Текст книги "Кикимора спасает мир. Сказки XXI века"

Он просиял, и пообещал ей сочинить еще и не одну, и не такую. Так они и стали с той поры душа в душу жить. И лучшей жены не надо было для нашего поэта. И поджидали они возвращения остальных чертей с их сказочницами.

Ведь любому черту понятно, что только Сказочница и спасет мир, а больше и некому. Соловей, глядя на них, понял, что он проиграл. Не разглядел он чего-то, пока Забава была рядом, не почувствовал. А вот та самая песня, которую черт Стас для своей Кикиморы сочинил, и за которую она полюбила его самозабвенно, окрылилась, и такой стала, что Василиса и Прекрасная и Премудрая только тенями казались легкими рядом с ней.

 
Она решила Одина увлечь,
очаровать его она решила.
И вот уже и взгляд ее, и речь
совсем иной, и в нем такая сила
Русалки удивленно шелестят,
и кот Баюн попятился внезапно.
Богини незнакомой дерзкий взгляд,
она страстна, прекрасна и азартна
И мудрый бог, готов ее украсть,
и увести в чертоги за собою.
Давно познав и высь свою и власть,
Кикимора, усмешки удостоив,
Исчезнет вдруг, и будет он искать,
среди русалок, лебедей ту птицу,
Она ж старушка древняя опять,
в своей избушке где-то суетится.
Ворчит привычно старый Домовой.
Хозяйка раздраженная вздыхает
Задумается, – Что, скажи, с тобой?
И пряжу путает, и к облакам взлетает.
– О как его объятия страстны.
– Ты про кого, о чем ты снова бредешь?
Старушке вдруг такие снятся сны.
И бог богов. И слыша эти бредни
Вдруг видит Домовой, что Один сам,
во двор въезжает, этот принц небесный.
И вслед за ним несется птичий гам.
И слышит этот голос, эту песню.
– Скажи, старик. А это кто поет?
– Кикимора, наверно, – усмехнется
И вдруг поверит, вдруг мудрец поймет,
кто девою небесной обернется.
– Ты не дури, ведь чары вмиг спадут,
в минуту страсти станешь ты собою.
Она в ответ: – Но эти пять минут
запомню навсегда, и молодою
Опять вернусь я в старый этот дом.
Опять займусь привычными делами
И где-то там он ждет ее, потом
она расскажет, как легко с богами
Ночь провести, и стать совсем другой,
и в этой страсти дикой раствориться.
– Куда же ты, – пытает Домовой.
– Не смей дурить, ведь буря разразится.
И Лада этой спеси не простит.
И не унять той ярости богине.
Не слышит, и Кикимора летит,
в его объятья, там ветра кружили
Русалки там плясали при луне.
И снова не узнали, кто с ним рядом.
Что это было? Только сон во сне?
Но чудный сон, полет его и радость.
В душе ее богиня не умрет,
но ей нельзя надолго оставаться,
И даже Один после не поймет,
кто там, в его объятьях извивался.
И хорошо, ему не надо знать,
пусть помнит только этой ночи морок.
Она придет, она придет опять.
И принесет страстей и масок ворох.
 

Глава 5 О том, что сделали черти для того, чтобы три девицы оказались вместе. И что из этого вышло?

А дальше было вот что.

Наши деловые черти рассказали друг другу, как и кого они искали, и посовещавшись, решил, что все три девицы должны оказаться вместе. Их можно было конечно, и в разные места поместить, благо, что в лесу заповедном да и окрестностях было много всего. Но все говорило о том, что сказки родятся только от их совместных усилий, если они рядом окажутся.

Тогда и там место будет особенным, сказочным, и дух сей будет присутствовать, и три головы лучше, чем одна – это уж точно. Да и управляться с ними легче и проще будет. Но даже не это самое главное. А то, что не одни пряхи на небесах теперь будут, а и сказочницы на земле. И у них будет свой сказочный особенный уголок. И стоял прямо за знаменитой избушкой Яги этакий дворец издалека почти неприметный.

