Текст книги "С любовью, Элис"

3

– Эта крошка очень хорошенькая. Не говори мне, что ты этого не заметил. Каждый раз, когда я вижу вас вдвоем, ты трогаешь ее или смотришь на нее, не отрывая глаз. Вчера вечером ты с таким усердием чистил кухонный стол, что я думал, протрешь его до дыр. Когда я готовлю, ты так не стараешься.

– Если бы ты готовил так, как она, я бы постарался, – сказал Тэд не очень громко, чтобы отец не услышал.

Он опять принялся тереть щеткой бок своего любимца Агата, не обращая внимания на недовольные пофыркивания гнедого жеребца, недоумевающего, почему хозяин уже в четвертый раз чистит ему левый бок. Джеки не шла из головы Тэда. Чем бы он ни занимался, он ловил себя на том, что все время думает о ней.

Как часто хотелось ему зайти в дом, чтобы под любым предлогом посмотреть на нее! Вчера она весь день ходила по дому с рулеткой и блокнотом, записывая в него свои идеи. А когда Морис попытался заняться готовкой, выгнала его с кухни и сама приготовила на ужин изумительные бифштексы.

Сегодня утром на завтрак она угощала их каким-то потрясающим блюдом, сделанным из яиц, бекона и домашней выпечки.

– Не притворяйся, будто не слушаешь, – проворчал Морис, облокотившись на лопту. – Я видел, как ты смотришь на нее.

– И как же? – спросил Тэд, не выдержав.

– Так, как будто женщина опять стала для тебя чудом, а не несчастьем. Как будто Лиз и ее измена ушли в прошлое.

Горькая усмешка появилась на губах Тэда. Никогда он не сможет забыть ни Лиз, ни боль от ее измены. Не проходило и дня, чтобы он не вспомнил, что потерпел крах в браке и что больше всего от этого страдает его сын.

– Я совершил большую глупость, женившись на Лиз. Мы знали друг друга всего несколько месяцев до свадьбы.

– Это бич мужчин в нашем роду, – заметил его отец. – Мы встречаем женщину нашей мечты и влюбляемся в нее с первого взгляда.

– Она не была женщиной моей мечты, – вскипел Тэд. – Ни она, ни Джеки Ланг. Я не так глуп, чтобы наступать дважды на одни и те же грабли.

– Не знаю, не знаю. Джеки другая, – произнес Морис. – Она не плакала и не причитала, упав в тот раз в навозную кучу. Не всякая женщина обладает такой силой и достоинством.

– Она горожанка. Умеет себя вести. Я думаю, если она такая мужественная, что может справляться с трудностями, то ей ничего не страшно.

– Он думает! – заворчал Морис. – Ты даже не попытался узнать ее поближе. Эта хрупкая девушка работает, не покладая рук. Целый день она вертится как белка в колесе. Я никогда не видел, чтобы столько возились с выпечкой. Вчера она два раза посылала меня в магазин за продуктами. Сказала, что собирается готовить какое-то «кок… као…» не помню дальше. Наверное, что-нибудь с шоколадом.

– Coq au vin, – поправил его Тэд. – Цыпленок в винном соусе. – В животе его заурчало, и он вспомнил, что забыл сегодня пообедать.

– Да? Ну это даже лучше.

– Хочу напомнить, что у тебя дел невпроворот в конюшне, – сказал Тэд, швырнув щетку в ведро, и взялся за ручку двери. – В твои обязанности не входит ходить для нее за покупками. Она сама может ездить в магазин.

Невольно мысли Тэда перенеслись в то утро, когда он нес ее на руках и поцеловал ее забинтованный палец. Несмотря на то, что это был непроизвольный жест, его желание было вполне определенным. В тот момент ему хотелось страстно обнять ее и обжечь ее губы горячим поцелуем, чтобы снова почувствовать, какое это счастье – обладать женщиной.

До сих пор у него в жизни была только одна женщина – Лиз. Они познакомились десять лет назад, когда им было по восемнадцать. Через три месяца они поженились. После того, как они расстались, он практически не видел женщин. Может быть, поэтому Джеки Ланг его так привлекала. Она была сильная, уверенная в себе женщина, настоящая красавица, и, главное, она была так близко… Он швырнул ведро на бетонный пол, и оно с грохотом покатилось к двери.

