Текст книги "Такая, блин, вечная молодость"

Глава 25

Домой я добралась ближе к полуночи. И обнаружила около своей двери потертого субъекта в кепке, с мешком в руках. Пару секунд я раздумывала, вытаскивать ли при нем ключи от квартиры или подождать, пока подозрительная личность уйдет. Однако субъект меня опередил. Мотнув головой в сторону двери, он спросил:

– Ты, что ли, тут живешь?

Я кивнула.

– Твоя, что ли, кошка?

И он вытащил из холщового мешка Пайсу. Бедное животное выглядело ужасно измотанным и даже не мяукало.

– Моя, моя!

Я попыталась схватить Пайсу, однако мужик ловко спрятал ее обратно в мешок.

– Давай, что ли, выкуп, – сказал он, мерзко скалясь.

Я обомлела. Неужели это убожество похитило Рзаеву и требовало с меня выкуп? Не верится, что утонченная Белла Попова могла вступить с ним в сговор.

– Сколько? Двести?

– Можно и двести, – оживился субъект.

– Но мы же сначала на сто договаривались! – возмутилась я.

Он вылупил зенки:

– Когда это мы договаривались?

– А это ты у Поповой спроси – когда!

– Не, – замотал он башкой, – я один кошку нашел, никаких попов со мной не было.

Тут меня осенило:

– Так вы вознаграждение хотите? За кошку?

– А что же еще?! Я человек честный, мне чужого не надо. Иду, смотрю – кошка сидит. Вроде домашняя. Ну, бабки на скамейке сказали, что это из сороковой квартиры. Я кошку изловил, пришел за выкупом. Все по-честному.

Я достала кошелек и вручила субъекту двести рублей. Он торжественно передал мне кошку прямо с мешком.

Хм, если Пайсу никто не похищал, кто же тогда залезал ко мне в квартиру? И с какой целью? Опять одни загадки.

Дома я первым делом вымыла Пайсу, получив при этом пару глубоких царапин. Животное сопротивлялось так, словно боролось за свою молодую жизнь.

Потом я, невзирая на позднее время, позвонила Кирьяновой Марине Александровне, клиентке «Мисс Нефертити». Сейчас не до политесов, похищен человек! Завтра истекает трехдневный срок, который мне дали преступники. Однако в квартире у Кирьяновой никто не брал трубку.

Зато зазвонил мой телефон. Кто бы это мог быть?

– Люська, это я, – абсолютно счастливым голосом сказала Зойка Аникович. – Знаешь, какая у меня новость?

– Ты выиграла миллион долларов, – предположила я.

– Вадик бросил свою молодую выдру и вернулся ко мне!

– А можно поподробнее?

– Ну сначала он зашел, чтобы забрать какие-то свои бумаги. Но увидел, как я похорошела, и решил остаться. Насовсем! Так и сказал: не могу, мол, без тебя жить, ты женщина моей мечты, я только сейчас это понял. Представляешь?

– Угу, – отозвалась я. – А он уже с чемоданом к тебе заявился или потом за вещичками сбегал, когда увидел твою неземную красоту?

– Злая ты, Люська! – мгновенно ощетинилась Зойка. – Ну какое это имеет значение – с чемоданом или без чемодана? Ну допустим, с чемоданом, и что? Что это меняет!

– Абсолютно ничего, – ласково пропела я. – А как ты думаешь, генеральская дочка ему сказала: «Пошел вон, старый козел!» или все-таки они расстались интеллигентно, без оскорблений?

Вместо ответа подруга бросила трубку. Нет, определенно некоторых людей жизнь совсем не учит.

Уже засыпая, я размышляла над осведомленностью бабок на скамейке. Поразительно, и откуда они всегда все знают? Старушки же никогда не видели Пайсу, кошка безвылазно сидит дома. Что это – ясновидение? Интуиция? Или, может, они в замочную скважину подглядывают? В общем, необъяснимое явление природы.

Есть простое правило: если хочешь выспаться, надо ложиться спать не в тот день, в который просыпаешься.

Будильник прогремел над ухом, словно пожарная сирена. Господи, да я же только минуту назад заснула! Нет, оказывается, прошло шесть часов. Я слепошаро таращилась на циферблат, пытаясь сообразить, зачем завела будильник на такую рань.

Тьфу ты! Я же теперь системный администратор, и у меня восьмичасовой рабочий день. Мать моя женщина!

