Текст книги "Сад, что вырос под виселицей"

Глава 18.
Ипподром

Часть 1. Танго

Ипподром был переполнен, вопли толпы подобно раскатам грома метались от ряда к ряду, стремясь заполнить собой все отведенное им пространство. Сторонний человек не поверил бы, что на трибунах сидят люди. Перешагивая порог стадиона человек попадал в джунгли, поручни и перила ипподрома служили ему лианами, а сам он становился ревуном2929
  Ревуны (лат. Aloautta) – род широконосых обезьян семейства паукообразных.


[Закрыть]. Вся эта орущая толпа разливалась волнами в радиусе километра от ипподрома, народ стоял у выхода, сидел на ветках соседних деревьев и телевизионных вышках. Вообще везде, где только можно. Билетов на скачки продали в два раза больше, чем было мест. Поэтому то тут, то там вспыхивали драки. В нижних ложах барахтались букмекеры, обычно они завлекали народ из громкоговорителей. Но сегодня и так был перебор желающих сделать ставку. Лишь в одной ложе царило спокойствие, это был венецианский балкон прямо по центру стадиона, такого размером, что мог вместить по меньшей мере тридцать сидячих мест. Но в нем находилось только пятеро. Двое статных мужчин, ведущих какую-то беседу, мальчик на побегушках и два охранника с автоматами.

– Я очень польщен вашим присутствием, господи Финнэ. Хотя, если честно, не понимаю, чем обязан? Кажется, мы договорились обо всем еще вчера. Сегодня я ждал в гости ваших подчиненных для урегулирования формальностей.

– Дон Гвидичи, думаю, вы лукавите. Человек, который сидит так высоко, не может не знать, что обстоятельства изменились.

Гвидичи лучезарно улыбнулся, щелкая пальцами, тут же из-за ширмы выскочил молодой мальчик и подлил минеральной воды Последнему мушкетеру.

– Все-таки странно, что вы не пьете, господин Финнэ. Если бы на вашем месте был кто-то другой, это, возможно, послужило бы предпосылкой к недоверию.

– Не обижайтесь на меня, дорогой друг, я просто не люблю эффект алкоголя. Индивидуальная особенность.

«Ага, конечно, а прошлый раз ты мне рассказывал, что алкоголь пьют только животные. Сам уже не помнишь, что несешь, ублюдок».

– Это ваш выбор, и я его уважаю, дорогой друг. Вижу, вы торопитесь, наверное, пришли обсудить корректировку плана в связи с энными обстоятельствами.

Финнэ поставил бокал на столик, сложил руки в замок и наклонился к Танго.

– Дорогой друг, к сожалению, у меня нет времени говорить метафорами и недомолвками. Заранее прошу простить мою прямоту. Как вам известно, Вильгельм мертв, причины пока что спорны, не будем об этом, главное, что он мертв. Самое время нанести удар, понимаю, что войска еще не на позициях и ни одна армия даже не собрана. Но дела у врага еще более скверны, на сегодня столицу охраняют от силы двести солдат, то бишь мы можем сказать, что она без охраны. Скажите, сколько у вас осталось людей в столице?

– Как и было обговорено, мои люди выдвинулись на фронт. Сейчас в столице только мая личная охрана, все они охраняют ипподром. За исключением двоих, которые провожают вашего человека, но они также должны явиться с минуты на минуту.

– Мне нужно точное число, господин Гвидичи.

– Двадцать три человека.

– Не бог весть что, совместно с солдатами сопротивления не наберется и сотни. Но должно хватить.

– Должно хватить для чего?

– Для штурма дворца разумеется. Через три часа мы с вами, дон Гвидичи, совершим государственный переворот.

Танго встал и медленно прошелся взад-вперед по ложе, сомкнутыми пальцами придерживая выступающий подбородок. «Хочет показать, что в раздумье, будет торговаться», – подумал Финнэ.

