Текст книги "Неправильная Золушка"

Глава 11: Голос разума всегда противоречит сердцу

Ранисах

Прекрасно знал, что всерьез Дамиан не станет со мной драться на глазах у своих придворных, хотя желание так отчетливо читалось в его взгляде. Он хотел меня убить. Если бы мог, попытался бы прямо здесь и сейчас, но он сам дал слово.

Приглашение на свадьбу и коронацию оказалось для короля Реверонга неожиданностью, но чего-то такого я и ждал. Это в духе Дамиана – показать, что поводок в его руках, и только он один может натянуть его или ослабить.

Несмотря на все заверения о том, что на момент празднеств любые военные действия будут остановлены, король Реверонга перемещаться в Шагдарах не пожелал. Слишком напуган, слишком раздавлен смертью своей дочери – Жасмин, – но проигнорировать приглашение мы не могли. Я осознавал, что долго против империи мы не продержимся, но тянуть собирался до последнего. Нам нужно было это время, чтобы выгадать для себя особые условия. Просто так отдавать Реверонг Дамиану не собирался.

Реверонг не был моим королевством, он не был мне домом, я не родился там, но я видел, как смотрят на меня люди, как они надеются на меня, верят мне. Разве мог я отдать их на растерзание этого жестокого мерзавца? Зная, что Реверонг постигнет та же участь, что и Певерхьер. Зная, что Дамиан истребит большую часть населения, считая, что их уже не перевоспитать, не изменить их устои.

Дамиан не понимал. Не понимал слишком многих вещей, но у императорского совета после исчезновения Драйяна просто не осталось другой кандидатуры на пост императора. Мальтер слишком мал, чтобы возглавить империю, а король Шагдараха не готов к переменам, в которых так сильно нуждаются люди.

Они отдали империю на растерзание Дамиану, но сколько она просуществует? Целителей Реверонга нельзя принуждать к бесчестию. У магов Тьмы в Шагдарахе ни в коем случае нельзя упускать из виду гордость. Звериная магия Герхтара давно бесследно исчезла, но не стоит забывать ее – она может возродиться в любую секунду. Маги иллюзии Ньенгеха слишком опасны, и над ними требуется постоянный контроль. Впрочем, как и над непредсказуемыми стихийниками. И самое главное – не стоит исключать и простых людей, не наделенных даром, потому что в каждом из них может скрываться предок тех самых драконов, что когда-то населяли территории Певерхьера. Дамиан не осознает и половины из перечисленного. Абсолютная власть во имя власти – единственное, что его интересует.

Даже заключая договор об обмене так называемыми «заложниками», Дамиан думал только о своих интересах и уж точно не о людях. Вместе с одной из заложниц – леди Пехто – он послал приглашение на празднества – в этом была его цель. Едва лодки пересекли узкое море, я уже знал, что меня ожидает нечто не слишком приятное. Так и получилось.

За всеми прибывшими была установлена постоянная слежка, и это принесло свои плоды. Именно леди Пехто оказалась доносчицей, которая регулярно посылала Дамиану отчеты о том, что удавалось вызнать. Естественно, после такого никто не подпускал ее к дворцу. Я сам лично провел с ней беседу в казематах, полностью отлучив от придворной жизни, к которой женщина так привыкла. Их семья лишилась нашего доверия, но я сохранил им жизни в обмен на сотрудничество. Теперь леди Пехто отправляла Дамиану то, что я диктовал ей лично.

И каково же было мое удивление, когда я вновь встретил во дворце Шагдараха свою недавнюю незнакомку. Теперь не сомневался в том, что она шпионка. То же имя рода, та же семья. Рыба гниет с головы – кажется, именно так говорят. В данном случае это выражение подходило целиком и полностью. Мачеха и падчерица определенно стоили друг друга, а ведь леди Пехто ни разу не обмолвилась о том, что ее названная дочь осталась в империи. Естественно, ведь здесь для нее заготовлено такое теплое место – официальной фаворитки императора.

Запросто мог бы убить ее еще на церемонии – никто ничего не успел бы предпринять, но отчего-то мне хотелось выяснить, убедиться в том, что девушка видела там – на берегу Реверонга. Да и видела ли вообще? Что именно донесла до Дамиана?

