Текст книги "Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры"

И вот он, наконец, настал – долгожданный, загаданный еще Н.В. Гоголем, вымечтанный двухсотлетний юбилей Пушкина. Настал и не был упущен. По оптимистическому мнению просвещенных читателей, пока в России не запрещают издавать, читать, изучать Пушкина, снимать фильмы о нем и ставить спектакли, устраивать поэтические фестивали, конкурсы и концерты, жизнь продолжается.

Так говорили, чувствовали, писали многие из тех, кто в 1999 году отмечал заветную дату. Впрочем, писали и о переборе: масштабные акции, особенно на телевидении, сыграли обратную роль той, что изначально замышлялась; «даже великие из величайших и любимые из любимейших заслуживают хотя бы капли посмертного спокойствия в день юбилея; от набивших оскомину выкриков “Пушкин – это наше всё!” он не станет ближе как тем миллионам, которым и до того не был близок, так и тем, кто и без того его чтит и любит чрезвычайно»³⁸. Журналисты писали о столь бешеной телевизионной популярности Пушкина, что он стал героем анекдотов похлеще Чапаева – «Сергей Львович Пушкин выходит из спальни жены: “Ну что ж, до дня рождения Александра Сергеевича Пушкина осталось девять месяцев”».

Действительно, едва ли не все телеканалы страны – ОРТ, РТР, ТВ Центр, НТВ и многие другие – скандировали на все лады в ежедневном режиме заветное имя. Ярче и громче других выступило НТВ с пятисерийным документальным циклом Л. Парфенова «Живой Пушкин» в жанре «Театр одного актера» – точнее, в привычном для этого журналиста формате «Я и Пушкин», с привлечением драгоценных мелочей эпохи, вроде боливара: «Надев широкий боливар, / Онегин (на самом деле Парфенов) едет на бульвар»; не забыты были недремлющий брегет, Невский проспект тех времен, шампанское «Вдова Клико» и прочее. Еще один вариант «О Пушкине без Пушкина», но зато с Парфеновым.

Центральные газеты публиковали полосы с разнообразной пушкинианой – на вопросы газетчиков отвечали ученые, писатели, артисты, простые читатели. Весьма популярна была гоголевская мечта: Пушкин – это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. Реальность, правда, имела отрицательные значения: русские люди и близко не доросли до Пушкина. Скорее, сильно упали.

Спецвыпуск юбилейного субботнего приложения «Независимой газеты» «Фигуры и лица» попытался разгадать загадку – почему такой ажиотаж, такой невероятный размах в праздновании пушкинского юбилея? Откуда такое внимание к отечественной классике вообще и к двухсотлетию Пушкина в частности?

Академик А.М. Панченко объяснял подобный феномен просто: Россия – это словесная цивилизация, и столетний юбилей, отмечавшийся в 1899 году, по размаху и по отклику в народе не имел себе равных. Почему? «Россия с ее склонностью к поискам святых долго думала, кто же они, ее святые?.. Публика искала-искала себе святого – и нашла: поэта… Народу хотелось не дуэлянта, а мученика… Народ избрал Пушкина как первосвятителя мирской святости, и он по сей день остается в этой роли. Поэтому мы закрываем глаза на все его грехи. Господь Словом построил этот мир, и Пушкин – это тоже слово: и он словом построил другой мир, который нам до сих пор нравится»³⁹.

Ноту скепсиса к феномену чрезвычайной пышности юбилейных торжеств внес С. Юрский. «По-моему, мы являемся свидетелями конца определенной культурной эпохи. То, что происходит сейчас, на мой взгляд, хуже того, что происходило в 1949 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения Пушкина. Тогда по плохим дорогам ехали машины, шли толпы на поклонение в Михайловское, при этом большинство людей не понимало, в чем дело, почему такие почести именно Пушкину Это было государственное мероприятие, в котором нельзя было не принять участия, оно стояло в ряду: великая победа в войне, день рождения товарища Сталина… Для того чтобы праздник был веселее, организовывалась торговля – в Михайловском выбрасывались дефициты…»

По мнению артиста, Пушкин никогда не будет в России восприниматься как просто поэт: «Поставить Пушкина в ряд нормальных поэтов не удастся никогда»⁴⁰.

