Текст книги "Легенды и рыцарские предания Бретани"

Неудивительно, что каждый из четырех баронов считал, будто дама предпочитает его прочим. Каждому из них она преподносила подарки, и все они участвовали в рыцарских поединках с ее именем на устах. Однажды в Нанте должен был состояться масштабный турнир, и все четверо влюбленных решили принять в нем участие. Из всех соседних земель и герцогств прибыли на это состязание славные рыцари, чтобы ломать копья во имя рыцарской доблести.

Дружеские поединки длились от рассвета до заката, и против четырех воинов из Нанта выступили четверо иноземных рыцарей. Двое из них приехали из Эно, а остальные были фламандцами. Противники бились так отчаянно, что лошади всех восьмерых упали навзничь. Четыре рыцаря из Нанта легко поднялись с земли, но четыре иноземца оставались лежать неподвижно. Однако их друзья уже спешили им на помощь, и вскоре бросившие вызов утонули в целом море стали.

Затем дама, во славу которой эти четыре храбреца защищали арену, сидела на своем месте, глядя на смелых рыцарей, вставших перед ней на колени. Вскоре друзья нантских баронов поддержали их, и разыгралась нешуточная битва. Сначала удача была на стороне одной команды, а потом она перешла к другой, но четырех воинов, бросивших вызов, подвела их поспешность – они вырвались вперед и были отрезаны от своих друзей. В результате три рыцаря погибли, а четвертый был настолько тяжело ранен, что его, находящегося между жизнью и смертью, унесли с поля боя. Иностранные воины настолько разозлились из-за сопротивления, оказанного им местными рыцарями, что разбросали щиты своих противников по всей арене. Но рыцари из Нанта в этот день одержали победу и, подняв своих четырех убитых и одного раненого товарища, отнесли их всех в дом девушки, которую те так любили.

Когда печальная процессия достигла его ворот, дама казалась убитой горем. Трех своих погибших поклонников она похоронила в прекрасном аббатстве с большими почестями. За четвертым же ухаживала с таким умением, что его раны вскоре зажили, и он окончательно поправился. Однажды дама, сидя рядом с рыцарем после трапезы, очень опечалилась, вспомнив об убитых из-за нее воинах. Она опустила голову на грудь и, казалось, погрузилась в тоскливые размышления. Рыцарь заметил, что она чем-то крайне расстроена, но никак не мог понять причину ее печали.

– Милая дама, – произнес он, – мне кажется, что вас мучит какое-то великое горе. Откройте мне причину своей печали, и, возможно, я сумею утешить вас.

– Друг мой, – ответила дама, – я печалюсь из-за ваших умерших товарищей. Еще ни одной даме не служили сразу четыре столь храбрых рыцаря, трое из которых были убиты в один и тот же день. Простите мне то, что я до сих пор вспоминаю о них, но я решила написать лэ, чтобы люди не забыли ни этих воинов, ни вас. Я назову его «Лэ о Четырех Печалях».

– Нет, милая дама, – возразил рыцарь, – не называйте его «Лэ о Четырех Печалях», лучше дайте ему имя «Лэ о печальном рыцаре». Трое моих товарищей мертвы. Они ушли навсегда и больше никогда не вернутся к нам. Все их печали улетучились, умерла вместе с ними и их любовь к вам. Лишь один я остался в живых, но разве у меня есть надежда? Моя жизнь более горька, чем их могила. Я вижу вас, когда вы приходите ко мне, я разговариваю с вами, но никогда я не смогу получить вашу любовь. Из-за этого я испытываю величайшую грусть, я опустошен. Поэтому я и прошу вас – назовите свое лэ в мою честь – «Лэ о печальном рыцаре».

Дама взглянула на него, и в ее взгляде читалась решительность.

– Да, – ответила она. – Вы правы. Лэ будет называться так, как вы желаете.

Итак, стихотворение было написано и названо так, как хотел рыцарь. «Больше я о них ничего не слышала, – пишет Мария. – И больше ничего не знаю. Волей-неволей мне придется закончить свой рассказ».

