Текст книги "Женщина-ягуар и мудрость дерева бабочек"

– Тогда спускайся с пирамиды. Встретимся на площадке.

Вслед за Рыжим Псом спустились остальные мужчины. Сестры Щитов тоже двинулись вперед, направляясь к центру площадки. Ряды женщин расступились, и прямо ко мне подошла Женщина-Ягуар. Она вручила мне большой и глубокий горшок с изображением черепахи на дне. Я знала, что такие горшки называют орлиными.

– Возьми горшок орла. Пойдем, – сказала ЖенщинаЯгуар. – Внимательно следи за тем, что произойдет. Сегодня ночью ты будешь Женщиной Воды. Не ешь грибы.

Я прижала горшок к животу. Я знала, что это древний горшок для жертвоприношений, что он до сих пор трепещет от биения сердец тысяч жертв, принесенных на протяжении веков. Я вернулась в ряд Сестер, и все мы пошли за Женщиной-Ягуар. Раздавались редкиеудары барабана и трели флейт. Теперь меня охватил страх за само существование ордена Сестер. Как эта община одухотворенных женщин могла есть грибы вместе с этим злобным магом и его ужасными учениками? Мне страшно было подумать о том, к чему это может привести. Как странно, что Женщина-Ягуар решила отведать пищу богов со своими заклятыми врагами. Кроме того, я слышала, что магические грибы называют плотью богов. Агнес рассказывала, что многие древнемайянские обряды и исцеляющие ритуалы были связаны с растениями и грибами силы, но ни разу не пользовалась ими во время моего обучения. Теперь я гадала, к каким последствиям это приведет. У меня возникло ощущение, что скоро случится нечто совершенно фантастичное.

Музыка дополнилась пронзительными звуками флейт и мандолин, теперь она была похожа на песню горныхперуанцев. Я заметила несколько музыкантов, выстроившихся в ряд на ступенях пирамиды. Они раскачивались в такт бою барабанов и мелодии. Мы подошли к центру прямоугольной площадки и остановились. Здесь росло одинокое дерево капок. Женщина-Ягуар встала у него, поджидая приближавшегося Рыжего Пса. Ученики растянулись по обе руки от него, словно изготовившееся к атаке войско индейцев в прериях. Тела мужчин были с ног до головы расписаны пестрыми узорами. Лица также были искусно раскрашены, а в длинные волосы вплетены традиционные перья.

Похоже, с тех пор, как мы встречались в последний раз, Рыжий Пес накопил огромный запас силы. Гордо выпрямившись, он подошел к Женщине-Ягуар. В определенном смысле я даже уважала его. Несмотря на то что свет луны потускнел от покрывавших небо облаков, а факелы были подняты слишком высоко, мне показалось, что его волосы вновь обрели прежний огненно-рыжий цвет, хотя в последние годы были седыми. Гибкое тело намекало на таящуюся в нем энергию, свившуюся кольцами змеи. С высоты его роста на всех нас взирала похищенная маска ягуара. Ученики Рыжего Пса тоже были гибкими, мускулистыми и агрессивными на вид. На ногах у некоторых из них были кожаные краги, но одежда большей части состояла только из набедренной повязки и кожаных мокасин. Они не переговаривались и не улыбались, даже не поворачивали голов. Уч еники замерли в нескольких метрах позади, но Рыжий Песподошел так близко, что это меня взволновало. Каким-то непостижимым образом маска превращала его в настоящее чудовище. На голове Женицины-Ягуар она выглядела мужской, но на Рыжем Псе казалась женской – злобным женским лицом, будто за ним скрывалась Мать Смерти, терпеливо дожидающаяся возможности сожрать всех вокруг.

Женщина-Ягуар сухо сказала:

– Принесите грибы и положите их на коврики перед нами.

Две женщины выступили вперед. Они расстелили коврики, поставили на них несколько горшочков с грибами и котел с водой, зажгли свечи и воскурили копаловые благовония. Эти действия послужили для остальных знаком: сестры поочередно подходили к коврикам и укладывали на них узел – ки в качестве даров. Эти приношения предназначались духу грибов, который должен был обеспечить удачное путешествие.

