Текст книги "Сад, что вырос под виселицей"

Глава 13.
Карл Войцеховский

– А вы весьма изменчивы в своих решениях.

– Это так, а значит вы должны осознавать, что моя милость в любую секунду может обернуться гневом.

По всему городу раздавался вой сирены, по всему городу шныряли десятки констеблей местного отделения полиции. Полисмены били по входным дверям дубинками, громко кричали и требовали незамедлительной эвакуации каждого жителя города. Река недоумевающих горожан стекалась к городским воротам. В общей суматохе не было понятно, что происходит. Внезапно небо побагровело, над центральной часовней (самым высоким зданием города) мелькнула вспышка, за нею последовал оглушающей гром взрыва. Двухметровый бронзовый колокол подобно пушинке выбросила на соседнюю улицу. Колокол покатился по мостовой, аккомпанируя себе безумным перезвоном. Люди бросились по разные стороны улицы, прижимаясь к стенкам близлежащих зданий. Но не всем удалось укрыться – бронзовый гигант сбил на своем пути какую-то женщину. Часть горожан хотела было помочь несчастной. Но небо озарил новый взрыв. Взрывная волна срезонировала от окон близлежащих зданий, стекла лопнули, осыпая смертельным дождем осколков люд на мостовой. Взрывы все нарастали, и вместе с ними усиливалась паника. Люди спасались бегством, в то время как град снарядов набирал новые обороты. Меж тем на окраине города, в новом здании таможни укрылись трое, двое мужчин и женщина. Один из мужчин был прикован к батарее наручниками, второй стоял у окна, завороженно всматриваясь в ливень взрывов. Женщина металась взад и вперед по коридорам офиса, периодически принимаясь жевать прядь волос, молодое красивое лицо исказила гримаса сосредоточенного ужаса. Мужчину, что стоял у окна, казалось, происходящие в городе только забавляло, он что-то бормотал себе под нос, постепенно прибавляя громкость голоса, по прошествии пары минут его даже стало можно слышать.

– И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч1818
  Отрывок, Откровение Иоанна Богослова.


[Закрыть], – говорил мужчина. Внезапно речь прекратилась, со стороны могло показаться, что он задыхается от удушья. Но природа припадка была иная. Стоило мужчине перевести дух, как комнату наполнили благоговейные восклицания.

– Бранью1919
  Второй всадник апокалипсиса. Задача его вершить суд от имени Бога. Олицетворяет с собой войну.


[Закрыть], бранью идет! Ликуй, Саша!

Фанатик схватил несчастного прикованного к батарее и начал сильно трясти за грудки, дублируя одну и туже фразу:

– Ликуй и ты, нехристь!

– Яков! Твою мать, нас бомбят! Чему ты радуешься! Мы можем погибнуть в любую секунду!

Яков отбросил несчастного и перевел завороженный взгляд на девушку.

– Я вас уверяю, госпожа. Нет причин для беспокойства, источник этих взрывов праведный. Рыцари божьи карают еретиков! Возмездие не коснется нас с вами. Милосердие и справедливость!

– Милосердие и справедливость! Рыцари божьи! Город бомбит инквизиция?

– По приказу понтифика нашего!

– С чего ты это взял?

– Мне об этом поведал дьякон Бальтозар. Вчера был передан отчет от тайной канцелярии. Я взял на себя инициативу ответить от вашего имени, игумен.

– Какого черта! Отчет немедленно!

Яков протянул Саши конверт с разорванной печатью Ватикана. Внутри Саша обнаружила лист, согнутый на четыре части.

«Игумену подразделения Астарта

Александре.

От дьякона Инквизиции

Бальтозара.

К данному письму прилагаю, дословную перепись речи Понтифика. Письмо и подпись заверены печатью.

Речь понтифика. Сегодня Конфедерация выдвинула ультиматум Троице. Кайзер Вильгельм заявляет свои права на Дрейхеншпиц. В случае отказа Конфедерация намерена начать боевые действия, в результате которых граница будет откинута до Больцано. Люди Троицы являются избранным народом божьим, земля Троицы является землей обетованной и воплощает собой Сад Эдемов мира нашего. Недопустима даже сама мысль о возможном отчуждении Царства Божьего в руки еретиков. Тем самым отдаю приказ о бомбежке Кната, приграничного города Конфедерации, дабы не допустить пролитие крови на святой земле Троицы.

