Текст книги "Методология социально-культурной деятельности и современные социокультурные практики"

Не была забыта на Руси социально-культурная реабилитация и поддержка лиц с ограниченными физическими и материальными возможностями. В. Мономах считает долгом защитить «вдовиц», «смердов» и прочих «убогих». Традиционно церковь активно действует на ниве просвещения, создаются христианско-педагогические и филантропические институты по образцам византийских «странноприимниц» и «сиропитательниц». При храмах возникают приюты для сирот; «взращение бесприютных детей», их обучение и нравственное воспитание – вот важнейшие направления социально-культурной деятельности. Стремясь сделать Россию процветающей и подобной Европе, Петр совершенствует систему «социальной защиты». Он не просто запрещает профессиональное нищенство, но и создает благотворительные учреждения для калек, бездомных.

Еще в допертровское время в хрониках появляется понятие «досуг», что свидетельствует о внимании к культуре времяиспользования в семейно-бытовом укладе различных социальных групп. Свод житейских правил, содержащийся в «Домострое», может по праву считаться кодексом социально-культурной деятельности в семье.

Петр Первый понимает значение организованного досуга широких масс: закрепляются традиционные досуговые формы в обществе крестьян, появляются специфические досуговые формы «работного люда», детей, подростков. Осуществляются попытки противопоставить храмовые, календарные, семейные праздники и «бесовское веселье» скоморохов, хождение с медведями, «плясы», громкие игры и смех. В досуговом пространстве мещан мы видим первые любительские театры, а для грамотных – общественные библиотеки. Социальные трансформации Петра, стремящегося создать себе опору в среде новых дворян, деформируют традиционные виды социально-культурной деятельности. Петровская эпоха – период возникновения клубов дворян, купцов, просветительских обществ. Например, Вольное экономическое общество ставит задачу распространения научных знаний по экономике, сельскому хозяйству и т. п. Правда, авторитарное введение европейских досуговых форм – ассамблей, балов, маскарадов – не могло враз вытеснить патриархальные крестьянские традиции, особенно в среде купцов, в силу непривычного социального статуса еще тяготевших к прошлому. Конечно, неправомерно говорить ещё о межкультурной коммуникации, и тем более о межкультурном сотрудничестве, но первые шаги в этом направлении уже сделаны.

Смысловое содержание социально-культурной деятельности и её ценностные ориентиры коренным образом изменилась в ХХ веке и отразились в первых культурологических концепциях. Н. Я. Данилевский насчитывает не менее четырех разрядов культурной деятельности: «живую основу» нравственной деятельности человека составляет деятельность религиозная, которая объемлет и отношение человека к Богу. (Последнее понимается в духе антропососоциокосмизма как «нравственно неделимого в отношении к общим судьбам человечества и Вселенной»); культурная деятельность в «тесном значении» слова, включающая теоретическое, научное, эстетическое, техническое отношение к миру; деятельность политическая и общественно-экономическая.

Культурная революция, провозглашенная ленинским правительством, по своим масштабам не знала равных как по грандиозным планам, так и в силу наличия массы противоречий. Идеалом становится гармонично и всесторонне развитая личность, а главный лозунг – «все для блага человека» – предполагает активную инкультурацию всего населения. С этой целью формируются клубы и начинается разработка теоретико-методологических основ клубного дела, затем осознание значимости данного начинания и необходимости теоретического осмысления организации социально-культурной деятельности привело к формированию клубоведения и развитию клубоведческих исследований.