Конец этого лэ написан в типичной средневековой манере и прекрасно подходит для того, чтобы стать завершением данной главы. Нам ничего не известно о том, что потом произошло с дамой и рыцарем. Я ни в коем случае не виню в этом Марию, так как, благодаря тому утонченному чувству гармонии, которое характерно для всех великих художников, она решила, что намного более правильным будет оставить своих персонажей именно на этой стадии развития их отношений. Всегда найдутся те, кто станет обвинять ее произведение в незавершенности, но не следует забывать, что, считая это ее творческое решение провалом, они сами никогда не забудут сюжет написанной Марией истории. Ведь, если бы повествование закончилось свадьбой, наши скептики обязательно отправили бы его на чердак своего сознания, где хранится множество других пыльных воспоминаний.

Бретонские святые

Агиология, легендарная традиция о святых, занимает важное место в бретонском фольклоре. Действительно, эти рассказы не менее занимательны, чем фольклорные сказки, баллады и исторические легенды. Пересказывая бретонские истории о святых, мы можем проследить, как на религиозной литературе отразились народные сюжеты и даже языческие представления.

Как и любая мифология, сама по себе не являющаяся религией, а зачастую представляющая собой обычные предания, в которых случайным образом упоминаются имена богов, агиология возникла не в церковной среде, а в рамках народной культуры. По большей части в ней, как и в мифологии, описываются происхождение святых и совершенные ими всевозможные чудеса. Необходимо помнить, что первоначально святые упоминаются в тесной связи с язычеством – им нередко приходится сражаться с друидами или колдунами при помощи своего собственного оружия. Поэтому не стоит удивляться тому, что в некоторых рассказах они сами описываются как своего рода волшебники. Но святые неизменно выступают на стороне добра, и все темное и злое после встречи с ними исчезает.

Святая Варвара

Над долиной Эль, недалеко от красивой деревни Ле-Фауэ, возвышается выступ скалы, попасть на который можно по практически непроходимой тропе. На этом выступе расположена часовня Святой Варвары, одной из самых странных и «языческих» бретонских святых. Она помогает тем, кто просит ее защитить их от внезапной смерти, особенно в результате удара молнии. В последние годы в народе стали верить, что она покровительствует путешествующим в автомобиле. Также она считается покровительницей пожарных, которые проводят свои ежегодные обеды в «присутствии» ее статуи, окруженной цветами. Она пользуется в Бретани огромной популярностью, и раз в год, в последнее воскресенье июня, паломники съезжаются в JIe-Фауэ, где проходит посвященное ей празднество. Каждый из них, проходя мимо стоящей рядом с тропой башни, тянет за привязанную к колоколу веревку, а молодые люди отправляются в расположенную неподалеку небольшую часовню, возведенную в честь святого Михаила, повелителя высот. Затем они пьют воду из стоящего тут же маленького фонтана и покупают амулеты, которые должны защитить их от внезапной смерти. Эти талисманы известны под названием «венцы святой Варвары».

Считается, что отцом Варвары был язычник. Девушка выросла настолько красивой, что он запер ее в башне и запретил кому бы то ни было проходить мимо нее. Однако Варваре удавалось общаться с внешним миром, и она послала письмо Оригену Александрийскому, в котором просила обратить ее в христианство, так как она разочаровалась в вере предков. Ориген отправил к Варваре одного из своих монахов, и под его руководством она стала христианкой. Но Варваре пришлось пострадать за свою веру, потому что ее привели к галло-римскому проконсулу, и, так как она отказалась приносить жертвы языческим богам, ее жестоко пытали и приговорили к избиению на улицах города, по которым она должна была пройти нагишом. Но она подняла глаза к небу, и к ней спустилось облако, закрывшее девушку от взглядов нечестивых смертных, которые в противном случае стали бы свидетелями ее мученичества. Затем ангелы унесли ее на вершину горы, но там Варвару увидел пастух. Он выдал укрытие девушки ее отцу-язычнику, и тот, поднявшись на вершину, своей же рукой отрубил ей голову. В легенде о святой Варваре встречается множество странных деталей, которые станут более понятны, если признать родство святой с языческой богиней-покровительницей огня. Небеса отомстили ее врагам, ибо и отец девушки, и пастух, предавший ее, погибли – первого ударила молния, когда он спускался с горы, а второй превратился в глыбу мрамора.

В легенде об основании часовни в Ле-Фауэ говорится о странной власти этой святой. Правителя Тулбуду, расположенного недалеко от Гемена, во время охоты сильно ударила молния. Укрыться охотникам было негде, а ненастье все усиливалось. Тогда мужчины стали серьезно опасаться за свою жизнь и, без всякого сомнения, с жаром повторяли древние слова:

 
Святая Варвара и святая Клер,
Сохраните меня от молнии,
Пусть молнии сверкают,
Но не падут на мою голову.
 