Появился он в незапамятные времена, говорят, какой – то первый князь для себя его творил, когда люди еще в лесах жили, а может и для каких иных нужд, потом там волхвы все время селились. Но в последнее время он пустовал, Соловей туда заглядывал, да все время в свой дремучий лес возвращался, не по сердцу ему был заповедный и все.

Вот там черти трудились несколько дней, чтобы его в порядок привести, Кикимора им помогала изо всех сил, и когда все было сделано, они и привели туда и Дриаду и Шехерезада. И надо сказать, что девицам иноземный дворец этот очень понравился, много было там таинственного и интересного для них. И самое главное, что стали они вольными птицами, при том, что и Берегини и русалки, и кот Баюн по первому их зову, а то и без зова всякого там и появлялись, были очень приветливыми и ласковыми, помогали с радостью, и получали они все, что только пожелают.

И когда обжились они и освоились, и стало видно, что хотят каким-то делом заняться, тут все и началось.

Черти собрались по свисту кота Баюна, конечно, он не сам свистел, а Соловья заставил, это так, образно было сказано.

Стали они чаи гонять, да разговоры важные вести, что да как было в этом мире устроено прежде, что быть должно и чем у его обитателей со временем сердце успокоиться.

Девицы иноземные одному только дивились – они прекрасно понимали все, о чем говорилось тут, словно бы родились и выросли.

Но они не знали только одного – что для того, чтобы в лесу заповедном быть и все понимать, не нужно им речь чужую знать, все и без того прекрасно складывается у них. И мысли они от одного к другому передаются, конечно, иногда черти прикидываются, что они ничего не слышат да не понимают, так на то они и черти. А всем остальным даже очень понятно было то, что тут теперь происходило.

Вот и черти, когда напились квасу досыта, и стали перебивая друг друга рассказывать о том, что от девиц наших требовалось. Ведь не просто так они за ними ходили, да спасали их не просто так, а особенный, сказочный мир им создать хотелось, и чтобы там были и жили разные богатыри и люди и духи и все остальные, и истории небывалые рождались.

Глава 6 О том, как Девы стали сочинять новые сказки о хранителях огня, а Жар-птица им в этом помогала

Когда черти дошли до самого важного, появилась и Жар-птицы.

Случайно ли она на этот раз залетела, как часто делала или нет, этого никто не мог знать. Но появилась она именно в тот миг и красотой своей невиданной и светом ярким все вокруг и осветила тут же.

Черти расхохотались от такого явления. Кикимора и прежде ее видевшая, немного смутилась, остальные же девицы просто оторопели и рты раскрыли. Не было у них в мирах их такой чудной птицы, никогда. Какие же сказки должны рождаться, когда такой дивный свет от нее исходит. Об этом даже подумать страшно им было.

– Вот и я о том же, – первым заговорил Тарас, которого Жар-птица никакая ослепить не могла, если только так, слегка.

– Надо нам с вами всем вместе соединиться, и такие сказки про хранителей огня сочинить, чтобы мир этот разом переменился

– Ну, если ни разом, то все-таки меняться начал, – поддержал его Макар и на Шах посмотрел.

Ей ли про огонь рассказывать, да и Дриаду Прометей огнем не обидел тоже в том мире.

Только от Жар-птицы огонь особенный небывалый исходил, а потому она и сверкала.

– Я думал, что вам надо будет долго объяснять, какой это огонь, но вы сами видите, что это такое. И не просто так его зажечь можно. Пусть в каждой людской душе будет такое пламя.

– Когда-то на нашем севере разбили тролли зеркало, и осколки его стали в людские сердца попадать, вот и становились они злыми да коварными, – наконец вступил в беседу Стас, – мы посоветовались и решили, что ничего нового придумать не сможем.

Если осколки зеркало зло в мир принесли, то искры огня, в ваших сказках заключенного должны новое пламя запалить, и тогда все переменится сразу.

