Текст книги "Архипелаг чудовищ"

Срывающимся голосом он прошептал:

– Разрази меня гром, если эта медная финтифлюшка не взрыватель… А если взрыватель?.. Тогда дела плохи… Нужно предупредить Мериноса.

Молодой человек отправился к друзьям. Чтобы не испугать девушку, Тотор откашлялся и произнес безразличным тоном:

– Гарри, можно тебя на минутку? Покажу кое-что. Извините, мисс Нелли.

В соседней каюте, закрыв дверь на задвижку и удостоверившись, что они одни, Тотор прошептал:

– Есть новости, очень скверные.

– Говори скорей, ты меня пугаешь… После всего, что произошло… Что там еще?

Парижанин спросил с необычной для него серьезностью:

– Динамит на борту есть?

– Да, несколько ящиков… в пороховом погребе.

– А ключ? У кого ключ?

– Он в сейфе. Один Алекс может его открыть.

– Ему можно доверять, не так ли?

– Уверен в нем, как в самом себе. А что?

– Гарри, по мнению доктора, с бедным капитаном Гаррисоном кто-то расправился…

– Да, его отравили… и с этих пор моя жизнь – кошмар.

– Так вот, я утверждаю, что капитана Роуленда тоже убили!

– God bless! note 37Note37
  Боже мой! (англ.)


[Закрыть] Что ты такое говоришь?

– Не молния сорвала пиллерсы мостика, а…

– Ну же!

– Динамит!

ГЛАВА 3

Подозрения. – Тотор не доверяет. – Судно изменило курс. – Сонная болезнь. – Оправданная тревога. – Ужасное пробуждение. – Парижанину ясно, что его убьют. – Правда о стюарде мистере Дике. – Спасательный пояс. – Два ныряльщика.

Прошло двадцать четыре часа.

Новый капитан яхты не ошибся. Отовсюду полз туман. Такой плотный, что дальше бушпритаnote 38Note38
  Бушприт – горизонтальный или наклонный брус, выступающий вперед на носу парусного судна; служит для крепления носовых парусов.


[Закрыть] ничего не было видно. Судно шло вслепую. Непрерывно ревела сирена, приглушаемая туманом, от которого болели глаза и сжималось в тревоге сердце.

Гарри и Тотор обменялись впечатлениями. Обсудив все за и против, они снова осторожно взялись за расследование. Никаких сомнений: где-то рядом бандит, подло убивший обоих капитанов. Да, бандит, тем более страшный, что неизвестно, кто он.

Мостик был подорван, это уже не вызывало сомнений. Молодые люди тайком спустились в пороховой погреб и обнаружили полупустой ящик с динамитом.

– Вот видишь, – проговорил Тотор, – кража налицо, остальное объясняется просто. Подрывные шашки прикрепили к стоякам мостика и вставили запал, он сработал от электричества. Ничего сложного. Преступник действовал во время урагана в полной безопасности. Все шито-крыто. Вспышка и звук взрыва смешался с молниями и раскатами грома, мостик как перышко снесло волнами в море вместе с людьми, а случившееся приписали шторму!

– Да, все так!

– Но кто же он, этот негодяй? Жизнь бы отдал, чтобы узнать!

– Тот же, кто отравил капитана. Ведь доктор не сомневается…

– Знаю. Он уверяет, что бедняге сделали во сне инъекцию смертельного малайского яда!

– Я все думаю: кто и зачем убил двух безобидных людей, у которых и врагов-то не было?

– Зачем? А ты не подумал, что яхта и ее богатства могут быть неплохой добычей?

– Так, значит, из-за нее убили обоих капитанов? Не понимаю!

– Да, – задумчиво произнес парижанин, – чтобы заставить тебя доверить командование первому встречному!..

– Как же ты несправедлив к человеку, который всех нас спас!

– Поверь, я ничего не утверждаю! Я только сомневаюсь… и подозреваю. Предполагаю даже невозможное… особенно невозможное!

– Но тогда нужно было задумать все это за целый месяц!

– Или за две недели.

– Хорошо. Так ты считаешь, что на рифе Буби-Айленд могли все подстроить. Снести строения, убрать персонал и высадить двух потерпевших кораблекрушение?..