Терял время. Попросту терял время на беседы, на никому не нужный танец, на бессмысленный бой, на все происходящее. Ощущал непреодолимое желание вернуться обратно в Реверонг, послать все к Тьме, но должен был дождаться окончания празднеств. Четко понимал, что нам не дадут просто так убраться отсюда восвояси, но были готовы. Мы знали, на что шли.

– Ваша Светлость… – раздался шепот из-за колонны, рядом с которой я стоял.

– Здравствуй, Гела, – так же тихо ответил я. – Что-то случилось?

Гелу я знал очень давно. Еще с тех пор, когда она только-только появилась в особняке у Драйяна. Тихая, исполнительная, честная – за эти качества мой друг ее и ценил, как, впрочем, и остальных своих слуг. Когда Драйян вернулся в Шагдарах из Герхтара, все они последовали за ним, потому что верили ему, как никому другому.

– Все хорошо, Ваша Светлость, – ответила она, скромно глядя в пол. – Мне кажется, вам это может быть интересно. От леди Пехто.

Девушка протянула мне запечатанный конверт без каких-либо подписей. Чуть повернувшись боком к залу, я разломил печать и развернул листок, чтобы бегло прочесть то, что предназначалось совсем не мне.

«Если со мной что-то случится и я не вернусь во дворец в течение трех суток, моя служанка передаст вам это письмо. Ниже описано все, чем я владею на сегодняшний момент. Именно эту информацию я хотела обменять на вашу помощь в том, чтобы я и мои братья могли вернуться обратно в Реверонг. Я не имею права требовать у вас хоть что-то, но прошу, чтобы вы сдержали свое слово и помогли моим сводным братьям и мачехе, если это потребуется.

Итак, как вам уже известно, наследная принцесса Жасмин мертва. Я не буду строить предположения. Лишь расскажу о том, что видела своими собственными глазами. На берегу Реверонга в ту ночь, когда стихийники разрушили корабли империи, я пряталась в кустах и поджидала удобного момента, чтобы попросить у лорда Ранисаха Арокос и наследной принцессы Жасмин помощи в возвращении в Реверонг моей мачехи и сводных братьев.

Не успела. Воспользовавшись Тьмой, лорд Ранисах Арокос переместился куда-то вместе с наследной принцессой Жасмин, а спустя время вернулся уже без нее. Его руки, лицо, одежда – все утопало в чужой крови. А минутами спустя он объявил о том, что наследная принцесса принесла себя в жертву, проведя старинный ритуал, и теперь является хранителем нашего островного королевства. Выводы делайте сами.

Что же касается моих личных соображений… На мой взгляд, Реверонгом управляет и будет управлять именно лорд Ранисах Арокос. Защитный барьер, выставленный вокруг острова, не преодолеть с помощью Тьмы, но ничто не мешает воспользоваться другой магией. Водники без труда смогут добраться до барьера, тогда как сам барьер не представляет угрозы. Он не пропускает магию, но запросто пропустит людей. О другой защите, к сожалению, мне неизвестно.

Желаю вам удачи в ваших планах. С Дамианом она вам очень сильно пригодится.

Искренне ваша мадмуазель Аделина Рейоро».

Поначалу мне показалось, что верная фаворитка пишет своему императору, и лишь в конце письма я понял, что Дамиан об этом никогда бы не узнал. Более того, я был готов поспорить на что угодно, что новоиспеченная императрица не так проста и покорна, какой кажется на первый взгляд. Сегодня ее унижали не раз и не два, но она вытерпела все. Почему?

Да потому что на империю у нее, как оказалось, свои планы. Однако хотелось бы выяснить: зачем ей нужна вся эта информация? Неужели тоже жаждет захватить Реверонг? Предательство или желание обскакать супруга? Моим людям при дворе предстояло это выяснить.

– Мадмуазель Аделина Рейоро? – спросил я у служанки, не очень понимая такую подпись.

– Ее Светлость не является аристократкой от рождения, – шепнула девушка, явно нервничая из-за своего пребывания здесь. Пусть за колонной ее никто и не видел, но страх все равно имелся.

– Императрица? – уточнил я получателя.

– Да, Ваша Светлость, – кивнула служанка.