Так говорили они, птица поднималась все выше, решив, что она свою миссию выполнила и показала чужестранкам, каким огонь быть должен. Но ведь и Кикиморе о том напомнить не мешало тоже.

Она хотя и ближе всех была, но тоже не особенно часто о главном вспоминала, и потом, мы никогда не ценим то, что рядом с нами, только когда потеряем.

Задумалась Шах и Дриада, они сразу поняли, что эти рогатые молодцы что-то сверх сложное затеяли, но чтобы такое.

– Люди с самого начала были не очень удачными творениями нашими, – говорил Стас, – молодые боги их творили тут, так, скорее, для забавы, только убежали те от них и спаслись, и не просто спаслись, они стали множиться и весь мир заполнять.

А чем больше их становилось, тем меньше огня в душах было божественного, он ведь тоже на всех делился.

Постепенно они дошли до того, что почти ничего и не осталось. Теперь нам надо при помощи ваших сказок как-то его поддержать и растопить, ведь и головешки тлеющие можно погасить, а можно распалить. Погасить мы бы и без вас смогли, а вот с новой силой зажечь, это без вас никак.

– Какой странный сатир, – говорила Дриада, – я никогда прежде таких не видывала, у нас они все какие-то веселые и бесшабашные, даже если бы небо на головы их упало, и тогда ни о чем бы они ни задумались, а этот – совсем другое дело.

Тарас очень порадовался таким речам, но тут же и озадачился. Больно много дел у него было, тут не до радости вовсе теперь. Но больше всего трех чертей порадовало то, что сказочницы так быстро поняли, что от них требуется, даже не испугались особенно.

А ведь людей так много, они такие разные, как же можно знать, что им понадобиться, как быть, что делать дальше придется.

Глава 7 О том, как все духи и боги стали слушать то, что творила эта троица.

С того памятного дня, когда сказочницы сошлись в заповедном лесу и стали свои сказки творить, прошло не так уж много времени. Но все духи в заповедном лесу, а не только три наших старых знакомых черта следили за тем, что в лесу заповедном творилось.

Говорят, что даже боги порой сюда неузнанными приходили, чтобы сказки те послушать. Не каждый день ведь их такие сказочницы им рассказывали. Берегини обратили свой взор на Шах, и бес Макар что-то шепнул ей – пусть она расскажет свою дивную историю, а потом послушает остальных.

Тем более что поблизости оказался Громовержец, ему эта сказка будет особенно полезной, – решил про себя черт.

И тогда она начала повествование:

– А начиналось это в те времена, когда все смешалось в мире этом, и брат пошел на брата. Не могли они поделить земли, наложниц, власть. Долго и упорно бились. Молчали боги на небесах, словно им не было дела до того, что творится на земле, а может они хотели устроить конец света, руками и мечами людей, кто его знает.

Только смерти было где разгуляться, а войне не было конца.

Вот тогда мой отец взглянул на меня печально и сказал, что только я могу остановить это страшное дело – схватки.

– Но как же мне это сделать? – удивленно спросила я, представив себя между дерущимися мужами нашими.

– Нет. нет, женщине нечего там делать, даже близко подходить не стоит. Я пронесу тебя во дворец хана.

Мой отец считался мудрецом, но я ничего не понимала.

– Разве у него мало наложниц.

– Видно мало, если он до сих пор все бросает, и утром оставляет их до вечера.

– Но если они не смогли его удержать, что же могу я? – страх и любопытство боролись во мне. Не мог же он говорить все это просто так. Он что-то задумал, но что это?

– Они не могли удержать его своими танцами и ласками, – говорил старик, но они никогда не пробовали другого, они не рассказывали ему увлекательные истории, которые заставили бы забыть его о времени и перенестись в другой мир.

– Сказки, – я вспомнила, как порой не могли мы заснуть, пока не узнавали, чем закончится история, сколько их рассказывала нам бабушка. Но разве я смогу там справиться со взрослым человеком, ведь мы тогда были детьми и ничего не знали и не ведали.

