Текст книги "Песня сердца. Вырождение"

Глава 7

Сколько людей вокруг! Праздник удался на славу. Как же он называется? Никто не помнил. Что-то среднее между днем матери и днем шахтера. Собственно, всех давно не интересовало, в чем заключается его суть. Для людей это очередной повод забыть о повседневных заботах, провести время с семьей. Некоторые получают возможность ненадолго избавиться от детей, чтобы заняться чем-то более приятным.

Люди любят праздники. Это позволяет почувствовать себя немного счастливым. И если за их организацию берется «Дамское общество традиционных ценностей», то люди всегда останутся довольны.

Литисия и ее клуб вновь отлично потрудились и теперь принимали благодарности от членов окружного совета и отца Николаса. Среди них была и Элизабет. Она держалась молодцом. Даже несмотря на творившееся глубоко внутри.

Элизабет улыбалась, пожимая руку чиновникам.

Мило отвечала сдержанным «Спасибо» на тонны неприкрытой лести.

Наконец, подошла очередь Николаса. Он легко поцеловал ее руку. Потом любезно сказал: «Вы как всегда очаровательны, Элизабет».

Невозможно! Неужели он забыл то воскресенье после проповеди? Тот день, когда склонил мадам Элизабет к греху? Полностью овладел ей? Разумеется, нет. Николас помнил все. Он делал вид, будто ничего не произошло. На самом деле его член встал, едва он почувствовал ее запах.

Миссис Холлман уловила это. В его взгляде. В том, как он держал ее за руку. Неуловимое чувство, тем не менее, звучало как признание. Вновь на нее накатило волнение. Защекотало внизу живота.

Ей стало жарко, хотя на улице было прохладно.

Но она зареклась никогда больше не поддаваться искушению.

Разве нет?

Да! Тысячу раз да! Но он здесь. Так близко. Элизабет бы солгала, сказав, что не хотела увидеть его. Пожалуй, это была главная причина ее появления на празднике. Вчера она придумывала предлог, чтобы избежать этой встречи, но как всегда эмоции одержали верх над здравым смыслом.

Элизабет не могла справиться с зовом сердца.

Или просто не желала?

Странная человеческая природа. Мы готовы совершать безрассудные поступки, удовлетворяя душевные порывы, но потом горько сожалеть. Играть со своими чувствами, разбивать их и пытаться склеить вновь. Часто у нас это не выходит и тогда в сердце остается невосполнимая пустота.

В погоне за чувствами, за новыми ощущениями мы не прислушиваемся к разумному.

Это приводит к саморазрушению…

– Благодарю вас, святой отец, – натянуто улыбнулась Элизабет.

Улыбнулась скорее из вежливости. На самом деле ей жутко хотелось броситься в его объятия. И целовать, целовать… Пока смерть не разлучит их.

Николас тоже заметил резкую перемену в настроении Элизабет. Хитрый священник прекрасно знал, что она не устоит. Нежное прикосновение губами к ее руке, многозначительный взгляд. Его козырь.

Еще никому не удавалось остаться равнодушным.

И Николас этим пользовался.

Невероятно привлекательный мужчина. Многие женщины жалели, что он выбрал этот путь. Путь Господа. Но немногие знали, что на самом деле за этим стоит.

Николас был последним, кто выразил благодарность. Дамочки постепенно расходились и терялись в толпе. Литисия поковыляла к ближайшему стулу. Ей необходимо примостить куда-нибудь свою задницу.

Элизабет осталась стоять на месте.

Она смотрела вслед Николасу. Что-то подсказывало ей пойти за ним, но страх. Он сковал ее тело. Хотя, чего ей стоит опасаться? Разоблачения? У нее слишком безупречная репутация. Гнева Всевышнего? Глупости – он не наказал ее даже когда она усомнилась в его необходимости. Тогда чего? Элизабет осознала что нечего. Тем не менее, внутренний голос удерживал ее от роковой ошибки. Она приказала себе не идти следом.

Но искушение оказалось слишком велико, и Элизабет не выдержала. Быстро и уверенно она отправилась туда, куда пошел святой отец.