Поэта-концептуалиста Д. Пригова, для которого Пушкин – прежде всего поп-герой, мысль о святости Пушкина откровенно раздражала: «Идет нормальная поп-жизнь, не было бы этого поп-героя, был бы на его месте другой. Но приятно, что это Пушкин, а не кто-то иной… Если человек ищет святого, то пусть он его ищет среди святых… Пушкин на роль святого мало подходит… Пушкина нужно изучать, а не придумывать для него роль святого»⁴¹.

Поэтесса и пушкинист Т. Глушкова резко критиковала стремление идеологизировать Пушкина «по-новому». «Сегодня его часто выворачивают, как перчатку. Наперекор предшествующей, советской эпохе. Чтобы поставить его в “непримиримую оппозицию” этой эпохе, как и ко всякой, чьи идеалы не соответствуют нынешним». Глушкова без удовольствия упоминала «вертлявую пушкинистику», которая, вместе со всяческими СМИ, истошно цитирует пушкинское же: «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный». «Ежедневно пугают нас от имени Пушкина… К корыстным “интересам дня” приспосабливается теперь и отношение Пушкина к декабристам… Действительные переживания поэта попросту игнорируются, а зато рассусоливается нежная любовь его к царю, якобы охватившая Пушкина… уже к сентябрю 1826 года»⁴².

Четыре мнения на одной газетной полосе – и четыре перпендикулярные друг другу позиции; если бы газетная полоса была больше, то участников дискуссии и «перпендикуляров» было бы, соответственно, больше. Давно замечено: у каждого пушкиниста свой Пушкин, и в биографическом, и в творческом отношении.

Что делать в такой ситуации биографическому кинематографу, как юбилейному, так и постюбилейному?

Нельзя сказать, чтобы кинематограф предъюбилейных лет так же, как и телевидение, страдал перебором пушкинской тематики. Единственная картина этого времени «Романс о поэте» (51 мин)⁴³, созданная режиссером Ю. Рашкиным из отдельных видеоклипов на романсы композитора В. Быстрякова и поэта В. Гоцуленко, должна была демонстрировать разные эпизоды жизни Пушкина и связать их в единую сюжетную линию.

В роли Пушкина – Н. Караченцов: как артист и певец он исполняет романсы в своем облике, а загримированный в состаренного поэта и одетый в костюмы пушкинского времени – только молчит, много ходит по аллеям парков и по дворцовым залам, молча – жестами и взглядами – общается с Анной Керн (А. Неволина) и с молодой цыганкой (она же) и, конечно, с Натальей Гончаровой (О. Кабо) – с ней он венчается, есть и сцена прогулки супругов с четырьмя детьми. Судя по клипу, отношения в семье полны любви и нежности, разве что цыганка-гадалка (Т. Жемчугова-Бутырская) грозно глядит и что-то дурное пророчит. Или замышляет?

Красной линией проходит сцена дуэли, выстрелов, ранения, умирания.

Впрочем, монтаж клипов довольно хаотичен, сюжетная линия условна, каждый может вкладывать в показанные сцены свои познания о жизни поэта или догадываться о них. Хриплый голос исполнителя и его эстрадная манера пения как-то мало согласуются с романсовой стилистикой XIX столетия; молчащий Караченцов на фоне его же поющего создает общее впечатление «наличия отсутствия»: Пушкин вроде есть, но его как бы и нет. Эксперимент на избежание реальной жизни реального поэта и его жизненной драмы кажется не слишком удачным – к тому же тринадцать романсов музыкально монотонны и однообразны.

Иначе как экспериментом нельзя назвать и короткометражный (26 мин) мультипликационный фильм режиссера Л. Носырева по мотивам одноименного сказа Б. Шергина о Пушкине⁴⁴. В 1934 году писатель-фольклорист и художник Б. Шергин в преддверии пушкинского юбилея 1937 года приезжал в село Сура, находящееся на реке Пинега, и рассказывал там местным жителям о великом поэте. Люди неграмотные, но обладающие поэтическим даром, отразили услышанное в оригинальных пересказах, своеобразно понятых, эмоционально насыщенных, поэтически образных: так появился «пинежский» рассказ о Пушкине.