Однако правитель Тулбуду не довольствовался одной лишь молитвой святой. Он поклялся, что, если она спасет его от смерти, он на возвышающемся над его головой узком выступе скалы построит в ее честь часовню. Как только он произнес эти слова, буря стала утихать, и охотники оказались в безопасности. В древних архивах Ле-Фауэ говорится о том, что Жан де Тулбуду 6 июля 1489 года купил у Жана Бутвиля, правителя Фауэ, кусок земли размером 25 на 16 футов на склоне Роше-Марше-Бран. Там он построил в честь святой Варвары часовню, стоящую на этом месте по сей день.

Как святой Конвойон украл мощи

Святой Конвойон, первый аббат Редона (или Родона) и епископ Квимпера, родился в знатной семье. Он появился на свет в Сен-Мало и учился в Ванне у епископа Реджинальда, сделавшего его сначала дьяконом, а потом и священником. К нему пришли пять церковнослужителей, и все они отправились в лес, расположенный неподалеку от реки Вилен, и наконец осели в Редоне. Правитель этой области очень благосклонно относился к монастырю и послал туда учиться своего сына, а когда он сам заболел и решил, будто наступил его последний час, приказал отнести его в дом Божий, где в монахи постригся его наследник. Однако, несмотря на все ожидания, правитель выздоровел и, уладив свои дела в замке, вскоре вернулся в Редон, где и умер намного позже. Святой Конвойон никак не мог получить подтверждение своего права на владение дарами, переданными ему сеньором. Вместе с послушником по имени Гвинделюк он отправился ко двору короля Людовика Благочестивого, взяв с собой воск, произведенный его редонскими пчелами, чтобы подарить его королю, но в аудиенции святому отказали. Однако Редон посетил правитель Бретани Номиноэ, убедивший Конвойона еще раз съездить к королю, и на этот раз Людовик подтвердил право святого на дары.

Итак, в Редоне был возведен монастырь и построена церковь, но, по словам автора хроники, «под его алтарем не было тела святого, которое могло бы стать оплотом монастыря и совершать чудеса, привлекающие паломников». Конвойон в обществе двух монахов отправился в Анжер. Там они и поселились вместе с благочестивым человеком по имени Хильдвалл. Последний попытался выяснить причину их приезда в город. Святой долго колебался, но потом попросил своего товарища хранить молчание и наконец признался, что они отправились в экспедицию за святыми мощами. Он спросил своего друга, какую реликвию им лучше взять. Хильдвалл сказал Конвойону, что в соборе захоронены останки святого епископа Апофемия, о котором ничего не известно, кроме того, что он святой. Его кости лежали в каменном саркофаге с очень тяжелой крышкой. Хильдвалл добавил, что несколько монахов уже тщетно пытались украсть эти мощи. Конвойон и его помощники подождали три дня, а затем темной ночью вооружились ломами и отправились в собор. Они добрались до него, вошли и, помолившись, подняли крышку гроба. Забрав мощи, монахи поспешно вынесли их и в положенный срок благополучно добрались с ними до Редона. В честь обретения этой реликвии братья устроили пышное торжество. Тотчас же начали происходить чудеса, и вскоре святой Апофемий стал пользоваться большой славой и почетом.

Когда в 837 году епископ Ванна умер, его место занял некий Сюзанн, получивший этот пост за взятку. Конвойон, узнав о распространении коррупции в церкви, очень расстроился и был крайне возмущен. Он обратился к Номиноэ с просьбой собрать совет епископов и аббатов, который покончил бы с подобной порочной практикой. На этом собрании было зачитано осуждение симонии, но епископы заявили, будто не продавали духовный сан и не требовали за него плату, хотя всем было известно, что они получали от кандидатов подарки. Сюзанн, естественно, утверждал это громче всех. В конце концов было принято решение отправить посольство в Рим, чтобы получить по этому делу официальное решение церковных властей. В его состав вошли Сюзанн Ваннский, Феликс Квимперский и Конвойон, который должен был везти «золотые короны, украшенные драгоценными камнями» – дар папе от Номиноэ. Суть решения, которое по этому вопросу вынес папа Лев, не ясна. В нантских хрониках говорится о том, что папа сделал Конвойона герцогом и разрешил ему носить золотую корону. Лев также преподнес ему ценный дар – мощи святого мученика и епископа Рима Марцеллина, которые Конвойон забрал с собой в Редон и поместил в местную церковь.