Ни одному человеку на празднике это не показалось странным. Священник и прихожанка. Связь между ними невозможна. Так думали все. Это к лучшему – никто бы не стал их подозревать.

Значит, можно быть самим собой?

Безусловно, можно. Но пока никто не видит.

Николас шел, не оборачиваясь. Он знал, что Элизабет идет за ним. Он чувствовал на себе ее взгляд. Испуганный, но в тоже время любопытный. Конечно, ей интересно, что он задумал на сей раз.

Николас не спешил раскрывать все карты.

Нужно отойти подальше от людей. Хоть они и заняты, все же кому-то может приспичить заглянуть в лес. Например, пописать. Картина его секса с Элизабет оказалась бы слишком ошеломляющей.

Это всего лишь меры предосторожности.

Внезапно Николас остановился как вкопанный. Огляделся по сторонам и резко свернул влево. Элизабет поспешила – только бы не потерять его из вида. Но это не входило в планы святого отца. Он специально то ускорял, то замедлял шаг, но так, чтобы Элизабет всегда успевала.

Еще одну сложность доставляла юбка. Миссис Холлман три раза прокляла ее, поскольку предпочитала удлиненный фасон. Почти в пол. По лесу в такой долго не проходишь, но Элизабет была очень упертой. Несмотря на ветки, цепляющиеся за подол, она уверенно продолжала движение, не остановившись ни на секунду. Они так и шли. Расстояние между ними не превышало двадцати метров. Если прислушаться, то можно было услышать хруст сухих веток под ногами Элизабет. Николас их слышал. Это значило, что она следует за ним. Но чего же он ждет? Они ушли достаточно далеко. Настолько, что стих шум праздничного веселья.

Николас не спешил, зная, что у них достаточно времени. Он хотел поиграть с ней. Но миссис Холлман это нисколько не забавляло.

Терпение Элизабет было уже на исходе. Из последних сил она пробиралась сквозь заросли и поваленные деревья. Вновь взглянув на фигуру любовника, она с ужасом обнаружила, что он исчез.

Но как?

Когда он успел?

Элизабет охватила паника.

Николаса нигде не было – словно он провалился сквозь землю. Но он не мог ее обмануть. Он не имел на это права. Тогда где же он? Вот-вот должен выйти из-за того дерева. А может из-за куста. Да, он вполне мог за него спрятаться. Николас хочет сыграть с ней? Что ж, Элизабет готова!

За кустом его не оказалось.

За деревом тоже.

Элизабет хотелось рыдать. От обиды. К горлу подкатил комок. Женщину охватила безнадежность.

Ужасное чувство, пожирающее изнутри.

Кто-то подошел к ней сзади. Бесшумно, словно хищник перед броском. Элизабет почувствовала его. Без сомнения, это Николас! Сильные мужские руки нежно прикоснулись к ее шее. Ласкали, изучая чудесную кожу. Невероятно мягкую и соблазнительную. Элизабет чувствовала ловкие пальцы. Они залезли ей под кофту, стянули лифчик, массировали соски. Они стали твердыми.

Элизабет возбудилась. Как никогда раньше. Теперь все ее мысли оказались заняты им. Она боялась обернуться. Боялась, что все это сон. Наваждение, которое пропадет с первыми лучами солнца.

Но в тоже время настолько реальное.

Руки тем временем спускались все ниже. Расстегивали юбку. Одним легким движением. Она упала к ногам.

Элизабет издала стон наслаждения.

Это был знак. Призыв к действию. Кто бы не находился сзади, он все понял. Вдруг стало темно – мужчина надел на ее глаза атласную повязку.

Теперь Элизабет полностью сосредоточилась на ощущениях. В тот же момент его язык скользнул по шее вверх к мочке уха. Немного щекотно и очень приятно.

Ее возбуждение возросло.

Как будто внутри просыпался Дьявол. И он сжигал. Испепелял. Дарил наслаждение и засыпал, чтобы когда-нибудь вновь проснуться.

