Текст книги "Геката – богиня ночи. Мифы и сказания"

Глава 4 Психея одна против всех

Мы уже знаем, что в этом новом мире и в новом времени все пошло не так, как привыкли люди, писавшие для нас Илиаду, и все остальные повествования о тех давних временах.

Если что-то и оставалось неизменным, так только Елена, которая всем и всегда мешана. А на этот раз мешала даже больше, чем обычно, потому что из-за нее погибла царица амазонок, даже не успев родить Тезею сына. Хотя знавшие старую историю, должны были сказать о том, что возможно большой беды в том не было. Именно так все время говорила Геката

– Зачем рождать этого парня, который как от чумы шарахается от женщин, и как что только все бросил и Афродите побежал.

Если бы это сказал кто-то другой, то беды бы не миновать, но Геката ничего не боялась, да и терять ей было нечего. Она должна была оставаться без любви в этом мире и так и эдак.

№№№№№№№№№

Ну а что же в Афинах?

И так уж вышло, что все только и повторяли, что это Елена во всем виновата, даже не пытаясь понять, виновата ли она, причастна ли к чему-то.

Но неужели не найдется в мире никого, кто попытается за Елену заступиться? И конечно нашлась, и это была Психея – та самая жена Эрота, и невестка Афродиты, которая осмелилась выйти замуж за ее сына в свое время, хотя ей столько пришлось ради этого испытать и пережить. Уж ей в любом времени лучше, чем остальным было понятно и известно как жестока и неумолима может быть богиня любви. И она ничего не нашла лучше, как вечером, за столом заговорить о Елене, когда Афродита рассказала о том, что царица погибла, и им весь день только и пришлось заниматься тем, что хоронить ее достойно, как подобает царице быть погребенной.

– И это все Елена, она разрушила счастье царицы, она заставила Тезея воевать, она никак не может остановиться.

– Но в чем же она так повинна, как я погляжу, так она только обороняется и защищается. Я думала, что самая печальная участь была у меня, но у Елены она ничем не лучше, а может и хуже.

Психея увлеклась, она и сама не понимала, как и почему вдруг выложила все это. Афродита казалась отрешенной, но она запомнила каждое слово, произнесенное Психеей.

– Ну ладно Елена, там сатир ногу сломит, если разбираться начнет, куда ее не засунуть, все равно одно и то же получается, города меняются, а она такой же и остается, но в твоих бедах кто виноват, не подскажешь?

– Психея молчала, – разговор принимал зловещий оборот, а ведь она только и сказала то, что думала, так откуда все это, почему так получилось?

Эрот пытался заступиться за свою жену, потому что она казалась такой маленькой и беззащитной рядом с матушкой, но делал все это явно напрасно, потому что его она трогать не стала, а снова обрушилась на Психей, и ему ничего не оставалось, как только подхватить лук со стрелами и сбежать.

– Прощайте, вернусь вечеру, расскажу, кого я там настрелял.

– Это из-за тебя, – снова повернулась к Психее богиня, вот он сейчас натворит чего-то, а потом расхлебывай, а сидел бы дома, и ничего бы не было. Но он бежит от своей женушки, как от чумы

Психея хотела сказать о том, что дома удержать ее мужа очень трудно, что он нашел бы причину, по которой все равно бы сбежал от них, но она ничего говорить не стала, потому что неизвестно к чему еще приведет такой разговор. Но ни к чему хорошему точно не приведет.

№№№№№

Но не только богиня любви думала в те минуты о Елене и пыталась обвинить ее во всем, что творилось в мире. Еще более встревожена была Афина. Одно дело воевать под Троей, и совсем другое у ее родного града, вот это уже доставляло ей массу проблем. Конечно, тайно и явно она принимала участие в том, что там творилось. Но все это могло продолжаться до поры и до времени. А потом Зевс обрушится на нее, ведь он запретил богам воевать, если они станут поддерживать тех или других, то длиться это может бесконечно, а война должна остановиться рано или поздно. Люди, герои и воины могут в этом участвовать, но никак не боги.

Афина долго думала, что же делать можно, как все это остановить, пока град не захвачен и не разрушен и не нашла ничего лучше, как отправить Елену в Спарту к Менелаю. А почему бы и нет, ведь и в прошлый раз она была с ним, и сейчас никому другому она не нужна, а пришла она оттуда, там ее дом, вот и пусть в доме своем остается. Тезей, хоть и поздно, возьмется за ум, жениться на Федре, да хоть на Артемиде пусть женится, но он останется там навсегда… И тогда Афины будут спасены, ведь никаких сил нет терпеть эту бесконечную войну.