Сильный порыв ветра растрепал мне волосы. Женщина-Ягуар затянула песню, и все женщины подхватили ее. Музыканты спустились со ступеней пирамиды и направились через площадку к нам. Я видела, как их силуэты мелькают в колеблющемся свете пылающих свечей. Прокатился еще один порыв ветра, и нас окутало густое облако копалового дыма. Музыка заиграла в бешеном темпе, а затем резко оборвалась.

Воцарилась полная тишина, во время которой стоявшие неподалеку мужчины рассматривали нас с нескрываемой враждебностью. Женщина-Ягуар знаком велела мне подать ей первые грибы. Я нервничала, но подошла к коврикам и положила несколько грибов в свой горшок для жертвоприношений. Женщина-Ягуар извлекла первые грибы и начала жевать их. Раздалось звучание струн какого-то неизвестного мне музыкального инструмента, и вскоре к нему присоединились слабые звуки дудочки.

После этого тринадцать женщин, включая Женщину-Ягуар, уселись в один ряд возле ковриков в каких-то трех метрах от Рыжего Пса. Женщина-Ягуар знаком пригласила Рыжего Пса и его учеников расположиться по другую сторону от ковриков, и они тоже расселись. Между рядами мужчин и женщин начали передавать грибы. Каждый брал несколько штук и съедал их. Женщина-Ягуар сидела прямо напротив Рыжего Пса. Я была далеко: подливала в горшок для жертвоприношений воду, сидя позади всей группы, но, насколько могла заметить, Женщина-Ягуар ни на мгновение не отвела взгляда от глаз Рыжего Пса, а остальные женщины – от сидевших напротив мужчин. Мужчины время от времени опускали головы, они, казалось, засыпали, но тут же усилием воли заставляли себя взбодриться. Все женщины прекрасно владели собой.

Около двадцати минут тянулось полное безмолвие. Затем Женщина-Ягуар произнесла две молитвы. Я заметила, как несколько мужчин опять уронили голову на грудь, но немедленно встряхнулись, пытаясь сохранить сосредоточенность.

– Накажу! – прошептал Рыжий Пес. Женщина-Ягуар начала напевать каким-то экзотичес ким, певучим голосом:

– Я – мать Женщины-Шута. Я – Мать-Ягуар. – Она повторила последнюю фразу несколько раз.

Одна из женщин задула свечи, остальные потушили факелы мужчин. Теперь и те, и другие казались в свете луны мерцающими контурами. Песня продолжалась:

Пусть тьма будет фоном Для видящих глаз. Чтобы увидеть лежащие перед тобой ключи, не нужен свет.

Мудрые рядом с нами. Мы видим их ясно. Они хотят рассказать тебе… Они хотят рассказать тебе…

Она повторила эти слова несколько раз, с определенными изменениями. Песня была довольно долгой. Прежде я никогда не видела таких обрядов, и потому не знала, что должно произойти. Голос Женщины-Ягуар как-то необычно подрагивал, она раскачивалась вперед и назад. Звучание эхом отдавалось в окружающей тьме, рождаясь и умирая. Тон музыкального сопровождения становился все выше, а песня звучала теперь так властно, что я то предавалась страху, то, зачарованная, погружалась в гипнотическое состояние.

Рыжий Пес и его ученики определенно поддались чарам этой мелодии. Ничего не видя вокруг, они вслушивались в нее и всматривались в Женщину-Ягуар, полностью поглощенные происходящим. Их раскрашенные тела поблескивали в свете факелов. Один из мужчин с полуприкрытыми глазами протянул руку женщине напротив, но та оставалась совершенно неподвижной. Мне стало непо себе, но мужчина опустил руку.

Голос Женщины-Ягуар стал очень нежным, в нем сквозили теплые, соблазняющие нотки. Очертания ее тела раскачивались в такт музыке. Я видела остальных женщин, объятых пальцами желтоватого лунного света. Они опустились на колени, их тела волнообразно покачивались, искуси-телыю изгибались. Все они двигались невероятно гибко и казались изящными, очень юными девушками.

