Текст книги "Семь сестер. Сестра солнца"

– Неужели? Где? Когда?

– В Вудхед-Холле в Суссексе, недели три тому назад. Леди Вудхед пригласила меня к себе в гости, а ваш брат живет по соседству с ней.

– Ну и дела! Провалиться мне на этом месте, как изволил бы выразиться майор. Мой дражайший старший брат навещал меня в Кении, когда я еще только приехал сюда. Помнится, волочился за каждой юбкой, которую сумел отыскать в клубе Мутаига, и это притом что дома его ждала прелестная, очень милая жена. А вы замужем?

– Нет.

– Она так же, как и ты, Билл, не интересуется любовью, – не преминула объявить Кэтрин с другого конца стола, бросив подбадривающий взгляд на Сесили.

– Вот как? Суровое заявление, если так можно выразиться. – Билл выразительно вскинул брови. – Тем более в вашем возрасте. Лично мне для этого понадобилось значительно больше времени: только годам к тридцати восьми я наконец осознал, что любовь – это миф. Однако, – Билл поднялся из-за стола и повернулся к Бобби, – завтра нам рано вставать, а потому пора в обратный путь, я думаю.

– Конечно, конечно! – энергично закивал головой Бобби и тут же подхватился со своего места. У Сесили сложилось впечатление, что он всецело пребывает под влиянием своего друга, к которому относится с величайшим почтением. – Так вы собираетесь совершить первое в своей жизни сафари, Сесили?

– Конечно, собирается! – ответила вместо нее Кэтрин, когда они всей гурьбой направились к подъездной дороге. – Слуги могут и без нас обойтись одну ночь. Да я и сама уже целую вечность не была в буше.

– Но ты должна предупредить свою американскую подругу, что это совсем не гламурная прогулка в стиле ее крестной, – обратился к ней Билл, намеренно игнорируя присутствие Сесили, которая шла позади, тоже направляясь к пикапам. – Никаких канапе и шампанского, никаких слуг, суетящихся вокруг: только одеяло, брезентовая палатка и костер при свете звезд.

– Мы ее всему научим, Билл. Правда, Сесили? Скажи «да»!

Три пары глаз выжидательно уставились на Сесили.

– Я… Ладно! Я с удовольствием отправлюсь в буш.

– Вот и отлично! – одобрительно кивнул Билл. – Тогда встречаемся все у меня завтра ровно в семь утра. Спасибо за ужин, Кэтрин. Не так-то часто я в последнее время лакомлюсь домашней едой.

– До свидания, дорогой, – прощебетала Кэтрин, целуя Бобби, прежде чем тот уселся в свой пикап, припаркованный рядом с машиной Билла. – Увидимся завтра ни свет ни заря.

Сесили и Кэтрин помахали машинам вслед, а потом опять направились к дому.

– Надо тебя соответствующим образом экипировать к завтрашнему дню, – заметила Кэтрин. – К счастью, у Алисы полно всяких одежек для сафари, а вы же с ней практически одного размера.

– Спасибо. Сказать честно, я немного нервничаю, особенно из-за Билла. Он совершенно четко дал мне понять, что я ему пришлась не по нраву, – промолвила Сесили, входя вслед за Кэтрин в холл.

– А я вот так не думаю! Напротив! Давно я уже не видела, чтобы Билл уделял столько внимания какой-то женщине.

– Ну, если, по-твоему, такое его обращение означает «уделять внимание», то не удивительно, что он до сей поры не женат. Он ведь самый настоящий грубиян!

– Самое интересное, Сесили, что он ведь тоже в свое время рванул в Африку для того, чтобы залечивать здесь свои душевные раны. Точь-в-точь, как ты. Все это, правда, случилось давно, лет двадцать тому назад, но за все минувшие годы я ни разу не слышала даже намека на какие-то сплетни о нем. Он очень закрытый человек, привык все держать в себе. Ну, ты понимаешь, о чем я. А он ведь довольно привлекательный мужчина. Ты не находишь?

– Не вижу в нем ничего привлекательного, – сказала Сесили, как отрезала. Два бокала шампанского, которые она выпила в течение вечера, придали ей смелости и развязали язык. – Он только и делал, что оскорблял меня весь вечер.