В метро неожиданно обнаружилось, что я потеряла сноровку езды в общественном транспорте в час пик. Два поезда я пропустила, потому что просто не смогла влезть в вагон. В третий впихнулась каким-то чудом.

И почему это говорят – «как сельди в бочке»? Сельдям в бочке намного, намного свободнее, чем пассажирам в московской подземке. Вот если счастье когда-нибудь отвернется от меня и мне придется каждый день таскаться на работу, я знаю, что сделаю. Я буду снимать квартиру рядом со службой, не далее 15 минут ходьбы. Если поменяю работу, поменяю и квартиру. И пусть я разорюсь на риелторах. Но только так можно сохранить в себе хоть что-то человеческое. Когда мне в сотый раз наступили на ногу, я окончательно укрепилась в этом решении.

В «Мисс Нефертити» я прибыла с десятиминутным опозданием. Увидев меня, секретарша Нина воскликнула:

– Ой, Людмила Анатольевна! А я как раз хотела подниматься к вам в кабинет. У меня почему-то «мышь» не работает. Что делать?

Я одним глазом взглянула на монитор и веско сказала:

– Перезагрузите компьютер.

Закрывшись в своей каморке, я позвонила Марине Кирьяновой. Опять та же история, никто не отвечает. Я открыла ее медицинскую карту. Ага, в последний раз девушка избавлялась от лопоухости. До этого она обращалась в клинику, чтобы сделать красивый подбородок. А еще раньше – подправляла нос.

Очевидно, превратившись из Чебурашки в красавицу, она пустилась во все тяжкие. И где ее теперь искать? В Швейцарии? В Эмиратах? На Рублевке?

Я тяжко вздохнула. Блин, мне столько надо сделать, а я тут вынуждена штаны протирать. Кстати, ведь сегодня «горячая линия» в «Работе», я просто обязана вырваться в редакцию. Думай, Люся, думай…

Я пошла к руководству. По дороге остановилась около Нины:

– Как компьютер, работает?

– Да, спасибо! – радостно отозвалась она. – Вы гений!

Хм, приятно, когда тебя ценят по достоинству.

Я сунулась в кабинет к Дебрянскому:

– Прошу отпустить меня в командировку.

– Какую еще командировку? – подозрительно сощурился Юрий Сергеевич.

– Местную командировку. Поеду на радиорынок, надо память подкупить.

– Память?

– Ну да, память. Компьютеры у вас в клинике маломощные, им памяти не хватает, так я докуплю.

– А деньги? – напрягся директор.

– Пока заплачу свои. Потом уладим этот вопрос с бухгалтерией.

Шеф как-то подозрительно легко согласился. Эх, чует мое сердце, опять замыслил подлость.

«Горячая линия» в газете прошла очень странно. Вероятно, это так на меня подействовала утренняя давка в метро.

Первым позвонил мужчина, 48 лет, зубной техник. Сказал, что от постоянного напряжения на глаза у него ухудшилось зрение и врачи посоветовали сменить работу. Он сунулся в несколько мест, и везде ему отказали из-за возраста.

– Куда же мне податься? – спросил мужчина. – Может, курсы какие окончить?

Я рекомендовала ему вакансии менеджера по недвижимости и страхового агента. Туда берут соискателей всех возрастов и даже бесплатно обучают. Но необходимы определенные личные качества: напористость, энергичность, в какой-то мере толстокожесть.

– Ну, не знаю, – протянул мужчина, – я простой советский человек. Не умею из чужого рта кусок выхватывать.

Я представила, как на протяжении долгих месяцев он будет искать работу. Обивать пороги, унижаться, чувствовать себя отработанным материалом. В результате его возьмут в какие-нибудь киоскеры. Но не просто возьмут, а с вывертом: будут постоянно шпынять за возраст, за интеллигентность, задерживать зарплату и в конце концов все-таки уволят. Мужчина окончательно потеряет веру в себя, начнет пить, заведет сомнительных друзей, и однажды его обнаружат мертвым в собственной квартире. Отравление «паленой» водкой. Правда, квартира эта будет уже не его. За час до смерти он успеет продать недвижимость собутыльнику, и договор купли-продажи заверит нотариус, который совершенно случайно заглянул на огонек.

Ну уж нет, я не допущу такого жизненного сценария!

– Вот что, – бодро посоветовала я, – становитесь-ка вы частным предпринимателем. С упрощенной системой налогообложения. Будете сам себе хозяин. Еще и других на работу возьмете. Вот и курсы такие есть – «Как стать предпринимателем».

