Текст книги "Непослушные принцессы"

Расходы принцесс

Обязательно ли принцессе испытывать болезненную страсть к земным благам? Да, если брать за образец биографии этих вполне реальных шопоголичек.

Жена правителя могущественного немецкого княжества Мария Августа Турн-и-Таксис была во многом не похожа на среднестатистическую августейшую особу XVIII века. Она была опытной интриганкой, ловкой и пронырливой, с помощью подковерной дипломатии и женских хитростей успешно влияющей на княжеский двор. Мария Августа решительно и страстно отстаивала свое мнение по государственным вопросам. Ее мужу до такой степени надоели интриги этой женщины, что он потребовал, чтобы Мария Августа в письменной форме поклялась не лезть не в свои дела.

Но кое в чем княгиня Турн-и-Таксис была типичной женщиной: она любила красивые наряды. В ее гардеробах висело двести двадцать восемь платьев. Некоторые из них предназначались исключительно для официальных приемов и были сделаны из роскошной ткани, кружевных оборочек, складочек, рюшей и прочей отделки. Самое дорогое платье стоило пятьсот флоринов, что в тридцать раз превосходило годовой доход придворного слуги. Суммарная стоимость ее драгоценностей равнялась восьмидесяти девяти тысячам флоринов. За эту астрономическую сумму можно было бы в течение одного года обеспечивать всем необходимым пять тысяч человек.

С помощью своих нарядов и драгоценностей Мария Августа хотела произвести впечатление на придворных, возвыситься в их глазах. Это было частью ее стратегии оказания влияния на тех, кто принимает политические решения. Княгиня просчиталась. Роскошь не принесла ей любви подданных. Этому не стоит удивляться, учитывая тот факт, что Мария Августа тратила, по крайней мере частично, государственные деньги. Хуже того, она не могла себе этого позволить. После смерти княгини оказалось, что она должна лавочникам, парикмахерам и прочим мастерам, не говоря уже о ее собственных слугах, пятьдесят тысяч четыреста два флорина.

По сравнению с гардеробом Елизаветы Первой, императрицы России, гардероб Марии Августы мог бы показаться до неприличия скудным, почти бедным. А в это время казна России была пуста.

Кто же ее опустошил? Императрица Елизавета Первая опустошила государственную казну. Когда она умерла, после нее осталось около пятнадцати тысяч платьев, не говоря уже о бесчисленной мужской одежде, которую Елизавета любила надевать, двух сундуков с чулками и нескольких тысяч пар туфлей и башмаков. Неудивительно, что Елизавета Первая переодевалась по несколько раз на дню и никогда не носила одну и ту же одежду дважды. А еще она прилагала неимоверные усилия, чтобы быть самой модной дамой при дворе. Под угрозой ареста императрица приказала торговцам иностранным сукном все новинки демонстрировать первым делом именно ей. Увидев на голове придворной дамы такую же прическу, как у нее, или похожие драгоценности и иные украшения, Елизавета Первая сердилась, а иногда опускалась до рукоприкладства.

Императрица давала по два бала в неделю. Ее званые обеды были тем местом, где расточительность бросалась в глаза на каждом шагу. Елизавета Первая заказывала у мастеров больше золотых и серебряных приборов, чем кто-либо из правителей России. К столу императрицы подавались свежие тропические фрукты, большая редкость в те времена, а вино и шампанское выпивались ведрами.

Любовь императрицы к изящным вещам передалась ее придворным. Они щеголяли усыпанными бриллиантами пуговицами, пряжками и эполетами, а также дюжинами заказывали себе комплекты одежды и одевали своих слуг в парчу. Впрочем, в характере императрицы имелись и свои достоинства. Елизавета была умной женщиной, искусным дипломатом и «пацифисткой», которая обещала не подписывать ни единого смертного приговора и выполнила свое обещание. Ее тяга к экзотическим товарам и предметам роскоши стимулировали развитие государственной инфраструктуры, в частности способствовала развитию почтовой службы. Как бы там ни было, а императрица сорила деньгами, заработанными кровью, путом и слезами ее подданных. Когда в 1762 году Елизавета умерла, она была в долгах по самые брови.