– У меня к тебе будет одна просьба. Напиши записку для леди Неож…

Мадмуазель Рейро, леди Пехто, леди Неож… Она вновь появилась в зале как раз в тот момент, когда Дамиан решил поговорить со мной о захвате Реверонга. Она была похожа на вымуштрованного гвардейца – прямая, как струна. С высоко поднятой головой она шла с такой пугающей уверенностью, что наверняка затмила и императрицу. Хотя я и без того смотрел только на нее. Пытался разгадать, понять, что в ней такого, но не находил ничего интересного.

Необычная внешность, и только. Должен был избавиться от нее во что бы то ни стало. Сегодня. В самое ближайшее время, но какая-то часть меня желала предложить ей помощь. Она хотела вернуться в Реверонг, но почему-то не могла, хотя мы согласились на обмен «заложниками». Из-за братьев? Из-за долга? Из-за любви? Что держало ее здесь?

Огрызалась. Раздражала до бессильного гнева, бесила до ослепляющей ярости. Объявляла войну, а сама тряслась от страха как осиновый лист. Что стоило ей ответить на мои вопросы? Почему открыто не попросить помощи, если она в ней действительно нуждается?

Шпионка. Все-таки шпионка. Не императора, нет. Императрицы.

– Будьте вы прокляты! – в сердцах воскликнула она, оставив меня в одиночестве под любопытными взглядами придворных.

Гордячка. И перед Дамианом не желала склоняться, но он ее заставил. Определенно, он имеет на нее влияние, но чем удерживает? Что сделал, раз его фаворитка решила объединиться с этой лисой, по чьей-то шутке ставшей императрицей? Когда женщина начинает думать, это становится опасным. А если таких женщин две… Дамиану я не завидовал. Хотя там и Оливии было предостаточно.

Торопился. Пришлось незаметно улизнуть из зала через тайный ход, едва птичка спешно вылетела из клетки. Все еще не решил, как поступлю с ней, но предпринимать что-то нужно было быстро.

Нельзя допустить, чтобы Оливия услышала от нее бред про наследную принцессу Жасмин. Это может стать серьезной проблемой, потому что правду, увы, я никому рассказать не могу.

По тропинке я быстро добрался до памятника первому королю Шагдараха. Фонари работали через один, но темную фигуру я разглядел отчетливо. Отчего-то она двигалась с той же стороны, с какой пришел и я. Будто кралась, то прячась за деревьями, то пригибаясь у кустов, а я почему-то делал вид, что не вижу ее, с трудом скрывая улыбку. Да, шпионка из нее никакая.

– Берта? – удивился я, едва девушка вылетела из-за дерева, ринувшись на меня с кинжалом наперевес.

– Прости, Ранисах, но тебе здесь не место, – прошипела она, стараясь добраться до меня.

Отбивал ее удары, но не наступал. Хотелось выяснить один интересный момент.

– И чем же я не угодил Оливии? – вопросил я, усмехнувшись.

Берта старалась пырнуть меня в шею, но ростом не вышла, а потому неизбежно подпрыгивала, что наталкивало на сравнение с воробьем. Очень бойкая и такая же грозная, только в бою толку от нее маловато.

– Выбираешь не тех партнеров для танца.

Мы толкались еще несколько минут, пока я не увидел, как с краю по центральной дорожке в нашу сторону направляется Аделина. Ее хрупкая сгорбившаяся фигурка едва ли была заметна в темноте, но, когда она попадала под свет фонарей, волосы цвета спелой вишни тут же выдавали ее. Отчетливо ощущал ее страх. Хотелось накинуть ей на плечи свой камзол. Она выглядела запуганным ребенком, но еще больше пугать я ее не хотел.

– Берта, я же убью, – попытался я вразумить девчонку.

– Это я тебя убью! – снова кинулась она, а лезвие прошло совсем рядом с моей шеей.

И дальше оттягивать неизбежное я просто не мог.

Глава 12: Где одна тайна, там и две

Ранисах

– Аделина! – искал я ее в этом Вершителем забытом парке.

Тьма скользила по лесу невесомым одеялом, оплетала землю, кусты и деревья, но девушка как сквозь землю провалилась. Злился. Неимоверно злился на нее. И на себя.

