Текст книги "Кикимора спасает мир. Сказки XXI века"

Заговор сказочниц и котов

ЯВЛЕНИЕ ЛАДЫ

 
Три девицы под окном пряли сказки вечерком,
Очарованы и милы, не мечтали ни о ком,
В трех мирах они витали, и в сиянии луны
Снова сказки сочиняли, снова нам дарили сны.
 
 
– Если б я была царица, – говорила чаровница
И мечтательно смотрела в заповедный лес несмело.
Там, где Велес и Ярила ей о страсти говорили…
И проворно где-то рядом черти с ней опять шутили
 
 
– Если бы я была царица, – говорит ее сестрица,
То с богами б пировала, и смогла еще влюбиться,
И прекрасный Аполлон был бы лишь в меня влюблен.
И ярился Зевс в экстазе, ревностью пылал бы он.
 
 
– Если бы я была царица, – третья молвила девица,
То мой хан не помышлял о войне, и он бы стал
Только мой, и как мне мило в тихом лепете луны
С ним опять кружить над миром, видеть сказочные сны.
 
 
И пока они витали  в облаках и где-то там,
Снова черти замышляли приключенья, по пятам
Сказочниц они ходили, и в печали и веселье
Новых сказок сочинили, к нам сегодня прилетели
 

Вступление

Сказки – это наше все.

Кто-нибудь станет со мной спорить, или будет утверждать, что он за всю жизнь не прочел, не увидел и не услышал ни одной сказки.

Если такие и найдутся, то они, скорее всего, или лукавят, или слепо-глухо-немые создания. Последним надо посочувствовать.

Только кто из нас задумывался о том, как рождаются сказки, откуда они берутся? Их сочиняют, а потом рассказывают нам разные духи, иногда люди. Всем известно, что свои сказки были и у Домовых, и у Леших, и у других духов, только лучшими сказочницами были у нас все-таки Берегини, русалки, Кикиморы.

Просто потому что долгими зимними вечерами за монотонной работой без сказки не обойтись. Так всегда хотелось послушать какую-то удивительную историю, о том, что было, что будет, чем кончится и чем сердце успокоится.

Вот и текло неспешно как спряженная нитка и повествование.

Это были добрые и красивые истории, которые помогали работать и согревали душу, знали сказочницы наши, какова сказка – такова и жизнь. Они помогали детям взрослеть и утешали взрослых. И не думали они даже о чем-то дурном и злом, чтобы беду не привлечь к себе, она – то все время где-то рядом ходила, только пока ее не звали, до тех пор и не появлялась, а потом уж не прогонишь. И однажды, обрядившись простой девой, забрела к ним незнакомка, посидела, послушала, ничего не сказала сказочницам, да и ушла туда, откуда пришла недавно.

И была это Царевна Лебедь. Ей тоже хотелось рассказать свои сказки, только были они у нее темными да страшными, потому что в Пекле рождались. Предупреждали ее черти, чтобы она помалкивала. Но упряма да обиженна она была на весь мир, а почему собственно они должны быть счастливы, если есть такой вот жуткий мир.

Тогда ничего она не рассказала им, но страшные ее сказки в этот мир как-то все-таки пробрались. Принесли их вороны на хвостах своих да и раздали особенно злобным Болотницам, а те уж и дальше рассказывать начали. И странно от них мир менялся, только поздно это другие духи заметили, и потом уже расползались они по миру, и жили среди добрых и светлых историй. Но наступил такой момент, когда сказочницы все куда-то запропастились, тогда и пришлось коту Баюну срочно что-то делать. А вот что и как было, о том дальше вы и узнаете.

Часть 1 Ищите сказочницу

Глава 1 О том, как черти Тарас, Макар и Стас отправились искать сказочниц.

В заповедном лесу было в те дни затишье. И даже бури ничто не предвещало. И только кот Баюн, сидя у озера, думу думал.

Но долго думать ему не пришлось, появилась прекрасная лебедь на глади воды, крылом своим ударила, и стало понятно, что никакой лебедью она не была. И об этом коту можно было не напоминать. Уж ему-то прекрасно было известно с самого начала, что она – царевна подземного мира, а чем белее перья ее, тем чернее душа окажется.