И у современных принцесс не пропала тяга к роскошным вещам, которые они не в состоянии оплатить. В июне 2012 года Маху аль-Судаири едва не арестовали в Париже, после того как она в сопровождении свиты из шестидесяти слуг пыталась сбежать в половине четвертого утра из фешенебельного пятизвездочного отеля «Шангри-ла», задолжав около восьми миллионов долларов. Ее намерения выдала целая процессия из лимузинов, остановившихся у гостиницы. При виде автомобилей администрация отеля заподозрила, что принцесса собирается пуститься в бега.

Бывшая жена наследника престола Саудовской Аравии Наифа бин Абд аль-Ази жила в отеле с декабря, занимая весь сорок первый этаж здания. Это влетело ей в копеечку. Когда попытка сбежать, не заплатив, провалилась, Маха аль-Судаири сослалась на свою дипломатическую неприкосновенность, связав тем самым руки парижской полиции. После этого она вместе со слугами переехала в другой пятизвездочный отель, «Рояль Монсо», принадлежащий другу ее семьи.

Ей было не впервой проделывать этот трюк, оставляя после себя неоплаченные счета. В июне 2009 года Маха аль-Судаири тоже прибегла к дипломатическому иммунитету, набрав астрономическую сумму в двадцать четыре миллиона двести тысяч американских долларов по неоплаченным счетам из магазинов. На одно только нижнее белье принцесса истратила девяносто четыре тысячи долларов. И на этот раз участь стоящих с протянутой рукой досталась французам.

У Срирбсми, принцессы таиландской, великолепная грудь, а ее супруг души не чает в их песике. Оба эти обстоятельства стали очевидны, когда принц Ватчиралонгкорн, наследник таиландского престола, устроил шикарный прием по случаю дня рождения Фу-Фу, пушистого белого пуделя, а его жена ограничила свой наряд стрингами и шляпкой. На видеозаписи едва слышен «Беспечный шепот» в исполнении Джорджа Майкла. Как ни странно, все остальные, в том числе пудель, были полностью одеты. Это неудивительно, если учесть тот факт, что песик Фу-Фу имеет звание главного маршала авиации в ВВС Таиланда.

Инцидент с обнажением груди на дне рождения собаки остался бы незамеченным, если бы неизвестный не снял это на видео, а затем запись не показали бы по австралийскому телевидению в 2009 году. Критиковать членов королевской семьи запрещено в Таиланде законом, но эта видеозапись вызвала в стране волну недовольства. Когда король Пхумипон Адульядет, не отличающийся крепким здоровьем, умрет, этой милой парочке предстоит встать во главе страны. Государственные мужи Таиланда уже долгое время в неофициальных беседах выражают сомнения насчет того, что принц Ватчиралонгкорн сможет стать достойным наследником своего отца.

Как и следовало ожидать от женщины, которая появляется на дне рождения своего пса в чем мать родила, это был не единственный раз, когда имя Срирасми попало в заголовки международных средств массовой информации. В октябре 2012 года принцесса подтвердила свою репутацию транжирки, когда, оказавшись в Англии, совершила набег на магазинчики, торгующие антиквариатом. В течение восьмичасового марафона, в буквальном смысле слова опустошившего прилавки, Срирасми накупила антиквариата на сумму, эквивалентную сорока тысячам долларов, причем цена каждой вещицы колебалась от пятнадцати до шестидесяти долларов. Сами можете представить, сколько это фарфоровых собачек и серебряных чайных сервизов.

Развратницы. Принцессы, пользовавшиеся дурной репутацией вследствие своей сексуальной распущенности

Каролина Брауншвейг-Вольфенбюттельская
(17 мая 1768 – 7 августа 1821)
Королева, которая не умывалась

Великобритания и разные туристические достопримечательности континентальной Европы

Георг, принц Уэльский, впервые встретил свою невесту, принцессу Каролину Брауншвейг-Вольфенбюттельскую, за два дня до свадьбы. Этикет обязывал принца обнять свою суженую. Георг так и поступил, а затем отпрянул и выбежал из комнаты, крича слуге: «Я плохо себя чувствую. Ради бога! Дайте мне стакан бренди». Три последовавшие за этой встречей дня принц не просыхал. Отношения будущих супругов с самого начала не задались.

Никто не знает, что же при первой встрече так настроило принца против его невесты. Каролину, конечно, писаной красавицей никто бы не назвал, но и уродиной, от которой бегут сломя голову, чтобы напиться, она не была.