Современный этап рефлексивно-методологической практики ознаменован появлением теории социально-культурной деятельности, унаследовавшей теоретико-методологический багаж основ клубного дела, клубоведения, теории культурно-просветительной работы. Появилась возможность смены традиционного фрагментарного социокультурного воздействия, основанного на разрозненных знаниях по педагогике, психологии, философии, истории системной, научной, целенаправленной профессионально организованной деятельностью по аккультурации. Однако практическое применение инновационной, по сути, теории социально-культурной деятельности затруднено в силу имеющего место противоречия между достигнутым уровнем знаний о содержании, формах и видах социально-культурной деятельности и невозможностью выработать общепризнанные рекомендации по её организации и управлению ею. Более того, не осознаны потребности практики в результатах научных исследований, а непонимание практиков и исследователей-теоретиков вызвано терминологическим несоответствием их языковых структур. Массовая методологическая безграмотность (А. М. Новиков) – это вина и беда субъектов социально-культурной деятельности. Отчасти негативные её последствия преодолеваются в результате введения нового курса «методология и методика научного исследования социально-культурной деятельности», однако остается масса нерешенных вопросов, порожденных широтой проблемного поля, «болезнью роста», детерминированных противоположностью центробежных и центростремительных векторов научных исследований.

В то же время следует отметить, что развивается рефлексивность теории социально-культурной деятельности как принцип, выраженный в сознательном контроле над познанием, и форма научного самосознания, направленная на анализ уже достигнутых знаний и механизмов его формирования77
  Каширин В. П. Методология науки. Красноярск: Красн. аграр. ун-т, 2007. 147 с.


[Закрыть]. При этом рефлексивные установки распространяются на всю «знаниевую цепочку», начиная от фактологического Монблана до структурных компонентов теорий, её статусных характеристик. Но констатировать достаточную реализацию критико-рефлексивной, рефлексивно-аналитической, эвристической функций научной рефлексии преждевременно. Рефлексивные механизмы теории социально-культурной деятельности еще не сформированы. Мы не можем назвать критерии истинности и нормы обоснования исходных посылок научного рассуждения, не определены приемы и показатели объективной оценки деятельности научного сообщества по развитию знаний.

Новые постановки и решения проблемы реальности, изучаемой теорией социально-культурной деятельности, связаны с проблемой статуса теоретического объекта. Как показал ретроспективный анализ, динамика предметной области теоретического осмысления социально-культурной деятельности «пульсирует» от предельно широких до предельно узких описаний феноменов данного вида деятельности. Один из аспектов динамики зафиксировал Н. Н. Ярошенко, проведя анализ изменений классификационных признаков, применяемых для библиотечно-библиографического описания печатных изданий (книг, статей, методических материалов). Выявленное им несовпадение «классификации наук» и «библиотечно-библиографической классификации» правомерно ставится в зависимость от этапов развития предметной области. Нельзя не согласиться, что в генезисе теории социально-культурной деятельности мы переходим «от общей философско-методологической оценки теории внешкольного образования к обозначению её преимущественно прикладного характера, а затем вновь от прикладной направленности к выделению общего, социального и культурного значения и смысла воспитательной деятельности в социально-культурной среде»88
  Ярошенко Н. Н. История и методология теории социально-культурной деятельности: учебник. М.: МГУКИ, 2007. С. 109.


[Закрыть]. Мы не являемся и сторонниками отнесения социально-культурной деятельности только к предмету социологии99
  Там же. С. 112.


[Закрыть]. Синергетическая методология требует увидеть напряжения «бифуркационного свойства в рамках методологического соотношения «практика – теория»1010
  Там же. С. 113.


[Закрыть]. Несогласие вызывает имманентное исключение изменений в процессе самоорганизации теории под влиянием «вызовов» практики соцокультурных трансформаций, а также при акценте на историко-культурную преемственность теории и практики социально-культурного воспитания в России, игнорирование методологических стандартов российской науки и ориентаций российского менталитета. Поэтому выводы автора нуждаются, на наш взгляд, в некоторой конкретизации. Используемый нами принцип дополнительности не умаляет общего восприятия динамики предметной области «предельно широкое описание феноменов социально-культурной педагогики, как особой антропологической реальности; – узкое рассмотрение предмета социально-культурной воспитательной теории на уровне собственной институциональной деятельности, прикладного значения, средств, методик; – расширение предметного поля за счет включения в сферу педагогической рефлексии весьма вариативных и дифференцированных феноменов социальной активности»1111
  Там же. С. 114.