Женщина попыталась развернуться лицом к своему соблазнителю, но он не дал ей этого сделать. Крепко сжал в объятиях, лаская ее тело, властно изучая все интимные места и нежно целуя в шею.

Элизабет извивалась. Пыталась вырваться, перевести дух, но тщетно. Это, безусловно, нравилось ему, и все его движения становились еще более возбуждающими. Элизабет оставалось только вверить себя и получать удовольствие.

А как же угрызения совести? Все они исчезли, но Элизабет даже не заметила – настолько сильно было желание. Куда? Одному Богу известно. Хотя даже он не ведал о том, что творилось у него под носом.

Да, это Николас. Элизабет почувствовала, как выпирает его член. Ни с чем несравнимый инструмент любви. Его воспевали в легендах и поклонялись как божеству. Тогда зачем нам нужен Бог, которого мы ни видим и не слышим? Зачем нам тот, кого мы не можем постичь и понять, если есть боги Любви, к которым мы всегда можем прикоснуться и ощутить?

Они дарят нам счастье.

Элизабет стоит перед Николасом на коленях. Полностью раздетая. Почему-то ей совсем не холодно. Скорее, наоборот, все ее тело горит. Казалось, еще мгновение и она взорвется.

Она не видела ничего. Могла только прислушиваться. Хоть ее руки и были свободны, Элизабет все равно не спешила снимать повязку. Для нее это игра, где правила устанавливал Николас. Что ж, пока что ей все нравится. Женщина свела руки за спиной. Она видела, однажды, как это делают в фильме.

Николасу, видимо, понравилась ее податливость, и он с нетерпением избавился от сковывающего облачения.

Элизабет замерла в ожидании. Почувствовала, как все тело покрылось мурашками.

Эта секунда длилась бесконечно долго.

Вдруг что-то большое и горячее коснулось ее губ. Что-то, от чего исходил приятный мускусный запах. Элизабет сразу догадалась. Странно, почему она никогда не замечала насколько это возбуждающе. Она не любила оральный секс. Считала, что рот, предназначенный для произнесения молитв, не может участвовать в столь грязных делах. Но так думала мадам Элизабет. Сейчас же на коленях перед Николасом стояла совершенно другая женщина.

И она хотела. Страстно желала доставить ему удовольствие.

Элизабет открыла рот, и член аккуратно проскользнул внутрь. С непривычки она поперхнулась. Николас поспешил вынуть свой инструмент, но женщина ему не позволила. Она расслабила челюсть, и член беспрепятственно задвигался во рту. Спустя пару минут Элизабет вовсю трудилась языком, лаская горячий агрегат и доставляя тем самым Николасу сильнейшее наслаждение. Через еще пять она сама двигала головой, пытаясь протолкнуть его еще глубже. Это не всегда получалось, но Элизабет прикладывала все усилия, чтобы не повторить ошибок.

Сперва непривычное чувство переросло в настоящую одержимость. И почему раньше она так пренебрежительно относилась к главному органу мужчины?

Что же касается Николаса, то священнику, определенно нравились ее упорство и желание. А эти две вещи, как известно, творят настоящие чудеса. Мужчина напрочь забыл обо всем на свете. Его голова была занята только мыслями о прекрасной Элизабет. Насколько она великолепна! Богиня!

И она была ей.

Она чувствовала силу. Настоящую природную мощь, исходившую от члена. Элизабет преклонялась перед ней. Ее сердце охватил священный трепет пещерного человека, впервые добывшего огонь.

Николас задышал чаще. Его стон стал громче. Элизабет уловила пульсацию его члена. Казалось, он стал еще больше. Женщина продолжила его сосать и через секунду в ее рот полилась высшая награда за ее труды.

Сперма смешивалась со слюной и нескончаемым потоком стекала по горлу вниз.

Николас удовлетворенно вздохнул и поднял Элизабет с колен.

Наконец, она могла снять повязку.

Глаза, привыкшие к темноте, не сразу приняли свет солнца. Щурясь, она вопрошающе взглянула на любовника.

Словно школьница, ожидающая оценку.

