Текст книги "Любовница королевских кровей"

Глаза ее расширились, когда Кристиано протянул к ней руки. Ее явно испугала его непреклонность, но времени на любезности не было. Им надо поскорее вернуться в безопасное место.

Словно в доказательство этого, снаружи послышался громкий треск. Ветер взвыл еще громче. Кристиано схватил девушку за ногу и дернул на себя. Она закричала, но он проигнорировал женскую истерику и схватил ее в охапку. Она вырывалась, как кошка.

– Нет!

Кристиано встряхнул Антонеллу.

– Прекрати вырываться, – приказал он. – Нам надо идти.

Но она, похоже, не слышала его. Девушка высвободилась и упала на кровать, когда он на секунду ослабил хватку. Кристиано прыгнул за ней, взбешенный, а еще более встревоженный треском, доносящимся сверху.

– Нам надо уходить, – повторил он. – Быстро.

Вместо того чтобы послушаться, Антонелла вздрогнула и прикрыла голову, словно он собирался ударить ее. Кристиано замер. Он никогда в жизни не ударил женщину. Неужели она подумала… Почему?.. Почему?!

Крыша затрещала и секунду спустя разверзлась. Черепица и обломки дерева посыпались на них.

Времени не осталось.

Действуя инстинктивно, Кристиано схватил Антонеллу и сбросил ее с кровати. Он успел накрыть девушку своим телом, прежде чем стена под весом дерева треснула и разошлась в стороны.

Глава 6

Придя в себя, Антонелла ощутила, как что-то тяжелое прижимает ее к полу. Ей было нечем дышать. Пахло дождем и мокрым деревом. Ветер хлестал по ней. Девушка попыталась освободиться от тяжести, но та сместилась сама. Вдруг оказалось, что смуглое лицо Кристиано находится совсем близко от ее лица. Сердце Антонеллы перевернулось при виде крови, струящейся по его щеке.

– Ты ушиблась? – спросил он, как только смог заговорить.

– Не… не думаю. Но мне нечем дышать, – прохрипела она.

Он сдвинулся, и Антонелла с облегчением сделала глубокий вдох.

– Что случилось?

Кристиано взглянул вверх. Она посмотрела туда же и ахнула. В крыше и в стене зияли огромные дыры. Но самым поразительным было то, что массивное дерево упало прямо на кровать.

О боже! Если бы он не сбросил ее вовремя на пол… Матрас не позволил дереву раздавить их. Правда, ветви преграждали им путь, но выбраться из-под них можно.

Антонелла дотронулась до лица Кристиано, вздрогнув одновременно с ним и изо всех сил стараясь не обращать внимания на покалывающие иголочки, которые пробежали по телу от простого прикосновения.

– У тебя кровь.

Кристиано пощупал лицо, затем потрогал лоб:

– Ничего серьезного, просто царапина.

– Крови много.

– Ерунда.

Антонелла закусила губу. Кристиано говорил, что служил в армии, так что у него должен быть опыт в подобного рода вещах. Ей ничего не оставалось, как поверить ему. Он подолом рубашки вытер лицо:

– Нам надо выползти отсюда. Справишься?

– Да.

Он кивнул:

– Это будет непросто, но не отставай от меня.

Хотя Кристиано тщательно выбирал дорогу, Антонелла столько раз оцарапала руки и ноги, что и не сосчитать. Щепки, осколки черепицы и куски штукатурки усеивали пол, делая процесс медленным и болезненным. Она сдерживала вскрики боли. Ими делу не поможешь, а выбраться из-под этого дерева необходимо, пока ураган еще чего-нибудь не натворил. Ветер врывался через пробоину в стене, мокрые волосы залепили лицо, отчего она почти ничего не видела. Дождь охлаждал разгоряченную кожу.

К счастью, снаружи было еще светло, потому что в темноте они бы не справились. Она по глупости убежала из хозяйской спальни без фонаря или свечи. У Кристиано был фонарь, но он потерялся, возможно, во время борьбы с ней.

Это все она виновата. Они едва не погибли из-за нее, из-за ее необузданных эмоций и глупых фобий.