Собеседник оторопел:

– А что я делать-то буду?

– А что хотите, то и делайте. Хотите – варежки вяжите, хотите – пряниками торгуйте. Есть у вас какое-нибудь увлечение, которое может стать бизнесом?

Мужчина отозвался не сразу:

– Я в юности неплохо рисовал, мечтал стать художником. Почему-то хотел в детских садах стены расписывать. Знаете, рисовать оленей, медведей, Золушку, других сказочных персонажей…

– Вот и рисуйте.

– А что, можно попробовать!

В общем, всем соискателям, которые позвонили в этот день на «горячую линию», я посоветовала бросить к чертовой матери работу «на дядю» и отправляться на вольные хлеба.

Ведь на свете есть вещи более важные, чем деньги! Жаль только, что без денег их не купишь.

Глава 26

Неожиданно редакцию облетела новость: Света Рзаева умерла!

Я в шоке уставилась на коллег. Как умерла? Ведь еще не прошло трех дней! Не могли похитители ее убить, они же ждут выкуп в двести тысяч долларов! Совсем они, что ли, с ума сбрендили?

Оправившись от шока, я забросала окружающих вопросами:

– Когда? Почему? Откуда это стало известно?

– Юля из отдела кадров сказала, – ответили мне.

Я кинулась в отдел кадров. Кадровичка Юля сидела за столом с красными глазами. В комнате резко пахло валокордином.

– Неужели это правда? Насчет Рзаевой? Она умерла?

Юля кивнула:

– Ужас! Я так расстроилась, у меня даже сердце прихватило. Такая молодая, красивая девушка – и инфаркт. Правильно по телевизору говорят – «инфаркт молодеет». Надо будет сходить к врачу, сделать кардиограмму.

– А ты как узнала?

– Приходил ее брат, Николай.

– А что, у Рзаевой есть брат? – изумилась я.

Юля пожала плечами:

– Значит, есть. Николай сказал, что он сводный брат, что Света вчера внезапно скончалась. Показал справку из морга. Я вообще в шоке! Впервые с этим сталкиваюсь! Даже не представляю, как оформлять документы в связи со смертью работника. Кажется, компенсацию семье надо выписывать. Хорошо еще, что Николай сказал, что ничего оформлять не нужно, ему лично никакая компенсация не нужна, просто забрал Светкину трудовую книжку – и все.

– А похороны когда?

– Брат сказал, что хоронить ее будут в Вологде.

– Почему это?

– Они оттуда родом, у них там семейная могила. Николай сегодня повезет тело в поезде. Так и сказал: «Повезу тело, уже выкупил целое купе». Я как это представила – брат с сестрой в одном купе, только сестра в гробу едет, – прямо разрыдалась.

Да, картина душераздирающая. Только странно это. Я была уверена, что Рзаева родилась в Москве. Да еще брат какой-то выискался! Впрочем, если сводный, то он, должно быть, по отцу. Елена Андреевна воспитывала дочь одна, и я отчего-то решила, что отца вообще не было. А ведь Света могла его разыскать и поддерживать отношения с его новой семьей. Надо бы и мне пообщаться с папашей.

– А этот Николай оставил свои координаты?

– Да, записал на листочке, сейчас найду.

Юля порылась в бумагах и развела руками:

– Нет, не могу найти. Давай как-нибудь потом, а? Что-то я сегодня сама не своя.

Меня тоже охватила тоска. Жалко Светку! Да, у нее был отвратительный характер, она была нечиста на руку, но все равно жалко. Никто ее не любил при жизни. Сначала она была толстой, некрасивой девочкой. Потом выросла и стала толстой, некрасивой женщиной. Вступила в поединок с природой – и победила. Превратилась в очаровательное создание. Спрашивается – зачем? Чтобы через год умереть? Может, и не стоило воровать у Поповой деньги на операции? Глядишь, дожила бы до седых волос.

Значит, Попова все-таки с ней расквиталась… Вот только непонятно: зачем ей убивать Рзаеву? С трупа-то никаких денег не возьмешь. Может, Светлана умерла из-за пыток? Не выдержало сердце. Кучу хирургических операций выдержало, а здесь – отказало. Да, должно быть, так оно и было.

И все-таки что-то тут не сходится. Белла Попова живет в квартире, которая, по самым скромным меркам, стоит два миллиона долларов. Похищение человека и убийство – достаточно серьезные преступления, так просто от них не отмажешься. Рисковать свободой, славой, красотой – и ради чего? Ради ста тысяч? Да эти деньги она легко заработает за неделю чёса! В общем, не звездная это реакция.