Позднее Номиноэ выступил против французского короля Карла Лысого (об этом уже говорилось в кратком обзоре истории Бретани). Огнем и мечом он разрушил Пойту, но пощадил аббатство Сен-Флорен, хотя и заставил монахов, чтобы досадить Карлу, поставить на башне свою статую, лицо которой демонстративно было направлено в сторону Франции. Во время отсутствия Номиноэ обитатели монастыря отправили лысому монарху письмо, в котором рассказывали о поступке бретонского правителя. Король приказал сбросить статую, а на ее месте установить белую фигуру с «нелепой внешностью», причем ее лицо с довольно глумливым выражением было направлено в сторону Бретани. В отместку Номиноэ сжег дотла Сен-Флорен, а все его богатства передал в аббатство Редона. Победы бретонского правителя заставили Карла сесть за стол переговоров. Была достигнута договоренность о том, что Номиноэ и его сын получат королевский титул, а также будут править Ренном, Нантом и всей Бретанью.

Как мы уже видели выше, Конвойон был облагодетельствован бретонским правителем, который направил все свои трофеи в Редон. Позже, когда его аббатство в Редоне оказалось по соседству с приливно-отливной рекой и, следовательно, оказалось под угрозой норманнских набегов, он вместе со своими монахами переехал внутрь страны, поселившись в Плелане. Там около 868 года он умер и был похоронен, но впоследствии его тело перевезли в Редон, где он так долго жил и трудился. Его мощи были уничтожены во время Великой французской революции.

Тивизио-святой-пастух

Святому Тивизио (более правильно – Тирио) поклоняются во многих областях Бретани. Хотя он был епископом Дола, своим покровителем его считают жители многих областей страны вплоть до Ландивизио на западе. Он жил в первой половине VII века и, в отличие от других армориканских святых, был рожден в Бретани. Его отец Лелиан и мать Магин выращивали скот по соседству с красивым и романтичным лесом Броселианд. Юный Тивизио присматривал за овцами. Он был поражен красотой прекрасного леса, и его мысли превращались в лэ, которые он напевал, ухаживая за скотом. Подобно другому древнему пастуху, царю Давиду, он обладал прекрасным голосом, придававшим форму его изысканным мыслям. Недалеко от дома, где жил мальчик, стоял монастырь Балон, и пастушок часто оставлял своих овец и убегал послушать, как молятся монахи. Иногда он принимал участие в службе, и однажды епископ Дола, решивший посетить эту отдаленную часть своего диоцеза, услышал чистый, нежный голос мальчика, выделяющийся на фоне более низкого пения монахов. Пораженный красотой этого голоса, епископ попросил представить ему самого певца. Вскоре к нему привели Тивизио, и прелат попросил его спеть. Снова и снова звучал голос мальчика, пока, наконец, епископ, задержавшийся в отдаленном монастыре, чтобы послушать пение юноши, не был вынужден уехать. Однако он так полюбил мальчика, что сообщил монахам Балона о своем решении взять его в Дол. Так Тивизио оказался в древнем религиозном центре, где получил должное образование и брал уроки пения. Прелат сделал его своим викарным епископом, а позднее – аббатом Дола. Когда, наконец, ему пришлось оставить пост, он назвал Тивизио своим преемником.

Эта история является интересным примером того, что в древности считалось, будто красивый голос наделен особой силой. Но подобная любовь к музыке и эмоциональная восприимчивость не редкость в кельтском мире. Музыкальность и умение видеть красоту окружающего мира, музыки, поэзии, холодного моря, омывающего пустынные берега, или безмолвных чудес холмов и долин свойственны кельтам не меньше, чем мускулы и сухожилия, благодаря которым они прошли через трудные времена борьбы за выживание, где бы они ни поселились – на отдаленных островах рядом с окутанным мистическими туманами побережьем Шотландии, в горах Уэльса, в живописной Бретани или в многострадальной, но прекрасной Ирландии.

На южном портике церкви в Ландивизио сохранилась изящная резьба. Это все, что осталось от древнего здания, которое, судя по ее красоте, выглядело, вероятно, незабываемо. Там также расположен очень древний и живописный фонтан, построенный, по поверьям, самим святым Тивизио.

