Текст книги "Святые угодницы"

Глава VII
Сказочная дева Феврония

Среди русских святых женщин есть одна загадочная личность – Феврония-Евфросиния, память которой отмечается 25 июня по церковному календарю. Дело в том, что в летописях о ней никаких данных нет. Все сведения о Февронии помещены в «Повести о Петре и Февронии», больше похожей на легенду или сказку, написанную много веков назад. Однако известно, что прообразом ее мужа Петра был реальный муромский князь Давыд Юрьевич. Поэтому попробуем восстановить и реальный облик его супруги, прославившей свое и его имя на века.

Имя Феврония встречалось в княжеских семьях довольно редко. Оно было лишь у жены великого князя Владимирского Михаила Юрьевича, скончавшегося в 1176 г. Эта Феврония умерла в 1202 г. и была похоронена в Суздале, где она жила после смерти супруга. К муромской княгине она, естественно, отношения не имела.

Мужа сказочной девы Февронии – Петра исследователи отождествляют с реальным муромским князем Давыдом Юрьевичем, жившим на рубеже XII–XIII вв. Он был сыном муромского князя Юрия Владимировича, ведущего свой род от младшего сына черниговского князя Святослава Ярославича – Ярослава.

Год рождения Давыда Юрьевича неизвестен. В летописях лишь отмечено, что его отец Юрий Владимирович скончался в 1176 г. Сам Давыд Юрьевич впервые упомянут в летописях под 1186 г. – он участник междоусобной борьбы между рязанскими князьями и великим князем владимирским Всеволодом Большое Гнездо. Хотя рязанские князья были родственниками муромского князя, он оказался на стороне великого князя.

Историки не могли объяснить странное поведение Давыда Юрьевича и даже решили, что он был сыном князя Юрия Долгорукого и, значит, приходился Всеволоду братом. Но это мнение неверно, поскольку Муром со времен Ярослава Мудрого принадлежал черниговским князьям, и потомки Владимира Мономаха – Юрий Долгорукий и Всеволод Большое Гнездо на него претендовать не могли.

Дружба муромского князя с великим князем владимирским объяснялась тем, что через детей они состояли в близком родстве. Дело в том, что дочь Давыда Евдокия была выдана замуж за сына Всеволода Святослава.

В летописях нет данных об этой свадьбе, но под 1228 г. сделана запись о том, что князь Святослав Всеволодович отпустил в монастырь свою супругу, муромскую княжну. Местом пострижения она выбрала родной город, поскольку там без присмотра остались ее юные племянники. К этому времени Давыд Юрьевич и его взрослый старший сын скончались. Умерла, видимо, и его супруга, под которой мы подразумеваем нашу героиню, ведь в противном случае она сама могла бы стать опекуншей юных сыновей.

Из летописных сведений напрашивается вывод о том, что реальная Феврония умерла в 1228 г. вместе с мужем и старшим сыном. Всего у нее было три сына и дочь Евдокия, выданная замуж, как уже отмечалось, за князя Святослава Всеволодовича. Этот брак был, видимо, заключен в 1186 г., поскольку с этого года Давыд Юрьевич становится союзником Всеволода Большое Гнездо во время его междоусобиц с черниговскими и рязанскими князьями.

Поскольку известно, что Святославу в это время было одиннадцать лет, значит, и Евдокии не могло быть существенно больше. Получается, что она родилась приблизительно в 1195 г. Это говорит о том, что ее родители могли пожениться в начале 90-х гг. XII в.

Значит, описанные в «Повести о Петре и Февронии» события относились к рубежу XII–XIII вв. Повествование в этом произведении начинается с того, что в семье муромского князя Павла стали происходить неприятные события. К его жене в его отсутствие стал приходить змей-искуситель, принимавший облик самого князя.

В летописях нет сведений о князе Павле, но известно, что у Давыда был старший брат Владимир, правивший в Муроме до него. В 1205 г. Владимир умер, не оставив сыновей, и престол занял Давыд. Поэтому вполне вероятно, что Владимир и был легендарным Павлом из «Повести». К тому же Петр и Павел могли быть вторыми именами муромских князей, полученными при крещении. В быту же их могли звать Владимир и Давыд.