Информационное письмо.

Так как вы являетесь игуменом Божьим, мое письмо носит сугубо рекомендательный характер, ибо приказывать ныне вам может только сам Господь и Воплощение его земное – Папа. Мои отряды будут бомбить Кнат, нам известно, что вы находитесь на операции в этом городе. Если вам будет угодно, то у городских ворот вас будут ждать мои люди и помогут покинуть город до бомбежки. Vale2020
  Будь здоров! Прощай! (лат.) Обычная формула приветствия у древних римлян при прощании и в конце писем.


[Закрыть]».

Прочитав письмо, Александра глубоко выдохнула и перечитала вновь. Все это время Яков смотрел на нее с безумным благоговеньем. Отложив письмо, игумен обратилась канонику.

– Как следует из письма, прошлой ночью мы должны были покинуть город. Почему мы еще здесь?

– Я отказался от помощи инквизиторов. Прошлой ночью я пришел в условленное место и сообщил, что мы останемся в Кнате, пока не выполним задание.

Глаза Александры хаотично заметались по углам комнаты. Беглый взгляд подобно сканеру изучал каждый предмет в комнате, пытаясь зацепиться за что-то знакомое и хоть ненадолго сконцентрироваться. Парадоксально, но эффект получился как раз противоположный. Где-то около минуты потребовалось астарте, чтоб собрать воедино мысли, рассеянные по углам черепной коробки. Но как только кусочки пазла встали на свои места, прогремел взрыв.

– Ты оставил нас в осажденном городе! Совсем рехнулся! Да я тебя под трибунал отдам!

– Не беспокойся, Саша. Город бомбит Инквизиция, нас не коснутся орудия Божьи. Бояться стоит только еретикам, в дреме меня посетил Рафаил2121
  Архангел.


[Закрыть], он молвил, что защитит нас, ибо теперь ты есть воплощение Завета Нового!

– Блаженный!

Саша села на корточки, прислонившись спиной к стене. За окном послышался свист снаряда, мощный грохот прокатился по всему зданию. Резонанс от взрыва перевернул книжную полку, с потолка осыпалась штукатурка. «Видимо, это конец, – звучала мысль в голове новоиспеченного игумена. – О чем я вообще думала: взять с собой на операцию безумца, что впал в ересь! Неужели мой конец будет столь жалким?» Из угла комнаты послышалось хриплое «простите». Саша повернула голову: с застывшим в глазах ужасом к ней обращался прикованный к батарее мужчина. Пленника звали Карл Войцеховский, видный таможенный брокер и по совместительству контрабандист Конфедерации, завозивший диалексид в Троицу. Именно его ликвидация стала одной из первостепенных задач астарты в Кнате. Саша сперва проигнорировала контрабандиста, тогда, набравшись смелости, Войцеховский произнес уже громче: «Простите!» Тут его мольбу услышал Яков, схватив со стола ручку он подскочил к контрабандисту и воткнул ее в плечо. Войцеховский взвыл от боли. Яков схватил со стола еще один «паркер» и было уже вознамерился покалечить второе плече поляка, но Саша остановила его жестом. Игумен медленно встала и неторопливо подошла к пленнику. Затем села на корточки рядом с прикованным контрабандистом, протянула ладонь к ручке, которая торчала из плеча узника и слегка надавила. Контрабандист вновь взвыл от боли.

– Я вас внимательно слушаю, господин Войцеховский.

– Прошу, госпожа.

Александра вновь надавила на ручку уже с чуть большей силой. И вновь по зданию таможни раздался вопль ее работника. Крик эхом отразился от стен здания, слившись в единую симфонию с взрывами осаждаемого города.

– Я могу вас спасти!

– Идиот, от чего ты собрался нас спасать? – взвыл каноник.

– Закрой рот, Яков! – осадила его пыл Александра, каноник отшатнулся к стенке, это был первый, раз, когда его начальница разговаривала с ним на повышенных тонах. Далее Саша сделала глубокий выдох, спустя секунду ее голосу вернулся типичное ледяное спокойствие. – Я вас внимательно слушаю. Но предупреждаю заранее, если мне покажется, что вы пытаетесь меня обмануть, привилегии на беседу будут делегированы Якову.

– Не в моих интересах вас обманывать, сейчас наши судьбы связаны. Если я вам не помогу, то тоже умру в бомбежке.