Принцесса не отличалась пристрастием к личной гигиене, но к встрече с женихом, как утверждают современники, ее неплохо подготовили. Как бы там ни было на самом деле, Георг, обменявшись с Каролиной несколькими фразами, пришел к выводу: в том, что касается интеллекта и хороших манер, она много ниже его по уровню, общение с ней будет ему не в радость, но терпеть будущую жену как-никак придется.

Впрочем, жених тоже был не первой молодости. Ему исполнилось уже тридцать два года. В обществе, как ни абсурдно это звучит, его знали под кличкой Щеголь. Принц Уэльский был тщеславным снобом, при желании, впрочем, умевшим казаться очаровательным. Он много пил и надевал на себя корсет. Впоследствии Георг растолстел, набрав более двухсот сорока фунтов веса. Он много играл в азартные игры и считался талантливым мотом, умудрявшимся не вылезать из долгов. А еще не следовало забывать того незначительного обстоятельства, что принц Уэльский уже лет десять как был женат на многое прощавшей ему Марии Фицхерберт.

Впрочем, на королевском рынке женихов на эти недостатки никто не обращал внимания. Миссис Фицхерберт происходила из незнатного рода и, что еще хуже для протестантского государства, была католичкой. Они поженились без согласия короля, поэтому этого брака как бы и не было.

И какое значение имеют несколько лишних фунтов веса и чудовищный характер по сравнению с тем непреложным фактом, что со временем Георг станет королем? С этой точки зрения он был самым перспективным женихом Европы.

Щеголя следовало поторапливать. К 1794 году его долг достиг астрономической суммы в шестьсот пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, что по современному курсу равняется сорока миллионам долларов. Эти деньги принц Уэльский бездумно потратил на произведения искусства, дорогостоящее строительство, нарядную одежду, вино и скаковых лошадей. Кризис разразился, когда несколько разгневанных торговцев, которым принц задолжал, подали в парламент петицию, требуя свои деньги обратно. Депутаты согласились оплатить долг только в том случае, если принц женится. Никого, в том числе и Щеголя, особо не заботило, кто будет невестой, лишь бы она была принцессой, протестанткой и имела туго набитый кошелек.

Принцесса Каролина была дочерью могущественного германского герцога и приходилась Георгу двоюродной сестрой. Ее имя первым всплыло при обсуждении кандидаток в невесты, и принц Уэльский, желая избавиться от бремени долгов, сразу же согласился. Если бы он хоть немного разобрался, с кем ему предстоит связать свою жизнь, конфуза при первой встрече можно было бы избежать.

Двоюродная сестра, которой уже исполнилось двадцать шесть лет, была воплощением всего, что ненавидел Георг. Обладая хорошим характером, Каролина при этом отличалась неопрятностью, отсутствием грации в движениях, а ее фигура казалась несколько дородной. Девушка любила флиртовать и уже заслужила репутацию «ветреницы» за свое «слишком вольное» поведение. Дурочкой Каролина не была, но полученные ею знания смело можно было бы назвать поверхностными. Она любила посплетничать, задавала неуместные вопросы, обладала примитивным чувством юмора, короче говоря, часто вела себя с людьми излишне дерзко, иногда по-детски. К этой премилой картине добавим, что Каролина не умывалась, по крайней мере, не принимала регулярно ванну. Нижнее белье она тоже носила между стирками довольно долго, так что более неподходящих для брака людей, чем Щеголь и Каролина, трудно было бы найти.

После знакомства их отношения приняли еще более угрожающий оборот. Когда принц в спешке ретировался, Каролина вслух заявила, что в жизни он толще, чем на портрете. Вечером за ужином девушка старалась казаться остроумной, но на самом деле выставила себя полной дурой. Пьяный Щеголь был холоден и груб. Но спектакль отменять никто не собирался, и спустя два дня, 8 апреля 1795 года, пара обвенчалась. Современники утверждали, что на церемонии бракосочетания жених был «бледен как смерть» и вдрызг пьян. Он неестественно громко разговаривал и готов был расплакаться. Шафера поддерживали его с двух сторон. Впоследствии Каролина утверждала, что первую брачную ночь ее муж проспал, сидя у камина. В свадебное путешествие новобрачные отправились в компании «вечно пьяных и грязных» друзей Георга и… его любовницы.