Но лебедь, как только завидела кота, так к нему и подплыла, кокетливо улыбаясьНаверное, ей скучно было одной, а может, его она ждала.

– Что-то твоих сказок совсем в последнее время не слышно, – говорила она коту удивленно, хотя притворство это все было, она над ним просто издевалась и даже не скрывала этого.

– А что это я тебе их должен рассказывать, – отмяукался кот.

– Не должен, конечно, только если бы они были, черти бы уже донесли давно, да и волк все говорит, что ты какой-то скучный стал, ни одной сказки из тебя не вытянешь. Видно придется тебе замену искать.

Аж вспылил кот после такого, но отвернулся и ушел прочь.

Она ведь так и хотела, чтобы он в ярости бросился на нее, да и потом, только не бывать этому, никогда не бывать.

Лебедь хмыкнула, гордо развернулась и отправилась прочь.

Какими же невоспитанными и грубыми бывают коты, да и остальные в этом заповедном лесу. Она решила тут больше не появляться, хотя потом подумала, и поняла, что об этом никто не заплачет, может им и лучше станет.

– Не дождутся, – тут же изменила Лебедь свое решение, и на душе у нее стало немного спокойнее.

Зато с той встречи кот лишился покоя. И не то, чтобы упреки ее на него очень сильно подействовали, вовсе нет, просто он понимал, что пора себе замену искать. А то и на самом деле Лебедь начнется им сказки рассказывать.

А что это за сказки и куда они приведут, он один знать только мог, они же будут слушать, потому что любят любые сказки, и даже сначала не поймут, что жизнь их от сказок подземных меняется.

Что вместо солнца тучи черные появляются, и вместо добра и радости зло в душах зреть начинает.

Ведь все происходит незаметно, от костра к костру, от шага за шагом они отдаляются от добра и к злу приближаются.

Хотя, казалось бы, ну что такого произошло, послушали очередную увлекательную, хотя и страшную историю.

Только уже не на небо и звезды посмотрели, чтобы к свету их приобщиться, а в пропасть, куда она всегда влекла и влечь будет, потому что такой уродилась. И какой Леший поведал миру о том, что красота спасает мир. Уж казалось, что краше Лебеди и нет никого, только мира она не спасет, и к Яге ходить не надо, а если позволить ей, то и погубит враз. Но вот этого кот допускать не собиралась, наоборот, хотелось ему защиту от лебеди установить.

И мощную защиту, чтобы со всех сторон они оказались защищены, а что для этого нужно. Добрые сказочницы с их славными историями нужны.

Есть, конечно, у них Яга, только мало одной Яги, ему еще сказочницы нужны. А где их взять.

Он вел себя опрометчиво, когда сам этим занялся, даже Василису Премудрую к Горынычу отправил в горы, чтобы не мешала ему, да не отвлекала от него слушателей, вот и домяукался, сожрут его завтра волки, и народ вообще без сказок останется.

Ну, волки может и не сожрут, подавятся, только ведь может он отлучиться куда, кого спасать надо будет, Добрыню от Змея или Змея от Добрыни, и что тогда?

Тогда и вынырнет лебедь и свои страшные сказки с великой радостью им и расскажет. И заполонят они этот мир, и изменят его до неузнаваемости.

Если даже и воин и Змей уцелеют, то мир переменится в один миг, и тогда подвиги его спасительные напрасными окажутся – это точно. Нет, надо было защищаться от Лебеди и ее сказок и прямо теперь, он уже и без того столько времени даром потерял, что и подумать страшно. Кот решил действовать незамедлительно.

Он поймал одного черта за хвост, а два другие пришли сами, они никогда не бросали товарища своего в беде.

– И что ты хочешь от нас? – спросил один из бесов довольно сердито, хотя и знал, что с котом шутки плохи.

Они не первый день кота знали, и понимали, что если одного из них он сцапал, то от всей этой троицы потребуются какие-то дела важные, иначе бы кот и лапой не пошевелил.

– Девицы мне нужны, – задумчиво говорил Баюн, – переводя свой взор с Тараса, на Макара и Стаса.