 
Смотри на красу перед тобой.
Смотри на красу перед тобой.
Я – Женщина-Колибри!
Я веду тебя к еде!
Владыка Орел ждет среди деревьев.
Он видит твой скелет.
Он видит, как горит твоя кровь.
Смотри на красу перед тобой.
Гори.
Смотри на красу перед тобой.
Гори.
Я хочу твои ноги.
Хочу твои прекрасные колени.
Женщина-Колибри умоляет.
Я хочу твои руки.
Хочу твои пальцы.
Умоляет.
Вся сила теперь внутри нас.
Вся сила теперь внутри нас.
 

Один из мужчин зашипел сквозь зубы, другой повелительно махнул сидящей напротив женщине, призывая ее к себе. Это был совсем не обряд. Я не могла понять, что происходит. Мне хотелось сорвать с лица маску и протереть глаза. Трое мужчин уже стояли, эротично виляя мускулистыми бедрами. Встал и Рыжий Пес. Тот же мужчина снова призывно протянул руку женщине напротив.

Музыка была нежной, мягкой, словно бархат. Воздух стал густым от сексуального напряжения и копалового дыма. Мне казалось, что я принимаю участие в святотатстве, и все мы неуклонно движемся к чему-то запретному. Мне едва удавалось заставить себя оставаться на месте. Некоторые женщины упали в обморок. Голос Женщины-Ягуар стал теперь сухим, даже пугающим. Я никогда раньше не слышала, чтобы она говорила таким тоном. Между словами она выводила соловьиные трели, мелодия ее песни казалась волнами прилива, обрушивающимися на океанский берег.

Я слушала все это молча, лишь подрагивала, захваченная искушающим звучанием этой ночи. Затем я попыталась понять, какой неожиданный поворот событий может вскоре произойти. Меня охватило почти непреодолимое желание убежать, но я осталась сидеть. Теперь все мужчины стояли. Рыжий Пес перепрыгнул через коврики и обнял Женщину-Ягуар. Он притянул ее к себе и прижал к груди. В свете факелов их тела слились в одно. Из горла Рыжего Пса раздалось животное рычание.

Остальные ученики последовали этому примеру. Все сбросили одежду и начали танцевать, постанывая от экстаза и падая в траву; все выглядело так, будто подавлявшиеся прежде порывы сейчас выплеснулись наружу. Я закрыла глаза и запела, искренне мечтая о том, чтобы лишиться чувств. Я пыталась овладеть готовым взорваться умом и почувствовала, как мне в руки сунули что-то круглое и холодное. Открыв глаза, я задрожала, так как держала в руках маску ягуара.

– Охраняй ее, – шепнула мне на ухо Агнес.

Я боялась отходить от остальных и гадала, не заметил ли кто-то, что я уношу маску с собой. Сначала я попробовала втиснуть ее в горшок для жертвоприношений, но это мне не удалось. В отчаянии я пыталась отыскать Агнес но та исчезла, и тогда я опустилась на корточки, пытаясь найти какое-нибудь укрытие для маски. Наконец мне удалось разместить ее под платьем, на уровне живота.

Я села, постаралась принять самый невинный вид и осторожно осмотрелась по сторонам. Я думала о том, как долго смогу выдерживать происходящее вокруг. Мне не очень-то хочется описывать те чувственные позы, какие принимали переплетенные и извивающиеся вокруг тела. – Линн! – раздался голос за спиной.

Я обернулась и увидела Женщину-Ягуар, стоявшую неподалеку с несколькими женщинами. Какая неожиданность!

Я вертела головой, бросая взгляды на нагие тела. Хотя сначала мне казалось, что мужчины обнимают молодых женщин, теперь стало ясно видно, что эти женские фигуры начинают исчезать, растворяться, превращаться в ничто. Мужчины блаженно постанывали и определенно получали наслаждение в полном одиночестве.

– Что я видела? – спросила я.

– Воплощения их желаний, – ответила Женщина-Ягуар. – Ты видела мужчин, увлекшихся плодами собственного воображения.

Вновь посмотрев на мужчин, я увидела в их объятиях полупрозрачные, блеклые и размытые образы.

Чья-то рука сжала мою ладонь. Это была Агнес.

– Пойдем, – велела она.

Я присоединилась к остальным женщинам. Когда процессия Сестер Щитов покидала прямоугольную площадку, все мы пели:

 
Теперь ты чист.
Мудрые говорят.
Орел говорит.
Теперь ты чист.
Мы – опытные одухотворенные женщины.
Я – Женщина-Ягуар.
Молись.
Ты был оторван от горы.
Духи молятся.
Духи молятся.
 