Три девицы под окном прядут пряжу и рассказывают друг другу о жизни Пушкина. У одной из них на веретене висит портрет поэта – белокурого кудрявого голубоглазого деревенского мальчика, родившегося в крестьянской избе, с детства бойкого, хулиганистого, зато много читающего.

«Родился умной, постатной, разумом быстрой, взором острой, всех светло видел… Всяку грамоту навык, иноземску и русску… Возрастом поспел рано, красивенькой, пряменькой такой, все бы пел да веселился.

У его молодость широка была, и к женскому полу подпадывал, и это умел не худо. Долго молодцевал-то, долго летал по подругам… У других писателей колосина, и мякина, и зерно – в одно место, у Пушкина – хлеб чистой»⁴⁵.

Крестьянки на свой лад рассказывают, как отдал батя мальчишку-хулигана в лицей премудростям учиться, а когда Саша выучился, стал писать сказки да рассказы, которые никто до него на Руси не писывал. Много-много стихов он написал и прославился на всю Россию-матушку. А потом полюбил он красну девицу Наташу красоты неописуемой. «Только привела Александра эта любовь к смертушке лютой…»

Три сказительницы сидят в комнате, поют песню «Буря мглою небо кроет» и сказывают свой сказ. Встают картинки из жизни маленького Пушкина, затем взрослого, затем женатого на девице красоты неписаной, но красота то эта его и сгубит. А далее дуэль – подстрекатель царь, исполнитель – наемник-иноземец, стрелявший не в очередь, нечестно. Убийца. Виноваты все трое – ледащая жена, гораздая по гулянкам бегать, царь, охочий до чужих жен, фальшивый кавалер на жалованье у царя.

Это был очень «правильный» сюжет для массовых настроений юбилейного года: мифы о Пушкине, составленные по уже опробованной схеме, пришли в народ, в самую его гущу, в наивной, простодушной (и тем более убедительной) форме. В немой картине 1927 года «Поэт и царь» трагическая кончина Пушкина от рук иноземца-наемника была, как мы помним, напрямую связана с Николаем I, который ненавидел поэта и за его стихи, и за то, что был помехой в любовной интриге с Натальей Николаевной.

Исполнителем убийства был Дантес, заказчиком – император. Остальные – пешки при дворе.

Модель образца 1937 года.

Вряд ли можно сомневаться, что трактовка гибели Пушкина, образы правых и виноватых в этой трагедии во многом опирались на пьесу М. Булгакова «Александр Пушкин», готовившуюся к столетней годовщине смерти поэта. Булгаков начал писать ее в 1934 году, закончил через год, при жизни не увидел ни напечатанной, ни поставленной на сцене: полученное цензурное разрешение на постановку было выдано автору за несколько месяцев до его смерти. Спектакль появился на сцене МХАТа только в 1943 году, через три года после смерти автора, под названием «Последние дни».

Это был тот самый драматургический опыт пьесы о герое без героя, в данном случае – о Пушкине без Пушкина: о нем судачат, злословят, его любят – не любят, его стихи читают, о них докладывают в III Отделение, но его самого нет. Тему «Поэт и царь» Булгаков увидел в контексте лицемерия императора, относящегося к Пушкину со сдержанной злобой: «Николай I: Этот человек способен на все, исключая добра. Ни благоговения к божеству, ни любви к отечеству… Позорной жизни человек. Ничем и никогда не смоет перед потомками с себя сих пятен. Но время отомстит ему за эти стихи, за то, что талант обратил не на прославление, а на поругание национальной чести. И умрет он не по-христиански…»⁴⁶.

По Булгакову, III Отделение отлично знало о предстоящей дуэли – знал Дубельт, знал Бенкендорф, знал, разумеется, и император.

Бенкендорф – императору. Какие прикажете взять меры?

Николай I: Поступить с дуэлянтами по закону.

Дубельт – Бенкендорфу. Как же быть с дуэлью?

Бенкендорф: Взять на месте с пистолетами и под суд.

Поступи жандармы так, Пушкин остался бы жив. Но – есть лазейка: как разъясняет, повторив несколько раз, Бенкендорф, жандармы могут поехать не туда или вовсе опоздать. Они поедут не туда и опоздают.

