Текст книги "Игра форов"

Охранники еще раз обыскали Майлза и сняли с него все идентификационные признаки. Кавилло сообщила им, что его следует зарегистрировать как Виктора Рота.

В это время вошли двое – судя по одежде, медики – с носилками, чтобы убрать труп. Кавилло, уже собравшаяся уходить, повернулась к Майлзу.

– Ты лишил меня двойного агента, а он был мне весьма полезен. И годился на большее, чем послужить объектом урока для дурака. Видишь ли, я не коллекционирую бесполезных вещей. Поэтому предлагаю тебе подумать, чем ты можешь послужить мне. Роль мальчика для битья при Метцове? Негусто. – Она улыбнулась куда-то в пространство. – Что-то слишком уж он обрадовался тебе, а? Почему бы это?

– А какая вам польза от «дорогого Станиса»? – выпалил Майлз. Неужели Метцов ее любовник? Фу, какая гадость.

– Он опытный боевой командир, – как ни в чем не бывало ответила Кавилло.

– А зачем охраняющему п-в-туннель космическому флоту опытный пехотный командир?

– Ну, значит, – женщина мило улыбнулась, – он меня развлекает.

Это был первый ее ответ за все время их знакомства.

– О вкусах не спорят, – чуть слышно пробормотал Майлз. Должен ли он рассказать ей о Метцове? Или, наоборот, надо бы предупредить Метцова?

Когда за ним захлопнулась дверь камеры-одиночки, он все еще раздумывал над этим.

На ознакомление со своим новым местом жительства у Майлза ушло немного времени. Камера размером два на два была меблирована двумя скамьями и унитазом. Просунутая ему в защищенное силовым полем отверстие в двери плитка армейского рациона оказалась еще менее съедобной, чем барраярский аналог, и напоминала по консистенции подошву. Смоченная слюной, она размягчилась ровно настолько, чтобы можно было оторвать от нее резиноподобные лоскуты – при условии, что у жующего здоровые зубы. Процесс был таким медленным, что это обещало занять все время до следующей раздачи. Должно быть, чертовски питательная штука. А что Кавилло предложила на ужин Грегору? Был ли этот ужин так же научно сбалансирован?

Они были так близко к цели! Даже сейчас от барраярского консульства его отделяет всего лишь несколько запертых дверей и палуб – меньше километра. Если бы только он смог попасть туда. Может быть, при случае… С другой стороны, сколько времени понадобится Кавилло на размышления, чтобы пренебречь экстерриториальностью и захватить консульство, если она решится на это? Не больше, чем для того, чтобы застрелить капитана, подумал Майлз. Без сомнения, она уже отдала приказ следить за консульством и всеми известными ей барраярскими агентами на станции Верван. Майлз с трудом отодрал кусок резинового рациона от зубов и выругался.

Вскоре писк кодового замка сообщил ему о посетителе. Допрос? Так скоро? Майлз думал, что Кавилло сначала спокойно поужинает с Грегором и оценит его, а потом уж займется им. А может, это и не Кавилло вовсе, а какой-нибудь мелкий чиновник? Он с трудом проглотил пережевываемый кусок и сел на лавку, пытаясь принять независимый вид.

Дверь скользнула в сторону, и в проеме показался генерал Метцов.

– Вы уверены, что я вам не понадоблюсь, сэр? – спросил охранник из-за спины Метцова.

Тот презрительно взглянул на Майлза. В измятой и грязной рубашке Виктора Рота, изжеванных брюках и с босыми ногами – охрана отобрала у него сандалии – Майлз выглядел просто чучелом.

– Разумеется. Неужели вы думаете, что этот тип может угрожать мне?

«Что верно, то верно», – с сожалением согласился Майлз.

Метцов постучал по своему наручному комму:

– Когда я закончу, то позову вас.

– Хорошо, сэр. – И дверь закрылась.

Камера неожиданно действительно стала казаться крохотной. Метцов постоял, задумчиво разглядывая Майлза, потом удобно устроился на противоположной скамье.