– Все было чудесно, – поспешил успокоить ее святой отец. – Для первого раза я бы сказал превосходно!

Элизабет облегченно выдохнула. Больше всего она боялась, что ему не понравится.

– Спасибо. Я правда никогда это не делала. Раньше.

– Что ты почувствовала?

Женщина прижалась лбом к его подбородку.

– Будто я с этим родилась.

– Пойдем, – предложил Николас. – У меня есть для тебя небольшой сюрприз. Не бойся, – добавил он, заметив беспокойство Элизабет. – Нас никто не заметит – мы зайдем со стороны леса.

– Я не боюсь. С тобой мне не страшно. Что за сюрприз?

– Ты не будешь разочарована…

Глава 8

– Ну, пожалуйста! – уламывала Николаса Клэр. – Я безумно хочу взглянуть на нее! Ты меня знаешь – я все равно это сделаю.

– Это невозможно, – отрезал святой отец.

– Хотя бы краем глаза.

– Нет, – Николас был непреклонен.

Клэр состроила страдальческое лицо. Что ж, признаться, актриса из нее отвратительная. Она совершенно не умела показывать фальшивые эмоции. Но настоящие… Ни у кого в мире не было столь выразительных глаз. Особенно, когда она злится.

Николас укоризненно взглянул на молодую девушку. Так, словно бы говорил: «Ты – капризный ребенок».

Клэр обиделась.

Слезла с дивана и принялась допивать вино. Прямо из горла.

Николас хотел ее поцеловать, но она повернулась к нему спиной, не отрываясь от бутылки. Нарочно показала жестом, что занята чем-то более важным.

– Как ты себе это представляешь? – почти сдался Николас.

Клэр, довольная результатом, коварно улыбнулась.

– Я хочу, чтобы на празднике ты сделал вид, будто ничего не произошло. Потом, когда они будут любезничать с городским советом, ты подойдешь к ней и поцелуешь руку. Скажешь что-нибудь, но она должна понять, как сильно ты ее хочешь.

Николас заметно оживился. Действительно, почему бы и нет?

– Как все будет сделано – уходи. Не оборачивайся, – продолжила Клэр. – Можешь быть уверен – она пойдет вслед за тобой, или я плохо знаю женщин. Ты приведешь ее на наше место. Туда, где мы впервые занялись сексом. В кусте справа буду прятаться я.

– Если она заметит? – замялся священник. – Она может испугаться и…

Клэр, достав повязку из атласа, лизнула его в ухо и прошептала:

– Она не заметит.

Какое блаженство! Она действительно прекрасна! Николас не соврал насчет ее тела! Сукин сын, он знает, что способно возбудить в Клэр неутолимое желание.

Как часто она видела Элизабет. Знала с детства. У нее в альбоме есть фотография, как миссис Холлман держит ее на руках. Тогда ей было пять. Чудный возраст.

Клэр всегда замечала в Элизабет нечто неуловимое. То, что называют изюминкой. Пыталась раскрыть секрет ее притягательности. Иногда ей удавалось перехватить ее недвусмысленный взгляд, останавливающийся на ширинке мистера Уордейла. Правда, потом Элизабет усиленно молилась и каялась своему духовному наставнику.

И вот теперь она стоит на коленях и сосет его могучий член.

Клэр даже представить себе не могла насколько эта сцена окажется соблазнительной. Девушка не выдержала и нырнула пальцами в свою норку, которая уже давно увлажнилась. Николас специально развернул Элизабет так, чтобы Клэр из кустов смогла беспрепятственно разглядеть все достоинства прихожанки.

Эта картина все сильнее возбуждала юную Клэр. Она ритмично играла пальчиками во влагалище, сжав другой рукой грудь. Иногда она смачивала пальца во рту, но только лишь потому, что ей нравился свой запах. Свой вкус. Это сводило ее с ума и, казалось, в своих маленьких утехах она получала большее наслаждение, чем эти двое.

Ее клитор никогда еще не разбухал так сильно. Каждая часть ее тела изнывала от сильнейшего экстаза.