– Очень интересно, – усмехнулся Стас

Он был поэтом и против девиц ничего не имел, ни Кикимор, ни смертных, ни русалок без внимания никогда не оставлял. Только интересно, зачем они коту понадобились.

– А я думал, ты в Лебедь влюбился, – ехидно спросил у него Тарас. Тот был просто сердцеедом, и если кто-то, где-то в кого-то влюбился, ему это было всегда известно первому.

– Да, уж, любовь зла, полюбишь и Лебедь белую – размышлял Макар, – он был философом в свободное от проделок время.

– Вы потом разговоры – то вести будете, и не вижу причины для того, чтобы насмехаться, а если бы вы хоть на миг задумались, то и сами бы поняли, какая опасность нам всем от лебеди с ее ужастиками подземными грозит.

– Ничего страшного, мы ее всю зиму слушаем и хуже не стали, а ты у нас больно нежный, – говорил ему Тарас, – он догадался, что влюбленностью тут не пахнет, и немного заскучал.

– Я вижу, какими вы от сказок этих стали. Леший не знает куда бежать и что с вами делать. Водяного со дна озера достать и дозваться не могут. Прячется, а может, потонул от расстройства.

– А чем мы плохи? – в один голос возмутились черти.

– А что в вас хорошего, мужика в болото загнали, девицу Горынычу сбагрили, мухоморов половины не досчитаешься, дальше продолжать?

– Хватит, – остановил его Стас, – мы начали о девицах говорить, так что на нас сразу переходить, как только что, так снова черти виноваты.

Но и Баюн понял, что он немного не туда погреб, так они и обидеться могут, а из всей братии рогатой эти трое самые толковые.

– Ладно, я ж не говорю, что это именно вы сделали, но представьте, если люди ее сказок наслушаются, что с ними будет.

– А нам их охранять надо? – поинтересовался Макар.

– Вы наохраняете. Нет, вам надо найти сказочниц хороших, чтобы заслушались люди, а о Лебеди и думать не стали. И не просто заслушались, чтобы жизнь их переменилась.

– А где искать – то их?

Как только речь о сказочницах пошла, Тарас снова оживился, тут уж он всем покажет. Кот нырнул в кусты, вытащил оттуда три небольших лука, которые Леший именно для чертей и соорудил, выдал каждому по одной стреле.

– Вот старый и верный способ, где искать, – пускайте стрелы, и искать их отправляйтесь. А где будут ваши стрелы, там и ищите сказочниц.

Черти не заставили себя долго ждать. Они знали, что кот, если уж взялся за дело, то своего любыми средствами добьется, и потому самое разумное, сразу выполнить то, что он от них и требует. Рано или поздно делать все одно придется, а сколько они время потеряют?

Так они и сделали.

№№№№№№№№

Стрела Тараса полетела куда-то далеко, но ворон уже успел вернуться, и пообещал указать ему, куда путь держать.

Стрела Макара совсем в другую сторону подалась, и Летучая мышь оказалась там, где нужно. Она и обещала его проводить.

А стрела Стаса близко упало, но он не обольщался, это вовсе не значило, что все у него легко и просто будет, может быть, еще труднее придется, чем остальным. Разве не бывало так, что близко пойдешь, а дольше не вернешься назад. Не стоило радоваться заранее, по болоту и черту можно годами бродить, и не пытаться даже выбраться оттуда, всякое бывает. Но дело сделано, стрелы выпущены, у чертей появилось важное занятие, за которое они тут же и принялись, кот остался их дожидаться.

Но если вы думаете, что это так легко и просто, то заблуждаетесь.

Ждать и догонять – это самое трудное и унылое дело.

Но никто не сомневался, что и их усилия и его томления в ожидании будут вознаграждены, если за дело сам Баюн взялся, да еще и чертей к нему подключил. Но как бы там ни было, поиски сказочниц они начали. А кто ищет, тот всегда найдет.

Только Лебедь пока ничего не могла толком понять.

О чем кот с чертями говорил, что это они стрелять начали, и куда побежали. И сколько она потом ворон да мышей не пытала, те тоже молчали.

– Не может он без глупых штучек своих, – только и вздохнула Лебедь, да и провалилась под землю. Где ей и было самое место.

