проблема.

В некоторых источниках ее называют «красивой», но, скорее всего, это не больше чем художественное преувеличение. На самом деле Хутулун-Чаха была ширококостной, широкоплечей девушкой, которая еще в раннем детстве научилась ездить верхом и стрелять из лука. У монголов мальчиков и девочек с детства учили защищать свои стада от грабителей. Лук представлял собой идеальное оружие для женщин и детей – при обращении с ним нужна не сила, а точность. Других монгольских девочек борьбе не учили, а вот для Хутулун-Чахи сделали исключение. Девочка показала себя исключительной и в других отношениях. Со временем отец очень привязался к своей дочери. По мере того как Хутулун-Чаха росла, хан Хайду все больше полагался на ее силу, помощь, совет и боевое искусство.

Поведение Хутулун-Чахи привлекло к себе внимание чужеземцев, среди которых особое место занимает Марко Поло, странствующий венецианский купец, чьи рассказы о путешествиях по Востоку разожгли у европейцев интерес к расположенным там странам. Среди ханских монгольских родов, напротив, такое поведение ничем не выделялось. Ханши не только стреляли из лука, но и командовали войсками, соревновались в скачках и управляли огромными территориями. Чингисхан, к примеру, считал своих дочерей куда лучшими военачальниками, чем сыновей. Он даровал им ханства, которые женщины защищали как одержимые против набегов своих родных братьев.

Хутулун-Чаха, по-видимому, унаследовала эту X-хромосому монгольской воинственности у своих предков. Хан Хайду постоянно воевал с армиями хана Хубилая. В пылу битвы, подле отца, девушка производила ужасающее впечатление на противника. Марко Поло писал, что в подходящий момент она «бросалась в гущу врагов и, накинувшись на какого-нибудь воина, как ястреб на птицу, тащила его к отцу».

Истории о боевом мастерстве Хутулун-Чахи попали в современные ей летописи вместе с другими подобного рода повествованиями об одержимых войной, безжалостных и кровожадных монголах. Среди соплеменников же Хутулун-Чаха прославилась именно своими борцовскими качествами. Ее невозможно было победить. Во время борцовских соревнований монголы часто ставили на кон лошадей. Поговаривали, что Хутулун-Чаха выиграла более десяти тысяч лошадей. Марко Поло писал, что эта «великанша» соглашалась выйти замуж только за того, кто сможет победить ее в единоборстве.

К 1280 году враги семьи начали распространять слухи о том, что Хутулун-Чаха отказывается выходить замуж потому, что является любовницей собственного отца. А затем появился молодой высокородный «принц», который не пожалел тысячи лошадей за попытку. По описанию, данному Марко Поло, он был «молодым щеголем, сыном богатого и могущественного правителя, мужем доблестным, сильным и отважным». В другом месте венецианец пишет о его «красоте, бесстрашии и силе». Видя в сватовстве этого «принца» выход из сложившейся затруднительной ситуации, родители Хутулун-Чахи уговаривали дочь поддаться ему.

Сначала казалось, так и будет. Марко Поло, любимый исторический турист, присутствовал на поединке. «Они обхватили друг друга руками и стояли, меряясь силой. Долгое время никто не мог взять верх». Но потом Хутулун-Чаха приподняла и бросила своего соперника «на мощенный камнями двор дворца». «И когда он увидел себя лежащим, а ее стоящей над ним, великий стыд омрачил его сознание». Теперь у Хутулун-Чахи не было «принца», но прибавилось лошадей, которых приходилось кормить.

Впоследствии, к величайшему облегчению ее родителей, Хутулун-Чаха вышла замуж, но не за человека, победившего ее в единоборстве, а за того, кого полюбила. О нем мало что известно, за исключением того, что Хутулун-Чаха сама выбрала его себе в мужья. Но даже замужество не смогло утихомирить ее буйный нрав. Хутулун-Чаха по-прежнему сражалась подле отца, воины которого все глубже вторгались на территорию Монголии и Китая. Когда в 1301 году хан Хайду умер от полученных в бою ран, стали поговаривать, что Хутулун-Чаха должна унаследовать его власть над ханством.