Понимал, что напугал своими действиями, но по-другому не получалось. Оставь я Берту в живых, и она бы кинулась со спины. Прихвостни Оливии никогда не думают. Они четко следуют приказам, даже если заведомо осознают, что погибнут.

– Аделина! – крикнул я в последний раз, от бессилия пнув ни в чем не повинный куст.

Тянуть и дальше просто не мог. Дормезы ждали только меня – они стояли за развалинами храма, потому что отправляться по центральной дороге было абсолютным самоубийством. Мы знали, на что шли, перемещаясь сюда. Дамиан великодушно разрешил нам открыть портал прямо в Шагдарах, но о возвращении обратно не обмолвился и словом.

Конечно, мои люди первым делом попытались выстроить портал в обратный путь, но проблема в том, что защиту вновь подняли, едва наши дормезы оказались на землях империи. За четыре дня обратного пути по дорогам с нами могло произойти все, что Дамиану заблагорассудится, но и это мы отчетливо осознавали, а потому, чтобы выиграть время, покидали празднества, не дожидаясь их окончания и не утруждая себя прощанием.

Хватило уже того, что Оливия послала следить за мной Берту. Что же касается Дамиана… Этот изворотливый тип наверняка придумал что-то более непредсказуемое.

– Отправляемся? – спросил Алер, вглядываясь в кровавое пятно на рукаве моей рубашки.

– Да, – ответил я с некоторой заминкой, чтобы оглянуться и всмотреться в лес, что стоял непролазной стеной.

Наверное, где-то в глубине души я все-таки ждал, что вот-вот покажется Аделина. Будто наяву видел, как она бежит по вытоптанной тропинке, придерживая платье, а ее волосы развеваются на ветру. Картинка была настолько четкой, что сердце стыдливо заныло, сжалось. Даже если она действительно захочет вернуться в Реверонг, ей это не удастся. После нашего возвращения защитный купол многократно усилят, замыкая высоко в небе и глубоко под водой. И этот купол не пропустит даже муху.

– Отправляемся, – скомандовал я, повторяя скорее для себя, чем для кого-либо.

Всего двенадцать человек, тогда как у Дамиана куда больше людей – в сотни, в тысячи раз. Мы даже не стали рассаживаться внутри дормезов. Это все равно что самолично лечь в гроб, а потому совсем по-мальчишечьи располагались на крышах, козлах, в дверных проемах и цеплялись позади карет. Шпаги в руках, магия наготове. Мы ждали нападения в любую секунду и дождались.

Они появились на дороге через два часа с небольшим. Два десятка всадников загоняли коней и спешно сокращали расстояние между нами. Алер стегал лошадей, но ехать быстрее, чем сейчас, было невозможно. Лошади тянули дормезы и нас, а потому неизбежно проигрывали в этих скачках.

– Не останавливаться! – крикнул я впереди идущему дормезу. – Не стоит облегчать им задачу.

Мы не справлялись. Уже сейчас понимал, что их слишком много. Два десятка всадников оказались сотней, и, несмотря на то, что бить мы начали еще издалека и по коням, спустя время оказались загнанными в угол.

Они окружали дормезы. Пытались остановить их, перепрыгнуть на крышу, но мы спихивали и сталкивали гвардейцев, нанизывая их на собственные шпаги. Тьма истончалась, сил становилось все меньше. Мои люди уже выдыхались, а еще и часу не прошло.

– Алер! – окликнул я друга, к которому подбирался гвардеец, цепляясь руками за крышу кареты.

Развернувшись, Алер столкнул его ногой, одной рукой удерживая поводья. В другой красовалась окровавленная шпага. Отвлекшись, я пропустил удар и сам едва ли не упал с крыши, прокатившись по ней. Лишь в последний момент зацепился рукой за кованые узоры.

Качнувшись, ударил скачущего всадника шпагой наотмашь, не очень-то и целясь. Жакр помог вскарабкаться обратно, за что и поплатился, не успев увернуться. Чужой кинжал вонзился ему в плечо, но, вытащив его, друг с яростью кинул оружие обратно, попав точно в шею неудачливому гвардейцу.

Понимал, что нужно что-то делать. Нам бы портал, но чего не имелось, того не имелось. Впереди узкий мост – столкнуть нас им не составит труда, а там костей не соберешь. Мелкая речушка давно высохла, оставив после себя лишь острые камни.