– Это все лирика, господни Войцеховский, отбросьте эмоции, мне не нужна ваша полемика, только сухая констатация фактов. Теперь по тексту, чем конкретно вы можете нам помочь, и максимально кратко я попрошу.

– На одной из параллельных улиц есть небольшой неприметный домик. Под зданием есть лаз, ведущий за границу города. По нему я вывозил контрабандный диалексид.

– Как вы предлагаете туда добраться?

– Пешком, дорога составит около пяти минут, если передвигаться бегом.

– Город под осадой, мы не переживем пробежку под бомбежкой.

– Тут мы точно умрем. Да, таможня неплохо скрыта по сравнению с большинством строений города. Но рано или поздно снаряды попадут и в нее.

– Похоже, выбора у нас не много. Яков отцепи наручники от батареи, и сразу предупреждаю: мое решение не предмет дискуссий.

Каноник подался к узнику, и хоть весь его вид показывал, что он недоволен выбором астарты, ослушаться прямого приказа он не посмел.

Уже через секунду Войцеховский потирал ладонью кисть, натертую острыми краями наручников. В глазах бывшего узника читалось ликование. Но леди Саша довольно быстро остудила его пыл.

– Разве я сказал, что наш поляк свободен? Яков, прикуй нашего проводника к себе наручниками. Не скрывая своего ликования, каноник надел один конец наручников на Войцеховского, а другой приковал к своей кисти. Контрабандист обреченно опустил голову.

– А вы весьма изменчивы в своих решениях.

– Это так, а значит вы должны осознавать, что моя милость в любую секунду может обернуться гневом.

Оглушающий взрыв прогремел над головами собравшихся. Горячая волна раскидала по сторонам собеседников. Александру откинуло в сторону, девушка сильно ударилась об комод затылком. Веки начали опускаться, как занавес в театре, отголоски взрыва сменял звон, спустя секунду Астарта отключилась.

– Это здесь?

– Да, но вход завален обломками.

– Есть какой-нибудь другой путь?

– Можно попробовать прелезть через окно во внутренний двор.

– Ты спятил, как мы ее туда потащим?

Саша чувствовала, что ее куда-то тянут, но открыть глаза сил в себе не находила.

– Я выбью раму и очищу подоконник от осколков, тогда сможешь перенести ее без повреждений.

– Давай, только быстро, нельзя долго оставаться на улицах.

Послышался звук битого стекла. Кто-то начал толкать ее в верх примерно под углом 45 градусов. Саша все поднималась и поднималась, за ее спиной начинала образовываться пустота. Но сильные мужские руки не давали ей рухнуть вниз, поддерживая ее мертвое тело под руки.

– Я принял, можешь залезать.

– Дай руку.

Хлоп, чье-то тяжелое тело грохнулось на старый паркет, доски отозвались протестующим скрипом.

– Девчонка-то явно не местная, может, даже с Троицы.

– Не неси бред, обычная туристка южанка.

– Да, не повезло девахе. Прилетела отдохнуть, а попала под бомбежку.

– Надо поторопиться, лазарет уже не далеко. Вдруг ей что отбило взрывом.

Саша уже было готовилась открыть глаза, но сознание вновь помутилось, и она отключилась.

***

Александра очнулась из-за дикого приступа рвоты, ее рвало и рвало, казалось, что через пищевод стали выходить внутренние органы. И когда боль была уже нестерпимой, все резко прекратилось.

– Ой, дорогая, не переживай, это нормальная реакция, ты сильно надышалась газами, в добавок сотрясла голову. Вот, держи, выпей это.

Какая-то крупная женщина в белом халате запихивала Саше в горло розовую таблетку, сначала Саша пыталась перебороть дамочку, но женщина свое дело знала. Саша нехотя проглотила таблетку, как кошка на приеме у ветеринара.

– Немедленно прекратите это! Что здесь вообще происходит?

Саша резко дернула плечом, ее локоть попал аккурат между глаз женщины.

– Я же тебе помочь хочу, дур-ра! Прекрати истерику!

Массивная женщина навалилась всем телом на хрупкие плечи Саши, ее как будто вжали в кровать. Александре не хватало воздуха, вырываясь из-под крупного тела, она осыпала обидчицу градом случайных ударов, но силы было столь чудовищно мало, что уже чрез пару секунд, леди еле могла шевелиться. Тогда большая женина ослабила хватку. Саша судорожно сглотнула воздух и повалилась на постель, ей было жизненно необходимо надышаться, чтобы снова попробовать силы в схватке. Предугадав мысли Александры, женщина перетянула койку смирительным ремнем, окончательно и бесповоротно закрепив свою победу.