Как ни странно, но Каролина почти сразу же забеременела. Впрочем, рождение дочери Шарлотты, появившейся на свет 7 января 1796 года, мало чем улучшило их отношения. Через три дня после родов Георг составил новое завещание, оставляя все свое имущество дорогой «жене» миссис Фицхерберт. Каролине же достался «один шиллинг».

К июню 1796 года ненависть Щеголя к жене стала просто безграничной. «Я испытываю к ней глубочайшее отвращение, – писал он. – Все мое тело содрогается при одной только мысли, что мне придется сидеть с ней за одним столом. Даже пребывание с ней под одной крышей для меня мучительно». Антипатия была взаимной. Год спустя они официально начали жить порознь, но то, что соединили Господь Бог и страна, не смог бы расторгнуть ни один человек. Ни король, ни парламент не дали им дозволения на развод. Протестанты, как это ни парадоксально (смотрите раздел об Анне Болейн), относились к разводу крайне серьезно. К тому же этот брак имел большое дипломатическое значение. Георг и Каролина были навечно прикованы друг к другу.

Как мужчине Щеголю, без сомнения, было проще. Будучи представителем королевского дома, он просто не мог не иметь любовниц. Для Каролины же уличение в супружеской измене означало бы конец обеспеченной жизни, что являлось для нее весьма деликатной проблемой, усугубляющейся еще и тем, что она понятия не имела о том, что такое деликатность.

По дворам европейских монархов поползли нехорошие слухи, а поведение Каролины только еще больше усложняло ее положение. Она часто появлялась на людях с глубоким декольте, позволявшим видеть ее соски. Косметику принцесса накладывала особой лопаткой. Она была радушной хозяйкой, но при этом беззастенчиво флиртовала с мужчинами. Иногда она уединялась на несколько часов с мужчиной-другом, а остальным гостям приходилось вежливо «не замечать» ее отсутствия. Дальше больше… Каролина принялась, как говорят, открыто хвастаться тем, что принимает у себя в постели мужчин, когда ей заблагорассудится, а «принц все это оплачивает». Щедро удобренные подобного рода заявлениями, слухи разрослись и распространились. Поговаривали, что у Каролины есть несколько любовников. Некоторое время дело ограничивалось сплетнями, но Каролина довела ситуацию до скандала, вынудив принца Уэльского подать на развод.

У принцессы была странная привычка подбирать сироток. К ее чести надо заметить, что, судя по всему, ее главной целью было найти им хорошую семью, в которой они могли бы расти. В 1802 году, впрочем, Каролина усыновила младенца по имени Уильям Остин, которого впоследствии знали под фамилией Уилликин, и начала всем говорить, что это ее родной сын. Почему принцесса решила, что ее шутка покажется кому-то смешной, неизвестно. Скорее всего, она хотела устроить маленький скандальчик. Ее доброжелатели, включая свекра короля Георга Третьего, отнеслись к слухам о бастарде как к очередной небылице, а у недоброжелателей не было никаких доказательств.

В 1806 году Каролина совершила чудовищную ошибку, настроив против себя Дугласов, своих недавних друзей и соседей. Именно в обществе леди Дуглас принцесса впервые назвала Уилликина своим сыном. После нескольких месяцев близкой дружбы, однако, Каролине соседи надоели, и она более чем прохладно встретила приехавшую к ней однажды с визитом леди Дуглас. Когда же леди написала Каролине письмо, в котором намекала насчет того, что знает секреты, которые та не желала бы сделать объектом всеобщего внимания, Каролина повела себя как нельзя глупее. Она начала слать бывшей подруге непристойные, несколько истерические «анонимные» письма, содержащие плохо выполненные рисунки – леди Д. во время сексуальных забав. Дугласы не сомневались в том, кто именно автор этих писем. На одном из них, между прочим, был оттиск королевской печати.

Обиженные Дугласы, которые, кстати говоря, все время находились в стесненном финансовом положении, направились прямиком к принцу и дали понять, что готовы под присягой заявить, будто бы Уилликин незаконнорожденный ребенок Каролины. Ко всему прочему леди Дуглас обвинила принцессу в том, что та прикасалась к ней и пыталась поцеловать так, как этого делать не следует. Вооружившись их свидетельствами, принц Уэльский потребовал расследовать предполагаемую неверность живущей отдельно от него супруги. «Деликатное расследование», как оно официально именовалось, было возложено на тайный правительственный комитет. Допросили всех, начиная от ливрейного лакея Каролины и заканчивая Томасом Лоуренсом, писавшим с нее портрет. Родная мать Уилликина засвидетельствовала под присягой, что отдала своего сына принцессе, когда тому исполнилось четыре месяца. Комитету ничего не оставалось, как снять с Каролины все обвинения. Щеголю не удалось так легко заполучить развод.