– Ты сможешь, – услышала я голос отца.

Его уверенность передалась мне, но стала еще страшнее и тревожнее на душе.

Три мудреца несколько дней рассказывали мне самые увлекательные истории по очереди. Кажется, они охватили весь мир. Я слушала, забыв не только о времени, но и о грозном хане. Только все кончатся, кончилось и это. Наступил момент, когда один из слуг отца завернул меня в ковер и тайно отнес во дворец.

Не знаю, что они сказали хану, только он так посмотрел на меня, словно думал сейчас ли казнить меня или подождать еще немного. Но это был только закат, ему некуда было торопиться.

И тогда я рассказала ему историю про синего Джина, который готов прийти на помощь своему хозяину, но у него есть одна особенность – он не может совершать злых дел. И два брата готовы были переманить чародея на свою сторону, только он выбрал того, кто совершил меньше зла, второму пришлось исчезнуть.

Хан слушал, спрашивал о чем-то, что-то говорил. И мы очень удивились, когда услышали шум за окнами – там давно был день, и напрасно его ждали воины противника.

В первый раз он не пошел в сражение….Шах замолчала. Замерли все вокруг. Они понимали, почему черти доставили ее сюда. Понимал это и грозный Перун.

– Велес что-то затеял, он снова хочет усыпать меня.

Громовержец вспомнил какую-то старую историю. Он бросился к девушке, разбрасывая чертей. Она удивленно взглянула на грозного бога. Хана усмирить оказалось проще, чем его.

Черти переглянулись, не зная, что делать. И вдруг берегини встали перед ней и заслонили ее собой. Он наткнулся на эту стену из своих духов. Не желая их разбрасывать и поражать молниями, не черти все-таки, а берегини, он метнулся в другую сторону, там, где их не было, но там уже стоял Леший, словно случайно тут появившийся. Теперь и черти присоединились к ним.

Яга с Велесом, следившие за всем этим, глазам своим не поверили:

– Как они все сказочницу защищают, Перуна не испугались, – говорил Велес.

– Тебе пора вмешаться, кто его знает, что выкинет твой грозный братец.

Но он и сам уже бросился мгновенно туда.

Теперь они стояли друг перед другом. Но на этот раз Перун был на земле, а не у себя на небесах.

– Ты уже на девушек, да еще на наших гостей бросаешься, братец, – говорил он, – разве к лицу это такому грозному богу? Черти все перевелись?

Черти засуетились, им вовсе не хотелось снова стать мишенями. Но Перун о них, кажется, совсем забыл. Он развернулся и резко поднялся на небеса. Негоже было ему тут оставаться. Они все говорились против него…

Сказочница – это месть чертей, но он еще поборется за небеса. Он не отдаст им власть так просто…

Что-то проворчала Яга, следившая за всем из своей избушки, улыбнулась Лада на небесах. Она была довольна чертями, на этот раз они все угадали и сделали правильно.

Глава 8 Дриада сказание о любви Пана

Когда страсти немного утихли, и перестали духи рассказывать о том, что произошло в лесу, и что чуть не произошло после того, как милая Шах рассказала свою сказку – какими действенными оказываются эти истории. Все поняли, что теперь надо бы послушать Дриаду. Конечно, это будет совсем другая сказка, но и она не случайно тут оказалась.

Тарас сам уселся рядом с ней, чтобы если что подсказать и помочь красавице.

Она радостно оглянулась вокруг и начала рассказать.

– Наш бог лесов Пан был сброшен на землю, потому что оказался он таким страшным, неуклюжим, что решил Зевс, будто на небесах ему делать нечего.

Может быть, он был и прав, правда сначала мы его боялись, но потом, когда узнали, какой он добрый и великодушный, все просто скучали, тосковали, если он куда-то уходил. И ждали его возвращения.

Зевс видел, что снова все вышло совсем не так как ему хотелось. Уж не знаю, о чем они там с Купидоном говорили, только стрела полетела в грудь Дриады. Но это была вовсе не та стрела, которые все мы принимали благосклонно, потом влюблялись, как раз наоборот, это была стрела, убившая любовь.