– Ух, бешеная какая! Может, поговорим?

– Я пленница?

– Какая же ты пленница. Глаза разуй, девочка.

Александра огляделась. Место, где она находилась, смахивало на школьный класс, только вместо парт по кабинету были расставлены больничные койки. У некоторых коек стояли аппараты жизнеобеспечения, то там, то тут был слышен короткий писк прибора. Люди в медицинских халатах шныряли между койками.

– Судя по всему, я в военном госпитале, – произнесла вслух Александра.

– Дошло наконец. Ты в Брюхсте, в деревне к западу от Кната. У нас тут лагерь беженцев. Тебе крупно повезло, спасатели вытащили тебя из завалов таможни после бомбежки в Кнате.

– Со мной никого не было?

– Это я, красавица, тебе сказать не могу. Но если кто еще выжил, то он сейчас точно в Брюхсте. Войска Кайзера перекрыли все выходы, часть углубляет линию фронта в Троицу, а часть отбивает тылы.

– Отбивает тылы?

– Да, представь, как только войска Кайзера отбили Кнат у Троицкой инквизиции, с тыла начали нападать повстанцы. Представляешь, какие паразиты, даже беженцев расстреливают! Так что мы теперь в окружении.

– Что же теперь делать?

– Да все будет хорошо. Кайзер самолично повел войска вглубь Троицы. А сам рапортовал в столицу, чтоб к Кнату выдвигался Военный дирижер. Так что теперь повстанцы попали в клетку между двумя армиями Конфедерации, а не мы. И поделом им!

«Что-то тут не вяжется. Повстанцы Конфедерации мастера саботажа и опытнейшие революционеры, их боевой опыт превосходит даже Инквизицию. Нет, не дали бы повстанцы загнать себя в клешни. В довесок эта утка про Военного дирижера — неделю назад рапортовали, что Зайка готовится встретить его в Чикаго. Значит, он должен быть сейчас там, только если что-то не задержало его в столице, – подумала Саша. – Эта дурра-то, понятно, верит во всю эту ересь. Но оно, наверно, для нее и лучше. Ясно одно – надо бежать. Я на вражеской территории, а Кайзер углубляет фронт в Троицу, значит, домой не пробиться. Вглубь Конфедерации тоже не пройти: повстанцы пристрелят меня при первом же шаге за ворота города. Твою мать, что делать-то!»

Глава 14.
Перевертыш

Каждый раз, как они доставали телефон, чтоб взглянуть на время или проверить почту, на них смотрели дорогие им люди. На меня смотрели только стандартные обои, ничего особенного, как и вся моя жизнь в целом…

128 год новой эры

Декабрь-январь, точная дата неизвестна, предполагаемая дата 20 декабря (суббота)

Стокгольмский синдром, именно так я могу описать свое нынешнее состояние: верный пес НКВД пропитался симпатией к группенфюреру СС. Нет, я по-прежнему не признаю его взгляды, но ныне я его понимаю. «Она понимала его, но не принимала», — хорошая фраза; если бы моим дневником занимался какой-нибудь поэт драматург старой эры, наверняка напичкал бы мою жизнь подобной ересью. В довесок приплел бы сюда чувства и скрытое вожделение, что так любят эти похотливые женщины постбальзаковского возраста. Да, этих барышень интересует только одно. Самое печальное, что любители эротики составляют добрую половину читателей, а значит, рождают спрос на беллетристику.

Авторам просто приходится прогибаться, бешенство матки губительно и отравляет литературу в целом. Жертвами похотливых девок стали множество авторов старой эры: Чак Паланик, Пауло Коэльо, мне особенно жалко Владимира Набокова. Я никогда не встречала более утонченного пера, даже Пушкин казался косноязычным ребенком по сравнению гением Набокова.

Правда, слог не главное: умение донести мысль пусть даже самым невероятным образом абсолютно бессмысленно, если сама мысль не достойна внимания. «Лолита» — самое известное произведение и самый большой позор Набокова. Гений в угоду похоти масс пишет развратную историю о педофиле, растлившем маленькую девочку. Да, прекрасно описано, да, великолепные речевые обороты, стиль не заслужил и малейших нареканий, но сама история отвратительна.