Знали или догадывались и люди из ближайшего пушкинского окружения, но никто не смог ни предотвратить, ни остановить поединка – одни, потому что травили его, другие, потому что не смогли защитить, предаваясь сочувствию, бездеятельному и беспомощному (такое же сочувствие травмировало сознание и самого Булгакова в 30-е годы). Главной движущей силой в интриге против Пушкина оказывается в пьесе Булгакова всевластная тайная полиция в лице Дубельта и Бенкендорфа во главе с императором: именно эти трое с хорошей миной на своих физиономиях стерли Пушкина с лица земли. Дантес, самовлюбленный наглец, был лишь их орудием.

Спустя полвека по пьесе Булгакова режиссером А. Яцко (он же сыграл и барона Геккерена) был поставлен одноименный двухсерийный телевизионный художественный фильм⁴⁷. Сделанный как бы по пьесе, он получился много жестче, чем оригинал. Наталья Николаевна (О. Дроздова) сыграла холодную красавицу, пустившуюся во все тяжкие: ремарка пьесы «Дантес целует Пушкину») развернулась в сцену, где наглый волокита (С. Безруков), не знающий преград, смело «расшифровывает» ремарку, превращая поцелуй – рядом с комнатой, где спит муж – в полноценную любовную победу над женой Пушкина. Она, тоже не знающая удержу, принимает и активно отвечает на ласку Дантеса: по ее реакции понятно, что продолжение последует. «Горькая отрава», – шепчет Наталья Николаевна, оставшись, наконец, одна: она готова ее пить.

Еще ни в одной пушкинской картине Дантес не выражался так отвратительно, как здесь: «Пушкин плебей, бешеная собака, черномазая обезьяна, бездарный писака. Я не понимаю, почему он вообразил, что он литератор» (ср. в пьесе: «Я не понимаю, почему он вообразил, что он литератор? У него плохой стиль, я всегда это утверждал»).

Уездным волокитой-пошляком, почти пародией изображен и второй претендент на взаимность Натальи Николаевны – Николай I (В. Симонов):

Николай I. Сегодня я проезжал мимо вашего дома, но шторы у вас были закрыты.

Пушкина. Я не люблю дневного света, зимний сумрак успокаивает меня.

Николай I. Я понимаю вас, я не знаю, почему, но каждый раз, как я выезжаю, какая-то неведомая сила влечет меня к вашему дому, и я невольно поворачиваю голову и жду, что хоть на мгновенье мелькнет в окне лицо…

Пушкина. Не говорите так….

Николай I. Почему?

Пушкина. Это волнует меня.

Эту сцену видят многие – шпионящие придворные и, конечно, Дантес:

Дантес: Проклятый бал! К вам нельзя подойти. Вы беседовали с императором наедине?

Пушкина: Ради бога, что вы делаете! Не говорите с таким лицом, нас могут увидеть из гостиной.

Дантес: Ваша рука была в его руке. Вы меня упрекали в преступлениях, а сами вы вероломны.

Пушкина: Я приду, приду… в среду, в три часа… Отойдите от меня, ради всего святого.

Сцены опасного легкомыслия Натальи Николаевны («Зачем ты напрашиваешься на несчастье?» – укоряет ее сестра Александра), слишком заметное кокетство с императором и откровенная увлеченность Дантесом, который как право имеющий ревнует жену Пушкина к императору, не оставляет сомнений в позиции автора пьесы и авторов фильма: часть вины за гибель поэта лежит на его вдове.

И пьеса, и фильм принимают версию авторства князя Петра Долгорукого (К. Пирогов) в сочинении пасквильного диплома как несомненную и доказанную; мотив пасквилянта – «будет знать, как на красивой женщине жениться обезьяне… будет помнить свои эпиграммы».

Тотальная травля, жизнь в аду – домашнем, придворном, литературном – самая сильная сторона «Александра Пушкина», болезненно напоминающая участь самого Булгакова: царская цензура, литераторы-завистники Бенедиктов и Кукольник, беспомощный и жалкий Жуковский, и даже после смерти поэта его гонители повторяют популярное в высших кругах суждение: был человек как человек, одна беда: стихи писал.

