Текст книги "Игра форов"

Глава 16

Майлз наблюдал на экране, как первый «бродяга» в боевом скафандре возник в шлюзовом коридоре «Ариэля». За настороженным разведчиком появились еще четверо, сканерами проверявшие пустой коридор, превращенный в камеру посредством опущенных с обеих сторон герметичных переборок. Пусто. Ни вражеских солдат, ни оружия. Озадаченные наемники заняли оборонительную позицию вокруг шлюза.

Затем появился Грегор. Майлз так и знал, что Кавилло не даст императору скафандра. Грегор был в аккуратно отглаженной форме «Бродяг» без знаков различия, и единственной его защитой были ботинки, но даже они не помогут, если один из один из наемников в скафандре наступит ему на ногу. Эти доспехи были чудом военной науки: защищали от парализатора и нейробластера, большинства ядов и биологического оружия; противостояли (до некоторой степени) плазменному огню и радиоактивному излучению; были снабжены встроенным вооружением, системой ориентации и телеметрии. Самое подходящее снаряжение для абордажа. Хотя когда-то Майлз захватил «Ариэль» с горсткой храбрецов, едва вооруженных и без всяких доспехов. Да, тогда ему удалось преподнести несколько сюрпризов…

Кавилло – само собой разумеется, в скафандре, – вошла вслед за Грегором. Шлем она держала под мышкой, и он до отвращения напоминал отрубленную голову. Она осмотрела пустынный коридор и нахмурилась.

– Что за фокусы? – звонко и холодно воскликнула Кавилло.

«Чтобы ответить на твой вопрос…» Майлз нажал на кнопку пульта дистанционного управления, который держал в руках.

Звук приглушенного взрыва отозвался в коридоре, и в следующее мгновение трубу гибкого перехода оторвало от шлюза катера. Из-за резкого падения давления автоматические двери моментально закрылись. Хорошая работа. Перед тем как заложить в захваты катера кумулятивные заряды, техники по приказу Майлза удостоверились, что все сработает на совесть. Он взглянул на экран наружного наблюдения. Боевой катер Кавилло нелепо кувыркался возле борта «Ариэля»: датчики его системы ориентации и ускорители были повреждены взрывом, который отбросил его от корабля. Стало быть, оставшиеся на катере наемники дендарийцам не помеха. По крайней мере до тех пор, пока растерявшийся пилот не восстановит управление. Если сможет это сделать.

– Следи за ним, Бел. Нельзя, чтобы он вернулся, – скомандовал Майлз в переговорное устройство Торну, находящемуся в боевой рубке.

– Если хочешь, я могу уничтожить его.

– Погоди немного. Надо разобраться здесь. – «Да поможет нам Бог».

Кавилло надела свой шлем, и наемники быстро окружили ее. Они были готовы стрелять и обороняться, но стрелять было не в кого. Надо выждать еще немного, достаточное, чтобы уменьшить опасность рефлекторной стрельбы, но при этом не дать им собраться с мыслями…

Майлз взглянул на собственный отряд из шести закованных в боевые скафандры человек и надел свой шлем. Количество людей в таких ситуаяциях не имело значения. Миллионное войско, вооруженное ядерными бомбами, или один парень с дубинкой – какая разница безоружному и беззащитному заложнику? Сведя столкновение к минимуму, с горечью подумал Майлз, он не добился качественного изменения ситуации. Риск неудачи все так же велик. Главным его козырем была плазменная пушка, нацеленная в сторону коридора. Он кивнул Элен, попечению которой было вверено это сверхмощное оружие, не предназначенное для использования в помещениях. Зато пушка могла остановить неприятеля, закованного в космические доспехи. А также пробить корпус корабля. Майлз прикинул, что на такой дистанции, прежде чем дойдет до рукопашной, они смогут вывести из строя лишь одного из пяти людей Кавилло (если те, конечно, будут достаточно проворны).

– Начинаем, – предупредил Майлз по личному каналу. – Помните тренировки. – Он нажал другую кнопку. Переборки, отделяющие его людей от людей Кавилло, начали подниматься. Подниматься неестественно медленно, устрашая странной, а на самом деле тщательно продуманной скоростью, заставляющей цепенеть от страха.