По данным «Повести», змей-искуситель постоянно приходил к княгине и одолевал ее своим назойливым вниманием. Изгнать его никто не мог, поскольку он был очень похож на Павла. Тогда княгиня решила хитростью выведать у непрошеного гостя, бессмертен ли он. Змей не заподозрил подвоха и сказал, что убить его можно только «от Петрова плеча и Агрикова меча». Всем стало ясно, что убить змея должен Петр, но никто не знал, где находится Агриков меч.

Опечаленный Петр пошел на берег Оки около церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста и стал истово молиться Богу, чтобы тот подсказал, где находится этот загадочный меч. Вдруг к нему явился ангел и сказал, что Агриков меч в церкви Воздвижения за алтарной стеной.

Когда Петр вошел внутрь храма, ангел приподнял стену, и Петр вынул из отверстия заветный меч. С драгоценной находкой он бросился к брату и сказал, что готов сразиться со змеем-искусителем.

Братья решили, что Павел запрется у себя в палате, а Петр пойдет к его жене. Когда он вошел в покои княгини, то увидел там человека, как две капли воды похожего на Павла. Боясь ошибиться, он бросился к брату и обнаружил, что тот не покидал своей палаты.

Тогда Петр вернулся к княгине и с обнаженным мечом набросился на обманщика. Вскоре змей был изрублен на мелкие куски, но его ядовитая кровь попала на кожу Петра. От нее по всему его телу пошли струпья. Князь тяжело заболел.

Павел очень опечалился из-за тяжелого состояния брата и отправил во все стороны слуг, чтобы те нашли искусного целителя. Однако почти все они вернулись ни с чем. Знахари были, но никто из них не брался излечить князя от струпьев, появившихся от ядовитой змеиной крови.

Наконец вернулся последний слуга, который сказал Павлу, что в одном из отдаленных сел познакомился с удивительно премудрой девушкой, которая готова излечить князя Петра. «В чем же ее премудрость?» – спросил Павел.

Слуга подробно рассказал о том, как случайно зашел в селе Ласково в большой дом. Там в светлице увидел юную девушку в простом наряде, которая шила какую-то одежду. Рядом с ней скакал заяц и развлекал ее. Когда слуга спросил, нет ли в доме старших, то девушка ответила, что очень плохо, что в ее доме нет ушей и глаз. В противном случае он не застал бы ее в домашнем виде. Про отца и мать она сказала, что они ушли плакать взаймы, брат же ее через ноги смотрит в будущее.

Слуга ничего не понял из ответа девушки и попросил ее растолковать свои мудреные речи. Она сказала, что уши дома – это собака, которая лаем предупреждает хозяев о приходе гостей. Глаза дома – это дети, которые, играя во дворе, могут заранее увидать гостей и предупредить об их приходе.

Родители ушли на похороны соседа. Там они будут его оплакивать, а когда придет их черед умереть, то родственники соседа их оплачут. Брат был древолазом. Он забирался на деревья, чтобы добыть мед из дупел. Залезая высоко, он смотрел вниз, чтобы не сорваться.

Слуга поразился ответам юной девушки и спросил, как ее зовут и нет ли в селе целителей, поскольку их князь тяжело заболел. Незнакомка сказала, что ее имя Феврония и что она готова вылечить князя, если он сам к ней приедет и правильно ответит на ряд вопросов.

Выслушав удивительный рассказ, князь Петр тут же повелел отвезти себя к премудрой девушке в село Ласково. Прежде чем войти в деревенский дом к целительнице, он приказал слугам узнать, как быстро будет походить лечение и что Феврония хочет в благодарность за него.

Девушка ответила, что исцеление будет быстрым. В награду же она хочет, чтобы Петр на ней женился. Ее желание показалось князю неслыханной дерзостью, поскольку он знал, что Рюриковичи не женились на простолюдинках. Но в то же время он очень хотел вылечиться от струпьев, поэтому согласился взять в жены простую девушку.

Узнав о согласии князя взять ее в жены, Феврония зачерпнула кувшином из горшка, где варились кислые щи, и отдала сосуд слуге со словами: «Князь должен пропариться в нашей бане, а потом обмыть почти все тело жидкостью из кувшина. Нетронутым следует оставить большой палец на правой руке».