– Герт, сворачивай на центральную дорогу! – крикнул я, надеясь, что меня услышат.

Дормез впереди нас качнулся и упрямо свернул на развилке. Бой продолжался. Теперь на широкой дороге гвардейцам Дамиана было значительно проще добраться до нас и до первого экипажа, но я знал, что делаю. Если не можешь спастись, попробуй спасти хоть кого-нибудь.

– Жакр, Алер, на лошадей! – скомандовал я, но удостоился лишь взглядов, в которых читался упрек. – Это приказ! Не ждите нас!

Они прекрасно понимали, чего я хочу. Нас осталось только четверо. Карета замедлялась, замедляя и гвардейцев, а лошади уходили все дальше. Впереди поворот, в который мы точно уже не войдем, но сможем остановить погоню, опрокинув карету и преграждая тем самым им путь. А там…

Драться до последнего вздоха.

Карета перевернулась как по заказу, едва мы качнули ее. Оказавшись на земле, я потратил секунды на то, чтобы бегло осмотреть своих людей, и снова в бой. Мы скидывали гвардейцев с лошадей. Били Тьмой наотмашь, подбадриваемые злостью. Выиграть время для остальных – единственная задача. Все мы всегда знали, что погибнем со шпагой в руках.

– Сдавайтесь! – крикнул один из гвардейцев, но тут же захлебнулся собственной кровью от шпаги, что застряла в его горле.

– Догоните дормез! – услышал я. – Нужно вернуть леди Неож!

Леди Неож?

Эта ночь становилась все интереснее. Дамиан думал, что я похищаю его любовницу, – подумать только! Мне даже немного польстило, что за нами отправили такую ораву, а все оказалось до безумия предсказуемо. Неужели эта игрушка так важна для него? Все-таки нужно было отыскать Аделину – глядишь, с ее помощью выторговали бы Реверонгу независимость.

– Твою ж Тьму! – выругался я, едва прямо передо мной откуда-то с неба свалился необъятный сгусток Тьмы, подгребая под собой и коней, и их всадников.

Мы замерли, не понимая, что делать дальше. Пальцы сжимались, удерживая шпагу на изготовке. Пот стекал по лицу градом, а рубашка давно насквозь пропиталась кровью. Перк добивал гвардейца, но тоже оставался настороже, готовый в любую секунду кинуться в бой, а Тьма рассеивалась…

– Твою ж Тьму… – выругался я повторно, увидев, как на груде мертвых тел лежит вполне себе живой… – Драйян!

Это была невыносимо долгая ночь.

Пешком добравшись до ближайшего поселения, мы привели себя в порядок, купили еду, одежду и коней, но на отдых времени не оставалось. Нужно было срочно отправляться в погоню, чтобы нагнать наш дормез хотя бы у границы между Герхтаром, Певерхьером и Реверонгом.

– Ты как? – спросил я у Драйяна.

Ему наши скачки давались сложнее всего. Его резерв был полностью опустошен, когда он оказался перед нами, а в груди зияла рана, которую, впрочем, он сам и вылечил. Подлатав остальных, я вернулся к другу, но он был не способен на разговор. Шел вперед вместе с нами лишь на голом упрямстве, а теперь кое-как сидел в седле, но резерв его постепенно восстанавливался, и из ожившего трупа он медленно, но верно превращался в самого себя.

– Уже лучше, – кивнул он благодарно. – Я ненадолго. Мне нужна твоя помощь.

– Не получилось? – спросил я, уже понимая, что друг не оказался бы здесь просто так. Не после того, как попрощался навсегда, сжигая все мосты.

– Нет, – ответил он глухо.

– Она? – не стал я произносить имя Авроры, опасаясь, что нас могут услышать остальные.

Для его гвардии да и для меня эта девушка уже навсегда останется мертвой. Ее тело, съедаемое костром, мы все видели самолично в Певерхьере. Второе же вместилище ее души – тело принцессы Жасмин – вылечить было возможно, но, увы, ненадолго. Тех, кто идет против собственной сути, магия всегда наказывает смертью.

– Пока еще жива. Я не смог все исправить, – сообщил он, не скрывая сожаления. – Сейчас она пребывает во Тьме, искренне считая, что я пересек время и пространство, перенеся нас в другой мир, являющийся отражением нашего, но долго держать ее в неведении я не смогу. Тьма сжирает слишком много сил, а иллюзию приходится поддерживать беспрерывно. Именно поэтому мне нужна твоя помощь.