Когда Дриада прежде души в нем не чаявшая, в ужасе бросилась бежать от него, Пан ничего не понял, он погнался за ней. Хотел помочь, что-то для нее сделать. Но чем ближе он был к ней, тем больший ужас она переживала. И когда он уже готов был ее схватить, она вырвалась, упала в болото и превратилась в белый цветок в самом его центре. До него не мог дотянуться, как ни пытался даже сам Пан. И осталось ему только ходить вокруг этого болота и издалека смотреть на цветок, чтобы вспоминать о той прекрасной и несчастной Дриаде, которая пострадала из – за него.

Напрасно мы его убеждали в том, что он не был виноват. Он и сам это понимал, только ничего поделать с собой больше не мог.

Так печаль стала постоянной его спутницей.

Черти и остальные духи притихли, на этот раз история оказалась грустной, и она тоже была так похожа на историю Велеса и Яги. Странно, но как много в этом мире всякого случается, и ничего нового, наверное нет в этом мире, все по-старому происходит.

Велес понял, что настал его черед броситься к Дриаде. Только он боялся другого, что гнев его мнимый испарится еще по дороге, и чуть раньше или позднее он просто окажется в ее объятьях. Здесь в лесу, и этим только умножит страдания его вечной возлюбленной, а делать этого ему совсем не хотелось.

Но если на кого и продолжал сердиться Велес, то на черта Тараса.

Тот вроде бы все прекрасно понимал, знал, что такое чувства, и что же он теперь творил?

Хотя мог ли знать черт, какую сказку она станет рассказывать?

И все-таки, наверное, мог… Если только он сам для нее эту сказку не сочинил. Хотя печальная история Пана была всем известна. Но Велес вздохнул горестно и никуда он не отправился – все оставалось здесь, как и прежде оставались

Черти же только убедились в том, как действенно все оказалось. Когда они такое затевали, то и не думали, что так получится.

– Проняли наши девы Велеса, – говорил кот Баюн Домовому.

Они посмотрели на Ягу, но та, кажется, ничего не слышала. Когда надо было, она умела прикидываться очень глухой старушкой.

Глава 9 Третья ночь Забава

Все с интересом ждали третью ночь.

Им хотелось узнать о том, что же расскажет им Забава.

Конечно, Кикимору они знали не первый день, но она не ударит в грязь лицом перед сказочницами и теперь сама расскажет что-то такое, чтобы удивить и поразить всех. Она и на самом деле так волновалась и так готовилась к своей ночи.

Зная, какую роль придают сказкам ее соперницы и подруги, понимая, как об этом беспокоятся черти, она не могла больше усидеть на месте и все рвалась в бой.

Черт Стас долго расспрашивал ее обо всем накануне, сочинял вместе с ней стихи. Его товарищам хорошо было, когда рассказываешь то, что до сих пор никому не было известно, это все равно будут слушать с интересом, но разве духи и боги не знают все их истории?

Когда все собрались, то они были уверены, что она заговорит о Яриле со всеми его страстями и растаявшей Снегурочкой, или о Купале с печальной его историей. Но они ошиблись, Забава умела удивлять всех. Она заговорила об Усладе.

– Он был младшим из богов., появился на свет, когда уже страсти и любовь и свет были у других, а ему ничего такого не досталось. Сначала хотел Велес подарить ему кольцо страсти, но его остановили.

Если он сам порой не может управиться со страстями, то куда с ними будет молодому парню сладить, да и не нужен такой соперник Яриле.

Но не могла оставить его Лада совсем уж без награды. Потому она и подарила ему ласку и наслаждение.

Сначала ничего особенного не происходило с ним. Он был волен и свободен, но когда первая дева от Яриле к нему убежала, тот ничего не понял, решил, что такого не может быть.

Но так было, да более того, она и возвращаться не собиралась.

