Текст книги "Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия"

В настоящее время лаборатория разрабатывала другой метод – с помощью каталитической реакции, которая заменила бы собой молекулярное конструирование; при таком подходе большое число молекул одновременно составлялись бы вместе в нужном порядке. Главная реакторная камера позволяла проводить реакции непрерывно и быстро, задействуя различные комбинации молекул. Этих комбинаций было так много, что, если бы опыты ставились вручную, не хватило бы и ста лет. Вдобавок аппарат расширял поле поиска, проводя математическое моделирование: когда реакция достигала определенной стадии, компьютер создавал модель, основанную на промежуточных продуктах, и просчитывал на ней оставшиеся реакции. Эксперимент шел быстрее.

Увидев вошедшего Вана, начальник лаборатории поспешил к нему и затянул свою обычную песню о неполадках в главной реакторной камере. Этот ритуал повторялся каждый раз, когда бы Ван ни приходил в лабораторию. К настоящему моменту камера работала непрерывно уже целый год, многие сенсоры износились, отчего страдала точность измерений. Давно пора было заглушить машину и приступить к ремонту, но Ван, ведущий исследователь проекта, настаивал, что сначала надо произвести третью серию молекулярных комбинаций, а ремонт – потом. Техникам ничего не оставалось, как, фигурально выражаясь, наскоро латать дыры; а теперь, когда и заплатки нуждались в собственных заплатках, персонал дошел до последней степени изнеможения.

Однако начальник лаборатории не заикался о том, чтобы выключить машину и приостановить эксперимент, зная, что такая просьба приведет шефа в ярость. Он просто перечислял Вану неисправности, хотя невысказанное желание, стоявшее за этим сухим отчетом, было очевидно.

Инженеры суетились вокруг реакторной камеры, словно врачи вокруг умирающего, пытаясь продлить ему жизнь. И на фоне этой картины продолжался отсчет:

1174:21:11, 1174:21:10, 1174:21:09, 1174:21:08…

«Просто остановите. Попробуйте», – говорила ему Шэнь.

– Сколько времени уйдет на замену сенсоров? – спросил Ван.

– Четыре-пять дней. – Начальник лаборатории узрел лучик надежды и быстро добавил: – Если поработать как следует, то три. Гарантирую, доктор Ван!

«Это не значит, что я сдаюсь, – внушал себе Ван. – Аппаратура требует наладки, так что эксперимент на полном основании можно приостановить. И мои проблемы тут ни при чем».

Он повернулся к начальнику и сфокусировался на его лице сквозь маячившие перед глазами цифры:

– Остановите эксперимент и выполните ремонт. Уложитесь в сроки, которые вы мне пообещали.

– Безусловно, доктор Ван! Я сейчас дам вам подробную распечатку, что и когда будет сделано. Мы сможем остановить реакцию уже сегодня вечером!

– Остановите ее прямо сейчас!

Начальник лаборатории ошеломленно уставился на него, но быстро пришел в себя и, словно боясь, что Ван передумает, схватил микрофон и дал команду остановить реакцию. Весь персонал заработал с удвоенным рвением. По очереди защелкали десятки переключателей – процедура остановки камеры началась. Многочисленные контрольные мониторы гасли один за другим, пока наконец на главном дисплее не высветился статус: камера заглушена.

И почти в тот же момент отсчет на сетчатке глаз Вана остановился. Прошла еще пара секунд, и последние числа – 1174:10:07 – мигнули и пропали.

Как только окружающий мир явился глазам Вана без жутких цифр, профессор испустил долгий выдох, как будто только что вынырнул из воды. Он сел, весь в поту, и только сейчас обнаружил, что все в лаборатории не сводят с него глаз.

– Ремонтом занимается отдел оборудования, – обратился он к начальнику лаборатории. – Почему бы всей исследовательской группе не отдохнуть пару дней? Я ведь понимаю, что каждый работал не покладая рук.

– Доктор Ван, вы тоже устали. Главный инженер Чжан займется наладкой, а вы могли бы пойти домой. Вам ведь отдых тоже не помешает?

– Да, я очень устал, – согласился Ван.

Начальник лаборатории ушел, а Ван вынул телефон и набрал номер Шэнь Юйфэй. Та взяла трубку после первого же звонка.

– Кто или что стоит за всем этим? – обрушился на нее Ван. Он старался сохранять самообладание, но не преуспел.

Молчание.

– Что случится по окончании отсчета?

Опять молчание.

– Вы меня слушаете?!

– Да.

