Текст книги "Зарницы на горизонте (сборник)"

Тогда ещё и отец их Мухамметсадык, подобно старому купцу Артамонову, описанному в одном из произведений Максима Горького, каждое дело начинал и делал сам наравне с помощниками и односельчанами. Когда надо было перенести что-нибудь тяжёлое, всегда подхватывал со словами «давай взяли» или «давай подняли», и так, показывая пример, всеми работами руководил сам лично.

И сыновья его не слонялись без дела и не росли в свободном времяпрепровождении подобно помещичьим или боярским детям, не валялись днём и ночью на пушистой перине. Будь то в Юлуке или в Муллакаевском медресе, или в городе Орске, – братья Рамиевы росли, общаясь со своими сверстниками и разделяя их взгляды и мысли. Правда, помнится, в одной известной повести, написанной в годы, когда было модно противопоставлять богатых бедным, рабочему люду, достигшие зрелости и занявшиеся делом братья Рамиевы были представлены как беспощадные эксплуататоры. Только совсем не хочется соглашаться с таким видением образа личностей, посвятивших свои жизни просвещению татарского народа и благоустройству его быта. Впрочем, и сохранившиеся многочисленные источники не дают оснований так думать. Видимо, во-первых, жизнь, описанная в этом произведении, скорее всего, – общий собирательный образ. Во-вторых, возможно, здесь нашли отражение и какие-то личные обиды…

Ознакомимся теперь с парой стихотворений, позволяющих представить годы молодости поэта, природу Юлука.

 
Мы выходили без помех
С друзьями в поле… Игры, смех
Пленяли, радовали всех –
Какие развлечения были!
К нам были девушки добры,
И от красавиц той поры
Мы помним нежные дары, –
Признанья и волненья были![9]9
  Дәрдемәнд. Үткән көннәр (Прошедшие дни. – Отрывок; пер. С. Липкина).


[Закрыть]
 
 
День накалён до духоты, и воздух раскалён.
Виденьем пёстрым, как мираж, далёкий небосклон.
Всё замерло – не шелохнёт. Дышать уж нету сил.
Природа жадно ждёт грозы и исторгает стон[10]10
  Дәрдемәнд. Яңгыр (День накалён. – Отрывок; пер. В. Ганиева).


[Закрыть].
 
 
И ручьи потекли, и открылись поля, и вздохнули леса,
В наши горы, долины жизнь и надежду вдохнула весна.
По полям, буеракам потоки бурлят и поют – весна!
Солнцем плещет целебным и, развевая ветры, идёт весна[11]11
  Дәрдемәнд. Яз (Весна. – Отрывок; подстр. пер.).


[Закрыть].
 

Конечно, будет неправильно утверждать, что эти стихи написаны в юлукский период. Однако, вероятно, именно во время проживания в Юлуке, в отношении людей и природы этой деревни в душе будущего поэта зародились страсть к поэтическому изъяснению. Впрочем, ведь уже известно, что именно из села Юлукский ям было направлено стихотворение, посвящённое другому великому деятелю – поэту, мулле и учителю, наставнику молодёжи Сибгатулле-хаджи, проживавшему в селении Татарская Каргала рядом с Оренбургом.

Удивительна и интересна история возникновения этой татарской деревни, расположенной среди Уральских гор, где с давних времён проживали башкирские племена. Как в одной известной пословице выражена мысль: «Каждая семья по-своему живёт», так и каждая татарская деревня, переселившаяся к родственному по традициям и обычаям башкирскому народу, имеет свою историю, свои особенности. Одни искали прибежище, укрываясь от крещения, других по той или иной причине переселило царское правительство, третьи переехали сюда в поисках свободных земель, намучившись с маленькими наделами земли в родных краях.

Вот и жители села Юлук тоже рассказывают, что их предки обосновались здесь, приехав в поисках счастья из окрестностей Казани.

