Текст книги "Возврат похищенных активов. Руководство по конфискации активов вне уголовного производства"

К доходам от преступления относится любое ценное имущество, приобретенное непосредственно или косвенно в результате совершения уголовного преступления. К орудиям преступления, которые иногда также называют «средствами преступления», относится имущество, которое любым образом и в любой момент времени было задействовано или предназначалось для совершения уголовного преступления либо при его подготовке^[64]. В международных конвенциях дается широкое определение активов, которые расцениваются в качестве доходов от преступления и орудий его совершения и могут подлежать запрету, аресту или конфискации^[65]. Законодательство о конфискации вне уголовного производства должно давать широкое определение этим понятиям. С целью обеспечения конфискации орудий и средств преступления определение активов, подлежащих конфискации, должно включать имущество, использованное при совершении преступления, а не только непосредственные доходы от его совершения^[66].

В законодательство должны быть включены положения, предусматривающие возвращение активов, полученных вследствие совершения противоправных действий на территории другой страны, если такие действия рассматриваются как противоправные в этой стране, а также хотя бы в одном из регионов первой страны^[67]. Такие положения позволяют охватить ситуации, когда преступление было совершено на территории одного государства, а полученные в результате его активы находятся на территории другого государства (см. пример 10). Законодательством должна быть предусмотрена конфискация активов, предназначенных для использования за рубежом, в случае, когда деятельность, для которой они предназначены, расценивается как противозаконная как в первой стране, так и в стране, где она осуществлялась или планировалась к осуществлению.

Пример 10

Доходы от преступлений, совершенных за пределами страны: правовая практика Ирландии

Первоначальная редакция Закона Ирландии о доходах от преступной деятельности 1996 г. не содержала положений, касающихся доходов, полученных в результате преступной деятельности за пределами страны.

В деле DPP v. Hollmanna мошенничество было совершено на территории Швейцарии, однако полученные в результате этого преступления активы были размещены на территории Ирландии. В своем протесте против конфискации заявитель ссылался на тот факт, что действие закона не распространяется на доходы от преступлений, совершенных за пределами страны. Несмотря на то что Высокий суд отверг это возражение по политическим мотивам, этот вопрос был позднее вынесен на рассмотрение Верховного суда, который в результате слушания по делу McK v. D b постановил, что действие закона не распространяется на доходы от преступлений, совершенных за пределами страны.

В результате законодательным органом в 2005 г. были внесены поправки в Закон о доходах от преступной деятельности 1996 г., в числе которых было введено новое определение понятия «противоправные действия» в разд. 3, что позволило распространить действие закона на активы на территории Ирландии, которые были получены в результате преступлений, совершенных за ее пределами.

____________________________

a [1999] IEHC 20 (29 июля 1999 г.) (мошенничество на территории Швейцарии, денежные средства размещены на территории Ирландии) (Высокий суд Ирландии).

b [2004] 2 ILRM 419 [2004], IESC 31 (17 мая 2004 г.) (Верховный суд Ирландии).

Поскольку преступные организации, в особенности тайные, могут перевести активы из имущества, подлежащего конфискации, в другое имущество к моменту, когда будет начато судопроизводство, в некоторых странах существуют законы, предусматривающие конфискацию замещающих активов. Это позволяет властям конфисковать активы, которые не имеют непосредственного отношения к совершенному преступлению, но равноценны активам, подлежащим конфискации, которые из-за определенных действий преступника стали недоступны для властей^[68]. Конгресс США пояснил, что включение в Закон о конфискации в уголовном порядке положений о замещающих активах необходимо, поскольку в противном случае:

[A] ответчик может избежать меры взыскания в виде конфискации путем перевода своих активов в собственность другого лица, размещения их за пределами юрисдикции суда или иных действий, которые будут препятствовать доступу судебной инстанции к активам на момент вынесения приговора^[69].

