Текст книги "Золотая ловушка"

– Ничего вы не получите, – заявил я. – Меня зовут Телль Сэкетт, а точнее Уильям Телль Сэкетт, поскольку мой папаша сильно уважал этого Уильяма Телля. Мы, Сэкетты, происходим из Камберленд-Гэп, что в Теннесси, и папаша постоянно нам внушал, что никогда не следует ничего отдавать без драки, в особенности когда речь идет о деньгах или о женщине. Ну так вот, – продолжал я, прежде чем они успели вставить слово, – люди говорят, что я не мастер петь, там, или пиликать на скрипке, а что до танцев, то ноги у меня для этого слишком длинные. А вот если с кем подраться, то – пожалуйста, я всегда готов. Вижу, вы, ребята, любите медные пуговицы – вот они, у вас на куртках. Я так полагаю, что пуля из моего 44-го вгонит такую пуговицу в брюхо так глубоко, что доктору придется запрашивать ордер на обыск, чтобы ее отыскать. – Моя лошадь беспокоилась, никак не хотела стоять на месте, а я делал вид, что сдерживаю ее. – Кроме всего прочего, – разливался я соловьем, – здесь со мной жена генерала Джемса Уитфилда Мэллори, и если вы только ее тронете, вам придется уносить ноги с этой территории и как можно скорее, он не такой человек, чтобы оставить дело без последствий, он поднимет на ноги всю пограничную армию, чтобы вас отыскать.

Моя лошадь внезапно забеспокоилась, стала вертеться, и стоило ей повернуться к ним левым боком, как я, воспользовавшись моментом, мгновенно выхватил свой револьвер, и, когда лошадь успокоилась, мой кольт смотрел в их сторону.

Быстро доставать оружие па начал меня учить, заставляя постоянно практиковаться, с тех самых пор, как я настолько подрос, что моя кобура при ходьбе перестала волочиться по земле. «Сын, – говорил он, – если тебе понадобится револьвер, он должен быть у тебя в руке, а не в кобуре».

Они удивились, увидев направленный на них ствол, а Джон Купер прямо-таки взбесился.

– Не воображай, что это тебе поможет, – заорал он. – Ты нам нужен, и мы тебя достанем.

– Вспомним кое-что об этой стране, – бросил я ему, – Каждый человек здесь имеет право на собственное мнение. В данном же случае, если ты окажешься не прав, у тебя уже не будет возможности попытаться еще раз. Впрочем, если желаешь попробовать, доставай свою пушку, и вперед. – Никто не вымолвил ни слова, все молчали, злые как черти, поэтому я продолжал, считая, что любые разговоры лучше, чем драка: – Предлагаю вам пари, Куперы. Бьюсь об заклад, что застрелю троих из вас, прежде чем вы успеете обнажить оружие. А четвертый пускай поторопится, а то как бы и ему не оказаться в их компании.

– Языком-то ты мастер победы одерживать, – проворчал Джордж.

– Считай, что я раскрыл свои карты. Ты имеешь право знать. Обещаю тебе одно: если я не застрелю тебя с первого выстрела, я оставлю тебя лежать где ты есть, пусть за меня докончат дело солнце и орлы-стервятники.

Честно говоря, Куперам не слишком понравились мои слова, тем более что моя лошадь, теперь, когда я перестал беспокоить ее шпорами, стояла совершенно спокойно и попасть в человека с такого расстояния не так уж трудно. А умирать-то никому не хочется.

– Если это действительно жена Мэллори, то что она, интересно, тут делает?

– Она направлялась в Уиппл, – сразу выдал я легенду, – но по дороге заболела, и док посоветовал вернуться в Эренберг. Они попросили меня сопровождать ее туда. Мне приходилось служить вместе с генералом. Он хорошо меня знает.

– Я никогда не слышал о генерале Мэллори, – засомневался Джордж.