Передача велась по всем каналам и через громкоговоритель в коридоре. Для плана Майлза было абсолютно необходимо, чтобы первое слово осталось за ним.

– Кавилло! – крикнул он. – Дезактивируйте оружие и не двигайтесь, иначе я разнесу Грегора на атомы!

Язык тела более чем красноречив. Просто поразительно, сколько экспрессии могло отразиться на непроницаемой сверкающей поверхности космических доспехов. Маленькая фигурка окаменела, раскинув руки. «Ну, что ты теперь скажешь, дорогая?» Это была рискованная уловка. Майлз знал, что проблема заложника логически неразрешима. Единственное, что ему оставалось, – предоставить ее решение самой Кавилло.

Что ж, по крайней мере одну часть приказа «Бродяги» выполнили – застыли на месте. Но он не мог позволить себе длить это неустойчивое равновесие.

– Бросайте оружие, Кавилло! Одно неосторожное движение превратит вас из невесты императора в пешку. А потом в ничто. Бросайте! Иначе я не отвечаю за себя.

– Ты же сказал, он безопасен! – прошипела Кавилло, повернувшись к Грегору.

– Значит, ему не давали лекарств дольше, чем я предполагал, – озабоченно ответил Грегор. – Нет, подожди… Он блефует. Сейчас я докажу тебе это.

И безоружный Грегор двинулся прямо на плазменную пушку. У Майлза мороз пошел по коже. «Грегор, Грегор, Грегор…»

Грегор не отрываясь смотрел в окошко шлема Элен. Он шел ровно, не убыстряя и не замедляя шаг, и остановился только тогда, когда грудью коснулся заостренного ствола. Момент был убийственный. Майлз до того потерял голову, что только сейчас смог пошевелить рукой и ткнуть пальцем в кнопку на пульте дистанционного управления, которая опускала переборку.

Щит не был приспособлен для медленного закрытия, он упал мгновенно. По другую сторону раздались крики и резкие звуки выстрелов из плазменных ружей. Кавилло закричала на одного из своих людей как раз вовремя: он собрался взорвать мину у стены помещения, в котором они сами находились. Потом наступило молчание.

Майлз отбросил свое плазменное ружье и трясущимися руками отстегнул шлем:

– Боже всемогущий, этого я не ожидал. Грегор, ты гений!

Грегор осторожно поднял руку и отодвинул ствол плазменной пушки в сторону.

– Не беспокойся, – сказал Майлз. – Наше оружие не заряжено. Я не хотел рисковать.

– Я был в этом почти уверен, – пробормотал Грегор. Он посмотрел через плечо на переборку. – А что бы ты делал, если бы я не двинулся с места?

– Продолжал переговоры. Предложил бы кое-какие компромиссы. Потом у меня была еще пара козырей… за дверью напротив стоит команда с настоящим оружием. Если бы Кавилло не клюнула и на это, я бы капитулировал.

– Именно этого я и боялся.

Из-за двери вдруг раздались непонятные глухие удары.

– Элен, разберись с ними, – приказал Майлз. – Если это возможно, возьми Кавилло живой. Но я не хочу, чтобы из-за нее кто-то жертвовал жизнью. Будь крайне осторожна, не верь ни единому ее слову.

– Понятно. – Элен отдала честь и повернулась к своим людям, которые воспользовались моментом, чтобы зарядить оружие. Через встроенную в шлем аппаратуру она принялась совещаться с руководителем группы, расположенной по другую сторону от Кавилло, и с командиром боевого катера «Ариэля», блокирующего шлюз со стороны космоса.

Майлз тем временем вел Грегора по коридору, желая как можно скорее убрать его со сцены – до занавеса еще далеко.

– Пойдем в боевую рубку, я обрисую тебе ситуацию. Тебе придется кое-что решить.

Они вошли в лифт. С каждым шагом, увеличивающим расстояние между Грегором и Кавилло, Майлз чувствовал себя все спокойнее.