– Дорогой господин Финнэ, мы с вами договаривались о другом, конечно, я понимаю, что в нашем случае произошли обстоятельства непреодолимой силы. Но и вы меня поймите, риск возрастает многократно! Хотелось бы и чтоб премия выросла соразмерно.

– Я уже озадачился данным вопросом. Думаю, в случае успеха операции могу предложить вам место группенфюрера.

– Обергруппенфюрер, и не меньше. В альтернативном случае буду вынужден отозвать войска.

– Вы перегибаете палку.

– Отнюдь, у вас нет выбора, так что моя цена еще скромная.

– Дайте минуту подумать.

– Думайте, тем более у нас гости.

Танго указал жестом на входную дверь ложи. В дверях столпились четверо. Но Финнэ была знакома только Тея. С двух сторон от нее стояли какие-то дуболомы, очевидно, люди Танго, а по левую руку семенил щуплый парень.

– Это еще, черт побери, кто, – невольно выругался Финнэ вслух.

– Его зовут Орфей, работает нашим эмиссаром, из-за непредвиденных обстоятельств пришлось взять его с собой.

– Тея, ты с ума сошла, таскать на такие встречи непосвященных! Но, впрочем, поговорим об этом позже. Тебе повезло, что сегодня у нас каждый солдат на вес золота. Иди и вооружи его, через десять минут выдвигаемся на штурм.

– А мне казалось, мы еще не договорились, – вмешался в разговор Танго.

– Я принимаю ваши условия, дон Гвидичи.

– Обергруппенфюрер, предпочитаю, когда ко мне обращаются по званию. – Как пожелаете, а теперь выдвигаемся.

В ложу вошел какой-то амбал, слегка склонив голову в знак почтения.

– Ты все слышал, Потрокул, собирай ребят.

– Дон Гвидичи, Шмель погиб на скачках, Андерсен оступился.

– Это нельзя просто так оставить, позаботься о нем.

Здоровяк промямлил что-то по рации и вышел из ложи.

Какое-то время Финнэ и Гвидичи еще просидели в ложе, затем обо спустились в подвал под ипподромом. Этот подвал был давно примечен Последним мушкетером как отправная точка в штурме дворца. Из подвала вели два коридора, каждый из которых упирался в тронный зал. Эти подходы были спроектированы для побега семьи монарха в случае крайней необходимости. Иронично, что этим коридорам суждено загнать в ловушку семью Кайзера.

На входе в подвал находился небольшой холл с двумя коридорами, в холе еле-еле помещались восемь человек. У западного коридора стоял Танго, по обе стороны от него стояли Кир и Потрокул. Восточный коридор занимали Финнэ, Тея, Орфей и еще двое солдат. Первый голос подал Финнэ.

– Через пять минут наши объединенные войска нападут на палаццо Серпентариума. В верхнем квартале сейчас почти отсутствует охрана. Рано или поздно наши ребята прижмут дворец. Тогда семья Кайзера ринется бежать через один из коридоров, наша задача захватить их плен. Как беглецы будут схвачены, конвоируем их обратно во дворец. Оба коридора берут свое начало в тронном зале, к тому моменту как мы схватим королевскую семью, зал должен быть полон бойцов сопротивления.

– Хорошо, я и мои люди отправляемся в западный коридор, подготовим засаду, – ответил ему Гвидичи.

– Не спешите, обергруппенфюрер, с вами направится Тея.

– Зачем мне эта девка? – возмутился Гвидичи.

– Не обижайте меня, дорогой друг, эта девушка мне как родная дочь.

– Это к делу не относится, дорогой друг, – произнес с натяжкой на последний слог Танго.

– Прошу вас воспринимать это как мою прихоть, а также напоминаю, что я выше вас по званию, а значит, мои прихоти носят отнюдь не рекомендательный характер.

– Хорошо, пусть идет, но надеюсь, она под ногами хоть путаться не будет.