– Да, – нахмурившись, начал он. – Какая ирония судьбы.

– Я думал, вы обедаете с императором, – спокойно заметил Майлз.

– Кавилло, будучи женщиной, в экстремальных ситуациях слегка теряется. Когда она придет в себя, она поймет, что мое знание Барраяра может оказаться полезным, – слишком ровным голосом ответил Метцов.

«Другими словами, тебя не пригласили».

– И вы оставили императора с ней наедине?

– Императору бояться нечего. Всем известно, что воспитание сделало его марионеткой.

Майлз закашлялся.

Метцов откинулся назад, его пальцы спокойно постукивали по колену.

– Рассказывайте, младший лейтенант Форкосиган – если вы все еще младший лейтенант. Хотя, поскольку в этом мире справедливости не существует, я полагаю, вы сохранили звание и жалованье. Что вы здесь делаете? Да еще с императором?

Майлз чуть было не назвал автоматически свое имя, звание и личный номер, но вовремя спохватился. Метцов и так знал все это. А вот был ли он врагом? То есть врагом Барраяра, а не лично Майлза? Отделяет ли он для себя одно от другого?

– Император разминулся со своей охраной. Мы надеялись установить с ней контакт через здешнее барраярское посольство. – Это было абсолютно понятно и без Майлза.

– А откуда вы прибыли?

– С Аслунда.

– Нечего изображать из себя идиота, Форкосиган. Я знаю Аслунд. Лучше скажите, кто вас сюда послал? И не пытайтесь вилять: я могу проверить каждое ваше слово, допросив капитана транспортника.

– Нет, не можете. Кавилло убила его.

– Что? – В глазах Метцова промелькнуло удивление. – Очень умно с ее стороны. Он был единственным, кто знал, куда вы подевались.

Думала ли об этом Кавилло, стреляя в затылок капитану? Возможно. Но, с другой стороны, капитан был и единственным, кто знал, откуда они прибыли. Может быть, эта Кавилло не так уж и страшна, как кажется.

– И все же, – методично продолжал Метцов (видимо, он думал, что времени у него предостаточно), – как вы оказались в компании императора?

– А вы как думаете? – уклончиво спросил Майлз.

– Наверняка какой-то заговор, – пожал плечами Метцов.

Майлз довольно правдоподобно простонал, изображая возмущение:

– Ну разумеется! И какой же план приходит вам в голову, когда вы пытаетесь объяснить наше появление здесь без охраны?

Сам того не замечая, Метцов заглотил наживку.

– Я думаю, ты каким-то образом изолировал императора, убрав его охрану. А теперь либо приводишь в действие тщательно разработанный план убийства, либо собираешься установить контроль над ним.

– И это все, что вам пришло в голову? – Майлз с разочарованным видом откинулся назад.

– А может, вы здесь с очередной – и, наверное, гнусной – миссией. Еще одно предательство.

– Но если это так, куда делась охрана Грегора? – спросил Майлз. – Не забывайте об этом!

– Значит, верна моя первая гипотеза.

– В таком случае, где моя охрана? – Майлз фыркнул. «Действительно, где она? Ау, Оверман!»

– Заговор Эйрела Форкосигана… Нет, вряд ли это его работа. Он и так держит Грегора в руках…

– Благодарю вас, я только что хотел упомянуть об этом.

– Извращенный замысел извращенного ума. Уж не мечтаешь ли ты, мутант, сам стать императором Барраяра?

– Позвольте вам заметить, это полная ерунда. Спросите Грегора.

– Что мне спрашивать кого-то… Как только Кавилло даст «добро», медики выжмут из тебя все твои секреты. Собственно говоря, жаль, что существует медикаментозный допрос. Я сам с удовольствием ломал бы тебе кости, пока ты не заговоришь. Или не закричишь. Здесь ты не спрячешься за папашины юбки, Форкосиган. – Он помолчал и продолжил: – Хотя, что мне мешает? Видимо, я все-таки займусь тобой. По кости в день. Решено!