Вроде бы решилось все хорошо, в ее мечтаниях по крайней мере. Оставалось только поговорить с царем и братом ее двоюродным. Афина и не думала, что она встретит такого сопротивления со стороны Тезея. Кто бы мог подумать, что он вцепится в Елену железной хваткой, он не побоялся даже из Афины сделать врага лютого, что было и глупо и странно, но ей только и осталось махнуть рукой и предупредить

– Ты и представить не можешь, что будет, если город окажется разрушенным. И лучше тебе этого не представлять вовсе.

Тезей мог представить себе это, но он твердо заявил о том, что Елена останется в Афинах и никуда отсюда не уедет.

Глава 5 От гибели не уйдешь

Елене передали разговор Тезея с богиней, и она была потрясена до глубины души, она не могла поверить в то, что такое возможно, и порадовалась тому, что на этот раз до конца оставалась с Тезеем.

А еще ей рассказали о том, что царь Трои Приам, ищет невесту для обретенного вновь сына Париса, и старший его сын Гектор во всем ему помогает, потому что так велел отец, они хотят искупить вину перед этим несчастным красавчиком.

– А что это за сын такой? – удивилась Елена, – она что-то смутно припоминала, но ничего определенного все-таки вспомнить не могла. И узнала о том, что этот самый Парис пропал в младенчестве, а теперь нашелся, и царь готов все для него сделать, потому что рад встрече и испытывает чувство вины перед ним.

Ничего не ответила Елена, у нее был Тезей, и никто другой ей не был в этом мире нужен. Вот только надо быть острожной, потому что гнев Афины может быть страшен. И она о том была предупреждена заранее. Предупреждена, но сможет ли защититься?

Но даже разделенных временем героев порой толкает в те места, где они были или могли быть прежде, так Парис вернулся внезапно в Афины после всех путешествий по иным местам. Он уверял брата, что очень хочет посмотреть на этот древний град и на этот мир, когда-то им потерянный.

Он и сам не очень понимал, зачем туда вернулся, потому что кто-то рассказывал ему о каком-то яблоке, которое будто должны были принести, да не принесли ему богини, о том, что богиня любви должна была подарить ему самую красивую из жен. Но вот тоже не дождался он не только самой красивой, но и просто жены.

– А кто она такая, – спросил он у Гектора.

Тот только покосился на него, припоминая древние истории, и сказал о том, что это Елена – жена Афинского царя Тезея. Она считается самой красивой, но пусть он даже не думает связываться с царем, который Минотавра победил, а не только простого смертного.

Долго говорил Гектор, вот только не слушал его новоиспеченный братец, все мимо ушей его пролетало.

– Если она должна была достаться мне, то я украду ее, – гордо заявил Парис.

Гектор напомнил ему о том, что на этот раз богини помогать им не собираются, а это очень опасно, и наверняка их просто убьют тут, ведь и Геракл пожаловал в гости к своему старому другу, им просто не на что надеяться.

– Елена должна быть моей, и ты мне в том поможешь.

Гектор ничего не сказал ему, как и того, что война в той сказке должны была в их Трое, а не Афинах проходить.

Может потому он вместе с Парисом туда и отправился. Ему и самому хотелось взглянуть и на Афинского царя и на Елену. Смутные воспоминания терзали его душу и не давали покоя.

№№№№№№№

Тезей встречал сыновей Приама без особой радости. Хотя он тоже ничего и никого не боялся, но ему не хотелось тратить время на пустые разговоры. Да и зачем ему нужны были эти троянцы, словно без них мало забот и хлопот у него.

НО как только появилась Елена, она пришла на вечерний пир, так и переменился в лице Парис, он понял, кого на этот раз потерял. И теперь ему хотелось только одного – получить Елену, а царевич успел привыкнуть к тому, что все его желания выполняются. Вот все, что бы он не попросил, тут же и сбывается.

Напрасно Гектор думал, что на этот раз ничего ему и брату не угрожает, все может оказаться совсем плачевно. И не подвели дурные предчувствия Гектора.

Парис отказался уезжать, встал на сторону врагов Афин и готов был сражаться или умереть.

Гектор воевать на чужой войне не собирался, но и домой он без Париса отправляться не мог, потому что понимал, что батюшка не простит ему этого, отправит назад за непутевым братцем.