***

Темнота коридора под гиппадромом действовала удручающе на Гвидичи. Танго вообще не любил темноту, вернее будет сказать, боялся. В юности, когда его пытали люди Сарто, он трое суток просидел вот в такой же темноте. С того дня прошло почти пятнадцать лет, и за все эти годы Теодор Гвидичи не покидал света. Даже в его спальне всегда горела настольная лампа, этакий маячок благополучия. Как бы отвлекаясь на его опасение, заныли перебитые ноги. Теодор был вынужден идти боком, чтобы боль хоть немного отступила. «Сгустилась тьма, а ты танцуешь с нею танго», – посмеялся про себя Гвидичи, он любил свое прозвище, хотя на людях делал вид, что оно ему не нравится, даже прикончил одного чиновника, который смел к нему так обратиться. Мысли в голове Гвидичи играли в пятнашки, то нагоняя одна другую, то сталкиваясь и образовывая клубки, это какая-то куча мала из случайных отголосков разума. Более всего сейчас его раздражал сладкий запах какао с топленым зефиром, заглушающий сырую вонь туннеля. Запах, конечно, был приятен, но его источник нервировал. «Эта девка, Финнэ навязал ее мне, чтоб она следила за мной. Французишка не доверяет мне, наверняка, на ней жучок, надо следить за языком». Коридор начал потихоньку расширяться и расширяться, пока не перерос в складскую комнату.

– Отлично, все как на плане, тут и устроим засаду. Потрокул, сядешь со мной у правой стены, Кир, ты с девчонкой у входа.

– Прошу прощения, обергруппенфюрер, но оберстгруппенфюрер Финнэ дал четкие инструкции не отходить от вас далее, чем на три метра.

– Черт с тобой, садись рядом, Потрокул, ты тогда иди к Киру.

Здоровяк нехотя посеменил к напарнику. Гвидичи присел у стены, сзади неприятно щелкнул затвор пистолета сучки Финнэ. «Гребаный Вильгельм, это же надо было ему двинуть кони на войне. Неужели нельзя было нормальную охрану подобрать, ты же Кайзер. На какой черт вообще проперся на фронт. Меня все устраивало в моем положении, сдал бы Кайзеру этих повстанцев и жил бы себе спокойно. Но нет, захотелось придурку славы, теперь линия фронта отрезана. В довесок Дирижер улетел на банкет к красным, тоже как нельзя вовремя. Придется работать с нацистами, а то сам стану соседом Кайзера».

Вдали коридора глухой гул шагов. Гул все нарастал и нарастал. К нему стало примешиваться бормотание, судя по всему, спутники перешептывались. Буквально через десять секунд глаза стал резать яркий свет фонаря, по стене поплыли тени, почему-то опережающие идущих. К засади приближались двое, молодая девушка в шикарном платье, Гвидичи без труда узнал в ней принцессу Урсулу, и дряхлый старик, судя по всему какой-то слуга.

– Принцесса, торопитесь, нужно уходить, как только доберемся до причалов, я немедленно свяжусь с вашим мужем.

– За что мне все это! Папа, папа умер, теперь еще и это! Бегу из родного дома через какие-то мерзкие подвалы, – принцесса хотела сказать еще, что-то но ее голос перешел на всхлип и нельзя было разобрать ничего, кроме несвязного рыдания.

Парочка подходила все ближе и ближе к позиции, Гвидичи махнул рукой, давая сигнал к наступлению. Новоиспеченная армия повстанцев выскочила из засады. Быстрее всех среагировала сучка Финнэ, одним метким выстрелом в голову она уложила слугу принцессы, а спустя секунду скрутила саму Урсулу. Гвидичи было поковылял к Тее, но что-то пошло не так, сзади донеслась возня и какой-то шум, обернувшись, он увидел тело Потрокула, корчащееся на полу в конвульсиях. Здоровяк истекал кровью, еще секунда, и грянул выстрел, Гвидичи упал замертво рядом со своим слугой. «Засада», – мелькнула мысль в угасающим рассудке Танго.