Перед уходом мне захотелось бросить последний взгляд на Рыжего Пса и его учеников. Они по-прежнему катались нагишом в красновато-золотистом свете луны и факелов, страстно и ритмично двигались, соединяя свои души с иллюзиями. Музыканты остались позади и продолжали играть. Я подавила желание громко расхохотаться.

На асьенде Сестры собрались в большой комнате. Близился рассвет, и мы зажгли лишь несколько свечей. Я слышала, как снаружи мягко шепчет ветер, пламя свечей колыхалось от легкого сквозняка. Я по-прежнему прижимала к голой коже маску ягуара, и это ощущение согревало меня. Я внимательно всматривалась в сидящих вокруг прекрасных Сестер, так как меня охватило чувство того, что очень скоро я покину джунгли Юкатана.

Образовали круг, и Женщина-Ягуар попросила меня зыйти в центр. Тени женщин на белых глиняных стенах ллетались в фантастические фигуры, похожие на отвергаемые стороны моей собственной души.

– Маска у тебя? – спросила Женщина-Ягуар.

– Да, – ответила я.

Вынув маску из-под платья, я вручила ее Женщине-Ягуар, и в тусклом свете мнепоказалось, что на ее лице заблестели лезы. Я вернулась в круг. Тени продолжали переплетаться в гранные фигуры – бесформенные обрывки, каким-то нео-исуемым способом одушевленные тем же духом, который (срывался и во мне. Я наблюдала за тем, как моя собственная гнь накладывается на чужие, а затем отстраняется от них.

Женщина-Ягуар подняла маску повыше, чтобы все кЮгли ее видеть. Маска была похожа на яйцо, на парящую в ебесах луну. Женщина-Ягуар прошла по кругу, и все жен-(ины, начиная с Агнес, по очереди прикоснулись к маске. Я этытывала гордость за то, что мне довелось несколько часов эсить ее с собой. Я была последней, кто прикоснулся к маске, сейчас видела в ней лучезарный, сверкающий земной шар, наделяющий всех нас защитой. По моей руке поднялось странное синеватое свечение, и теперь все мое существо стало целостным. Я нерешительно встряхнула рукой и почувствовала отзвук грусти.

Женщина-Ягуар медленно опустила маску на голову, повернувшись так, чтобы все могли это видеть. Собравшиеся женщины излучали огромное счастье, их охватило веселое возбуждение.

– Мы вернули лицо, – сказала Женщина-Ягуар. – Великий орден Сестер восстановлен и возрожден.

Раздалисьгромкиеликующиекрики. В каждой женщине начал проявляться бескрайний и ослепительный свет. Я гадала, не были ли мои глаза слишком цивилизованны, ведь сейчас я видела то, что должна была замечать всегда. Затем свечение потеряло свою силу и потускнело.

– Выйди сюда, – попросила Женщина-Ягуар.

Я снова оказалась в центре женского круга, а Женщина-Ягуар присоединилась к остальным. Все, и она в том числе, сняли с себя маски и положили их на пол, так что теперь меня рассматривало целое кольцо неподвижных лиц. В комнате потемнело. Расставленные наполу маски, казалось, скрывают какую-то зловещую силу. Одна из женщин завела печальную песню, мелодию подхватили глиняные дудочки, звучание которых прекрасно сочеталось с ее сопрано. Язык песни был мне незнаком.

Все женщины подались ближе ко мне и слегка подвигали ногой свои маски, сжимая кольцо в медленном танце. Маски приближались, музыка усиливалась, а женщины, как мне показалось, начали превращаться в животных. Маски выглядели яйцеобразными светящимися дисками, уменя возникло впечатление, будто они поднимаются вверх. Я ощутила взрыв энергии и состояние слияния с единством Вселенной. Я не помню, что было дальше. Я очнулась, сидя на полу в центре круга. Маски находились над полпути между мною и женщинами, которые тоже сидели на полу. Теперь я могла рассмотреть в неясном свете их раскрашенные лица.