– Ну, такой уж он у нас, наш Билл. Но скажу тебе так: для путешествия в буш нет более надежного человека рядом, чем он. С ним ты будешь в полной безопасности. Он прекрасно знает местность, хорошо представляет себе все опасности, которые могут подстерегать нас в пути. Другого такого эксперта среди белых здесь просто нет. Однако, – Кэтрин с трудом подавила зевок, – мне еще нужно загнать всех собак в их загон, а потом отыскать этого вредного маленького мангуста, которого Алиса просто обожает. С самого утра я его покормила и с тех пор больше не видела. А потом пойду, подберу подходящую одежду на завтрашний день для нас с тобой. Спокойной ночи, Сесили. Встречаемся завтра на рассвете.

– Спокойной ночи, Кэтрин. И спасибо тебе за этот вечер.

Кэтрин снова заторопилась на улицу, было уже темно и прохладно, но ей еще предстояло собрать воедино всю свору собак, которые шлялись по двору, где им вздумается. А Сесили поднялась в свою спальню, закрыла за собой дверь, подошла к кровати и с удовольствием улеглась на постель. Интересно, размышляла Сесили, какую такую сердечную драму пережил в свое время Билл, которая превратила его в столь угрюмого человека, абсолютно не верящего в людей. И, конечно, прежде всего, в женщин…

Сесили сбросила с ног туфли, расстегнула платье и быстро нырнула под одеяло, потому что уже по-настоящему замерзла. Устраиваясь поудобнее под одеялом, она вдруг нащупала рукой что-то теплое и пушистое. Негромко вскрикнула и слегка приподняла простыню. На постели лежал тот самый маленький мангуст, с которым она общалась в свой первый приезд на ферму Ванджохи. Зверек наверняка прятался под одеялом весь день. Он тут же начал перебирать своими лапками, проворно вскарабкался ей на грудь, а потом перекочевал в ложбинку между шеей и плечом и удобно расположился там на ночлег.

Сесили невольно улыбнулась, представив себе реакцию мамы, если бы она это сейчас увидела. Дикий зверек, наверняка блохастый, свернулся на дочери клубком. Однако его дыхание приятно успокаивало: в глубине души Сесили была даже немного польщена тем, что маленький мангуст выбрал для своего укрытия именно ее спальню. Что же касается Билла и всех тех сложностей, которыми изобиловало сегодняшнее общение с ним, то она слишком устала, чтобы размышлять об этом прямо сейчас.

«Но если бы я вдруг решила остаться в Кении, то точно поселилась бы здесь, в Долине Ванджохи», – мелькнуло в голове, и Сесили тут же крепко уснула.

Электра

Нью-Йорк

Апрель 2008 года

16

Я молча уставилась на свою бабушку, которая сидела передо мной, аккуратно сложив руки на коленях. Глаза ее были закрыты, и я поняла, что она все еще пребывает совсем в другом мире, далеко отсюда. И мир этот разительно не похож на тот, в котором мы сейчас живем, причем он настолько другой, этот мир, что трудно даже представить его себе. Наконец она открыла глаза, легкая дрожь пробежала по ее телу, когда всем своим естеством она вернулась в день сегодняшний.

– Вау! Африка! – воскликнула я, поднимаясь с дивана, чтобы налить себе свежую порцию водки. – Возможно, когда-нибудь мне захочется узнать, как именно я вписываюсь в эту историю и почему все же мои родители отдали меня в чужие руки.

– Понимаю, тебе захочется… Но история длинная, и там еще много чего случится, пока мы доберемся до всех этих подробностей. Мне предстоит объяснить тебе, кто такая Сесили и каким образом она связана с тобой. Так что запасись терпением, Электра, – добавила бабушка с тяжелым вздохом.

– Да, только вот терпение не входит в число моих добродетелей. Ну никак! А эта Сесили, судя по всему, попала в ту еще переделку! Тот англичанин, он же просто жопа с ручкой!

– Электра, тебе совсем не обязательно прибегать к столь сильным выражением. Зачем ругаешься? Английский – великий язык, и в нем много слов, с помощью которых можно составить полный словесный портрет этого человека.

– Прошу прощения.

Я перехватила сверлящий взгляд ее слегка раскосых глаз, которыми она наблюдала за моими манипуляциями с водкой.

– Хочешь? – предложила я ей.