– Прежде всего, – начал он, – скажи, Грегор, удалось ли Кавилло затуманить тебе мозги? Это волнует меня больше всего. Откуда она могла почерпнуть свои бредовые идеи, если не от тебя? Я совершенно растерялся и не понимал, что мне делать, разве только тянуть время, пока не появится возможность передать тебя в более разумные руки на Барраяре. Если бы я дожил до этого. Но ты все-таки раскусил ее. И когда это произошло?

– О, почти сразу, – пожал плечами Грегор. – У нее была такая же голодная улыбка, как у Фордрозы. И у десятка других каннибалов более мелкого пошиба. Теперь я могу учуять властолюбивых льстецов за километр.

– Преклоняюсь перед твоими стратегическими талантами. – Закованной в броню рукой Майлз обозначил поклон. – Знаешь ли ты, что освободил себя сам? Если бы не подвернулся я, она все равно доставила бы тебя домой.

– Невелика хитрость. – Грегор нахмурился: – Все, что от меня требовалось, – это поступиться честью.

Майлз увидел глаза Грегора – безжизненные, невеселые, совсем не торжествующие глаза.

– Но честь отнять невозможно, – неуверенно ответил он. – А если бы она доставила тебя домой? Что бы ты предпринял?

– В зависимости от обстоятельств. – Грегор уставился в пространство. – Если бы Кавилло оказалась виновной в твоей смерти, я, вероятно, казнил бы ее. – Они уже вышли из лифта, и Грегор оглянулся. – Так лучше, как сейчас… А вдруг найдется способ дать ей все-таки шанс…

Майлз опустил глаза.

– На твоем месте я хорошенько бы подумал. Я не прикоснулся бы к ней даже щипцами. Заслуживает ли она человеческого отношения? Понимаешь ли ты, скольких она предала? Погубила?

– Более или менее. Но все же…

– Что все же?

Почти неслышно Грегор произнес:

– Мне так хотелось, чтобы она была настоящей.

– …такова на текущий момент ситуация в Ступице и локальном пространстве Вервана, исходя, конечно, из имеющейся у меня информации, – завершил Майлз свой рассказ. Они заняли конференц-зал «Ариэля», Ард Мэйхью стоял на посту в коридоре. Майлз начал свое краткое изложение сразу после того, как Элен сообщила, что вторгшиеся на борт надежно изолированы. Он лишь стащил с себя нелепую космическую броню и переоделся в серую дендарийскую форму. Скафандр был спешно одолжен у той же женщины, которая перед этим дала ему свою одежду, и, естественно, в системе удаления отходов жизнедеятельности имелись некоторые отличия.

Майлз остановил картинку на дисплее головида. Если бы еще остановить время и развитие событий, одним нажатием на клавишу избавиться от этой ужасной гонки!

– Ты, конечно, заметил, что самые большие дыры в нашей информации – это отсутствие точных сведений о цетагандийских силах. Надеюсь, верванцы, если удастся убедить их, что мы не враги, а союзники, смогут заполнить некоторые пустоты, другие лакуны заполнят «Бродяги», так или иначе. Теперь, сир, о вас. Я хоть сейчас могу взять у дендарийцев «Ариэль» и увезти тебя домой, не слишком потеряв от того, что буду избавлен от этой мясорубки – битвы за туннель. Там главное будет не скорость, а плотность огня и качество защиты. Нет никакого сомнения, что именно к такому решению пришли бы мой отец и Иллиан.

– Нет! – Грегор встрепенулся. – Ведь их здесь нет.

– Да. Их здесь нет. Тогда в качестве альтернативы, не хочешь ли ты принять на себя командование? Всю полноту командования? Не только номинально, но и на деле?

Грегор мягко улыбнулся:

– Какой соблазн. Но не чувствуется ли в этом некоторое… высокомерие? Принять командование, не зная, что такое повиноваться?

Майлз слегка покраснел:

– Я… стою перед такой же дилеммой. Ты встречался с нею. Ее зовут Ки Танг. Мы все обсудим с ним, когда вернемся на «Триумф». – Майлз помолчал. – Есть еще кое-что, что ты можешь для нас сделать. Если захочешь. И это была бы самая что ни на есть реальная помощь.

Грегор потер подбородок с таким видом, словно смотрел захватывающий спектакль.

– Выкладывайте, лорд Форкосиган.