Петр поверил, что скоро излечится от струпьев, но поскольку он не хотел жениться на простолюдинке, то решил дать ей невыполнимое задание. Собираясь в баню, он велел отнести Февронии пучок льна и попросить ее спрясть для него полотно на новую рубашку.

Девушка нисколько не удивилась странной просьбе князя. Она вытащила из-за печки щепку и сказала слуге: «Я спряду полотно, если князь сделает из этого куска дерева ткацкий станок».

Ответ Февронии убедил князя в том, что она очень умна и находчива. Даже среди княжеских дочерей такие умницы не встречались. Но все же жениться на ней он не хотел, боясь насмешек родственников и жителей Мурома. Поэтому, очистившись от струпьев после мытья в бане, он просто решил одарить селянку ценными вещами. Но девушка ничего не взяла, сказав, что дорогие подарки понадобятся Петру для других врачевателей, поскольку болезнь к нему вернется.

Действительно, по дороге в Муром князь почувствовал, что струпья от большого пальца на руке вновь распространяются по всему телу. Пришлось ему возвращаться в Ласково и со слезами на глазах просить прощения у Февронии. Видя его искреннее раскаяние, она снова дала ему жидкость из кислых щей и отправила в баню.

Когда кожа Петра очистилась от гноя и язв и вновь стала гладкой и чистой, он назвал Февронию своей госпожой, подарил ей кольцо и платок в знак обручения. Девушка дала ему такие же дары. После этого все отправились в Муром. Там в соборной церкви Петр и Феврония обвенчались.

Пока на муромском престоле был старший брат Петра, никто не обращал внимания на то, что его женой являлась крестьянка. Ведь сам он считался вассалом Павла.

Оба брата были в самых тесных и дружеских отношениях с великим князем владимирским Всеволодом Большое Гнездо. Вместе с ним они совершали военные походы против рязанских и черниговских князей, вместе пировали. Петру-Давыду даже удалось породниться со Всеволодом, выдав замуж за его сына Святослава дочь Евдокию.

Согласно «Повести», достаточно долго жизнь Петра и Февронии была безоблачной и вполне счастливой. Супруги очень любили и уважали друг друга. Однако все изменилось, когда умер Павел и на муромский престол взошел Петр-Давыд. Ему полагалось сформировать вокруг себя княжеский двор и Боярскую думу. Жены бояр и представителей знати должны были войти в окружение Февронии.

Но знатные женщины не захотели служить бывшей крестьянке, которая к тому же была умнее и красивее их. Они стали настраивать против княгини своих мужей и требовать, чтобы Петр отправил жену в монастырь. Ведь их старшие дети уже выросли и могли обходиться без матери.

В «Повести» описывалось, как боярыни попытались рассорить Петра и Февронию. Князю они заявили, что его супруга не умеет вести себя за столом. Поев, она собирает объедки за обшлаг рукава, чтобы отнести их дворовым собакам и птицам. Знатной женщине не полагалось так делать.

Петр решил проверить слова боярынь и пригласил жену на обед. Поев, Феврония по привычке высыпала объедки за обшлаг рукава и собралась уйти. Рассерженный князь схватил ее за руку и хотел обличить в недостойном поведении, но вместо остатков пищи из обшлагов княгини раздалось благоухание ладана. Петр осознал свою неправоту и перестал слушать наветы боярынь на супругу.

Но чванливые женщины не захотели успокоиться. В конфликт с Петром они стали вовлекать жителей Мурома, настраивая их на то, чтобы те изгнали князя вместе с его безродной женой. В итоге в городе вспыхнуло восстание против князя и княгини. Петра и Февронию насильно вывели из дворца и отвели на берег Оки, чтобы те куда-нибудь уплыли.

После этого жители Мурома решили избрать себе новых правителей. Но оказалось, что сделать это невозможно. Каждый считал себя лучше других и претендовал на самое высокое место. Кончились все выборы массовой дракой.

Петр и Феврония не стали унывать, а занялись делами. Князь отправился в церковь Воздвижения Креста, чтобы там помолиться и получить совет иерея. Феврония занялась приготовлением пищи. Она срубила две ветки, воткнула их в землю и повесила на них котел с кашей, под которым развела огонь.

Когда еда сварилась, княгиня сказала вернувшемуся мужу, что в память об их изгнании срубленные ветки превратятся в большие деревья. Действительно, наутро на берегу Оки уже возвышались два высоких дерева. Они простояли несколько веков и очень почитались жителями Мурома.