Дерево угрожающе трещало. Листья шелестели, а ветки хлестали и царапали нежную кожу. Спустя, как ей показалось, целый час Кристиано посмотрел на Антонеллу, и до нее дошло, что он уже выбрался и придерживает перед ней последние ветки. Антонелла поднырнула под них и с трудом подавила желание рухнуть на пол. Кристиано встал и протянул руку. Когда она взяла ее, поднял девушку и поставил на ноги. Боль прострелила мышцы, сведенные судорогой, но она все равно не вскрикнула. Антонелла уже давно научилась скрывать боль, ведь боль равнозначна уязвимости. А женская уязвимость действует на мужчину как кровь – на акулу. Она знала это по собственному опыту.

– Держись за мою рубашку, – велел Кристиано.

Антонелла послушно ухватилась за нее, и они стали продвигаться дальше. Через несколько минут добрались до хозяйской спальни. Тут было относительно тихо. Белые простыни на кровати мерцали в свете свечи. Антонелле хотелось рухнуть на кровать и уснуть. Пусть происшедшее окажется ночным кошмаром, пусть она проснется дома, в Монтеверде. Данте и Изабель посмеются, когда она расскажет им за завтраком о своем странном сне.

– Идем в ванную, – распорядился Кристиано. – Надо обработать порезы.

Только сейчас она заметила, что он весь в крови. Когда он повернулся, она так и ахнула:

– Кристиано, твоя спина!

Он взглянул на нее:

– Знаю. Тебе придется заняться этим.

В ванной три световых люка давали достаточно света, и свеча не понадобилась. Кристиано взял полотенце, намочил его, выжал и протянул ей.

– Сотри с себя кровь и грязь, – сказал он.

Несколько царапин опять начали кровоточить, поэтому Антонелле пришлось посильнее прижимать к ним полотенце, чтобы остановить кровь. К счастью, глубоких порезов не было. Хотя после падения на пол синяки гарантированы.

– Когда закончишь, побрызгай вот этим. – Кристиано пододвинул к ней баллончик с антисептиком. – Только, боюсь, будет жечь.

– Потерплю.

Обрабатывая первый порез, она едва сдержала крик. Резкая боль пронзила ее, но через несколько секунд стихла. Девушка повторяла процесс снова и снова, закусив губу и действуя быстро.

Кристиано приготовил пластырь. У Антонеллы было три раны, которые следовало заклеить: на левой руке и на коленях.

– Я сама, – заявила она, когда он начал отрывать липкую полоску.

Он стоял очень близко, его обнаженная грудь блестела от пота и крови. Мокрые волосы растрепались, а под правым глазом красовалось грязное пятно. Но даже в таком виде Кристиано ди Саваре заставлял ее сердце биться сильнее.

Он ничего не сказал, просто подал ей пластырь. Когда Антонелла наклонилась, чтобы заклеить колени, порванное платье распахнулось, полностью обнажая ноги. Она заметила, что Кристиано наблюдает за ней. Несмотря на ноющую боль, жар просочился в кровь, отчего на коже выступила испарина. А ведь всего минуту назад ее бил озноб.

Теперь же она дивилась томному теплу, растекающемуся по нервным окончаниям и проникающему в самые глубины ее существа. Глаза Кристиано на мгновение потемнели. Он протянул к ней руку.

Неужели он поцелует ее? Позволит ли она ему?..

Его пальцы коснулись уха Антонеллы и поправили прядь волос. Дрожь охватила ее.

– Почему ты решила, что я ударю тебя? – мягко поинтересовался он.

Девушка оцепенела. Конечно, он не мог этого не заметить. Но она постаралась отделаться небрежным пожатием плеч. Даже попыталась рассмеяться, но смех прозвучал фальшиво, и Кристиано понял это.

– Извини, – наконец пробормотала она. – Я была несколько не в себе. Сама не знаю, что на меня нашло.

Но Кристиано не отступал:

– Один из твоих любовников бил тебя? Поэтому ты испугалась?

– Конечно нет!

Ей неловко было вспоминать, как она вела себя, когда он рассказал о гибели жены. Обычно она хорошо владеет собой, но на сей раз позволила эмоциям взять над ней верх. Антонелла была потрясена, обижена и разозлена обвинениями в том, что она не любит никого, кроме себя. А потом…

О боже! Кристиано пришел за ней, рассерженный и настойчивый, она действительно решила, что он может ударить ее, и запаниковала.