Выйдя из конюшни, Тэд увидел отца, стоявшего возле гаража с сигаретой в зубах.

– Не порть ничего. Ради Бенедикта, – предупредил Морис. – Будь с ней обходительным или вообще не приближайся.

Тэд кивнул. Конечно, он будет обходительным. Он не какой-то грубиян, деревенский увалень, не знающий манер. Он заставит себя смотреть на Джеки, как на друга, а не как на объект вожделения, у него хватит воли.

Однако Тэд никак не ожидал, что его чувства придут в такое смятение, когда, подойдя к входной двери, он понял, что значит присутствие женщины в доме.

Из гостиной доносились рождественские мелодии, наполняя весь дом праздничным весельем. В воздухе стоял аромат ванили. Не в силах противостоять ему, Тэд направился в кухню. Заглянув по дороге в гостиную, он был приятно удивлен, увидев, как в жарко полыхающем огне камина весело потрескивают поленья. Волна теплого воздуха окатила его, когда он вошел в небольшое помещение кухни. Все, что можно было заставить, начиная столом и заканчивая верхней частью холодильника, было заставлено различными тарелками, подносами, блюдами, на которых рядами лежали булочки, пироги и пирожные. Джеки, что-то напевая себе под нос, колдовала над плитой со сковородкой в руке. Увидев в дверях Тэда, она застыла, и некоторое время оба стояли в полной тишине. Джеки первая нарушила молчание. Поставив сковородку на стол, она приветливо улыбнулась:

– Добрый день!

– Что все это значит? – произнес Тэд.

– Да я тут кое-что испекла к празднику. Вчера специально для этого посылала вашего отца за продуктами.

Тэд изумленно поднял брови, услышав, как она охарактеризовала все это изобилие.

– Кое-что? Да мы теперь можем претендовать на статус страны, занимающей первое место по производству выпечки.

Джеки окинула взглядом кухню. Только сейчас она осознала, сколько всего напекла.

– Да, действительно, я немного перестаралась. Но на праздничном столе необходимо разнообразие. Два или три пирожных его не украсят. Смотрите.

Она вынула тарелку из буфета и мастерски выложила на нее искусным узором несколько пирожных. Затем вынула из холодильника бутылочку с какой-то жидкостью и сняла крышку.

– Это сидр, – сказала она и поставила перед ним тарелку с пирожными и сидр. – Давайте! Попробуйте. Они гораздо вкуснее, если их поливать сидром.

Она внимательно смотрела, как он взял одно пирожное.

– Нет! – закричала она. Тэд одернул руку:

– Нет?

– Сначала попробуйте это. А потом вон то. У него изумительный вкус. Затем чайное пирожное. Оно не такое сладкое, как остальные.

Он взял небольшое пирожное, на которое указала Джеки. Оно была наполнено джемом и украшено жареными орехами. Тэд с наслаждением прожевал его. Он собирался сделать Джеки комплимент, но вместо этого смог издать только стон блаженства, почувствовав, как свежее тесто буквально растаяло у него на языке. Никогда он не пробовал ничего более вкусного. Дешевые магазинные булочки уже несколько лет были единственным десертом в доме Сноу. А так как никто не заботился о том, чтобы класть их в пакет и плотно его закрывать, они черствели буквально на следующий же день.

– Я упакую их в подарочные коробки, – сказала Джеки, снова вернувшись к плите. – Мы с Бенедиктом обернем их в золотую фольгу, украсим цветными наклейками и перевяжем шелковыми ленточками.

– Да? – удивился Тэд, украдкой положив себе в карман несколько булочек. – Можно было бы купить пирожные в магазине. Нам бы и они сгодились.

– Но это было бы совсем не то, – возразила Джеки, пораженная таким прозаическим отношением к празднику. – Вы не можете угощать друзей и родственников магазинными пирожными. Так никто не делает.

– Подождите. Мы что, отдадим все эти пирожные? – Он взял еще пять булочек и спрятал их в карман, пока Джеки не видела.

– Конечно! Вашим друзьям и родственникам, которые приедут погостить у вас.

Тэд незаметным движением кинул себе в рот еще одно пирожное с джемом.

– Никаких друзей не будет, – сказал он с набитым ртом, – и родственников тоже.