Поев, Петр и Феврония стали думать о том, где им жить. Рядом на берегу стояла большая лодка, поэтому они решили переночевать в ней, а утром попросить лодочника перевезти их на другой берег. Там они надеялись найти приют.

Лодочник действительно согласился переправить супругов на другой берег Оки. Но пока они плыли, у него появилась грешная мысль овладеть красивой Февронией, а ее мужа утопить.

Однако княгиня тут же разгадала коварный замысел лодочника и сказала ему так: «Зачерпни воду у правого борта лодки и попробуй ее на вкус. Затем попробуй воду у левого борта. Есть ли отличия во вкусе воды?» Лодочник, естественно, ответил, что разницы нет. Тогда Феврония сказала, что и женское естество у всех одинаковое. Поэтому не стоит заглядываться на постороннюю женщину, если дома ждет жена.

Лодочник, поразившись прозорливости и мудрости Февронии, упал перед ней на колени и стал просить прощения за свои греховные помыслы. Княгиня не стала его наказывать и даже ничего не рассказала мужу о случившемся.

В Муроме же продолжали кипеть страсти. Претенденты на верховную власть устраивали настоящие драки друг с другом. Внезапно на улицах появились вооруженные юноши, которые заявили жителям, что если те не вернут в город законных правителей, то будут истреблены, дома их будут разграблены и сожжены, а дети и жены умрут злой смертью.

Муромцы очень испугались и решили, что юноши посланы свыше, чтобы их образумить. Они тут же отправили гонцов в разные концы княжества, чтобы найти изгнанников. Петр и Феврония в это время жили в небольшой деревеньке на берегу Оки. Они с недоверием встретили посланцев муромских бояр и даже не хотели с ними разговаривать. Наконец Петр сказал, что он готов простить своих обидчиков, но им следует повиниться и перед Февронией, которая вынесла много обид от муромских боярынь.

Пришлось посланцам встать на колени и попросить прощения за оскорбительное поведение всех знатных женщин. Княгине они сказали следующее: «О госпожа наша! Смилуйся над нами, сирыми и недостойными тебя. С женами и детьми мы будем служить тебе верою и правдою. Умилосердствуйся, с князем нашим вернитесь на свой княжеский престол».

Феврония сжалилась над горожанами, поскольку не хотела их гибели. Она быстро собрала свои нехитрые пожитки и отправилась в Муром вместе с супругом. Около города их ждали все жители, от мала и до велика, с крестами и иконами. Муромцы поклонились своим правителям и с честью проводили до дворца. Там со склоненными головами их ждали старшие бояре с женами, готовые вновь верно и преданно им служить.

С этого времени у Петра и Февронии никаких конфликтов с жителями Мурома больше не было. Петру-Давыду вскоре пришлось принимать активное участие в междоусобных сражениях Всеволода Большое Гнездо с рязанскими и черниговскими князьями. Один раз ему даже пришлось обличать рязанцев, которые хотели во время одного из пиров расправиться со Всеволодом. Все они были арестованы и отправлены во владимирскую тюрьму.

В благодарность великий князь предложил Петру-Давыду сесть на княжение в Пронске. Феврония пыталась отговорить мужа от необдуманного решения, поскольку Пронск всегда принадлежал рязанским князьям. Но тот ее не послушал. В итоге через год рязанские князья Олег, Глеб и Изяслав изгнали его.

Не послушал Петр-Давыд свою мудрую супругу и тогда, когда решил принять участие в конфликте между сыновьями Всеволода Большое Гнездо. Он принял сторону Юрия, который, пренебрегая законами старшинства, сел на владимирский великокняжеский престол. Но в битве на Липецком поле победил Константин. Юрий был сослан в Городец, а Петр-Давыд решил принять постриг в одном из монастырей и передать престол старшему сыну Святославу. В «Повести» он назван Михаилом.

Следует отметить, что пока супруг сражался, Феврония занималась строительством церквей в Муромском княжестве. Каждый свой храм она украшала потом иконами, дорогой посудой и вышивками, поскольку была искусной рукодельницей. В церкви и монастыри она жертвовала большие суммы денег, чтобы при них могли кормиться все нищие и увечные. Кроме того, по церковным праздникам на княжеском дворе для всех странников накрывали столы с едой и напитками. Вместе с простыми людьми все эти незамысловатые блюда вкушала и сама княгиня.