– Почему именно наноматериалы?! Это же не ускоритель частиц! Всего лишь прикладные исследования! Сто!ят ли они такого внимания?!

– Кто мы такие, чтобы решать, что стоит внимания, а что не стоит?

– Хватит! – рявкнул Ван. Страх и отчаяние, накопившиеся за последние несколько дней, перешли в неконтролируемую ярость. – Думаете одурачить меня вашими дешевыми трюками?! Пытаетесь остановить технический прогресс?! Признаю, пока я не могу объяснить, как вы это проделываете, но это только потому, что у меня еще не было возможности заглянуть за спину вашему бесстыдному фокуснику!

– Вы хотели бы увидеть отсчет в большем масштабе?

Услышав вопрос Шэнь, Ван на мгновение оторопел. Он заставил себя успокоиться. Не хватало еще попасть в их проклятую ловушку!

– Прекратите эти ваши фокусы! Что с того, что вы покажете его мне в большем масштабе? Все равно это лишь иллюзия! Вы можете спроецировать голограмму в небо, как это сделало НАТО во время последней войны. Если взять лазер достаточной мощности, можно изобразить картинку на поверхности Луны! Но ведь «стрелок» и «фермер», по предположениям, должны располагать силами, неподвластными человеку. Как насчет того, чтобы нарисовать цифры на поверхности солнца?!

Ван внезапно застыл с открытым ртом, в шоке от собственных слов. Он нечаянно назвал те две гипотезы, упоминания о которых должен был избегать как огня. Он едва не угодил в ту же западню, в которую попали другие жертвы!

Стараясь овладеть инициативой, он продолжал:

– Я не могу предвидеть ваши следующие трюки, но, может, вы и с солнцем это как-нибудь провернете, ваш презренный фокусник сможет заставить иллюзию выглядеть как реальность. Чтобы придать вашей демонстрации больше убедительности, вам придется провернуть что-нибудь более впечатляющее!

– Вопрос в том, сумеете ли вы с этим справиться, – ответила Шэнь. – Ван, я ваш друг. Я хочу помочь вам избегнуть судьбы Ян Дун.

При упоминании этого имени Ван вздрогнул. Но тут на него накатила вторая волна ярости, отчего он потерял всякую осторожность.

– Вы принимаете мой вызов?!

– Конечно.

– И что вы предпримете?

– У вас есть компьютер с доступом к Интернету? Хорошо. Напишите адрес: http://www.qsl.net/bg3tt/zl/mesdm.htm. Открыли? Распечатайте это и держите всегда под рукой.

Открытая страница всего лишь содержала таблицу азбуки Морзе.

– Н-не понимаю… Это же…

– В течение следующих двух дней, пожалуйста, найдите лабораторию, где вы сможете наблюдать за реликтовым космическим излучением. Я пошлю вам детали электронным письмом.

– Но что… что вы собираетесь сделать?!

– Я знаю, что ваш проект по наноматериалу остановлен. Вы планируете вернуться к нему?

– Конечно! Через три дня.

– Тогда отсчет продолжится.

– И в каком масштабе я его увижу?

Последовало долгое молчание. Эта женщина, вещающая от имени некой силы, превосходящей человеческое разумение, перекрыла Вану все пути к отступлению.

– Через три дня… значит, четырнадцатого… Четырнадцатого числа с часу ночи до пяти утра для вас будет мерцать вся Вселенная.

Глава 7
Три тела: царь Вэнь из дома Чжоу и долгая ночь

Ван набрал номер Дина. И лишь когда тот взял трубку, вспомнил, что уже час ночи.

– Это Ван Мяо. Простите, что звоню так поздно.

– Ничего. Мне все равно не спится.

– Я… видел кое-что и прошу у вас помощи. Вы не знаете, есть ли в Китае обсерватории, наблюдающие за реликтовым микроволновым излучением?

Вану не терпелось поговорить с кем-нибудь о том, что происходит, но он решил, что чем меньше людей будет знать об отсчете, который был виден только ему одному, тем лучше.

– Реликтовое излучение? Откуда у вас вдруг такой интерес к нему? Должно быть, вы и правда наткнулись на что-то необычное… Вы еще не виделись с матерью Ян Дун?

– Ох, простите. Забыл.

– Ничего страшного. В наше время многие ученые видят что-то… не совсем обычное, как и вы. Рассеянность – обычное явление в таких условиях. И все равно, думаю, хорошо бы вам навестить Е Вэньцзе. Она уже в годах, а дом-работницу нанимать не хочет. Если надо что-то сделать в доме, вы уж ей помогите, пожалуйста… Ах да, реликтовое излучение. Спросите Е. До того как уйти на пенсию, она была астрофизиком. Знает все обсерватории в Китае как свои пять пальцев.