– Я же уже говорила тебе, что не употребляю спиртного. Да и тебе не следует увлекаться. Если я не ошибаюсь, это уже четвертая рюмка, которую ты наливаешь себе с того момента, как я переступила порог твоей квартиры.

– И что такого? – Я сделала большой глоток из своего стакана. – В конце концов, кто ты такая, чтобы являться сюда и указывать, что мне делать, что говорить или что пить? С чего это ты вдруг свалилась мне на голову? И где ты раньше была, когда меня удочерил чужой человек?

Стелла молча поднялась с кресла.

– Уходишь? – спросила я у нее.

– Да, ухожу, Электра, потому что ты уже абсолютно не владеешь собой. Твой отец рассказывал мне, что с тобой и раньше такое часто случалось. К тому же сегодня ты успела заправиться не только спиртным: когда ты дважды отлучалась в ванную комнату, якобы по нужде, по тому, как блестели твои глаза по возвращении, я поняла, что ты там нюхала кокаин. Наверное, зря я потратила столько времени, рассказывая тебе всю эту историю, потому что уже завтра ты ничего не вспомнишь из нее. Я пришла к тебе, потому что ты – моя плоть и кровь. А еще потому, что об этом меня просил твой отец. И вот вместе с ним я сейчас умоляю тебя: обратись за помощью, пока еще не поздно, пока ты не окончательно загубила свою молодую жизнь. Сомневаюсь, что после всего, что я сказала тебе, ты захочешь снова увидеться со мной. Ведь мои слова наверняка сильно разозлят тебя. Сегодня ты пребываешь в состоянии тотального отрицания всего и всех, но очень скоро ты достигнешь дна в своем падении. И вот тогда позвони мне, позови, и я приду и буду рядом с тобой. Ладно? А сейчас, всего хорошего. – С этими словами она решительным шагом пересекла гостиную, вышла в холл и громко хлопнула входной дверью на прощание.

– Вау! – хихикнула я. – Нет, просто вау! – Я подошла к бару, чтобы снова налить себе водки, но бутылка была уже пуста. Тогда я открыла дверцу и сняла с полки другую бутылку, налила себе большой стакан и тут же оглушила его в один присест. «Нет, она точно полоумная, эта старуха! Как посмела она заявиться сюда, не видев меня до этого ни разу, да еще начала меня обвинять во всякой ерунде? Какого черта она вообразила, что имеет на это право? Да со мной еще никто в жизни не разговаривал подобным тоном».

«Но она ведь твоя бабушка, родная плоть и кровь…»

– И что она там плела, будто бы папа просил ее об этом? – вопросила я вслух, оглядывая пустую комнату. – Ведь папы уже нет в живых, разве не так?

Я почувствовала, как внутри у меня закипает злость, быстро соорудила еще одну кокаиновую дорожку, чтобы хоть немного поднять себе настроение. Как правило, приступы злости у меня – это очень опасная штука: в такие минуты я могу натворить или наговорить кучу глупостей. Вот возьму сейчас и позвоню Митчу и скажу ему все, что я о нем думаю.

– А может, лучше позвонить его невесте? Ввести ее, так сказать, в курс дела, на предмет домашнего распорядка? – отрывисто бросила я, подходя к окну и разглядывая небо, нависшее над Нью-Йорком. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове был такой сумбур, словно она вот-вот взорвется.

– Господи! – простонала я с отчаянием. – Ну почему это всем моим сестрам достались милые, добрые родственники? А у меня не бабушка, а настоящее исчадье ада!

Я громко разрыдалась и опустилась на колени.

«И почему меня никто не любит? Почему все меня бросают? Нет, мне определенно нужно уснуть. Я хочу уснуть».

Да, вот он, ответ на все мои беды. Я должна постараться заснуть. Я с трудом поднялась с пола и, прихватив с собой стакан водки, потащилась в спальню. Открыла дверцу прикроватной тумбочки и нашла пузырек с успокоительными таблетками, которые недавно прописал мне доктор для того, чтобы я легче переносила перегрузки, когда летаю реактивными самолетами. Я сняла колпачок и высыпала таблетки прямо на одеяло. Заглотнула пару штук, запив водкой, поскольку одной таблетки мне будет точно мало, потом положила голову на подушку и закрыла глаза. Но стала сильно кружиться голова, и я была вынуждена снова открыть глаза. Вот если бы сейчас рядом со мной была Майя, мелькнуло у меня. Рассказала бы мне еще какую-нибудь свою историю, как тогда, в Рио-да-Жанейро.

