Текст книги "Такая, блин, вечная молодость"

Глава 20

Всю дорогу до дома у меня на душе скребли кошки. Какая же я, оказывается, мелочная и завистливая особа! Вот уж не ожидала от себя.

Чтобы успокоить свою совесть, я принялась развивать теорию о справедливости. Обычно все жизненные неприятности достаются нам, толстушкам. А вот пусть хоть какая-нибудь пакость выпадет на долю стройных красавиц! Ничего, девушке с букетом будет полезно задуматься о балансе между добром и злом. Наверное, когда ловила на себе восхищенные мужские взгляды, ничего подобного ей в голову не приходило?

Однако уже через каких-нибудь полчаса к справедливости пришлось взывать мне. Дверь в мою квартиру оказалась незапертой. Хм, неужели я сама забыла ее закрыть? Но, заглянув внутрь, я поняла, что в квартире кто-то побывал. И отнюдь не с дружеским визитом.

Это было похоже на обыск. В прихожей одежда свалена в кучу. На кухне все шкафчики открыты, пакеты с крупами разорваны и выпотрошены на пол. В комнате тоже все перевернуто вверх дном. Неизвестные даже переворошили бумаги у меня на столе, обычные черновики для записей.

В квартире что-то искали. Но что? Сейфа у меня нет, бриллиантов не держу, сбережения тоже не водятся, я живу от зарплаты до зарплаты. Может, грабители ошиблись адресом? Впрочем, очень сомневаюсь, что по соседству живут подпольные миллионеры.

Разве только… Я кинулась к шкатулке, где хранились золотые сережки, единственная моя драгоценность. Сережки лежали на месте. Тогда зачем приходили воры?!

И тут меня прошиб холодный пот – а где моя кошка? Где Пайса?

Я принялась метаться по квартире и кричать:

– Пайса! Ты где? Отзовись, кошечка! Кис-кис!

Но кошка исчезла. Они украли у меня Пайсу! Сволочи! Знали, как больнее меня ущипнуть! И у меня не было сомнений, кто это сделал. Ясно же – это те самые мерзавцы, которые похитили Светлану Рзаеву! Очевидно, преступники догадались, что я не собираюсь платить за нее выкуп, и таким образом решили на меня надавить. Ненавижу!

– Воровать животных – это против правил! Где справедливость? – стенала я, сидя на полу и раскачиваясь из стороны в сторону.

В этот момент в открытую дверь заглянул капитан Супроткин:

– Тук-тук-тук! А я в гости. Не помешал? – Он увидел разбросанные вещи. – Ты что, уборку затеяла?

Я вскочила на ноги и кинулась к нему:

– Ты как раз вовремя! Меня ограбили!

Он мгновенно посерьезнел и принялся осматривать дверь.

– Замок не поврежден. Да он у тебя элементарный, такой можно открыть своим ключом!

– Каким своим ключом? – не поняла я.

– Лет десять назад мы поймали домушника, который «на дело» ходил с ключом от своей собственной квартиры. Тогда домофонов на подъездах не было, железные двери тоже редко встречались, а замки в большинстве своем были типовые, из ближайшего хозяйственного магазина. Вот его ключ и подходил к каждой сотой двери. У тебя то же самое – дверь железная, а замок простенький, серийный. Подобрать к нему ключ – пара пустяков. Тебе следовало поставить более надежный замок.

Я тяжело вздохнула. Знала бы, где упаду, так соломку бы подстелила.

– Что украли? – спросил Руслан.

– Самое ценное – Пайсу!

Он удивленно вскинул брови:

– Что?

– Ну кошку мою, Пайсу, – пояснила я.

– Глупость какая! Зачем им твоя беспородная кошка? Да и ради породистой вряд ли бы стали взламывать дверь. Точно ничего ценного не пропало?

– Ничего ценного у меня и не было. Пропала только кошка. Я ее вот таким котенком на улице подобрала, вырастила, выкормила…

Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Руслан обнял меня и совсем не по-дружески прижал к груди. У меня замерло сердце. Господи, вот оно, счастье!

– Ну ладно, не расстраивайся, – приговаривал он, поглаживая меня по спине. – Подожди, она еще вернется!

Стойте-ка. Это мне кажется, или рука Руслана на самом деле опускается ниже? Еще каких-нибудь десять сантиметров, и она ляжет на мой пышный зад.

– Может, кошка случайно выскочила из квартиры?

– Нет, – мотнула я головой, – не случайно. Они хотят оказать на меня психологическое давление.

– Кто «они»?

– Те, кто похитил Рзаеву. Я же тебе рассказывала!

– А, та история с коллегой, которую якобы похитили и требуют выкуп! Значит, она еще не закончилась?

Все это он произнес таким гадким тоном, что я мгновенно высвободилась из его объятий.

– Тебе смешно, а девушке, между прочим, уже сломали руку! И грозились отрезать уши!

