Текст книги "Кикимора спасает мир. Сказки XXI века"

На этот раз они остались вдвоем, вместе.

Берегини встрепенулись первыми и закружились в танце, остальные тоже стали о чем-то говорить.

Мир очнулся от странного сна и оживился, больше не было причины для волнения и для всех драм и несчастий.

Глава 24 Куда делась Изольда? Спасение

Король Артур оказался благороден и смел.

Он не хватался за прошлое, в гордом одиночестве шагнул в грядущее, только радовались наши духи. В скором времени Изольда бесследно пропала.

Тристан проснулся в одиночестве, и даже не понял сначала, что такое с ним случилось. Когда он это понял, то было слишком поздно. Смотреть на героя без слез никак нельзя было, таким несчастным он казался в то время.

Черти рыдать не собирались, они обратились к молодым богам, исчезновение это стало самым главным событием. И они проскочили, пролетели весь мир.

Кто бы мог подумать, что Изольда могла оказаться в гареме у хана, из которого они извлекли Шах недавно.

И вот теперь Рыжий спокойно сообщил Гермесу и Яриле, а потом и Велесу о том, что случилось с ними.

– И что теперь делать? – спросили все они разом.

Только Рыжий удивленно улыбался.

– Вы не доверяете мне свою Изольду? – спросил он

Черти переглянулись, решили идти с ним. Может бес и обиделся, чувствуя недоверие, но они убедили его, что помогут спасать Изольду. Ему пришлось согласиться, потому что они не отстали бы все равно, легче было все-таки согласиться.

Только и Шах в это время не дремала, она тоже решила тайно навестить свой старый мир.

Может она ревновала, или хотела помочь на самом деле, так ей хотелось получить новую сказку.

Даже Рыжий не ведал, что одна из сказочниц была совсем рядом.

Остальные оставались ждать их в заповедном лесу, но они все время бегали к Яге, чтобы посмотреть, что же там происходит.

Только Яга им все время отвечала, что еще не время, а когда что-то будет происходить, она к ним кота сама пошлет, так они все и узнают.

Но легко сказать, сиди и жди, ждать – то и было невыносимо.

Рыжий и черти где-то попрятались, они никак не могли собраться и сделать то, что требовалось.

Смешно сказать, но и бесам в гарем ни своим ни чужим не было хода. Они прямо возмутились, когда ночью вместе собрались.

Только что возмущаться.

Если бы в то время они не увидели и не узнали среди одинаковых дев сначала Изольду, потом Шах, то им бы стало совсем худо. Но, кажется, все налаживалось. Только бес все-таки выловил Шах и потребовал, чтобы она рассказала, что собирается делать.

Но в это время появился и сам шах.

Рыжий исчез, бесы взвыли – они понимали, что все может плохо закончиться. Но она улыбнулась, шах взглянул на свою сказочницу и, кажется, устыдился того, что был теперь с другой.

Да, заповедный лес очень сильно отличался от этого мира, ничего не скажешь.

№№№№№№№№

Когда на ковре самолете появились Шах и Изольда, черти едва успели к ним присоседиться, прицепиться.

А ведь могли и там оставаться. Но нет, не случилось этого. Они все отправилось домой, и готовы были теперь радоваться и веселиться. Но как удалось Шах вытащить оттуда Изольду, сказать трудно, об этом никто из них ничего не ведал, но ведь она обязательно расскажет, когда вернется назад.

Только она одна может поведать эту сказку.

Глава 25 Они возвращаются в заповедный лес вместе и Тристан остается вместе со своей Изольдой

Когда ковер-самолет приземлился и черти посыпались вниз, бес спрыгнул за ними, то на ковре оставались только Шах и Изольда.

Два всадника приблизились к ним.

И первый был наш король Артур, уже давно и успешно управлявшийся в мире славян, в заповедном лесу.

Вторым был несчастный Тристан, вместе со всеми уставший ждать свою Изольду. Он не понимал, почему его так и не пустили туда, чтобы спасти ее, ведь ему так хотелось там оказаться и самому сражаться за любимую женщину.

Но нет, они уверяли его, что это ничего не даст.

Теперь, когда король с высоты своего роста взглянул на племянника, ему хотелось что-то сказать в оправдание.