– Она меня любит, – прошептала я. – Я знаю, она меня любит.

Я снова закрыла глаза, но из-под век по лицу заструились слезы, а комната продолжала стремительно вращаться вокруг меня. Пришлось принять еще пару таблеток.

– Я хочу поговорить с Майей, – выкрикнула я и сползла с кровати, чтобы отыскать свой мобильник.

– Ну, куда же ты запропастился? Мне надо срочно позвонить сестре! – рыдала я уже во весь голос, ползая по квартире в поисках телефона. Наконец нашла: валялся на баре, рядом с бутылкой водки. Схватила и то и другое, и тут же осела на пол, к этому времени я уже успела достаточно сильно одурманиться. Однако кое-как, несмотря на то что все прыгало перед глазами, я отыскала номер Майи и нажала на кнопку вызова. Прозвучало несколько звонков, а потом автоматически включился голосовой ящик.

– Майя, это я, Электра, – проговорила я сквозь рыдания. – Перезвони мне, пожалуйста! Очень тебя прошу. Ты мне нужна.

Какое-то время я молча разглядывала свой мобильник в ожидании ответного звонка, но звонка все не было и не было. Тогда я с яростью швырнула телефон через всю комнату.

Наконец раздался звонок; пришлось ползти за телефоном.

– Алло?

– Электра, это я, Майя. Что у тебя случилось, родная моя?

– Да как-то все и сразу! – выкрикнула я в трубку, заливаясь слезами пуще прежнего, стоило мне лишь услышать нежный голосок своей сестры. – Митч прислал посылку с тем моим барахлом, что нашел у себя дома, потому что он собирается, видите ли, жениться на ком-то… Познакомилась со своей родной бабушкой, самая настоящая ведьма… И потом… – Я сокрушенно покачала головой и вытерла нос рукой. – Я просто хочу заснуть. Я так долго хочу лишь одного: просто заснуть, понимаешь?

– О да! Понимаю тебя, Электра. Как жаль, что сейчас меня нет рядом с тобой. Что я могу для тебя сделать?

– Понятия не имею, – пожала я плечами в ответ. – Наверное, ничего. Никто не может ничем помочь мне.

И в эту самую минуту я поняла, что так оно и есть на самом деле.

– Извини, что зря побеспокоила тебя. Сама как-то справлюсь… Я тут приняла пару успокоительных таблеток. Надеюсь, они помогут мне заснуть. Пока.

С этими словами я отключила телефон и, прихватив бутылку с водкой, потащилась обратно в постель, оставив телефон. Приняла еще две таблетки, потому что мне надо уснуть, во что бы то ни стало, свернулась в позу эмбриона и подумала, что лучше бы мне было вообще не появляться на свет.

– Никому я не нужна. Никому! – выдохнула я. Постепенно веки отяжелели, глаза мои закрылись сами собой, и я отключилась.

* * *

– Электра! Электра, ты слышишь меня? Говори! С тобой все в порядке?

Голос звучал глухо, откуда-то издалека, словно пробивался сквозь густое черное облако, накрывшее меня с головой.

– М-м, – с трудом пробормотала я, чувствуя, как усиливается чернота вокруг меня. Но вот кто-то сильно хлопнул меня по щеке, раз, потом второй.

– Вы не знаете, сколько она приняла? – спросил мужской голос, который показался мне знакомым. Но чей он? Кому принадлежит?

– Понятия не имею. Мне звонить 911?

Кто-то схватил меня за запястье и крепко сжал его пальцами.

– Пульс есть, слабый, но все же прослушивается. Ступайте на кухню и принесите сюда воду и соль. Надо, чтобы ее вырвало.

– Ладно.

– Электра, сколько таблеток ты приняла? – прокричал мужской голос прямо мне в ухо. – Электра!

– Несколько… – выдавила я из себя.

– Что значит «несколько»?

– Четыре… или шесть… – невнятно выговорила я. – Никак не могла уснуть, и потому…

– Хорошо, хорошо.

– Томми, может, я все же вызову скорую помощь?