Часть 2. Орфей

Алиса, за руку выволокла Орфея из ложи, где встречались, эти странные личности.

– Я из-за тебя влипла в историю!

– Кто это, неужели повстанцы сотрудничают с бандитами! Ты знала это? – засыпал девушку вопросами Орфей, не обращая внимание на ее недовольство.

– Что это за лох, не в курсе даже таких нюансов, – рядом на кресло приземлился Кир и начал чистить перочинным ножом яблоко, затем, разрезав его на шесть геометрически правильных долек, принялся с чавканьем уплетать их, не сводя глаз с парочки.

Орфей не унимался.

– Так тебя зовут Тея, а не Алиса, — прошептал он на ухо девушке. Та ударила его под дых, очевидно, задавать вопросы более не стоит.

Спустя еще небольшой промежуток времени в холл втащили какого-то парня и бросили к ногам Кира. Потрокул смотрел на ползающего в ногах человека с тревогой. Один из конвойных, длинный худощавый брюнет с мертвецки белым лицом, отрапортовал.

– Андерсен совершил оплошность на ипподроме, не вовремя пришпорил Шмеля, любимую лошадь дона Гвидичи. Шмель подвернул ногу, неудачно упал на перила и сломал хребет, лошадь я подстрелил, чтоб та не мучилась, а этого притащил вам.

Нога Кира с размаху влетела в голову непутевого наездника.

– Ты что, загубил любимую лошадь дона, чмо?

Наездник Андерсен сжался в клубок, как трусливая кошка, от страха он не мог говорить.

– Остановись, Кир, — послышался голос Потрокула. – Андерсен неплохо скакал раньше и принес немало денег. Я поднимусь к дону, пусть даст указания по его душу.

Кир скривил зубы.

– Танго мягкотел, может, тебе и повезет, обмудок, – с этим словами Кир снова хлопнулся на кресло и продолжил чавкать яблоком.

Алиса или Тея – Орфей теперь не понимал, кто на самом деле перед ним – воспользовавшись неразберихой, начала быстро шептать ему на ухо инструкции.

– Если хочешь выжить, Орфей, больше никаких вопросов, теперь ты воин сопротивления. Я, возможно, уже не жилец, не помогай мне, что бы ни случилось. Во всем слушайся Финнэ и других из руководства сопротивления. Про меня скажешь, что познакомились только сегодня на операции. И умоляю, больше не каких вопросов! Вообще ничего не говори и просто слушайся приказов!

Орфей почти не понимал, о чем ему там бормочет Алиса. Все его нутро блеяло от того, что кончики ее губ слегка касались уха. Сознание уносилось вдаль, в голове всплывали образы какой-то фермы. Вот стоит Алиса готовит что-то на плите, вокруг бегают две рыжеволосые девочки, одна около пяти, другая еще младше, видно, что только начала ходить, хотя, конечно, слово «ходить» тут не уместно, маленькая бестия сразу начала бегать. Рыжая юла кружится по кухне, открывая все шкафчики, сует свой любопытный нос, куда ни попадя. Алиса с притворным возмущением сторожится. Вдруг какой-то писк будто вывел Орфея из транса. Волшебный мир мечтаний заменила скромная комната под королевской ложей ипподрома. Источник нелепого писка, что разрушал иллюзии оказался, зад Кира. Кир приподнялся и вытащил из заднего карман портативную рацию. Рация гаркнула баритоном Потрокула – Орфей и не заметил, как тот удалился:

– Дон сказал выдвигаться, Андерсена в расход.

Кир закинул в рот последнюю дольку яблока. Залился диким хохотом наклоняясь к наезднику:

– Не повезло тебе, сука! – звонко со смехом проговорил подручный дона и вонзил перочинный нож в глаз Андерсена.