Но скоро мы с вами узнаем, что же случилось в заповедном лесу дальше

Глава 2 О том, как Тарас узнал историю Дриады, и что он теперь замышлял

 
Когда костры погасли в час рассвета,
И юноши отправились домой.
Дриада, как веселая комета,
Кружилась над уснувшею землей.
Она еще побеги чаровала.
И помогала бабочкам порхать.
Она еще, забывшись, колдовала.
И так хотелось ей самой понять.
Откуда эта страсть и эта нега
рождается, и хочется взлететь
И странный мир, где пух-подобье снега,
Ей помогал и колдовать и петь.
 
 
Какие-то незримые создания
за ней стремились в этот дивный час,
И где-то там прощенье и прощанье
вдруг окрылено проступали в нас.
О, дивная, о, чудная природа
своих богинь ласкает и живит.
Души уснувшие радость, до восхода
Дриада над землей моей кружит.
И рыжая пленительная дева
то с Паном разговаривает вновь.
То юношу, идущего несмело,
обнимет, пленит его любовь.
 
 
И он уже не ведает какая
иная сила может нам помочь.
Но Гелиос спокойно выступает,
и раздраженно отступает ночь.
И только там, где облако и сила
неведомая снова нас чарует.
Дриада, так пленительно красива,
и в час рассвета, как она ликует!
И этот мир прекрасный – совершенство,
подаренное нам когда-то вновь,
И вот теперь и радость и блаженство
в душе, очнувшись, породит любовь.
 

И бесы наши Тарас, Макар и Стас, засучили рукава и принялись за дело. Они должны были спасти этот мир, и вернуть ему и сказки и сказочниц.

Лебедь торжествовала пока, но могли ли черти допустить такое? Нет, конечно. Они все время сталкивались, говорили о чем-то и выяснили, что в мирах этих все не так уж плохо.

Тарас, как знаток сердец женских и богинь, на Дриаду вышел сразу, как только оказался в том самом зачарованном лесу, где она вместе с подругами своими всегда и обитала.

И она была прекрасна, да что там, просто великолепна, это уж черт не моргнув глазом, мог сказать.

– Она хороша, конечно, – рассуждал Пан, – когда узнал о том, что принесло сюда нашего черта, – только для тебя же это не самое главное.

Ему хотелось охладить пыл Тараса и привести его в чувства. Пан был хотя и страшен, но мудр, в отличие от того же Аполлона, и это справедливо, когда забирается одно, то ведь дают другое. Хотя и он успел убедиться в том, что от мудрости бывают все печали.

И он должна был согласиться со страшно мудрым Паном.

– Да, тут ты прав, мне сказочница нужна.

– А я о том и говорю.

– И не просто сказочница, а та, которая бы осветила и преобразила этот мир.

– Вот и я о том же.

Хитрил ли Пан, скрывая что-то, или на самом деле ничего не знал, и время тянул, этого даже Тарас понять тогда не мог.

– Но разве она не осветит весь мир? – с сомнением глядя на собеседника своего, спрашивал бес.

– Может и осветит, особенно если последние одежды с себя сбросит, но ты не слышал ни одной сказки от нее. И я не знаю, умеет ли она их рассказывать. Вот в чем беда. Внешний блеск, он, конечно, в глаза бросается, но тебе ведь не этого надо?

Он и на самом деле не слышал, но ведь услышит, и очень скоро.

Хотя сомнение уже закралось в душу его.

Так вот всегда, как только что-то услышишь да узнаешь, так прямо и окрыляешься, но стоит только немного охладиться и все куда-то исчезает и испаряется в тот же момент.

Загрустил Тарас, запечалился, да делать все равно нечего, надо как-то все решать. Но ведь он чувствовал в глубине души, что дриада – это та, которая ему нужна. И стрела его сюда привела, а она не врет. Наверное, ни один из его товарищей бы с такой ролью не справился, недаром именно его стрелу боги сюда направили.

– Сатир, – наконец очнулась от своих грустных (Тарас кожей чувствовал) раздумий она.

– Да, можно и так назвать, – согласился он.