И всему виной Элизабет.

Насколько она очаровательна. Насколько естественна в таком положении. Настоящая богиня…

На Клэр накатила волна удовольствия. Наконец, она кончала. Бурно и много. К своему счастью, она услышала, что и Николас с ней одновременно разряжается в рот Элизабет.

Почти без сил нежное создание откинулось на дерево.

– Будто я с этим родилась, – донеслось до ее убежища.

«Безусловно, – подумала Клэр. – Самые страстные любовницы – монашки».

Глава 9

Элизабет боялась, что они вот – вот наткнутся на случайного прохожего. Ведь они шли совершенно голые. Николас нес вещи в руках, завернув одежду Элизабет в свою сутану.

Но кому им было попасться?

Все сейчас веселятся на празднике, который продлится до глубокой ночи. Потом будет салют. Элизабет прикинула – где-то ближе к окончанию она успеет незаметно вернуться. Лишь бы никому не пришло в голову пойти искать ее. Может, еще не поздно отказаться от предложения?

Да. Но так интересно, что Николас ей приготовил…

Действительно, что это может быть? Еще одна фантазия? У Николаса она неуемна! Какая-нибудь безделушка? Нет, Николас, пожалуй, не из тех мужчин, кто дарит всякий хлам. Безусловно, это должно быть нечто сокровенное. То, с чем так трудно расстаться. То, что обычно дарят тем, кто очень дорог.

Элизабет настолько увлеклась размышлениями, что не заметила как они пришли. Правда, Николас выбрал самый длинный путь и старался идти как можно медленнее, чтобы Клэр успела вернуться и к их приходу приготовить все необходимое для получения удовольствий.

И Клэр успела. Хотя перед этим она еще немного понежилась в своем укрытии. По приходу первым делом она заправила чистую постель. Потом достала несколько бутылок вина. Благо, в церкви его в изобилии. Спрятала Библию в шкаф, чтобы она никого не смущала. Затем повязала на правую руку пышный красный бант и раскинулась на кровати в вызывающей позе.

Нет, так будет слишком откровенно! Не стоит забывать, что ей предстоит встреча с мадам Элизабет. Нужно быть более скромной…

К черту скромность! Почему-то миссис Холлман не испытывала никаких угрызений совести стоя на коленях перед священником.

Девушка улыбнулась, вспоминая эту сцену в лесу. Ей непривычно было видеть Элизабет такой. Женщину, в чьих моральных качествах никто не смел усомниться.

И теперь Клэр знает ее тайну. А вскоре узнают и все остальные приближенные святого отца.

Элизабет никуда не деться.

Никуда.

Даже если она не захочет они всегда смогут ее заставить.

Клэр услышала, как скрипнула дверь. Они здесь.

Это отвратительное чувство волнения. Клэр вдруг стало не по себе. Будто она впервые увидит Элизабет. Будто они никогда не знали друг друга. Естественно, первое, что пришло в милую головку Клэр: «Понравлюсь ли я ей? Не будет ли она разочарована? Что если?..»

С другой стороны, Клэр действительно предстояло познакомится с совершенно иной женщиной, которая похожа на миссис Холлман только внешне. Она тоже откликалась на имя Элизабет. Носила закрытую одежду, делала на голове отвратительный пучок, пила чай и слушала городские сплетни.

Но в постели была настоящая шлюха.

Клэр напряглась. Половицы скрипели все ближе и ближе. В спальне появились двое – Николас и Элизабет – совершенно голые.

Это очень удивило девушку. Она вопрошающе взглянула на священника, но он только пожал плечами. От их тел исходил такой жар, что им не замерзнуть даже в Арктике.

Еще больше была ошеломлена Элизабет. Она ожидала увидеть все что угодно, но только не дочь лучшей подруги и соратницы, обнаженную и с красной подарочной лентой.

В ее глазах застыл ужас. Ноги подкосились. Бедняжка оперлась на плечо Николаса.

Это конец! Она разоблачена! Элизабет так и знала, что вся эта интрижка закончится чем-то очень плохим. Но чтобы настолько… Нет, все равно это не возможно! Наверное, ей просто приснился плохой сон.