Святая Ненноха

Считается, что легенда о святой Неннохе – это чистой воды вымысел, но тем не менее она крайне интересна. В ней говорится о том, что у короля Уэльса, которого звали Бреохан, было четырнадцать сыновей и все они приняли решение служить Господу. Бреохан поклялся, что, если Бог подарит ему еще одного ребенка, он передаст церкви десятую часть всего золота своих земель. Затем супруга Монедюк родила ему дочь, названную Неннохой. Девочку отослали к приемным родителям, и домой она вернулась только в возрасте четырнадцати лет. Ирландский принц стал просить ее руки, но святой Жермен, который в тот момент был во дворце ее отца, убедил ее посвятить себя церкви, и расстроенному королю не оставалось ничего, кроме как дать девушке свое благословение. Отречься от бренного мира Неннохе помогало много людей, среди которых было «четыре епископа, а также множество священников и девственниц». В легенде говорится о том, как все они сели на корабль и отправились в Бретань. Местный король подарил принцессе земли в Плоермеле, где она основала великолепный монастырь и жила там до самой смерти.

Святая Энора

В нескольких бретонских песнях говорится о святой Эноре (или Гоноре), супруге святого Эффлама (уже упомянутого в главе о короле Артуре), но они заметно противоречат друг другу. В одном источнике, содержащем «сухие факты», содержится рассказ о том, как Эффлам из политических соображений вынужден был обручиться с саксонской принцессой по имени Энора. Естественно, этот союз не был благом, ведь он заключался без любви. В результате Эффлам, чтобы избежать семейной жизни, сильно ранившей его чувства, или исключительно по религиозным соображениям покинул жену и отправился в Бретань с намерением стать отшельником.

В другой бретонской песне начало этой истории передается гораздо более живописно. В ней говорится о том, что у «прекрасной, как ангел» Эноры было множество поклонников, но она соглашалась выйти замуж только за принца Эффлама, «сына иноземного короля». Но сам Эффлам, охваченный желанием обратиться к Богу и отдалиться от мира, поднялся «посреди ночи, своей брачной ночи» и тихо ушел. Его не видел никто, кроме верного пса, которого принц очень любил. Он добрался до побережья и отправился в Бретань.

Я уже пересказывал историю о его прибытии в эту страну и встрече с Артуром, а также о том, как, благодаря вмешательству свыше, в его жизни снова появилась Энора. В песне говорится о том, что ангелы перенесли принцессу через море и опустили ее у входа в келью мужа. Затем она проснулась и трижды постучала в дверь супруга, сказав, что к нему пришла «его возлюбленная, его жена», которую дал ему Бог. Услышав ее голос, святой Эффлам вышел наружу и, «произнеся множество благочестивых слов, взял ее за руку». Автор одного из источников утверждает, будто святой послал ее на юг Бретани, где она должна была основать монастырь, ибо он хотел, чтобы его супруга всецело посвятила себя служению Богу и самосовершенствованию. Авторы всех текстов соглашаются друг с другом в том, что Эффлам построил для нее хижину рядом со своей кельей и заставлял ее носить вуаль, а разговаривал с ней только через закрытую дверь.

Но в одной бретонской песне, гораздо более поэтичной, чем все остальные, говорится о том, что маленькая хижина, построенная святым для Эноры, была накрыта зелеными ветвями и спрятана под скалой. Они жили там вместе долго и счастливо, а слава о чудесах, которые творили супруги, распространялась по всей стране. Однажды ночью моряки увидели, как разверзлись небеса, и услышали божественную музыку, а на следующий день, когда бедная женщина привела к Эноре своего больного ребенка, чтобы попросить святую помочь ему, ей никто не ответил. Взглянув внутрь, она увидела, что принцесса умерла. От тела святой исходило сияние, освещавшее все ее скромное жилище, а рядом с ее бренной оболочкой на коленях стоял мальчик, одетый во все белое. Женщина побежала к святому Эффламу, чтобы рассказать ему о своем открытии, но, подойдя к его келье, поняла, что он тоже скончался.

