Текст книги "Миля над землей"

– Возьми меня, – умоляет она. – Зандерс, пожалуйста!

Мое имя, слетающее с ее губ, заставляет меня на мгновение остановиться, а потом я хватаю ее за бедра, выпрямляюсь и вхожу в нее. Я двигаюсь несколько медленно, позволяя ей привыкнуть к моему размеру, и наблюдаю, как белеют костяшки ее пальцев, вцепившихся в спинку кровати.

– О господи! – вскрикивает она.

Когда она полностью принимает меня, я закатываю глаза, кончики моих пальцев впиваются в кожу на ее бедрах, мгновение я пытаюсь сдержаться.

– Хорошо, – подбадриваю я, но, черт возьми, это еще не все.

Отлично. Идеально. Я бы сказал, пять звезд. Она сжимает меня, и я должен следить за тем, чтобы не кончить, как чертов подросток, переживающий период полового созревания.

Привыкая ко мне внутри, Стиви опустила голову, ее каштановые кудри разметались по всему телу. После секундной паузы она снова прижимается ко мне ягодицами, прося о движении.

Мой первый толчок я делаю вполсилы, вырывая у нее хриплое «Да».

Прикладывая чуть больше усилий, я отстраняюсь, прежде чем снова войти в нее.

– О боже, да. – Стиви выгибает дугой спину, выпячивая ягодицы.

У нее действительно классные ягодицы. Достаточно мягкие, чтобы мои бедра могли в них врезаться, и они подпрыгивают каждый раз, когда я в нее вхожу. Я вцепляюсь в них обеими руками и снова вонзаюсь в нее, на этот раз заставив кровать врезаться в стену.

– Тебе нравится, милая?

Потому что, черт возьми, я знаю, что нравится.

– Угу, – хнычет она.

– Ты так хорошо справляешься, берешь меня всего.

Ускоряясь и находя ритм, я продолжаю двигаться. Она чертовски тугая и отлично справляется с тем, чтобы ритмично подаваться мне навстречу, прижимаясь ко мне и прося большего. Я наклоняюсь, моя грудь прижимается к ее спине, а губы – к ее уху.

– Я тебе нравлюсь, детка? – Я шепчу, чтобы никто не услышал ее имени.

– Ты меня дразнишь, – следует жалобное хныканье, заставляющее меня рассмеяться.

– Думаешь, что смогла бы справиться с бо́льшим? – Я снова вонзаюсь в нее, на этот раз еще сильнее, наблюдая, как ее глаза закатываются от удовольствия.

– Это все, на что ты способен? – задыхаясь, подкалывает она.

Твою ж мать, кажется, ей даже в постели нравится нажимать на мои кнопки.

Что меня вполне устраивает. Пожалуйста, брось мне вызов.

Я выхожу из нее, оставляя ее пустой.

– Нет, – скулит она, ее тело дрожит, она тянется за спину, пытаясь схватить меня. – Нет. Я так близко. – Ее бедра сжимаются в попытке заполнить болезненную пустоту.

– Что ты говоришь?

– Пожалуйста! – умоляет она, отчаяние наполняет ее голос. – Зандерс, пожалуйста.

Я крепко обхватываю ее одной рукой за талию, чтобы удержать в вертикальном положении. Когда моя другая рука закрывает ее рот, я наполняю ее еще раз, отдавая ей все, что у меня есть.

Когда я врываюсь в нее, она закрывает глаза и кричит в мою ладонь.

– Тебе это нравится, – утверждаю я, потому что мне даже не нужно спрашивать. Она несколько раз кивает головой: моя рука вынуждает ее молчать.

Снова и снова я наполняю ее, от постоянного темпа у меня в яйцах уже возникает покалывание. Я прижимаю губы к уху Стиви, шепчу непристойности и наблюдаю, как прелестные черты охватывает эйфория. Одна моя рука перемещается к ее груди, массируя, пощипывая и перекатывая большим пальцем сосок. Другая рука сосредотачивается на ее клиторе, кружа, поглаживая и подготавливая ее кончить со мной вместе.