Сейчас она проснется.

Или нет?

Элизабет ущипнула себя. Никого результата. Она не проснулась. Попыталась еще раз – снова неудача.

Николас погладил ее по голове и поцеловал в лоб – он не ожидал другой реакции.

– Все в порядке, дорогая, – сказал он и улыбнулся. – Тебе нечего бояться.

– Я не боюсь, – ответила Элизабет, смотря украдкой на молодую развратницу. – Не каждый день я узнаю о связи священника и дочери подруги.

Девушка снисходительно покачала головой.

– Ты еще много не знаешь, милая Элизабет. Этот городок не так непорочен, как может показаться.

– Молчи, девчонка! – огрызнулась дамочка и еще сильнее прижалась к святому отцу.

– Прости, Клэр, – извинился Николас.

– О! Помнишь, когда ты познакомил меня с Агнес? Мы с ней в один детский сад ходили, а на день рождения я подарила ей небольшую плюшевую обезьянку. Говорят, она до сих пор с ней спит. Но когда я увидала ее сочные груди… овсем еще нетронутые… О, боги! Я сошла с ума!

Глаза Элизабет округлились. Слишком много признаний в один день.

– И Агнес Смит тоже?

– Да, и Джеймс Харли и моя любимица Нэлли Свон, – хихикая, перечисляла Клэр. – Но мне кажется, что именно ты, Элизабет, займешь в моем сердце то же место, что и наш дорогой Николас.

У Элизабет возникло ощущение, будто ее предали. Мужчина рядом клялся ей в вечной любви. И теперь какая-то соплячка говорит, что Элизабет всего лишь одна из…

Какая же она дура! Как глупо и нерассудительно было кидаться в омут! Конечно она не одна. Быть может, у Николаса около сотни разных Элизабет и Клэр. Наверняка найдется парочка Ширли.

Да, так и было на самом деле. Наконец, у Элизабет раскрылись глаза.

Самое удивительное, что Клэр совершенно не беспокоилась. Наоборот, ее еще сильнее возбуждала мысль о сексе Николаса с другой. Девушка давно избавилась от чувства собственности. Тем более на мужчину. Николас всегда был свободным человеком. Так почему же она должна им обладать?

– Твоя мать, – молвила Элизабет. – Она знает о вас?

– Нет. Конечно же, нет, – испугалась Клэр. – Но ты не собираешься сказать ей?

– Я буду молчать. Потому что ты сама должна пойти и признаться.

– Это еще зачем?

– Она обеспокоена твоим поведением и потому отправила к Николасу в надежде, что он благотворно повлияет на тебя.

Клэр расхохоталась.

В самом деле! Миссис Уордейл наивно полагала, что они читают Библию. Вместе. В одной постели. Голые.

– Разве его влияние на меня ужасно? – лукаво спросила она. – Разве тот путь, по которому я иду не самый правильный? И ты? Разве теперь ты идешь не рядом со мной?

Девушка поднялась с постели и подошла вплотную к Элизабет. Настолько, что ощущала ее учащенное дыхание и слышала бешеный стук сердца.

– Мы с тобой одинаковы, Элизабет. Скажи, ты не хочешь меня? Неужели ты совсем меня не любишь?

Обжигающее прикосновение ее руки. Элизабет почувствовала его на своей коже. Как будто электрический разряд.

Они действительно похожи.

Как одно целое.

Их единственное различие в возрасте. Но что такое шестнадцать лет? Всего лишь цифра. Она не помеха любви. Но только той, что идет из сердца.

Николас отошел от своих дам, устроился поудобнее на кровати и открыл бутылку вина. Ему нравилось наблюдать за любовными играми девушек. Он мог и сам принять в них участие. Но только тогда, когда ему этого хотелось.

Еще он любил, когда женщины, бросив ласкать друг друга, подползали к нему на коленях и умоляли удовлетворить их.

Играли язычками. Принимали самые соблазнительные позы. Демонстрировали все, чем их наградила Природа.