Помню, как в прессе появилась информация о том, что Алла Пугачева вложила во «Властилину» значительную сумму денег. Причем не своих, а одолженных. Валентина Соловьева обманула примадонну так же, как и простых смертных. Однако Алла Борисовна не стала мстить мошеннице. Жалко, конечно, денег, но ведь не смертельно же! Были бы кости, а мясо нарастет.

Вот и удивительно, что Белла Попова повела себя как алкоголичка, у которой соседи по коммунальной квартире свистнули единственный стакан, – взяла да и ударила по башке сковородкой.

Я чувствовала, что мне не хватает информации. Надо еще с кем-нибудь поговорить. Но с кем?

Уже ни на что не надеясь, я позвонила Марине Кирьяновой. Неожиданно трубку сняли.

– Я слушаю, – отозвалась женщина.

– Мне нужна Марина Александровна.

– Я слушаю, – повторила дама.

Я опять запела песню о том, что являюсь начальником отдела по работе с клиентами и провожу опрос.

– У меня нет на это времени, – решительно заявила Марина Александровна, явно намереваясь повесить трубку.

– Постойте! – закричала я. – У меня есть для вас выгодное предложение. Скидка 20 процентов на услуги клиники, если вы согласитесь участвовать в опросе.

– Сколько?!

Я испугалась, что предложила мало.

– От двадцати до пятидесяти процентов, в зависимости от сложности операции.

– На ринопластику сколько?

– Пятьдесят.

Слышал бы меня господин Дебрянский! Его бы инфаркт хватил! А сам виноват: нечего экономить на персонале и пускать в клинику кого ни попадя.

– Хорошо, задавайте ваши вопросы.

– Извините, – с достоинством сказала я, – но скидка пятьдесят процентов – это не кот чихнул. Неужели вы надеетесь сэкономить такую сумму, только ответив на пару вопросов по телефону?

– Чего же вы от меня хотите? – удивилась Кирьянова.

– Это должно быть глубинное интервью. – Откуда у меня выскочил этот термин? Без понятия. – То есть развернутая беседа при личной встрече.

– А это надолго?

– Как минимум на час. Но лучше рассчитывайте на два.

После секундного колебания Марина сказала:

– Я согласна. Когда мне подъехать в клинику?

Ой, это я не продумала!

– Клиника закрыта на санитарную обработку, – мгновенно соврала я, – на месяц.

– А что такое? – всполошилась Кирьянова. – Тараканы? Крысы?

– Инфузория-туфелька расплодилась, просто сладу с ней нет. Она не опасна, но когда достигает определенной концентрации, правила СНиПов требуют проводить санитарную обработку помещения.

Понятия не имею, кто такие СНиПы, видела такую вакансию в газете – инженер по СНиПам. Или это был инженер КИПиА? А-а, ерунда, главное – звучит солидно. А «туфелька» – так мило, по-домашнему.

– Если не возражаете, мы могли бы поговорить у вас дома, – сказала я.

Собеседница замялась.

Я надавила:

– Нет, конечно, вы можете ждать месяц, только боюсь, что к тому времени опрос уже закончится. И скидка в пятьдесят процентов тоже.

– Давайте прямо сегодня, – решительно сказала Кирьянова.

Я уточнила ее адрес, спросила, как лучше добраться общественным транспортом, и заверила, что буду через сорок минут.

Глава 27

Однако мне понадобилось полтора часа, чтобы доехать из центра в Новокосино. Есть такой район в Москве, расположен за МКАД. Если вы там не были, то абсолютно ничего не потеряли. Совершеннейшая дыра, застроенная панельными домами. К тому же здесь ужасная криминальная обстановка. Трех моих подруг в разное время ограбили в Новокосине – ударили по голове и вырвали сумочку. Может, это и совпадение, но, согласитесь, неприятное.

Дом, в котором жила Кирьянова, тоже был панельным, с маленькими тесными квартирами. Я это знаю потому, что живо интересуюсь квартирным вопросом, изучила планировку всех типовых серий.

Я удивилась: с помощью тех денег, которые Марина Александровна оставила в «Мисс Нефертити», можно было легко обменяться на более престижный район, рядом с метро. По-моему, лучше иметь лопоухие уши, но зато жить в хорошей квартире, чем обитать с идеальными ушными раковинами у черта на куличках. Впрочем, кто бы говорил! Ох, Люся, у тебя вообще нет собственного угла, а ты еще имеешь наглость рассуждать о чьей-то непрактичности!