«В человеческом теле двести шесть костей. Двести шесть дней. Иллиан должен найти нас раньше». Майлз грустно усмехнулся.

Правда, Метцов слишком удобно расположился, чтобы приняться за работу немедленно. Этот теоретический разговор вряд ли напоминает допрос. Но если не для допроса и не для пыток, зачем тогда он пришел?

Любовница вышвырнула его, он в который раз почувствовал себя здесь отщепенцем и захотел пообщаться с кем-нибудь своим. Хотя бы даже с врагом. Это, в общем, понятно. Если не считать вторжения на Комарру, Метцов, вероятно, никогда не покидал Барраяр и провел большую часть жизни в замкнутом, упорядоченном и предсказуемом мирке имперской армии. Теперь этот жесткий, прямолинейный человек, уволенный со службы, столкнулся с такими вещами, о которых раньше даже не подозревал. «Бог мой, маньяк, охваченный ностальгией! Просто мороз по коже».

– Я склонен думать, что, сам того не желая, повернул вашу жизнь в лучшую сторону, – осторожно начал Майлз. Если Метцов в таком разговорчивом настроении, почему бы не поощрить его? – Кавилло, несомненно, привлекательнее вашего предыдущего командира.

– Несомненно.

– А жалованье выше.

– Меньше, чем в имперской армии, не платят нигде, – фыркнул Метцов.

– К тому же и скучать вам не приходится. На острове Кайрил дни были похожи один на другой. А здесь вы не знаете, что ждет вас завтра. К тому же, видимо, Кавилло во всем полагается на вас…

– Я важен для ее планов, – самодовольно усмехнулся Метцов.

– Постельных? А я думал, вы пехотинец. Неужели вы сменили специальность?

Метцов только улыбнулся на эту неслыханную дерзость:

– Вы становитесь банальным, Форкосиган.

Майлз пожал плечами. «Если так, то я единственная имеющаяся здесь банальная вещь».

– Кажется, вы были невысокого мнения о женщинах-солдатах. Кавилло заставила вас изменить его?

– Никоим образом. – Метцов напыжился. – Через шесть месяцев я собираюсь стать командующим «Бродяг Рэндола».

– Разве эта камера не прослушивается? – Майлз был поражен этой откровенностью. Не то что бы его беспокоила судьба Метцова, но все же…

– Сейчас нет.

– Разве Кавилло собирается в отставку?

– Есть разные способы, позволяющие ускорить это событие. Несчастный случай со смертельным исходом, который Кавилло устроила для Рэндола, может повториться. Или я найду способ обвинить ее в убийстве, если уж она так глупа, чтобы хвастаться этим в постели.

«Это было не хвастовство, а предупреждение, болван!» Майлз попытался представить себе постельный дуэт Метцова и Кавилло.

– У вас, наверное, много общего. Неудивительно, что вы так хорошо подошли друг другу.

Благодушное настроение Метцова заметно потускнело.

– У меня нет ровным счетом ничего общего с этой шлюхой. Я был имперским офицером. – Метцов мрачно смотрел на Майлза. – Тридцать пять лет. А они вышвырнули меня. Что ж, скоро они убедятся в своей ошибке. – Он взглянул на часы. – Я так и не понял цели вашего появления здесь. Вы уверены, что ничего не откроете мне сейчас, в личной беседе, перед тем как завтра под суперпентоталом выложете все Кавилло?

«Вот оно что! Кавилло и Метцов решили поиграть в старую игру: в хорошего и плохого следователей. Только они скверно договорились между собой и оба взяли на себя роль плохого».

– Если вы действительно хотите помочь, доставьте Грегора в барраярское консульство. Или хотя бы сообщите туда, что он здесь.

– Не исключено, что я сделаю это. На определенных условиях. – Метцов прищурился. «Может быть, он так же не может раскусить меня, как и я его?» После напряженной паузы он вызвал охранника и удалился.