– Она в сознании, она разговаривает, а если мы сумеем вызвать у нее рвоту, то ей сразу же полегчает. Так! Разболтайте эту соль в воде и хорошенько встряхните. Электра, сейчас мы приподнимем тебя, надо, чтобы ты села. И вот еще что! Если ты не хочешь, чтобы за тобой приехала карета скорой помощи и отвезла тебя в больницу и чтобы весь мир увидел, как тебя везут на каталке в приемный покой, то ты сейчас будешь слушать меня и делать то, что я тебе скажу. Понятно? Начинаем!

Пара сильных крепких рук подхватила меня и усадила на постели, и тут же все снова поплыло у меня перед глазами.

– Черт! Я сейчас начну блевать!

И меня действительно тут же вырвало, прямо на пол, и на себя тоже, конечно.

– Несите сюда таз! – прокричал мужской голос, а у меня опять началась рвота. – Отлично, милая! Продолжай в том же духе. Нам даже не пришлось вливать в тебя соляной раствор, – сказал мужчина, пока меня рвало уже в третий раз. А потом снова и снова…

– Мне надо лечь! Пожалуйста! Можно, я прилягу?

– Пока еще рано. Обопрись на меня, я попытаюсь поставить тебя на ноги, и мы с тобой сделаем пару шажков. Ладно?

– Нет, пожалуйста! Я хочу лечь.

– Мариам, быстренько сделайте ей чашечку крепкого черного кофе. Все в порядке, Электра. Ты молодец, – сказал мужчина и рывком поставил меня на ноги. Я перегнулась через его плечо и снова начала блевать.

– Кто ты? – спросила я у него, голова моя безвольно повисла, да и все тело стало каким-то хлипким и непослушным, будто я не человек, а тряпичная кукла.

– Я – Томми, тот парень, который постоянно караулит тебя возле твоего дома. Помнишь меня? Я твой друг, с этим все в порядке… И я знаю, что делаю, поэтому доверься мне. А сейчас мы с тобой немного пройдемся, ладно? Одну ножку вперед, вот так… Потом другую… Молодец, девочка моя! Продолжай в том же духе. Как там наш кофе, Мариам?

– Уже несу.

– Отлично! А мы с тобой сейчас выйдем на террасу, и ты сделаешь несколько глубоких вдохов, хорошо? Тебе нужен свежий воздух. Трогаемся в путь. Смотри, здесь порожек, не зацепись… Прекрасно! Вот мы и на террасе.

– Можно, я сяду? У меня голова так кружится…

– Давай еще немного походим, а потом мы усадим тебя, и ты получишь чашечку замечательного горячего кофе.

Прохладный воздух подействовал на меня освежающе, Томми водил меня по террасе то в одну, то в другую сторону. Я открыла глаза, и меня тут же повело в сторону, а он принялся считать наши вдохи и выдохи.

– Хорошо работаешь! Ну что? Полегчало?

– Немного, – кивнула я в ответ.

– Вот и прекрасно! А сейчас давай-ка я усажу тебя здесь.

Он осторожно опустил меня на стул, и через секунду в нос мне ударил сильный аромат свежезаваренного кофе, и я мгновенно почувствовала новые позывы к рвоте.

– Сомневаюсь, что у тебя в желудке еще что-то осталось, – сказал Томми. – А потому можешь смело приступать к кофе, душа моя.

Впервые за все это время я сфокусировала свое зрение на его лице, а потом взяла в руку чашку, которую он мне протянул.

– А я пока пойду приберусь в спальне, – услышала я женский голос и узнала голос Мариам.

– Нет! Не надо! Пожалуйста! Там такое безобразие…

– Не переживайте за меня, Электра. Или вы забыли, что у меня дома пять младших братьев и сестер? Так что мне не привыкать к рвотным массам, – добавила она почти весело и тут же скрылась в комнате.

– Пей свой кофе, Электра. Он тебе поможет.

Я послушно сделала первый глоток, попутно расплескав полчашки, потому что руки мои сильно дрожали и держали чашку с трудом.

– Дай-ка мне сюда чашку, я тебе помогу. Вот!

Томми поднес чашку к моим губам, и я начала медленно пить, чувствуя, как с каждым глотком яснеет моя голова.

– Как ты сюда попал? – спросила я у него.