И все-таки вскоре пришлось ему отправиться одному, потому что в одной из схваток Парис бросился на Тезея, и те, кто сражался рядом с Афинским царем, просто расправились с ним. Сам Тезей и меча своего в сторону Париса не направил, но он прекрасно понимал, что будет обвинен в гибели еще одного царевича. Но с другой стороны он понимал, что царевич убил бы его, не задумываясь, если бы его люди не оказались расторопнее.

В любом случае у него не было выбора, а даже за кровь чудовища придется отвечать, уж не говоря о героях. Так что с Троей все оказалось не так просто и безоблачно, как он думал сначала.

Война эта бессмысленная и беспощадная уносила все новых героев в царство Аида и только множила жертвы. И снова всплыло вольно или невольно имя Елены. И оставалось бедной царице только рыдать и убеждаться в том, что все меняется в мире, но ее судьба остается неизменной.

И тогда царь Агамемнон заговорил о том, что им придется идти войной против Трои, пока Троянцы сами сюда не пожаловали, у них просто нет другого выхода.

– Нам все равно нужна Троя, – вынес он свой приговор грядущей войне.

Тезей должен был с ним в том согласиться. Ведь нападение – это лучшая защита. Но сначала должна была закончиться война тут, в Афинах, иначе их просто разорвут на части те, кто все еще с ними воюет

Глава 6 Спасает она одна

А между тем боги, которые в войнах не участвовали, но все прекрасно видели и слышали, что там творится, начали ссориться. И первыми пошли друг против друга Посейдон, который считал Тезея своим сыном и Громовержец, всегда и всем недовольный. Но на этот раз все так закрутилось и завертелось, что он и следить не успевал за тем, что творилось.

Но когда Зевс со всем разобрался, то заявил, что такой героический Тезей ему нравится больше, чем прежний в другом времени, о котором ходило столько легенд.

– Или ты хочешь, чтобы он сиднем сидел во владениях Аида, покушаясь на Персефону? – с усмешкой спросил Зевс.

Он-то в отличие от героев хорошо помнил, что и как там было. – А с Аидом лучше не связываться вовсе, – тут же прибавил он, – кто потом его вытаскивать пойдет из мира тьмы.

– Приама и Гектора давно надо проучить. Вот этим он и займется, – согласился с ним Посейдон, но на душе у него было не спокойно, из одной войны да в другую – это, по меньшей мере, страшно и тревожно.

Но что-то расходился не на шутку Посейдон, когда они с Зевсом никак договориться не могли. И от всех его действий такая буря на море случилась, что пришлось Амфитрите все бросить, и отправиться туда, чтобы спасти хотя бы некоторые из кораблей, которые там оказались в этой ужасной буре.

На берегу стояли в тот момент Никта с Гекатой, они видели, как тонут корабли, как пытается их спасти Амфитрита, но не настолько она сильна, чтобы у нее хоть что-то получилось. Богини тьмы же даже вмешиваться в это не собирались

– Мы не видели той истории, о которой они так любят рассказывать, – задумчиво говорила Никта, но кажется мне, что все будет только хуже теперь.

Ничего не ответила Геката, но по тому, как завыли ее псы и ей тоже это было ясно и понятно.

Только что они могли сделать, это был не их мир и не их война, им и оставалось только молча взирать на то, что там творилось теперь.

– Они должны были попробовать разное, убедиться в том, что жизнь неповторима и многообразна, попробовали, убедились.

В это время спасенные с затонувших кораблей моряки двигались к берегу, они страшно устали и были измучены, но им хотелось только одного – обойти стороной грозных богинь, потому что им казалось, что именно от них исходит гибель. Вот так невинные и оказываются вечно виноватыми.

№№№№№№№

Тем временем корабль Гектора, на котором он унылый и хмурый возвращался домой, приближался к родным берегам. Он думал только о том, что произошло и что он должен будет сказать отцу, который потерял сына, едва успев его обрести.

= Ничего страшного. – усмехнулся Гермес, – приземлившись на его корабль, он был уверен в том, что должен как-то успокоить этого парня, на которого вдруг все свалилось, – ты же понимаешь, что Парис все равно был обречен, и какая разница, месяцем раньше или позднее он должен был погибнуть, в том нет большой разницы, зато теперь он погиб в бою, как настоящий герой, никто больше не посмеет сказать о том, что с ним было что-то не так..

– Это так, – согласился Гектор, – только что я скажу отцу, почему я остался жив, а его больше нет, разве он сможет понять меня. Даже самому мне кажется порой, что сделал я все это специально, чтобы навсегда от него избавиться.