– Придай дендарийцам законный статус! Представь их верванцам как барраярскую группу захвата. Я только блефую. Но каждое твое слово освящено законом. Ты можешь заключить законный оборонительный пакт между Барраяром и Верваном – с Аслундом, кстати, тоже, если только мы сумеем с ним договориться. Больше всего пользы, уж извини, ты принесешь в качестве дипломата, а не военного. Отправляйся на верванскую станцию и договорись с этими людьми. Но только наверняка.

– В безопасности, за линией фронта, – сухо продолжил Грегор.

– Если мы выиграем на нашем конце туннеля. В противном случае линия фронта сама подойдет к тебе.

– Хотелось бы мне стать заурядным служакой. Каким-нибудь младшим лейтенантом, на попечении которого горстка людей…

– Уверяю тебя, в моральном плане нет никакой разницы между единицей и десятью тысячами. Не важно, сколько человек погибло из-за тебя, – все равно ты проклят и заклеймен.

– Я хочу участвовать в битве. Возможно, это единственный в моей жизни шанс.

– А риска погибнуть от руки какого-нибудь маньяка, которому ты подвергаешься каждый день, тебе недостаточно? Тебе нужен больший?

– Да. Мне нужен настоящий риск. Активный. А не пассивный. Настоящая служба.

– Ну знаешь, если ты уверен, что наилучшим образом помочь тем, кто рискует жизнью, можно лишь в качестве младшего лейтенанта, я, разумеется, окажу тебе в этом содействие, – холодно заметил Майлз.

– Постой… – пробормотал Грегор. – Ты можешь повернуть фразу, как нож в ране. – Он помолчал. – Переговоры, да?

– Если вы будете столь добры, сир.

– А, перестань, – вздохнул Грегор. – Я сыграю свою роль. Как всегда.

– Благодарю вас. – Майлзу хотелось утешить Грегора, но он вовремя одумался. – Другая темная лошадка – «Бродяги Рэндола». Они сейчас в полном замешательстве. Заместитель командующего исчез, Кавилло дезертировала в самом начале акции. Кстати, как получилось, что верванцы дали ей уйти?

– Она сказала им, что должна посовещаться с тобой, намекая, будто собирается присоединить дендарийцев к «Бродягам». После чего ринется в бой.

– Ага. Похоже, Кавилло сама подготовила для нас плацдарм… А она отрицает сотрудничество с цетагандийцами?

– Мне кажется, верванцы так и не поняли, что именно «Бродяги» в ее лице открыли дверь цетагандийцам. Когда мы покидали верванскую станцию, они приписывали неудачную оборону другой стороны туннеля чьей-то халатности.

– Вероятно, имели на то основания. Не думаю, что о предательстве знали многие. Иначе тайна недолго осталась бы тайной. А немногие посвященные, те, что имели дело с цетагандийцами, когда Кавилло устремилась к своей имперской цели, прикусили язык. Ты понимаешь, Грегор, что это сделал ты? Что именно ты, своими собственными руками сорвал вторжение цетагандийцев?

– Сдается мне, – вздохнул Грегор, – что здесь понадобились две пары рук.

Майлз решил сменить тему.

– Как бы то ни было, мы с тобой должны нейтрализовать «Бродяг». Взять их под контроль или по крайней мере сделать так, чтобы они не маячили у нас за спиной.

– Согласен.

– Я предлагаю сыграть в хорошего и плохого парня. Буду счастлив взять роль плохого.

Кавилло на силовых носилках доставили двое мужчин. На ней все еще были космические доспехи, только в шрамах и вмятинах. Оружие с брони сняли, системы связи отключили, а шарнирные сочленения зафиксировали, что превратило доспехи в стокилограммовую тюрьму, тесную, как саркофаг. Двое дендарийцев прислонили ее к стенке у конца стола и отошли в сторону. Кавилло напоминала статую с живой головой – результат метаморфозы, подобной пигмалионовской, но прерванной и потому ужасающе неполной.

– Благодарю вас, господа, все свободны, – сказал Майлз. – Командор Ботари-Джезек, останьтесь, пожалуйста.

