Текст книги "Песня сердца. Вырождение"

Глава 16

– Ох, Боже мой, – простонала в экстазе Миранда.

Николас звонко шлепнул ее по заднице и лег рядом. Да, они с Мирандой были любовниками. В постели она была безумна. Казалось, Миранда выучила все позы в камасутре. Признаться, бесподобно.

Но Николас все чаще думал о Элизабет.

Миранда это знала и за это еще больше ее ненавидела.

К счастью для всех эту ненависть она выплескивала вместе со своим семенем. По этой причине всю правду о Элизабет никто не знал. Пока.

Женщина поцеловала любовника в щеку и опрокинула стакан вина. Почти залпом.

– Ты пьешь как польский сапожник, – заметил Николас.

– Эта дрянь. Я все еще думаю о ней, – пьяно ответила Миранда. – Я хочу забыть.

– Почему она не дает тебе покоя? – вздохнул священник.

– Элизабет украла у меня все: положение в обществе, доверие подруг и даже сон по ночам. Не прошло ни дня, чтобы я не думала о мести. Она должна свершиться.

Миранда нервно закурила.

– И что ты предлагаешь?

– О, это будет для нее настоящим кошмаром, – она злобно хихикнула. – Для начала необходимо, чтобы все были в сборе. Весь город. В том числе и она. И вот когда все вновь будут восхищаться ей и называть «святой» я швырну ей в лицо фотографии с вашими любовными утехами.

Николас насторожился:

– Но как же я? Ты же не поступишь так же со мной?

– Не волнуйся, милый – я все предусмотрела.

Николас облегченно вздохнул. От Миранды можно ожидать все, что угодно. Эта женщина одержима местью и ненавистью. Стоит быть более осторожным. Кто знает, что она задумала еще?

– Скажи, она умрет? – неожиданно спросил Николас.

– Не знаю. Возможно, она совершит суицид. Но только если окажется слабее, чем я полагала.

– Я хочу, чтобы она умерла.

Миранда удивленно поглядела на священника. Николас желает кому-то смерти? А он совсем не так свят, как она думала. Быть может он развратник и одержим сексом, но не убийца. Это невозможно!

Но его глаза. Они говорят совершенно об обратном.

Когда-то она уже видела этот кровожадный взгляд. У бывшего мужа, когда он хотел ее задушить. Из-за чего они поссорились? По-моему из-за того, что приготовить на ужин. Миранда хотела запечь лазанью, а ее благоверный настаивал на жарком. Возник скандал. В порыве гнева он с силой сжал ее шею.

Она потеряла сознание. Очнулась уже в больнице.

Больше Миранда его не видела.

– Почему? – выдавила она из себя.

– Мне всегда было интересно, какие чувства возникают у людей, которые потеряли кого-то любимого.

– Значит, эта нахалка стала тебе больше, чем просто любовница? – холодно сказала Миранда.

– Да, – кивнул Николас. – Я люблю ее. Также, как и всех вас.

– Но Элизабет ты любишь сильнее, верно?

– Вполне возможно, – уклончиво ответил святой отец.

Она так и знала. Элизабет любят все. Как это омерзительно! Черт возьми, она раскроет всем глаза!

Завтра.

Это случится завтра.

Глава 17

Какой чудный день. Чета Холлман решили отправиться на пикник всей семьей. Но только после проповеди. Элизабет никак не могла это пропустить. Святой отец подготовил замечательную речь о грехопадении. В частности, о прелюбодеянии.

Весьма прозорливо, не правда ли?

Он говорил как всегда эмоционально. Настолько, что Литисия даже возбудилась. Некоторое время назад она бы не поверила в такое чудо.

Сердце Элизабет бешено колотилось в груди.

Уже давно она заметила, что Николас не просто выбирает темы для проповедей. Обычно он предвосхищает их сексуальные игры.

Помнится, однажды он говорил об обжорстве. Тогда же Николас устроил настоящий пир для нее и Клэр. Бывали и проповеди о богохульстве. Так после них во время секса он просил любовниц ругаться как можно сильнее.

И теперь. Эта речь… Что бы она означала?

– Это было восхитительно! Преподобный, вы как всегда на высоте. Мой муж… – закатила глаза Литисия.

– Мы помним – изменил вам с гувернанткой. Еще он мог бы подхватить какую-нибудь заразу, – натянула улыбку Элизабет.

– Верно. И я его простила. Именно в прощении и состоит основа нашей веры. Непоколебимый фундамент, – распиналась старушка.

Прощение? О, нет! Эти женщины никого не прощали. Добиться осуждения с их стороны было проще простого. Оскорбить их святость? Раз плюнуть. Но заслужить прощения… Никогда! Элизабет слишком давно с ними знакома. Нигде вы больше не встретите столько лицемерия, сколько здесь, в «Дамском обществе». Они кидаются красивыми словами, цитируют Библию и очень часто говорят о любви к ближнему.

Но на самом деле…

Элизабет поморщилась.

– Ты с ним развелась, – сказала Кассандра.