*******

Таким образом, лицо, которое предвидит возможную конфискацию в уголовном порядке своих активов, в значительной мере заинтересовано, а также будет располагать всеми необходимыми средствами для вывода активов из-под юрисдикции суда и сокрытия их любыми способами… В этом случае теряется важный экономический эффект такой меры взыскания, как конфискация [при условии, что у властей не будет возможности конфисковать замещающие активы, не имеющие непосредственного отношения к совершенному преступлению]^[70].

Такие рассуждения применимы и к процедуре конфискации вне уголовного производства, поэтому в законодательстве должна быть предусмотрена возможность конфискации замещающих активов или, где это применимо, конфискации денежных средств^[71]. (Выдержки из законов, касающиеся замещающих активах, приведены в примере 11^[72].)

Пример 11

Три примера законодательства о конфискации замещающих активов

Колумбия

Закон № 793, статья 3

В случае, когда на момент вынесения постановления не представляется возможным обнаружить имущество, подлежащее конфискации, или осуществить его арест, суд может вынести постановление о конфискации замещающего имущества или активов, находящихся в собственности того же лица, на аналогичную сумму. Настоящая статья не должна толковаться таким образом, чтобы ущемлять права третьих лиц, не причастных к совершенному преступлению и действующих добросовестно.

США

Глава 18 Свода законов США, раздел 853 (p)

(p) Если любая собственность, описанная в подразд. (а) настоящего раздела, в результате действий или бездействия ответчика:

(1) не может быть обнаружена после применения надлежащих процедур;

(2) переведена в собственность третьей стороны, либо продана, либо передана на хранение третьей стороне;

(3) размещена за пределами юрисдикции суда;

(4) потеряла значительную часть своей стоимости; или

(5) была соединена с другой собственностью и не может быть отделена без применения особых процедур,

суд имеет право вынести постановление о конфискации любой другой собственности ответчика, равноценной любому из видов собственности, описанных в параграфах (1) – (5).

Филиппины

Республиканский закон № 9160, раздел 12 (c)

В случае если судом было вынесено постановление о конфискации денежных средств или собственности в связи с преступлением по легализации преступных доходов согласно разд. 4 и это постановление не может быть приведено в исполнение, поскольку указанные денежные средства или собственность не могут быть обнаружены после применения надлежащих процедур, претерпели значительные изменения, были уничтожены, потеряли стоимость или иным образом утратили свою ценность в результате прямых или косвенных действий или бездействия правонарушителя, либо такие денежные средства и имущество были сокрыты, перемещены, обменены или иным образом трансформированы с целью предотвращения их обнаружения и конфискации, либо они находятся за пределами Филиппин, были размещены или перемещены за пределы юрисдикции суда, а также если они были соединены с другими денежными средствами и имуществом правонарушителя или третьих лиц и их обнаружение либо отделение с целью конфискации представляется затруднительным, суд имеет право вместо приведения в исполнение выданного постановления о конфискации обязать правонарушителя выплатить денежные средства в сумме, эквивалентной стоимости вышеуказанных денежных средств или имущества. Настоящее положение распространяется как на гражданское, так и на уголовное судопроизводство.

Подобная процедура позволяет властям получить доступ к легально приобретенным активам преступника в случае, когда: 1) представляется возможным оценить выгоду, полученную преступником в результате противозаконной деятельности, либо ущерб, нанесенный пострадавшим, в зависимости от большего из двух показателей; 2) преступнику удалось переместить или скрыть активы, полученные преступным путем, но в его собственности имеются другие активы; 3) поиски конкретного объекта собственности преступника неоправданны или невозможны. При отсутствии в законодательстве положений, обеспечивающих доступ суда к легально приобретенным активам правонарушителя, последний будет заинтересован в том, чтобы быстро избавиться от активов, полученных преступным путем, если только они доступны для конфискации, но в то же время будет продолжать владеть другими активами, которые не связаны с совершенным преступлением и не подлежат конфискации. Путем отказа от розыска активов, полученных преступным путем, и разрешения конфискации замещающих активов власти могут повысить вероятность возвращения утраченных активов, не нарушая права преступника, поскольку в любом случае необходимо будет обосновать стоимость активов, полученных незаконным путем. К тому же подобная практика позволит избежать сложностей с возвращением активов в случае, если правонарушитель переместил их и обнаружение этих активов не представляется возможным.