Картина Н. Бондарчук «Пушкин. Последняя дуэль», кажется, поставила своей задачей взорвать версию заговора высшей власти против Пушкина и реабилитировать российского монарха (Ю. Макаров)⁴⁸. Как только император узнает, что грязная клевета на поэта, его доброго друга, расползлась во всему Петербургу, он берется сам честно разобраться в происходящем. Сцены, где Пушкин (С. Безруков, недавний Дантес, а еще Саша Белый, Вася Сталин, Сергей Есенин, Иешуа Га-Ноцри) пребывает с царем на дружеской ноге, мирно прогуливается с ним по аллеям Летнего сада, доверяет ему все свое самое сокровенное, демонстрирует высшую преданность, – эти сцены нарочиты и фальшивы. Безруков, играющий «живого Пушкина», страшно переигрывает: скалит зубы, обезьянничает, изображая буйный африканский темперамент; картинно переживает, что враги хотят рассорить его с государем, а ведь только Николай Павлович может помочь ему выпутаться из сети злостного заговора, который намерен истребить лучшие умы России и грозит иностранной интервенцией. В «живом Пушкине» так много Безрукова, что даже густые бакенбарды и искусный грим не могут скрыть лицо артиста, как бы ни имитировал он пушкинские портреты и изображения.

То же можно сказать и о роли Натальи Николаевны (А. Снаткина): имитация легкого флирта с Дантесом (Р. Романцов), поза смиренницы и скромницы перед царем и любящей жены перед Пушкиным – с такой женой бы поэту горя не знать. Чиновники III Отделения – Дубельт (Б. Плотников) и полковник Галахов (В. Сухоруков) тоже честно исполняют свой долг, расследуя дуэльную историю. Непонятно, однако, почему Дантеса вместо сурового наказания отослали прочь за границу. За его санями бежит автор стихотворения «На смерть поэта» (Е. Стычкин), пытается догнать, но не догоняет, и тот вырывается на волю.

Школьная фантазия режиссера.

Впрочем обстоятельства гибели Пушкина, которые обросли за 180 лет десятками мифов и версий, дают все основания для мифотворчества.

Кто написал и разослал по адресам пасквильный диплом Ордена рогоносцев? Была ли Н.Н. Пушкина повинна в измене мужу – с Дантесом или с Николаем I? Была ли у Пушкина интимная связь со свояченицей, Александрой Гончаровой? Знала ли об этом его жена и люди его круга, например Вяземские? Что побудило Дантеса жениться на Екатерине Гончаровой и как к этому отнеслась ее сестра Наталья? Почему никто не смог (не захотел) остановить дуэль, хотя многие о ней или знали или догадывались? Была ли дуэль честной со стороны Дантеса: выстрелил, не дойдя до барьера? Оправдан ли слух, что на нем была надета кольчуга (кираса)?

Пушкинисты – специалисты и любители – спорят на эти темы уже много десятилетий; картина «Последняя дуэль» представляет как раз одну из возможных версий, весьма сомнительную с точки зрения исторической достоверности. Но теперь материя достоверности почти никого не интересует – жизнь поэта с течением времени превратилась в подобие древнегреческого мифа.

Единственной, быть может, несомненной фигурой картины стал Данзас, секундант Пушкина (А. Ильин), от лица которого ведется повествование: убедителен, подлинен, ни единой фальшивой ноты. Но тоже не сумел удержать лицейского друга от кровавой схватки, в чем всегда винил себя – и в чем действительно был виноват. И тоже был невольником чести, в чем сам сознавался.

Еще две художественные картины о Пушкине и вовсе не столько историко-биографические, сколько историко-приключенческие, скорее даже просто приключенческие, допускающие самые причудливые версии биографии поэта.