«Я тоже не понимаю причины твоего присутствия здесь», – подумал Майлз, когда дверь закрылась и раздался писк замка. Ясно, что планируется десант. Не являются ли «Бродяги Рэндола» передовым отрядом верванских сил вторжения? Кавилло тайно встречалась с высокопоставленным представителем Консорциума. Для чего? Чтобы получить гарантии нейтралитета Джексона во время предстоящей войны? Это прекрасно объясняет все, но все-таки почему верванцы не действовали напрямую? Чтобы иметь возможность дезавуировать приготовления Кавилло, если что-нибудь пойдет не так?

И кто или что является мишенью? Очевидно, не станция Консорциума и не ее отдаленная метрополия. Остаются Аслунд и Пол. Будучи галактическим тупиком, Аслунд стратегически не слишком соблазнительная цель. Выгодней сначала захватить Пол, отрезать, пользуясь поддержкой Консорциума, Аслунд от Ступицы и грабить беззащитную планету в свое удовольствие. Но за спиной Пола стоит Барраяр, который ничего так не желает, как союза со своим нервным соседом. Союза, который дал бы империи возможность зацепиться за Ступицу Хеджена. Прямое нападение бросило бы Пол в объятия Барраяра. Значит, все-таки Аслунд, но…

Что-то тут не так. Это «что-то» беспокоило Майлза не меньше, чем мысль об обедающем наедине с Кавилло Грегором или страх перед допросом.

На протяжении всего ночного цикла с его притушенными огнями у него в голове крутилась Ступица Хеджена с ее стратегическими осложнениями. Ступица – и Грегор. Угостила ли его Кавилло психотропными препаратами? Или подошвой армейского рациона, как Майлза? А может, бифштексом и шампанским? А вдруг Грегора пытали? Соблазняли? Ливия Ну в красном вечернем платье стояла у Майлза перед глазами. А может, Грегор прекрасно проводит время? Майлз подозревал, что вряд ли Грегор больший сердцеед, чем он сам, но последние несколько лет он не общался с императором. По слухам, у Грегора теперь целый гарем. Нет, ерунда, иначе Айвен давно бы все разнюхал и раззвонил. Вопрос в том, насколько восприимчив Грегор к этому весьма старомодному методу промывания мозгов.

Весь бесконечный дневной цикл Майлз провел в ожидании медикаментозного допроса. Как поступят Кавилло и Метцов, узнав правду о фантастической одиссее императора и сына адмирала Форкосигана?

Через кажущиеся бесконечными интервалы Майлз получил три рациона-подошвы. Лампы опять потускнели, показывая наступление еще одной корабельной ночи. Три кормежки и никакого допроса. В чем дело? Что им помешало? Отсутствие шумов или слабых изменений гравитационного поля указывало, что корабль не покидал дока. Они все еще на станции Верван. Майлз попытался утомить себя, чтобы уснуть, и начал ходить по камере. Два шага, поворот, два шага, поворот, два шага… Но добился только того, что у него закружилась голова.

Прошел еще один мучительный день и еще одна «ночь» в полутьме. На пол упал еще один рацион – очередной завтрак. Может быть, они искусственно сжали или растянули время, нарушив функционирование его биологических часов, чтобы психологически сломать перед допросом?

Майлз обкусал все ногти на руках. Отрывал от своей рубашки маленькие зеленые лоскутки и пытался чистить ими зубы. Потом начал вязать мелкими узелками узоры. Потом ему пришла идея послать весточку. Сможет ли он изготовить надпись «Помогите, я пленник…» и укрепить на спине чьей-нибудь куртки с помощью заряда статического электричества? Конечно, если только к нему кто-нибудь заглянет. Майлз успел сплести ажурные П, О, М, потом, потянувшись почесать заросшую щетиной щеку, зацепил нитку заусенцем и превратил все в спутанный зеленый клубок. Тогда он вытянул другую нитку и начал снова.