[Закрыть].

Признавая значимость подобного рода анализа и правомерность констатации наличия множества педагогических проблем в русле процесса социально-культурной деятельности, мы, вместе с тем, обращаем внимание на несводимость проблем социально-культурной деятельности к предметному полю педагогики или социально-культурной педагогики, теории социально-культурной деятельности к социально-культурной воспитательной теории, и – самое основное – расширение предметного поля вариативных и дифференцированных феноменов социальной активности требует не только педагогической, но и культурологической рефлексии.

Актуальность изучения феномена социально-культурной деятельности и её многогранность, вариативность, интегрированность в различные сферы жизнедеятельности предопределила повышенный интерес со стороны ряда научных дисциплин – социологии, культурологии, педагогики, психологии, а также политологии, юриспруденции и других общественных и гуманитарных наук. Каждая из этих дисциплин выделяет в социально-культурной деятельности свое предметно-проблемное поле и строит категориальный каркас, позволяющий создать научную картину деятельности с присущими ей системой теоретических представлений и методологическими основаниями. Проблемная ситуация вызвана тем, что особый статус всеохватывающего, но эмпирически трудно фиксируемого и многофункционального феномена социально-культурной деятельности, к сожалению, придает языку исторически сложившихся научных направлений полисемическую значимость. Терминологическая пестрота становится одним из «идолов рынка» (по терминологии Ф. Бэкона) в теоретическом осмыслении единого реального процесса, мешающих найти общий язык представителям сосуществующих научных дисциплин, хотя возникли и разные дисциплинарные подходы к социально-культурной деятельности, и бум «пограничных» исследований. Только культурология в союзе с социальной антропологией и рядом других областей гуманитарного знания способны реализовать принципы универсализма, холизма, интеграции, адаптации и культурного релятивизма.

Поиск мировоззренческих оснований теории социально-культурной деятельности, разработка новых методологических регулятивов, разработка нормативов предметной деятельности составляют содержание рефлексивно-методологического анализа, выходя за границы предметного поля собственно педагогики, и вступают в междисциплинарную область. Это проистекает из трансформации феномена «социально-культурная деятельность», инновационных изменений его содержательных, пространственных и временных характеристик. Это – не простой терминологический спор. Не ответить на вопросы о содержании и объеме понятия «социально-культурная деятельность» – значит «управлять тем, не знаю чем» (В. В. Туев) и готовить специалистов неизвестно для чего. При этом мы несколько отступаем от содержательных элементов понятия «социально-культурная деятельность», выделенных Ю. Д. Красильниковым (социально-культурная деятельность – это и общественная практика, и учебный предмет, и отрасль научных знаний), и акцентируем внимание не на триаде, а на диалектике теории и практики, на динамике практики и её отражении. Как мы полагаем, это целесообразно в том плане, что позволит соотнести две системы – объективно-реальную и теоретическую, – объяснить закономерности эволюции теоретической системы, выявить её перспективы и тем самым обнаружить статусные позиции.

Прежде всего мы исходим из имманентности социально-культурной деятельности всем общественным системам, признавая её необходимым механизмом эволюции и средством целенаправленных трансформаций. При субстратном подходе обнаруживается многообразие субъект-субъектных отношений, взаимодействие которых обусловливает свойства социокультурной системы.