В 1960-е годы пенсионер-учитель Гумер Абубакиров записал воспоминания односельчан об истории деревни. Там он упоминает, что привёл и сказы одного очень «сведущего» старца из соседней башкирской деревни Юмаш. Гумер Абубакиров родился в этой деревне, его дальний прадед – в списке основателей Юлука. Гумер с 1910 до 1914 года учился в медресе города Орска, где готовили учителей (дарульмугаллимин медресе). Вернулся в родную деревню в год начала Германской войны и стал преподавать в содержавшейся при возведённой Рамиевыми каменной мечети Зур медресе (Большой школе). Следовательно, он хорошо знаком с жизнью деревни как при Рамиевых, так и при советской власти. А старик из деревни Юмаш, внук основателя этого поселения, пересказавший историю двух соседних деревень, был ещё старше. Вот эта история.

Сказывают, что лет триста тому назад четыре татарина в поисках земель добрались до этого края, где проживали бурзянские башкиры. Тогда местные башкиры ещё вели кочевой образ жизни, оседлые деревни-зимовья были редкостью. (В посвящённых своему современнику Мирхайдару Файзи мемуарах Садык Чанышев упоминает, что ещё в 1922 году башкиры в этих районах вели «полукочевой образ жизни».)

Итак, четыре обутых в лапти татарина с котомками за спиной остановились здесь передохнуть у речушки с чистой водой. Пока эти утомлённые путники мыли руки и освежали лица, к ним подошёл старик Юмаш и начал их расспрашивать:

– Кто вы? Откуда путь держите?

– Хотим переехать всей деревней и обосноваться в этих краях, наш сход направил нас присмотреть продающиеся земли, – ответили эти путники.

Оказалось, недалеко от этих мест, у реки Кус – владения старика Юмаша (нынче там расположена деревня Юмаш, от неё до Юлука километров десять – двенадцать, в шестидесятые годы колхозный центр был переведён в эту башкирскую деревню). А старейшины племени, владеющие всеми родовыми землями, находились на пастбище в двадцати пяти – тридцати верстах отсюда. Разъяснив путникам, что торговля землёй находится в их ведении, старик Юмаш сказал следующее:

– У нас нет земель для продажи… Но если возьмётесь выполнить одну нашу просьбу, то без земли не останетесь.

И он рассказал, что «белый царь» возложил на них повинность по содержанию яма – почтовой станции между городками Орск и Стерлитамак, и до губернского центра.

– Царь повелел нам содержать ям в сорок подвод на оренбургских, орских и верхнеуральских дорогах. А у нас нет столько хомутов и телег. Если возьмёте на себя эту обязанность, – землю найдём, – сказал старик.

Путники тут же одобрили эту мысль. Тогда старик Юмаш повёл их к родовым старейшинам. Там они условились: путники находят подводы и конскую упряжь в количестве, нужном для своевременной доставки порученного царским правительством груза и почты, бурзяне же дают им какое-то количество лошадей и наделяют землёй под деревню.

Так было определено место для будущей деревни Юлук – рядом с владениями старика Юмаша, на древней почтовой дороге. Сначала на это место переехало где-то двадцать семей из Арской дороги (даруги) Казанской губернии. От них и берёт начало родословная держателей Юлукского яма – ямщиков («юллык»), то есть людей, чья жизнь и летом, и зимой проходила в пути, в поездках. И деревня прежде называлась «Юллык» («Дорожная»).

В целом вроде всё в этих воспоминаниях верно. Сомнение вызывает лишь то, что четыре искавших в башкирских краях землю путника – Магаш, Бикташ, Адгам и Тюгальбай – забрели именно сюда случайно. На самом деле похоже, что они были специально выбранными людьми, которых направили в этот район, который тогда был окраиной Казанской губернии, скорее как раз по просьбе местных родовых старейшин. Наверное, провожая от имени губернской канцелярии, им наказали: «Езжайте, посмотрите, какое там место, земля. Если понравится, – переедете».