– Никогда не слышал о генерале Джемсе Уитфилде Мэллори?! – Теперь я уже и сам поверил своим басням. – Он же помощник генерала Гранта! Учился вместе с Филом Шериданом и Джебом Стюартом в одном классе в Пойнте. Сейчас поговаривают о том, чтобы сделать его губернатором всей территории специально для того, чтобы очистить ее от всяких разбойников и прочей нечисти. Не при даме будет сказано, но все знают его как человека непреклонного, не знающего жалости и весьма строгого. А уж умный какой – все насквозь видит! От него не скроешься, все равно отыщет. Не дай Бог, если на кого рассерчает. Вот жена его говорит, что, если его сделают губернатором территории, он собирается набрать специальный полицейский отряд из апачей. Рассудил так: если эти апачи так ненавидят белых, надо использовать их агрессивность и натравить их на разбойников. Пусть выслеживают их и делают с ними что хотят, никто не потребует вернуть их назад.

– Это не по-человечески, – запротестовал Джордж.

– Такой уж он человек, этот генерал. Такой человек.

Мой верный кольт по-прежнему поглядывал на них, и я сказал:

– Ну, мы поехали дальше.

Показав Кристин, чтобы она отправилась вперед, я двинулся следом, но можете мне поверить, сидел я боком, держа оружие наготове, готовый выстрелить в любой момент. Когда я посмотрел на них в последний раз, они все еще стояли на прежнем месте, продолжая спорить между собой.

Никогда я так много не говорил, с тех самых пор как покинул Теннесси, и ни один псих не мог бы наплести столько чепухи.

Мы добрались до Хардивилла на следующий день около захода солнца, и первым человеком, которого я увидел, когда мы подъехали к лавке, оказался Билли Сквирс.

– Билли, – крикнул я ему, – за мной охотились Куперы! Единственный человек, который мог им капнуть, что я везу золото, – это ты. Тот, кто поехал и сообщил им, должен их ждать здесь, чтобы получить свою долю. Ну так вот, если тебе угодно назвать меня лжецом, то я только провожу эту женщину и сразу же вернусь назад. Но прежде всего имей в виду: они не получили ни крупинки того золота, и ты тоже не получишь.

– Я сам намыл свою долю этого золота, – промямлил он. Выглядел Сквирс довольно уныло.

– Верно, сам намыл. Однако решил, что своего золота тебе недостаточно, вот ты и попробовал заполучить все. Месяц назад или около того Джек Уокер выехал из лагеря, и его укокошили. Я пошлю твою долю золота его вдове и детям, и прибереги свои возражения до того времени, когда я вернусь.

Итак, я вошел в лавку вместе с Кристин Мэллори, а там находились два или три офицера, которые только что сошли с корабля и направлялись в Форт-Уиппл.

– Мой муж совсем не генерал, – заметила она, – и его зовут Роберт Мэллори.

– Мне это известно, миссис Мэллори. Ваш муж младший лейтенант Роберт Мэллори, он юн и зелен, словно весенняя травка. Месяц тому назад он подъехал ко мне на плацу в Уиппле и велел убираться прочь с парада вместе с моей лошадью. Вид у него при этом был очень даже важный и заносчивый. Ваш муж, мэм, еще не мужчина, а мальчик, но мальчик этот крепок и телом и духом. Два-три года на границе – и вы получите мужа, которым сможете гордиться. Но если вы сейчас его бросите, вполне возможно, что он оставит службу и помчится за вами и вы на всю свою жизнь останетесь с мужем-ребенком. Вы должны вернуться к нему, слышите вы меня? Сами вы тоже немногого стоите, но дайте срок, и у вас будет все в порядке. Если бы вы были настоящей женщиной, когда я встретил вас на дороге, я бы, вероятно, не смог обойтись с вами как подобает джентльмену, но вы пока еще не годитесь для настоящего мужчины.

У нее были самые красивые голубые глаза на свете, я в жизни таких не видел, и они смотрели прямо на меня. Она рассердилась, но это не мешало ей быть справедливой – за этими голубыми глазами скрывался здравый смысл.