– Отлично! Отправлюсь сразу после работы.

– Тогда заранее благодарю. Я сам не в состоянии встретиться лицом к лицу с кем-то, напоминающим мне о Ян Дун.

* * *

Положив трубку, Ван уселся за компьютер и распечатал таблицу кода Морзе. Он уже достаточно успокоился, чтобы думать не только об обратном отсчете, и стал размышлять о «Рубежах науки», о Шэнь Юйфэй и компьютерной игре, в которую она играла. Единственное он знал о Шэнь абсолютно точно: она не из тех, кто увлекается компьютерными играми. Сдержанная, с телеграфной манерой разговора, она всегда производила на Вана впечатление исключительно холодного человека. Это была не та холодность, которую многие люди надевают на себя как маску. У Юйфэй душа была как лед.

Ван невольно сравнивал Юйфэй с устаревшей операционной системой MS-DOS: пустой черный экран, лаконичное приглашение в консоли «C: >», мигающий курсор и больше ничего. Когда что-то вводишь, компьютер отображает это на экране, не внося ничего своего, не меняя ни единой буквы. Однако теперь Ван знал, что за этим «C: >» зияет бездонная пропасть.

«Неужели она и впрямь увлекается игрой? Да еще такой, для которой нужен V-костюм! Детей у нее нет, значит, она купила его для себя. Ну и ну. Что бы это значило?»

Ван ввел URL в адресную строку браузера. Легко запомнить: www.3body. net. На сайте всплыло сообщение, что доступ к игре можно получить, только если воспользоваться V-костюмом. Ван вспомнил, что в комнате отдыха при Институте нанотехнологий есть такой костюм. Он вышел из опустевшей главной лаборатории и отправился в вахтерскую за ключом. В комнате отдыха, пробравшись между бильярдными столами и тренажерами, он нашел компьютер и костюм. Втиснувшись в тактильный интерактивный комбинезон и натянув шлем с панорамным экраном, Ван включил компьютер.

Он оказался посреди пустынной предрассветной равнины. Равнина была серо-коричневого цвета, какая-то размытая, без четких деталей. Вдали, на горизонте, светлела тоненькая полоска. На небе мерцали звезды.

Раздался оглушительный взрыв, и вдалеке в землю врезались две багрово пылающие горы. Равнину залило красным светом. Когда пыль осела и небо очистилось, Ван увидел, что между небом и землей воздвиглись гигантские иероглифы: ТРИ ТЕЛА.

Затем появилось окно регистрации. Ван создал ID «Хайжэнь»[19]19
  То есть «человек моря». В имени Ван Мяо игра слов, его иероглифы могут читаться как «вода». – Прим. К. Л.


[Закрыть] и залогинился.

* * *

Кругом расстилалась все та же пустыня, но компрессоры в V-костюме проснулись и зажужжали. Ван почувствовал, как его прохватило холодом. Прямо перед ним возникли две идущие фигуры, чьи темные силуэты вырисовывались на фоне предрассветного неба. Ван пустился вдогонку.

Незнакомцы, двое мужчин, были одеты в длинные дырявые балахоны с накинутыми поверх грязными звериными шкурами. У каждого на боку висел короткий и широкий бронзовый меч. Один из путников нес за спиной узкий и длинный деревянный сундук. Человек оглянулся. Лицо его было таким же грязным и морщинистым, как и покрывавшая плечи шкура, но глаза, живые, острые, ярко сверкали в предутренней мгле.

– Холодно, – заметил незнакомец.

– Ужасно холодно, – ответил Ван.

– Это эпоха Сражающихся Царств, – сказал человек с ящиком на спине. – Я царь Вэнь из дома Чжоу.

– Мне кажется, царь Вэнь не имеет отношения к эпохе Сражающихся Царств[20]20
  Эпоха Сражающихся Царств длилась с 475 по 221 г. до н. э. Но царь Вэнь из дома Чжоу правил гораздо раньше, с 1099 года до н. э. по 1050 г. до н. э. Его считают основателем династии Чжоу, которая в результате переворота отстранила от власти тираническую династию Шан. – Прим К. Л. На самом деле Вэнь царем не был, но заслуги его были велики, и народ дал ему имя Вэнь-ван, то есть царь Вэнь. По соображениям благозвучия в русском переводе оставили «царь Вэнь». – Прим. перев.