Но родня богатырки, в особенности ее братья, была против. По словам ее современника, персидского историка, один из братьев сказал: «Управляй лучше ножницами и иглами!» Что произошло в дальнейшем, неизвестно. Ее недоброжелатели пишут, что годы после смерти отца Хутулун-Чаха провела, «разжигая повсюду пламя междоусобиц и мятежей» и сражаясь на стороне одного из братьев, который тоже хотел стать ханом. В 1306 году она погибла. По одним сообщениям, Хутулун-Чаха была убита в бою, по другим, ее лишил жизни один из братьев-соперников.

Со смертью Хутулун-Чахи заканчивается целая эпоха в истории Монголии и созданной Чингисханом империи. Эта женщина стала последней из диких воительниц, последней из предводительниц монгольских племен. Согласно одной теории, когда женщин устраняют от власти, во главе империй становятся все более праздные мужчины. В результате этого процесса империя монголов сначала впала в эпоху стагнации, а потом развалилась на несколько государств.

Легенду о Хутулун-Чахе наверняка позабыли бы, если бы не экзотическая повесть под названием «Турандот», вошедшая в сборник преданий, изданных в 1710 году французским ученым Пти де ла Круа. На историю «принцессы» де ла Круа наткнулся во время работы над биографией Чингисхана. Под его пером жестокая дочь хана, обожающая борьбу, превратилась в девятнадцатилетнюю наследницу придуманного им китайского императора, которая отказывается выйти замуж за претендента на ее руку, если он не докажет, что равен ей в интеллектуальном плане. В 1761 году итальянский драматург Карло Гоцци написал пьесу «Турандот» о «кровожадной женщине», чья гордость – ее же погибель. Джакомо Пуччини начал сочинять оперу под таким же названием, которую после его смерти, в 1924 году, доработал его коллега.

В монгольской культуре Хутулун-Чаха навсегда оставила свой след в том виде спорта, который так любила. В наши дни, когда монголы борются, они выходят в рубашках-распашонках с длинными рукавами и открытой грудью, возможно, для того, чтобы продемонстрировать соперникам, что они мужчины. Это дань памяти женщине, которая никогда не терпела поражения.

Лакшми-баи
(1834 – 17 июня 1858)
Жена махараджи, которая возглавила повстанцев, неся приемного сына у себя за спиной

Джханси, северная часть Центральной Индии

Рани (княгиня) Лакшми-баи княжества Джханси умерла в пылу битвы, зажав поводья своего коня в зубах и по мечу – в каждой руке. То ли она развернулась, чтобы зарубить солдата, который выстрелил ей в спину. То ли была ранена и прожила достаточно долго, чтобы раздать своим людям драгоценности, а они сложили для тела своей рани погребальный костер. Вариантов этой легенды множество. Как бы там ни было, а Лакшми-баи погибла и стала легендой, символом борьбы индийцев против колониального гнета.

На самом деле Лакшми-баи не собиралась восставать. Она была молодой вдовой махараджи княжества Джханси. Когда в 1857 году индийцы подняли восстание против Британской Ост-Индской компании, первоначальным намерением рани было подождать до тех пор, пока британские власти не возьмут ситуацию в свои руки. Но чиновники компании объявили, что она сочувствует мятежникам в лучшем случае или является «шлюхой бунтовщиков» в худшем. Тогда рани Лакшми-баи решила показать им, какой мятежной она может быть.

До того как стать рани Лакшми-баи (с хинди «рани» переводится как «княгиня» или «королева»), она носила имя Битур Ману. Девочка родилась в семье брамина и рано потеряла мать. Детство ее прошло в роскошном дворце бывшего пешвы (премьер-министра) распавшейся Маратхской империи[8]8
  Маратхская империя – крупное индуистское государство, созданное в 1674 году народом маратха на территории современного штата Махараштра и прилегающих к нему земель. К 1818 году после третьей англо-маратхской войны фактически прекратило свое существование.