– Возможно, вы и правы, – заявила она, – хотя я с удовольствием влепила бы вам пощечину, вместо того чтобы соглашаться с вами. После того, что я пережила за эти несколько дней, грязный земляной пол мне кажется сущим пустяком.

– Мэм, когда мне придет время жениться, я надеюсь найти себе девушку, такую же красивую и рассудительную, как вы, и с таким же твердым характером.

Я оставил ее беседовать с офицерами и подошел к конторке. Золото я положил в банк Харди на имя тех людей, которые мне его доверили – на имя Джима Ходжа, Уилли Мэндера, Тома Пэджета, – и миссис Джек Уокер, адрес которой я им назвал.

– А мне причитается сто долларов, – закончил я.

Харди мне их выплатил, и я положил деньги в карман. Никогда в жизни у меня не было такой суммы.

Потом я вышел на улицу, как и обещал, и, к моему удивлению, Билли Сквирс меня уже поджидал.

Он выстрелил в меня и промахнулся. Я тоже выстрелил и попал.

МУЛ ДО САНТА-ФЕ

– Продай своих мулов, – советовал Хэссолд, – тебе нужны волы. Они не так много пьют, и копыта у них распластываются на мягкой почве в прерии, тогда как у мулов они вязнут. К тому же если у тебя выйдут все припасы, то вола можно съесть.

– Ну уж если я так проголодаюсь, – коротко заметил Скотт Майлс, – то и мула съем.

Хэссолду непременно хотелось заполучить этих мулов, крупных, породистых, хорошо упитанных животных, сильных и крепких, совершенно незаменимых для упряжки. И неудивительно. Через несколько месяцев на них будет огромный спрос и он заработает хорошие деньги. Никто не имел таких отличных мулов, как Скотт Майлс. Но он заартачился.

– Как знаешь, Майлс. Но тебе все равно понадобится еще один мул, а у меня продажного нет, – отрезал Хэссолд, человек решительный, и отвернулся, не скрывая раздражения.

Огорченный Скотт еще немного потоптался, но потом, открыв дверь наружу, вышел под дождь. Поскольку навес у дома отсутствовал, на него сразу обрушился холодный поток. Нагнув голову, он зашлепал по лужам в сторону отеля, где его ожидал Билли.

Везде, куда бы он ни пошел, ему говорили, что на мулах ехать не стоит. Они хороши на дороге, неплохо тянут в горах. А вот что они будут делать в прерии?

Пемброк тоже не советовал ехать на мулах. Однако после долгих споров он согласился принять его фургон в свой караван, при условии, что у Майлса будет полная упряжка из шести мулов. Четырех мулов недостаточно, твердил Пемброк, даже если они такие крупные и сильные, как у Майлса.

Когда он вошел в отель, в холле толпилось человек шесть. Пемброк, высокий красивый мужчина с пшеничными усами, разговаривал с Бидуэлом, зажиточным фермером из Огайо, который первым застолбил место для своего фургона в караване Пемброка.

Майлс огляделся вокруг и увидел Билли. Мальчик беседовал с хорошенькой рыжеволосой женщиной, которая сидела в большом, обитом кожей кресле.

Билли сразу же заметил отца.

– Па! – радостно закричал он. – Это миссис Хэнс.

Женщина посмотрела на Майлса, подняв голову, и он ощутил какую-то неловкость. Ее голубые глаза, правда не такие темные, как у Мэри, смотрели ласково и доброжелательно, и Майлсу почему-то стало тревожно.

– Билли рассказал мне о ваших делах, мистер Майлс. Удалось вам найти мула?

Довольный тем, что разговор зашел о знакомых вещах, Скотт покачал головой:

– Нет. Хэссолд не хочет продавать. Похоже, мне здорово везет.