До тех пор, пока Стиви не отпускает спинку кровати, не убирает мою руку со своей груди и вместо этого не направляет ее к своему горлу.

Я не могу удержаться от улыбки, уткнувшись в кожу ее плеча, и слегка душу ее, не переставая входить в нее.

Эта девушка – сама непредсказуемость. В одну минуту она не уверена в том, как выглядит, а в следующую просит меня душить ее, пока я ее беру, властвуя над ее телом. Но я думаю, это немного похоже на наши с ней отношения – моменты нежности, окруженные массой подшучиваний и поддразниваний.

– Черт, – шиплю я. – Мне действительно нравится тебя брать, милая.

– Перестань называть меня «милая».

От меня не ускользает юмор того, что я душу и беру девушку, которую называю «милой» иронически.

– Никогда, – смеюсь я.

Откинувшись назад, сев ягодицами на пятки, я тяну ее за собой, так что она оказывается у меня на коленях, сидя на моем члене. Ее спина крепко прижимается к моей груди, одной рукой она тянется ко мне, обхватывая ладонью мою шею, нуждаясь в опоре.

Мне нравилось ее тело до сегодняшнего вечера, но теперь, ощутив его в своих руках и на своем члене и зная, что я могу немного зажечь ее и не сломать, я думаю, что мог бы стать ее поклонником номер один.

– Кончишь на мне? – Мои губы касаются мочки ее уха.

Еще один всхлип срывается с ее губ, она откидывает голову мне на плечо, закрыв глаза и приоткрыв рот от удовольствия. Веснушчатые щеки раскраснелись, нежная смуглая кожа блестит от пота.

– Я действительно хочу, чтобы ты кончила на мне, Стиви. У тебя так хорошо получается.

Я продолжаю насаживать ее на свой член, и гостиничный номер наполняют крики, мои и ее. Одной рукой я продолжаю обхватывать ее горло, а другой ласкаю набухший клитор.

Ее тело начинает напрягаться и сокращаться, ее плоть сжимает меня.

– Пожалуйста, кончи на мне, – умоляю я.

Я вхожу в нее еще несколько раз, попадая в ту точку, от которой содрогается все ее тело, и наблюдаю, как оргазм пронзает Стиви, захватывая ее целиком.

– Зи, – кричит она, теребя пальцами золотую цепочку у меня на шее в стремлении за что-то ухватиться.

Это имя используют только мои любимые люди, и можно подумать, что оно заставит меня задуматься. Но вместо этого, услышав, как она произносит это имя, кончая на моем члене, я могу только кончить сам.

– Черт возьми… – восклицаю я, пытаясь сдержаться.

И именно тогда я делаю то, чего никогда раньше не делал. Убираю руку с ее горла, поворачивая ее лицом к себе. Прижимаясь губами к ее губам, я кончаю, отчаянно нуждаясь в том, чтобы она проглотила мой крик ее имени, чтобы мои товарищи по команде не услышали его через эти тонкие стены.

Синхронно открывая и закрывая рты, мы переживаем отголоски нашего удовольствия, и Стиви продолжает слегка подпрыгивать на моем члене. Кончиками пальцев она впивается мне в затылок, притягивая к себе, и я целую ее изо всех сил, которые у меня остались. Я прижимаюсь к ее слегка влажному телу, не желая, чтобы это закончилось прямо сейчас.

Я не планировал таких зрительных контактов, но мы оба кончили одновременно.

– Мне это было так нужно. – Стиви откидывает голову мне на плечо, ее глаза закрыты, когда она переводит дыхание.

Ее хорошенькое веснушчатое личико пылает от оргазма, а губы припухли от моих поцелуев. Полностью удовлетворенная, она опускается на кровать, разметав локоны по белым простыням.

– Нет, тебе был нужен я, – перефразирую я, шлепая ее по пятой точке.

Быстро встав с кровати, я направляюсь в ванную, выбрасываю использованный презерватив в мусорное ведро и смотрю в зеркало. На моей сияющей после секса физиономии нет обычного злорадства и самодовольства. Вместо этого на моем лице заметно волнение.