Марина Кирьянова выглядела на двадцать с «хвостиком», хотя я-то знала из медицинской карты, что ей 31 год. Она была очень красивой девушкой, но что-то в ее внешности меня насторожило. Нечто неуловимое, не поддающееся описанию.

Квартира у Кирьяновой оказалась однокомнатной. Сославшись на беспорядок в комнате, хозяйка пригласила меня на кухню.

Да, как я и ожидала, кухня оставляла желать лучшего – метров семь, не больше. Компактный «уголок», несколько кухонных шкафчиков, простенькая плита – вот и все, что сюда поместилось.

– Извините, угостить вас нечем, – сказала Марина. – Чай и кофе не держу, в квартире бываю редко. Могу предложить только минеральной воды.

Я отказалась.

– Так что вы хотите узнать? – спросила она.

По дороге сюда я пыталась придумать план беседы. Ничего стоящего мне в голову не пришло. Только в районе затылка поселилась тупая боль. Может, из-за унылого пейзажа вокруг, а может, потому что на самом деле я не так уж умна и сообразительна, как порой о себе воображаю. Прямо скажем, совсем не умна и совсем не сообразительна.

– Вы остались довольны операциями, которые сделали в «Мисс Нефертити»? – выжала я из себя.

Девушка чуть помедлила с ответом, потом протянула:

– В общем, да… Ну, не совсем, конечно… Но в общем и целом – да, довольна… Хотя…

Я ожидала продолжения, но оно не последовало. Ну и о чем теперь спрашивать? Мне надо плавно перевести разговор на Рзаеву. Но как?!

Тут меня осенило:

– Вы сказали, что хотели бы сделать в клинике ринопластику. Но ведь вы ее уже делали три года назад! Значит, вас не устраивает результат?

Собеседница неожиданно оживилась:

– Конечно, не устраивает! Я же хотела прямой греческий нос. А вы сами посмотрите, у меня горбинка осталась!

Я уставилась на ее нос. Он был идеально прямым.

– Не вижу никакой горбинки.

– Ну вот же, здесь, – она ткнула пальцем, – видите?

Мне с трудом удалось разглядеть миллиметровую выпуклость.

– Господи, да это ерунда, никто даже не заметит!

– Но вы-то заметили! – обличительным тоном воскликнула Кирьянова. – И другие замечают. У меня такое ощущение, будто я хожу с огромным шнобелем!

Тут я поняла, что мне показалось странным в ее лице. Оно было абсолютно симметричным. У людей так не бывает, только у персонажей компьютерной графики. Существует даже поверье, что лицо у человека становится симметричным перед смертью. Не знаю, можно ли ему верить, потому что умирать Марина явно не собиралась. Напротив, имела большие планы на будущее.

– Обязательно буду переделывать нос! – твердила она. – И еще, наверное, подтяну повыше брови, чтобы взгляд был, знаете, такой молодой и лучистый.

– Зачем это вам? Вы ведь и так красавица! – непроизвольно вырвалось у меня.

Нормальные люди, когда им делают комплимент, бывают довольны. Ну на худой конец смущаются. Но Кирьянова возмутилась:

– Почему вы говорите неправду? Я, конечно, понимаю, вы – сотрудница «Мисс Нефертити», должны поддерживать репутацию клиники и все такое. Но зачем вы врете, что я красивая?

Настала моя очередь возмущаться:

– Да я практически никогда не вру! И репутация клиники мне до лампочки. Просто, на мой субъективный взгляд, вы красивая девушка и пластические операции вам ни к чему.

Не понимаю, это у Марины что – такая хитрая тактика по выпрашиванию комплиментов? «Нет-нет, я совсем не красивая, давайте убеждайте меня в обратном!»

Однако девушка продолжала подозрительно пялиться на меня, словно я сказала ей гадость.

– У вас в квартире зеркало есть? – спросила я.

– Да, есть одно, в ванной.

Что-то странное. Обычно у красавиц зеркала висят на каждом углу.

– Пойдемте в ванную.

Недоуменно пожав плечами, Марина вышла из кухни, я двинулась за ней.

Приблизительно такую ванную комнату я последний раз видела лет десять назад. Причем это было в институтском общежитии. Стены выкрашены краской мерзкого фиолетового цвета, от ежедневного созерцания которого легко впасть в депрессию. На унитазе лежит ободранный деревянный стульчак – неужели такие еще остались в природе? Ванная мало того что укороченная, так еще и с облупившейся эмалью. Общее впечатление – унылость и разруха.