– У вас не будет гостей? Но это же Рождество! – воскликнула Джеки. – Ко всем придут гости!

Тэд равнодушно пожал плечами.

– Мы здесь тихо живем.

– Но что же мы будем делать со всеми этими пирожными? – Она озадаченно уставилась на стол, потом вдруг улыбнулась. – Но ведь есть продавцы из вашего магазинчика, учителя Бенедикта, водитель автобуса…

Он усмехнулся и отправил в карман еще горсть печений.

– Мы можем съесть это все на ужин. На завтрак они тоже нам сгодятся. И на обед.

– Кстати, насчет обеда, – сказала Джеки. – После того, как поедим, мы с Бенедиктом поедем за покупками. Нам нужно купить украшения. Как вы на это смотрите?

Тэд обошел вокруг стола, внимательно изучая следующий ряд пирожных. Джеки молча смотрела на него. Прядь волос, выбившаяся из-под платка, небрежно упала ей на лоб. Щеки и кончик носа были в муке. Тэд подошел к ней и заглянул в глаза. Боже, как она хороша!

– Сначала Бенедикт сделает домашнее задание, а потом поедете, – тихо проговорил он, не отрывая взгляда от ее раскрасневшегося лица.

– Раньше мы готовили эти пирожные вместе с мамой, – объяснила она, убирая сковородку в ящик. – Все эти рецепты я знаю наизусть. – Она взяла печенье, сделанное в форме рождественской елки, покрытой снегом, и откусила маленький кусочек. – Этот вкус возвращает меня в детство.

Тэд вздохнул.

– Я должен вас поблагодарить, – сказал он.

– За что? – Она удивленно посмотрела на него.

– За все это. За то, что потратили на нас столько времени. – Он дотронулся до лица девушки и нежным движением смахнул муку с ее щеки, проведя шершавой рукой по ее шелковой коже. Чувствуя, что не в силах больше сопротивляться бешеному желанию обнять и поцеловать ее, он придвинулся ближе, и его губы медленно стали приближаться к ее губам.

– Вот это да! Вы только посмотрите на это!

Тэд отскочил от Джеки, напуганный голосом сына. Он нервно пригладил волосы и попытался выдавить из себя улыбку. Поворачиваясь к двери, он ожидал увидеть Бенедикта, недоуменно смотрящего, как его отец пытается поцеловать фею. Но внимание Бенедикта было целиком приковано к пирожным. Рядом с ним стоял Пит, восхищенными глазами смотревший на невиданное количество лакомств.

Тэд взглянул на Джеки и увидел, что щеки ее стали пунцового цвета. Войди его сын несколькими секундами позже, он застал бы Джеки в объятиях своего отца. И что бы Тэд сказал сыну? Меньше всего он хотел его ранить. Джеки Ланг Должна была остаться с ними только две недели, и он не собирался продлевать срок ее пребывания в доме. Она должна уехать, и он забудет ее.

– Я должен идти. Работы много, – пробормотал Тэд, забирая со стола бутылку сидра. Проходя мимо Бенедикта, он взъерошил его волосы. – Джеки хочет поехать с тобой за покупками. Можешь ехать после того, как сделаешь уроки.

– Минуточку! – закричала Джеки. – Не уходите. Мы еще не обсудили мои планы.

– Папа, ты еще не обсудил ее планы! – прокричал Бенедикт.

– На следующие две недели мы должны выработать строгое расписание, – начала Джеки. – Мне надо, чтобы вы одобрили мои идеи относительно дизайна вашего дома. Я…

– Я уверен, что все, что вы предложите, будет замечательно, – сказал Тэд. – Если Бенедикту понравится, то мне тоже.

С этими словами он поспешно вышел из кухни, стараясь побыстрее убежать оттуда, где была Джеки Ланг. Громко хлопнув дверью, он направился к сараю, намереваясь поработать там еще часа два. По пути Тэд нащупал в кармане спрятанные пирожные и стал есть их одно за другим, чувствуя, однако, что их восхитительный вкус не приносит ему желаемого удовлетворения. Может быть, ему нужны не пирожные, а тот, кто их испек?