***

Орфей усиленно пытался попадать в такт чеканного марша солдат сопротивления. Повстанцы маршировали идеально, неуверенная поступь юноши резала ухо и легко могла выдать в нем неумелого доходягу. К счастью, туннели, по которым они, шли были полны сторонних звуков. Капли воды скапливались в лужи под ногами бойцов сопротивления, когда те наступали в них своим дрессированным чеканным маршем, вода отвечала как будто обиженным звонким всплеском, в довесок в туннеле кричала летучая мышь. Явно, что этим лазом уже давно не пользуются. Орфея разделили с Алисой, юноша из-за этого впал в панику, он ели удержался, услышав приказ Финнэ! Пустить Алису, его Алису с этими маньяками. Ведь только ради нее он и ввязался в эту заварушку. Если с ней что-то случится, если только волос упадет с ее головы!

Финнэ скомандовал стоять, вся четверка тут же остановилась и рассредоточилась. Туннель впал в мелкую комнату. Далее ее так же продолжал туннель. «Устроим засаду тут», – скомандовал Финнэ. Если бы Орфея спросили, сколько он просидел в засаде, тот бы не ответил даже примерно. Он мог находиться там как час, так и буквально две-три минуты. Все мысли Орфея были сейчас о рыжеволосой девушке, прекрасном создании, о котором он по сути не знал ничего, даже имени. Кто она, Алиса или Тея, почему она сказала, что должна умереть? Что за бред? Рыжая бестия из любимой Алисы вновь превратилась в неизвестную красавицу с плаката.

Комнату наполнили блики лампы, из-коридора вышли четверо. Орфей узнал королеву и одну из принцесс. Ему доводилось видеть их ранее по телевизору. С ними семенили двое охранников в форме. Финнэ скомандовал штурм. Все случилось столь быстро, что Орфей не успел среагировать. Принцесса подняла крик и метнулась за подол платья королевы. Финнэ вырубил прикладом одного из охранников, двое оставшихся людей Финнэ напрыгнули на второго, но тот оказался профи высочайшего уровня. Охранник кинул автомат, что болтался на шее, в нападавших, те были слишком близко, и он бы не смог развернуть дуло. Но бросок автомата заставил солдата сопротивления рефлекторно среагировать, и тот всего на секунду схватил брошенный в него ствол. Секунды оказалось достаточно, телохранитель королевской семьи вытащил из-за пояса глок и двумя точными выстрелами размозжил голову нападавшего. Финнэ повис у него на руке, заставляя прибить пистолет к телу. Телохранитель отреагировал на рывок Финнэ, и пока тот прижимал его правую руку к поясу, выхватил нож из-за спины – еще бы секунда, и холодное лезвия вошло бы в кадык Последнего мушкетера. Орфея обдала паника, ни разу в жизни он не стрелял, а короткого инструктажа, который дала ему Алиса перед выходом, явно было не достаточно. Захлебываясь от ужаса, Орфей нажал на курок автоматической винтовки, всадив половину обоймы в нападавшего. Действия Орфея спасли жизнь Финнэ. Тело охранника обмякло и упало на пол. Финнэ вытер пот со лба.

– Какой упорный попался, если бы его коллега был столь же искусен, нам бы пришла крышка.

Финнэ обернулся к королевской семье и замер в ужасе: «Дьявол!» Шальные пули от панической очереди Орфея зацепили принцессу, королева держал своего ребенка на руках, из ее горла лился вопль ужаса. Финнэ поднял с пола глок телохранителя и выстрелил в голову королевы. Тишина вновь заполнила коридоры. Орфей стоял в немом ужасе. «За мной, солдат, – скомандовал Финнэ, – мы должны выбраться в тронный зал. В этих заложниках все равно уже нет особого смысла, будем надеяться, что Тее повезло больше. Финнэ быстро зашагал к выходу, Орфей семенил за ним, ноги его не слушались, но он знал, что если замешкается хоть на секунду, то разделит участь королевы.