По указанию княгини и на ее средства при монастырях строили богадельни, в которых могли поселиться бездомные люди. За эту подвижническую деятельность жители Мурома стали уважать и любить свою правительницу. Никто уже не вспоминал, что она из крестьянского рода.

Когда Петр-Давыд решил принять постриг в одном из местных монастырей, Феврония горячо его поддержала и сказала, что тут же последует за ним. В итоге в один и тот же день супруги отреклись от суетного мира и ушли на покой в обители. Давыд стал иноком Спасского монастыря, Феврония – монахиней женского монастыря Успения Богоматери. Ее новым именем стало Евфросиния. Оба сделали богатые вклады в свои обители, чтобы в них могли постригаться все желающие, даже нищие.

Хотя бывшим супругам не полагалось видеться, они не могли жить без общения. Поэтому каждый день Давыд и Евфросиния писали друг другу пространные письма. В них они описывали свои душевные переживания, рассказывали о служении Богу и вечной любви. Так проходили годы.

Как-то раз Давыд тяжело заболел и очень захотел, чтобы Евфросиния пришла к нему и облегчила его страдания. Но через посланца та ответила, что занята, поскольку вышивает покровы на гробницы двум супругам, собирающимся покинуть этот мир. Давыд расстроился, поскольку понял, что и его жизнь близится к концу. Он воскликнул: «О возлюбленная моя подруга! Я восхищаюсь твоим трудом, но как же мне уйти в иной мир, не увидев праведных твоих очей и не сказав тебе последнее «прости»? Ведь душа моя уже готова покинуть тело, ноги не ходят, руки не поднимаются, голос слабеет».

Давыд вновь послал отрока к Евфросинии с просьбой не медлить, поскольку его конец близок. Но и на этот раз она не пошла к нему, а продолжала шить покров, зная, что другого времени для завершения работы у нее не будет.

Когда посланец вернулся к Давыду, то обнаружил, что тот скончался. С печальной вестью он вернулся к Евфросинии. Но та нисколько не удивилась и не расстроилась. Спокойно дошила стежок, воткнула иголку в ткань и закрепила нитку. После этого она трижды перекрестилась и сказала: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь». Затем легла на скамью, закрылась покровом и умерла. Все это произошло 25 июня 1228 г.

Через короткое время монахини Успенского монастыря обнаружили, что тело Давыда лежит рядом с телом Евфросинии и оба закрыты одним покровом. Потом появились двое юношей в черных одеяниях, которые принесли разделенный надвое гроб. В него они переложили тела усопших супругов и установили его в главном монастырском соборе в честь Успения Богоматери.

Попрощаться с благоверными князем и княгиней собрались все горожане. Как только слепые или хромые прикасались к их гробу, так сразу исцелялись. Это было наглядным свидетельством святости усопших.

Через некоторое время бояре решили, что князю не подобает лежать в одном гробу с супругой в женском монастыре. Они решили перезахоронить его в отдельной гробнице в Троицком соборе. Однако уже на следующий день Давыд-Петр вновь оказался в одном гробу с Евфросинией. Те же, кто занимался перезахоронением, скончались в страшных мучениях. Для всех стало ясно, что разлучать князя с женой нельзя.

Культ почитания Давыда-Петра и Февронии-Евфросинии сложился в Муроме сразу после их кончины. В 1547 г. они были провозглашены общерусскими святыми. Церковь отмечает их память 25 июня.

Ныне в честь Петра и Февронии установлен общероссийский праздник – День семьи, любви и верности, который празднуется 8 июля. Особенно торжественно он проходит в Муроме, где в местном храме до сих пор находится гробница с мощами святых.

Для простых русских людей Феврония, несомненно, самая любимая святая. Ведь она была простой крестьянкой, наделенной множеством достоинств: необычайной мудростью, прозорливостью, целомудрием, благочестием, способностями к врачеванию и предсказаниям будущего. Для своего мужа она всегда была умной советчицей, верной подругой и помощницей во всех делах. Став княгиней, она активно занялась церковным строительством, благотворительностью и помощью всем сирым и обездоленным.