Джеки смотрела сквозь заиндевелое окно пикапа, медленно двигающегося к центру города, любуясь, как в свете ночных уличных фонарей вальсируют снежинки. Справа от нее сидел Бенедикт, широко раскрыв глаза в предвкушении рождественских покупок. Она никогда не встречала такого милого и доброго мальчика, как Бенедикт Сноу. Мысль о том, что она готовит праздник такому чудному ребенку, заражала ее еще большим энтузиазмом. Джеки с нетерпением ждала наступления кануна Рождества.

Она украдкой взглянула на Тэда, сидящего за рулем пикапа. Молчаливый, сдержанный, сильный, он уверенно вел машину по скользкой зимней дороге. Джеки не собиралась приглашать Тэда поехать вместе с ними. После того случая на кухне любая встреча с ним будоражила ее воображение, выбивала ее из колеи. Вместо того чтобы думать о рецептах и составлять праздничное меню, она начинала думать о сильных, властных руках Тэда. И его губы, такие жесткие, такие манящие… Она не могла удержаться, чтобы тайно не полюбоваться им сейчас.

Она бы не пригласила его. Но, увидев, что дороги покрылись тонкой коркой льда, не рискнула сама отвезти Бенедикта в магазин. Тэд согласился, изобразив на лице чувство большого нежелания и немного поворчав по поводу дел на ферме, которые он из-за них не может закончить. Джеки взяла Тэда только в качестве шофера, зная, какое раздражение вызывают у мужчин походы за покупками.

– Давайте послушаем музыку, – предложила Джеки, подавшись вперед, чтобы включить радио.

На пару секунд их оглушил резкий взрыв песни популярной группы «Роллинг Стоунз». От неожиданности она даже шлепнулась назад на сиденье, заметив, что Тэд ухмыльнулся. Джеки быстро настроила радио на волну, транслирующую рождественские песни, и всю дорогу, пока они ехали до магазина, наслаждалась красивой музыкой, время от времени напевая мотив знакомых мелодий, чем несказанно удивила своих попутчиков.

– Знаете, в давние времена Рождество праздновали двенадцать дней подряд, – сказала Джеки. – Так было лет триста назад. В течение двух недель люди каждый день дарили друг другу подарки.

– Правда? – удивился Тэд.

– Двенадцать дней получать подарки? – ахнул Бенедикт.

– Я думаю включить в праздничный дизайн интерьера гостиной тему Двенадцати Рождественских Дней. – Она испытующе посмотрела на Тэда в надежде, что он хотя бы в этот раз выскажет свое мнение по поводу ее идеи. Неужели у него напрочь отсутствовало ощущение праздничной атмосферы Рождества?

– Давайте купим оленя! – с жаром предложил Бенедикт. – Большого оленя из пластика, как у Пита. Он светится изнутри! Пап, ты сможешь установить его на крыше?

Джеки скорчила кислую мину. Может быть, на крыше больших супермаркетов олени неплохо смотрятся, но на крыше маленького деревенского дома такое «украшение» будет выглядеть нелепо.

– Может быть, купим что-нибудь менее…

– А мне нравится эта идея, – издевательски произнес Тэд. – Чем больше всего на крыше, тем лучше. Еще есть много незаполненного места на клумбах. Можно поставить оленей по краям дороги и вокруг конюшен. Превратим нашу ферму в настоящий Лас-Вегас!

– Здорово! – обрадовался Бенедикт. Он облокотился на спинку сиденья отца. – А что такое Лас-Вегас?

– Это место, где царит полная безвкусица, – сказала Джеки, выразительно посмотрев на Тэда. – Не думаю, что в вашем супермаркете продают оленей.

– Там есть все, – уверенным тоном произнес Бенедикт. – У Стива огни на елке сделаны в виде жуков. Это так потрясающе выглядит, как будто вся елка усыпана жуками! Его мама купила их в нашем супермаркете. Давайте тоже такие купим.

– В виде жуков? – ужаснулась Джеки.

– Такая елка отлично будет смотреться в нашей гостиной, – поддакнул сыну Тэд, желая подразнить Джеки.

Она взглянула на него и увидела, что он смотрит на нее: глаза блестят, на губах насмешливая улыбка.

– Вас, наверное, мало интересуют мои собственные предложения, – обиженно произнесла Джеки.