(Забава знала, что она может гнев Ярилы навлечь да еще какой, потому что это оставалось его страшной тайной, он даже себе боялся признаться в том, что так было, и он завидует Усладу с той поры).

А когда не выдержал Ярила и решил выяснить, что же такое так привлекает его бывшую возлюбленную в младшем его брате, он увидел такую нежность и такую ласку, на которую сам не был способен. И так тогда он рассердился, что решил вызвать Услада на поединок. Но тот только улыбнулся и отказался с ним сражаться.

– Зачем, теперь, когда любовь и нежность пришли в этот мир и твои страсти иными станут.

Только о силе говорил суровый бог, он не хотел ни о чем таком думать, но не мог уже забыть то, что видел. И постепенно на самом деле все переменилось. Теперь страсть без любви и нежности уже никто признавать не хотел. А услад только ласково улыбался.

Когда Кикимора закончила свою сказку, то к их костру вышли трое. И если можно было не сомневаться, что одним из них был Ярила, а вторым Услад, то кто же еще пришел вместе с ними.

Тут тайну открыла Дриада, она поднялась навстречу к своему богу.

– Дионис, – задумчиво говорила она, – но как ты тут оказался.

– Да вот, скучно стало, решил Услада навестить, а когда узнал, что тут сказочницы собрались, сюда и направился вместе с ним.

– Свобода – это самая большая радость, только она бесценна и прекрасна, и хорошо, что все мы оказались в этом мире. Здесь все так устроено, что если какой-то из наших миров сохранится и сможет возродиться потом, то именно этот мир, на него осталась последняя надежда. С такими чертями и богами и сказочницами он просто не может погибнуть. И солнечный свет, и огонь, он здесь особенный, я и прежде часто сюда заглядывал, но теперь понял, почему все время меня сюда влекло.

Так неожиданным вторжением Диониса и завершилась третья ночь. Они услышали от трех молодых богов то самое важное и значительное, что привело в восторг их всех. Тайна заповедного леса стала теперь главной в их реальности… Если и наступит конец света для всего мира, то здесь возродиться жизнь снова, и здесь останутся сказочницы на какой-то срок со своими неповторимыми историями.

Глава 10 Происшествие в заповедном лесу

Ничего нельзя предугадать заранее.

Пока в заповедном лесу слушали сказки, проникшие туда из трех разных миров, и поражались их удивительным различиям и сходствам в этом мире что-то тоже происходило.

Ведь что бы ни творили боги и сказочницы, всем понятно, что жизнь не стоит на месте.

Черти прибежали запаренные, видно было, что неслись они издалека, несли какое-то важное и не особенно приятное для всех извести.

Так оно и вышло. Все три сказочницы пытались понять, что же они им объяснить хотят, когда кричали, визжали и размахивали руками и даже копытами.

– Снегурочка, она совершенно безумной стала, как только Ярила появился.

Кикимора первая смогла понять о ком идет речь, потому она тряханула одного из чертей, того, который под руку попался, и спросила сердито:

– Что Снегурочка, и что она с Ярилой сделала?

– Да что хорошего она могла сделать? Когда тому захотелось отправиться в Пекло, а разубедить его уж никак нельзя было, он же упрям, как сто чертей, она за ним бросилась, мы все вместе за ней угнаться не могли, она просто пропала там.

Кикимора хорошо теперь понимала, что там могло твориться в это время. И хорошо, что ее подруги не знали всех тонкостей русского языка, не понимали, что такое Пекло, и почему так лютуют и волнуются черти.

– И что будет теперь? – спросила Кикимора.

Черти скрывали что-то самое страшное. Кикимора уже догадывалась, что именно. Но она хотела это от чертей услышать.

– Черти узнали о Снегурочке и перестали печи топить.

Шах смотрела на Дриаду. Они обе молчали, скорее, чувствовали, чем понимали, что наступить может что-то очень страшное и горькое.

– Конец света, – обреченно произнесла Кикимора.

Это слово было понятно на любом языке, страшнее и на самом деле не придумаешь.