Каролина выиграла и другой суд, суд общественного мнения. Хотя расследование должно было вестись втайне, информация о происходящем, как всегда в таких случаях, просочилась в придворные круги. В газетах печатались документы, каким-то образом украденные из комитета. Каролина завоевала симпатии английской публики, представ в роли оклеветанной жены и матери, которой не дают видеться с собственной дочерью. Но в большей мере поддержка объяснялась всеобщей неприязнью к Щеголю. Британский народ и пресса не питали симпатии к дуракам, а особенно к страдающих ожирением пьяницам-дуракам, которые транжирят деньги налогоплательщиков на любовниц и вино. Романистка Джейн Остин в 1813 году писала о Каролине: «Бедная женщина! Я буду всегда на ее стороне, потому что она женщина, а я ненавижу ее мужа».

Несмотря на симпатии простых людей, британская аристократия относилась к Каролине без особой теплоты. Ее изоляция стала практически полной, после того как в 1811 году Георга Третьего объявили психически невменяемым. Принц Уэльский официально был провозглашен регентом при больном отце, что означало: каждый, кто хотел быть принят при дворе, не должен был быть замеченным в дружеских отношениях с Каролиной. К тому же принцесса совершила непростительное преступление с точки зрения утонченного английского светского общества: она превратилась в зануду. Ее несчастные фрейлины с трудом выносили бесконечные жалобы Каролины на ужасное отношение со стороны членов королевской семьи. Принцесса обожала распространяться насчет того, как она ненавидит всех своих родственников со стороны мужа и на какую ужасную казнь она обрекла бы их, будь на то ее воля. Иногда после ужина Каролина развлекалась тем, что втыкала булавки в восковую куклу, внешним видом напоминавшую мужа, после чего бросала ее в огонь. За это ее бы обезглавили, живи она во времена Анны Болейн. (Смотрите главу «Принцессы-ведьмы» на с. 85.)

В августе 1814 года Каролина покинула Англию и шесть лет провела в путешествиях. Оказавшись в октябре в Женеве, толстая и краснощекая женщина сорока шести лет поставила всех и саму себя в щекотливое положение, когда появилась на балу, который давали в ее честь, «одетая как Венера, то есть обнаженная до пояса». Спустя год английский аристократ, встретив Каролину в Генуе, писал, что это «толстая женщина пятидесяти лет», «низкорослая и краснолицая». На ней был «розовый корсет, едва прикрывающий грудь, и белая юбка, заканчивающаяся чуть ниже колен». Другой путешественник описывает черный парик и «белое платье», разрез которого доходил чуть ли не до живота.

Каролина колесила по Европе и по странам бассейна Средиземного моря. Иногда ее принимали в аристократических домах, но чаще пренебрегали обществом принцессы, особенно когда узнавали о ее странном поведении. К концу 1815 года Каролину покинули последние порядочные люди, которые прежде составляли ее свиту. Теперь принцессу окружал всякий сброд – прихлебатели, авантюристы, бродячие лицедеи, музыканты и темные личности самого низкого происхождения. Принцесса, не таясь, липла при свидетелях ко всем подряд, начиная с короля Неаполя (зятя Наполеона, а значит, врага Англии) и заканчивая лакеем-итальянцем. Так, по крайней мере, болтали между собой люди. Разрыв Каролины с королевским двором был настолько полным, что ей даже не сообщили о предстоящем замужестве ее дочери Шарлотты, которое состоялось 2 мая 1816 года. Когда Шарлотта умерла во время родов, ее мать жила на вилле в Италии, на берегу озера Комо. О смерти дочери Каролина узнала из газет.

В январе 1820 года умер сумасшедший бедолага Георг Третий. Щеголь стал их величеством Георгом Четвертым. Муж наотрез отказался признавать Каролину своей королевой. В июне того же года его министры предложили женщине астрономическое содержание в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в год (около шести миллионов долларов) за отказ от титула и согласие никогда не возвращаться в Англию. Вместо этого Каролина, пылая праведным гневом, устремилась обратно, истерично вопя о своих попранных правах.