– Повернись и дай мне посмотреть на твою спину, – твердо проговорила она, не в силах вынести его пристальный взгляд, грозивший обнажить все ее тайны, если она не будет сопротивляться.

Девушка беспокоилась, что и вправду скажет слишком много. А ему на нее наплевать. Наверняка это игра. Его жена погибла от рук монтевердианцев, и у Кристиано нет причин испытывать симпатию или сочувствие к их принцессе. И не важно, что он спас ей жизнь, сдернув с кровати и накрыв своим телом.

Кстати, почему он так поступил? Он вообще мог оставаться в безопасности. Но не остался. Однако сейчас не об этом надо думать. Антонелла молилась, чтобы Кристиано больше не давил на нее, не требовал ответов, которые она не хочет давать.

Молча, с горящими глазами, он подал ей полотенце и повернулся. Антонелла облегченно выдохнула. Впрочем, ее облегчение было недолгим, поскольку она увидела его спину. Кровь капала из длинного пореза, который тянулся от одной лопатки к другой. Кожу покрывали кровь и пот, и девушка торопливо вытерла их. Ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы лучше разглядеть рану.

– Думаю, надо перебинтовать.

– Я так и подозревал, – со вздохом отозвался он.

– Больно?

– Чертовски, – ответил Кристиано, напугав ее своим признанием.

– Я сожалею, Кристиано, – тихо сказала она.

– Бывало и похуже, принцесса.

– Все случилось из-за меня.

– Ты не виновата, что дерево упало.

– Если бы я оставалась с тобой…

– Не оправдывайся, Антонелла. Это случилось. Давай теперь справимся с этим.

– Ты всегда такой стойкий? – Она говорила с легким поддразниванием, однако Кристиано замер.

Секунду спустя он ответил:

– Не всегда.

Было ясно, что он имеет в виду. Он потерял жену. Заживают ли когда-нибудь подобные раны? Или шрамы остаются навсегда? Способен ли он снова полюбить?

– Ну, думаю, я сейчас закончу. – Антонелла закончила промывать рану, затем промокнула ее чистым полотенцем. – Теперь надо побрызгать антисептиком.

– Давай.

Она взяла баллончик и сделала глубокий вдох.

– Ты готов?

– Да, действуй.

Кристиано не издал ни звука, хотя кулаки его сжались.

– Достаточно, – сказала Антонелла, отставляя баллончик.

Он полез в аптечку, достал бинт, марлю и пластырь.

– Теперь надо это туго перевязать.

Она принялась за дело и, закончив, облегченно выдохнула.

Кристиано повернулся к ней. Белый бинт тянулся через грудь, делая его каким-то более человечным и уязвимым. Где же вчерашний надменный принц? Однако ей не стоит расслабляться. Внешность обманчива, разве не так? Уж кто-кто, а она это хорошо знает.

– Ты в порядке? – спросил он.

Антонелла скрестила руки на груди:

– А что со мной может быть?

Он пожал плечами:

– День был трудный. И, я уверен, ты не привыкла перевязывать раны, принцесса.

– Ты ошибаешься.

Его ладонь обхватила ее запястье. Она затихла, сердце заколотилось быстро-быстро – и в этот раз не от страха. Пальцы Кристиано скользнули по ее пальцам. Затем он погладил руку Антонеллы.

– Ты интересная женщина.

– Не особенно.

– Ты, конечно, Романелли, и дамочка избалованная и испорченная, но у тебя есть и другая сторона. Крайне загадочная сторона.

Антонелла выдернула руку:

– Во мне нет ничего загадочного, Кристиано. Я испорченная принцесса, искушенная, опытная, как ты не устаешь повторять. Я повидала жизнь.

– Где? В Милане или в Риме? Или на подиуме? Или, может, один из твоих любовников бросился на скалы, когда ты решила расстаться с ним?

– Разумеется, – согласилась она, стараясь говорить как можно легкомысленнее.

Не успела Антонелла сообразить, что происходит, как Кристиано вплотную придвинулся к ней. Она попятилась и прижалась к стене. Он уперся руками в стену по обе стороны от нее, не давая ускользнуть. Она немедленно ослабела от желания.