– Это была песня благодарности, – низким голосом произнесла Женщина-Ягуар. – Теперь у тебя должно появиться собственное лицо. Ты вернула лицо ведунье, и это великое свершение. Ты поделилась своей силой с Сестрами. Ты и сама понимаешь, как много для нас сделала.

– Но я не сделала ничего особенного, Женщина-Ягуар.

– Помолчи, дитя, – велела она. – Я попытаюсь объяснить. – Женщина-Ягуар не улыбалась. Немного помолчав, она продолжила твердым тоном: – Выбираясь из тьмы, нетерпимости, предубежденности и отсутствия равновесия, ты пытаешься найти силу и святость в любой женщине. Ты и многие другие представительницы твоего пола начинают понимать, кто они. Ты еще не знаешь этого, но вскорепоймешь.

– Как я могла поделиться силой с Сестрами?

– Помнишь, как коричневый пес, наш страж, начал лаять и рваться наружу, когда мы встречались в хижине?

– Помню, – удивилась я.

– Он лаял на шпиона, который нас подслушивал.

– Почему же ты не выпустила пса и не поймала шпиона?

– Потому что хотела, чтобы он нас слышал.

– Но зачем?

– Иначе Рыжий Пес никогда не нашел бы нас у пирамиды, а выпавшая из его рук маска по-прежнему оставалась бы у него.

– Не понимаю…

– Ты привела к нам Драма, и он следил за тобой.

– Драм?

– Да, он так и не пришел на встречу с Хосе. Это был обман.

– Но зачем Драм так поступил?

– Ему нужно было выслужиться перед Рыжим Псом, чтобы тот снова взял его в ученики. Разве не так?

– Да, но как ты узнала об этом?

– Хосе тут же сообщил нам.

– Неужели именно Драм привел Рыжего Пса к пирамиде ягуара? – спросила я.

– Да, и это очень хорошо. Он запутался в паутине собственной злобы и пал ее жертвой. Нужно озарять светом то, что плетешь, иначе не стоит даже садиться ткать. Рыжий Пес и его ученики получили тотурок, которого заслуживали. Они угодили в ловушку собственного миража и очень не скоро оправятся от этого удара.

Я услышала смешки и окинула взглядом собравшихся. Кругом царило настолько радостное настроение, что мне самой захотелось расхохотаться.

– Ты считала, что началась настоящая оргия, правда? – спросила Женщина-Ягуар.

– В общем, да. Так я решила.

– Все это происходило только у них в голове.

– Но мне казалось, что я видела тебя. Это было что-то вроде голограммы?

– Послушай-ка меня. Когда дух грибов проникает в тело шаманки, она может принять любой облик. Она способна сделать старика юным и красивым воином. Она может призвать летающие щиты или превратить такую старуху, как я, в соблазнительную, прекрасную девушку. Глядя на нас, те мужчины видели то, что хотели видеть. Они поддались искушению собственной похоти. Мы подарили их видениям свои образы, наколдовали то, что им требовалось. Любопытно, что черный маг всегда поддается соблазну собственной алчности и страха. Единственный способ заставить мага измениться – прийти к пониманию того, что сила рано или поздно обращается против тех, кто ею злоупотребляет. Когда эти мужчины очнутся от своих сладострастных грёз и поймут собственную глупость, им уже не удастся закрывать глаза на эту истину.

– И все же мне показалось, что вы заигрывали с ними.

– Околдовать непосвященного очень просто, но совсем другое дело – очаровать опытного мага. Это не так уж легко. Да, может показаться, что мы их искушали. Никогда не появляйся на территории врага и не используй его оружие, если не знаешь того духа, который пробуждает это оружие к жизни, – иначе тебя просто уничтожат.

Я ощутила прилив энергии, исходившей от окружавших меня чудесных женщин. Краски на их лице смешивались с предрассветными тенями и гармонично переливались, словно отражение радуги в лесном озере. Я уже не чувствовала грусти, теперь мое сердце было переполнено счастьем.

– Этановая маска – для тебя, – сказала Женщина-Ягуар. Она протянула мне белый овальный предмет. Он был довольно тяжел и чем-то походил на маску ягуара. Я подняла маску, подставив это лицо свету восходящего солнца. Все молчали. Женщина-Ягуар положила руку мне на плечо. На мои глазанавернулись слезы радости. Я прижала маску к себе, а затем снова вытянула руки, чтобы еще раз взглянуть на нее. Камень имел форму маски, но был лишен каких-либо узнаваемых черт.