Кавилло молча крутила своей белокурой головой – жест бесполезного сопротивления, единственная оставшаяся у нее степень свободы. Когда солдаты вышли, она остановила полный ненависти взгляд на Грегоре.

– Дрянь, – прорычала она. – Подонок.

Грегор сидел за столом, подперев голову обеими руками. Он посмотрел на пленницу и устало произнес:

– Госпожа командующая, мои родители – оба – погибли насильственной смертью, когда мне не было и шести. Это вам, вероятно, известно. Неужели вы думали, что имеете дело с дилетантом?

– Вы с самого начала попали не на тот уровень, Кавилло, – медленно начал Майлз, обходя ее кругом, словно осматривая выигрыш. Она покорно поворачивала голову следом, чтобы не терять его из виду. – Вам следовало придерживаться первоначального контракта. Или вашего второго плана. Или третьего. Собственно говоря, вам надо было держаться чего-то одного. Чего бы то ни было. Но ваш безграничный эгоизм превращает вас в несомую ветром ветошь, не нужную никому. Теперь Грегор – хоть я и против – хочет дать вам шанс спасти вашу никчемную жизнь.

– Вы не посмеете выбросить меня из шлюза! – От бешенства ее глаза превратились в ледяные щелки.

– А я и не собираюсь. – Поскольку от напряжения у Кавилло явно шли мурашки, Майлз обошел вокруг нее еще раз. – Нет. Я думаю о будущем. Когда все это кончится, я намерен передать вас цетагандийцам. Приманка для переговоров, которая нам не будет стоить ничего, зато их приведет в восторг. Мне кажется, они захотят с вами встретиться. – Он внезапно остановился перед ней и улыбнулся.

Лицо Кавилло напряглось. На стройной шее выступили сухожилия. Но она промолчала.

Заговорил Грегор.

– Но если вы сделаете то, о чем мы вас попросим, я гарантирую вам беспрепятственный выезд из Ступицы Хеджена через Барраяр. Вместе с остатками ваших людей, если они захотят к вам присоединиться. Это даст вам двухмесячную фору, перед тем как цетагандийцы начнут мстить за поражение.

– Собственно говоря, – продолжал Майлз, – если вы хорошенько сыграете свою роль, вы можете даже показаться героиней! Какая ирония!

Сердитый взгляд Грегора был не совсем притворным.

– Я до тебя еще доберусь, – хрипло выдохнула Кавилло.

– Это лучшая из сделок, которую вы можете сегодня заключить. Жизнь. Трофеи. Новая жизнь далеко отсюда – очень далеко. Саймон Иллиан позаботится об этом. Далеко, но на свободе.

Обезображенное бешенством лицо Кавилло приняло осмысленное выражение.

– Чего вы от меня хотите?

– Сущие пустяки. Вы должны передать командование офицеру, которого мы вам укажем. Возможно, верванскому посреднику – в конце концов, они за вас платят. Затем вы представите своего заместителя вашим офицерам и на время битвы удалитесь в безопасное место – на гауптвахту «Триумфа».

– Когда все закончится, в живых не останется ни одного наемника!

– Такая возможность существует, – согласился Майлз. – Но заметьте, ведь вы собирались бросить их всех.

Кавилло посмотрела на Майлза так, будто хотела плюнуть ему в глаза, но ограничилась коротким:

– Вы получите то, чего хотите.

– Благодарю вас.

– Но ты… – Ее глаза были похожи на ярко-голубые льдинки, голос звучал низко и злобно, – ты достукаешься, коротышка. Сегодня ты на коне, но время сбросит тебя вниз. Я сказала бы тебе: «Подожди лет двадцать» – но сомневаюсь, что ты проживешь так долго. Твоя бездарная верность не даст тебе ничего: в один прекрасный день тебя просто разжуют и выплюнут. Жаль, я не увижу этого. Не полюбуюсь на то, что от тебя останется!

Майлз позвал солдат:

– Унесите ее. – Это прозвучало почти как просьба. Когда за пленницей и ее носильщиками закрылась дверь, он обернулся и встретил взгляд Элен, значения которого понять не мог.

– Бог мой, Элен, меня просто в дрожь от нее бросает!

– Да? – заметил Грегор, сидевший в той же позе. – А вы с нею, похоже, думаете одинаково.