Только кто же его станет слушать, он просто обнимал Изольду и шептал какие-то ласковые слова.

Шах стояла рядом с королем, о чем-то ему негромко говорила, потом они вместе удалились. Черти топнули копытами. Им было понятно, что если они и узнаю что-то о происшествиях в гареме, то не нынче, а позднее, Но самое главное, что их стали пытать те, оставшиеся здесь, а они ничего толком так и не могли им поведать.

Такая вот досада. Но надо было набраться терпения. Всему свое время.

Главное нарушенная гармония снова была восстановлена, больше когда и король и влюбленные и духи были на месте, волноваться им не о чем особенно.

Заключение

Так в те времена старинные и было сделано все для того, чтобы мир изменился.

Король Артур в заповедном лесу привык повторять, что если сказка станет жизнью, то и жизнь будет похожа со временем на сказку, – а это очень важно было для них для всех.

Но нужен был еще один рывок, для того, чтобы сохранить гармонию и подняться выше к звездам.

Так они в те дни и пытались поступить.

Но для этого не хватало им всем Ангелов, сказочниц и каких-то особенных условий, вот тогда они и появились вдруг в этом мире.

Часть 2 Заговор сказочниц

Славянской сказке быть

В старом замке мерцал огонь свечи.

Огромный рыжий кот, раздвинув штору на высоком окне, протиснулся через тяжелое полотно и спрыгнул на мягкий ковер, небрежно брошенный на старые темные камни. Упал он на лапы. Покачнулся слегка и оглянулся вокруг, но ничего не сказал. Хотя, в таком замке, вероятно, кот могли говорить.

Точно такой же, только черный кот протиснулся в трещину в старинном зеркале. И тоже приземлился на тот же ковер рядом с первым. Они разглядывали друг друга, словно смотрелись в зеркало, прикидывая, кто из них реален, а кто только тень того самого кота. Но так до конца и не выяснили этого.

Тайна окружала их со всех сторон, но коты ничему не удивлялись. Сомневаться и удивляться – это был удел людей, даже самых разумных. А последние удивлялись еще больше, чем все остальные. Ведь в этом мире всегда было горе от ума и горе уму. Не потому ли оставалось так много страдающих людей. Хотя это отвлеченная философия, а они то явились, не запылились для реального дела, очень важного, может, самого важного в мире, иначе не стоило и лапы свои бить, проходя сквозь пространство и одолевая время.

Но котам философствовать и скучать долго не пришлось.

№№№№№№№№

В тот самый миг появился коренастый, среднего роста, с экзотической внешностью, немного плутоватый и страшно обаятельный профессор философии. Он не мог не появиться здесь и теперь.

Остановился, взглянул мимолетом на котов (интересно, одного или двух он увидел), и отпустился в мягкое кресло с высокой спинкой, больше похожее на трон короля какого-нибудь карликового государства.

Это и на самом деле было его королевство, куда, словно Велес, бог всего живого, отправлялся он, чтобы передохнуть от жутковатой реальности двадцать первого века, от своих неугомонных студенток, катастроф и писателей, которые давно не могли написать ничего стоящего. Но от осознания этого факта писали еще больше и упорнее, перебирая тонны словесной руды, как учил их бунтарь, так и не ставший классиком.

Чаще всего философ был уверен в том, что это Сизифов труд, и даже пытался намекнуть на то, но это было похоже на глас вопиющего в пустыне.

И он, как истинный филолог (и такое образование было у Николая 3– последнего императора давно исчезнувшей славянской империи), он откровенно с мягкой улыбкой говорил им, что кроме стеба ничего серьезного из этого не выйдет. Если они говорят о славянских мифах, преданиях, о том, что безвозвратно утеряно, разбазарено, пущено по ветру.

– Если вы хотите говорить об авторских сказках, – начинал профессор очередную беседу с самоварным гением, уверенным, что он, встав на плечи свои не особенно удачных предшественников, открыл нечто уникальное, что должно было потрясти до основания пустой и безбожный мир, – тогда, пожалуй, это имеет право быть. Но если о славянских мифах, которых нам не вернуть, то не тратьте сил и не воруйте своего и моего времени. Вас никто не поймет, ни филологи, ни философы, ни культурологи, которые занимаются фундаментальной наукой или хотя бы думают, что ею занимаются…

Чаще всего это помогало, но не всегда. И особенно одна из них, упорных и несгибаемых, его студенток бывших – Алина никак не могла понять, что из ничего нельзя сделать всего. И даже чего-то определенного в такой привлекательной и ласкающей слух области, как славянская мифология.