Если вспомнить, что до петровых реформ губернии делились лишь на пять-шесть направлений в четыре стороны (даруги), можно предположить, что понятие «Арское направление» подразумевает весь район Заказанья. К счастью, оказывается, зарегистрирован и более точный адрес пожелавших нести ямскую службу на родственных башкирских землях: в архивных документах есть упоминание, что они были из деревень, подчинённых сотнику Царёвококшайской (Чарской) даруги Кулееву Зилалпуналу.

Как бы то ни было, переехали, основались, стали жить. Кроме перевозки царских чиновников и почты на сорока подводах, они ещё следили и за состоянием своей части дорог. Ремонт мостов, установка верстовых столбов, а зимой, чтобы путники не заблудились, ещё и придорожных маяков, – всё это тоже было на плечах татарских ямщиков. Широкая река, протекавшая мимо деревни к Сакмару, была названа в честь первопроходца Магашем, а речка поменьше получила название Тюгаль.

Да, люди приходят, живут, умирают. Определилось и место кладбища у возвышенности на краю села. Гумер-ага Абубакиров упоминает о надгробном камне на этом кладбище. Следовательно, по его подсчётам, Юлук был основан примерно за двадцать – двадцать пять лет до этого. Первая деревянная мечеть с минаретом была возведена в деревне в 1788 году, до этого молились в обычном деревенском доме. Первые муллы-муэдзины были из рода Адгам-бабай. В тетради Гумер-ага зафиксировал список имамов-мулл первого прихода 1788–1900 годов. (Из рода муллы Адгама в советское время вышли два известных писателя: Наки Исанбет и Сарвар Адгамова.)

Со временем Юлук превратился в своеобразный торговый центр в этих краях. В начале июня здесь устраивались ярмарки дней на десять – пятнадцать. На эти ярмарки со своим товаром съезжались люди из Оренбурга, Стерлитамака, Каргалы, Орска, Троицка, Челябинска и из Средней Азии. А каждый вторник здесь был большой базарный день. Поэтому и деревня быстро расширялась: в начале прошлого века в Юлуке насчитывалось четыреста дворов. Вскоре уже разделилась на два прихода: ясачных и служивых, и старосты у них избирались отдельно. Гумер-ага считает, что причиной этому послужило то, что среди сельского населения было много торговцев и ремесленников. «Ясачные старались притеснить приезжих мещан», – писал он.

Ведь и правда, значителен вклад деревенских ремесленников и торговцев в то, что Юлукская ярмарка прославилась. Башкиры, выделяя землю под Юлук, поскупились – предупредили, что вспахивать землю можно не более чем до версты от деревни. Если засеешь это поле шириной в версту овсом для коней, уже не останется, где сеять свой хлеб, а если будешь заботиться о себе, – чем тогда кормить лошадей в пути? Чтобы прокормиться, народ был вынужден ухватиться за ремесло: вышивали калфаки и тюбетейки, вырезали из дерева различную утварь и игрушки. И стали приторговывать своими поделками, выезжая по ямской службе. А с поездок привозили из соседних городов и деревень другие вещи, которые были в ходу. Так в деревне образовались сословия тех, кто занимался исключительно ремеслом, и тех, кто торговал.

* * *

Рамиевы переехали жить именно в эту деревню. В то время в Юлуке держали большие магазины такие крупные купцы, как старик Мастак Искандеров, Сулейман Адгамов, Хайбулла Абубакиров. И им пришлось потесниться после приезда Мухамметсадык-бая.