Проклятый Корсель

Город Корсель стал малопримечательным, и все его беды, по преданию, связаны с тем, что некогда его жители отказались предоставить убежище святому Мало, или, более правильно, Махуту. Святой отправился в Бретань, чтобы обращать местных жителей в христианство, и выяснил, что в Корселе до сих пор поклоняются языческим богам. Он решил сосредоточить свои усилия на проповеди жителям этих земель и провести свою первую пасхальную службу в самом сердце языческого культа. Местные обитатели приняли его довольно холодно, но без явной враждебности. Поэтому святой Мало вместе со своими монахами начал подготовку к христианскому празднеству, которое должно было произойти в языческом святилище. Но затем они с ужасом поняли, что забыли привезти с собой потиры и вино для причащения. Несколько монахов отправились в город, чтобы купить все необходимое, но никто в Корселе не хотел продавать им вино, ибо идолопоклонники, жившие в этом городе, были настроены к ним довольно враждебно. В конце концов святой, чтобы получить вино и потиры, совершил чудо, но так и не смог забыть оскорбление, нанесенное его религии, и, сооружая монастыри по всему диоцезу, он обошел Корсель стороной. Христианство со временем распространялось все дальше и дальше, в результате чего языческому городу пришлось расплачиваться за свою враждебность по отношению к воле Христа.

Святой Кинан

Святого Кинана, жившего в VI веке, называли также Колодок, или «тот, кто любит терять себя». Это прозвище прекрасно характеризует святого. Как и во многих других хрониках, в которых описывается бретонская агиология, в многочисленных источниках, описывающих деяния святого Кинана, содержится зачастую противоречивая информация. Вероятно, он родился в Коннахте, а затем отправился в Уэльс, где стал учеником святого Гильды. Он получил повеление «идти вперед» с маленьким колокольчиком до тех пор, пока не попадет в место, называющееся Рос-Инис. Там колокольчик должен был зазвонить сам, а святой – обрести покой. Кинан попросил Тильду дать ему колокольчик, но аббат сумел подарить ему только маленький кусочек металла. Однако Кинан благословил этот кусочек, и он стал увеличиваться в размерах до тех пор, пока не стал достаточной величины для того, чтобы из него можно было сделать хороший колокольчик. Снаряженный таким образом, святой отправился в путь и странствовал до тех пор, пока не добрался до узкого морского залива, где сел на траву, чтобы отдохнуть. Вдруг он услышал, как один пастух говорит другому:

– Брат, не видел ли ты моих коров?

– Да, – ответил второй. – Я видел их в Рос-Инисе. Святой очень обрадовался, услышав, что находится недалеко от цели своего путешествия, и спустился на берег, который теперь называется в его честь. Кинану очень хотелось пить, он ударил по скале своим посохом, а в ответ на этот призыв из нее потекла вода. Он взял корабль, пересек на нем залив и вошел в небольшой лес. Тотчас же, к большой радости святого, его колокольчик зазвенел, и Кинан понял, что достиг конечной цели своего путешествия – долины Рос-инис, впоследствии названной в честь святого Давида.

Позднее Кинан решил отправиться вместе со своими учениками в путешествие по Бретани и послал нескольких из них к купцу, жившему в Ландегу, чтобы попросить у него зерна в дорогу. Однако купец в резкой форме отказал им и издевательским тоном добавил, что они получат зерно, если смогут увести с собой его корабль со всем грузом. Тогда святой взошел на судно, корабль сорвался с якоря и сам плыл, повинуясь его приказам. Кинан высадился на берег в Кледере, где построил монастырь, которому подарил Евангелие, переписанное своей рукой.

Из-за судьбоносного поединка между Артуром и его племянником Модредом Кинан был вынужден вернуться в Британию. Считается, что он присутствовал при сражении за Камелот и успокаивал Гвиневру после гибели супруга, уговорив ее уйти в монастырь. Затем он вернулся в Кледер, где и умер. Монастырь был разрушен, а место захоронения святого позабыто до тех пор, пока однажды ночью к одному из жителей Кледера не явился в видении ангел, попросивший его найти кости святого, лежавшие в определенном месте. Человек выполнил эту просьбу, и мощи сновы были обретены. Их частица хранится в соборе Сен-Бриё. В народе святого Кинана называют святой Ке или святой Квей.

Святой Николай

Довольно интересной и загадочной фигурой бретонской агиологии стал святой Николай, христианское происхождение культа которого не прослеживается. Очевидно, он является преемником какого-либо языческого божества. Он помогает морякам. Они верят, будто Николай приносит им удачу, взамен прося только, чтобы они заходили в посвященные ему церкви, если окажутся неподалеку. В Ландевеннеке находится частично разрушенная часовня, посвященная ему, в которую до сих пор заходят моряки (по крайней мере, если судить по тому, что тропинка, ведущая к ней, хорошо протоптана).