Но он, что еще более удивительно, не мог убедить в своей правоте не только ее, но и себя, как только им приходилось в очередной раз сталкиваться и говорить об этом.

Что это было, стареет ли он сам, или в ней заключена какая-то дьявольская сила? Кто и что стоит за ее спиной – как хотелось бы знать это нашему профессору.

Глава 2 Таинственная встреча. Профессор и сказочница

Вот и теперь, не в силах ни согласиться с ней, ни откреститься от нее, Профессор пригласил Сказочница, а так он ее называл, на свою территорию – под своды старого замка.

Философ был уверен, что здесь ему вести беседу станет значительно легче, чем в любом другом месте.

Дома и стены и камни помогают. А этот особняк, куда не дотянется никто кроме приглашенных, он и считал своим настоящим домом.

Так Алина и оказалась в святые святых нового Велеса, который был на этот раз профессором филологии и философии, и владел многими знаниями, недоступными другим.

Впрочем, в глубине души он иногда подозревал, что с этими тайными знаниями он появился на свет, они пришли к нему из глубины веков, а не возникли сейчас и здесь. Ведь не было там тех книг, тех видений и тех озарений, посещавших даже самых мудрых и продвинутых светил в мире всех возможных и невозможных наук.

№№№№№

Алина шагнула туда, за старинные стены, не скрывая восторга, смешанного с любопытством.

Сначала она увидела только двух котов – черного и рыжего на мягком старинном ковре, а потом шагнула к высокому креслу, где она скорее догадалась, чем знала, что там находится профессор.

Мягкая улыбка, экзотическая внешность никак не вписывалась в их дикое и суматошное время, а еще у него был обольстительный голос.

Она оказалась в сказке и хотела только одного – передать эту странную атмосферу на бумаге и создать нечто, где Ник и станет главным героем. И она была уверена, что ей это удастся.

Кот (черный или рыжий), пронзительно закричал.

Странная тень отделилась от стены откуда-то сбоку и двинулась к ним.

– Надеюсь, ты понимаешь, что никаких наших мифов быть не может, к великому сожалению, все это только наши фантазии.

Он говорил это твердо, только уверенность вдруг стала таять на глазах.

Профессор оборвал собственную речь почти на полуслове. Он знал свои чертоги лучше, чем его гостья, и чувствовал, что здесь есть еще кто-то, хотя видеть пока непрошеного гостя не мог.

Да что-то или кто-то был в зале, и огонь свечи, стоявшей прямо перед ним, странно заколебался. Он мог безошибочно сказать, кто именно вторгся в тихую обитель.

Она же еще до такой степени была погружена в атмосферу тайны, в речи, которые слышала не в первый раз, конечно, что даже и не почувствовала того, кого нельзя было почувствовать любому. К нему незнакомец приблизился бы в любом месте этого мира, а уж в старинном замке и подавно. Но не чувствовала.

И только холод, ужасный холод, в этот летний теплый, даже душный вечер, скорее удивил ее.

– Так вы настаиваете на том, что это должны быть детские сказки, и что только дети могут вживаться в них и с ними вместе оставаться? Но никогда прежде сказка не была детским жанром…

Алина чувствовала, что слова как-то странно возникают сами по себе, и теряется связь между ними, а ведь такого не должно было быть, но было.

– Нет, – почему же, – так же медленно говорил незнакомец, словно и он почти лишился дара речи, – сказки могут быть написаны не обязательно для детей. Наши студенты, они ничего кроме сказок и не воспринимают. И самые примитивные из них проглатывают с огромным удовольствием, и на моих лекциях такое было. Скоро всем нам и придется именно на сказки переключаться.

– Тогда и стоит вернуть их в массы, – задумчиво и медленно произнесла Алина.

И не то, чтобы она не была уверена в том, что сказки стоит вернуть, просто холод сковывал ее душу. Вот именно не тело, а душу саму, оставалось только молча ежиться и приблизиться к яростно полыхавшему камину.