Только вчера всем казалось, что после появления сказочниц здесь все начинается, и что же нынче? Не успев начаться, все уже готово было и завершиться?

Даже думать о том было горько и страшно. Мир замер в ожидании, еще была очень в то время, но всем казалось, что мир уже замерзал и покрывался снегом.

Когда такое видано было, чтобы подземные огненные пещеры не топились? Да этого просто не может быть. А ведь было.

Глава 11 О том, как три сказочницы искали выход из безвыходного положения.

Когда первый ужас прошел и сменился просто страхом и волнением, сказочницы вместе со всеми остальными духами стали думать о том, что же им делать и как быть?

Черти в пятый раз объяснили им, что в подземном мире не только ужасы и кошмары селятся, но и духи на зиму остаются, чтобы переждать лютые морозы и нашествие Кощея.

– С самого начала творения там вместе с Властелином Тьмы поселились черти – истопники.

Это они занесли огонь в пещеры и стали сначала тьму рассеивать, чтобы хоть немного светлее там у них было, а когда Кащей вырвался на землю и в первый раз решил ее заморозить, то стали они из вредности топить еще сильнее, и тот лед таял без следа.

И сколько не лютовал Кащей вместе со всеми своими помощниками, все напрасно.

Земля прогревалась изнутри, она, конечно, сверху замерзала, но стоило ему хоть немного отступить и все менялось на глазах, она оттаивала. А когда кто-то из богов шел сражаться с Кащеем, то и вовсе все совсем иным становилось – мир расцветал и становился новым и прекрасным.

Потом о том, что творят для них подземные черти, духи стали забывать, до той поры, пока не пришло им в голову, что надо спасти Снегурочку и перестать топить печи свои. Теперь их труд тяжкий все должны были оценить, конечно, если мир не погибнет и будет, кому ценить. Задумались сказочницы. Кикимора стонала от бессилия, сколько она не думала, но ничего придумать так и не могла.

Первой опомнилась на этот раз Дриада.

– Ярила слишком добр, – заявила она, – нам нужен Арес.

И уже черный ворон вместе с чертом Тарасом и полетел туда, в мир, где они Дриаду и нашли, а теперь должны были разыскать и привести.

Надо признать, что не все верили в правоту Дриады, но так как никто ничего другого предложить не мог, то на Ареса оставалась последняя надежда.

Надо сказать, что черт с вороном слетали удачно, Арес скоро появился в заповедном лесу.

Он улыбнулся Дриаде, радуясь тому, что та о нем вспомнила, и если не в своем мире, то здесь он мог бы пригодиться им.

Арес узнал уже от черта Тараса, что собственно там у них случилось. Полный решимости, бросился он туда вместе с дюжиной чертей, чтобы догнать и вернуть Ярилу.

Говорят, что вдвоем они с разных сторон пошли на чертей. И те, как только услышали о приближении грозного бога, так и забыли о том, что они хотят кого-то спасти.

Они снова рвались в свои печи и еще яростные начинали их топить, наверстывая упущенное. Освещенный голубоватым пламенем, Арес улыбался, но видел, что в сущности они славные парни, только взбалмошные и немного непредсказуемые. Но они почувствовали его мощь и сразу же принялись за дело, словно только и ждали его появления. На земле духи почувствовали, что стало теплее – это был им привет от Ареса

Дриада улыбалась. Она всегда верила в своего воинственного бога, но даже она не могла бы подумать, что все окажется так просто, и страхи исчезнут.

Глава 12 О том, как мир вернулся на круги свои

Вскоре Арес и Ярила появились в заповедном лесу.

О Снегурочке они не говорили, она была отправлена в свой мир, и наказала богиня Жива своей тетушке Метелице, чтобы та с нее глаз не спускала.

– Пусть она с тобой остается. Если бы вовремя Ареса не привели, то ее любовь бы погубила этот мир, – говорила Жива.