Святой Бьези

Святой Бьези был другом и учеником святого Гильды. Они бежали из Англии, когда туда пришли саксы, приплыли в Бретань и поселились там. Одним из их любимых убежищ был прекрасный Ля-Роше-сюр-Блаве, где они построили грубую деревянную хижину в тени огромной скалы. В местной часовне хранится «колокол» святого Гильды, а недалеко от реки находится большой валун, по форме напоминающий кресло, сидя на котором, по преданию, Бьези ловил рыбу. При этом святой Бьези сам обладал магическими способностями – он умел лечить бешенство. Благодаря этому в убежище отшельников в Ла-Роше-сюр-Блаве стало приходить такое количество паломников, жаждущих его помощи, что отдохнуть и помолиться святой мог, только поднявшись на вершину огромной скалы. Этот дар святого стал причиной его ужасной смерти. Однажды, когда он служил мессу, в часовню вбежал слуга правителя-язычника, крича, что собака его хозяина взбесилась, и требуя, чтобы Бьези немедленно собрался в дорогу и исцелил его. Бьези не хотел прерывать службу и был рассержен бестактностью этой просьбы. Когда слуга один вернулся к своему господину, тот поспешил в часовню и, охваченный неудержимой яростью, нанес святому такой сильный удар мечом по голове, что расколол ее надвое. Бьези сумел закончить богослужение (меч все еще оставался в ране), а затем вместе со всеми своими прихожанами отправился в монастырь Рюи, где получил благословение своего друга Гильды и упал замертво. Его похоронили в церкви и соорудили в его честь фонтан. Вероятно, читатель будет удовлетворен, узнав, что убийца святого, по легенде, умер от бешенства.

Святой Леонорий

Святой Леонорий, или Леонор, живший в VI веке, был учеником святого Ильтуда Уэльского, а в церковный сан его посвятил святой Дубрик. В юности он переселился в Бретань. Легенда, в которой говорится о нем, пожалуй, самая прекрасная из всех бретонских историй. Она полна поэзии и романтики, которые кельт умеет видеть во всем окружающем его. Святой и его монахи очень много работали, чтобы вспахать свою землю, ибо труд святых людей не ограничивается одними богослужениями, а состоит из множества разнообразных дел. Но, приступив к севу, они поняли, что забыли добыть зерно. Им стало казаться, будто весь их труд был тщетным. Монахи очень расстроились, понимая, что если не соберут урожай, то им нечего будет есть. Вдруг они увидели маленькую малиновку, сидящую на небольшом придорожном кресте и держащую в клюве колос пшеницы. Монахи радостно взяли зерно, посеяли его и собрали обильный урожай. Подробности этой легенды в различных текстах описываются по-разному. В некоторых источниках говорится, будто птица привела монахов к зернохранилищу, а авторы других сомневаются в том, что это была малиновка. Но в большинстве своем бретонцы верят – именно малиновка предложила монахам зерно. Это представление распространилось очень широко – словосочетание «зерно малиновки» стало обозначать в Бретани «маленькие начинания, которые приводят к процветанию».

По преданию, святой обладал уникальными способностями – он за день выучил алфавит, на следующий день овладел «искусством заклинания», а на третий – обучился каллиграфии. Также считается, будто он стал епископом в возрасте пятнадцати лет. По легенде, он вспахивал землю оленями, а алтарь для богослужений из морских глубин ему принесли два голубя. Животные и птицы (в особенности последние), которые приходят на помощь святому, упоминаются во многих подобных преданиях. Таким образом, в фольклоре можно выделить категорию легенд о «дружелюбных животных».

Святой Патерн

О детстве и юношестве святого Патерна, покровителя Ванна, говорится во множестве необычных и занятных историй. Судя по всему, он унаследовал свой религиозный пыл от своего отца Петрана, который, по легенде, оставил жену и маленького сына и уехал в Ирландию, чтобы посвятить себя церкви. Однажды днем мать святого сидела у окна и шила наряд для своего малыша, но ее позвали, и она ушла, оставив маленькую рубашку на подоконнике. К нему подлетела птица, которой очень понравилась мягкая шерстяная ткань, и она отнесла его в свое гнездо. Через год, когда оно развалилось, под ним люди нашли детское платьице, такое же новое и чистое, как в тот день, когда его украли. Это своего рода символ чистоты и святости будущего праведника.