Часть 3. Тея

Принцесса Урсула орала и билась в руках Теи, в итоге пришлось оглушить ее прикладом пистолета. На полу валялись Танго и Потрокул, Кир вытирал свой любимый ножик.

– Мог бы меня и предупредить, я еле среагировала!

Кир улыбнулся и убрал ножи за пазуху.

– Представляешь, как я удивился, когда увидел тебя здесь, да еще и с Финнэ. Но ты молодец, все поняла, я уж стал опасаться, что ты не застрелишь Танго.

Еще какое-то время они изучали друг друга взглядом, но потом Кир подошел и обнял Тею.

– Сто лет не виделись, подруга, как ты, я думал тебя прикончили повстанцы.

– Нет, Финнэ думает, что ему удалось перевербовать меня. Но, Кирилл, я не видела тебя лет пять, неужели все это время ты прислуживал этим мерзавцам.

– Распоряжение Зайкова, я сам не в восторге. Столько крови на руках, утешает только то, что это все ради блага наших граждан. Не представляешь, как я был рад вонзить нож в горло этого ублюдка.

Кирилл пнул тело Потрокула.

– Я пристрелила Гвидичи, Кирилл. Финнэ поймет, что мы в сговоре. Что делать дальше? Нельзя им отдавать принцессу!

– Вижу, ты совсем потеряла связь с руководством, твое прикрытие явно затянулось.

– Что ты имеешь в виду, Кирилл?

– Пошли в Тронный зал, сейчас все поймешь.

Часть 4. Принцесса Урсула

Урсула очнулась от тряски. Ее руки были закованы в наручники за спиной, сама она подобно тряпичной игрушке на нитках кукольника болталась на плече какого-то мужчины. Мужчина шел первым, поступь его была ровной и размеренной, даже неестественно размеренной для того высокого темпа, в котором они двигались, сзади него семенила рыжеволосая девушка. Девушка еле-еле поспевала за быстрой поступью мужчины, слышно было, как ее легкие слегка посвистывали от удушья. Урсула упорно всматривалась в ее лицо, принцессе казалось оно до боли знакомым, возможно, даже родным. Девушка заметила ее взгляд и улыбнулась.

– Надеюсь, вы хорошо спали, принцесса, вам лучше ничего не говорить, или мне вновь придется вас вырубить.

Сердце Урсулы екнуло, но она не сказала ни слова. Спустя пару минут ходьбы принцессу вынесли в Тронный зал, из которого она недавно сбежала. Зал был пуст, за исключением двух людей, сидящих на боковых скамейках. Разглядеть их она пока не могла. Рыжеволосая девушка подошла к принцессе и произнесла:

– Я вас освобожу, но вам лучше не дергаться. Держитесь рядом, я вам зла не желаю, понимаю, что сейчас мы кажемся врагами, но поверьте, я и Кирилл, – рыжеволосая указала на рослого парня, — единственная ваша надежда на спасение.

Урсулу освободили, потерев руки, принцесса оглядела Тронный зал уже более внимательно. Один из людей в конце зала встал и направился к центру, медленной змеиной походкой он подошел к трону и уселся на него. Некогда в жизни еще Урсула не была так удивлена. Сначала принцессе показалось, что она бредит, да и наверняка так оно и есть, ведь логически объяснить увиденное просто невозможно. Весь перемазанный в крови, в военной форме сопротивления, на троне сидел Михаил. Дворецкий ее мужа. Не выдержав возмущения, принцесса вскрикнула.

– Немедленно встаньте, как вы смеете! Вы же…

Дворецкий не дал ей договорить, возмущение принцессы прервал выстрел глока в воздух. Выдержав паузу, Михаил заговорил:

– Вижу, все собрались, это приятно. Приятно и то, что все мои прогнозы сбылись. Как я понимаю, Гвидичи мертв? – взор Михаила метнулся на рыжеволосую девушку, та ответила коротким кивком.