– Все подстроено! А почему бы и нет? Время у них было. Ведь все, кроме меня, знали о твоей экспедиции, маршруте, целях. Известна и роскошь «Моргана», и содержимое его сейфа, наконец, ни для кого не тайна, что ты – сын короля шерсти, миллиардера!

– Проклятье! И что из этого?

– Повторяю, нет у меня доверия… Ведь я уже поплатился после нашего сумасшедшего рейда по Австралии! Папа когда-то повидал виды, странствуя в этих местах… которые можно назвать раем для закоренелых пиратов или, если тебе больше нравится, адом.

– И что же ты предполагаешь?

– Пока не знаю! Но я держу ушки на макушке, говорю себе, что этот первый встречный капитан – настаиваю на таком определении – может оказаться как образцовым джентльменом, так и бандитом высокого полета. Он может завладеть судном и увезти нас как пленников к черту на кулички.

Осторожный стук в дверь прервал разговор.

– Войдите, – откликнулся Гарри.

Створка из тикового дерева медленно открылась, и в дверном проеме показалась высокая фигура боцмана.

– Добрый день, господа!

– Ах, это вы, Алекс! Здравствуйте, друг мой. Что нового?

– Что-то странное происходит, сэр… Да, клянусь головой, очень странное, даже сказал бы – тревожное. Но он знает свое ремесло…

– Кто «он»?

– Да новый капитан… Конечно, он моряк…

– К чему вы клоните?

– Я все думаю: почему мы не идем по курсу?

Гарри вздрогнул:

– Что вы сказали?!

– То, что мы плывем на север! И давно уже оставили Торресов пролив справа по борту.

– Так куда же, черт возьми, он хочет нас завезти? – вступил в разговор Тотор.

– Ей-ей, хотел бы это знать… пойдемте со мной.

В тот самый миг, когда они собирались выйти, в дверях появился доктор:

– Прошу вас, мистер Гарри, на минутку. По вашему приказу я сделал вскрытие тела бедного капитана… и распорядился поместить покойника в герметический гроб из металлических листов, нарезанных из банок для консервов и спаянных в мастерской машинного отделения…

– Хорошо, доктор… Благодарю вас.

Гарри уже шагнул за дверь, но врач остановил его:

– Это еще не все… У меня важное сообщение. Прошу вас, вернитесь на минуту. – Доктор с тревогой произнес: – У двенадцати человек появились странные симптомы…

– Как, эпидемия?.. В такой момент!..

– Эпидемия?.. Не знаю… Матросы все какие-то одуревшие, едва ходят, мутный взгляд, идиотский оскал… Сначала шатаются как пьяные, потом ноги перестают держать, человек тяжело падает и засыпает. Многих я только что нашел храпящими в коридоре по левому борту.

– И что вы об этом думаете?

– Должен признаться, абсолютно ничего не понимаю… но, насколько мне известно, вина они не пили. Скорее всего им дали наркотическое снадобье… Но кто и когда?

Гарри украдкой бросил взгляд на Тотора, который, вскинув руки, воскликнул:

– Меня это не удивляет. Обстановка все более осложняется. Ошибки быть не может, их отравили… подло отравили! Доктор, скажите, а у стюарда мистера Дика, капитана и его товарища по кораблекрушению проявляются такие симптомы?

– Кажется, нет… Но я ведь только бегло осмотрел этих странных больных. И всех ли я видел?

– Ах да… – произнес Тотор, неудержимо зевая. Он потянулся, снова зевнул и проговорил: – Вот так штука! Что-то хочется вздремнуть!

Парижанин почувствовал, как у него подкосились ноги, попытался удержаться, но пошатнулся и еле выдавил: – Вот и я… тоже… Какой-то дурной…

– Мистер Тотор… Что вы пили? – вскрикнул озадаченный доктор.

– Воду… из бака.

– Вы не почувствовали особенного привкуса?

– Привкус?.. Оставьте меня… Особенный? Мне надо вздремнуть… как следует. Все, я вышел из строя! Спокойной ночи, друзья!

Гарри Стоун изумленно смотрел, как Тотор сделал несколько нетвердых размашистых шагов пьяницы, устремил на собеседников невидящие глаза и тяжело осел на ковер.