Потому что мне это понравилось больше, чем следовало бы.

Мне всегда нравился секс, а кому он не нравится? Но мне кажется, что я только что получил дозу чего-то, в чем буду постоянно нуждаться, чтобы обуздать быстро растущую зависимость.

Она в состоянии не отставать от меня, как в постели, так и на словах. Твою ж мать. Я думал, что закончил погоню, но теперь я думаю, что, возможно, начал совершенно другую игру, в которой мне никогда не выиграть.

Этот поцелуй повлиял не на ее, а на мой мозг? И почему я так хочу прижаться к ее мягкому телу перед вторым раундом?

Направляясь обратно в комнату, я быстро плюхаюсь обнаженным рядом с ней на кровать, но прежде, чем я успеваю притянуть ее к себе, она соскальзывает с постели и ныряет в ванную, что прекрасно. Она вернется через секунду.

Пару минут спустя сияющая бронзовая фигура Стиви с важным видом появляется из ванной, и я вполне ожидаю, что она сразу же вернется ко мне в постель. Каждая девушка пробует так поступить, но сейчас я впервые действительно хочу, чтобы кто-то был рядом и расслабился вместе со мной, пока я готовлюсь к следующему раунду.

Но вместо того, чтобы идти ко мне, она направляется обратно к дивану, подбирая сброшенную на пол одежду.

Приподнявшись на локтях, выставив напоказ обнаженное тело, я хмурю брови, наблюдая за тем, как она одевается.

– Что ты делаешь?

Стиви натягивает джинсы, застегивает пояс. Что является полной противоположностью тому, что я хочу, чтобы она делала.

– Одеваюсь.

– Почему?

У нее вырывается тихий смешок, она застегивает лифчик, лишая меня идеального вида.

– Потому что я уж точно не смогу сесть голышом в такси, верно?

– Почему ты уходишь? – снова спрашиваю я. – Ты можешь остаться.

Эм… что?

– Мы договорились, только один раз, – замечает Стиви, к счастью, игнорируя последнюю часть моего заявления, натягивая через голову рубашку.

– Я, вообще-то, думал, что речь об одной ночи. С несколькими оргазмами.

– Слушай, Зандерс, это было весело. – Стиви зашнуровывает свои грязные «найки». – Но ты – мой клиент. Я на тебя работаю, так что, пожалуй, это не лучшая идея.

Я потратил весь сезон, пытаясь напомнить Стиви, что она работает на меня, и теперь она решает вбить это себе в голову? Именно тогда, когда я хочу, чтобы она забыла об этом?

– Увидимся завтра. – Она поворачивается к двери.

Спрыгнув с кровати, я прикрываю член, не в силах накинуть на себя что-либо из одежды, пока бегу за ней к двери.

– Подожди! – кричу я, выскакивая за ней в коридор. – Хотя бы позволь проводить тебя до такси. Сейчас два часа ночи.

Стиви продолжает идти по коридору к лифту.

– Зандерс, я большая девочка. Я сумею вернуться в свой отель. – Она заходит в лифт, нажимая кнопку вестибюля.

Я неуклюже бегу, чтобы догнать ее, все время пытаясь прикрыть рукой член. У меня большие руки, но член огромен, и моя версия прикрывания означает, что он практически болтается на виду.

Переступая порог лифта, я свободной рукой придерживаю металлическую дверь.

– По крайней мере, отправь мне сообщение, когда вернешься, чтобы я знал, что у тебя все хорошо.

Стиви смотрит на мое обнаженное тело, понимающая ухмылка появляется на ее губах, а я стою, отчаянно нуждаясь в чем-то, хоть в чем-нибудь от нее.

– Со мной все будет в порядке.

– Клянусь богом, Стиви. Я сейчас прокричу твое имя так чертовски громко, что каждый из моих товарищей по команде узнает, что ты здесь, если ты не…

– Хорошо! – перебивает она меня. – Я отправлю тебе сообщение, когда вернусь в отель.