Замок замигал и запищал. Майлз встрепенулся и понял, что бормоча, что-то себе под нос, впал в сомнамбулическое состояние. Сколько прошло времени?

Это была Кавилло. Охранник занял пост за дверью камеры. Похоже, предстоит еще один приватный разговор. Майлз постарался собраться с мыслями и вспомнить, каково собственно, состояние дел.

Кавилло уселась напротив Майлза – на то же место, которое перед этим выбрал Метцов, и почти в такой же позе: нагнувшись вперед, с руками, свободно лежащими на коленях; собранная, уверенная в себе. Майлз сидел по-турецки на своей койке, уперевшись спиной в стену и отчетливо ощущая всю невыгодность своего положения.

– Лорд Форкосиган, э-э… – Кавилло подняла голову. – Вы что-то неважно выглядите.

– Одиночное заключение не идет на пользу. – С непривычки его голос звучал хрипло, и Майлз вынужден был замолчать и прочистить горло. – Если бы мне предоставили аппарат для чтения… Или дали возможность заняться физическими упражнениями. – (Толь-ко бы хоть на время покидать камеру: можно войти в контакт с людьми и попробовать подкупить их.) – Состояние моего здоровья вынуждает меня к жестокой самодисциплине. Я крайне нуждаюсь в тренировках, иначе совсем зачахну.

– Ладно. Посмотрим. – Кавилло коснулась своих коротких волос и переменила тему разговора: – Итак, лорд Форкосиган, расскажите мне о своей матери.

– Что? – Для разговора на военные темы поворот был весьма неожиданным. – Зачем?

Она улыбнулась Майлзу обворожительной улыбкой:

– Истории Грега захватили меня.

– Истории Грега? – (Неужели его все-таки накачали химикатами?) – А что… что, собственно, вас интересует?

– Как вам сказать. Насколько я понимаю, графиня Форкосиган – уроженка другой планеты, бетанка, которая через замужество вошла в ряды вашей аристократии.

– Вообще-то форы – это военная каста, но остальное верно.

– И как она была принята власть имущими – как бы там они себя ни называли? Я думаю, барраярцы страшно провинциальны и чужаков встречают в штыки.

– Так оно и есть, – признал Майлз. – Первыми обитателями других систем, с которыми познакомились барраярцы после окончания периода Изоляции, стали цетагандийские силы вторжения. Они оставили по себе такую плохую память, что последствия сказывается даже сейчас, через три-четыре поколения после избавления от них.

– И все же никто не ставил под сомнение выбор вашего отца?

Майлз в замешательстве потер щеку.

– Ему шел уже пятый десяток. И он был… лордом Форкосиганом. – (Как, впрочем, и я. Только почему же у меня так не выходит?)

– И происхождение вашей матери не помешало ее браку?

– Она была бетанкой. То есть и сейчас бетанка. Сначала работала в Астроэкспедиционном корпусе, потом стала боевым офицером. В то время Колония Бета помогла Эскобару наголову разбить нас во время идиотской попытки вторжения.

– Значит, военное прошлое вашей матери, хоть она и была среди врагов Барраяра, помогло ей приобрести уважение форов?

– Думаю, да. Плюс к тому – во время заговора Фордариана, в год моего рождения – она дважды сумела отличиться – уже на Барраяре. Мать возглавляла преданные императору войска, когда отец не мог поспеть в два места сразу. И отвечала за безопасность скрывавшегося императора, который был тогда пятилетним ребенком. – (Увы, с гораздо большим успехом, чем теперь ее сын. Собственно, все это можно охарактеризовать одной фразой: «Полнейший провал».) – С тех пор никто не рисковал сказать о матери что-нибудь плохое…

– Ага. – Кавилло откинулась назад, бормоча про себя: «Значит, получилось. И может получиться снова».

Что может получиться? Майлз растер лицо руками, стараясь собраться с мыслями.

– Как там Грегор?

– Вполне доволен!