– Грегор! – протестующе воскликнул Майлз. – Элен?! – Он надеялся, что хоть она защитит его от столь чудовищного сравнения.

– Как тебе сказать? Вы оба такие изощренные, – Элен с трудом подбирала слова. – И низкорослые. – Заметив сжатые губы Майлза и его потемневший от боли взгляд, она пояснила: – Ты не понял. Это скорее вопрос формы, чем содержания. Если бы ты был помешан на власти вместо, вместо…

– Вместо другой мании. Да, продолжай, пожалуйста.

– …ты мог бы составить подобный план. Мне кажется, ты испытываешь удовольствие от того, что вычислил Кавилло.

– Ну спасибо. – Майлз сгорбился, как старик. Неужели правда? Неужели он таков? Зараженный цинизмом, получающий удовольствие лишь от манипулирования людьми – бронированные доспехи на злобной, насмерть раненной твари?

– Возвращаемся на «Триумф», – сухо сказал он. – У нас много дел.

Майлз нетерпеливо мерил шагами каюту адмирала Оссера. Грегор полусидел на краю стола и наблюдал, как он мечется.

– …естественно, верванцы будут подозревать нас, но дышащие им в затылок цетагандийцы прибавят им желания поверить. И не только поверить – иметь с нами дело. Только ни в коем случае не уступай больше, чем будет вызвано необходимостью…

Грегор тихо заметил:

– Может, ты отправишься со мной в качестве суфлера?

Смущенный Майлз остановился и закашлялся:

– Извини. Я знаю, ты профессионал в переговорных делах. Просто… когда я нервничаю, начинаю болтать бог весть что.

– Пустяки.

Пока не прозвенел сигнал, Майлз старался держать язык за зубами, хотя метаться не перестал.

– Вы приказывали привести пленных, сэр, – раздался наконец голос Чодака.

– Благодарю вас, войдите. – Майлз наклонился над столом и нажал клавишу.

Чодак и конвой ввели в каюту капитана Унгари и сержанта Овермана. С ними обращались скорее как с почетными гостями, чем с пленными, – оба были умыты, выбриты и причесаны. Оба – в свежевыглаженной форме дендарийцев с соответствующими рангу каждого нашивками. Несмотря на это, оба глядели исподлобья.

– Благодарю вас, сержант, вы и ваши люди свободны.

– Свободны? – Поднятые брови Чодака показывали, что он сомневается в разумности приказа. – Вы уверены в этом? Вы не хотите, чтобы мы заняли пост хотя бы в коридоре, сэр? Вспомните прошлый раз.

– Прошлый раз не повторится.

Судя по взгляду Унгари, такое заявление было преждевременным. Растерявшийся Чодак удалился, до последнего момента держа пленников под прицелом.

Оставшись наедине с Майлзом (Оверман не в счет), Унгари набрал в грудь воздуха и начал:

– Форкосиган! Я отдам вас под трибунал, где с вас сдерут вашу уродливую шкуру, выдубят и набьют чучело, чтобы…

Он не замечал Грегора, молча следившего за происходящим, Грегора, одетого в точно такую же форму, как и они с Оверманом, только без знаков различия – за неимением подходящих его сану.

– Но, сэр… – И Майлз смущенно кивнул в сторону императора Барраяра.

– Ваши чувства разделяют столь многие, капитан, что, боюсь, вам придется встать в очередь и подождать, пока настанет ваш черед, – едва улыбнувшись, заметил Грегор.

Оставшийся запас воздуха Унгари выпустил без слов. Пока он собирался с мыслями, лицо его, меняясь на глазах, неизменно отражало одно – крайнее облегчение.

– Сир…

– Приношу вам свои извинения, капитан, – сказал Майлз, – за столь вольное обращение с вами и сержантом Оверманом, но я рассудил, что мой план освобождения императора слишком своеобразен, чтобы доверить его вам, и решил взять всю ответственность на себя. – «Вам действительно повезло, что вы этого не видели. А мне – что никто не толкал меня под локоть».