– И что же ты от Пана нашего хочешь, – Дриада кокетливо улыбнулась и передернула плечиками своими.

– Не от Пана, а от тебя.

Кажется, она еще больше удивилась, хотя в глубине души другого ответа от него и не ожидала.

– И что я для тебя должна сделать.

– Так сразу и не объяснить, если коротко, то мир наш переменить, а может и спаси его.

– Это как, интересно? – не удержалась она, любопытство одержало верх над осторожностью и всеми остальными чувствами.

– Кот Баюн говорит, что сказки нам нужны.

– А у вас, что своих Дриад нет? – она удивленно подняла брови.

– Есть, конечно, где же их нет, только твои сказки, они особенные, и в них столько всего, и без них, ну никак не обойтись.

Дриада поняла, что этот сатир не шутит, а и на самом деле хочет, чтобы она что-то сделала. И тогда она встрепенулась.

Как давно ее никуда не звали и ничего делать не заставляли, сначала ей это нравилось даже, но потом она загрустила, заскучала и поняла, что просто больше никому не нужна. А каково же было сознавать такое вечно юной и обворожительной красавице?

Потом примирилась как-то с этим и просто бродила по лесам своим и как-то где-то обитала, видя с горечью, как меняется этот мир, какие странные и страшные события порой в нем происходят.

Но на этот раз ее словно что-то толкнуло в родной лес, тут она так и оказалась.

– Сказки? Но смогу ли я?

– Сможешь, а я тебе на что даден? – заверил девицу Тарас.

Дриада еще не знала, не ведала, на что он ей даден, ума приложить не могла, но все-таки загадочно улыбнулась.

Тарас больше не сомневался в том, что стрела его прилетела туда, куда и надо. А потом они еще какое-то время говорили, почти не останавливаясь, и все время находили общий язык, что было совсем уж странно, чужой сатир и красавица – Берегиня, как они могли так быстро сойтись?

Наверное, дело больно важное, об этом Пан и говорил сатиру, безнадежно в Дриаду влюбленному, а тот только молчал и тяжело вздыхал. Он чувствовал, что теряет свою любовь навсегда.

Более странной пары и не придумать, но такое было.

И когда они собрались отправляться в путь, они уже были неразлучны и почти счастливы.

Она нашла своего сатира, а самое главное, теперь она будет делать то, чего ей хочется – освещать и просвещать какой-то неведомый мир, о таком и мечтать – то не могла еще недавно красавица.

№№№№№№

В ту ночь Царевне– Лебеди снилась прекрасная соперница.

– Не может быть, махнула она крылом кокетливо, – все это глупости, откуда ей взяться?

Но на земле и под землей случается многое из того, что и для Лебеди пока оставалось загадкой. Но тайное становится явным рано или поздно.

Глава 3 О том, как Макар спасал Шехерезада, и какое важное решение он принял.

 
И чтобы пыл властителя умерить
и прекратить и ярость, и сраженье
Должна в себя сначала ты поверить,
потом в него, и этот свет ученья.
 
 
И сказки вязь, она еще витала,
над городом, над миром, и над ним.
И где-то там забытая сияла
его звезда: – И вместе мы сгорим, —
Ты говорила, он внимал устало,
что сказка, лишь сплетенные слова.
И как душа во мраке трепетала,
и как была прекрасна и жива
Ты в эти ночи, стать могла любая
для вас последней, но в тиши луна
Опять твои сомненья освещает.
И сказка лишь, когда душа больна,
Ему еще поможет, это право,
должна ты нынче снова заслужить.
Соперница твоя глядит лукаво.
И ей он дарит в суматохе жизнь.
 
 
Что Аладдин, и Синий Джин и дева,
куда дорога их опять ведет.
Сначала дерзко, а потом несмело
к тебе по углям он теперь идет.
И ждет его забытое сказанье,
которое должна ты сочинить.
И свет звезды, мигнувший на прощанье,
улыбки спесь старается хранить.
О, этот миг единого порыва,
о, эта боль у жизни на краю.
Какою ты печальной и красивой
была тогда, и я тебя люблю.
И в сумерках, и в эпоху звездопада
властитель твой почти спокойно спит,
Устав смертельно, ждет Шехерезада,
когда звезда последняя сгорит.
 