Грегор Мрачный доволен? Но чувство юмора у Кавилло, если оно под стать всему остальному, и должно быть дешевым.

– Я имел в виду его здоровье.

– Судя по виду, лучше, чем ваше.

– Наверное, его кормят получше.

– Неужели армейские условия слишком тяжелы для вас, лорд Форкосиган? Вас кормят тем же, что едят мои люди.

– Не может быть. – Майлз показал ей наполовину обглоданную подошву, полученную на завтрак. – Иначе они давно подняли бы мятеж.

– Боже мой. – Сочувственно хмурясь, Кавилло разглядывала несъедобный огрызок. – Я думала, эти брикеты давно уничтожены. Как они сюда попали? Должно быть, кто-то экономит на еде. Приказать, чтобы вы получали нормальный рацион?

– Да, благодарю вас, – выпалил Майлз и прикусил язык. Она весьма искусно переключает его внимание с Грегора на себя, надо быть начеку. Сколько ценной информации успел разгласить к этому времени Грегор?

– Вам не кажется, – осторожно произнес Майлз, – что вы провоцируете широкомасштабный конфликт между Верваном и Барраяром?

– Вовсе нет, – рассудительно ответила Кавилло. – Я друг Грегора. Я спасла его от верванской тайной полиции. И сейчас он находится под моим покровительством, пока не представится возможность вернуть ему подобающее положение.

Майлз удивленно заморгал:

– Разве у верванцев есть тайная полиция?

– Нечто вроде, – пожала плечами Кавилло. – На Барраяре-то она существует вне всякого сомнения. И, кажется, весьма беспокоит Станиса. Я думаю, сейчас там царит паника. Еще бы! Потерять императора! Боюсь, репутация барраярской службы безопасности сильно преувеличена.

– Не совсем. Я в некотором роде тоже представляю Имперскую безопасность. И я знаю где Грегор. Так что технически Имперская безопасность на коне. – (Или прямо под ним. Майлз не знал, плакать ему или смеяться.) – Если вы такие хорошие друзья, – внезапно осенило его, – почему я торчу в этой камере?

– Для вашей же безопасности, разумеется. Генерал Метцов открыто угрожает… как там… переломать вам все кости. – Кавилло вздохнула. – Боюсь, мой дорогой Станис не в ладах с реальностью.

Майлз побледнел:

– Из-за… предательства?

– Не думаю. Предательство не всегда зло, особенно если его правильно использовать. Однако общая стратегическая ситуация с минуты на минуту может радикально измениться. Самым непредвиденным образом. А сколько я потратила времени, занимаясь с ним. Надеюсь, не все барраярцы так скучны, как Станис. – Она улыбнулась. – Просто уповаю на это.

Помолчав, Кавилло наклонилась вперед, словно желая узнать что-то страшно важное для себя:

– Это правда, что Грегор убежал из дома, чтобы избежать давления своих советников, вынуждающих его жениться на женщине, к которой он испытывает отвращение?

– Я об этом ничего не знаю. – Майлз совсем растерялся. Хотя… Что это там затеял Грегор? Надо осторожнее касаться этой темы. – Хотя… есть опасения. Многие боятся, что если Грегор не оставит наследника, начнется война группировок.

– У него нет преемника?

– Группировки не могут сойтись на одной кандидатуре. Если не считать самого Грегора.

– Значит, его советники только обрадуются, увидев его женатым?

– Думаю, будут вне себя от счастья. И… – Неприятное ощущение, не покидавшее Майлза весь день, и особенно, когда разговор соскользнул в это опасное русло, вдруг разрешилось озарением. – Простите, мадам, не думаете ли вы, что можете сделаться императрицей Барраяра?

Улыбка Кавилло сделалась еще шире и напряженнее.

– Я, конечно, не могу. Но Грег в силах сделать меня таковой. – Она выпрямилась, очевидно, оскорбленная видом оторопевшего Майлза. – А почему бы и нет? Пол у меня соответствующий. И вполне подходящая военная биография.