[Закрыть], – заметил Ван.

– Он дожил до этих дней, – сказал другой путник. – И царь Чжоу из династии Шан тоже еще жив[21]21
  Царь Чжоу из династии Шан правил с 1075 по 1046 г. до н. э. Последний царь этой династии в китайской истории известен как жестокий тиран. – Прим. К. Л.


[Закрыть]. Я – Последователь царя Вэня. Таков мой логин – «Последователь царя Вэня из дома Чжоу». Ты знаешь, что он гений?

– Мой логин «Хайжэнь». А что это у вас за сундук?

Царь Вэнь спустил упомянутый предмет с плеч и поставил его вертикально. Открыв одну из боковин, словно дверь, он показал, что внутри тот разделен на пять отсеков. В слабом свете утра Ван смог разглядеть, что каждый из них содержит некоторое количество песка. Судя по всему, песок пересыпался из верхних отсеков в нижние через маленькие отверстия в перегородках.

– Это песочные часы. Через каждые восемь часов весь песок оказывается в нижнем отсеке. Три переворота сундука равняются одним суткам. Но я частенько забываю переворачивать, поэтому мне нужен Последователь, который бы напоминал об этом.

– Похоже, вы идете издалека. Это так необходимо – тащить с собой такой громоздкий прибор?

– А как еще мы тогда измеряли бы время?

– Переносные солнечные часы намного сподручнее. А вообще достаточно глянуть на солнце, чтобы приблизительно определить, который час.

Царь Вэнь и Последователь переглянулись, а потом воззрились на Вана как на полного идиота.

– Солнце? Как можно определить время по солнцу?! Ведь сейчас Эра Хаоса!

Ван собрался было спросить, что означает сие странное наименование, но тут Последователь жалобно вскрикнул:

– Какой холод! Сейчас помру от переохлаждения!

Ван тоже замерз, но, как в большинстве игр, стоит снять V-костюм – и система выкинет твой ID из игры. Так что лучше потерпеть.

– Когда солнце взойдет, станет теплее, – утешил он спутников.

– Тоже мне еще пророк нашелся! – сказал Последователь. – Даже царь Вэнь не умеет предсказывать будущее. – Он презрительно покачал головой.

– При чем здесь пророк? Любой неуч скажет, что солнце встанет через час или два. – Ван ткнул пальцем в сторону светлой полоски на горизонте.

– Да ведь сейчас Эра Хаоса!

– А что такое «Эра Хаоса»?

– Эра Хаоса – это все то, что не Эра Порядка, – пояснил царь Вэнь так, словно разговаривал с неразумным дитятей.

И в самом деле, свет над горизонтом стал постепенно меркнуть и вскоре совсем погас. Мир накрыла ночь. Звезды над головой вспыхнули ярче.

– Значит, это был закат, а не рассвет? – спросил Ван.

– Сейчас утро. Но солнце не всегда поднимается по утрам. Это же Эра Хаоса.

Вану стало еще холоднее. Поежившись, он указал на темный горизонт:

– Похоже, солнце взойдет еще не скоро.

– С чего ты взял? Никто не может сказать точно. Говорю же – сейчас Эра Хаоса. – Последователь повернулся к царю. – Можно мне немного сушеной рыбы?

– Нельзя! – отрезал царь Вэнь. – Самому мало. Главное, чтобы я добрался до Чжао Гэ[22]22
  Чжао Гэ был столицей царства Шан, в которой находился двор царя Чжоу. – Прим. К. Л.


[Закрыть], не ты!

Ван заметил, что, пока они разговаривали, на горизонте снова забрезжило. Конечно, без компаса трудно разобраться, где восток, а где запад, но он был уверен, что в прошлый раз заря была в другой стороне. Небо быстро светлело, и вскоре взошло солнце этого мира – маленькое, голубоватое, словно очень яркая Луна. Все же стало чуть теплее, а местность вокруг обрела более ясные очертания. Но день длился недолго. Солнце прочертило над горизонтом пологую дугу и закатилось. Снова воцарились ночь и промозглый холод.

Трое путников остановились у мертвого дерева. Царь Вэнь и Последователь вынули свои бронзовые мечи и принялись рубить сучья для костра, а Ван собирал их в кучку. Последователь вынул кусок кремня и чиркал им по мечу до тех пор, пока сучья не занялись от искры. Вскоре костерок согрел V-костюм Вана спереди, но спина по-прежнему мерзла.