На несколько секунд их глаза встретились. На первый взгляд выражение его лица было холодно и насмешливо, но в глазах светилось совсем другое: что-то теплое, нежное, почти магическое. Джеки быстро отвела взгляд, чтобы Тэд не заметил яркий румянец на ее щеках.

– Бенедикт хочет жуков, – сказал он, усмехнувшись.

Улыбка очень шла ему. Он был просто неотразим. Сильный, стройный и очень сексуальный. Серьезный и мрачный, он мог неожиданно стать веселым и безалаберным. Какая женщина откажется от такого мужчины?

– Можно и жуков, – пробурчала Джеки, выбрав из двух зол меньшее. Хотя она всегда предпочитала украшать дома по-своему, так чтобы все было выдержано в одном стиле, иногда ей приходилось учитывать волю клиентов, подчиняя свой замысел их причудливым идеям. В прошлом году, например, украсила для одного доктора елку пластиковыми внутренними органами. Она прикусила нижнюю губу. Возможно, у лошадей водятся какие-нибудь жуки. В этом направлении стоит поработать, подумала она.

Опустив глаза, Джеки посмотрела на свою ногу, на то самое место, где она соприкасалась с ногой Тэда. Даже через пальто она чувствовала его тепло. Тепло, которое проникало в ее плоть и распространялось по всему телу. Джеки закрыла глаза, чувствуя истому. Одно движение – и ее рука медленно скользнет по шершавой ткани его джинсов, лаская его сильные мускулистые ноги. И так вести ладонь все выше и выше, пока… Джеки открыла глаза.

– У нас будет две елки, – произнесла она. – Одна, в традиционном стиле, в гостиной, и вторая, с жуками, в комнате Бенедикта. В библиотеке тоже можно будет поставить елку.

– Здорово! – воскликнул Бенедикт. – У нас никогда еще не было три елки на Рождество. Санта-Клаусу у нас понравится.

Джеки обернулась в сторону Тэда, но он смотрел прямо перед собой на дорогу. Небольшие деревенские домики уступили место городским постройкам: магазинам, кафе, частным фирмам и зданиям государственных учреждений. Вскоре они остановились возле огромного супермаркета.

– Я заберу вас через три часа, – сказал Тэд. Он повернулся к сыну, положив руку на спинку сиденья Джеки, и дал ему несколько наставлений: – Веди себя хорошо. Слушайся мисс Ланг и никуда от нее не отходи.

Он повернулся к Джеки. Его рука почти лежала на ее плечах. Она еще больше прижалась к спинке сиденья, пытаясь представить ощущение счастья, которое дарят женщине прикосновения сильных мужских рук.

– Купите себе какие-нибудь наряды, – предложил он Джеки. – И новую обувь.

Джеки слабо улыбнулась и, открыв дверцу пикапа, спрыгнула на землю.

Не успела она опомниться, как оказалась в толпе народа, собравшегося возле центрального входа супермаркета. Бенедикт, крепко сжав ее руку, протискивался прямо к ярким витринам. Подойдя вплотную к огромным сверкающим стеклам, он пристроился к ребятишкам, для которых все происходящее по ту сторону прозрачной глади было другим, сказочным, миром.

– Посмотри, какой поезд! – восторженно закричал Бенедикт. Он потащил ее к следующей витрине. – Какие мишки с барабанами! Видишь? Они двигаются.

Подходя к третьей витрине, Джеки оглянулась. Тэд издали наблюдал за ними. Он вышел из машины и стоял, сложив руки на груди, неотрывно следя за двумя фигурками в толпе. Он был слишком далеко, чтобы можно было разглядеть выражение его лица. Определенно можно было увидеть только то, что он не улыбается. Для сухого, угрюмого фермера Тэд Сноу был слишком сложен. Его настроение менялось каждую минуту.

Обернувшись еще раз, Джеки уже не увидела знакомой машины. Она поймала себя на том, что это ее расстроило. Уже давно мужчины не смотрели на нее с таким интересом. И уже давно это перестало ее трогать. Кисло улыбнувшись, она оттащила Бенедикта от витрин.

– Пойдем за покупками!

Они быстро вошли через вращающиеся двери и остановились. У Джеки возникло ощущение, что она оказалась в прошлом. Вот так же они ходили за покупками с мамой. Продавцы вежливо улыбались им, нарядные швейцары приветствовали возле входа кивком головы. Первый этаж весь сверкал. В воздухе стоял опьяняющий запах дорогих духов.