Я мгновение смотрю на нее, пытаясь понять, что, черт возьми, пошло не так с тех пор, как я заставил ее кончить на своем члене, но я не могу прочитать ее мысли. Я действительно хочу наклониться и поцеловать ее на прощанье, но она, кажется, одержима желанием уйти. Я привык к тому, что она от меня убегает, но я думал, что после сегодняшнего вечера она, может быть, перестанет это делать.

Отступив голой задницей на полметра назад, я позволяю дверям лифта закрыться, отсекая от меня шальную стюардессу, но прямо перед тем, как металлические двери окончательно смыкаются, я замечаю, как Стиви откидывает голову на стену, и на лице у нее отражается сожаление.

Что, черт возьми, только что произошло?

Как только она уезжает, до меня доходит, что я совершенно голый, и я просто выбежал из своего гостиничного номера без ключа, а дверь за мной захлопнулась.

Твою ж мать.

Такого со мной раньше никогда не случалось, потому что я никогда не преследовал того, кто пытался выйти из моей комнаты. Как правило, я одеваюсь и умоляю их уйти.

Озираясь на пустой коридор, я начинаю позорный путь в комнату лучшего друга, расположенную напротив моей.

Тихий стук не помогает, поэтому мне приходится колотить в дверь свободной рукой, чтобы его разбудить.

– Какого хрена? – Мэддисон распахивает дверь, копна его волос растрепана, а глаза едва приоткрыты, подернутые пеленой сна. – О боже, – смеется он, оглядывая меня с ног до головы. – Чертовски пикантно выглядишь.

– Мне нужно воспользоваться твоим телефоном, чтобы позвонить на ресепшн. У меня дверь в номер захлопнулась.

– Подожди здесь. – Мэддисон направляется обратно в свою комнату, едва в состоянии идти из-за охватившего его истерического смеха. – Ребятам стоит на это посмотреть. – Он поднимает свой мобильник, фотографируя меня в коридоре, а я прикрываю член и другой рукой показываю ему средний палец.

– Да иди ты, – бормочу я, заходя в его комнату.

18. Стиви

Прошлая ночь была огромной ошибкой.

И под огромной… Я имею в виду огромный. Каламбур.

И не из-за моих оправданий, что Зандерс – мой клиент, или той чуши, которую я несла. А потому, что он оказался прав. Возможно, с этого момента он погубил для меня всех остальных мужчин.

Я думаю, что с этого момента он, возможно, даже погубил мой вибратор, и это просто чертово преступление.

Когда я вчера вечером посмотрела на себя в зеркало в ванной, меня осенило.

Это был мой лучший секс. Он перечеркнул все остальные мои впечатления. У меня, возможно, впервые не возникло ни одной застенчивой мысли. И все благодаря постоянным похвалам Зандерса. Между нами возникла неуправляемая, невыразимая связь, которой я не ожидала и, честно говоря, не хотела.

И в этом проблема. Предполагалось, что это будет только один раз. Но все, чего я хочу, – это вернуться в ту постель и делать это снова и снова, пока у меня не помутится сознание.

Но я не могу. Не могу привязываться ни к нему, ни к его достойному наград члену. Этот мужчина – воплощение всего, чего я стремилась избежать со времен колледжа, – высокомерный, эгоистичный спортсмен, к которому красивые женщины выстраиваются в очередь. И я совершила ошибку, присоединившись к этой очереди, не сумев перед ним устоять.

Он просто ищет следующую партнершу, но должна сказать, в постели этот парень знает, что делает.

– Ты точно переспала с кем-то прошлой ночью, – поддразнивает Инди. – Светишься, как чертова лампочная гирлянда, мисс Шэй.

– Ничего подобного.

Я стараюсь говорить как можно тише. Мы сидим в хвосте самолета, и ребята пытаются уснуть во время нашего ночного перелета обратно в Чикаго.

– А по-моему, точно, – хихикает она. – Парень из «Тиндера»?