В основе сценария картины режиссера А. Пуустусмаа «18–14» («Восемнадцать-четырнадцать»), созданной к 170-летию гибели поэта, – одноименный роман Д. Миропольского, повествующий не о последних днях поэта, а о его первой, лицейской, молодости⁴⁹. События фильма происходят в 1814 году; старшему из лицеистов восемнадцать лет, младшему – четырнадцать. Воспитанники лицея – Пушкин, Пущин, Горчаков, Кюхельбекер, Дельвиг и другие, весь первый набор Царскосельского лицея – проказничают, шалят, ссорятся, дерутся, мирятся, пререкаются с наставниками, влюбляются впервые в жизни и, конечно, постигают науки и искусства. Звучит лицейский девиз: главное в жизни честь, а счастье уж потом. Позднее, невольник чести Пушкин скажет: «На свете счастья нет…» А пока – первые, на всю жизнь, дружеские связи, первые, самые короткие, романы, первые лицейские дуэли, кончающиеся бурными примирениями, и первые случившиеся в их жизни жестокие убийства.

В Царском Селе действует маньяк-душегубец, от рук которого погибают люди – в основном молодые женщины, их находят с перерезанным горлом, истекающими кровью. Лицеисты вместе с жандармскими чинами – подключаются к поискам преступника: им, а именно Пушкину (С. Белозеров) и Горчакову (С. Балакшин), удастся узнать, кто этот загадочный маньяк. Окажется, что это – о, ужас! – Сазонов (С. Гармаш), дядька Пушкина, Пущина и Горчакова. Два года юноши находились в смертельной опасности: «Мой друг! остался я живым, / Но был уж смерти под косою: / Сазонов был моим слугою…»⁵⁰ – писал Пушкин в 1816 году, как только арестовали убийцу: огромное пятно, ложка дегтя на светлой лицейской истории.

Два года царскосельский душегуб прислуживал лицеистам – так было в действительности; два месяца – так получилось в картине. Но ведь найти его не могли целых два года – с 1814 по 1816 год! Зачем же «душегубство» свернули в одно короткое лето? Зачем Сазонова играет пятидесятилетний артист, тогда как реальному душегубу было около двадцати? Ответ ясен: фильму удобен матерый убийца, фильму удобно сгущение событий.

Однако эффект сгущения событий принес приключенческой картине массу исторических неточностей – появление Аракчеева (на самом деле позже), вступление в должность директора Лицея Фролова (не тогда), военные мундиры (не такие). Не говоря уже о случае семнадцатилетнего, а не пятнадцатилетнего Пушкина, который вырвал поцелуй у княгини Волконской в 1816, а не в 1814 году, спутав ее с горничной, а та нажаловалась императору, так что Пушкина отмазывал уже новый директор – Энгельгард, а не Аракчеев с Фроловым, как в картине. Дело замяли, так как над старой девой Волконской посмеивались: «Ее как будто ограбили. Небось сама рада».

Кинематограф, опираясь в том числе и на опыты А. Дюма, фантазирует всегда – и когда нет точных данных, и когда они есть. Историческая достоверность, правда факта легко приносятся в жертву художественным эффектам, зачастую мнимым. Перетасовав фигуры и лица, сплющив время, приписав одним реальным персонажам поступки других, картина «18–14» достигла только того, что неточности, анахронизмы, исторические небрежности слишком бросаются в глаза и затмевают главное: поэзию лицейской жизни, лицейский дух. Кинематограф в своем стремлении жонглировать фактами и событиями реальной жизни не смог обуздать себя даже в случае с картиной о Пушкине. Для экранного искусства Пушкин – далеко не «наше всё».

Кризис биографического жанра применительно к киносудьбе Пушкина отчетливо виден не только в том, что торжествует булгаковская тенденция снимать кино «о Пушкине без Пушкина». Подтверждается правота персонажа М. Козакова из картины «Храни меня, мой талисман», горячо отстаивавшего художническое суждение о невозможности снимать гения, а также сыграть гения – хоть Пушкина, хоть Гоголя. Но Пушкин, его личность и судьба – слишком лакомый сюжет в том числе и для киноповествования; потому режиссеры чем дальше, тем охотнее придумывают небывальщину, сказки и легенды.

Недавний пример – картина режиссера Ф. Коршунова «Спасти Пушкина», снятая в жанре фантастической комедии к 180-летию гибели поэта⁵¹.

Главный пушкинист (И. Ясулович) хранит брегет, якобы принадлежавший Пушкину. Внук пушкиниста Егор (Д. Сухомлинов) приносит брегет в школу, показывает его одноклассникам, они играют часами как мячом, подбрасывают, ловят, снова подбрасывают, и, наконец, раритет попадает в портрет Пушкина, висящий в актовом зале, – предстоит пушкинская олимпиада. Двое ребят, пытаясь поймать часы, перемещаются в зимний Петербург 1837 года, в ту самую роковую минуту, когда Пушкин (К. Крюков) должен стреляться с противником (тот не показан) на Черной речке.