[Закрыть]. Ману росла и играла среди мальчиков, поэтому училась тому, чему учили их. Девочка научилась читать и писать, ездить на коне и слоне, владеть мечом и запускать воздушного змея. Говорили, что Ману отличалась исключительной храбростью. Однажды, когда взбесившийся слон вырвался на свободу в городе, Ману запрыгнула ему на хобот и утихомирила животное, прежде чем оно успело причинить значительный вред. Неизвестно, сколько в этой истории правды, а сколько вымысла, последнего, скорее всего, больше, но несомненным остается одно: маленькая Ману была выдающимся ребенком.

В 1842 году ее выдали замуж за бездетного вдовца, пожилого махараджу города-государства на севере Центральной Индии, который находился в вассальной зависимости от Британской Ост-Индской компании. Согласно источникам, невесте тогда было всего лишь восемь лет. В XIX веке среди правящей элиты такой возраст вступления в брак не был чем-то необычным. После свадьбы ей дали новое имя – Лакшми-баи. Вольное детство девочки-сорванца закончилось. Дальнейшая ее судьба была связана с Джханси, жаркой и безводной местностью, жители которой называют свирепые пылевые бури «дыханием дьявола».

В четырнадцатилетнем возрасте Лакшми-баи стала женщиной, а в семнадцать забеременела. Рождение сына, наследника махараджи, принесло счастье, но оно было недолговечным – ребенок скончался в трехмесячном возрасте. Вскоре за ним последовал скорбящий муж.

В ноябре 1853 года в возрасте девятнадцати лет рани Лакшми-баи осталась вдовой. Незадолго до своей смерти махараджа, желая избежать поглощения Джханси Ост-Индской компанией, усыновил пятилетнего мальчика и объявил его своим наследником. До его совершеннолетия управление государством возлагалось на Лакшми-баи. Но лорд Дальхузи[9]9
  Джеймс Эндрю Дальхузи (1812–1860) – британский государственный деятель шотландского происхождения, который осуществил централизацию прежде раздробленной Индии. Несмотря на проводимые им меры по защите прав местного населения и достойной оплате труда индийцев, политика постепенного устранения от власти мелких индийских правителей привела к напряжению в стране. Отменив привилегии мусульман в регионах со смешанным населением, лорд Дальхузи спровоцировал восстание сипаев.


[Закрыть], генерал-губернатор, поставленный на свой пост компанией, отказался признать законность прав Лакшми-баи и усыновленного мальчика. В начале 1854 года Британская Ост-Индская компания аннексировала Джханси под предлогом того, что под непосредственной властью англичан его жителям будет лучше. Рани Лакшми-баи гарантировали выплату пожизненной пенсии и разрешили остаться во дворце махараджи. Женщина принялась писать письма лорду Дальхузи, объясняя существующие отличия между британскими и индийскими законами, но генерал-губернатор остался непреклонен. Ост-Индская компания поглотила Джханси.

Британское присутствие в Индии могло бы показаться нелепым, если бы не большие деньги, выкачиваемые из страны, и претензии на то, чтобы называться империей. Ост-Индская компания правила с 1773 года в землях, которые непосредственно находились под ее властью и были главным образом либо захвачены во время войн, либо аннексированы «мирным» путем, а также через местные династии правителей, которые были марионетками в руках английских чиновников. Но Индия была страной жаркого климата и множества болезней. Колонизаторы к такому не привыкли. Местное население роптало из-за ограничений, налагаемых на их автономию. Британцы часто не выказывали должного уважения к местным традициям, законам и религиозным верованиям. Рано или поздно это должно было плохо закончиться.

В мае 1857 года индийские сипаи (войска из местного населения, нанятые Ост-Индской компанией) решили, что с них хватит. Искрой, поджегшей пороховую бочку, стало решение армейских командиров, находившихся на службе у компании, использовать винтовочные патроны с бумажной оболочкой, пропитанной животными жирами. Чтобы зарядить оружие, необходимо было добраться до пороха, разорвав оболочку зубами. При этом солдаты рисковали попутно «пригубить» немного жира. Теперь это может показаться смешным, но жир был свиным или коровьим. Индуисты возмутились, потому что, согласно их религиозным верованиям, корова – священное животное, а свинья считалась грязным животным. Вера мусульман строго запрещала им употреблять в пищу продукты из свинины. Жир был заменен на другой, но семена недовольства уже были посеяны. Несколько сипаев отказались пользоваться патронами.