Метелица только качала головой. Снегурочка рыдала об Яриле. Но никто больше не выпустил бы ее туда.

– Я жить без него не могу, – повторяла она, словно завороженная.

– А мир погубить – это ничего? – спрашивала Метелица.

А в заповедном лесу в это время Шах рассказывала о том, что произошло с ханом.

– Отчаянным было это сражение, с рассвета до заката, а силы равными. Ничего хан поделать не мог. Но он помнил, как все переменилось, когда начала я сказки рассказывать, вот теперь и возник он предо мной.

Торжественно обещал исполнить все, о чем бы я его не попросила, после этого и спрашивает.

– Скажи мне теперь, что должен я делать с братом своим, как быть нам дальше.

Странно растерялась я, понимая, что теперь только от меня все зависит.

Но что было сказать и что сделать?

Бывают такие минуты, когда легче умереть, чем принять какое-то решение.

Так и сидели мы друг перед другом. Долго сидели, но все равно, я должна была что-то сказать, а что скажешь ему, если еще немного и начнется новое сражение, снова начнут гибнуть люди.

– Прости его, – вырвалось у меня.

– Простить? – переспросил хан, – о чем ты говоришь, он не брат мой, он мой враг, и столько бед натворил, столько людей убил, и я его должен после этого простить?

– Но ведь если вы будете сражаться, жертв и бед не станет меньше, – говорила я ему.

Он смотрел на меня, все еще не веря, что так должен поступить. Если бы он не дал той клятвы, то мои слова остались бы без внимания, но он обещал, и потому на рассвете, когда надо было снова бросаться в сражение, взглянул он на пока еще живых воинов своих и остановил их.

– Передайте ему, что я его прощаю, – заявил хан.

В рядах противников прошел страшный гул. Оказывается мудрейшие из воинов и своего хана о том же просили, только он не решился сделать первый шаг, готов был множить беды и несчастья.

№№№№№№

Кикимора, слушая эту историю, улыбнулась.

Она вспомнила, как Ний пошел против Перуна, или наоборот Перун против Ния, там уже было трудно разобраться, кто и с кем сражался. И трудно даже представить себе, что бы вышло, только действуя незаметно, Велес встал между ними, одних он запер в подземном мире и не позволил им выйти на свет, другие были на земле усыплены в роковой час. Сражение угасло, так и не успев начаться.

Всегда должен быть тот, кто сможет остановить идущих в сражение – это самое главное, иначе мир обречен, он погибнет раньше или позднее. А Сказочница или бог всего живого встанет на пути у дерущихся, это не так и важно. Но есть еще одна важная вещь, – услышали они голос Дриада:

– Нужно отказаться и от мести.

Все повернулись к богине, они поняли, что сейчас услышат еще одну историю, может быть для них для всех самую важную.

И красавица Дриада начала свою сказку.

Глава 13 Месть – страшная сила. Сказка Дриады

Дриада оглянулась на слушательниц своих и на всех духов, которые собрались тут, около нее. Она поняла, что должна рассказать свою сказку.

Сколько же их было, какую выбрать? Вот уж точно, сразу и не решишь такого.

Наверное, для начала такую, чтобы здесь, этим людям и духам чему-то научиться. Думала она недолго.

Электра, гордая и надменная дева появилась пред ее взором. О ней и решила рассказать Дриада своим новым подругам и всем бесам и духам, ее окружившим.

– Дочь героя героев Агамемнона Электра поняла, что она не успокоится, пока не отомстит своей матери, у нее на глазах убившей отца.

Много лет таила она в душе желание увидеть ее смерть. Не просто смерть, а смерть от руки ее сына.

Напрасно младшая ее сестра Ифигения, принесенная отцом в жертву и ставшая легкой тенью, отговаривала ее от этого шага.

– Откажись от мести. Начни жить и радоваться тому, что светит солнце и мир прекрасен, у тебя еще есть жизнь.

Но Электра стояла на своем, думать ни о чем не хотела.

– Только месть может все расставить по своим местам, она должна умереть.