Как это ни глупо, он почему-то сразу подумал о том, какая у него старая шляпа и как, наверное, обвисли намокшие под дождем поля. К тому же он не брился уже два дня. Ему захотелось поскорее убраться подальше от этой женщины. Такие, как она, всегда его раздражали и тревожили. Слишком уж она аккуратненькая, слишком непринужденно держится. Он знал, как подобные женщины ведут себя в пути – жеманятся, боятся насекомых, устраивают сцены из-за всяких пустяков. Но, помимо всего прочего – Майлс честно себе в этом признался, – он испытывал ревность, глядя на оживленное лицо Билли.

– Нам пора идти, Билли. Скажи миссис Хэнс «до свидания».

Выходя из отеля, Скотт чувствовал, что у него горят уши. Он подозревал, что Билли мог обидеться, подумать, что отец обошелся с ним не очень-то хорошо. Ну какая была нужда так внезапно уходить из отеля? То, что он с виду похож на грубого мужлана, совсем не означает, что нужно и вести себя соответственно.

Майлс с сыном жили в фургоне – большом новом «конестоге». Все инструменты он приобрел только что. Пришлось купить и лемех, а что до плуга, он сделает его сам, как только прибудет на место; к двум ружьям Скотт запасся большим количеством патронов. Билли исполнилось девять лет, но он уже умел стрелять – отец сам учил мальчика обращаться с оружием. Он надеялся, что сын станет хорошим охотником и будет пользоваться оружием разумно.

Ребенку нужны оба родителя, и Скотт, будучи человеком наблюдательным, не мог не замечать, какое тоскливое выражение появлялось на лице мальчика, когда другие дети бежали к матерям со своими реальными или воображаемыми бедами. Билли в таких случаях никогда не бежал к нему, мальчик слишком гордился тем, что он настоящий мужчина, такой же, как его отец. Но это нехорошо для ребенка.

Фермер Бидуэл вез с собой дочь, хорошенькую румяную девушку со светлыми шелковистыми локонами. С тех самых пор, как их фургоны встретились и ехали рядом, она то и дело украдкой бросала на Скотта любопытные взгляды. Майлс задумчиво потер подбородок. Неплохо бы побриться.

Именно это он и сделал, да к тому же еще подстриг и подровнял усы. Усы он закручивал по-испански, это были настоящие усы, не то что обыкновенная щетка, как у Бидуэла и у других мужчин из их каравана. Потом достал чистую рубашку. Билли критически посмотрел на отца.

– Что, решил переодеться? – спросил он. – Собираешься назад в отель, чтобы побеседовать с миссис Хэнс?

– Нет! – резко ответил Майлс. – Мне нужно поговорить с Грейс Бидуэл.

– С этой девчонкой? – В голосе Билли прозвучало неприкрытое презрение. – Ведь она некрасивая, совсем не такая, как миссис Хэнс.

Скотт Майлс сел в кресло.

– Послушай, Билли, – начал он наставительно. – Мы едем в дикую суровую страну, я тебе уже об этом говорил. Городов там нет. Мы будем жить в горах, где мне придется валить деревья и очищать их от сучьев, чтобы построить дом. Так вот, мне нужна жена, а тебе – мать. Красота – это еще не все. Мне нужна жена, которая умеет стряпать, сама сошьет себе платье, если потребуется, и будет делить со мной все трудности. Мне нужна женщина, которая будет мне помощницей, а не обузой.

Билли кивнул, однако, вовсе не убежденный до конца, продолжал смотреть, как отец натягивал куртку.

– Па. – Малыш хмурился совсем по-взрослому. – Па, если у нас будет новая мама, она, наверное, должна нам нравиться, правда? – резонно спросил он.

Скотт Майлс долго глядел на дождь, лицо его сделалось мрачным.

Потом он положил руку на плечо Билли.

– Да, сын, – спокойно ответил он. – Мы должны найти такую, которая к тому же нам понравится.