Проходя парфюмерный отдел, Джеки обратила внимание на огромную елку, установленную в центре магазина. Елка возносилась ввысь до третьего этажа. Высоко закинув голову, Джеки рассматривала покупателей, которые, облокотившись на перила лестницы, любовались сверкающими огнями и светящимися украшениями красавицы-елки. Искорка задора зажглась в ее душе. Она почувствовала себя маленькой девочкой, замирающей от восторга в предвкушении Рождества.

– Это сказка! – зачарованно произнесла она. – Настоящая елка. Интересно, как они умудрились поставить ее сюда?

– У них здесь всегда большая елка. – Бенедикт потащил ее к эскалатору. – Поднимемся на второй этаж. Я хочу поблагодарить Санту.

– За что? – спросила Джеки, поспешно направившись к эскалатору, чтобы не отстать от Бенедикта.

– За тебя.

Этот детский комплимент согрел сердце Джеки. Она работала феей всего несколько дней, но за это время успела понять, что это самая лучшая работа. Приносить счастье такому милому мальчику, как Бенедикт Сноу, – это огромная радость.

Они вступили на эскалатор, поднялись наверх и оказались в толпе детей, ждущих своей очереди к Санта-Клаусу, который сидел в маленьком сказочном домике. Каждый год перед Рождеством местные ребятишки приходили сюда, чтобы попросить Санта-Клауса исполнить их рождественские мечты. Ферма Сноу располагалась на самой окраине города, и для Бенедикта посещение городского супермаркета было большой редкостью. Не имея возможности прийти сюда, к Санте, со своим рождественским желанием, он не мог упустить случая хотя бы поблагодарить его за ту, которую, как он верил, прислал ему добрый и могущественный Санта-Клаус.

Празднично разукрашенный дом Санта-Клауса возвышался в центре супермаркета, как ледяной дворец. Ворота были словно покрыты изморозью. Стены усыпаны волшебным снегом, который не таял, даже согреваемый теплым воздухом вентиляторов. Вокруг все было уставлено игрушками. Сказочные эльфы приглашали детей к Санта-Клаусу. Пока они ждали своей очереди, Джеки вспоминала, как в детстве она тоже искренне верила в существование Санта-Клауса и обижалась на каждого, кто посмел сказать, что его нет.

Вдруг перед ними словно из-под земли вырос маленький эльф. Бенедикту не терпелось поделиться своей радостью, поэтому появление эльфа, одного из помощников Санта-Клауса, пришлось как нельзя более кстати.

– Посмотри! – сказал он эльфу. – Это моя фея.

Эльф внимательно посмотрел на Джеки.

– Твоя кто?

– Моя рождественская фея! Ее зовут Джеки. Санта прислал ее для меня. Я пришел, чтобы поблагодарить его.

Эльф поднял глаза вверх и с нескрываемым любопытством уставился на Джеки. Слишком откровенно он меня рассматривает, подумала Джеки.

– Санта прислал тебя? Не может быть. – Джеки взглянула на эльфа и, поняв, что он собирается забросать ее кучей вопросов, на которые она не знала что ответить, потянула Бенедикта к лестнице, ведущей на третий этаж.

– Пойдем, Бенедикт! Потом поблагодарим Санту. Нам надо много всего купить.

– Подожди! – закричал приставучий эльф во весь голос. – Мне надо задать тебе несколько вопросов.

Вскоре они потеряли его из вида, затерявшись среди многочисленных товаров. Джеки вздрагивала теперь каждый раз при виде какого-нибудь эльфа, мирно разгуливающего по магазину. Она обняла Бенедикта за плечи.

– Может быть, не стоит говорить каждому, что я твоя рождественская фея? – предложила Джеки.

– Почему?

Она помолчала, пытаясь найти убедительную причину.

– Потому что тогда все дети будут просить себе рождественскую фею. А нас не так уж и много. Зачем их расстраивать?

Бенедикт понимающе кивнул.

– Да, наверное, так будет лучше.