Что-то вас понесло, товарищ, хотела всего-то начеркать пару фраз о том, что привязанность к Последнему мушкетеру не связана с так называемым зовом сердца. Все проще, намного проще! В словах Финнэ есть здравый смысл, сам он не дурак, а его история поучительна. Мы, возможно, могли бы с ним подружиться, если бы он не был чудовищем…

Так-с, монолог Финнэ закончился на том этапе, когда он ассоциировал себя с хоббитом. Хм, почему-то далее его рассказ не пошел, ну, в принципе, я думаю, и объяснять даже нет смысла. Монархия она и есть монархия не справедливая и ужасная форма правления. Финнэ был обижен на советскую власть, и я не могу сказать, что необоснованно. Если бы мы встретились раньше, возможно, мне удалось бы удержать его от кривой дорожки, по которой он пустился ныне. Хотя это опять какая-то дешевая лирика. Дальше буду писать только по делу, на сегодня все.

128 год новой эры

Декабрь-январь, точная дата неизвестна, предполагаемая дата 21 декабря (воскресенье)

Сегодня самый худший день в моей жизни. Я не знаю, почему вообще пишу эти строки. Мои пальцы дрожат, меня всю колотит. Не могу сформулировать мысли, наверно, и пишу только для того, чтоб чем-то занять руки и голову. Вот принесли бутылку бренди, буду пить до беспамятства.

128 год новой эры

Декабрь-январь, точная дата неизвестна, предполагаемая дата 23 декабря (вторник)

Пустота, просто пустота, больше ничего нет, и от этого становится страшно. Так как в моей жизни более нет ни смысла, ни цели, я, пожалуй, напоследок хоть опишу ее. 21 декабря в 6 утра ровно в мою кабину вошел Финнэ. Лицо Последнего мушкетера было искривлено в непонятную мне гримасу. Как я поняла далее, это было сочувствие. Финнэ протянул мне газету. Это была «Комсомолка», газета, в которой я работала журналисткой в юности. «Супружеская чета Рейн погибает в кораблекрушении», гласит заголовок на первой странице.

«20 декабря 128 года новой эры. Трагически погибла супружеская чета Рейн, Роберт Рейн в возрасте 51 года и Элизабет Рейн в возрасте 46 лет. Супруги попали в шторм в Гудзонском заливе, следствие заявляет, что причиной смерти послужило возгорание основной мачты корабля после удара молнии. В ходе оперативно-розыскных работ было выявлено, что киль корабля был изначально поврежден и не выдержал нагрузки, в результате чего судно было переломлено пополам и затонуло. Береговая охрана заявляет, что супруги были предупреждены об опасности. За час до кораблекрушения на «Калибр» (наименование судна) неоднократно транслировался сигнал с требованием вернуться на причал, сигнал был проигнорирован. По данному факту возбужденно уголовное дело по статье 137 УК СССР, части 3: «Неосторожность в виде причинения смерти по легкомыслию или небрежности». Сообщается, что супруги в принципе не должны были покинуть порт на основании метеорологической сводки направленной Гидрометцентром начальнику порта непосредственно в день происшествия.

Сегодняшний день объявлен днем траура, ровно в 12:00 по североамериканскому времени будет дан старт часу тишины, все телеканалы и радиоэфиры прекратят вещание в память о герое и идеологе. Генеральный секретарь представил Роберта Рейна к высшей награде, ордену Победы…»

Я не смогла дочитать до конца статью в тот день. Да и какой в ней был смысл. Главную суть я уловила, мой отец мертв. Несчастный случай? Будто революционеры-идеологи умирают от несчастных случаев. Мой отец был один из пяти человек, что делал революцию. И, право, я всегда считала его лучшим. Кто-то скажет, что просто дочь идеализирует своего отца. Несомненно, если бы мне была отведена роль стороннего наблюдателя, я бы сделала аналогичные выводы, жизненный опыт подсказывает, что принцип бри́твы О́ккама2222
  Бри́тва О́ккама – методологический принцип, получивший название от имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма Оккама. В кратком виде он гласит: «Не следует множить сущее без необходимости».