– Младшие лейтенанты не несут персональной ответственности за операции такого масштаба. Ее несут командиры, – сдерживаясь, произнес Унгари. – Это первое, на что указал бы мне Саймон Иллиан, если бы ваш план – каким бы гениальным он ни был – провалился…

– Ну что ж, сэр, примите мои поздравления. Вы только что освободили императора, – Майлз был сама сдержанность, – который, будучи вашим главнокомандующим, намерен дать вам несколько распоряжений – если, конечно, вы позволите ему вставить хоть слово.

Унгари стиснул зубы. С видимым усилием он перенес свое внимание с Майлза на Грегора:

– Сир?

Грегор не заставил себя ждать:

– Поскольку вы являетесь единственными сотрудниками Имперской безопасности, доступными в радиусе пары миллионов километров, исключая младшего лейтенанта Форкосигана, у которого своих дел по горло, я закрепляю вас за своей персоной. Среди прочих от вас могут потребоваться услуги курьеров. Перед тем как мы покинем «Триумф», поделитесь, пожалуйста, всей информацией, которой вы располагаете, с оперативным штабом дендарийцев. Это подразделение – частица моих имперских… э-э… сил. Рассматривайте вашу одежду, – Унгари взглянул на нее с отвращением, – как свою военную форму. Вы еще оденетесь в зеленые мундиры Барраяра – когда я надену свой.

В разговор вступил Майлз.

– К личным услугам императора – легкий крейсер «Ариэль» и самый быстрый из двух курьерских катеров, с которыми вы отправитесь на станцию Верван. Для исполнения курьерских обязанностей предлагаю вам забрать катер и оставить «Ариэль» императору. Его капитан Бел Торн – один из самых преданных мне людей.

– Все еще думаешь о моем бегстве, а, Майлз? – усмехнулся Грегор.

Майлз, не отвлекаясь, продолжал:

– Если дело окончится неудачей, кто-то должен остаться в живых и отомстить за нас. Не говоря уж о том, что оставшимся в живых дендарийцам необходимо будет заплатить. Этот факт, надеюсь, не подлежит обсуждению?

– Конечно, – согласился Грегор.

– Я также хочу, чтобы вы взяли с собой мой личный отчет о состоянии дел и передали его Саймону Иллиану, – продолжил Майлз, – на случай если… если вы увидите его прежде меня. – И Майлз передал Унгари диск с данными.

Унгари выглядел несколько ошеломленным.

– Станция Верван? Но ваша безопасность требует, чтобы вы отправились на Пол-6, сир.

– Мой долг призывает меня на станцию Верван, капитан, а стало быть, и вас. Пойдемте, я все объясню по дороге.

– И Форкосиган останется на свободе? – Унгари хмуро посмотрел на Майлза. – Среди всех этих наемников? Меня глубоко тревожит это обстоятельство, сир.

– Извините, – Майлз в свою очередь взглянул на Унгари, – но вопрос, как мне спланировать это сражение и остаться в тени, в чем разница между мной и… бывшим командиром «Бродяг Рэндола», тревожит меня не меньше. Должна же быть между нами какая-нибудь разница – может быть она в этом? Гре… Император меня понимает.

– Пожалуй, – отозвался Грегор. – Капитан Унгари, я официально назначаю младшего лейтенанта Форкосигана нашим представителем во флотилии дендарийцев. Беру на себя всю ответственность за это назначение. Вероятно, это удовлетворит вас.

– Это должно удовлетворить не только меня, сир.

Грегор немного помедлил и произнес чуточку высокомерно:

– Этого требуют высшие интересы Барраяра. Достаточный аргумент даже для Саймона. Пойдемте, капитан.

– Сержант Оверман, – добавил Майлз, – отныне вы становитесь личным телохранителем императора и его ординарцем.

Оверман, однако, не слишком обрадовался.

– Сэр, – испуганно прошептал он Майлзу, – я же не кончал высшие курсы!

Он имел в виду организованные и руководимые лично Иллианом курсы дворцовой охраны.

– Поверьте, сержант, у нас здесь у всех одинаковые проблемы, – пробормотал в ответ Майлз. – Делайте все, на что вы способны.