Субстратом социокультурной системы является homo culturalis, целенаправленная деятельность которого порождает все изменения в социуме и его культуре. Результаты познания элементарно-субстратных взаимодействий становятся основами разработки технологий социально-культурной деятельности. Поэтому определения авторов, разрабатывающих педагогический подход к исследованию социально-культурной деятельности (по мнению Ю. Д. Красильникова, социально-культурная деятельность есть ориентированная на человека деятельность воспитательная, раскрывающая его духовный потенциал), наполняются дополнительными смысловыми характеристиками: эта деятельность направлена на «активное функционирование личности в социальной среде», на то, чтобы индивид научился выбирать адекватные формы участия в социально-культурных процессах (Т. Г. Киселева, Ю. Д. Красильников), способствует формированию социально-культурного статуса. Последнее дополнение побуждает Ю. Д. Красильникова выделить экономический, гуманитарный, организационно-управленческий аспекты, в которых проявляется природа и назначение социально-культурной деятельности. Это, на наш взгляд, уже уводит педагогику в межпредметную область. В высшем значении воспитание – и это принимается отечественной культурой – означает научение, обучение всему нужному, полезному (В. Даль). В качестве нового социального заказа социально-культурной деятельности выступает «полезность знаний и умений, реализуемая в большом числе полезных нововведений (инноваций) – от технологических до управленческих, культурных и социальных»1212
  Культура и этика меняющегося мира: кол. монография; отв. ред. Ю. Н. Москвич. Серия: Библиотека актуальной философии. Вып. 6. Красноярск: Литера-принт, 2009. С. 253.


[Закрыть].

В стремлении концептуально соотнести социальное и культурное некоторые авторы обращают внимание на инкультурационный смысл и назначение процесса социально-культурной деятельности, в ходе которого должны сохраняться, распространяться и усваиваться культурные ценности. Возникает вопрос: что мы будем понимать под культурными ценностями, ибо человек культурный существует как целостность в экономической, политической, социальной и духовной сферах, причем на протяжении всей жизни. Узнавание человека, как это требует педагогика «во всех его отношениях» (К. Д. Ушинский) – процесс длительный и многосторонний. Так, исследовательский поиск ведет в область антропологии, в частности антропологии педагогической. В. В. Туев определяет социально-культурную деятельность как «управляемый обществом и его институтами процесс приобщения человека к культуре» при условии, что сам человек проявляет активность. И здесь требуется уже «помощь» психологии, определяющей активность. При бесспорной плодотворности приведенного определения некоторыми авторами в нем усматривается отсутствие спецификации и чрезмерная широта (Н. Ярошенко). На наш взгляд, с подобным замечанием можно согласиться лишь частично. Дело не столько в том, что инкультурация затрагивает все сферы бытия (а культура во всем её многообразии – форма бытия человека), генерация понятия продемонстрировала потребность в обращении к социальной и культурной антропологии. Методологическая «трещина», обнаруженная Н. Ярошенко в определении В. В. Туева, исчезает при применении системного и структурно-функционального подходов. Реальная социокультурная система порождается рядом противоречий, в том числе противоречием между традицией и инновацией, устойчивостью и изменчивостью.

Не следует сбрасывать со счетов взаимодействие между подсистемами и вышестоящей системой, социокультурной целостностью, функциональная цель которой, будучи обусловленной генетическим социокодом, генетической программой, заключается в поддержании своего существования, сохранении. Отсюда и актуализируются задачи инкультурации маргинальных групп населения, работа с представителями субкультур, гармонизация отношений между культурными локусами.

Социокультурная система – это управляемая и самоуправляемая целостность, в которой определены функции, обеспечивающие достижение цели в заданных условиях среды. Поэтому мнение Н. Н. Ярошенко, что социально-культурная деятельность имеет целью не только приобщение к культуре, но и «создание условий для того, чтобы культура становилась основой для социального взаимодействия»,1313
  Ярошенко Н. Н. История и методология теории социально-культурной деятельности: учебник. М.: МГУКИ, 2007. С. 295. 102.


[Закрыть] неоспоримо. Но при этом именно культурологический подход становится решающим в выявлении функций: адаптивно-нормативной, образовательно-развивающей, преобразовательно-созидающей, эколого-охранительной, информационно-просветительской, интегративно-коммуникативной, рекреативно-игровой (функции выделены согласно концепции М. А. Ариарского).