Отвернувшись от Инди, я начинаю бездумно протирать безупречно чистые столешницы на заднем камбузе.

– Я ни с кем не спала прошлой ночью.

– Точно?

Этот глубокий бархатистый голос не принадлежит моей коллеге. Нет, он принадлежит потрясающему мужчине, который буквально уничтожил меня вчера вечером.

В этом рейсе я избегала ходить по проходу по нескольким причинам. Во-первых, не хотела видеть Зандерса и вспоминать все подробности прошлой ночи. А во-вторых, он оказался прав. Из-за его дурацкого огромного члена я теперь по-дурацки ковыляю.

Зандерс прислоняется к перегородке, отделяющей камбуз от остальной части самолета, заглядывая мне через плечо. На идеально полных губах играет дерзкая ухмылка.

Засранец.

– Ты немного прихрамываешь, Стиви. Подвернула лодыжку или что-то в этом роде?

Ненавижу его.

– О боже мой, – слишком громко произносит Инди. – О. Боже. Мой. – Она поворачивает голову, переводя взгляд с Зандерса на меня и обратно, и ее щеки приобретают прекрасный розовый оттенок.

– Вы наконец-то переспали, – шепчет она как можно тише, и ее рот приоткрывается.

– Нет! – восклицаю я громче, чем хотела. – Нет, мы этого не делали.

Зандерс, будучи человеком высокомерным, ничего не отрицает.

Вместо этого он молчит и беспечно пожимает плечами.

– А ты молодец! – Заявление Инди адресовано не мне. Нет, похоже, оно обращено к Зандерсу.

– Девочки, у вас есть подушка, которую я мог бы прихватить? – спрашивает нас с Инди Рио, просунув голову в камбуз через плечо Зандерса.

– Рио, чувак, возьми сам. – Зандерс указывает на один из подвесных ящиков, где хранятся подушки. Какая ирония, учитывая, что Зандерс ни разу не взял сам ни единой вещи в этом чертовом самолете.

– Я сейчас достану, – предлагает Инди.

– Спасибо, Инди. – Рио сверкает зелеными глазами, произнося ее имя. Он проводит рукой по своим вьющимся черным волосам, убирая их со лба, и он… играет мускулами?

Инди обходит Зандерса, и камбуз перестает быть безопасным, теперь я в нем наедине с мужчиной, которого весь полет пыталась избегать.

– Ты не отправила мне сообщение прошлой ночью. – Он входит на камбуз. Я быстро скольжу взглядом по проходу, проверяя, где находится Тара, но она, кажется, слишком занята флиртом с тренерским штабом впереди.

– Почему ты не отправила мне сообщение, когда вернулась в отель? – Он приближается еще на один шаг, его грудь всего в нескольких сантиметрах от моей.

Я вытягиваю шею.

– Я не думала, что ты настолько серьезно к этому относишься.

– Ты, твою мать, надо мной издеваешься? – хмурится Зандерс. – Я не спал всю ночь, проверяя сообщения, ожидая от тебя весточки.

– Ну, вот она я.

Я знаю, что сейчас веду себя как соплячка, но я пытаюсь дистанцироваться от всего, что испытала прошлой ночью, и я не знаю, как это сделать, кроме как притвориться безразличной. Я была совершенно уверена, что Зандерс будет вести себя так же, поэтому его искренняя озабоченность немного шокирует.

– Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? – шепчет он. – Я думал, было здорово?

– Да, было. И когда все закончилось, я ушла.

Карие глаза Зандерса впились в меня с недоумением. Я не пытаюсь заставить его чувствовать себя плохо, но мне нужно как-то защититься. Он получил то, что хотел, как и я. Завтра он займется кем-то новым. Черт, он может даже найти кого-то сразу же, как только мы приземлимся около двух часов ночи.

– Ты жалеешь? – Он спрашивает мягко и негромко, в его тоне слышится нотка грусти.

Проклятие. Почему этот мужчина, который душил и брал меня до потери сознания прошлой ночью, сейчас похож на грустного щенка? Мне даже хочется обнять этого гигантского защитника. Кажется, он более уязвим, чем стремится выглядеть.