– Мариам пришла проверить, как ты тут, потому что ей позвонила твоя сестра, она была в панике. А я как раз был на улице, вот Мариам и сказала мне, что твоя сестра боится, что у тебя передозировка. Мариам сразу же хотела звонить 911, но я посоветовал вначале подняться к тебе, а там я сам посмотрю, что и как. У меня ведь еще с армейской службы остались кое-какие навыки по части медицины. К тому же я понимал, что ты вряд ли захочешь отправиться в больницу. Я прав?

– Прав. Спасибо тебе, Томми. Мне так стыдно. Все это было просто омерзительно.

– Не говори ерунды! Вообще-то я военный ветврач и на своем веку насмотрелся на всякое. Столько парней после перехода на гражданку начинали пить, злоупотреблять наркотиками. Я и сам не без греха, тоже баловался какое-то время и тем и другим.

– Еще раз большое тебе спасибо. – Я почувствовала, как заурчал мой желудок, словно желая навсегда избавиться от всей той дряни, которую я в него впихнула. Можно себе представить, что сейчас обо мне думает Томми. – Сегодня вечером я совсем не похожа на богиню, да?

– И что? Ты же такая, как и все мы, из плоти и крови. Живой человек, словом.

Я глянула на себя, на свои джинсы, все в блевотине, и внезапно почувствовала сильнейшее омерзение к себе самой. Как же низко я пала!

– Пойду приму душ, если ты не возражаешь.

– Конечно, не возражаю. Сама дойдешь до ванной комнаты? Или помочь?

– Спасибо, не надо. Как-нибудь сама. – Я поднялась со стула, меня все еще водило из стороны в сторону, но тем не менее я сама, без помощи Томми, добрела до гостиной.

– Вроде почти порядок, – объявила Мариам, выходя из спальни. – Но, пожалуй, вам лучше сегодня лечь спать в другой комнате. Там сильно воняет рвотой.

– Хорошо, спасибо.

Стоя под душем, я остервенело терла тело до тех пор, пока кожа не стала красной, будто стараясь избавиться от той заразы, которой я напичкала себя и которая, вполне возможно, просочилась и в кожу. Вышла из душевой кабинки и, закутавшись в полотенце, плюхнулась на табуретку возле туалетного столика. Будь моя воля, я так и осталась бы сидеть в ванной комнате, настолько мне было тяжело возвращаться обратно, лицезреть весь тот бардак, который я устроила в квартире, смотреть в глаза людям, которые пришли мне на помощь и увидели все мои безобразия.

– Ну ты, кляча, облажалась по полной, – прошептала я, обращаясь к самой себе, и принялась возбужденно растирать руками бедра. – Они правы, тебе действительно нужна помощь. Тебе! Нужна! Помощь!

И как только я громко произнесла вслух эти три слова, что-то во мне вдруг щелкнуло, и мне неожиданно стало легко. Я почувствовала себя лучше, чем за все последние недели.

– Нет, Электра! Лучше, чем за весь минувший год… – сказала я вслух.

И все благодаря Томми, мелькнуло у меня. Как это он там сказал?

«Ты же такая, как и все мы, из плоти и крови. Живой человек…»

И он абсолютно прав. Я еще пока живой человек.

В дверь ванной комнаты постучали.

– С вами все в порядке? – услышала я голос Мариам за дверью.

– Да, все в порядке.

– Майя на проводе. Хотите поговорить с ней?

– Да.

Я поднялась с табуретки, подошла к двери и открыла ее. Мариам протянула мне свой мобильник. Я взяла его и пошла к себе в спальню.

– Спасибо, Мариам. Майя?

– Ах, Электра! – услышала в трубке нежный голосок сестры. – Слава богу, с тобой все в порядке! Я так испугалась, когда ты сказала, что хочешь заснуть. Честное слово, я…

– Майя, я не собиралась кончать жизнь самоубийством. Я действительно хотела уснуть, и только. Серьезно!

– Мариам говорит, что сейчас с тобой все в порядке, но нашла она тебя в ужасном состоянии.

– Да, мне было очень плохо. Я по ошибке выпила слишком много снотворных таблеток. Перестаралась, одним словом.

– У тебя был такой голос… Ужас! Я сразу же после того, как ты бросила трубку, перезвонила Мариам и попросила ее поехать к тебе и проверить, все ли у тебя хорошо.