Следствию и прокуратуре часто не удается полностью идентифицировать доходы, полученные преступным путем. Такие доходы могут быть объединены с легальными доходами, поэтому их невозможно обнаружить на конкретном банковском счете или выделить из других активов. В этом случае при отсутствии законодательных положений о замещающих активах будет сложно обосновать исковое требование о конфискации, хотя другие положения законодательства о конфискации вне уголовного производства могут облегчить выполнение бремени доказывания: в частности, использование более низкого критерия доказанности – сравнения вероятностей (где применимо, см. принцип 14), косвенных доказательств (см. принцип 16)^[73] и презумпций (см. принцип 14). Тем не менее в некоторых случаях у следствия может не хватать улик даже для конфискации вне уголовного производства^[74].

В некоторых странах устанавливаются дополнительные ограничения для конфискации жилой недвижимости на том основании, что этот вид собственности должен иметь дополнительную защиту против конфискации или иных видов вторжения властей из-за возможного ущерба, наносимого потенциально невиновным членам семьи, и нарушения конституционного права собственности^[75]. Тем не менее такая политика зачастую позволяет членам семьи преступника наслаждаться плодами совершенного правонарушения, в том случае если преступник был осужден или скрылся от правосудия. Жилая недвижимость обычно бывает наиболее наглядным свидетельством совершенного преступления, и разрешение ее конфискации наряду с другими видами собственности может стать серьезным предупреждением нарушителям закона, свидетельствующим, что ни они, ни члены их семей не смогут пожинать плоды незаконной деятельности, а также дает важный сигнал обществу, что преступная деятельность в итоге себя не оправдывает.

В законодательстве следует оговорить, что активы, предназначенные для использования в преступных целях, подлежат конфискации вне уголовного производства. Например, в ходе операции с внедрением агента в преступную среду могут быть арестованы денежные средства, которые правонарушитель планирует обменять на наркотические средства. При этом порой невозможно доказать, что эти денежные средства были получены преступным путем. Но если властям удастся доказать, что они предназначались для приобретения наркотиков, эти денежные средства должны подлежать конфискации, как и доходы от сделки по незаконной продаже наркотиков^[76].

Определение «собственности» или «активов» может быть недостаточно широким, чтобы включать новые формы собственности, даже если закон был принят лишь несколько лет назад. Пример такой новой формы собственности – предоплаченные пластиковые карты, которыми сегодня широко пользуются, еще несколько лет назад они не существовали. Более тщательный подход к определению категорий собственности, подлежащих конфискации, при разработке законодательства о конфискации вне уголовного производства избавит законодательные органы от необходимости внесения поправок в законы по мере появления новых видов активов^[77]. Еще один способ решения этой проблемы – делегирование полномочий по определению новых форм собственности представителю исполнительной власти, что позволит оперативно вносить в регулирующее законодательство необходимые уточнения^[78].

В определение собственности, к которой применима процедура конфискации, также должны входить права на обладание нематериальными активами: например, на получение доходов от публикации, связанных с коммерческим использованием широкой известности преступника и совершенного им преступления^[79].

Придание обратной силы закону о конфискации вне уголовного производства (или принятие его «задним числом»)^[80] для распространения его действия на активы, полученные в результате уголовного преступления до вступления закона в силу, имеет немаловажное значение. Если закон о конфискации не имеет обратной силы, обвиняемый по уголовному преступлению сможет беспрепятственно использовать доходы, полученные от противоправных действий, совершенных до момента вступления закона в силу. Придание закону обратной силы особенно важно для успешной конфискации активов, утраченных в связи с коррупцией должностных лиц, которые занимают свой пост в течение длительного времени и имеют множество возможностей для хищения государственного имущества. Обогащение коррумпированных чиновников путем незаконного присвоения активов нарушает фундаментальные принципы справедливости.