– Молодец, товарищ Тея, честно, я в глубине души надеялся все же, что ты примешь мою сторону, но, видимо, не судьба. Ваша же актерская игра действительно превосходна, товарищ Кирилл! – юноша, который нес Урсулу, поклонился.

– Одно мне не понятно, кто этот мальчишка? – дворецкий ткнул пальцем в перепуганного парня в конце зала.

– Его зовут Орфей, он мой друг, спас мне жизнь в Доках, обычный рабочий, – сказала рыжеволосая девушка.

– Нет, товарищ Тея, я же вижу, он не просто друг, — Михаил залился хохотом, потом резка буркнул «бабы», сплюнул и продолжал:

– Дабы всем стало все ясно, что сейчас здесь происходит, предлагаю послушать режиссера данного спектакля.

Михаил достал из кармана пульт, с потолка тронного зала опустилось полотно, на которое проектор транслировал картинку.

Безумная радость овладела принцессой, на экране она увидела лицо своего мужа. Военный дирижер весело улыбался и рассматривал лица присутствующих в зале.

– Михаил, встань с трона, – скомандовал юноша по ту сторону экрана.

– Молодой господин, я наделся наконец-то избавиться от прикрытия. И с ним от этого дурного имени.

– Конечно, дорогой друг. Я приказываю вам, оберстгруппенфюрер СС Луи Финнэ, освободите мой трон!

Финнэ послушно встал и поклонился.

Урсула вновь сорвалась, град мыслей переливался в ее голове, но она никак не могла придумать им объяснения.

– Дорогой, что это все значит?

– О, моя милая супруга, ты ли это? — Военный дирижер улыбнулся.

– Я весьма утомился, мои дорогие гости, поэтому буду краток и объясню тебе все в двух словах. Дорогая, я не только Военный дирижер великой Конфедерации, я еще и Рейхсфюрер СС.

Лицо принцессы стало мертвецки бледным, в ее глазах мелькнул ужас.

– О, как я долго ждал этого взгляда, ты не представляешь, дорогая. Чтоб добраться до точки, где я нахожусь сейчас, мне даже пришлось разгромить своих братьев на Гроссглоккнер, но главная цель достигнута!

Рыжеволосая девушка вышла вперед, заслоняя собой принцессу.

– Вы чудовище, и я не отдам вам!

– Товарищ Тея, сядьте! – сильный волевой голос осадил рыжеволосую девушку, было видно, что ей хорошо знаком этот баритон.

Собравшиеся сначала не заметили, что фигур на экране было две. Само явление Дирижера победы вызывало такой фурор. Но вторая личность была не менее интересна и также заслужила внимание. Позади Военного дирижера, сложив руки в замок, выжидал своего часа нарком СССР товарищ Зайков.

– С вашего позволения, я возьму слово, — обратился Зайков к бывшему маршалу Конфедерации.

– Прошу, – Военный дирижер уступил место Зайкову у экрана.

– Тея, Кирилл, ваши заслуги отмечены, я уже выслал за вами самолет, который привезет вас домой в Чикаго. Операция завершена, Советы заключают союз с Конфедерацией и ее новым правителем, — Зайков кивает в сторону Военного дирижера. – Сейчас десять тысяч солдат оккупировали столицу Конфедерации и ждут единственного решения нового правителя Конфедерации. В одном случае солдаты СССР подавят все очаги ослабшего сопротивления, в другом уничтожат оставшиеся войска монархии Конфедерации.

Зайков замолкает, вновь на первый ряд выходит молодой правитель, Военный дирижер, внимательно и долго смотрит на принцессу Урсулу.

– Ну и кем же мне стать, дорогая, новым королем или Фюрером?