– Эта маска – сестра маски ягуара. Она очень древняя, ее передавали из поколения в поколение в ожидании того времени, когда из вод, волнуемых только Луной, появится змея Настало время перемен. Вскоре родится новое лицо, и оно займет свое место среди нас. Тебе выбирать. Сестрам Щитов нужно новое лицо.

Глава 13. Обсидиановая бабочка

С незапамятных времен, когда еще не было дубовых деревьев и ярких потоков чистой воды, ей поручили сплетать нити своего тела, своей боли, своих видений и превращать их в действительность. Ее наделили даром сотворять, чтобы исчезнуть.

Паула Гунн Аллен, «Бабочка»

Солнечным утром, спустя несколько дней, мы с Агнес и Сойлой завтракали в столовой на асьенде и говорили о силах различных древних предметов. Агнес и Сойла поясняли, что одни предметы оказывают благотворное влияние, тогда как другие чрезвычайно опасны.

– Все эти старинные предметы нужно окуривать, – сказала Агнес.

– Как именно? – спросила я.

– Их необходимо положить где-нибудь на нейтральной местности, окружив кольцом табака, а затем заставить силу выйти наружу и показать себя. Если сила добрая, ее можно забрать и использовать, если же она злая, предмет нужно сжечь или закопать.

Сойла сказала, что она окуривает магические предметы очень похожим способом:

– Однажды я нашла убивающую каменную палочку, ей было не меньше тысячи лет. Когда-то она принадлежала злому магу и была предназначена для разрушения. Когда я разбудила ее силу, та попыталась убить меня, но, к счастью, рядом оказался Хосе. Он бросил на нее большой кусок красного камня из вулкана и поймал им злобную силу. Мы отнесли камень к жерлу вулкана и бросили вниз. Понимаешь, там ему и место. Подобные орудия древних магов не должны болтаться под ногами.

– Хорошо, что вы меня предупредили, – сказала я. – Я как раз собиралась осмотреть кое-какие древние поселения и поискать там предметы для своих узелков.

– Боюсь, это невозможно, – сказала Сойла. – Очень опасное занятие. Ты настроена на духовное, и потому не стоит без необходимости подвергать себя угрозам. Сейчас наступает довольно опасный период твоего ученичества, могут обрушиваться самые разнообразные дурные влияния, а тебе еще не хватает знаний, чтобы защитить себя. Пока ты не накопишь их, тебе нужно быть очень осторожной.

– Туристы редко находят такие предметы, – добавила Агнес, – но ты, без сомнений, нашла бы их немало. Передай ка мне вон те лепешки.

Я протянула ей тарелку.

– Сейчас ты похожа на магнит, Линн, – усмехнулась Сойла. – Такой магнит, который притягивает к себе все без разбору. Ты можешь привлечь и ужасное, и чудесное.

Агнесотрезала большой кусок дыни и, прежде чем взяться за него, заметила:

– Поэтому тебе пора уезжать домой.

– Агнес, я не хочу уезжать! Я собиралась провести здесь весь отпуск. Мне хочется повеселиться до конца. – Отправляйся домой и ищи развлечения там, – зая вила она, проглотив кусочек дыни. – Что должно было случиться, уже случилось. Тебе рассказали о жертвенниках и о лике земли, ты присоединилась к Сестрам. Пришло время расставаться. – Она отрезала еще один кусок и посмотрела на меня с неумолимым видом. Я обернулась к Сойле, но ее лицо было не менее непреклонным.

Я почувствовала, что мои щеки вспыхнули:

– Что ж, думаю, мне действительно пора возвращаться к делам. Я позвоню в авиакомпанию и закажу билеты на… – Я вопросительно посмотрела на них.

– …На сегодняшний вечер, – хором подсказали они.

– Хм. Спасибо, что дали мне время допить чай, – заметила я.

– Иди и позвони! – настаивала Агнес.