– Сколько вам лет?

– Лорд Форкосиган, ваш вопрос неприличен. – Голубые глаза сверкнули. – Если бы мы с вами лучше понимали друг друга, мы могли бы действовать сообща.

– Мадам, вы не знаете Барраяр. И барраярцев. – «Собственно говоря, в нашей истории бывали времена, куда Кавилло вполне бы вписалась. Например, период террора во время правления императора Ури Безумного. Но последние двадцать лет Барраяр потратил, чтобы такие времена больше не повторялись».

– Мне необходимо ваше сотрудничество, – настаивала Кавилло. – Оно может оказаться полезным для нас обоих. Но если вы займете позицию невмешательства, я с этим примирюсь. Меня не устраивает только одно – враждебность. Хотя вам она куда более невыгодна, чем мне. Думаю, на данной стадии наших взаимоотношений разумнее мир.

– А что случилось с женой и ребенком капитана транспортника? Вернее, с его вдовой и сиротой? – спросил Майлз очень тихо.

Кавилло помедлила.

– Этот человек был предателем. Худшего сорта. Предал свою планету за деньги. Он был пойман на шпионаже. Не вижу моральной разницы между приказом о приведении приговора в исполнение и самим исполнением.

– С этим я согласен. И не я один – многие кодексы тоже. Но есть же разница между приведением приговора в исполнение и убийством! Верван не находится в состоянии войны. Действия шпиона, возможно, были незаконны, они служили поводом для ареста, суда, наконец помещения в тюрьму – но где же суд? Где он проходил?

– Барраярец, говорящий о законности? Как странно.

– Но что все-таки случилось с семьей капитана?

Черт возьми, время подумать у нее было.

– Эти зануды верванцы потребовали освободить ее. Естественно, я не хотела, чтобы шпион знал об этом. Иначе я не могла бы контролировать его.

Ложь или правда? Выяснить сейчас невозможно, поскольку Кавилло, заметив свою ошибку, тут же дала задний ход. Свое положение она упрочняла с помощью террора, и это определяло все ее действия. Майлзу было не в диковинку выражение, мелькнувшее тогда на ее лице. Один из таких вот параноиков с манией убийства семнадцать лет был его телохранителем. На какой-то момент эта женщина показалась ему простой и домашней, но она не стала от этого менее опасной.

– Кто спорит, – произнес Майлз. – Отдавать приказ, не будучи в состоянии самому исполнить его, вряд ли проявление доблести. И в том, что вы отважны, я лично не сомневаюсь. – Да, он нашел верный тон: тон человека, поддающегося убеждению, но не меняющего свою позицию подозрительно быстро.

Кавилло саркастически подняла бровь, как бы говоря: кто ты такой, чтобы судить об этом? Затем лицо ее разгладилось. Она взглянула на часы и поднялась.

– Сейчас я покину вас, чтобы подумать о преимуществах сотрудничества. Надеюсь, вы теоретически знакомы с такой математической проблемой, как Дилемма Узника. Интересно проверить ваши способности: сумеете ли вы соединить теорию с практикой?

Майлз постарался улыбнуться ей. Красота, энергия – и даже ее неистовый эгоизм – придавали Кавилло неподдельное очарование. Может быть, она действительно соблазнила Грегора? В конце концов он не видел, как эта женщина подняла бластер… Что должен предпринять опытный сотрудник Имперской безопасности перед лицом подобной угрозы императору? Попытаться соблазнить соблазнительницу? Пожертвовать собой ради императора? Но как? Нападение на Кавилло казалось Майлзу столь же нереальным, как попытка прикрыть телом активированную акустическую гранату.

Дверь, скользнув, закрылась, и усмехающаяся Кавилло пропала. Майлз спохватился, что не напомнил ей о пище, но было уже поздно.