– Думаю, что рано или поздно поймет и простит, лучше короткая жизнь царевичем, чем долгая пастухом, – отвечал Гермес в тот момент, и уверенность вестника богов передалась и самому парню. Он больше ни о чем не хотел думать, ничего не хотел слышать.

Ему внушили с детства, что только женщина могла спасти, но он видел, понимал, что Елена не спасала, она убивала всех, и Париса уже смогла уничтожить, а что же будет дальше?

– Дальше война, – пропело какое-то горное эхо.

И казалось это настоящим пророчеством, страшным и тягостным.

Глава 7 Во всем Елена виновата

Не только Тезей в свое время возвращавшийся от Минотавра живым, забыл поднять белый флаг и опустить черный, но и Гектор, задумавшись и замечтавшись, забыл убрать белый флаг и поднять черный, а потому старый царь долго не мог поверить тому, что происходило. Ему казалось, что все у его сыновей было прекрасно, иначе бы по старой традиции Гектор, который никогда ничего не забывал, обо всем бы ему поведал. И все еще взиравший на белый флаг, он никак не мог понять, что вернулся только один его сын, а второй погиб. Гектар, наконец, понял, почему отец не верит ему и ищет повсюду Париса. Ему пришлось отвести старика подальше и сообщить ему о том, что произошло в Афинах.

– Этого не может быть, – повторял Приам, – для чего Вы туда отправились, что вам там было нужно?

– Парис хотел взглянуть на Елену, – отвечал старший сын.

– Елена, снова Елена, мне казалось, что на этот раз мы как-то без нее обойдемся, но не случилось этого снова, это он всегда и во всем виновата, только Елена.

Гектору обвинение показалось несправедливым, он – то видел, что Елена не только ничего не делала, но даже не появлялась почти перед ними, и то, что творил избалованный царевич ей никак нельзя было приписать и все-таки все падало снова на нее, что же за напасть такая. Вот уж точно судьба у нее такая, к кому-то не пристают и самые страшные грехи, а кто-то виноват во всем, что творится в этом мире.

– Отец, ты несправедлив к Елене, это Парис по старым сказам мог погубить весь мир, но погиб только сам один, и это не самое худшее из всего, что могло случиться с нами. И не обвиняй тех, кто ни в чем не виноват.

– Ты словно бы избавился от него, – бросил в его сторону Приам.

– Да ты и сам не прочь был от него в свое время избавиться, – обиженно отвечал Гектор, и это было правдой.

Но теперь старик поверил в какую-то другую сказку и к той, прежней, возвращаться больше никак не хотел.

– Значит, у нас будет мир, – немного успокоившись, спросил Приам, и ради этого мы пожертвовали только царевичем.

=Нет, отец, не все так просто, недаром говорили древние, что хочешь мира, готовься к войне, на этот раз она не будет такой долгой и такой страшной, и это большое завоевание. Но избежать ее мы все равно не сможем.

– Значит, войны нам не избежать, и мой сын погиб зря, – опустил руки старик, и так горько было у него на душе. Почему в этом мире все было не то, и все не так?

Он распорядился о похоронах, тело обретенного и снова потерянного сына надо было с великими почестями придать огню, потому что он заслужил этого своими страданиями. И все, что сотворил он, должно быть прощено, тем более мертвый он никаких бед им не причинит

Как страшен и печален бывает этот мир, и все, кто в нем живут тоже порой переживают страшные потрясения.

Приам радовался тому, что он стар, что долго мучиться ему в любом случае не придется, победят они или проиграют на этот раз. Чего не скажешь о Гекторе, его судьба была укрыта мраком тайны, вечной тайны, но почему-то теперь старика это больше не волновало, словно и не был он его сыном, старшим сыном и наследником, разве не это вызывало невероятную гордость Приама в былые времена. Наверное, наступил момент для него, когда ничего кроме самого себя ни обрадовать, ни взволновать не может.

Глава 8 Они сошлись

Гектор все это запомнил, не мог понять и простить, но все-таки запомнил, а потому единственное, что ему теперь оставалось, это оставить свою. Трою и идти войной против Афин, так он собирался убить даже не двух, а несколько зайцев сразу. И даже если ему этого и не хотелось вовсе, то он должен был отомстить за смерть брата, иначе какой же он царь, воин и наследник.

И можно представить, как был удивлен Тезей, когда он о том узнал.

– Да как он может, по какому праву он идет против нас, – возмущался царь царей.