– Вот… видите, мистер Гарри! – произнес озадаченный доктор.

– Но это настоящая эпидемия! Было бы смешно, если бы не предвещало чего-то ужасного. Доктор, нужно найти какое-нибудь лекарство, действовать решительно… спасти нас всех от этой болезни, странной и опасной перед… Ибо… вот видите… я и сам… меня тоже одолевает сон…

– Мистер Гарри! Держитесь!

– Невозможно! Я ощущаю что-то очень приятное, но и тревожное… потому что еще думаю… сознаю опасность… Соскальзываю в нее, это непреодолимо! Я пил только воду, как и Тотор. И как он, как другие… я падаю. Сестра! Нелли! Спасите мою сестру! Доктор, на помощь! Ах!..

Гарри в свою очередь попытался сделать несколько шагов, но шатался, раскачивался и после напрасных попыток удержаться на ногах упал посреди салона.

Сколько длился этот странный и страшный сон, близкий к каталепсииnote 39Note39
  Каталепсия – двигательное расстройство, застывание человека в одной позе на более или менее длительный срок.


[Закрыть], – проснувшийся Тотор не имел никакого представления. Казалось, прошло несколько дней. Он чувствовал себя совершенно разбитым и в первый момент не мог собраться с мыслями. Виски словно стянуло железным обручем, а из пересохшего рта с трудом вырывалось горячее, прерывистое, хриплое дыхание. Юноша потянулся так, что хрустнули суставы и проворчал:

– О-ля-ля! Мамочка!.. Я будто с похмелья! Бедные мои мозги, как яблочный мармелад! На языке шлак, а в глотке – пакля. Ап-чхи! Ап-чхи! Будь здоров!.. А где же мы находимся, черт побери? Темно, как в бочке. Я в постели… А уснул, кажется, в салоне, там еще был доктор и дела были плохи, все дрыхли… настоящая сонная болезнь!.. Но я по-прежнему на борту: чувствую качку и слышу шум винта. Нужно бы пройтись и посмотреть, нет ли чего новенького… Уверен, что есть. Но где же Гарри? Эй, Меринос! Ты здесь? Откликнись!

Парижанин услышал хриплые вздохи, прерванные продолжительным зевком. Затем неясный шорох, похоже, кто-то потягивался после долгого сна. Послышался приглушенный голос друга:

– Тотор, это ты? Уф! Голова раскалывается!

– И у меня то же самое.

– Что происходит?

– А я тебя хотел спросить.

– Ты помнишь?.. То, что рассказали Алекс и доктор, ужасно.

– Сколько мы проспали?

– Не представляю! Провалиться мне на месте, должно быть, худо сейчас на яхте.

– Боюсь узнать что-нибудь страшное… А сестра!.. Моя Нелли!

– Будем надеяться, что с нею ничего не случилось!

– Тотор, я должен ее увидеть… беспокойно очень.

– Я с тобой… только не шуметь!

Друзья лежали одетые в своих постелях. Должно быть, кто-то уложил молодых людей, когда неодолимый сон свалил их с ног.

Гарри встал и пошел в соседнюю каюту к Тотору.

– By Jove! note 40Note40
  Клянусь Юпитером! (англ.)


[Закрыть] Ни зги не видно! Где тут выключатель?..

– Нет, нет! Не зажигай света! Лучше в темноте, так вернее!

– Пожалуй, ты прав.

Они бесшумно вышли в коридор, стараясь ощупью найти дверь в каюту девушки, что было непросто. Каюта Нелли находилась на корме, по другую сторону коридора, шагах в десяти. У лестницы послышались голоса. Юноши замерли на месте. Кто-то грубо и громко говорил, не стесняясь, словно у себя дома или в завоеванной стране. Раздался громкий, характерный стук ружейных прикладов о палубу.

– Патруль! – удивленно произнес Тотор.

При появлении вооруженных незнакомцев юноши прижались к стене.

– Послушаем, – прошептал Гарри. Сердце его бешено колотилось.

Снова раздался голос:

– Я сказал: прикончить Тотора, этого проклятого француза! Парень хитер, как мартышка, и сильней бизона. Очень опасный человек! Он должен сдохнуть, и сейчас же! А что касается Нелли и Гарри Стоунов, будьте внимательны к ним. Ни один волос не должен упасть с их головы… за этих детишек можно получить от папаши миллиард… Драгоценные заложники.