Мухамметсадык Рамиев и в Юлуке развернулся по-крупному. Не успел приехать и обосноваться, как стал возводить невиданные доселе в этих краях каменные здания. Каменных дел мастеров привёз из далёкого села Татарская Каргала. Так на участке, до сих пор считавшемся сельской окраиной, выросло богатое имение Рамиевых, состоявшее из каменного амбара, каменного магазина, каменных домов. Едва подкопив денег, Садык-бай сразу же наладил при приобретённом ранее мыловаренном здании ещё и кожевенный цех. Однако главной его целью всё же оставалось приобретение какого-нибудь золотого прииска, как у крупных купцов, обеспечивающего безмятежную жизнь. Оказалось, в четырёх-пяти верстах от Юлука, в районе под названием Мамерья, давным-давно вручную промывали, добывали золото. Но Мухамметсадык-бай, конечно же, вовсе не хотел вести дела подобно золотарям Мамерья, так сказать, с ситом в одной и совком в другой руке. Присматривал, где можно будет начать дело по-крупному. И такое место нашлось – были расставлены первые колышки на земле прииска Ишбирды в восьмидесяти верстах от Юлука. Отставной чиновник Шипов, начав крупное дело, обанкротился и решил продать свой прииск. Вскоре были направлены поверенные с необходимыми бумагами к чиновникам Оренбурга и Петербурга.

Да, история «владельцев золотых приисков Рамиевых» начинается с 1869 года. Дальше они уже каждые два-три года приобретали по новому прииску. Возможно, могли бы и больше – только вот порядок у царского правительства строгий, не разрешается в одни руки столько богатств сразу. И всё же, расширяясь по горам и долам, Рамиевы развернули своё дело на площади, на которой могло бы разместиться среднее европейское государство. После прииска в Ишбирды были приобретены ещё около двадцати месторождений, таких как Сахра, Султанский, Кумак, Кучкар, Балкан, Симунский, Шейхан, Восьмой и др. Часть этих шахт была оформлена на имя жены, а достигнув двенадцатилетнего возраста и сыновья стали хозяевами приисков. Хотя позднее в Орске и поговаривали, шутя, мол, «золото Рамиевых притягивает орских молодцев», конечно, первыми «копателями золота» на этих шахтах были парни и мужчины из Юлука. Правда, среди тех, кто спускался под землю и прокапывал кайлом пещеры, их было относительно мало. А вот счетоводами, помощниками-посыльными, десятниками и артельщиками нанимались с удовольствием. Особенно преуспели в этой области потомки Адгам-бабай, ещё со времён основания деревни не позволявшие никому другому быть муллами и муэдзинами – управляющие четырёх приисков Рамиевых были именно из этих Адгамовых. Например, «главным начальником» в прииске Ишбирды рядом с деревней Кусей считался Зариф Адгамов, а в одном из приисков в окрестностях Троицка – Камал Адгамов…

Мухамметсадык Рамиев постепенно передал все свои дела сыновьям. Главное имение в Юлуке и ведение там конторских дел было поручено старшему сыну Шакиру. А он затеял здесь свои большие преобразования.

В 1898 году Рамиевы начали возведение каменной мечети в мещанской части села – чтобы было уж на века. Эту мечеть, которая издалека притягивала взор своим красивым внешним видом, тоже построили каменщики из Татарской Каргалы.

В тот же год при этой мечети было открыто новометодное джадидское медресе. Для преподавания в медресе были приглашены образованные учителя, обучавшиеся за границей, – Харис Адгамов, Фазылджан Зайнигабдинов, Гимаметдин Абубакиров, Хабиб Губайдуллин. Они вели уроки арифметики, физики, алгебры, истории и географии.

По просьбе Рамиевых, в 1898 году указом Орского уездного отдела просвещения в Юлуке была открыта ещё и земская школа с преподаванием на русском языке. Две зимы в этой школе уроки русского языка и литературы вёл некий Амирхан Валиди. После, в 1900 году, со стороны был приглашён новый учитель – Кагарман Чанышев. Садык Чанышев, близко друживший с драматургом Мирхайдаром Файзи в двадцатые годы прошлого века и после революции руководивший областью просвещения и культуры в Тангаур-Бурзянском контоне, включавшем в себя Юлук, Темес, Баймак, – и есть сын этого самого «русского учителя». Кагарман, видимо, тоже родственник Рамиевых – наверное, внук Маргубы Чанышевой, родной сестры Ханифа-абыстай.