«Поле» социокультурного воздействия постоянно расширяется и видоизменяется. Сегодня социально-культурная деятельность охватывает несколько уровней: сферу международных, межкультурных межнациональных отношений, связей, обменов, деятельность в социокультурной сфере общественного локуса, сферу отдельных фрагментов социокультурной реальности общества и личностное жизненное пространство. В каждом из этих уровней социология и социальная антропология выделяют «горизонтальные» взаимодействия. Так, на пересечении сфер жизнедеятельности образуется особое пространство – пространство социокультурной деятельности, не сводимое ни к одному из объектов гуманитарных дисциплин. Оно и отражается как объект в теории социально-культурной деятельности.

При этом мы считаем необходимым в русле рефлексивно-методологического исследования продолжать работу по следующим направлениям: определение мировоззренческих оснований социально-культурной деятельности, не противоречащих, а соответствующих традициям менталитета. Это конкретизирует статус объекта теории социально-культурной деятельности, систему ценностей, на которых социально-культурная деятельность должна базироваться, этические основания научной деятельности. Разработка новых методологических регулятивов теории социально-культурной деятельности должна включать определенные принципы, направляющие научный поиск, оценку состояния теории социально-культурной деятельности и её место в системе гуманитарного знания, предметно-проблемного поля.

Итак, рефлексивно-методологический анализ теории социально-культурной деятельности выявляет по меньшей мере три взаимосвязанных процесса, которые нуждаются в дальнейшем совершенствовании: институализация науки (более точное определение её локусов), ассоциация профессионалов (сопровождения научной и педагогической деятельности научными коммуникациями) и издание специализированных печатных изданий, в том числе учебников. Необходимы академизация в плане определенности научного статуса теории, её структуры, то, что в науковедении называют сциентизацией, а также углубление профессионализации.

Формирование и организация теории социально-культурной деятельности как научной дисциплины неразрывно связано с определением мировоззренческих оснований, которые традиционно рассматриваются в свете отношений «материальное-духовное».

1.2. Социально культурная деятельность как вид духовного производства

В предлагаемом исследовании за основу берется существующее академическое понятие «социально-культурная сфера» как подсистема общества, в которой создается и сохраняется нормативная культурная традиция, разделяемая в той или иной степени всеми членами общества и передаваемая от поколения к поколению через различные социальные процессы. Известно, что социально-культурная сфера является открытой системой, интенсивно обменивающейся со средой результатами деятельности и информации. Выделим основные характеристики данной системы, от которых будет зависеть её воспроизводство: самоорганизация и организуемость. В социокультурной сфере возможна как реализация сознательного целевого управления, так и наличие элементов, отвечающих за самосознание, самосохранение и самосовершенствование структуры и функций, т. е. обеспечивающих эволюционное развитие. Помимо сказанного, к базовым аспектам социокультурной сферы относятся также полидетерминированность, многосубъектность и многоуровневость. Рассматриваемая сфера выступает ключевой для формирования интеллектуального потенциала нации и определяющей духовную жизнь общества в целом.

К духовной сфере относятся чувства, идеи и идеалы, убеждения, различные теории (политические и правовые, нравственные, эстетические, научные, философские, религиозные). Эти чувства и теории материализуются в соответствующих формах: произведениях искусства, научных трудах, политических программах и философских трактатах. Понятие «духовная жизнь» несколько шире, чем понятие «общественное сознание», хотя оба они принадлежат к одной и той же духовной реальности, но отражают разные её грани. К первому относятся такие её элементы, как духовная деятельность, духовные потребности, духовное потребление, духовные отношения. Второе характеризует преимущественно содержательную сторону идей, т.е. акцентирует его отражательную функцию.

Значение данной проблемы определяется тем местом, которое занимают духовные феномены (идеи, убеждения, теории) в механизме человеческой деятельности. В структуру этой сознательной и целенаправленной деятельности включены не только материальные действия, но также акты мышления, воображения, чувствования, воли и связанные с ними элементы социологизированного сознания. Будучи вторичными по отношению к бытию в механизме деятельности, они выполняют роль «пускового механизма». Поэтому-то политика, мораль, философия, право и т.д. представляют собой и формы общественного сознания, и формы практической деятельности одновременно. Очевидно, что политические отношения не сводятся к сознанию, что существует не только правосознание, но и правовая деятельность.