Потрясенные друзья узнали голос говорившего. Это был мистер Дик, стюард, образцовый слуга, уникум, которого так расхваливали.

– О, негодяй! – прошептал Гарри.

– Послушай, Дик, – сказал один из сообщников, – земля близко, берег – в миле по ветру… может быть, просто оставить там этого француза… Зачем лишнее убийство брать на душу?

Жестким, повелительным тоном стюард прервал его:

– Нет! Он должен умереть! Вы его не знаете! Это же тот самый чертов парижанин, который отхлестал по щекам и заставил отступить Дана, предводителя бушрейнджеровnote 41Note41
  Бушрейнджер – беглый преступник, скрывающийся в зарослях и занимающийся грабежом (от англ. bush – кустарник и ranger – бродяга).


[Закрыть] – лесных пиратов…

– Ну и скажешь!

– Его надо убить немедленно! Хозяин – я, выполняйте приказ! Вас восемь человек, этого должно хватить. Отправляйтесь!

– Да полно! Куда торопиться, корабль в наших руках. Что за спешка

– отправить в ад семнадцатилетнего мальчишку!

Из этих слов бедные юноши узнали ужасную правду. Подозрение Тотора оправдалось – яхта попала в руки бандитов.

Для короля шерсти это означало разорение. Но детям, по крайней мере, гарантировалось сохранение жизни за огромный выкуп. Тотору же грозила неизбежная смерть.

По тону стюарда Гарри понял, что вести переговоры с убийцами, умолять или обещать что-то бесполезно. Эти негодяи знают об австралийских бушрейнджерах и, может быть, даже принадлежат к их банде.

Однако Тотор сохранил потрясающее хладнокровие. Конечно, сердце у него колотилось, но это не помешало ему тут же составить отчаянный план, на которые он всегда был мастак. В шепоте его слышалась насмешка:

– Ах так! Хотят проткнуть меня ножом, как цыпленка. Пустить кровь сыночку знаменитого Фрике! Это мы еще посмотрим!.. Пошли, Меринос!

Он увлек друга в каюту. На ощупь, со всей яростью и силой, удесятеренной опасностью, парижанин соорудил баррикаду, придвинув к двери мебель, чемоданы – все, что было под рукой.

– Это даст целых пять минут отсрочки. Быстро, спасательный пояс!

Тотор схватил пояс, приладил на груди и попросил:

– Застегни побыстрей и покрепче. Не судьба мне путешествовать богачом.

– Что ты хочешь делать?

– Ты слышал: земля близко, в миле по ветру… Я смываюсь через иллюминатор… изображу воздушную… нет, морскую, фею и доплыву до берега под покровом ночи! А там уж как-нибудь выпутаюсь… Как Робинзон! Почему бы и нет… все лучше, чем быть убитым. Застегнул пояс? Готово? Тогда обнимемся, старина Меринос, и – плюх в воду!

Послышался топот пиратов, спускавшихся по лестнице. Парижанин нащупал раскрытый иллюминатор и воскликнул:

– Пролезть можно. Пора!

– Хорошо, тогда и я с тобой, – решительно проговорил Гарри.

– Да никогда в жизни! Во-первых, ты ничем не рискуешь. А твоя сестра… Кто защитит ее?

– Отцовский миллиард. Она в большей безопасности, чем английская королева. О, я не беспокоюсь! Вот мой пояс. Застегивай, твоя очередь! Слышишь? Они уже у двери, пытаются открыть…

– Нет, я не согласен.

– Так надо!

– Покинуть мисс Нелли одну, среди бандитов! Нет, твое место рядом с нею. Было бы трусостью позволить тебе такое.

– Значит, трусом должен быть я?

– Ты меня заставляешь говорить глупости! Но здесь ты в безопасности, а следуя за мной, рискуешь жизнью. Подумай еще раз о мисс Нелли!

– Ты знаешь, как я обожаю сестру. Я без колебаний отдал бы за нее жизнь…

Сильные удары в дверь заглушили голос Гарри. Он прокричал:

– Повторяю… Никакой опасности для Нелли нет. Клянусь. А вот для тебя, бедняга Тотор… Она сама приказала бы мне: «Иди, брат, не бросай друга в беде!»