Часы оказались машиной времени. «Надо валить отсюда», – говорит лицеист совсем не в пушкинском стиле, и с помощью все тех же часов ребята вместе с поэтом перемещаются обратно. «Надо ли спасать Пушкина от дуэли? – задумывается один. – А вдруг он еще стихов штук двести напишет, а нам учить? Может, вернуть?» «Жалко, – отвечает другой, – пусть остается, целей будет». «Дантес меня убьет? – спрашивает у школьников Пушкин, а те успели заглянуть в свои смартфоны и узнать, что, по мнению Википедии, не убьет, но смертельно ранит. «Вам туда нельзя!» – решают лицеисты.

К тому же красивый стройный Пушкин оказывается милым, занятным, «прикольным», интересно выражается, быстро осваивает сленг («облом», «свалить», «врубаюсь»), сходу подыгрывает рэперу-эвакуатору, выигрывает в очко у малолетних шулеров («тройка, семерка, туз»), лихо отбивается от хулиганов, записывает на салфетке в кафе стихи, посвятив их симпатичной официантке, дает влюбленному мальчику совет («Чем меньше женщину мы любим…»), трогательно удивляется, что лицеисты помнят его сочинения («Меня помнят через двести лет!») и что город его тоже не забыл: «Сколько меня везде!»

Лицеистам Пушкин по-человечески очень понравился, и класс решает его спасти – и от еще не завершенной смертельной дуэли, и от киллера, которого к нему подсылает делец-издатель: «Поэт в России не продается, пока его не убили». Опять волшебный брегет, опять Черная речка; но пуля Дантеса поэта не ранит, она наткнется на толстый детектив, подаренный ему в Москве и вложенный в карман сюртука лицеистами. Сам поэт выстрелит в воздух.

«Он, – скажет директор лицея (Ю. Глазьев), – прожил долгую счастливую жизнь, а умер в старости, – признанный и обласканный. И сегодня мы проводим олимпиаду в честь великого поэта, родоначальника детективного жанра, министра культуры при дворе Александра III».

Говорить о многих несуразностях картины нет смысла – милая, забавная комедия, да еще и фантастическая. Пушкин – участник путешествия во времени, картина – художественный эксперимент по столкновению и совмещению разных веков российской истории, прием в кинематографе хорошо известный («Иван Васильевич меняет профессию» и др.), способ увидеть глазами главного поэта XIX столетия рядовых людей и жизнь XXI века: детей, взрослых, школу, учителей, Арбат, машины, телевидение (оно, как обычно, назойливое и пошлое). Эксперимент действует и в другую сторону: лицеисты XXI века увидели, что Пушкин – человек разносторонних способностей и выдающихся нравственных качеств, в общем, гений. Если бы он не умер в 1837 году, история могла бы пойти иначе, в лучшую сторону.

В конце концов, картина буквально отвечает футурологической мечте Достоевского: «Жил бы Пушкин долее…»

«Пушкин побывал в будущем и зажег не по-детски. Он до сих пор остается в тренде» – таков финальный слоган картины.

Пожалуй, это лучшее многоточие в современной кинематографической пушкиниане.

Примечания

1 Коган П.С. Опыт литературной фильмы (по поводу «Коллежского регистратора») // Советское кино. 1925. № 6. С. 12–15. Курсив мой. – Л.С.

2 «Жизнь и смерть Пушкина». Россия. 1910 // https://news.rambler.ru/commu-nity/36062481/https://yandex.ru/video/search?text=%D0%B6%D0%B8%D0%B 7%D0%BD%Dl%8C%20%D0%B8%20%Dl%81%D0%BC%D0%B5%Dl%80%Dl %82%Dl%8C%20%D0%BF%Dl%83%Dl%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0 %B0%20%Dl%84%D0%B8%D0%BB%Dl%8C%D0%BC%201910&source=qa&oo_ type=film&duration=short (дата обращения: 30.05.2018).