[Закрыть] почти что аксиома. Но в данной ситуации он бесполезен. Влияние отца в СССР было чудовищным, но мы никогда им не пользовались, отец был примером, наша семья жила скромно, как и подобает советскому гражданину. Папа воспитывал во мне правильные ценности, именно поэтому для него было важно, чтоб я была примером. Поступала ли я в вуз или устраивалась на работу, я всем говорила, что мы просто однофамильцы. Конечно, положа руку на сердце, я почти уверена, что он все же тайно помог мне и шепнул кому-то, чтоб мне дали должность в НКВД. Ну, какое это уже имеет значение. Папа мертв, а с ним мертва и я, причем как фигурально, так и буквально. Папа был для меня всем, единственный родной человек и друг, теперь у меня никого нет. Да и меня нет, Финнэ держал меня в живых наверняка только чтоб использовать как механизм давления на отца. Далее в этом нет необходимости. Возможно, стоило бы написать пару строк и про мать, но Элизабет не была моей родной мамой. Нет, не подумайте ничего дурного, я действительно уважала ее. Наверно, даже по-свойски любила, но я просто не могу тосковать по ней, когда умер отец, просто не могу…

128 год новой эры

Декабрь-январь, точная дата неизвестна, предполагаемая дата 24 декабря (среда)

Финнэ пришел под вечер, я ждала его с нетерпением! Наконец-то это закончится. Смерть несет покой. Я ни о чем не жалела и ничего не хотела, кажется, даже ни о чем не думала, просто ждала и все. Но Финнэ удалось удивить меня.

Далее запишу диалог дословно, ну, по крайне мере, так, как смогла его запомнить. Звукозапись я не включала.

– Ну, и как ты держишься? – Финнэ сел рядом и взял меня за руку.

– Делайте то, что должны. Довольно любезностей, — я резко одернула его руку.

– Я никому ничего не должен, во всех своих поступках я руководствуюсь только своей волей, — Финнэ говорил с надрывом, будто пытаясь усмирить эмоции. – Вообще-то я пришел подарить тебе смысл жизни, девочка.

– Удивите меня.

– Не дерзи. Сейчас я это пропущу мимо ушей. Сошлемся на то, что ты не в себе. Но это последний раз.

– Хорошо, я вас слушаю, хотя, право, мне уже и терять-то нечего.

– Хм, скажи, товарищ Тея, ты правда веришь, что твой отец умер в результате несчастного случая?

– Так было написано в газетах, разве можно сомневаться в СМИ?

– Ирония, от тебя-то? Вся твоя жизнь ирония, девочка. Вот держи. Финнэ передал micro-SD-карту памяти.

– Твой телефон должен читать такие.

– Что на ней?

– Прослушка из кабинета Зайки.

– Это невозможно.

– Ты хорошо знакома с наркомом. В довесок ты бывший шпион НКВД, то есть вполне в состоянии сама отличить фальсификацию от оригинала.

– Что я там услышу?

– Не многое, я оставил кусок непосредственно связанный с тобой. Естественно, я не могу показать тебе все.

По окончании фразы Последний мушкетер внимательно изучил наручные часы. Легко шлепнул себя по голове и вышел из купе.

Не медля ни секунды, я вбила карту в телефон. Говоря «вбила», я не утрирую, а выражаюсь буквально. В тот момент мне показалось, что корпус телефона не выдержит и треснет. Убедившись, что телефон работает после излишнего напора, я быстро нашла в меню карту памяти и, открыв папку, обнаружила там единственную аудиозапись. Секунда молчания, и «пуск»! Далее дословное описание.

– Этот новый маршал женился на дочке Кайзера, сэр.

– Я в нем не сомневался, хитрый жук, устройте нам встречу. Желательно на нашей территории.

– Какой город выбрать?

– Естественно, Чикаго, мы должны уверить монарха, что будем и впредь лоббировать его интересы.

– Так точно. Разрешите идти.

– Нет, постой, что с семейством Рейн?

– О них позаботятся сегодня. Агенты ОУН прибыли в район Гудзона.

– Все-таки рискованно доверять такую операцию бандеровщине.

– Не беспокойтесь, эти идиоты не в курсе, кто им заказал Рейна. Вы же сами говорили, если есть возможность сделать работу не своими руками, то почему нет.

– Я в курсе своих слов, генерал. Но все же предпочел бы нашего агента.

– Генсек решил, что так будет забавнее.

– Как бы эта забава не вышла боком.