Пока Тарас возился с Дриадой и слушал ее дивные истории. А она и на самом деле оказалась не только красавицей, но и рассказчицей славной, Макар отправился за стрелой своей на восток. В песках и пустыне ему вовсе не так приятно было оставаться, как в лесах греческих, но деваться некуда, надо было и стрелу вернуть, что ими разбрасываться – то и найти ту, которая еще может спасти этот мир. Он очень удивился, когда среди этой пустыни показались ему какие-то обломки зданий, занесенные песками. Уж не миражи ли это? Стоит ли к ним копыта бить?

На самом деле это были никакие не обломки, а здания, просто выглядели они так странно. И когда какая-то мышь летучая, присыпанная тем самым песком, показало ему дорогу, он удивился еще больше. Он оказался около небольшого домика, вполне уютного и роскошного изнутри. И там, на диване только что проснулась полуобнаженная красавица – это была награда ему за все мытарства, которые он пережил.

На ковре валялась его собственная стрела, какая другая еще сюда могла прилететь. Макар торжествовал, он все сделал правильно и нашел дорогу в пустыне. Но, судя по всему, она ее еще не видела, это он такой глазастый оказался.

Макар незаметно стрелу схватил и спрятал на волосатом брюхе, а девица, которая была чудо как хороша, посмотрела на него удивленно.

– Рыжий, – испуганно прошептала она.

– А это кто такой, – у мышки, все еще тут остававшейся, спросил Макар.

– Это демон пустыни, который все на своем пути сметает и убивает.

– Ну, это ты переборщила красавица, Джин твой где-то задержался, а мне ничего жечь не надо. Я совсем другим занят.

Она поняла его речь, только еще не решила, стоит ему верить или не стоит. Вид у него был довольно плутоватый, да и сам он какой-то странный парень, хотя и явился не ночью, а утром, это уже не так плохо. Но она решила все-таки с ним поговорить.

– А мне вот еще одна ночь дарована, – радостно сообщила Шах, – так ее стал сразу называть Макар, который точно бы ее имени выговорить не смог, сколько ни старался.

Он уже уселся на ковер, туда, где так недавно валялась стрела, и стал рассказывать ей, что собственно ему тут понадобилось.

– Кот мой в заповедном лесу своем собирается Сказочниц, чтобы свой мир переменить немного и лучше его сделать.

– И ты за этим так долго шел? – удивленно спросила она.

– Куда стрела прилетела, туда и шел, – тихо проворчал он, но Шах то ли не расслышала, то ли не поняла его. И только приветливо улыбнулась.

– Я спасу тебя от шаха, сколько про него наслушался уже всего, а ты поможешь нам с Лебедью расправиться.

– Но я не могу оставить его одного, – вырвалось у девушки

– Что-то я не понял, он же тебя убить хочет, а мне, вот смеху-то – спасать приходится, а ты, что спасаться не собираешься?

– Не собираюсь, пропадает он без меня.

– Но он и с тобой пропадет.

Нет, я сильная, эта та славянская девушка слабой оказалась и капризной..

– Какая еще девушка? – насторожился Макар.

– Была тут до меня, только песня о ней осталась.

Макар сначала хотел ее остановить, а потом на всякий случай решил песню послушать.

Спешить ему пока особенно некуда было, к Шах надо в доверие втереться и узнать, что там такое у них происходило, что за песня и за девушка была.

Но она и сама уже запела, очень красиво, задумчиво, да так, что и сам бес содрогнулся, а что уж о других говорить?