Дождь прекратился, но солнце по-прежнему не появлялось. Шлепая по лужам, Майлс ходил по улицам, расспрашивая всех и каждого насчет мулов. Да, если спуститься вниз по реке, там у одного старика есть здоровый черный мул. Зовут этого старика Саймон Джилбрайд. Продаст ли? Да ни в жисть. Даже разговаривать не станет. И все-таки Скотт оседлал свою гнедую кобылу и поехал на юг. Выезжая из города, он увидел миссис Хэнс, которая стояла на крыльце отеля. Она приветливо помахала ему рукой, и он помахал в ответ.

Увидел он и кое-что другое, от чего ему стало немного неуютно. На крыльце стоял Хэссолд, а вместе с ним – трое здоровенных парней, вооруженных до зубов, и о чем-то оживленно разговаривали. Когда он проезжал мимо, они повернули головы и посмотрели ему вслед, и Скотт по-настоящему встревожился – он был уверен, что говорят о нем.

Джилбрайд, высокий старик, одетый как фермер, с холодным аристократическим лицом, на котором застыло равнодушное выражение, вышел на порог, когда Скотт подъехал к его дому.

– Продать моего мула? Ни под каким видом, – категорически заявил он.

Когда Скотт вернулся к своему фургону, уже стемнело. Он устал и еле держался в седле. Не просто физическая усталость мучила его, крепкого мужчину, обладавшего недюжинной силой, – он устал от поражений. У него оставалось всего несколько часов, а во всей округе был только один такой мул, какой ему нужен. Конечно, постоянно подъезжали все новые фургоны. Вот если бы он продолжил поиск…

Подъехав к своему фургону, он натянул поводья. В очаге горел огонь, а возле него на корточках сидел Билли. Мальчик смеялся, уплетая что-то, а женщина, которая стряпала еду, смеялась вместе с ним. «Отлично, – подумал про себя Скотт. – Наконец-то Грейс соизволила прийти. Теперь мне станет полегче».

Только после того, как женщина выпрямилась, он увидел, что это не Грейс, а та самая миссис Хэнс.

Она улыбнулась ему немного смущенно.

– О, я не думала, что вы так скоро вернетесь. Я… я беспокоилась, что Билли останется без ужина.

Еда оказалась вкусной. С какой-то незнакомой приправой, но ему понравилось. А Билли ел так, словно его не кормили несколько лет. Впрочем, Билли способен переварить все, что угодно.

– Мистер Майлс, – медленно, словно собираясь с духом, заговорила гостья. – Я хочу попросить вас об одолжении. Нельзя ли мне поехать в Санта-Фе в вашем фургоне?

Скотт растерянно заморгал. Меньше всего на свете он ожидал такого оборота событий. Билли поднял голову, и отец понял, что мальчик прислушивается.

Он покачал головой.

– Извините, миссис Хэнс. Вынужден вам отказать. Это совершенно невозможно.

Он проводил ее до дверей отеля, а потом вернулся к своему фургону.

Внезапно он решил проведать своих мулов и, когда подошел, ему показалось… Нет, он в этом не сомневался. Возле них мелькнула какая-то тень. Он подождал, держа наготове ружье, но движение прекратилось, и все стихло.

Скотт долго еще стоял и прислушивался и, хотя ничего не нарушало покой ночи, встревожился. Хэссолду позарез нужны были мулы еще и из-за правительственного контракта, который тот заключил. Он не производил впечатления особо щепетильного человека и ни перед чем не остановится, если захочет получить то, что ему нужно. В таком местечке, как это, найти вора нетрудно.

Когда на следующее утро Майлс явился в отель, миссис Хэнс нигде не оказалось. Разочарованный тем, что не встретил ее, он подошел к Пемброку и Бидуэлу, которые сидели рядом и о чем-то беседовали.

– Ну как, Майлс? – Пемброк никогда не тратил лишних слов. – Нашел мула? Мне, конечно, очень жаль, но если к завтрашнему дню ты не сумеешь его раздобыть, нам придется менять порядок и строить караван по-другому.