– Да, – ответила Литисия. – Вы бы видели, как он меня умолял не делать этого. Но как жить с тем, кто тебя когда-то предал? Я считаю, это невозможно. Насколько сильной бы любовь не была, никогда не стоит прощать две вещи: измену и побои.

– Вы совершенно правы, моя дорогая, – во всеуслышание заявила Миранда.

Стук ее каблуков по мраморному полу разнесся под сводом церкви. Она была в красном костюме, который обычно одевала только по праздникам. И для нее это был праздник.

Неужели сейчас? О, да. Миранда наслаждалась каждым мгновением.

В руках она держала конверт.

– Меня восхитила ваша речь, святой отец. Пожалуй, сегодняшняя тема проповеди более чем уместна.

– О чем ты, Миранда? – презрительно спросила Литисия.

– Разумеется, о прелюбодеянии, – ответила она. – И для начала я хотела бы узнать, насколько мы хорошо знаем тех, кто близок нам?

Все молчали.

– Правильно. Ничего! Доверяем людям, восхищаемся их поступками и дарим свою любовь. Они заполняют нашу жизнь, становятся ее частью… А мы слепнем и отказываемся видеть правду.

– Миранда? Как это понимать? – вспылила Литисия.

Женщина злобно сверкнула глазами и протянула председательнице конверт.

– Прелюбодеяние. Непростительный грех. Худшее, на что способен человек, не правда ли, Элизабет?

Литисия достала из конверта несколько фотографий. Ахнула и упала в обморок.

Это те самые фото, где Элизабет, стоя на коленях перед Николасом, сосала его член. Разумеется, все сделано таким образом, что лицо святого отца было совсем не различимо.

Миранда помогла Литисии подняться. Старушка обняла вновь обретенную подругу и сказала:

– Мы ошибались в тебе, Миранда. Ты – истинный свет в этом царстве лжи. Прости нас…

– Конечно. Вы были ослеплены коварным притворством Элизабет Холлман. Я вас не виню.

– Выведите ее отсюда! – выкрикнула Кассандра, тыкая пальцем в Элизабет. – Она не достойна больше находиться среди нас! Грешница! Потаскуха!

Элизабет замерла в ужасе. Перед глазами пронеслась вся ее жизнь. Где она оступилась? Нет, это не может быть правдой. Она умоляюще посмотрела на Николаса.

Но встретила только безразличие.

– Вы меня крайне разочаровали, Элизабет. Я верил, что вы чистое создание, посланное нам Богом. Вы лгали нам, – сказал Николас, глядя ей в глаза.

Это он лжец! Как он может говорить ей это? После всего? Элизабет хотела броситься на него с кулаками. Но это ничего не решит.

Она хотела исчезнуть.

И она исчезла.

Под осудительные крики и возгласы, под громогласное «Убирайся!» Элизабет Холлман навсегда покинула стены церкви.

Глава 18

Глупышка Элизабет! Как она могла так слепо попасться на удочку Миранды? А Николас? Какое предательство! Она ему доверяла. Даже слишком. Возможно, еще не все потеряно? Но нет. Все. Это конец…

Она не помнила, как добежала до холма. Упав на колени, она молила только о прощении.

Но его не было.

И не будет никогда.

– Я молю тебя, – заливаясь слезами обратилась она к Богу. – Скажи, как мне искупить свой грех? Что я должна делать? Не молчи! Прошу! Дай хотя бы знак!

Птица села ей на плечо, а потом вспорхнула ввысь. Так легко. И свободно. Да, Элизабет хотела быть такой как она. Покинуть этот отвратительный жестокий мир. Улететь и никогда больше не вернуться.

И она улетела. Теперь Элизабет будет свободна всегда.

Тело миссис Холлман обнаружили у подножия холма на парковке. В газетах писали, что она оступилась и сорвалась вниз.

Все знали, что это не так.

Да, она шагнула в пустоту.

Ну и пусть! Каждому по заслугам.

Ни Литисия, ни кто-либо другой, кто клялся ей в искренней любви, не проронил ни единой слезы на ее похоронах. Все находились в мрачном подавленном состоянии.

Первому кинуть землю в могилу оказали честь святому отцу. Николас сделал это с непринужденной легкостью. Особо наблюдательные заметили, что ему это безумно нравилось. Позже он признался Клэр, что во время похорон его член крайне возбудился. А девушка призналась, что еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него. Теперь, когда Элизабет мертва, ей ничто не мешает обратить все внимание Николаса на себя.

Джеку предпочли не рассказывать о причинах самоубийства жены. Все считали его обманутым мужем. В самом деле, он был. Быть может, в этих людях еще осталось что-то хорошее? Наверное, да. Ведь немногие из чувства сострадания к вдовцу, не будут разбивать ему сердце.

Сесилла понимала, что больше никогда не увидит свою мать. Ее тело опустили в глубокую могилу и вскоре сравняют с землей. Она единственная дала эмоциям взять над собой верх.

Она плакала, прижавшись к отцу.

А Николас смотрел на слезы ребенка и получал бесконечное удовольствие от ее и своих страданий.