На первый взгляд может показаться, что принятие законов «задним числом» (или придание им обратной силы) противоречит одному из основных принципов международного законодательства и конституциям многих стран, которые запрещают квалификацию в качестве уголовного преступления и назначение соответствующего наказания в отношении деяния, которое на момент его совершения не являлось уголовным преступлением согласно действующему законодательству; также не может налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления^[81]. Эти принципы означают, что деяние, которое не считалось уголовным и не подлежало наказанию в момент его совершения, не может быть признано уголовным и повлечь наказание после принятия соответствующего закона.

Вопрос об обратной силе законов в контексте конфискации вне уголовного производства неоднократно рассматривался судами стран как общего, так и континентального права (см. пример 12). В тех случаях, когда судом выносилось положительное решение о применении законов о конфискации вне уголовного производства в отношении активов, полученных в результате уголовных правонарушений, имевших место до вступления в силу таких законов, суд давал пояснения, что такое решение не противоречит существующим ограничениям на придание законам обратной силы, поскольку конфискация по своей сути не является уголовной процедурой и не служит мерой наказания, а применяется строго в рамках гражданского судопроизводства как следствие приобретения правонарушителем или иными лицами активов в результате совершенных противозаконных действий. Конфискация также не служит «наказанием», назначение которого противоречило бы действующим ограничениям. Поскольку проведение конфискации вне уголовного производства не обусловлено вынесением обвинительного приговора по соответствующему уголовному делу, преступные деяния на момент их совершения относились к категории уголовных правонарушений и у преступника не было законных прав на владение активами, придание обратной силы законодательству о конфискации вне уголовного производства не нарушает основных правовых и конституционных норм.

Пример 12

Придание обратной силы законодательству о конфискации вне уголовного производства в странах общего и континентального права

Таиланд

В рамках объединенного дела Charles Mescal and Mrs. Tayoy a Конституционный суд Таиланда рассмотрел вопрос о том, нарушает ли придание обратной силы Закону о борьбе с отмыванием денег от 1999 г. положения разд. 32 Конституции, которые обеспечивают защиту против принятия «задним числом» законов об уголовных преступлениях и назначении наказания за такие преступления.

В указанном выше деле один из обвиняемых был осужден за незаконное распространение наркотических средств и заключен в тюрьму в Италии, а впоследствии, в 1998–1999 гг., неоднократно переводил денежные средства в Таиланд. Второй обвиняемый был оправдан в 2000 г., однако активы, арестованные в ходе расследования, на тот момент уже были конфискованы и переданы Управлению по борьбе с отмыванием денег b.

Конституционный суд не усмотрел в вышеуказанных делах противоречия положениям Конституции либо их нарушения, поскольку конфискация активов вне уголовного производства согласно Закону о борьбе с отмыванием денег не является мерой наказания за уголовное преступление, как указано в разд. 32 Конституции.

Лихтенштейн

В рамках апелляции по делу Dassa Foundation v. Liechtenstein c, поданной в Европейский суд по правам человека для опротестования решения Верховного суда Лихтенштейна, был рассмотрен вопрос о том, будет ли противоречить придание обратной силы законодательству о конфискации вне уголовного производства с целью его применения в отношении доходов от совершенных в прошлом уголовных преступлений разд. 61 Уголовного кодекса Лихтенштейна и ст. 7 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод (ECHR). Доходы, о которых шла речь, возникли в результате получения взятки судьей в Италии в 1990-е гг., до принятия закона о конфискации.

Суд постановил, что процедура конфискации вне уголовного производства «сравнима с гражданско-правовой процедурой возврата неосновательного обогащения», а значит, придание обратной силы закону о конфискации «не является “наказанием” в том значении, которое определено для этого понятия… Конвенцией». Суд также отметил, что закон Лихтенштейна о конфискации вне уголовного производства «направлен на предотвращение обогащения за счет незаконной деятельности». Если бы законы не имели обратной силы, у обвиняемого по уголовному делу была бы возможность извлечь выгоду из совершенных им действий, которые являлись противозаконными на момент их совершения. По этой причине суд постановил, что придание обратной силы законодательству Лихтенштейна о конфискации не противоречит положениям ECHR.