Озабоченный и усталый, Скотт вернулся в лагерь, ведя на поводу свою кобылу. Когда он уже добрался до фургона, кобыла вдруг заржала. Майлс поднял голову. К колесу его фургона кто-то привязал великолепного гнедого жеребца. По крайней мере шестнадцати ладоней в высоту, на лбу – белая отметина и к тому же три белых чулка. Привязав кобылу, Майлс обошел вокруг жеребца, с восхищением разглядывая животное. Он никогда еще не видел подобного красавца.

Из-за дерева вышла миссис Хэнс вместе с Билли. Некоторое время они стояли в стороне, а потом подошли поближе.

– Это… Это ваш конь?

– Как он вам нравится?

– Нравится! Он просто великолепен! Всю свою жизнь я мечтал заполучить такого. Вот только, – торопливо добавил он, – у меня никогда не хватало на это денег.

– У вас же есть кобыла, это могло бы стать прибыльным делом, – спокойно рассудила она. Затем, слегка вскинув голову, спросила: – Мистер Майлс, а на что вы способны ради того, чтобы получить еще одного мула?

Он мрачно рассмеялся.

– Да на все, что угодно, конечно, кроме убийства, особенно, если я получу его до завтрашнего дня.

– Готовы даже на то, чтобы везти в своем фургоне вдову?

– Согласен даже на это, – махнул он рукой.

– Тогда готовьтесь принять пассажирку. У меня есть мул.

– Не может быть! Я прочесал всю округу, но так ничего и не нашел.

– У меня есть мул, и именно такой, какого вы ищете. Мне продал его Саймон Джилбрайд.

Скотт аж сел, и она ему все спокойно объяснила. Поскольку миссис Хэнс твердо решила ехать в Санта-Фе, ей ничего не оставалось делать, кроме как отправиться к старику и поговорить с ним. Джилбрайд, как оказалось, служил в Мексике в одном полку с ее отцом. Это обстоятельство плюс немного лести и уговоров помогли ей добиться своего.

– Итак, – подвела она итог, – мул у меня есть, причем единственный. Если вы хотите ехать, вам придется взять меня с собой. Что же мы будем делать?

Скотт поднялся и галантно поклонился.

– Миссис Хэнс, не окажете ли вы мне честь, позволив сопровождать вас в Санта-Фе?

С серьезным видом она тоже сделала небольшой реверанс, однако в глазах у нее прыгали чертики.

– Мистер Майлс, – церемонно ответила она, – я надеялась, что вы мне это предложите.

Пемброк сидел все с тем же Бидуэлом, обсуждая последние детали будущего путешествия, когда в отель ворвался Скотт.

– Считайте, что я еду вместе с вами, – закричал он с порога, не скрывая своего торжества. – Я нашел мула.

По мере того как он объяснял, каким образом это ему удалось, лицо Бидуэла принимало все более чопорное выражение. Пемброк нахмурился и покачал головой.

– Ничего не получится, Майлс, – заявил он с каменным выражением лица. – Наши жены этого не потерпят. Мы не можем допустить, чтобы женщина и мужчина, если они не женаты, ехали в одном фургоне. Ничего не выйдет.

– Но послушайте, – запротестовал он. – Я…

Однако все было тщетно. В ответ он слышал только твердый отказ. Злой, возмущенный и расстроенный, он возвращался в лагерь. Уже на подходе услышал выстрел, потом еще один. Вытащив на бегу заткнутый за пояс револьвер, бросился к своему фургону.

Миссис Хэнс с бледным лицом стояла позади него, держа в руках дымившееся ружье.

– Они скрылись! – с горечью воскликнула она. – Они украли наших мулов. – А потом обернулась к нему. – Вы что, так и собираетесь здесь стоять? – ледяным тоном осведомилась она. – Берите Адмирала и скачите за ними.

– Адмирала? Так они его не украли? Вы хотите сказать, что он так и стоит там, привязанный к колесу?

– Он оказался с другой стороны, – кратко ответила она. – Да что болтать? Садитесь в седло и скачите!

– Но его могут убить, – предупредил он.

Она поджала губы.

– Берите! В этом деле мы с вами заодно.