– Прости, если мы сделали что-то, чего ты не хотела. Я не хотел…

– Нет, – перебиваю я, качая головой. – Нет, я не жалею.

Это ложь, но не по тем причинам, о которых он думает.

У него вырывается облегченный вздох, он поднимает руку и указательным пальцем аккуратно убирает с моих глаз локон.

– Ты что, издеваешься надо мной?

Рука Зандерса убирается быстрее, чем это можно себе представить, и мы оба поворачиваем головы к Мэддисону, стоящему на пороге между камбузом и остальной частью самолета. Его крупная фигура закрывает нас от посторонних взглядов.

– Ты та девушка с прошлой ночи? – Мэддисон говорит приглушенным тоном, его широко распахнутые карие глаза умоляют меня ответить «нет».

Но я не отвечаю.

– Стиви, я в тебя верил, – скулит он.

– Твою мать, иди сядь на место, – встревает Зандерс.

– Он – отстой, да? – продолжает Мэддисон. – Я слышал, у него крошечный член, и он понятия не имеет, что с ним делать. Ужасен в постели.

– Пошел ты, – выплевывает Зандерс, но тут же начинает смеяться.

Я не могу удержаться от хихиканья, зная, что его товарищ по команде, вероятно, видел его в раздевалке, так же, как я видела его прошлой ночью. «Крошечный» – это полная противоположность тому, что у него между ног.

– Стиви, я разочарован. – Мэддисон качает головой. – Мне нужно, чтобы ты продолжала доставать его, несмотря ни на что. – Он становится между мной и Зандерсом. – Потому что это в буквальном смысле мое единственное развлечение в этом чертовом самолете.

С этими словами капитан разворачивается, чтобы вернуться на свое место, снова оставляя нас наедине.

– Итак, ты не жалеешь о прошлой ночи? – Зандерс не теряет ни секунды, повторяя вопрос, на его лице отражается беспокойство.

– Я не жалею, но это не должно повториться.

– Я думал, совсем наоборот. Я думал, что это должно повториться. Каждый раз, когда мы в дороге.

– Нельзя. Зандерс, меня уволят, если кто-нибудь узнает о прошлой ночи.

– Блондинка уже знает!

– Позволь, я перефразирую. Меня уволят, если узнает она, – я показываю в сторону передней части самолета.

– Та стерва? Ты беспокоишься из-за нее? Милая, я умею хранить секреты.

– Что случилось с твоим «я не лгу»? – Приподняв бровь, я устремляю на него испытывающий взгляд.

Он обхватывает мое бедро, пальцы сжимаются, притягивая меня к себе. Настойчивые прикосновения воспламеняют все мое тело, но я подавляю огонь, желая совсем погасить его.

– Эта ложь того стоит. – Он облизывает нижнюю губу, прикусывает ее зубами, пристальный взгляд прикован к моим губам.

С трудом сглотнув, я делаю большой шаг назад. Ну, настолько большой, насколько возможно на этом крошечном камбузе. Рука Зандерса падает с моего бедра, я прижимаю руки к груди, пытаясь использовать их в качестве импровизированного барьера.

– Это было только один раз.

Зандерс качает головой, не купившись на мои слова.

– Это был один раз, пока не случилось продолжения. – Он поворачивается, чтобы вернуться на свое место, оставляя меня на камбузе одну. Но прежде чем уйти, быстро оглядывается, его глаза скользят по моему телу, охватывая каждый сантиметр. – Потому что одного раза мне чертовски мало, и я не думаю, что для тебя это не так.

Я сжимаю бедра, при воспоминании о прошлой ночи мое лицо вспыхивает.

– О, и мне нужна газировка.

Закатив глаза, я в тысячный раз говорю ему:

– Она в холодильнике.

– Побольше лайма, Стиви, милая. – На глупом самодовольном лице Зандерса появляется довольная улыбка, и он неторопливо возвращается на свое место.