– Давай бросим в пламя кого-нибудь из обезвоженных, – сказал Последователь. – Вот тогда у нас будет костер что надо, а не этот жалкий огонек!

– И думать не смей! Только тиран вроде царя Чжоу мог бы выкинуть такое!

– Но вдоль дороги этих сухарей хоть пруд пруди! Их так изгрызли звери, что они не оживут после регидрации. Что с того, что мы сожжем парочку-другую? Можно было б даже подкрепиться ими. Ну что такое пяток чьих-то жизней по сравнению с нашими?! Ведь самое важное – изложить царю твою теорию!

– Прекрати городить чушь! Мы ученые!

Когда костер догорел, троица продолжила путь. Поскольку они почти не разговаривали, система ускорила бег игрового времени. Царь Вэнь перевернул песочные часы у себя за спиной шесть раз подряд – значит, прошло двое суток, и за все это время не только солнце ни разу не взошло, но даже намека на рассвет на горизонте не появилось.

– Похоже, солнце никогда больше не взойдет, – заметил Ван. Он вывел на экран игровое меню и взглянул на показатель своего «здоровья». Холод стоял неимоверный, и полоска медленно, но верно сокращалась.

– Опять строишь из себя оракула? – поинтересовался Последователь. На этот раз они с Ваном закончили фразу вместе: – Это же Эра Хаоса!

Однако вскоре горизонт заалел, небо посветлело, и начался восход. На этот раз солнце было огромным. Взошедшая половина светила занимала как минимум одну пятую всего окоема. Путников окатило волной тепла, и Ван оживился. Однако взглянув на царя Вэня и Последователя, он увидел на их лицах такой ужас, будто те узрели демона.

– Живей, прячемся! – воскликнул Последователь.

Они с царем побежали, Ван устремился следом. Путники укрылись за большим камнем. Тень, в которой они прятались, становилась все короче и короче. Земля вокруг начала раскаляться, словно в топке. Вечная мерзлота под ними растаяла, и твердая, как камень, поверхность превратилась в грязевое море, от жара вздыбившееся волнами. Пот лил с Вана ручьем.

Когда солнце поднялось в зенит, все трое с головой накрылись шкурами, но яростные стрелы света проникали сквозь дыры и жгли, как раскаленные прутья. Стараясь уберечься от них, странники ползли вокруг камня вместе с тенью, постепенно удлинявшейся на другой стороне.

Наконец, солнце село, но воздух оставался жарким и влажным. Путники, насквозь мокрые от пота, расселись на камне.

– Путешествовать в Эру Хаоса – все равно что идти сквозь ад, – угрюмо проговорил Последователь. – Не могу больше! К тому же я с голоду помираю. У тебя сухой рыбешки не допросишься, и есть дегидрированные тела ты мне тоже не разрешаешь. Что…

– Единственный выход – дегидрировать тебя, – оборвал его царь Вэнь, обмахиваясь уголком шкуры.

– А ты не бросишь меня здесь?

– Конечно, нет. Клянусь доставить тебя в Чжао Гэ.

Последователь стянул с себя мокрый от пота балахон и голым лег в грязь. В последних отблесках уже закатившегося за горизонт солнца Ван увидел, как из всех пор тела Последователя начала сочиться жидкость. Было понятно, что это не пот, а вода. Влага многочисленными мелкими ручейками сбегала в грязь. Тело Последователя размягчилось и деформировалось, словно тающая свеча. Десять минут спустя вся вода ушла из него, и теперь вместо Последователя на земле лежала его пустая оболочка, формой напоминающая человека. Черты лица сгладились и стали неразличимы.

– Он умер? – спросил Ван. Он припомнил, что и раньше видел такие иссохшие фигуры, валяющиеся вдоль дороги. У одних не хватало некоторых частей тела, другие были совсем истерзаны. Наверно, это и были те самые «обезвоженные», которых Последователь хотел использовать вместо дров.

– Нет, – ответил царь Вэнь. Он подобрал Последователя, стряхнул грязь и пыль, расстелил оболочку на камне и скатал в сверток. – Стоит только погрузить его в воду, и он оживет. Это как замочить сушеные грибы.

– У него даже кости размягчились?

– Да. Скелет превратился в сухие волокна. Нести будет легко.

– В этом мире любой может дегидрировать и регидрировать?

– Конечно. Ты тоже. Иначе мы не выжили бы в Эры Хаоса. – Царь Вэнь протянул скатанного Последователя Вану. – На вот, неси. Если бросишь на дороге, его либо сожгут, либо съедят.