Элизабет все еще была скована. Гомосексуализм не входил в ее планы на вечер. Тем не менее, она старалась перебороть отвращение. Оно ушло сразу же, как она ощутила у себя во рту юркий язычок.

Язык другой женщины.

Элизабет почувствовала, как сердце вырывается из груди. Как все тело становится ватным. Это ощущение сравнимое разве что с первым поцелуем. Неожиданным, чувственным, таинственным. Мы хотим подготовиться к интимному моменту, представить, как это должно быть. Но жизнь не предугадаешь. Она всегда неожиданна.

Спонтанна. Как первый поцелуй.

Элизабет старалась уловить движения Клэр. Но настолько ловко она это делала, что женщина решила просто расслабиться.

Несомненно, Клэр мастер поцелуя! Она знала все тонкости этого искусства. А иначе чем искусство это назвать нельзя. Словно художник, оттачивающий мастерство за холстом, Клэр овладевала им на губах.

И достигла в этом совершенства.

От наслаждения у Элизабет свело мышцы. По лицу пробежала легкая судорога, после чего наступило блаженство.

Клэр называла это «оральный оргазм».

Женщину бросило в жар – никогда еще она не испытывала настолько сильного чувства. И только из-за одного поцелуя! Страшно представить, на что Клэр способна в постели.

А с виду так невинна. Сама добродетель. Мать всегда хвалилась ей перед остальными подругами. Говорила, что ей удалось сохранить невинность.

О да, Клэр Уордейл хранила себя для одного единственного. Пока не встретила Николаса.

Она отдалась ему сразу. Без остатка. Без сожаления.

И зачем ему Элизабет? Эта старуха. Сколько ей? Тридцать два! Куда ей до бойкой шестнадцатилетней девчонки.

Ее поезд давно ушел. Хотя еще можно различить едва слышимые гудки.

Впрочем, она все еще сексуальна. И даже очень.

У Николаса бесспорно отменный вкус.

Клэр это заметила.

Хотя никогда не рассматривала миссис Холлман как объект страсти.

Еще один поцелуй. Еще одно прикосновение. Казалось, Элизабет сейчас упадет в обморок от восторга. Николас наблюдал за двумя любимыми женщинами, открыв рот – никогда раньше он не видел столько страсти, столько огня.

Если бы все вокруг вспыхнуло – они бы даже не заметили. Все трое сгорели бы дотла от собственной похоти.

И они горели.

Клэр прижала Элизабет к стене. Она любила быть главной в сексе. И только с девушками. Рядом с ними она чувствовала себя настоящим мужчиной. Иногда жалела, что природа обделила ее членом. Зато дала клитор и в этом тоже есть свои преимущества: невероятно чувствительный он способен уловить каждое прикосновение… ни один мужчина в мире не в силах понять, какое это удовольствие.

Доступное только женщинам.

И в этом их преимущество.

Клэр покрывала поцелуями и ласками все тело Элизабет, начиная с шеи и заканчивая самыми интимными местами. Ее язык скользил по телу не менее ловко, чем во рту.

Какое это наслаждение! Только женщина знает насколько сильно возбуждение от нежных прикосновений языка к твердым соскам, насколько остро ощущение от легкого покусывания кожи и что чувствует клитор, когда пальцы играют на нем, словно на музыкальном инструменте.

Клэр знала и старалась доставить Элизабет это блаженство. Обнимала ее, гладила по волосам, позволяла изучать свое тело.

Аккуратно уложила ее на постель. У самых ног Николаса, который дико возбудившись от этой сцены, с упоением наблюдал за действиями красавиц.

Он не спешил вступать в игру.

Пусть они вдоволь повеселятся. У него еще будет время.

Клэр заметила стеснение Элизабет. В попытке развеять ложную скромность, она вновь поцеловала женщину, отчего Элизабет затрепетала с еще большей силой. Теперь она жаждала это тело. Тело юной Клэр.

И плевать, что она дочь Уордейл.

Плевать, что ей придется смотреть в глаза подруге.

Плевать, что придется до конца жизни хранить эту тайну.