 
И кажется, что снова эта тень,
славянки, покоренной им однажды,
Гуляет где-то между башен тех,
и смотрит вдаль, то яростный, то важный
За ней следит растерянно халиф,
отправив слуг подальше в этот час.
И вот она на высоте стоит
И о спасенье думает сейчас.
Подарки дорогие раздала,
и никого не хочет видеть больше.
А что она могла, слаба была,
душа, и изнывавшая от боли.
Скиталась где-то до рассвета там.
И все пыталась этот страх осилить.
И тени все бродили по следам,
и настигали, женщины бесились.
Он снова только с нею и о ней,
все спрашивал, и шла к нему другая.
И башня там, в мерцании огней,
ее глотает, от него скрывая,
– Насильно взять? Он может, только что?
Ему все это странно и противно.
И новые подарки, и еще
терпение не лопнуло, картинно,
он восседает среди жен своих,
Он говорит о чем-то и не знает,
что так легко над бездною парит
Плененная душа и улетает.
В тот дивный край, который покорить
Мог наш халиф, но он не покорился.
И вдруг она бессильная парит.
И отпустилась на ковер, и злился,
что ни улыбки, ни движенья нет.
– Она мертва? Да кто же это знает.
И только странной башни дикий свет
Ее лицо во мраке освещает.
И головы чужие полетят,
за то, что там они не уследили,
И столько дней, и столько лет подряд
о пленнице в гареме говорили.
И тень ее на старой башне вновь
Появится, ее творец увидит
И нам расскажет, как, сгорев, любовь,
все полыхает, и маяк тот виден
На дальнем берегу, и хмурый князь,
опять не спит холодными ночами.
И проклиная странных строчек вязь,
наложниц равнодушно он встречает.
И знает не придет она к нему,
не защитил, не вызволил из плена,
И только там, разрезав дерзко тьму,
горит, горит она самозабвенно.
 

Когда песня закончилась, Макар даже вздрогнул.

– И что, это так и было? – удивленно спросил он.

– Так и было, – словно эхо повторила сказочница, я не видела, как она падала, только тело ее осталось там лежать, долго никто подойти не решался.

– Нет, это грустная сказка, хотя и красивая, но про такую лучше забыть. Таких у нас и Лебедь нарассказывает и натворит столько. Нет, это не пойдет.

Шах удивленно смотрела на него. На миг ей показалось, что он еще хуже самого хана будет, какой капризный, самая ее лучшая сказка ему не нравится, и кто такая Лебедь, почему даже этот тип так меняется, когда о ней говорит. Нет, она решила остаться тут, может и опасно, но не стоит в чужих краях счастья искать. Потому Макару придется еще немало потрудиться для того, чтобы она оказалась с ним вместе. А может и украсть. Но раз стрела прилетела сюда, то, что ему еще остается?

Вот именно ничего. Надо действовать, и чем скорее, тем лучше все это будет происходить. Потому он засучил рукава, и стал думать о том, что делать дальше. А Шах извинилась. Ей нужно было сочинять сказку для Шаха, она не могла больше оставаться в стороне от всего этого.

– А что если на этот раз ему сказка не понравится, да и казнит он ее?

Нет, этого бес допустить никак не мог. Потому он и помчался в назначенный час туда, где хан уже поджидал свою сказочницу. Он готов был ее спасти, с самим властелином в схватку вступить, чтобы не возвращаться в свой лес с пустыми руками, и не стать виновником того, что этот мир в один миг и погибнет.

Глава 4 О том, как черт Стас нашел совсем рядом Кикимору Забаву и что от нее узнал

Пока Макар с Тарасом по иноземным мирам блуждали, чтобы принести то, сам не знаю что, как это часто в сказке случалось, наш Стас, поэт и мечтатель, отправился в свой родной, хотя и дальний лес.

Места были ему родные и до боли просто знакомые. Так что он только радовался тому, что там такое происходило, хотя порой сердце его замирало, потому что и тут всякое могло случиться, Тугарин ли набежит, Кощей, заблудившись, вынырнет из-под земли или Горыныч налетит, все одинаково хорошо, греха не обберешься, и от всех троих ничего хорошего Стас ждать не мог. Они вообще братию его не жаловали особенно, а уж поэтов, так тех совсем не любили. На дух просто не переносили. И Стас был самым главным объектом для их насмешек и часто совсем не добрых шуток.

А потому понимал он, что должен быть осторожным.

А тут еще, откуда не возьмись, Соловей из кустов выскочил, да рассвистелся. И не тот, знаменитый, который на самом деле Волхвом и Чародеем был, а самозванец кривоногий. Побочный сын Змея Горыныча. Он тоже себя гордо Соловьем величал.