Оболочка была совсем легкая, и Ван сунул ее под мышку. Что интересно, ощущения странности происходящего у него не возникло.

Путники, теперь уже вдвоем, продолжили свое мучительное странствие, Ван нес дегидрированного Последователя, царь Вэнь – свои песочные часы. Как и в предыдущие дни, светило этого мира вставало и садилось без всякой системы: после долгой морозной ночи длиной в несколько суток мог промелькнуть короткий, но обжигающе знойный день, и наоборот. Чтобы выжить, путешественникам приходилось полагаться друг на друга. Если было слишком холодно, они разжигали костры; если слишком жарко – ныряли в воду.

Наконец, игровое время ускорилось. Месяц в игре занял примерно полчаса реального времени, что сделало путешествие сквозь Эру Хаоса более-менее терпимым.

Однажды после ночи, длившейся, согласно песочным часам, почти неделю, царь Вэнь неожиданно завопил от радости, указывая в темное небо:

– Летящие звезды! Две летящих звезды!

Вообще-то Ван уже видел подобные небесные тела. Их диски были больше звезд – размером с мячик для пинг-понга, и двигались они быстро, так что их перемещение было заметно невооруженным глазом. Но сейчас две таких звезды впервые летели по небу одновременно.

Царь Вэнь объяснил:

– Когда появляются две летящих звезды, это предвещает начало Эры Порядка.

– Мы видели их и раньше!

– Да, но только по одной за раз.

– А две одновременно – это предел?

– Нет. Иногда появляются три, но больше не бывает.

– А если появляются три, означает ли это, что наступает еще лучшая эра?

Царь Вэнь посмотрел на Вана со страхом:

– Ты в своем уме?! Три летящих звезды!.. Молись, чтобы такого никогда не случилось!

Как выяснилось, царь Вэнь был прав – вскоре воцарилась желанная Эра Порядка. Восходы и закаты стали регулярными, суточный цикл стабилизировался и составил около восемнадцати часов. Климат смягчился, воздух потеплел.

– Сколько продлится Эра Порядка? – спросил Ван.

– Может, день, а может, век. Никто не в силах предсказать. – Царь Вэнь сел на свой сундучок и, подняв голову, воззрился на полуденное солнце. – Летописи рассказывают, что при династии Западная Чжоу одна Эра Порядка длилась двести лет. Как счастлив тот, кто родился в такое благословенное время!

– А сколько длится Эра Хаоса?

– Я ведь уже говорил: все, что не Эра Порядка, то Эра Хаоса. Каждая эра забирает себе время, не занятое другой, вот и все.

– Но… получается, в этом мире нет никакого ритма, никакой системы?!

– Именно так. Цивилизация может развиваться только в мягком климате Эр Порядка. Бо!льшую часть времени человечеству приходится проводить в состоянии дегидрации. Когда настает долгая Эра Порядка, происходит регидрация, и все разом оживают, после чего продолжают строить и созидать.

– А как вы предсказываете, когда придет и сколько будет длиться Эра Порядка?

– Да никак. Никто не может этого сделать. Когда наступает Эра Порядка, царь принимает решение о массовой регидрации, основываясь на своей интуиции. Часто бывает так, что люди оживают, засевают поля, начинают строить города… Жизнь только-только наладилась, и – бум! – Эра Порядка вдруг заканчивается. Страшный мороз и ужасающий зной уничтожают все. – Царь Вэнь наставил на Вана палец и сверкнул глазами: – Теперь тебе известна цель игры – с помощью интеллекта и интуиции проанализировать все явления природы и выявить законы, по которым движется солнце. От этого зависит выживание цивилизации.

– Судя по моим наблюдениям, здешнее солнце вообще не следует никаким законам.

– Это потому, что тебе недоступна глубинная суть этого мира.

– А тебе доступна? – скептически осведомился Ван.

– Да. Вот почему я иду в Чжао Гэ. Хочу представить царю Чжоу точный календарь.

– Но почему ты тогда не использовал этот твой календарь во время нашего странствия?

– Предсказать движение солнца можно только в Чжао Гэ, потому что это место – средоточие инь и ян. Прорицания сбываются только там!

Они продолжали путь сквозь следующую суровую Эру Хаоса, ненадолго прерванную короткой Эрой Порядка, и наконец прибыли в Чжао Гэ.

Первое, что услышал Ван, – это непрерывный гул, похожий на отдаленные раскаты грома. Звук исходил от множества гигантских маятников высотой в несколько десятков метров, расположенных по всему Чжао Гэ. Устроены они были одинаково: две тонкие каменные башни, чьи вершины соединяются перемычкой, а к ней на толстом канате подвешен массивный камень.