Десятого мая, после того как взбунтовавшиеся сипаи предстали перед военным трибуналом и были приговорены к каторжным работам, в городе Мирут началось восстание. Британцев перебили, когда те вышли из церкви после окончания службы. По городу прокатилась волна убийств, мародерств, изнасилований и поджогов. В близлежащем Дели воцарился хаос. Там последний падишах Могольской империи оказал бунтарям помощь и поставил своего сына, не имеющего никакого военного опыта, командовать войсками.

Спустя месяц после начала восстание докатилось до Джханси, где британские чиновники за четыре года своего правления не смогли завоевать расположение у местного населения. Во-первых, они сняли запрет на забой коров, чем разгневали верующих индуистов. Во-вторых, потребовали, чтобы доходы, прежде направлявшиеся на нужды индуистских храмов, передавались теперь Британской Ост-Индской компании. В-третьих, заставили Лакшми-баи оплатить часть государственных долгов ее мужа из положенной ей по договору пенсии и не допускали к деньгам, оставленным покойным махараджей усыновленному им ребенку. Рани писала ходатайства, ратуя за интересы своих бывших подданных, но не получала на них ответа. Ко времени, когда мятеж достиг Джханси, гнев накапливался уже довольно долго.

Кипящее негодование прорвалось наружу 8 июня 1857 года. Британцы нашли убежище в крепости города. После сдачи вооруженным силам повстанцев шестьдесят один человек (мужчины, женщины и дети) были убиты. Несмотря на более поздние свидетельства, Лакшми-баи, кажется, все же не принимала непосредственного участия в этой резне. В это время она сидела в своем дворце, вокруг которого толпились вооруженные мятежники.

Когда в конце месяца повстанцы покинули Джханси, с ними отбыли остатки разгромленной британской администрации. Рани взяла бразды правления в свои руки. Для укрепления обороны страны она приказала набирать войска, отливать пушки и делать оружие. Согласно распространенной легенде, Лакшми-баи тренировала собственный полк женщин-солдат. Правда это или нет (судя по всему, нет), эта армия первоначально создавалась не для войны с англичанами. Куда больше Лакшми-баи тревожили раджи-соседи, которые, воспользовавшись безвластием, принялись создавать собственные империи. В сентябре и октябре 1857 года она успешно отбилась от двух таких метивших в императоры правителей.

Хотя у Лакшми-баи было достаточно причин связать свою судьбу с мятежниками, в течение всего лета и осени рани пыталась наладить отношения с изгнанными британскими властями. Так, например, когда повстанцы, осадив англичан в крепости, потребовали от Лакшми-баи оружия и денег, рани подчинилась их требованиям, но написала англичанам письмо, в котором пыталась оправдаться за свои поступки и просила защитить ее от соседей. Ответа на свое письмо она так и не получила. Когда начальник местной тюрьмы спросил у рани, будет ли она сражаться против англичан, Лакшми-баи сказала, что уступит им власть без боя. Британцы, впрочем, ей не поверили.

Спустя месяцы после начала восстания в британской прессе и официальных документах компании Лакшми-баи начали именовать «мятежницей». Ее называли «развратной» женщиной, «распутницей» и «шлюхой», виновной в кровавой резне безоружных людей в крепости. Британцы хотели найти виновника, и Лакшми-баи как нельзя лучше подходила на эту роль.

К зиме 1858 года плохо организованное восстание начало угасать. Бульшая часть Северной Индии вернулась под власть колонизаторов. К концу февраля британские войска выступили в поход на Джханси. Вернуть город они собирались с помощью силы. После нескольких месяцев безуспешных заверений в дружбе и просьб о помощи Лакшми-баи начала понимать, что если она попадет в руки к англичанам, то ее будут судить и повесят как бунтовщицу. Если же она поддержит повстанцев, то по крайней мере умрет в борьбе. Когда британские войска подошли совсем близко, рани наконец стала той, кем ее уже долго считали колонизаторы, – мятежницей.