Как ни странно, она все-таки вспомнила. Обед прибыл на тележке вместе с хорошо знающим свое дело невозмутимым ординарцем. Пять прекрасно приготовленных блюд с двумя сортами вина и – в качестве противоядия – кофе. Майлз решил, что вряд ли люди Кавилло получают подобные обеды. Ему представился взвод благодушных гурманов, лениво выплывающих на поле битвы… Нет, рацион-подошва гораздо эффективнее.

После случайной обмолвки насчет износившейся одежды со следующей тележкой прибыл пакет, в котором оказались чистое нижнее белье, комплект униформы без знаков различия, ушитый по его размеру и пара мягких войлочных туфель. А также тюбик депиллярия и различные туалетные принадлежности. Умывшись и побрившись, Майлз почувствовал себя почти человеком. Вот они, преимущества мира. Кавилло не всегда бывала коварной.

«Интересно, откуда она взялась? Наемник со стажем, чтобы взлететь так высоко, даже при очень удачном стечении обстоятельств должен повариться в этом котле. Танг наверняка знает ее. Мне кажется, по крайней мере один раз она должна была потерпеть крупную неудачу. Ох, если бы Танг каким-нибудь чудом оказался здесь! А еще лучше, если бы здесь оказался Иллиан».

Майлз все более убеждался, что экстравагантность Кавилло – просто эффектная игра, что-то вроде театрального грима. На расстоянии это может произвести впечатление, как в случае с одним барраярским генералом времен его деда. Этот генерал обратил на себя внимание тем, что вместо офицерского стека носил плазменное ружье; как по секрету сказали Майлзу, незаряженное – он не был дураком. Или как младший лейтенант – фор, не расстававшийся с антикварным кинжалом. Ярлык, знамя. Расчетливое использование психологии массы. Но личина, под которой прячется Кавилло, выходит за рамки подобной стратегии. Может быть, в глубине души она понимает, что переигрывает, и не уверена в себе? «Тебе этого так хочется…»

Увы, после принятия дозы Кавилло человек начинает думать только о Кавилло. «Сосредоточься, младший лейтенант!» Забыла ли она Виктора Рота? Какую небылицу состряпал Грегор, объясняя их встречу на Поле-6? Кажется, он пичкает Кавилло жуткими выдумками – но так ли это? Может быть, действительно существовала ненавистная невеста и Грегор просто стеснялся говорить об этом? Майлз начал жалеть, что был недостаточно близок с ним.

Его мысли кружились, как белка в колесе, вокруг Кавилло и Грегора, Грегора и Кавилло, когда кодовый замок двери запищал снова. Пускай приходит. Он пообещает ей все что угодно, лишь бы она дала ему возможность повидаться с императором.

Кавилло появилась, таща за собой на буксире какого-то военного. Этот человек выглядел знакомым – один из арестовывавших его солдат? Нет…

Человек просунул голову в дверь камеры и мгновение ошеломленно рассматривал Майлза. Затем повернулся к Кавилло:

– Да, это он, никаких сомнений. Адмирал Нейсмит, герой войны в кольце Тау Верде. Я узнал бы малыша где угодно. – И он добавил, обращаясь к Майлзу: – Что вы здесь делаете, сэр?

Майлз мысленно переодел человека из желто-коричневой в серо-белую форму. Правильно. В войне у Тау Верде участвовало несколько тысяч наемников. Должны же они куда-нибудь деться.

– Спасибо. Это все, сержант. – Кавилло выставила его из комнаты и вышла следом. До Майлза долетело: «Вы должны постараться нанять его, мадам. Он военный гений…»

Через минуту Кавилло вернулась и остановилась в дверном проеме, недоверчиво глядя на пленного:

– Кто же вы на самом деле? И сколько вас?

Майлз развел руками и слабо улыбнулся. Как раз тогда, когда он собрался попросить, чтобы его убрали из этой дыры…

– Ух-х. – Кавилло круто повернулась и закрывающаяся дверь отрезала возглас досады.

Что теперь? Майлз яростно стукнул кулаком по стене, но стена, естественно, вернула ему удар, только с большей силой.