В этом неразделимом единстве духовной и материальной сторон деятельности, если отвлечься от основного гносеологического аспекта его решения, духовные образования играют, в известном смысле, первичную роль, образуя начало, основание действий. Понятно, что в основе социальной практики людей лежат материальные факторы (объективные потребности и т. д.), но это лишь в конечном счёте. Непосредственными же основаниями и регулятивами социальной практики служат различного рода духовные образования.

Это означает, что идеи-отражения являются одновременно и идеями-предписаниями. Иначе, чем через эту ориентировочно-регулирующую функцию, выполняемую ими в практической деятельности, идеи не могут влиять на действительность. Свою ориентировочно-регулирующую роль они выполняют по-разному, в соответствии со спецификой этих идей и видом практики. Задачи оптимизации процесса, осуществление этой функции каждым из них предполагают знание как общих закономерностей развития духовной сферы, её связей с другими сторонами общественного организма, так и специфических особенностей каждого из его структурных компонентов (форм сознания и его уровней), специфики механизмов их «вплетения» в практику. Таково практическое значение вопроса о духовной сфере общества.

Теоретическое значение данной проблемы состоит в том, что, выясняя природу общественного сознания, мы тем самым отвечаем на основной вопрос социологии об отношении общественного бытия и общественного сознания и характеризуем духовные основания практической деятельности. В рассмотрении духовной жизни общества длительное время гносеологический аспект преобладал над онтолого-социологическим, то есть идеи рассматривались как идеи-отражения, но не как идеи-предписания. Регулятивно–ориентировочная функция идей охотно провозглашалась, но редко принималась во внимание на практике и, соответственно, не выступала предметом специального исследования.

Духовная жизнь общества сложна и зависит от уровней и форм (видов) отражения. По уровням отражения она делится на общественную психологию и теоретическое отражение. Схематично это различие может быть представлено в табл. 1.1.

Указанные два уровня отражения присущи всем видам общественного сознания. Так, мораль выступает и как практически мораль, эмпирическое сознание, и в форме более менее стройной системы взглядов. Эстетические воззрения находят своё выражение в соответствующих теориях и философских учениях, а также в области народного творчества.

Таблица 1.1

Уровни отражения духовной жизни общества

Говоря о двух уровнях духовных оснований, следует иметь в виду, что речь идёт не о том, что вначале возникли общественно-психологические компоненты практики, а потом теоретико-идеологические. Эти два различных уровня духовных образований в реальной деятельности функционируют одновременно – наряду или даже вопреки друг другу. Кроме того, не всегда можно резко отделить общественно-психологические основания от идеологических.

Рассмотрим их различия с точки зрения гносеологических возможностей. Для анализа этих вопросов определяющее значение имеет взгляд на сознание не только как на вид отражения, но и как на определённый вид производства, а также определённую форму существования продукта этого производства. Традиционное рассмотрение его лишь в рамках учения об общественном сознании оказывается недостаточным. Оно не выявляет самые существенные черты теоретико-идеологических образований как ориентиров практики (их гносеологическую ценность, особую форму существования и вплетения в практику).

Существенное значение в этом вопросе имеют идеи К. Маркса и Ф. Энгельса о разделении производства духовных образований на два способа: просто производство сознания и духовное производство. Первое шире второго. Производство сознания включает в себя производство всех феноменов общественного сознания во всех его видах и уровнях (психология и идеология). Второе, более узкое, – это особое подразделение общественного производства – духовное производство. В смысле характеристики процесса оно представляет собой особое производство сознания. Оно осуществляется особыми слоями общества (идеологами) в ходе целенаправленной теоретической деятельности. Её осуществляют наиболее мыслящие представители класса, которые вследствие выделения духовного производства из материального имеют возможность заниматься «чистой» теорией.