– Мне просто необходимо понять, что же именно в тебе сводит мужчин с ума, – промурлыкал он. – Ты позволишь мне, Антонелла?

– Я… я не думаю… что… – Она умолкла. Несмотря на внутренний голос, требующий не допускать этого ни при каких обстоятельствах, веки девушки, затрепетав, опустились.

Его губы коснулись ее губ. Это так потрясло ее, что она ахнула. Кристиано счел это приглашением. Язык его скользнул по ее языку. Он застонал от восторга и прильнул к ее губам.

Неосознанно ее руки двинулись вверх и обвили его шею. Она целовала мужчин и раньше, разумеется, но ей еще никогда не хотелось большего. Боже, как восхитительно от него пахнет – мужчиной, потом, кровью и пряностями. Возбуждающее сочетание.

Рот Кристиано был ненасытен – и, поразительным образом, ее рот тоже. Может, потому, что они чуть не погибли? Трудно сказать. И ей было все равно. Она отклонилась назад, чтобы ему было удобнее целовать ее. Стон вырвался из груди Антонеллы, когда его руки скользнули вверх и пальцы очертили контур груди. Антонелла мысленно умоляла его о ласке и в то же время понимала, что это немыслимо. Она не может отдать свою девственность монтеросскому кронпринцу! Это невозможно!

Кристиано тем временем приподнял ее и усадил на туалетный столик, не прерывая поцелуя. Затем он притянул Антонеллу поближе, платье ее задралось, когда ноги обвились вокруг него. Их тела соприкоснулись, дрожь пробежала по ней. Единственным, что разделяло их, был клочок ткани.

Антонелла переживала неведомые доселе ощущения. Искры желания пробегали по нервным окончаниям, восхитительное давление нарастало внутри нее и требовало освобождения. Появилось стремление узнать, что будет дальше, пережить бесподобное единение, о котором она так много слышала. Пережить именно с этим мужчиной.

Поцелуй не прерывался ни на секунду, стал еще интенсивнее. А потом его руки легли на ее обнаженную кожу. Большие пальцы гладили внутреннюю сторону бедер, эластичный край трусиков. В любую секунду он может преодолеть тонкий барьер из шелка и кружев, прикоснется к ней так, как еще не прикасался ни один мужчина.

Это напугало Антонеллу. Тревожные звоночки зазвонили громче. Это заходит слишком далеко. Слишком быстро. Она готова заняться сексом? С этим человеком? На туалетном столике в ванной комнате? О боже, что она творит?!

Внезапно перед ее мысленным взором предстало прекрасное обнаженное тело Кристиано, сливающееся с ней…

Но об этом не может быть и речи. Она должна остановить его. Пока не поздно.

– Кристиано, нет, – выдохнула Антонелла, когда он наконец оторвался от ее губ, заскользил по подбородку и шее. Большой палец пробрался под трусики, дотронулся до самого укромного местечка. – Пожалуйста, остановись. – Девушка схватила его за запястья.

И он остановился. Отклонился назад, в замешательстве глядя на нее.

– Я не могу. – Конечно, этого недостаточно, но она не в состоянии объяснить. Да он и не поймет. – Не могу.

Тень расстройства промелькнула на его лице. И, как ни удивительно, смирение. Мужчины часто после одного поцелуя пытались убедить Антонеллу, что ей следует пустить их к себе в постель. И ни один так просто не сдавался. А вот Кристиано отступил. Ей хотелось заплакать. И все же она испытала облегчение. Это неправильно – хотеть его. И бесполезно.

– Потому что я монтероссец, разумеется.

Ее горло сжалось.

– Нет, не поэтому.

Кристиано провел рукой по волосам. Она видела, насколько он возбужден.

– Тогда почему, Антонелла? Я знаю, когда женщина хочет меня. А ты хочешь. Так же как и я хочу тебя, да поможет мне Бог.

«Да поможет мне Бог»?

Сердце ее болело, когда она спрыгнула с туалетного столика и поправила платье.

– Как раз поэтому, Кристиано.

– Ты отказываешь мне, потому что хочешь меня? – Злость уступила место покорности.

– Нет, не поэтому. Дело в том, что ты презираешь меня. И презираешь себя за свою страсть ко мне.