И только усмехнулся в ответ Агамемнон, которого весть эта застала именно в Афинах. Он – то все хорошо понимал, предвидел, чувствовал, что так оно и будет. Гектор не мог подобно старику-Приаму сидеть и ждать пока они принесут в жертву царевну, вызовут попутный ветер и отправятся в его пределы. Разве не атака – лучшая в мире оборона?

– Троянскую войну придется отложить. А начать нам придется Афинскую.

В глубине души Тезей радовался, что у него был Агамемнон и он оказался в нужное время именно в Афинах, да и воевать ему было не привыкать, и все-таки возмущениям его не было предела. Хотя что удивляться, разве сам он не был таким же потерянным царевичем, которому повезло чуть больше, чем Парису, да и смог он добраться до Афин, пройти Медею, застать отца в живых, и доказать тому, что он его сын.

С выброшенным Троянским царевичем все было не так просто, потому ему нужно было разжечь эту схватку, но уже на Афинской земле.

Пока его грозный союзник готовился к сражению, Тезей отправился в храм Афины, разве она не должна была ему помочь, это ее город и ее мир.

Главная статуя богини не подавала признаков жизни, но царь Афин был слишком упрям. Наконец ему показалось, что она пошевелилась, может быть от столь пристального взгляда все покачнулось в его душе? Хотя нет, она все-таки пошевелилась.

– Ни о чем не печалься, – услышал он голос богини, – Гектор много хочет и мало получит, я сама буду защищать свой град, хотя Зевс и запретил нам это делать, но на этот раз он не посмеет меня остановить.

И склонил голову грозный царь перед богиней, он добился своего, теперь можно было перевести дыхание

Он направился к Елене, чтобы утешить ее, поведать о том, что все не так страшно. В отличие от грубого солдафона Менелая, который слышал и слушал только своего грозного брата, но вовсе не тонкую женскую душу, Тезей вспоминал о девах и богинях в такие тяжелые минуты, особенно тех, кто страдал незаслуженно. Наверное, потому они так любили его и неизменно к нему тянулись.

– Тебе не о чем печалиться, Афина с нами и мы победим, она сама сказала мне о том.

Он сразу же заметил, что нотки ревности появились в голосе Елены

– Почему ты не взял меня с собой, мне тоже хотелось встретиться с сестрой, – говорила она разочарованно.

– Да потому что с женами и богинями надо встречаться наедине, у меня был важный разговор.

– С ней важный, а со мной нет.

– Я говорю с тобой теперь, а мог бы вовсе ничего не сказать, – начал сердиться Тезей.

Елена поняла, что так она может прогнать его, ведь ей снился сон о том, как Тезей возвращает ее в Спарту даже не прикоснувшись к ней, и говорит, что она должна быть там.

Хорошо, что это был только сон, ничего такого ей вовсе не хотелось, – только не домой, хотя у нее давно не было никакого дома, ее дом там, где оставался Тезей. Она кротко улыбнулась, сменив гнев на милость, и залепетала что-то о том, что она просто сильно волнуется, потому что как из рога изобилия на нее посыпались все беды и несчастия.

– Не ты одна, Пандора открыла свой ящик, – о чем-то ей пока неведомом говорил Тезей. Но она не стала уточнять, что это был за ящик, и что будет, если его открыть. Они только что примирились и не стоило ссориться снова, как же ей все-таки повезло в этой жизни, что она навеки отдана Тезею и требовалось —то такую малость – оставаться ему верной.

№№№№№№№

С высокой городской стены взирала Елена на то, как подходили к Афинам троянские воины во главе с Гектором, как почти сразу же к ним навстречу вышел Агамемнон, и тут же ку нему присоединился и Тезей, и если до первого ей не было дела, то о Тезее она волновалась даже больше, чем всегда. Елена не сомневалась в том, что для поединка из двух зол Гектор выберет меньшее, и этим меньшим был конечно ее любимый муж.

– Вот и пусть проявит себя, – услышала она голос служанки за спиной, – не так силен этот Троянец, как пытаются его нарисовать.

– Всякое может быть, – не поворачивая головы, отвечала Елена.

– Да сама Афина на его стороне, чего тебе бояться, разве же она позволит ему помереть.

Этот довод должен был обрадовать Елену, но не обрадовал, новая волна ревности охватила ее душу. Тезей и героем —то настоящим не сможет стать, если любая служанка понимает, что сражаться вместо него будет Афина, а перед ней и Посейдон не устоит, не только этот царевич из Трои, каким бы грозным он не казался.