Особенности процесса духовного производства (его систематизированность, специализация и т. д.) создают особую логику идей. Отражение происходит на собственной основе, новые знания целенаправленно вырабатываются при посредстве ранее полученных знаний. Именно предшествующие результаты непосредственно детерминируют развитие, являясь источником движения системы. Если прибавить к этому особенности в средствах познания (в отличие от производства общественно-психологических образований), языке науки и т. д., то открываются особые гносеологические возможности продуктов этого вида производства сознания, станет понятно, почему отражение на этом уровне более глубокое, сущностное.

Однако, это не означает, что общественная психология – менее ценное отражение. Обыденное сознание такая же естественная стадия общественного сознания, как и научное мышление. Развитие последнего не отменяло, не отменяет и не будет отменять или изживать обыденное сознание, которое в жизнедеятельности человеческого общества решает свои задачи не только средствами научного мышления. «Специфика этой сферы сознания, – пишет А. К. Уледов, – состоит скорее не в том, что она выполняет в отличие от других сфер особую функцию, а в том, как она выполняет присущие сознанию функции»1414
  Уледов А. К. Общественная психология и идеология. М.: Мысль, 1985. С. 112.


[Закрыть]. Общественно-психологическое отражение, в отличие от теоретико-идеологического, есть непосредственное производство сознания, осуществляемое в ходе самой повседневной практической деятельности. Это означает, что оно идет в рамках определённой познавательной задачи: поиска средств достижения цели той деятельности, в которую оно включено.

Итак, социокультурная сфера может быть рассмотрена как относительно самостоятельный элемент духовной сферы общества, несущий в себе все качества данной сферы, но имеющий некоторые специфические особенности. Одной из форм деятельности, осознанно, систематически оказывающей организованное воздействие на общество по упорядочиванию и совершенствованию его социально-деятельностной структуры в процессе разработки и реализации поставленных целей, выступает социально-культурная деятельность. Именно эта форма деятельности обеспечивает сохранность и целостность социокультурной сферы, её воспроизводство и развитие.

Как уже было сказано, духовная сфера общества включает в себя производство сознания вообще и духовное производство. Обратимся более подробно к вопросу о духовном производстве и выявим сущностные характеристики социально-культурной деятельности как механизма духовного производства. Сознание, или духовное, становится предметом специальной (специфической) деятельности, образующей особую профессию, реализуемую на практике целым отрядом людей. Деятельность сознания в исторически конкретных общественных условиях определенным образом организовывается и институализируется. База производства сознания есть предметно-чувственная деятельность и различные формы общения индивидов, вступающих между собой в процесс выработки своих идей, теорий и т. п. – в исторически конкретную общественную взаимосвязь, обусловливающую и регулирующую сам процесс образования сознания, духовной жизни общества в целом.

Сознание при рассмотрении понятия «духовное производство» выступает как реальность особого рода, развитие и функционрование которой определенным образом организовано и институциализировано в масштабах общества. Особую важность в этом смысле приобретает вопрос о том, каким образом индивид включается в эту реальность особого рода; как осуществляется процесс образования представлений, взглядов, идей, теорий и т. п.? Нашей задачей становится определение места социально-культурной деятельности как элемента системы духовного производства, его относительно самостоятельного звена.

Косвенное подтверждение того, что организованная досуговая деятельность имеет отношение к процессу духовного производства, обнаруживается в «теории цивилизаций», предложенной А. Шторхом. Главные невещественные блага могут быть накоплены и обращаемы как вещественные, т.е. можно говорить о некой производительности труда в этой области. Учение дает объемное представление о системе благ, но оставляет открытым вопрос о роли вспомогательных невещественных благ как элемента всей системы, то есть благодаря рассматриваемой концепции мы можем обозначить место досуговой деятельности как вспомогательного невещественного блага в системе некоего производства, но не получаем методологического обоснования принадлежности досуговой деятельности к духовному производству.