Его глаза жарко пылали.

– Я мужчина. Я не презираю себя за то, что желаю красивую женщину.

– Но ты ненавидишь меня. Я монтевердианка, а мои соотечественники убили твою жену.

Кристиано уставился на нее, а она поспешила уйти. Он размышлял над ее словами. Ведь это он убил свою жену. Убил тем, что женился на ней. Если бы он честно поведал Джулианне о ситуации в стране, о своем долге перед короной, о глубине конфликта между Монтеверде и Монтероссо, пошла бы она на такой риск? На этот вопрос он никогда не получит ответа.

Ему и так тяжело, а Антонелла усугубляет эту тяжесть. Она оказалась достаточно умной и проницательной, чтобы понять его смятение, а он этого не ожидал. Она вообще не такая, как он ожидал, если уж быть честным до конца. И ему это не нравится. Боже милостивый! Спина все еще горит, его желание не удовлетворено, и он зол на себя. И на нее.

Антонелла Романелли проникает ему в душу. Это частично плотское, разумеется. Она красивая, сексуальная, а налет невинности он находит абсолютно неотразимым. Как ей это удается, с ее-то искушенностью? Неудивительно, что мужчины слетаются к ней, как мухи на мед.

Кристиано вспомнил, как она испугалась, когда он пытался силой вытащить ее из комнаты. Такой испуг можно объяснить только психологической травмой. Кто обижал ее? Или это все же игра? И неужели девушка способна на такое притворство? Если да, то она чуть не убила их обоих.

Впрочем, все эти рассуждения излишни. Ему незачем копаться в душе Антонеллы, незачем разбираться, почему она перепугалась, незачем выяснять, почему она выплакала все глаза в такси или почему разговаривает с братом по телефону каждый день. Ничто не может оправдать преступления, совершенные ее семьей.

Антонелла слишком умна, чтобы быть пешкой. Следовательно, она должна знать, что случалось с теми, кто осмеливался выступить против власти Романелли. Протестующих журналистов, инженеров, ученых, учителей заставили замолчать. Некоторые убежали в Монтероссо и Монтебьянко. Других бросили в тюрьмы, и о них больше никто никогда не слышал. Кристиано не сомневался, что и сейчас происходит то же самое. Разве король Данте дарует народу свободу? Он сверг своего отца, однако военная диктатура сохранилась. Молодой король не отозвал свои войска с границы, не выступил с мирными предложениями, не считая временного прекращения огня. Все возобновится, если Кристиано провалит свою миссию. Снова война, взрывы, смерть…

Кристиано посмотрел на себя в зеркало. Что ж, он выглядит холодным, безжалостным. Именно таким, каким и должен быть.

Глава 7

Антонелла достала из чемодана платье из джерси. Она нахмурилась. Платье показалось ей чересчур изысканным для данной ситуации. К несчастью, это самая простая вещь, которая у нее имелась.

Девушка переоделась и вытащила расческу. На голове у нее было самое настоящее воронье гнездо. Ветер и ветки, цеплявшиеся за волосы, когда она выбиралась из-под дерева, сделали свое дело.

О боже! Антонелла задрожала. Только сейчас она осознала, насколько близко к смерти они были. Просто чудо, что их не раздавило.

Конечно же именно поэтому она чуть не отдалась Кристиано. Потому что завтра может и не настать.

Антонелла поежилась, вспоминая их поцелуй.

Она тихонько покачала головой. Он по-прежнему Кристиано ди Саваре, кронпринц Монтероссо. Он никогда не станет ее рыцарем в сияющих доспехах. Да ее даже не влекло бы к нему, не застрянь они тут вдвоем. Это все отвратительный характер, заставляющий ее притягивать неприятности. Разве не она была виновата, когда отец срывал на ней зло?

«Ты не виновата, Элла», – сказал Данте после того, как отец оставил их без обеда, когда однажды, много лет назад, они опоздали к столу. Она слишком долго нежилась в ванне. И навлекла отцовскую ярость на них обоих. Им сутки не давали есть. И то была ее вина.

Такое происходило постоянно. Однажды Антонелла осмелилась сказать отцу, что не намерена присутствовать на приеме. Она не хотела почувствовать себя униженной, когда Нико Кавелли появится со своей женой. И не хотела видеть Лили Кавелли.