Все маятники колебались, раскачиваемые группами одетых в броню солдат. Те, монотонно скандируя что-то невразумительное, ритмично дергали за веревки, присоединенные к каменным грузам. Ван обратил внимание, что все грузы раскачиваются в такт. Зрелище внушало трепет, напоминая то ли гигантские часы, выросшие из-под земли, то ли колоссальные абстрактные символы, упавшие с неба.

Огромные маятники окружали еще более грандиозную пирамиду, возвышающуюся в ночи, словно исполинская гора. Это был дворец царя Чжоу. Вслед за своим спутником Ван прошел к низкой двери у основания пирамиды. Вход охраняли стражники, безмолвные и бесшумные во мраке, словно привидения. За дверью открывался длинный узкий проход, уводящий в недра пирамиды; несколько факелов едва разгоняли тьму.

Пока странники шли по туннелю, царь Вэнь говорил:

– В течение Эры Хаоса весь мир спит в обезвоженном состоянии, и только царь Чжоу бодрствует посреди безжизненного пространства. Для выживания в таких условиях нужно либо подземелье, либо здание с массивными стенами вроде этой пирамиды. Только так можно избежать губительного воздействия экстремального холода или зноя.

Они шли долго и наконец достигли Большого зала в самом сердце пирамиды. Собственно, Большим он был чисто номинально; на самом деле помещение было невелико и напоминало пещеру. На троне сидел человек, задрапированный в пятнистую шкуру, – без сомнения, царь Чжоу. Но внимание Вана привлек к себе не монарх, а фигура в черном, стоящая около трона. Черное одеяние сливалось с тенями Большого зала, и бледное как мел лицо, казалось, реяло в воздухе само по себе.

Царь Чжоу представил черного человека гостям:

– Это Фу Си[23]23
  Фу Си – мифический персонаж, первый правитель Поднебесной, изобретатель восьми триграмм, музыки, церемонии бракосочетания, одежды, шелководства, рыболовства и приготовления пищи. Один из основателей китайской культуры. Согласно мифам, имел тело дракона или змеи и человеческую голову. Фу Си – лишь одно из его имен. До сих пор является спорным, реальный это персонаж – хотя бы отчасти – или полностью вымышленный. – Прим. перев.


[Закрыть]. – Царь обращался к ним, словно те всегда были здесь, а Фу Си только что прибыл. – Он полагает, что Солнце – весьма неуравновешенное божество. В бодрствующем состоянии оно подвержено быстрым сменам настроения, и тогда у нас наступает Эра Хаоса. Но когда Солнце спит, оно спокойно, и тогда у нас Эра Порядка. Это Фу Си предложил построить все те маятники, что вы видели снаружи, и поддерживать их в постоянном колебании. Он утверждает, что они оказывают на бога Солнца гипнотический эффект, отчего тот погружается в глубокий сон. Но несмотря на все наши усилия, бог не желает засыпать, лишь иногда впадает в короткую дрему.

Царь Чжоу взмахнул руками. Слуги поднесли к трону глиняный горшок и поставили его на низкий каменный стол перед Фу Си. Позже Ван узнал, что в горшке был суп. Фу Си вздохнул, поднял горшок и отпил из него. Эхо его глотков отражалось от стен; казалось, будто во мраке бьется чье-то огромное сердце. Выпив половину, Фу Си опрокинул остаток на себя, отбросил горшок и зашагал к громадному бронзовому котлу, подвешенному над огнем в углу зала. Фу Си взобрался на край посудины и прыгнул вниз. Из котла вырвалось облако пара.

– Присядь, Цзи Чан[24]24
  Таково было имя, данное Вэнь-вану при рождении. – Прим. К. Л.


[Закрыть], – сказал царь Чжоу и кивнул на котел: – Скоро будем обедать.

– Глупые колдовские штучки! – презрительно проворчал царь Вэнь, глядя в указанном направлении.

– А что ты можешь сказать о Солнце? – спросил царь Чжоу. Отблески огня играли в его глазах.