– Если бы знать, чем это кончится…

– Друг, я тебе десять раз обязан жизнью и разделю твою судьбу, это мой долг! Мы спасемся вместе или вместе погибнем!

– Гарри, умоляю тебя!

– Во имя сестры – я последую за тобой!

Удары в дверь становились все яростнее.

– Застегни же на мне пояс, гром и молния! – завопил Меринос. – А то будет поздно!

Дверь разлетелась в щепки. Раздались яростные крики, угрозы, проклятия. Гарри рванулся к иллюминатору и решительно бросился в море.

– Ныряй и берегись винта! – успел крикнуть ему Тотор.

Парижанин вылез в иллюминатор, мощно оттолкнулся, проделал в воздухе победное сальтоnote 42Note42
  Сальто – полный переворот в воздухе при прыжке.


[Закрыть] и полетел вниз головой во мрак.

ГЛАВА 4

Во мраке. – В безбрежном океане. – Волнения Тотора. – Ужасное одиночество. – Как избежать солнечного удара. – А чего же поесть? – На кокосовых пальмах. – Неожиданная помощь. – Странные работники и забавный труд. – Sic vos non vobis! note 43Note43
  Так вы трудитесь, но не для себя – полустих Вергилия, намек на присвоение плодов чужого труда. (Примеч. перев.)


[Закрыть] – Первый завтрак.

Скользнув по железной корме, Меринос и Тотор нырнули в волны.

Несмотря на пробковые пояса, они погрузились достаточно глубоко, чтобы избежать смертельного удара винтом. И вот уже яхта прошла мимо.

Подростки бодро плыли вперед и были уже вне досягаемости, когда разбойники на судне перебрались через баррикаду.

Под защитой темноты друзья слышали яростную перебранку – крики, проклятия разносились из иллюминатора с удивительной четкостью.

– Сбежали! Сбежали оба! Чтоб они дьяволу достались, эти проклятые мальчишки!

– Застопорить машину, быстро! Шлюпку на воду! Где факелы, оружие? Верните их живыми или мертвыми!

– Ну-ну, приятель, – проговорил Тотор, мастерски загребая саженками, – бегай, кричи, пока не сорвешь глотку… здесь темно как в бочке… теперь мы плевать на тебя хотели! Эй, Меринос… ты здесь?

– Да! Главное, нам нельзя терять друг друга!

– Ты прав: сейчас это было бы очень некстати… В общем, надо держаться в виду друг друга и плыть рядом, как добропорядочные морские свинки, которые собираются порезвиться.

– Черт! Злую, однако, с нами шутку сыграли!

Наступило молчание. Оба друга пытались сориентироваться или хотя бы определить, откуда дует ветер, чтобы найти берег.

С помощью поясов пловцы хорошо держались на поверхности и не уставали. Время от времени они высовывались из воды, чтобы почувствовать направление бриза.

Во мраке ночи, безмерном морском пространстве, плеске волн вопли с яхты слышались все слабее. Видно было, как меркли огни; корабль удалялся и терялся из виду.

Хотя враги были уже не страшны, но в тот момент, когда «Морган» исчез навсегда, беглецы осознали весь трагизм своего положения.

Еще вчера, богатые, счастливые и свободные, преисполненные радости, они отплывали в дальнее путешествие. Все улыбалось им. Казалось, осуществимы самые смелые мечты. Будущее представлялось незыблемым, как скала. И в один миг все рухнуло, вокруг – беспощадные враги, позади устланный трупами путь.

Беспомощность, тревога и страх угнетали молодых людей. Они всего лишь жалкие человеческие существа, которые сражаются с океаном за свое хрупкое существование. Впереди ни приюта, ни еды, возможно, нет даже надежды!

Но Тотор был взволнован по другой причине. Его растрогала простота, с которой Гарри по велению души, не раздумывая, принес себя в жертву другу. Честное, склонное к самопожертвованию сердце Тотора сильно билось в груди.

– Черт побери! Бедняга Меринос, – проговорил он срывающимся голосом, – в скверную же ты попал переделку из любви ко мне!

– Да нет же! Я просто решил искупаться.