Отец был в ярости, когда Нико разорвал помолвку с ней и женился на Лили, поэтому Антонелла надеялась, что он поймет ее нежелание общаться с Нико и Лили. Но он ударил ее по лицу и приказал ей разодеться в пух и прах. И еще он грозил свернуть шею Бруно, чудесному маленькому песику, которого она обожала. Антонелла, разумеется, пошла на прием, несмотря на синяки на щеке и под глазом. Все, к счастью, закончилось прекрасно. Она по-настоящему подружилась с Лили. Не считая Данте, Лили Кавелли – ее самый лучший друг. Хорошо бы пообщаться с Лили сейчас! Та первым делом уговорила бы Данте обратиться за помощью к Монтебьянко, и к черту «Сталь Вега». Но он гордый и упрямый. И хочет, чтобы они спасли страну своими силами.

Антонелла услышала, как дверь ванной открылась, но не подняла глаз. Сердце ее забилось быстрее. Девушка начинала привыкать к этому, хотя ей не нравилось, что она не может контролировать свою реакцию на Кристиано.

Принц по-прежнему был без рубашки, белая повязка светилась в темноте, как маяк. Кристиано приоткрыл дверь спальни. Порыв ветра влетел в комнату и почти потушил свечу. Он захлопнул дверь, и свеча снова замерцала.

– Очень плохо, да? – поинтересовалась Антонелла и тут же поняла, что задала глупый вопрос. Разумеется, плохо – ведь дерево проломило крышу.

– Буря гонит в нашу сторону сильный дождь. Думаю, еще несколько часов он будет лить без перерыва. – Кристиано вытащил из сумки чистую рубашку, надел через голову.

– Дверь спальни не выдержит?

– Скорее всего, нет.

– Может, нам лучше перейти в ванную? Или в гардеробную? По крайней мере еще одна преграда для урагана.

Он кивнул:

– Разумно. Гардеробная лучше всего. В ней нет световых люков, которые могут разбиться.

Им не понадобилось много времени, чтобы собрать свои скромные припасы. Антонелла старалась не думать о том, каково ей придется, когда она окажется запертой в маленьком помещении вместе с Кристиано. Но она справится. Надо просто напоминать себе, что могло быть и хуже.

Казалось, они перенесли в гардеробную все необходимое, но Кристиано притащил еще и одеяла с подушками. Антонелла устроилась на подушке, прислонилась спиной к стене. Веки ее были тяжелыми, но уснуть она не могла – была слишком взвинчена.

Тот поцелуй… Как ни пыталась она отодвинуть от себя это воспоминание, все время чувствовала губы Кристиано на своих губах, его язык, ласкающий ее, его руки на своей разгоряченной коже.

Она хотела его. И все еще хочет. Это приводило ее в замешательство, выбивало почву из-под ног. Если бы она не остановила Кристиано, что бы они сейчас делали? Все еще занимались бы любовью? Или спали бы? Лучше бы она никогда не видела его обнаженным, потому что теперь очень легко было представить Кристиано, лежащего рядом с ней. Представить гладкую, загорелую кожу, бугрящиеся мускулы, плоский твердый живот, который так и манил прильнуть к нему, хорошенько исследовать его.

– О чем ты думаешь, Антонелла?

Девушка вскинула голову, встретилась с ним взглядом. Ее уже не удивляло, что она, как в зеркале, видит в его глазах отражение своего желания.

– Я думала о том, как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, в своей постели. С Бруно.

– Бруно? Это один из твоих любовников?

Антонелла рассмеялась:

– Бруно – моя собачка. Он свет моей жизни, и я скучаю по нему.

– Ты думала о собаке? – недоверчиво переспросил Кристиано. – Вот уж никогда бы не догадался.

– Значит, ты не все знаешь, верно?

– Не все, нет. Но то, что знаю, я знаю хорошо.

– И все равно ты можешь ошибаться.

– Что за собака? – полюбопытствовал Кристиано.

– Бруно – шпиц. Он очень умный.

Рот Кристиано скривился, но она с облегчением поняла, что это всего лишь шуточное презрение.

– Девчоночья собачка!