Ученики новометодного медресе с утра шли в русскую школу, затем возвращались в медресе и продолжали занятия. Руководителем медресе был мулла каменной мечети Рамиевых Бари Зайнигабдинов. Брат его, Абдулла, в это же время был имамом одной из пяти мечетей в городе Орске. Бари-мулла, до того как его отец Салих-ахун освободил место в приходе, успел поработать какое-то время и в конторе Рамиевых и был известен как человек современных взглядов.

Естественно, личностью, оставившей самый яркий след в культурной среде села Юлук конца XIX века, представляется Гаухар – жена Шакира Рамиева. В целом, в этих краях жёны Рамиевых вели огромную работу в области воспитания подрастающего поколения. К примеру, в 1897 году в селе Татарская Каргала на средства оренбургского бая Гани Хусаинова была открыта школа для подготовки учителей-женщин. Куратором этой школы была назначена супруга поэта Закира Рамиева Махуба-ханум. Также стараниями Махуба-ханум практически во всех деревнях при их приисках были открыты отдельные школы для мальчиков и девочек. Детей, показавших хорошие результаты по учёбе в этих школах, регулярно направляли на обучение в известные городские медресе и гимназии за счёт Рамиевых. В связи с этим отдельного упоминания заслуживает девичье медресе, открытое в 1901 году в городе Оренбурге тем же самым Гани-баем Хусаиновым и ориентированное на воспитание высокообразованных учительниц. Махуба Рамиева также приняла участие в организации этого медресе и регулярно ему помогала. А заведующей этого джадидского средне-специального медресе была назначена Фатима Адгамова. Медресе, называемое среди русской и татарской интеллигенции этого края «школой Адамовой» – на русский манер, пользовалось в те годы большой известностью. Как следствие, это медресе проработало ещё несколько лет даже после установления советской власти – до середины 1925 года. А ведь и проучившаяся в этом учебном заведении, позднее прославившаяся в районе как известный деятель просвещения Багбостан Муэминова, и заведующая медресе Адгамова, и многие другие узнали первые буквы в школах, открытых теми самыми Махубой и Гаухар-ханум. К тому же в этих школах ещё были хорошо организованы уроки рукоделия.

Да, Гаухар Рамиева сделала в селе Юлук много полезного в этом направлении. Её стараниями здесь сначала была открыта девичья школа первой ступени. Затем к ней добавилась школа рукоделия. Здесь девочек обучала и сама Гаухар Рамиева. К тому же ещё и раздавала подарки ученикам на все праздники. И образцы новых изданий детской художественной литературы они привозили в деревню регулярно.

Рамиевы активно участвовали также и в открытии первой библиотеки для населения Юлука. Правда, этот «читальный дом» не имел отдельного библиотекаря, до того как в 1919 году сюда из уезда не был направлен Мирхайдар Файзи. С условием дополнительной платы за счёт Рамиевых до этого заведующим «читального дома» был назначен муэдзин каменной мечети Загри Гусманов. Он каждый день открывал библиотеку в определённые часы. А для женщин были назначены отдельные два дня в неделю, и тогда роль библиотекаря выполняла жена муэдзина.

В тот период в девичьей школе преподавали такие учительницы, как Габбасова Асма, Гибатуллина Зайнап, Адгамовы Гульрух и Райхана. Шакир Рамиев назначил им жалование по двадцать пять – тридцать рублей в месяц, почти вдвое больше, чем в других местах. Некоторых из этих учительниц Гаухар Рамиева сама отобрала в школе Фатимы Адгамовой в Оренбурге.

Рамиевы вообще не жалели денег на содержание школы и медресе, классы всегда были оснащены на современном уровне. Гаухар-ханум при помощи учеников и учителей этих школ и медресе ежемесячно организовывала в Юлуке вечера с песнями и играми. Там кроме пения и танцев проводились конкурсы исполнения на различных инструментах народных мелодий, конкурсы чтения стихов. Участники вечеров, особенно победители конкурсов, награждались ценными подарками.