– Да, я знаю. Спасибо тебе за это.

– Электра, я…

– Можешь не продолжать, Майя. Я и сама знаю, что мне нужна помощь. И потому… – Я нервно сглотнула ком, который застрял у меня в горле. Глотать было больно. – Пожалуйста, сообщи координаты той клиники, о которой ты говорила Мариам. Пусть она наведет там справки, когда я могу к ним отправиться.

В трубке вдруг повисла тишина, а потом я услышала всхлипы и поняла, что Майя плачет.

– Боже мой! Как же это здорово! Я так волновалась! Вся извелась! Мы все переживали… Какая ты у нас мужественная девочка. Сама решила, что тебе нужна помощь. Я горжусь тобой, Электра! Честное слово, я горжусь.

– Пока я еще не уверена, что это сработает. Но попытаться ведь можно. Согласна со мной?

– Согласна на все сто! – Я услышала, как Майя хлюпает носом, потом она громко высморкалась. – Ты позволишь мне рассказать об этом Ма и Алли? Они ведь тоже переживают за тебя.

– Но только Ма и Алли! Да, можешь сообщить им. Мне очень совестно, что я вас всех так напугала.

– Да, и мы бы не переживали за тебя так сильно, если бы не любили. Понимаешь, сестренка? Мы все тебя любим, очень, очень, очень любим.

– Ладно! Тогда заканчиваем наш разговор, иначе я тоже начну плакать. Передаю трубку Мариам. До свидания, Майя. И спасибо тебе за все.

– Майя сообщит вам все подробности, касающиеся той клиники в Аризоне, где лечат наркоманов, – промолвила я как бы между прочим, передавая телефон Мариам. – Я намерена отправиться туда, как только у них будет возможность принять меня.

Не дожидаясь ответной реакции своей секретарши, я набросила на себя халат и вышла из спальни: если еще и нужны были какие-то аргументы в пользу моего решения лететь завтра в Аризону, так это тот отвратительный запах, которым провоняла вся комната. Я снова вышла на террасу к Томми.

– А вот и ты, Электра, – приветствовал он меня, оторвавшись от стекла. – Потрясный вид открывается из твоих окон на город.

– Да, потрясный. Принеси мне, пожалуйста, воды. Хочу пить.

– Сию минуту.

Он вернулся со стаканами воды для каждого из нас.

– Твое здоровье! – Я чокнулась с ним своим стаканом, а потом мы оба выпили воду. – Хочу снова поблагодарить тебя за все то, что ты сделал для меня сегодня вечером.

– Что за чепуха! Ты же моя королева! И я был только счастлив немного помочь тебе. И всегда буду рад помочь.

– Знаешь, я тут немного подумала над тем, что ты сказал мне, ну, что я тоже всего лишь живой человек. Такой взгляд на вещи многое меняет, если смотреть на жизнь в перспективе. Получается, что совсем не стыдно признаваться в собственных слабостях, так ведь?

– Конечно, так.

– Я сказала сестре, что хочу как можно скорее пройти курс реабилитации в клинике для наркоманов, которую она мне посоветовала. Я уже устала быть торчком.

– Вот это лучшая новость из всех возможных, Электра. Хотя, само собой, я буду скучать по тебе, пока ты будешь отсутствовать.

– Надеюсь, мое отсутствие не продлится слишком долго, Томми, – поспешила я заверить его. Мне не хотелось развивать эту тему и дальше, думать обо всех последствиях своего шага. – Нет, ты сегодня был бесподобен.

– Хочу предупредить тебя заранее, там тебе будет непросто. Ты уж поверь мне, я знаю, о чем говорю. Однако ты сделала первый и самый трудный шаг, сама признала, что тебе нужна помощь. Если бы я только мог повернуть часы назад… – Он сокрушенно пожал плечами. – Но я попытаюсь… А вот ты еще ничего не потеряла, клянусь, что это так. Когда ты снова станешь чистенькой, жизнь заиграет для тебя новыми красками, с каждым днем она будет становиться все лучше и лучше. Однако мне уже пора уходить.

– Хорошо. – Я молча проследила за тем, как Томми поднялся со своего места. – Тогда до встречи после моего возвращения, Томми.