– А у тебя, полагаю, огромный пес ростом с пони, да? Такой, которого можно оседлать и прокатить ребенка?

– Вообще-то у меня кошка.

Такого Антонелла никак не ожидала.

– Кошка? Серьезно?

– Скарлетт, кстати, покрупнее твоего Бруно.

Она непроизвольно хихикнула:

– Ты назвал кошку Скарлетт? – Вот так неожиданность!

Кристиано ответил ей с улыбкой, от которой у нее перевернулось сердце:

– Скарлетт О’Хара, эгоцентричная красавица южанка. – Его улыбка стала грустной. – Кошка принадлежала моей жене. Джулианна родом из Джорджии, и «Унесенные ветром» – ее любимый фильм.

– О… – Антонелла старательно разглаживала рукой платье. Почему он так откровенен с ней? А ведь раньше злился.

Когда она думала о Кристиано ди Саваре как о враге, то могла бороться со своим влечением к нему. Но сейчас рядом с ней сидит человек, потерявший жену. Сексуальный мужчина, нежный и заботливый. У него есть кошка Скарлетт О’Хара, и он знает, что она названа в честь главной героини «Унесенных ветром». Боже мой, это уж слишком!

– Скарлетт уже старая, – продолжал Кристиано, – и ужасно избалованная. Я просто не могу ей отказать, когда она просит вкусненького.

Невозможно представить себе, чтобы жесткий, безжалостный человек баловал кошку лакомствами.

– То есть она из тебя веревки вьет? – предположила Антонелла.

– Да.

– Я никогда не слышала о гибели твоей жены. – Антонелла решилась высказать то, что было у нее на сердце. – Ты можешь мне не верить, но я никому такого не пожелала бы.

Он закрыл глаза и промолчал. Девушка готовилась прилечь и попробовать уснуть. Усталость брала свое, и ей хотелось позабыть про переживания последних часов. Может, когда она проснется, ураган ослабнет, и они смогут выбраться отсюда.

В желудке у нее громко заурчало, и она непроизвольно прижала ладонь к животу.

– Почему ты не сказала, что хочешь есть? – спросил Кристиано.

– Да я и сама только сейчас это поняла. – И то была чистая правда. Весь день ей было не до еды.

Он взглянул на часы:

– Завтрак был давно. Нам надо поесть, хотя придется экономить.

– Сколько, по-твоему, мы здесь пробудем?

– Надеюсь, не больше пары дней.

У Антонеллы перехватило дыхание. Пара дней? Здесь? С Кристиано? Да поможет ей небо!

Он откупорил бутылку с вином и налил каждому по бокалу. Потом взял маленький нож и отрезал несколько кусочков колбасы.

– Сыр? – предложил он.

– Я воздержусь.

Кристиано покрыл тонким слоем сыра из аэрозольной упаковки кусок колбасы на крекере и отправил все это в рот.

Антонелла выпила немного вина, радуясь, что хотя бы его у владельца виллы приличный запас. Вообще-то она трезвенница, поэтому ей много не понадобится, чтобы расслабиться. А сейчас именно это и нужно.

– Ты так и не рассказала мне о Монтеверде, – заметил Кристиано несколько минут спустя. В тоне его звучала заинтересованность, но одновременно чувствовалась чуть заметная напряженность, которой не было еще несколько минут назад. Словно он принял какое-то решение.

– Рассказывать особенно нечего. Все очень похоже на Монтероссо.

– Да, но Монтероссо не находится на грани разорения.

Антонелла чуть не поперхнулась вином.

– Не знаю, с чего ты это взял, – осторожно начала она, – но сейчас, когда Данте стал королем, у нас все в порядке.

– И ты это поддерживала? Свержение вашего отца?

– Да, – просто сказала она. Какой смысл отрицать? – Отец был… неуравновешенным человеком.

– Я слышал об этом. Но, может, это только повод для захвата власти?

– Это не был просто повод. – Антонелла взяла крекер, откусила кусочек. – Я была там и знаю, что случилось.

Его глаза сузились.

– Интересно.

Тон Кристиано начал злить ее.

– Интересно?! Тебе не понять. Не пытайся осуждать меня и моего брата за то, о чем и представления не имеешь.

– Ну, так расскажи мне.