США

При рассмотрении дела U.S.v. Certain Funds Located at the Hong Kong and Shanghai Banking Corp.d, в рамках которого власти США начали процедуру конфискации вне уголовного производства в отношении активов, находящихся в Гонконге (Китай), в тот момент, когда их полномочия по проведению такой процедуры за пределами домашней юрисдикции еще не были четко оговорены в законодательстве, суд вынес решение о том, что законы о конфискации не относятся к уголовному законодательству, и поэтому «не может быть “обоснованных сомнений” и “никаких оснований” для рассмотрения вопроса о противоречии Конституции в отношении придания обратной силы [закону о конфискации вне уголовного производства]»e.

В деле U.S.v. Four Tracts of Property on the Waters of Leiper’s Creek f суд постановил, что придание обратной силы закону о конфискации вне уголовного производства не противоречит Конституции, поскольку такой закон по своей природе не предполагает назначения наказания и не «определяет новых последствий для деяний, совершенных в прошлом, поскольку [эти деяния] первоначально предполагали понесение наказания согласно уголовному законодательству и у правонарушителя никогда не было законных прав на владение имуществом, приобретенным незаконным путем» g.

________________________________

a Charles Mescal and Mrs. Tayoy, Case Nos. 40–41/2546 (16 октября 2003 г.). Полный текст постановления суда см.: компакт-диск, приложение H.

b Закон о борьбе с отмыванием денег (Таиланд), разд. 58, допускает при целесообразности проведение процедуры конфискации активов Управлением по борьбе с отмыванием денег, в случае, когда активы подлежат одновременно нескольким процедурам конфискации.

c Dassa Foundation v. Liechtenstein, ECHR, Application no. 696/05 (10 июля 2007 г.). Полный текст постановления суда см.: компакт-диск, приложение H.

d United States v. Certain Funds Located at the Hong Kong and Shanghai Banking Corp., 96 F. 3d 20, 25–27 (2nd Cir. 1996) (Certain Funds).

e Certain Funds, см. 27.

f United States v. Four Tracts of Property on the Waters of Leiper’s Creek, 181 F. 3d 104, 1999 WL 357773 см. *3–4 (6th Cir. 1999) (неопубликованное суждение) (Four Tracts).

g Four Tracts, см. *3.

Для предотвращения спорных ситуаций закон о конфискации вне уголовного производства должен включать положение, допускающее конфискацию доходов, приобретенных до вступления его в силу, при условии, что лежащее в основе получения доходов деяние считалось уголовным преступлением на момент его совершения^[82]. При отсутствии такого положения решение о конфискации будет передано на усмотрение судебной инстанции, и таким образом может образоваться пробел в законодательстве, допускающий легализацию незаконных активов^[83]. Проведение процедуры конфискации может быть ограничено законами о сроках давности, если таковые действуют на территории государства (см. принцип 17).

Несмотря на то что вопрос об обратной силе закона о конфискации вне уголовного производства был рассмотрен судебными инстанциями ряда стран и должен обсуждаться в качестве одного из ключевых моментов при формировании законодательства, не следует забывать о других ключевых принципах, которые могут быть полезны при решении проблем, описанных в настоящем разделе. Так, в случае, когда противоправные действия продолжаются после принятия закона, вопрос об обратной силе закона может быть снят, если действия правонарушителя будут признаны продолжающимся преступлением. Кроме того, во многих странах владение имуществом, полученным преступным путем, является достаточным основанием для предъявления обвинений в легализации незаконных доходов, что повлечет конфискацию этого имущества^[84]. В этом случае уже не будет иметь значения, были ли активы приобретены до или после вступления в силу закона о конфискации: достаточно самого факта владения преступными активами.