– Солнце вовсе не божество. Солнце – это ян, а ночь – инь. Мир движется вперед, балансируя между инь и ян. Мы не можем контролировать этот процесс, но можем его предсказать. – Царь Вэнь вынул свой бронзовый меч и нарисовал символ инь-ян на полу, тускло освещенном огнем очага. Затем он начертал вокруг него шестьдесят четыре гексаграммы из «И Цзин»[25]25
  «И цзин», или «Чжоу И» – один из ранних китайских философских текстов. Наиболее ранний слой, традиционно датируемый ок. 700 г. до. н. э. и предназначавшийся для гадания, состоит из 64 гексаграмм. Во II веке до н. э. был принят конфуцианской традицией как один из канонов конфуцианского Пятикнижия. На Западе закрепилось название «Книга Перемен». Более правильный, хоть и не столь благозвучный вариант – «Канон Перемен». Система книги сложилась при династии Чжоу; известны порядки расположения гексаграмм, аранжированные Фу Си и Вэнь-ваном. – Прим. перев.


[Закрыть] в виде колеса. – Мой царь, это символ мироздания и самый точный календарь.

– Цзи Чан, я хочу знать, когда придет следующая долгая Эра Порядка.

– Ты получишь прогноз прямо сейчас! – заверил царь Вэнь.

Он уселся в самую середину символа инь-ян, подогнув под себя ноги, и поднял голову. Взгляд его устремился к потолку, как будто хотел пронзить каменную толщу пирамиды и вырваться к звездам. Пальцы царя Вэня начали совершать быстрые сложные движения, как будто он считал на калькуляторе.

Глубокую тишину нарушало лишь бульканье супа в бронзовом котле, словно колдун, который там варился, что-то неразборчиво бормотал во сне.

Царь Вэнь встал на ноги, не сходя с символа. С лицом, по-прежнему поднятым вверх, он проговорил:

– Следующей будет Эра Хаоса длиной в сорок один день. Затем Эра Порядка – пять дней. За ней последует Эра Хаоса длиной в двадцать три дня, а потом Эра Порядка длиной в восемнадцать дней. Затем наступит восьмидневная Эра Хаоса. Но когда она кончится, мой царь, начнется долгая Эра Порядка, которой ты так жаждешь. Она продлится три года и девять месяцев. Климат станет мягок, и наступит золотой век.

– Что ж, посмотрим, верны ли твои предсказания, – произнес царь Чжоу с бесстрастным лицом.

Сверху послышался громкий скрежет. Каменная плита на потолке скользнула в сторону, открывая квадратное отверстие. Ван вытянул шею. Отверстие вело в туннель, проходящий сквозь центр пирамиды, и в конце его сияли звезды.

Время ускорилось. Через каждые несколько секунд реального времени солдаты переворачивали песочные часы, принесенные царем Вэнем, что соответствовало восьми часам игрового времени. Свет и тьма сменялись в потолочном окне без всякого порядка, изредка луч солнца освещал внутренность Большого зала. Иногда свет, проникающий через отверстие, был слаб, словно сияние Луны, а иногда очень ярок, и тогда раскаленный квадрат на полу сиял так, что меркли факелы.

Ван продолжал считать перевороты песочных часов. К тому моменту, когда он насчитал их около ста двадцати, солнечный свет в отверстии стал появляться регулярно. Началась первая из предсказанных Эр Порядка.

Еще пятнадцать переворотов часов – и мерцание света в потолочном окне стало беспорядочным; началась очередная Эра Хаоса. За ней последовали Эра Порядка и снова Эра Хаоса. Начала и продолжительность эр не совсем совпадали с прогнозами царя Вэня, но погрешность была невелика. По окончании восьмидневной Эры Хаоса началась предсказанная долгая Эра Порядка.

Прошло двадцать дней, а солнечный свет, падавший сквозь отверстие в потолке Большого зала, продолжал появляться и исчезать в равномерном ритме. Темп игры замедлился до нормального.

Царь Чжоу признательно кивнул царю Вэню:

– Я воздвигну в твою честь памятник еще более величественный, чем этот дворец!

Царь Вэнь глубоко поклонился:

– Мой царь, пробуди свой народ, и да пребудет он в счастье и процветании!

Царь Чжоу встал с трона, широко раскрыл руки, словно хотел обнять весь мир, и тягучим, потусторонним голосом принялся заклинать:

– Регидрация… регидрация… регидрация…

Услышав это слово, все в Большом зале кинулись к дверям. Ван ни на шаг не отставал от царя Вэня. Преодолев длинный туннель, они покинули пирамиду через ту же дверь, в которую вошли. Снаружи царил полдень, земля нежилась в лучах ласкового солнышка. В легком ветерке Вану почудились ароматы весны. Они с царем Вэнем направились к ближайшему озеру, лед на котором уже растаял, и солнечные зайчики играли на легкой ряби.