Она готова пронести это с собой до самой могилы. Лишь бы Клэр не останавливалась.

– Элизабет, ты восхитительна, – прошептала она на ухо. – Еще совсем немного и я кончу, хотя ты даже не прикоснулась ко мне – настолько сильно мое возбуждение. Скажи, ты хочешь попробовать нечто совершенно новое для себя?

Элизабет кивнула.

– Тогда дотронься до моей киски, – молвила Клэр и потянула ее руку вниз к себе. – Не бойся. Повторяй все точно за мной, и ты быстро научишься.

С этими словами она задвигала пальцами Элизабет так, словно они ее собственные. Она направляла их, задавала ритм и вскоре предоставила Элизабет полную свободу.

И Элизабет превзошла все ожидания. Она двигала пальцами внутри вагины Клэр не менее ловко, чем это делала она сама, умудряясь указательным массировать клитор. Также другой рукой Элизабет осмелилась ласкать ягодицы новой подруги.

Это необычайно сильно распалило желание.

– Ты… невероятно… восхитительна, – простонало юное дитя порока.

Девушка решила сменить позу. Теперь они улеглись так, что Клэр могла ласкать языком клитор Элизабет и она, в свою очередь, делать тоже самое.

С настоящим остервенением две развратницы принялись удовлетворять похоть друг друга. И хоть Элизабет еще не совсем научилась доставлять удовольствие, она, тем не менее, старательно высасывала все соки из Клэр. Юная красотка не осталась в долгу. Она искусно обрабатывала нежные лепестки чувственного цветка подруги, проникая в самые заветные уголки.

– Я вижу, куда ты целишься, маленькая шалунья, – заметил Николас. Клэр похотливо взглянула на священника.

– Если ты желаешь, – ответила она, не отрываясь от сладкой киски Элизабет.

– Да. Подготовь ее для меня. Я хочу, чтобы ты это сделала.

Крайне увлеченный этим зрелищем, Николас не заметил, как допил вторую бутылку вина. Сладкий нектар ударил ему в голову, и теперь он желал только одного – в полной мере насладиться ими обеими.

Святой отец поглаживал свой перевозбужденный член, готовый извергнуться в любой момент.

От любого прикосновения.

Клэр тем временем закончила развлекаться с норкой Элизабет. Девушка впилась в губы подруги с новой силой, едва почувствовала на ней свой запах.

Элизабет тоже уловила знакомый аромат.

На губах Клэр остались следы ласк.

Элизабет с удовольствием слизывала с Клэр свои соки, спускаясь от шеи к соскам и возвращаясь обратно.

Руками едва ощутимо проводила по спине близкой подруги, отчего та возбуждалась еще сильнее. Но неужели возможно чувствовать и возбуждаться еще сильнее, чем эти двое? Вполне. И Клэр с каждым новым прикосновением доказывала себе это.

Наконец, Клэр решила перейти ко второй части развлечений. Она потянулась к тумбочке и извлекла из нее небольшой продолговатый фаллос с большой головкой.

Обычно на его месте лежала Библия, но чертовка Клэр убрала ее подальше. Она вообще не любила, когда во время получения удовольствий ей на глаза попадались предметы культа. И если она еще снисходительно относилась к распятиям и статуэткам, то Библию на дух не переносила. Иногда, правда, Клэр специально приносила с собой книгу и вырывала из нее страницы, чтобы вытереть с себя семя Николаса. Святой отец не возражал, тем более что сам порой был не прочь воспользоваться ей как туалетной бумагой.

Элизабет с любопытством рассматривала предмет. Ее взгляд застыл на нем, будто она видела фаллоимитатор впервые.

Так и есть. Никогда раньше ей не доводилось с ним встречаться. Пару раз она слышала от соседок про это приспособление.

С отвращением морщилась.

Просила прощения.

Уходила.

Ее рвало.

Потом вновь возвращалась к подругам, еще раз извинившись.

Но сегодня… Сегодня помимо лесбиянства ей предстоит познать еще один способ любви. К счастью, рядом с ней Николас.