И хотя от горшка два вершка, ничего не знал и не умел, а все туда же в разбойники подался. Хотя, верно, ничего он делать не умел, только разбойничать у чертей и научился. А ведь жить как-то надо, вот и старался.

И объяснял ему уже Стас, что только позорит он своей такой жизнью того знаменитого Соловья, да что ты тут ему объяснишь.

Но теперь, заметив, что это не какой-нибудь, а тот самый не особенно приятный черт, Соловей сначала спрятался, а потом устыдился, да и вышел к нему. Что ему собственно бояться в их лесу, это черт пусть боится, разве не он сюда вторгся нагло и покой нарушает.

– Чего пожаловал? – не особенно вежливо стал спрашивать Соловей

– Да надо мне стрелу и девицу отыскать.

– Так бы и говорил, что за лягушкой пришел, – невольно вырвалось у разбойника

Соловей знал сказки кота и Яги, и страшно этим гордился.

– За лягушками это ты носишься, а мне сказочницу надо, – вежливо отвечал ему Стас.

– Я и говорю лягушку, ты не стесняйся – то особенно, они у нас хотя и не все, но многие сказочными будут.

Стас видел, что спорить с ним бесполезно, потому что больно тот спорить да припираться любил, надо было делом заняться, а то, те, кто далеко ушли раньше вернуться со своими девицами, пока он тут с Соловьем препирается. И после этого он оглянулся вокруг, соображая, кто в лесу таком подходящий может оказаться, тут ведь и Берегини почти не ходят, а о русалках и говорить нечего.

В тот момент красна девица и появилась, прямо нарисовалась.

– А это кто такая? – невольно вырвалось у Стаса.

– А то ты не ведаешь, – удивился Соловей, – кто тут кроме Кикиморы нашей Забавы ошиваться может. Переругалась со всеми, вот теперь и не знает от кого прятаться в первую очередь, от каждого куста шарахается, везде враги ей мерещатся, опасность чувствует кожей, и правильно делает.

– А не больно ли она для Кикиморы хороша.

– Да что в ней хорошего -то, одно слово поэт. Кто еще в любой Кикиморе красавицу рассмотреть может?

Но Кикимора так на Соловья взглянула, что он понял, что сморозил глупость, и ему еще и попасть может от нее. Нет, Стас не так глуп, как кажется, вон как Забава улыбается, на него глядя.

Да и приглядевшись, понял Соловей, что она не так уж плоха, как ему кажется, миленькая даже. Да и потом он – то на ней жениться не собирается, а для поэта и такая сойдет вполне И с этими словами, а вернее мыслями, он отступил в сторону, и решил, что ему пора прогуляться, пусть они тут без него разбираются, а то еще в какую историю – сказку и влипнешь без оглядки, а оно ему надо больно?

Стас и сам еще не был уверен в том, что она та, которую он ищет, но когда из своей широкой юбки она стрелу достала, то все сомнения у него отпали окончательно, словно их и не было вовсе.

– Вот я и нашел тебя, нам с тобой много чего сказать еще и сделать надо.

Она очень обрадовалась тому, что черт так серьезно с ней говорил, уселась на пенек и стала его слушать.

Правда, как только речь о коварной лебеди зашла, Кикимора передернула плечами, но сразу было видно, что это так, никакая лебедь ее особенно не испугает.

Долго ли коротко так они беседовали, только вскоре таких сказок насочиняли, что все должны были в восторг прийти. Пока же только Стас и радовался. Но ничего, скоро они узнают, какую он сказочницу нашел, да еще ему и спасибо скажут.

– Разбежался, – снова возник Соловей, – Кикимора наша – сказочница.

Но она такой подзатыльник ему дала, а он растерялся в тот момент, да не успел отпрыгнуть, что отскочил он в сторону и про себя решил, что пусть она будет кем угодно, хоть Василисой Прекрасной сделается, только его оставляет в покое.

Больше никто не сомневался в том, что из Кикиморы получится славная сказочница.

А Стас даже для нее и сказку первую придумал в стихах.

Хорошая получилась сказка, необычная такая, да и забавная очень.

Кикиморе она так понравилась, что та даже бросилась ему на шею и расцеловала его.