Деревня жила так весело вплоть до начала Первой мировой войны. Да, в эти годы деревню Юлук настигло двойное горе: в 1912 году после тяжёлой болезни скончался Шакир Рамиев, который при жизни, будучи просвещённым хозяином, оказывал сельчанам большую помощь. В деревне до сих пор вспоминают, что Рамиевы платили закят не как предписано шариатом в размере одной сороковой, а в разы больше.

Шакир Рамиев похоронен на кладбище Оренбурга. А на деревенском кладбище Юлука, на могилах родителей братьями были установлены четырёхгранные продолговатые белые мраморные надгробия. Верхняя часть некоторых из этих памятников, украшенных чисто татарским орнаментом, напоминает четырёхгранный столб с вершиной в форме правильных шаров. Издали они похожи на голову человека. Эти мраморные фигуры словно повторяют многочисленные таинственные каменные памятники – «балбалы», оставленные нашими древними кыпчакскими предками в степях современной России…

Кажется, будто на этом кладбище захоронен весь род Рамиевых. Эти надгробия словно отражают всю их историю. Во-первых, белый цвет – знак того, что вся жизнь была посвящена святым, светлым целям и стремлениям… Во-вторых, ведь эти памятники излучают какую-то тайну и историю, неся мелодию и оттенки древнего зова…

Очень жаль, конечно, что до сих пор этой деревней, этими каменными памятниками никто не заинтересовался всерьёз. Видимо, башкирские учёные обходят их своим вниманием, считая данные памятники не относящимися непосредственно к их истории. Заметны лишь «попутные» обращения к истории Юлука. А учёные и писатели Татарстана, видимо, представляют эти края как нечто оставшееся вдали, как незначительную страницу истории. И поэтому они как-то обходят стороной этот своеобразный мир, связанный с такими великими именами, как Дэрдменд-Рамиев и Мирхайдар Файзи, яркими лучами осветившими культурный небосвод нашего народа.

В советское время несколько лет проработавший в Юлуке библиотекарем и организовавший здесь первый драмкружок поэт и драматург Мирхайдар Файзи оставил такое стихотворение:

 
Аул Юлук – земного рая волшебство,
Баюкает питомца своего.
Здесь явлена вся мира красота:
Леса, поля прекрасны; жизнь проста;
Царять в ней радость, бодрость, чистота…
Господь, оставь дитя здесь навсегда![12]12
  Фәйзи М. Юлык // Сайланма әсәрләр. – Казан, 1957. (Отрывок, подстр. пер.).


[Закрыть]
 

Да, будущий поэт Дэрдменд вырос здесь, играя на бархатной траве улиц, тянувшихся по склонам пологой возвышенности, и здесь же получил первичное образование. Здесь, в школе-медресе деревни Юлук, он узнал первые буквы алфавита, открыл первые страницы книги, которая уводила в таинственные миры. С тех пор он осознал, что в жизни надо опираться на книжное слово и мысли. Именно в этой далёкой татарской деревне в его сознании крепло убеждение, что светлое будущее народа возможно лишь в тесной связи с просвещением и культурой…

Село Юлук – колыбель поэта Дэрдменда и общественного деятеля Рамиева; из этой колыбели он шагнул в большой, бескрайний мир… Мы, читатели, его наследники, никогда не должны забывать об этом!..

Теперь предоставим слово самому поэту, чтобы попрощаться со своей деревней.

 
Земля, где, играя,
Под солнцем я рос, –
Отчизна желанная, мы расстаёмся.
О ветер, который
Прохладу принёс,
О утро туманное, мы расстаёмся.
И ты, что бежала
Бегом да бегом,
И ты, что махала
Мне белым платком, –
Прощай, тонкостанная, мы расстаёмся![13]13
  Дәрдемәнд. Видаг (Расставание. – Пер. С. Липкина).


[Закрыть]