И тут раздался тот самый странный голос, он никак не мог принадлежать профессору, которого она прекрасно знала много лет. Вероятно, он не мог принадлежать и котам.

– Так в чем же сомнения? Целое столетие вы жили без сказок и мифов, и лучше вам от того не стало, скорее наоборот. И теперь, когда они вернутся, надеюсь, хуже тоже не будет, хотя люди так непредсказуемы, с ними ни в чем нельзя быть уверенным до конца, да и вовсе нельзя быть уверенным.

Она, наконец, набралась сил, чтобы взглянуть на него. Он стоял худой, высокий, прямой. Два кота, рыжий и черный, сидели с двух сторон от него. И это трио казалось самым удивительным из всех, какие могли быть поблизости. Только были ли они в реальности, или это лишь иллюзия, странная и дикая иллюзия?

– Славянским сказкам быть! – выдохнул незнакомец, так, что ни Алина, ни профессор, ни даже коты не смогли ему возразить или одобрить. Они окаменели перед ним невольно, и хорошо, если не навсегда.

Всем было понятно, что ни в одобрении, ни в возражениях он вовсе не нуждался, потому и улыбнулся немного лукаво.

№№№№№№№№№

Вот так и всегда. Кажется, в воздухе еще прозвучала фраза о том, что он уходит, но вернется, а может, и не прозвучала, а им только показалось, тут ничего нельзя утверждать наверняка.

Куда-то исчез черный кот, точно не в трещину в зеркале спрятался, потому что никакой трещины там не было. Старинное зеркало темнело в полумраке, и никто бы не смог разглядеть в нем никакой царапины. Рыжий остался пока с ними.

Теперь их в старинной зале снова было трое, как и задумывалось сначала, до вторжения странного типа, имен которого не счесть и его черного кота, тот вероятно, никогда никаким котом и не был.

Был ли тот кот говорящим, сказать трудно, он не произнес за все это время ни одного слова.

Глава 3 Затишье перед сказкой

Профессор больше не улыбался.

Странная тревога охватила его душу.

– Я так и знал, что рано или поздно, к нам с тобой кто-то из Пекла явиться, без них не обойтись, чертовщина какая-то…

Алина улыбнулась, он назвал подземный мир славянским, а не античным именем, это уже не так мало, прежде от него такого нельзя было добиться, но все течет, все изменяется.

– Славянским сказкам быть!!! – повторила она и почувствовала, что тот жуткий холод, морозивший душу, лишавший ее дара речи, отступил.

И тогда, готовая броситься на защиту своего мира с новой силой, она и заговорила:

– Ну почему Пекла, профессор, вам же лучше, чем мне известно, что он сначала был хранителем света, а уже потом злые и жестокие люди и сбросили его в тот самый Аид, Гадес, Пекло.

– Дорогая, ты хотела сказать – боги, – удивленно поднял он на нее брови.

– Я хотела сказать – люди. У богов не было таких жестоких мер и противоречивых взглядов, они никому никогда не завидовали. Это могли сделать только люди. А он был слишком горд, не только для того, чтобы с ними бороться, но взор в их сторону бросить.

– А куда же смотрели Боги? – как-то не особенно уверенно вопрошал профессор, словно он не с ней разговаривал, а просто рассуждал о чем-то вслух.

– А он никого ни о чем не просил, особенно богов, – в тон ему отвечала ученица.

Профессор рванулся к ней, он понял вдруг ясно, что сейчас она у него на глазах сотворит еще одно Евангелие от Дьявола, может быть единственное правильное, и появится еще одно доказательство, только чего? Существования славянской мифологии – теории, которая не может быть принята в научном мире. Тогда и начнется черт знает что такое. Он уже не сможет контролировать эту бредовую идею, которая и теперь уже выходит у него из-под контроля, но все-таки пока остается иллюзия, что он тоже что-то может в этом странном мире сделать.

– Нет, нет, дорогуша, на сегодня достаточно. Я озяб, мне странно пусто и кажется, что, как во сне, летишь в бездну, и нет там ни дна, ни покрышки. Пощади меня, я не так молод, как тебе кажется, я просто устал немного.

Конечно, она пощадила его. И замок вместе с таинственным его обитателем исчез тут же.