– Все шуточки! Это ты умеешь… И все же здорово! Ей-богу, ты настоящий мужчина! Потрясающе… Я плачу, как малое дитя.

Меринос ответил в духе насмешников-янки:

– Осторожно, Тотор! Море может переполниться!

– Молодец! Знаешь, чтобы отнестись ко всему этому так просто, нужно быть богачом! Точно, Меринос, ты герой!

– Стараюсь как могу, друг мой, я прошел твою школу, суровую и доблестную, в которой узнают, что такое долг, самопожертвование.

– Засыпаешь меня комплиментами, хотя очередь – моя!

– Ладно, кончай! Хватит, дружище, давай попытаемся быть серьезными жертвами кораблекрушения.

– Образцовыми потерпевшими! Что ж, давай. Но я должен был сказать то, что сказал. А теперь обдумаем наше положение.

– Все очень просто! Мерзавец Дик меня похитил! Тебя хотели убить, но упустили случай. Яхта пропала, и я в трауре по ней. Мы держимся на воде как поплавки, и я ощущаю бризnote 44Note44
  Бриз – ветер, дующий с берега в море (береговой бриз) и с моря на берег (морской бриз).


[Закрыть].

– Я тоже! Ветер сзади… значит, земля впереди.

– Тише! Слышишь? Прибой…

– Отлично! Поплыли. Еще немного!

Юноши плыли еще добрую четверть часа. Шум прибоя усилился. Потом в звездном мерцании появились белые барашки пенящихся волн. Тотор радостно вскричал:

– Ура! Я достаю ногой до дна… Приплыли!

Они продвигались медленно: волны на отмелях сшибали с ног. Друзья поднимались, снова плелись и наконец добрались до берега. Вода текла с них ручьями. Выжав одежду и не рискуя в потемках идти дальше, оба растянулись на песке.

– Может, вздремнем? – предложил Тотор. – Жарко, во сне обсохнем.

– Well! note 45Note45
  Ладно! (англ.)


[Закрыть] – ответил Меринос, – так и сделаем, а когда рассветет, оглядимся.

Через два часа утреннее солнце осветило самый тусклый и унылый из пейзажей.

Бедняги находились в огромной, почти круглой бухте, окаймленной белесоватой, сухой и рыхлой землей. Лишь у самой кромки берега морские водоросли образовали слой перегноя, где росли кокосовые пальмы. Избитые и искривленные ветром их тонкие стволы редкой колоннадой обрамляли бухту.

Вдали, насколько хватало глаз, простиралась белесая земля, залитая первыми солнечными лучами. Не видно было ничего живого – ни птиц, ни зверей, ни людей. Впору было сойти с ума от одиночества.

– Черт возьми! Здесь, похоже, не так людно, как на Итальянском бульваре в Париже!

– Yes! note 46Note46
  Да! (англ.)


[Закрыть] И не так оживленно, как на Бродвее или Бруклинском мосту… Indeed! note 47Note47
  Конечно! (англ.)


[Закрыть] Не хватает автобусов, трамваем, кэбовnote 48Note48
  Кэб – наемный экипаж в Англии и Америке.


[Закрыть], телеграфных проводов, восемнадцатиэтажных домов, автомобилей, пешеходов, разносчиков газет…

– Даже ни одного кафе или поилки Валласаnote 49Note49
  Поилка Валласа – жаргонное американское название уличных питьевых автоматов (по имени владельца фирмы).


[Закрыть], а уже пить страшно хочется!

– И есть тоже, Тотор!

– Да-да! Сейчас как раз то время, когда образцовый стюард мистер Дик приносил гренки с маслом, ветчину, чай, сгущенное молоко, холодные закуски, пирожные… Ну попадись он мне!..

– Замолчи, изверг! Я и так истекаю слюной.

– А я и в самом деле попробую раздобыть еды.

– Тогда давай торопись!

– Видишь пальмы? Эти достойные представительницы флорыnote 50Note50
  Флора – мир растений.


[Закрыть] дают плоды, так называемые кокосы, которые заключают в себе съедобное ядро и молоко, или, если угодно, питьевую воду.

– Целый завтрак. Правда, скудный.

– Пища анахоретовnote 51Note51
  Анахорет – отшельник, человек, живущий один в глуши.