– Удачи тебе, Электра. Мысленно я буду с тобой все эти дни. Обещаю. – Он улыбнулся мне на прощание и скрылся в квартире.

– А вот и я, – услышала я голосок Мариам из гостиной.

– Какие новости? – спросила я у нее.

– Хорошие. Я переговорила с Майей, а потом позвонила в клинику, в регистратуру по телефону двадцать-четыре-семь. И дежурная сообщила мне, что на сегодняшний день у них есть одно свободное место, а потому лучше всего улететь туда уже прямо завтра. Я уже позвонила в одну частную авиакомпанию и договорилась с ними о рейсе на завтра в десять утра из аэропорта Тетерборо.

– Хорошо. А они сказали, как долго мне предстоит пробыть у них?

– Та женщина из регистратуры, с которой я беседовала, сказала, что в среднем курс реабилитации длится месяц, а потому я и договорилась с ними именно на такой срок.

– Целый месяц! Господи Иисусе! И что мы скажем здесь, Мариам? Нельзя же, чтобы все узнали правду.

– Сюзи разрулит все проблемы, я уже позвонила ей. Вы ведь не первая из ее фотомоделей, которые сталкиваются… которые болеют. Она шлет вам свой привет и пожелания всего наилучшего. И еще, она очень довольна тем, что вы самостоятельно пришли к такому решению. А все рабочие вопросы она урегулирует. Скажет заказчикам, что вы переутомились и вам нужно сделать перерыв в работе и немного отдохнуть.

– Полагаете, они поверят?

– А какая нам разница, поверят они или нет? Главное – это то, что по возвращении у вас, как обычно, будет полный портфель заказов. Ведь вы – одна из лучших фотомоделей в нашем бизнесе, если вообще не самая лучшая. Вы умеете работать, Электра. Выкладываетесь по-настоящему, все так говорят.

– Правда? – Я удивленно вскинула брови.

– Да! Вы никогда не опаздываете на съемки, всегда предельно вежливы на площадке, уважительно относитесь ко всем вокруг вас, в отличие от многих других моделей. Могу перечислить их имена.

– Но тогда почему себе самой я кажусь сплошным кошмаром?

– Потому что вы сами себя постоянно накручиваете, – тихо предположила Мариам. – Но при этом вы никогда на людях не выплескиваете свои эмоции, которые бушуют у вас внутри. К тому же вы очень креативная личность. Вспомните эти съемки для «Мари Клэр». Сколько они бились над тем, чтобы найти нужный образ, а вы просто поднялись с места, схватили скатерть с ресторанного столика, расписанную в африканском стиле, и завернулись в нее. Все! Нужный образ был моментально найден. Получилось великолепно. По сути, вы спасли тогда все съемки!

В дверь позвонили, и Мариам бросилась в холл открыть дверь. В ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение, почти виноватое.

Я услышала, как она с кем-то разговаривает в гостиной, тоже встала и пошла смотреть, что у нас за гость.

– Добрый вечер, Электра, – приветствовала меня моя бабушка. – Как самочувствие?

– Я… Все в порядке, – нахмурилась я, чувствуя, как снова нарастает раздражение. – А почему ты здесь?

– Я позвонила твоей помощнице сразу же после того, как ушла от тебя, – ответила мне Стелла. – Если помнишь, ты сама дала мне номер ее телефона.

– Да, но…

– Я сказала ей, что немного обеспокоена твоим состоянием, что, вполне возможно, это мой визит так разбалансировал тебя. Я попросила ее перезвонить мне и сообщить, все ли у тебя хорошо. И тем более перезвонить, если все отнюдь не совсем хорошо.

– А поскольку так оно и было, то есть, я хочу сказать, что мы нашли вас без сознания, я сразу же позвонила Стелле, – подала голос Мариам. Я увидела, как краска ударила ей в лицо, даже шея стала красной, когда она прочитала мой взгляд. – Но ведь Стелла – ваша бабушка, Электра, – виновато добавила Мариам. – Она тоже хочет вам помочь.

– Электра, пожалуйста… – Стелла направилась ко мне, протягивая обе руки. – Я здесь только для того, чтобы поддержать тебя. Я не собираюсь поучать тебя или читать мораль. Мариам сказала мне, что ты решила обратиться за помощью. Я так горжусь тобой.