Глава 19

Никогда раньше Сесилла не видела отца настолько печальным. Действительно, Джек совсем потерял себя. Некогда волевой и сильный, непробиваемая стена, сейчас он сидел за столом на кухне, окруженный пустыми бутылками.

Он снова начал курить, хотя бросил, как только Сесилла появилась на свет.

Он все ненавидел.

Сесилла. Она слишком похожа на мать. Смотреть на нее становится невыносимо больно.

Но что он хотел найти на дне бутылки? Ответы или быть может способ убежать? Он не знал, во всяком случае, в одном он был уверен точно – это поможет ему забыть.

Его дочь. Сесилла. Она смотрела на отца и не узнавала его. Это был самый сильный человек, которого она знала.

Он сдался.

Глава 20

Сесилла проснулась от сильного грохота. Будто кто-то уронил на землю тяжелый мешок.

Спустившись вниз, она обнаружила отца, лежащего на полу. С каменной столешницы капала кровь. Видимо, он не удержал равновесие и упал, ударившись об нее виском. Это неудивительно – он был мертвецки пьян.

Как порой бывает несправедлива жизнь! В одночасье Сесилла лишилась двух самых дорогих ей людей.

Она смотрела на растекающуюся красную лужу.

Но что она понимала? Что может понять ребенок, впервые столкнувшийся со смертью? Как ни странно, она осознавала все. Теперь будет совсем иначе. Сесилла не знала, что ее ждет и неизвестность ужасала.

Глава 21

Тетя Бриджит. Сесилла почти не помнила, как она выглядит, но аромат ее дешевого парфюма навсегда врезался в память. Женщина обнимала ее и что-то шептала на ухо. Вероятно, выражала сожаление. А может, и нет.

Все было как в тумане.

Слишком много незнакомых людей вокруг. Бизнес партнеры отца, какие-то родственники, которых малышка видела впервые в жизни.

Кто все эти люди и почему они считают своим долгом подарить ей шоколадку? Неужели это каким-то образом восполнит потерю?

Конечно же, нет. Во всяком случае, смягчит.

К концу дня у Сесиллы на постели образовалась целая гора из всевозможных сладостей. Как это противно! Хотелось собрать их все и выбросить из окна. К ней относятся как к ребенку. По сути, она и есть всего лишь ребенок.

Джека Холлмана положили рядом с женой. Он, без сомнения, хотел этого. Он так ее любил! Если бы Элизабет сразу пришла к нему и все рассказала. Возможно, Сесилла не осталась бы совсем одна. Первое время было бы сложно пережить, но время залечивает любые раны.

Они бы переехали, начали бы новую жизнь. Когда-нибудь обида бы прошла, и их дом вновь наполнила бы радость.

Джек никогда бы ее не бросил. Никогда!

Но всему этому не суждено было сбыться.

– Их вера была недостаточно крепка, – сказала Бриджит, потягивая мартини.

– Вы думаете? – спросил Малрой, старший брат Джека. – Глупо полагать, что вера может уберечь от всех несчастий.

– О, нет. Вера не должна уберегать, она дает силу духа, чтобы преодолевать беды.

– И вести к спасению души, – добавил мужчина.

– Здесь я, пожалуй, с вами соглашусь, Малрой, – одобрительно кивнула Бриджит. – Надеюсь, сестра вела правильную жизнь. Если так, то ей точно откроются врата Рая. Хотя, из всей нашей семьи она единственная была вольнодумкой. Кто знает?

Бриджит налила еще бокал. Смириться с потерей нелегко и хоть она часто осуждала сестру, тем не менее, любила больше, чем смела себе признаться.

– И Джек?

– Я буду молиться за него.

– А Сесилла? Что с ней?

– Она поедет со мной. Я выращу ее так, как вырастили меня. Она не должна платить за грехи родителей. Я о ней позабочусь.

– У вас большое сердце, – радостно улыбнулся Малрой.

Он не хотел брать на себя ношу ответственности за племянницу. Его жена настаивала на ее удочерении, но кто позаботится о Сесилле лучше, чем Бриджит? Малрой готов поклясться, что эта женщина воспитает девочку как подобает.

В строгости и благодетели.

Бедный ребенок!

Вещи собраны. Пора уезжать. Бриджит позволила племяннице последний раз покачаться на качелях на заднем дворе. Потом Сесилла прошлась по комнатам. Дом. Он так опустел. Сесилла провела рукой по каменной столешнице. Она стала причиной смерти отца. Будь она трижды проклята!

Они сели в машину. Бриджит завела мотор и выехала со двора.

Сесилла обернулась. Дом, который она так любила, становился все призрачнее, пока, наконец, совсем не скрылся за очередным поворотом.

Это было единственно место, где Сесилла чувствовала себя в безопасности. По ее щекам текли слезы.

– Тебя ждет новый дом, – успокаивала ее Бриджит. – Тебе понравится.

– Не сомневаюсь, – ответила Сесилла.

Никому не было дела до нее. Никто, кого Элизабет называла друзьями, не пришел поддержать Сесиллу.

Только Миранда Бэлл заметила отъезжающий «Форд».

На ее лице сияла злорадная ухмылка.