[Закрыть] или робинзонов… пойдем же за ней!

Меринос с Тотором тронулись в путь, но, пройдя всего лишь сотни две метров, убедились, что солнце печет нестерпимо, а прикрыться нечем.

– Этим шутить нельзя, – воскликнул Тотор, – мы почти на экваторе, и солнечный удар по темечку прикончит нас в пять минут.

– Ах, Тотор, где мой старый добрый шапоклякnote 52Note52
  Шапокляк – складной цилиндр.


[Закрыть], который ты набил в Австралии свежей травой, чтобы спасти меня от теплового удара.

– И птичьи яйца, которые так восхитительно пахли рыбьим жиром и тухлой рыбой…

При этих словах, напоминающих о трагических и смешных событиях, парижанин сделал победный кульбитnote 53Note53
  Кульбит – в акробатике: переворот через голову.


[Закрыть] и воскликнул:

– Не могу предложить тебе цилиндр, но зато получишь потрясающий колпак цвета хаки, совершенно клоунский. Смотри! Соображаешь?

Друзья стояли под пальмами, перед грудой огромных орехов, прикрытых волокнистой оболочкой.

Парижанин, от которого ничто не скроется, заметил, что на некоторых упавших орехах сохранился широкий и длинный карман, прикрывающий орех, и большой моток волокон. Сам карман, табачного цвета, высотой сантиметров в шестьдесят, состоял из прочных, очень эластичных волокон, которые переплелись так, что получилась грубая, плотная, непроницаемая ткань. У него строго коническая форма с крысиным хвостиком сверху.

Тотор вынул орех из оболочки, растянул ее обеими руками в длину, подвернул края и радостно воскликнул:

– А вот и шляпа! Похожа на бумазейный чепец, гасильник для свечей и, главное, на колпак звездочета. Солнцезащитный и водонепроницаемый, стоит на голове, словно картонный! Требуйте товар бесплатно у дипломированного изготовителя-изобретателя! Никакой государственной гарантии! А ты, голубчик, прикрой-ка свой черепок. Наверное, горяч, как страусиное яйцо всмятку!

Меринос с серьезным видом натянул шапку до ушей.

– Hello! Тотор, ты гений! Во всем мире один ты можешь до такого додуматься!

– Ты мне льстишь, однако приятно. Надеюсь, папа был бы доволен. Жалко, что нет «кодака»note 54Note54
  «Кодак» – марка фотоаппарата.


[Закрыть], ей-богу, тебя надо бы снять с поясом, с которым ты похож на свирепого зверя, и в шляпе некромантаnote 55Note55
  Некромант – человек, пытающийся при помощи особых обрядов вызывать души умерших.


[Закрыть]. Но я болтаю, а моя тыква греется! Еще заработаю мигреньnote 56Note56
  Мигрень – головная боль, вызванная приливом крови из-за сильного сжатия сосудов.


[Закрыть], а аспирина нету!

Парижанин в свою очередь украсил голову остроконечным колпаком и добавил:

– Полюбуйся-ка на меня!

– Ты великолепен, я и о себе теперь лучше думаю! Пожалуй, самое время позавтракать.

– Точно, неплохо бы слопать один такой фрукт и выдуть стакашек! Поищем!

Порывшись в куче упавших плодов, они с удивлением обнаружили, что большинство орехов пусты, а в нижней части отчетливо видна круглая дыра – словно кто-то просверлил крепкую древенистую кожуру каким-то идеально заточенным инструментом.

– Чистая работа, – произнес Тотор. – Кто же мог так продырявить скорлупу, чтобы съесть мякоть?

Внезапно раздался шум: полдюжины орехов отделились от вершины и тяжело упали на землю. Один из них чуть не попал в Мериноса, который отскочил назад.

– Нас обстреливают! – крикнул он. – Еще немного, и мне проломили бы голову!

– Какой-то безмозглый шутник устроил представление знаменитой басни «Желудь и Тыква»!

– Кто же это? Обезьяна?

Оба подняли головы и, вытянув шеи, всмотрелись. У начала кроны скользили большие бугорчатые, глянцевитые, неуклюжие, бесформенные существа с короткими лапами. Казалось, у них нет ни голов, ни хвостов.