– Новое тело, – понял я. – Я найду, когда мы вернемся в Реверонг, но… Не знаю, сможешь ли ты попасть туда из пространственного кармана.

– Время там не идет. Здесь я появился благодаря нашей связи, а значит, и там смогу. Сможем…

– Я понимаю, но дело не в Тьме. Мы усилим защиту по возвращении, и я даже предположить не могу, как поведет себя магия внутри купола. Мы делаем это на свой страх и риск, потому что другого способа защитить Реверонг я не вижу. У них нет гвардии, нет воинов, они никогда не держали оружие. Целое королевство, Тьма их задери, целителей, которые не станут воевать, даже если их будут убивать! – С каждым словом голос мой становился все громче и громче, и я не мог это контролировать. И так слишком долго сдерживал в себе досаду.

Слишком многое предстояло сделать, чтобы поднять это жалкое королевство с колен.

– Ну и заботы ты мне подкинул!

– Рад стараться, – криво усмехнулся друг. – Что там наш мальчик?

– Сам видишь, – огрызнулся я, тут же пожалев об этом. Понимал, что мне не за что злиться на Драйяна. Он дал мне шанс на другую жизнь, нежели сдохнуть от руки Дамиана, но за эту жизнь еще придется повоевать. – Настолько сильно переживает о нас, что отправил за нами сопровождение. Он думал, что мы похитили его новую фаворитку.

– Фаворитку? – переспросил лорд Дебуа, посмотрев на меня недоуменно.

– Ты же не знаешь… Наш мальчик сегодня женился на Оливии и стал императором. Поздравляю.

Драйян промолчал, помрачнев еще больше. Он до последнего надеялся, что во главе империи встанет король Шагдараха – это принесло бы куда меньше проблем, хоть и не избавило бы от них совсем. Мы все надеялись, потому что Дамиана в этой роли не видел никто. Он не марионетка, чтобы позволить кому-то собой управлять. Более того, для него империя – это не люди. Для него империя – это абсолютная власть.

Дормез мы нагнали только в Герхтаре. Успели как раз вовремя, когда Алер и остальные пытались пробиться через границу в Певерхьер. Горстка гвардейцев была повержена одним взмахом руки Драйяна. Увидев своего лорда, Жакр сел на землю там же, где стоял. Другие же были более сдержанными, хотя, несомненно, в их взглядах впервые за прошедшие дни появилась надежда. Потому что они верили. Они всегда безоговорочно верили в своего главнокомандующего, небезосновательно считая, что ему под силу все что угодно.

– Дальше без меня, – остановил меня Драйян, а лица его личной гвардии стали растерянными.

Не имели права требовать ответов. Да даже задавать вопросы, а потому молчали, ожидая, когда я хоть что-нибудь проясню.

– Спасибо за помощь, – коротко обнял я его, похлопав ладонью по спине. – Я все сделаю. Надеюсь на скорую встречу.

– Свидимся, – сухо кивнул лорд Дебуа, растворяясь в чистейшей Тьме.

– Он вернется? – не скрывая волнения в голосе, вопросил Жакр.

– Вернется, если будет куда. По коням!

Мы успели добраться до берега Певерхьера прежде, чем начало темнеть. Двенадцать столпов Тьмы вырвались в закатное небо там, где раньше стоял мост, как и договаривались, а мы вошли в воду, чтобы отплыть от берега на максимально возможное расстояние. Шесть порталов открылись почти одновременно, но вышли мы совсем с другой стороны, опасаясь, что за нами могут следить.

Защитный купол в горах пропустил нас без проблем, но до того, как вернуться во дворец, я должен был укрепить то единственное, что ограждало Реверонг от войны.

– Начинаем! – дал я отмашку.

Нам предстояло сделать так много до возвращения Драйяна и его жены. Что уж скрывать, я собирался завалить себя работой, чтобы не существовало времени ни на что другое. Чтобы не имелось времени на идиотские мысли об огромных испуганных глазах цвета спелой вишни. Чтобы не думать о той, что осталась во власти двух беспощадных хищников.