В боевой рубке «Триумфа» жизнь била ключом. Все кресла были заняты, на каждом головиде светились огни и линии, представляющие корабли и их перемещения. Майлз стоял возле Танга и ощущал себя лишним вдвойне. Он вспомнил шутку, ходившую в академии. Правило первое: вмешивайся в работу тактического компьютера только тогда, когда знаешь что-то, чего не знает он. Правило второе: тактический компьютер всегда знает больше тебя.

Так это и есть битва? Полутемное помещение, мелькание огней, мягкие кресла? Но даже сейчас сердце у него в груди колотилось. Поток информации, обрабатываемый в этой рубке, мог перегрузить и полностью отключить мозг, если, конечно, позволить этому случиться. Мастерство заключалось в том, чтобы отсеивать самое важное и притом не забывать, что картинка – еще не реальность.

В его задачу, напомнил себе Майлз, не входит командование. Он должен наблюдать за тем, как командует Танг, и учиться его тактическому мастерству, столь отличному от барраярских стандартов. Единственной причиной для его вмешательства могла послужить только неожиданность. То есть ситуация, в которой политическая или стратегическая необходимость возобладали бы над внутренней тактической логикой битвы. Майлз молил Бога, чтобы этого не произошло, потому что более коротким и отвратительным названием подобного вмешательства было просто «предательство».

Внимание Майлза привлек маленький корабль-разведчик, материализовавшийся в апертуре п-в-туннеля. На дисплее тактического компьютера он представлял собой розовую искорку на фоне медленно закручивающегося водоворота тьмы. Телеэкран показывал небольшой удлиненный корабль на фоне неподвижных звезд. С точки зрения сидящего в нем опутанного проводами пилота он был неким необычным продолжением его тела. А еще на одном дисплее он казался просто сгустком телеметрической информации, нумерологией во плоти, некой платоновской идеей. Что есть истина? Все. Ничего.

– Акула-Один вызывает Флот-Один, – раздался голос пилота. – У вас еще десять минут. Приготовьтесь к приему по направленному лучу.

Танг отдал приказ.

– Флотилия начинает переход, строго по очереди.

Первый дендарийский корабль, ожидавший возле точки перехода, заняв нужную позицию, ярко вспыхнул на тактическом дисплее (хотя его изображение на телеэкране не изменилось) – и исчез. Через тридцать секунд (интервал, выдерживаемый по соображениям безопасности) за ним последовал второй корабль.

Когда телеметрическая информация «Акулы» поступила по направленному лучу в тактический компьютер, картинка повернулась так, что темный водоворот, представляющий (а не показывающий) точку перехода, внезапно сменился водоворотом точки выхода из п-в-туннеля. Скопление точек, пятен и линий, возникшее следом, значило очень многое. Это были, во-первых, корабли, сражающиеся, маневрирующие, горящие и бегущие; во-вторых, неподвижно висящая в пространстве военная станция верванцев, точная копия внешней станции, на которой Майлз распрощался с Грегором; затем, в-третьих, атакующие цетагандийские корабли и наконец их цель. Правда, картинка была десятиминутной давности.

– Да, – прокомментировал Танг. – Ну и месиво. Только нас там не хватало…

Прозвучал сигнал готовности к переходу. Настала очередь «Триумфа». Майлз вцепился в спинку кресла Танга, хотя и знал, что ощущение движения было иллюзорным. Мозг, казалось, заполнился туманным водоворотом образов: на мгновение, на час – понять невозможно. Какое-то движение в желудке и подступившая волна тошноты точно так же были чистой иллюзией. Это и есть момент перехода. В рубке на мгновение повисло молчание, все старались преодолеть странное чувство потери ориентации. Затем гул голосов возобновился как ни в чем не бывало. «Добро пожаловать на Верван. Приветствуем вас в аду».

Картинка на тактическом дисплее закрутилась и передвинулась, отображая новые данные, новый миниатюрный микрокосм. Точка перехода, у которой они сейчас находились, была защищена осажденной станцией и редкой цепочкой кораблей верванского флота (а также «Бродяг Рэндола»). Цетагандийцы, уже атаковавшие, были отбиты и сейчас сгрудились вне огневой дистанции, ожидая подкреплений для следующего удара. Их дополнительные силы подтягивались с другой стороны системы – от другого п-в-туннеля.