Я поднялась, вышла из столовой и спустилась в гостиную, где стоял телефон. На асьенде было тихо, вокруг ни души. Царила какая-то особенная, отдающаяся эхом пустота. Я позвонила в авиакассы и заказала билет. Учитывая время на поездку в Мериду и аэропорт, у меня оставалось не меньше восьми часов – целая куча времени.

Через несколько минут мы с Агнес и Сойлой занялись упаковкой вещей. Я сложила в свой огромный вещмешок свои платья.

– Тебе куда, Агнес? Подбросить?

– Отвези меня к Сойле, пожалуйста, – сказала она. Она завернула свои пожитки в одеяло и перетянула его веревкой. Образовалась петля, спомощыо которой она забросила сверток на плечо. – Поторопись.

Я подняла брови, но промолчала. Мне очень хотелось отдохнуть пару деньков, немного побродить по Ушмалю. Я осторожно завернула и уложила в рюкзак свою новую маску и остальные вещи. Сойла и Агнес нетерпеливо дожидались меня в гостиной. Они все время подгоняли меня, но в итоге я окончательно растерялась.

Такой внезапный отъезд вызывал у меня беспокойство. Мне хотелось попрощаться со всеми новыми знакомыми и Сестрами, ведь с прошлого раза мы увиделись лишь через несколько лет. Не исключено, что я хотела удостовериться в том, что все случившееся произошло на самом деле. Я долго ощупывала рюкзак, пытаясь понять, насколько надежно уложила маску, и наконец застегнула его. Взвалив вещмешок на плечо, я поспешила в гостиную.

– Как я рада, что за это время на нас не напали команчи, – с улыбкой сказала Агнес. – Поскольку рядом Линн, нам так и не удалось бы выбраться отсюда вовремя и спасти свою жизнь.

Мы спустились по лестнице и вышли из дома. Я с удивлением заметила, что на вымощенной каменными плитами стоянке нет ни одной машины, кроме моей.

– А где все? – поинтересовалась я. – Уже разъехались? Здесь было столько машин…

– Поехали за покупками, – пояснила Агнес.

Лицо Сойлы расплылось в улыбке. Я с любопытством поглядела на них:

– Значит, за покупками?

– Да ладно тебе, – сказала Агнес. – У видитесь в другой раз.

Мы втроем забрались напередние сиденья. Агнес уселась посередине. Я направила машину по длинному утрамбованному шоссе и выехала на узкую дорогу среди джунглей. Мы почти не разговаривали. Стоял чудесный солнечный день. Я следила за разноцветными птицами, которые порхали между деревьями, и вела машину медленно, осторожно. Джунгли представляли собой настоящее буйство скручивающихся лиан, которые купались в зеленой листве, испещренной тенями и вытянутыми, мерцающими бликами солнечных лучей.

Мы свернули на дорогу, ведущую к Ллано, остановились у кирпичного домика Сойлы и вместе поднялись по тропинке. Дверь открыл Хосе, и мы обнялись.

– Уезжаешь, Линн? – с улыбкой спросил он.

– Так велено, – пояснила я.

– Верно, уже пора, – сказал он.

Но сначала выпьем чаю, – добавила Сойла. Минуту спустя все мы сидели за деревянным столом перед чашками-тыквами.

– А где твоя Ицпополотль, обсидиановая бабочка? – спросил Хосе. – Хочу на нее взглянуть. На обратном пути тебе стоит повесить ее на шею для защиты.

Его вопрос озадачил меня.

– Господи, я не помню, где она… Агнес и Сойла так меня торопили… Должно быть, я вложила ее в мешочек с трубкой.

– Так сходи к машине и принеси, – предложила Агнес.

Я выскочила наружу. Я не помнила, куда положила фигурку, переворошила все вещи и с каждой секундой все больше впадала в отчаяние. Я надеялась, что положила ее в мешочек с трубкой, но там фигурки не было. Я вытряхнула из вещмешка все, перебрала одежду, разложив ее на переднем сиденье, а затем взялась за туфли и перенесла их на капот. Потеряв голову, я метнулась назад в дом.

– Нашла? – спросил Хосе.

Все выжидающе смотрели на меня.