Забрезжило уже утро, когда он понял, что догоняет их. Адмирал оказался не только красив, но и быстр и вынослив. А среди грабителей находился раненый. На рассвете Майлс наткнулся на место, где они промывали и перевязывали ему рану. Там остались обрывки окровавленной рубахи и множество следов от сапог.

Два часа спустя, выехав на опушку рощи, он увидел их примерно в полумиле впереди; в этот самый момент они скрылись в густых зарослях кустарника. Мулов они связали между собой, и поэтому двигаться им приходилось не слишком быстро. Раненый ехал на его кобыле.

О том, чтобы драться с ними по-честному, не могло быть и речи – Скотт не питал на этот счет никаких иллюзий. Они пристрелят его, как только увидят. Если он хочет остаться в живых, ему придется делать то же самое, то есть стрелять. Внимательно осмотревшись, он заметил невдалеке, справа от себя, длинный распадок, который тянулся к югу. Вот если бы добраться до этого распадка и обойти их…

Адмирал спускался по крутому склону, словно родился в горах, а когда они достигли самого низа, сразу же пустился в галоп. Несмотря на целую ночь скачки, у него еще оставалось достаточно сил. Он скакал и скакал, не зная усталости и не теряя бодрости.

Доехав до конца распадка, Майлс соскочил с седла, тщательно проверил свой тяжелый револьвер, достав его из-за пояса. Снова засунув оружие за ремень, стал пробираться через кустарник, пока не достиг входа в другой, больший распадок, по которому двигались они.

Вскоре из оврага показались мулы, а за ними и люди.

Скотт вышел из своего укрытия и тут же поскользнулся на камне, потеряв равновесие. Он упал на спину и увидел, что всадники хватаются за револьверы. Мгновенно перевернувшись на левый бок, выстрелил в тот самый миг, как у него над головой просвистела пуля.

Он перекатился на живот, встал на колено и снова нажал на спуск. На этот раз не промахнулся. Один из всадников покачнулся в седле, на лбу у него выступила кровь, и он скатился на землю, в то время как его лошадь в панике умчалась прочь.

Раненого Скотт не видел, но третий всадник направил своего коня прямо на него. На какое-то мгновение перед Скоттом возникли раздувающиеся лошадиные ноздри, и человек склонился над ним, направляя револьвер прямо ему в лицо. Майлс выстрелил первым.

Тело бандита дернулось, он привстал в седле и откинулся назад, а лошадь перескочила через Майлса – одно из ее копыт впечатало его волосы в грязь. Всадник упал на землю и перевернулся. Не желая рисковать, Скотт пустил в него еще одну пулю.

Оставался последний из воров, он сидел на земле, полускрытый кустами. Майлс зарядил револьвер, в котором больше не осталось патронов, и стал осторожно красться к нему.

Раненый поднял здоровую руку.

– Не стреляй! – попросил он. – Оружие я выбросил.

Скотт подобрал его револьвер, потом собрал мулов и лошадей. Одну лошадь он оставил раненому.

– Иди куда хочешь, только не попадайся мне на глаза. Никогда, имей это в виду.

Мулы, запряженные в новенькую «конестогу», выглядели просто великолепно, а на козлах сидел Скотт Майлс рядом со своей женой. Она, эта Лора Хэнс Майлс, оказалась не только очень хорошенькой женщиной, но, как быстро выяснилось, и прекрасной помощницей. И он, Скотт, сильно в нее влюбился. Такого яркого и глубокого чувства, как сам себе признался, он никогда раньше не испытывал. В его сердце навсегда осталось место для Мэри, но Лора… Эта женщина была из тех, кто идет рядом с мужчиной, а не позади него. И доказала это в первый же день, как только они встретились. Они ехали в своей упряжке вместе, и цель их звала одна. И он уже не вспоминал время, когда считал, что больше ни одна женщина в жизни не станет ему близкой.

А Билли, выходит, совершенно прав, Обязательно нужно, чтобы новая мама им нравилась.