Выбирая елочные украшения, Джеки взглянула на Бенедикта и провела рукой по его гладким волосам. Он посмотрел на нее и открыто улыбнулся, глаза его светились радостью. Как не похож он был на своего отца. Если у Бенедикта всегда все было написано на лице, то Тэд скрывал свои эмоции за каменной маской холодности и равнодушия. Если Бенедикт был добродушен и общителен, то его отец был сух и угрюм.

Джеки тихонько вздохнула. Она вошла в жизнь этих двух людей с намерением выполнить свою работу и заработать приличные деньги. Но эта работа стала для нее те только способом заработка. Она дала ей возможность внести разнообразие в жизнь Бенедикта, дать ему что-то такое, чего у него никогда не было. Если бы контракт заканчивался завтра, она не оставила бы Бенедикта. Этот славный мальчик совершенно очаровал ее. Надо было только постараться, чтобы то же самое не удалось сделать его отцу.

Утром высыпал густой снег и покрыл дорожки белоснежным ковром, ярко сверкающим на солнце, словно он был украшен крошечными алмазами.

Тэд глубоко вдохнул морозный воздух. Он посмотрел вокруг на холмистые земли, массивные деревья, просторные поля и улыбнулся. Это была его земля, его будущее и будущее его сына. Ничто не могло бы заставить его покинуть это место. Даже женщина.

Лиз пыталась вытащить его отсюда, заставить жить чужой жизнью в Лондоне. Но когда она забеременела, он настоял на том, чтобы они переехали к нему на ферму. У нее не было выбора, поэтому она согласилась. С того самого дня, как она поселилась на ферме, было ясно, что жизнь здесь ей не по душе. Неудивительно, что семь лет спустя она ушла. Хотя для Тэда это стало полной неожиданностью.

Он посмотрел на Джеки, которая с трудом, стараясь наступать туда, куда и он, шла за ним. Рядом с ней торопливо шел Бенедикт. Держа ее за руку, он с восхищением смотрел на нее, как будто она и впрямь была фея. Для Тэда же она скорее была сирена, посланная дьяволом, чтобы мучить и искушать его своей неземной красотой. Она была чужой на ферме. Даже одетая в грубые ботинки и толстый шерстяной свитер, она выглядела как горожанка.

Он ускорил шаг, чтобы увеличить расстояние между собой и Джеки, но каждый раз, когда он оглядывался, она была здесь, обращаясь к нему с каким-нибудь вопросом или прося у него помощи. Вчера, когда Тэд вез их в супермаркет, он собрал все свое мужество, чтобы выглядеть спокойным и равнодушным, в то время как на самом деле сгорал от желания обнять ее. Когда она благодарила его за то, что он помог ей отнести тяжелые коробки в дом, он еле сдержал себя, чтобы не нагнуться и не поцеловать ее в тонкую шею. Сегодня утром за завтраком он не мог глаз оторвать от нее, невольно любуясь нежной и в то же время чувственной красотой ее лица.

И сейчас даже холодный морозный воздух не мог остудить в нем жаркого желания схватить ее и крепко сжать в своих объятиях. Чтобы не думать об этом, Тэд попытался сосредоточиться на ее задании – найти три подходящие рождественские елки. Он остановился и внимательно посмотрел на пятнадцатиметровую ель. Он подождал, пока Джеки и Бенедикт догонят его.

– Как вам это дерево? – спросил он. Джеки измерила взглядом ширину и высоту дерева, затем медленно обошла вокруг него, осматривая каждую деталь. Она уже забраковала сорок семь деревьев, и, если ей не понравится и это, Тэд готов был закопать ее в ближайшем сугробе и продолжить поиски без нее.

– Не знаю, – неуверенно произнесла Джеки. – С этой стороны оно слишком голое. И не достаточно толстое. – Она вздохнула. – Лучше бы мы сходили на рынок и купили три елки. Мы не можем тратить столько времени на поиски.

Тэд сжал зубы от напряжения, пытаясь придумать, какую колкость сказать ей в ответ. Вот почему он не ходил с женщинами за покупками. Что бы они ни искали, они всегда превращали это в событие мировой важности.

– Мы поставим елку той стороной, где она более голая, к стене, – сказал Тэд. – Никто не будет знать об этом.

– Я буду знать, – сказала Джеки. – Эта елка не будет совершенна.