Глава 4 Мы в сказку держим путь

Они оказались в саду, залитом лунным светом, который плавно переходил в заповедный лес – этой границы Алина так и не заметила в тот момент. И на тропинке, ведущей в сказку, с ней рядом шагал рыжий кот. Тот самый.

– Почему ты покинул профессора, ему страшно одиноко теперь, – упрекнула кота Сказочница.

– А на кой я ему сдался, я к тебе приставлен, – услышала она голос кота, который и был и не был похож на человеческий.

Она удивилась, но не остановилась на пути своем, потому что чародей и алхимик уверял ее, что не стоит останавливаться, когда ты вышел в путь, только в этом случае можно достичь того, что наметил.

А она ни много ни мало, а хотела одного – вернуться в славянские мифы и сказки, в тот удивительный и таинственный мир, которого ее столько лет и столько веков всех остальных людей лишали. Они видели сны, они рвались туда, она пытались написать, создать и стать частью того мира, потерянного надолго, но не безвозвратно. И все время было что-то, что делало эти леса не заповедными, а самыми обычными.

Но когда и обычные стали исчезать, когда их безжалостно уничтожали и выжигали, она поняла, что мир может уйти безвозвратно, тогда и бросилась к профессору, который так был похож на Велеса – бога всего живого в этом мире.

Но если он и был Велесом, то очень странным, забывшим давно о собственной сути, ироничным и насмешливым. И все-таки, столкнувшись на лекциях, им не суждено было так просто расстаться.

Медленно, но верно они шли в заповедный лес к мифам и сказкам.

И вот теперь, когда профессор в замке своей души листал старинные книги и размышлял о том, что они только что все вместе пережили, и пытался понять, как ему со всем этим быть, как ужиться, она в то самое время уже направлялась в заповедный лес. Сказочница еще больше, чем прежде была уверена, что он существует.

– Славянским сказкам быть!!! – повторяла она эти странные слова.

И в тот момент, когда они с котом миновали перепутный камень, Леший вышел навстречу, в таинственном озере плескались русалки, и дивные птицы пели свои неповторимые песни.

Какой-то наглый маленький летучий мышонок уселся на ее плечо, вцепившись когтями в жесткую ткань куртки, и взглянув на него, Алина в первый раз за все это время улыбнулась.

Ей показалось, что он пропищал или листья над головой прошелестели:

– Славянским сказкам быть!!!

Сказки не только писались, но и оживали тут же, да и как могло быть по-другому в тиши заповедного леса.

И эта странная дева стала его частью, как и русалки, водившие хоровод в свете луны и завораживавшие природу.

Музыка, странный свет и блеск далеких звезд, голоса, шелесты, и критик птиц, все смешалось воедино, и возник этот неповторимый хор, эта симфония заповедного леса, которую ей предстояло еще записать, чтобы поведать о ней всему остальному миру.

 
В лесу заповедном, как листья, кружатся
Усталые души, и мысли о вечном
В такой тишине и покое родятся.
И новые сказки приносит нам ветер.
И снова с драконом вернется принцесса.
И будет Яга ему раны лечить.
О вечные сны заповедного леса,
Как листья все будут над нами кружить.
 
 
И рядом ворчит растревоженный Леший,
А ветер – проказник, затих и заснул.
В тревожной тиши заповедного леса
Вдруг огненный змей чешуею блеснул.
И волк выбегает, умаялся Серый,
С царевичем снова случилась беда.
В лесу заповедном Кикимора пела,
О том, кто уже не придет никогда.
 
 
И снова Баюн выбирался из мрака,
Куда его дерзко загнал дивный черт.
А это что там? Да затеяли драку,
Омутник и Банник, и солнце печет,
Как будто бы лето обратно вернулось.
Но листья кружат в заповедном лесу.
И нам Берегиня в тиши улыбнулась.
И снова русалки покой принесут.
 
 
И Велес на камень у дуба садится,
И вечность пред этой лесной тишиной
И новая сказка в тумане родится.
И радуги прелесть, и дивный покой.
Смотрю в глубину твоих глаз и не верю,
Что так все прекрасно в осеннем лесу.
И дивные духи и дикие звери.
В беде нам помогут, от скуки спасут.
 
 
На свитках записаны эти преданья.
И Мокашь не даст нам солгать о былом.
В лесу заповедном пора увяданья,
И ветер проснулся, но тихо кругом.