Друзья хорошо различали, как на пятнадцатиметровой высоте двигаются между ветвями эти противные существа. Ощупывают кокосовые орехи, вероятно, оценивая их зрелость, а затем быстро срезают у основания.

– Так это же крабы! – воскликнул Тотор. – Крабы. Карабкаются по деревьям, точно так же, как медведь Мартэн в парижском Ботаническом саду!

– Чудо природы! – рассудительно заметил Гарри.

– Черт возьми, какие огромные! Наверняка не меньше пятидесяти сантиметров. Вот они – ловкие сверлильщики кокосов! Подождем немного, уверен, и мы поживимся с этого барского стола!

Друзья отошли в сторону, спрятались и вскоре стали свидетелями оригинального зрелища. Тотор не ошибся, это были действительно огромные крабы. Сбив достаточно орехов, они поползли вниз.

На каждом стволе были видны кольцевые рубцы, ежегодно возникающие в местах отпадения ветвей. На рубцах образовались толстые, шероховатые и извилистые валики, наподобие ступеней. Крабы сумели использовать образовавшиеся выступы. Они осторожно зажимали зазубренными клешнями край каждого валика, затем на передних лапах скользили вниз, а задние ноги с короткими крепкими шипами опирались на нижний валик. Затем странным, но очень точным движением клешни впивались в валик, за который ухватились лапы с шипами, и так далее, со ступеньки на ступеньку. За две минуты чудовища достигли земли и с жадностью набросились на орехи.

Каждый плод, как известно, имеет в основании три отверстия одно из них достигает зародыша, из которого возникает будущее растение.

Обладая удивительным нюхом, крабы никогда не ошибаются. Они вонзают клешню в маленькую дырочку – ворота плода. Твердая и острая, как сталь, невероятно мощная клешня быстро крошит края дырочки. Крак, крак… клешня работает уверенно и быстро, мелкая стружка так и брызжет из-под нее. Отверстие увеличивается. Через пять минут уже можно просунуть туда пальцы.

Заинтересовавшись этой гимнастикой, а еще больше вылущиванием орехов, Меринос и Тотор проворно подобрались поближе.

– Думаю, кокосы уже готовы. Пора провести реквизицию.

– Yes, реквизируем. Очень хочется пить.

– А я помираю от голода.

Маленьким блестящим глазкам членистоногих явно не доводилось видеть человека. Вторжение людей вызвало у крабов естественное беспокойство.

Не поймешь, то ли в мольбе, то ли с угрозой, они забавно вздымали свои полуоткрытые грозные клешни. Тотор, видя, как друг дерзко протянул руку к соблазнительным орехам, закричал:

– Осторожней! Они будто ошалели. Могут и руку отхватить.

Но Гарри не слушал его: голод не тетка! Он расшвырял ногами, разбросал участников пиршества и решительно схватил пару орехов.

Внезапность нападения вызвала панику. Наверное, эти твари, закованные в панцири, испугались монстраnote 57Note57
  Монстр – чудовище.


[Закрыть] с пробковым поясом и островерхим колпаком. Они разбежались, двигаясь как-то боком, будто тарелки с ногами, и, останавливаясь неподалеку, находили новые орехи и как ни в чем не бывало возобновляли прерванную работу.

Один из орехов Меринос подал Тотору, другой поднес ко рту.

– За твое здоровье! – провозгласил Тотор.

Но американец не слышал, не отвечал. Захлебываясь от жажды, он с лихорадочной алчностью пил большими глотками. Орех мгновенно опустел. Пока Тотор осушал свой орех, смакуя каждый глоток, Меринос взялся за следующий.

– Ах, как хорошо! – произнес он наконец с долгим вздохом полнейшего блаженства.

– Еще бы – выдул столько молочка!

– Сладкое, свежее, жирное.

– Ты прав, это первоклассный кокосомолочный продукт! К тому же некому его разбавлять, по примеру молочников из Пантрюш, моей деревни у Монмартра, во Франции.

– Теперь нужно подумать о более существенном.

– Проще простого! Кокнем кокос!

Так они и сделали. Разбили волокнистую скорлупу о коралловые скалы, достали ядро и неплохо подкрепились.

Таким был первый завтрак.