Мы подошли к зеркалу. В мутной поверхности отразились Маринино утонченное лицо и моя простецкая физиономия.

– Ну, что скажете?

– Чего тут скажешь, – вздохнула она. – Вы-то выглядите замечательно, а я… Мне еще столько над собой работать!

Я уже открыла рот, чтобы спорить с ней, а потом передумала.

– Вы правы, я выгляжу замечательно! – сказала я с улыбкой. – А вам еще надо поработать над собой. Чуть-чуть.

Тут Марина резко повернулась и выбежала из ванной. Я застала ее на кухне. Она сидела за столом, на лице читалась вселенская скорбь. Две огромные, словно горох, слезинки катились по щекам.

Господи, неужели все клиентки «Мисс Нефертити» истерички? Чуть что – сразу в слезы. Ну ладно Алина Ивановна Югай, эскулапы ее натурально изуродовали. А этой-то чего реветь? Может, опять нарывается на комплименты? Эта песня хороша, начинай сначала. Ну уж нет, я не буду потакать капризам истерички!

– Марина, извините, – твердо сказала я, – но вы сами вынудили меня это сказать! А теперь плачете. Я вас совсем не понимаю.

– Если честно, – вздохнула она, – то я сама себя не понимаю. Простите, у меня что-то нервы расшатались. – Марина смахнула слезы. – Так вы уже закончили свой опрос или хотите еще что-то узнать?

Я опять не имела представления, как плавно выйти на разговор о Свете Рзаевой. Поэтому решила действовать в лоб:

– Извините, я вас ввела в заблуждение, никакой опрос я не провожу. В «Мисс Нефертити» я выполняю служебное задание.

Девушка испугалась:

– Вы кто?

Я вытащила липовые корочки сотрудника ГУВД.

– Майор Лютикова, я расследую убийство. По данным следствия, вы общались с убийцей, когда делали в клинике операцию.

– Какую операцию?

– На подбородке, два года назад.

– Это кто-то из персонала? – оживилась Марина.

– Нет, это клиентка.

– Кстати, а как же моя скидка в пятьдесят процентов на следующую ринопластику? – вспомнила Кирьянова. – Ее не будет?

– Увы. Но зато вы поможете следствию. И возможно, обезопасите себя саму. Дело в том, что на счету этой девушки семь убийств. Что характерно, она убивает исключительно клиенток салонов красоты или клиник пластической хирургии.

– Но почему?!

– Кто же их, сумасшедших, разберет? Возможно, мстит за свою неудавшуюся жизнь.

– Как ее зовут?

– Преступница действует под разными именами. В «Мисс Нефертити» она называла себя Светланой Рзаевой.

– Светлана Рзаева… – задумчиво повторила Марина. – А ведь я ее помню! Вы знаете, она действительно показалась мне странной! У нее была манера пялиться на меня в упор. Вылупит зенки – и сидит, словно в ступор впала.

Да, я тоже заметила за Светкой такую особенность.

– Так что вы хотите про нее узнать? – спросила Кирьянова.

– Все, что вы помните. Может быть, она упоминала какие-то имена, может, говорила, где живет, на какие деньги делает операцию. Меня интересует абсолютно все.

Марина помолчала, потом сказала:

– Вы знаете, она практически ничего о себе не рассказывала. Это я болтала без умолку. У меня в жизни тогда был тяжелый период, мне надо было кому-то выговориться. Подвернулась эта Света. Она, кстати, оказалась хорошей слушательницей, задавала нужные вопросы и все такое.

– Какие именно вопросы?

Девушка мгновенно закрылась:

– Это все-таки моя личная жизнь! Не думаю, что она имеет отношение к следствию.

– Мариночка, – ласково сказала я, – поверьте, ваши тайны мне не нужны, своих предостаточно. Мой интерес совсем иного рода. Знаете такую поговорку: «Кто про что, а вшивый – про баню»?

Она подозрительно сощурила глаза:

– На что это вы намекаете?

– На Светлану Рзаеву. Этими вопросами она могла выдать свой интерес к определенной теме. Или какую-то информацию, которая ее волнует. Может, не всю сразу, а по крупицам, понимаете?

– Я понимаю. Но тогда получается, что мне нужно рассказать вам всю свою историю! А это займет много времени.

Я поудобнее устроилась на стуле:

– Рассказывайте, душа моя, рассказывайте.