Девушка отложила крекер. Есть больше не хотелось.

– Это мое дело, не твое.

– Оно может стать моим.

Она уставилась на него с открытым ртом:

– Это исключено. Ты монтероссец, и ты ничего не значишь для меня, так же как и я для тебя.

– Хочешь уязвить меня? – поинтересовался он. – И это после всего, что между нами произошло?

Антонелла поставила пустой бокал на пол:

– Я не хочу играть с тобой в эти игры, Кристиано. Я устала, у меня все болит, и я мечтаю попасть домой.

– Но здесь ты выполняла задание и провалила его.

Сердце ее колотилось все сильнее. Кристиано наклонился и подлил ей вина в бокал. Она взяла его, не до конца сознавая, что делает. Отпила глоток. «Провалила».

– Уверена, ты ошибаешься. Да, мы хотели заинтересовать «Сталь Вега». – Она пожала плечами. – У нас много железной руды, и это было бы взаимовыгодное партнерство. Но есть и другие варианты.

– Не думаю, – возразил Кристиано, и рот его скривился в усмешке. – Я считаю, это был последний шанс для Монтеверде, – продолжал он.

– Последний шанс? Вы заблуждаетесь, ваше высочество. Принимаете желаемое за действительное.

– Но ты все еще можешь спасти Монтеверде, принцесса.

– Ты меня не слушаешь. Моя страна не нуждается в том, чтобы ее спасали.

Он что, выуживает информацию? Или в самом деле знает правду? Она должна выяснить, есть ли у него какие-либо планы.

– Предположим, ты прав. И что в таком случае ты собираешься делать? Скажешь Раулю, что передумал? Что ему следует вложить средства в экономику Монтеверде?

– Монтероссо будет покупать вашу железную руду.

Несмотря на жару в гардеробной, Антонеллу охватил озноб.

– У нас нет необходимости продавать руду вам, Кристиано. Мы сами выберем покупателя.

– Да вот только никому другому она не нужна. «Сталь Вега» будет строить предприятия в Монтероссо. У нас имеются собственные месторождения. К тому же я предложил Раулю льготы. Кроме того, «Сталь Вега» может импортировать сырье из Европы и Южной Америки. Мы не нуждаемся в вашей руде, но я предлагаю покупать ее.

– И будете делать танки и оружие, – бросила она.

Он покачал головой:

– Рауль Вега собирается строить корабли, Антонелла.

– Они будут производить то, что требуется вам.

– Нет. Рауль должен выполнять контракты. И в Монтероссо нет диктатуры.

– В Монтеверде тоже.

Кристиано нахмурился:

– Ты же знаешь, что это неправда.

– Мой отец больше не король, Кристиано.

– И тем не менее. – Он подлил вина себе в бокал. – Ты можешь спасти свою страну, Антонелла. Тебе надо продать мне железную руду.

Ее пульс колотился как безумный. Желудок грозился вернуть назад все, что она съела и выпила. Она оказалась в ловушке, и Кристиано давит на нее, вынуждая признать правду, которую она не желает признавать.

– Руда не моя, я не имею права продавать ее.

– Месторождения – государственная собственность. Твой брат король. В твоих силах сделать это.

Он что, рехнулся?! Как, скажите на милость, уговорить Данте на такое, даже если, предположим, это и к лучшему? Нелегко убедить его обратиться за помощью даже к Монтебьянко. Но Монтероссо?! Немыслимо!

– Ты ошибаешься, Кристиано. У нас нет необходимости продавать вам руду.

Его усмешка не сулила ничего хорошего.

– Хватит увиливать, Антонелла. Мы оба знаем правду. Монтеверде разваливается на части, и у вас огромные долги, выплатить которые вы не можете. Без этой сделки вы погибнете.

– Тогда почему бы тебе не дождаться, когда это произойдет? Монтероссо подберет то, что останется, – с горечью сказала она. – И ты наконец достигнешь цели.

– Стабильность, – тихо проговорил он. – Если Монтеверде падет, в регионе возникнет столько проблем, что ты и представить не можешь. Наши враги разделят Монтеверде на части и используют ситуацию, чтобы дестабилизировать экономику ближайших соседей. Такой хаос способен породить войну. Я не допущу этого.