– Ничто из того, что я показываю вам, не совершенно, – ответил Тэд. – Здесь вы не найдет идеального дерева. Мы потому срубаем на Рождество одну из наших елок, что это семейная традиция.

– Не нужно так нервничать, – тихо сказала Джеки. – Я найду елку. Просто нужно время. Иногда мне и моему отцу целыми днями приходилось искать идеальную елку.

Тэд остановился и медленно повернулся к Джеки.

– Днями? Мы уже четыре часа ходим по лесу, из них три мы должны были сидеть дома, чай пить. Скоро стемнеет. Вы видели уже сотни деревьев. Двенадцать метров высотой, шестнадцать метров, толстые и тонкие, с короткими иголками и с длинными иголками. Скажите мне, что вам надо?

– Мне надо что-нибудь особенное, – ответила Джеки. Она скрестила руки на груди и упрямо уставилась на него. Щеки ее пылали, глаза блестели. – Что-нибудь совершенное.

Совершенное?!! В этом лесу нет ничего совершенного, кроме совершенного маньяка с топором, отточенным в совершенстве, у которого есть совершенно определенные причины убить тебя, если ты сейчас же не выберешь подходящую елку.

Джеки прочитала все это в его глазах.

– Если прогулка по лесу вас так расстраивает, почему бы вам не пойти домой?

– Расстраивает? Вы называете это – расстраивает? – Он нагнулся и взял в руки горсть снега, слепив из него плотный снежок.

Джеки сделала предупредительный жест рукой.

– Даже не пытайтесь кинуть это в меня.

Но Тэда ее слова только подзадорили. Поняв, что он не собирается отказаться от своего коварного замысла, Джеки приготовилась позвать на помощь Бенедикта. Тэд издал какой-то агрессивный рык. Он с большим удовольствием запустил бы в нее снежком, но это вряд ли поможет уговорить ее побыстрее уйти из леса.

– Хорошо, – сказал он, бросив снежок под ноги. – Но я даю вам тридцать минут, чтобы вы нашли три приличных дерева, или я оставлю вас здесь замерзать.

Он развернулся, собираясь пойти дальше, как вдруг его обдало холодом, и он почувствовал на шее ледяную массу, медленно скользящую ему за шиворот. Тэд оглянулся. Джеки и Бенедикт стояли с невинными лицами, любуясь красотами зимнего пейзажа. Тэд повел бровью в сторону сына, потом перевел взгляд на Джеки. Неторопливым, уверенным движением он зачерпнул горсть снега и принялся лепить снежок, постепенно приближаясь к Джеки. Сейчас он покажет ей, кто в доме хозяин. Она вскрикнула в притворном ужасе и кинулась к ближайшему дереву. В этот момент второй снежок ударил Тэда прямо в грудь. Повернувшись к Бенедикту, он прокричал:

– Вот как! Ты заодно с девчонкой!

– Она моя фея, и я должен ее защищать. – Бенни воинственно ударил себя кулаком в грудь. – Я объявляю тебе войну! – И, издав боевой клич, он побежал в сторону Джеки, чтобы загородить ее от летевшего в ее сторону снежка.

Завязалась настоящая битва, в которой Тэду пришлось нелегко. Только он начинал метиться в Джеки, как получал предательский удар от родного сына. Не успевал он запустить снежком в Бенедикта, как на него обрушивался целый шквал снежков со стороны Джеки.

Запыхавшись, весь мокрый, Тэд понял, что нужно срочно менять тактику. Он взял немного снега и быстро спрятался за деревьями. Убедившись, что противники потеряли его из виду, он потихоньку подкрался к Джеки, которая недоуменно выглядывала из кустов, пытаясь понять, куда исчез Тэд. В последний момент она резко развернулась, но было уже поздно. Тэд набросился на нее и повалил в снег. Схватив ее за тонкие запястья, он соединил их у нее над головой. Лучше бы она не пыталась закричать! Горсть снега тут же оказалась у нее во рту. Кашляя и выплевывая противную массу, Джеки посмотрела на него. На длинных ресницах блестели снежинки. Как завороженный, смотрел Тэд в ее глаза. Она лежала теперь смирно… Губы его сжались, сердце бешено застучало. Хотя он не отпускал ее, она не звала Бенедикта на помощь.