3 [Рецензия] // Сине-Фоно. 1909. № 4. С. 8–9.

4 [Рецензия] // Сине-Фоно. 1909. № 20. С. 9.

5 См.: Иванов А. Зачем Сталин переписал Пушкина // https://news.rambler.ru/ community/36062481/; https://afisha.rambler.ru/movies/17513378-zachem-stalin-perepisal-pushkina/ (дата обращения: 01.06.2018).

6 Гинзбург С.С. Кинематография дореволюционной России. М.: Искусство, 1963. С. 115.

7 Ефимов И.И. Биографические фильмы о Пушкине // Пушкин: Исследования и материалы / Т. 5. Пушкин и русская культура. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом), Ин-т театра, музыки и кинематографии. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1967. С. 306–307.

8 «Поэт и царь». СССР. 1927 // https://news.rambler.ru/community/36062481/https://yandex.ru/video/search?text=%D0%BF%D0%BE%Dl%8D%Dl %82%20 %D0%B8%20%Dl%86%D0%B0%Dl%80%Dl%8C%20%Dl%84 % DO % В 8 % D 0 % В В % D 1 %8 С% D 0 % В С %2 0192 7&source = qa&oo_type = film&duration=long (дата обращения: 08.06.2018).

9 Материалы диспута «Пути и политика Совкино» // https://news.rambler.ru/ community/3606248l/http://strangefilm.org/texts/mayakovskiy-i-kino/ (дата обращения: 02.06.2018).

10 [Рецензии] // Советский экран. 1927. № 43. С. 4–6.

И kate_pastemak // https://news.rambler.ru/community/36062481/https://www.ki-nopoisk.ru/film/poet-i-car-1927-43068/ (дата обращения: 01.06.2018).

12 Лебедев НА. Очерк истории кино СССР. Т. 1. Немое кино. М.: Госкиноиздат, 1947. С. 214.

13 Герцен А.И. Сочинения: в 9 томах. М.: ГИХЛ, 1956. Т. 4. С. 61.

14 Там же. С. 150.

15 См.: Прохоров С. Главная милость императора: Николай I и Александр Пушкин // https://news.rambler.ru/community/36062481/https://www.razumei.ru/ lib/article/ЗОЗЗ (дата обращения: 02.06.2018).

16 «Юность поэта». СССР. 1937 // https://news.rambler.ru/community/36062481/https://www.youtube.com/watch?v=wwdsF4Y8TKw(дата обращения: 02.06.2018).

17 См., наир.: «Эта мимолетная, совершенно не оформившаяся страстишка, возникшая в зрительном зале и, можно думать, не успевшая привести Пушкина даже за кулисы, вряд ли продолжалась слишком долго. Бойкий, веселый ритм куплетов, посвященных Наталье, как нельзя лучше отвечает характеру чувства, которое она внушила поэту. В сущности любовь эта была еще настоящим мальчишеством» {Губер П.К. Дон-Жуанский список Пушкина. Харьков: Дельта. 1993. С. 36).

18 Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум // А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений: в 6 т. М.: ГИХЛ, 1936. Т. 4. С. 594–595.

19 Ефимов Н.Н. Биографические фильмы о Пушкине. С. 311.

20 Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум. С. 587–588. Курсив мой. – Л.С.

21 Дружников Ю. Узник России. М.: Голос-Пресс, 2003. С. 351.

22 Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум. С. 583.

23 «История одной мистификации. Пушкин и Грибоедов». Россия. 2014 // https:// news.rambler.ru/community/3606248 l/https://ok.ru/video/596136233568 (дата обращения: 04.06.2018).

24 Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум. С. 585.

25 См.: Оболенский И. История грузинских жен // https://news.rambler.ru/communi-ty/36062481/http://www.playcast.ru/communities/georgia/?act=news&id=98087 (дата обращения: 05.06.2018).

26 «Глинка». СССР. 1946 // https://news.rambler.ru/community/36062481/https:// yandex.ru/video/search?text=%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D 0%B0%20%Dl%84%D0%B8%D0%BB%Dl%8C%D0%BC%201946&path=wizard &noreask=l &filmld=14575754527170377956 (дата обращения: 07.06.2018).