– Нашла? – повторила Агнес. Я покачала головой:

– Нет. Может быть, брала с собой в ванную и оставила на умывальнике. Я съезжу назад, скоро вернусь. Я стиснула руку Агнес и направилась к двери, но Хосе остановил меня:

– Подожди-ка. Давай мы поедем с тобой.

– Ничего страшного, я справлюсь сама.

Я побежала к машине и вскоре уже мчалась через джунгли к асьенде. Теперь, когда я была одна, время текло совсем по-другому. Похоже, прошло уже слишком много времени, а я все еще не доехала до асьенды. Тут я сообразила, что еду уже не меньше получаса. Я быстро развернулась и поехала в обратную сторону. На этот раз я внимательно следила за дорогой. Джунгли выглядели как-то иначе, они казались мрачными. Я выехала на дорогу, которая, по моим расчетам, должна была выходить к асьенде, но всякий раз ошибалась. Я моталась вперед и назад, снова и снова разворачивала машину и возвращалась по следам собственных колес. Возможно, я переживала нервный срыв, и после всего случившегося меня это ничуть не удивляло. С другой стороны, не исключено, что все это время я слепо кружилась вокруг асьенды, а та была совсем рядом. Наконец я просто остановила машину. Я была настолько раздражена, что просто уронила голову на руль. Сверившись с часами, я обнаружила, что езжу по джунглям уже два часа!

– А теперь успокойся, Линн, – сказала я себе. – Ты просто сделала какую-то простейшую ошибку. Давай-ка по едем к Сойле, иначе можно опоздать на самолет. Быть может, они помогут тебе добраться на асьенду.

К своей огромной радости, я наконец-то увидела Ллано, но в деревне, судя по всему, произошли существенные перемены, хотя я не могла толком понять, что именно изменилось. Когда я подъехала к дому Сойлы, живот скрутило каким-то глубинным страхом: дом превратился в развалины! Я нажала на тормоз и с изумлением рассматривала руины. Крыша обрушилась, на поросшей травой груде глиняных кирпичей валялись искореженные балки. Выглядело все так, будто в этом месте уже целые годы никто не появлялся. Над обломками уже росли молодые деревья. Из-за угла того, что прежде было кухней – той самой кухней, где всего три часа назад мы с Агнес, Сойлой и Хосепили чай! – виднелась голова белого козленка.

Я пришла в ужас, почувствовала, что задыхаюсь, начала всхлипывать и хватать ртом воздух. Это все-таки случилось: я окончательно потеряла рассудок. Глаза были затуманены слезами, но мне удалось рассмотреть циферблат часов: они стояли. Меня охватила апатия. Я увидела идущую по дороге старуху, закутавшуюся платком, выскочила навстречу ей и спросила, знает ли она Сойлу и Хосе Гитерес. При этом я суетливо махала рукой в сторону разрушенного дома.

Старуха не говорила по-английски, но тут к нам подошла другая женщина в очень похожей одежде.

– Вам нужна помощь, сеньора? – спросила она. Я спросила, знает ли она Сойлу и Хосе Гитерес.

– Да, – ответила она. – Я помню, что когда-то они здесь жили, но это было очень давно.

– Давно?

– Лет сорок назад, не меньше.

Я затряслась, и женщина подхватила меня под руку.

– Я могу чем-то помочь вам, сеньора? – спросила она.

– Нет… то есть да. Кто сейчас владеет этим домом?

– Мы. Сойла и Хосе продали его нам много лет назад, и теперь здесь живут наши козы.

– Козы… – повторилая, обращаясь скорее к самой себе, чем к этим двум женщинам. Они смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Нет! – завопила я. – Что со мной?

Они попытались удержать меня, но я метнулась к развалинам дома и наткнулась на ограду из колючей проволоки. Я попыталась перебраться через нее, но только глубоко исцарапала ногу. Юбка порвалась, из раны потекла кровь.

– Посмотрите, что вы наделали, сеньора. Да что с вами? – Женщина опустилась на колени, рассматривая царапину. У нее были очень добрые глаза. Вторая женщина уже перевязывала рану тряпицей.

– Я знала этих людей, – попыталась объяснить я.

– Каких людей?

– Супругов Гитерес, – удалось выдавить мне.

– Трудно в это поверить. Они уехали отсюда сорок лет назад, – мягко возразила она.

– Куда?