– И чего же не отрезали?

– Если я не дам им двести тысяч долларов, то обязательно отрежут!

– Откуда у тебя такие деньги?

– Денег нет, поэтому-то я и веду расследование.

– Ага, расследование, – гнусным голосом протянул Супроткин, – я и забыл, что твое настоящее имя мисс Марпл.

От возмущения у меня перехватило дыхание.

– Мисс Марпл, если ты помнишь, была старушкой!

– Да, но такой же прозорливой, как и ты.

– Все, хватит! – взорвалась я. – Вместо того чтобы помочь, ты говоришь мне гадости! Не хочу больше тебя видеть! Проваливай!

Капитан оторопел.

– Давай, давай, пошевеливайся! – приговаривала я, выталкивая Руслана за порог.

Я захлопнула дверь, успев напоследок насладиться ошеломленным выражением его лица.

Действительно, хватит с меня этих бесперспективных отношений! Который уже год я страдаю от неразделенной любви к капитану, а он ни мычит, ни телится. Давно мог бы понять, что мне от него надо, и сказать определенно: да или нет. А то я трачу на него остатки своей молодости, которые запросто могла бы подарить другому достойному человеку!

К тому же никакой помощи от Супроткина не дождешься, одни насмешки. А ведь ситуация серьезная, нервы у похитителей напряжены до предела, и когда они обломаются с выкупом, боюсь даже предположить, какой будет их реакция.

Следующие два часа я убирала квартиру, яростно отдраивая пол и все поверхности. Мысль о том, что по ним шарили чужие лапы, была невыносима.

Зазвонил телефон. Я отчего-то была уверена, что это мерзавцы, устроившие обыск в моей квартире, поэтому закричала в трубку:

– Верните кошку, гады!

На том конце провода раздалось осторожное покашливание, потом холеный мужской голос произнес:

– Извините, что помешал. Могу я поговорить с Леонидом Анатольевичем? Это по поводу работы.

«Не туда попали!» – чуть было не рявкнула я, но вовремя вспомнила, что от этого имени составляла резюме. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы перестроиться.

– Леонида Анатольевича сейчас нет дома, – елейным голосом пропела я. – Знаете, он очень много работает, просто сгорает на службе. Но вы можете оставить информацию мне, и я все в точности ему передам.

Мужчина колебался, и я добавила:

– Я соседка, меня зовут Гульнара Омаровна. У нас с Леонидом Анатольевичем замечательные отношения, такое в коммунальной квартире редкость! Он просто идеальный сосед: компании не водит, музыку не включает, убирает места общего пользования и все выходные просиживает за компьютером. А раньше в его комнате жила девушка Елена, так это, доложу я вам, был кошмар! Каждый день пьянки-гулянки, в комнате дым стоит коромыслом, унитаз не чищен…

Мужчина меня перебил:

– Передайте, пожалуйста, Леониду Анатольевичу, что завтра в десять утра его ждут на собеседовании в клинике «Мисс Нефертити». Если он не сможет подъехать, пусть перезвонит главному врачу Дебрянскому Юрию Сергеевичу.

И он продиктовал адрес и телефон клиники.

– Обязательно передам, не волнуйтесь! Гульнара Омаровна еще никого не подводила!

Собеседник с заметным облегчением попрощался и повесил трубку.

На следующий день я приехала в клинику красоты. Перед директорским кабинетом сидела секретарша, очень симпатичная девушка в стильных очках.

– Я на собеседование к Юрию Сергеевичу, – сказала я.

– Вам назначено? – удивилась секретарь.

– На десять часов.

Она сверилась с записями, а потом церемонно спросила:

– Могу я узнать вашу фамилию?

– Лютиков… Леонид Анатольевич.

Девушка уставилась на меня:

– Простите, я не поняла. Вы можете еще раз повторить?

– Что же тут непонятного? Работаете в таком месте, а про смену пола ничего не слышали! Стыдно должно быть, девушка!

Секретарша захлопала ресницами:

– То есть раньше вы были…

– Да, была мужчиной. Пол сменила, а документы пока не успела. Сами знаете, какая у нас в паспортных столах волокита. Вот и приходится объяснять это на каждом шагу, испытывая, между прочим, душевные страдания!

– Извините, – пролепетала девушка, нервно поправляя очки.

Мне стало смешно. Неужели в Москве еще остались такие деликатные люди? И такие доверчивые!

– Ладно, не извиняйтесь. Вы-то в чем виноваты? Это все ошибки матушки-природы. А нам, людям, приходится их исправлять. Так что, Юрий Сергеевич свободен?

Девушка шепотом переговорила по телефону с начальством, а потом обратилась ко мне:

– Пожалуйста, вас ждут.

На двери висела табличка, на которой замысловатым готическим шрифтом был выгравирован текст. Присмотревшись, я прочитала надпись: «Входите, не стесняйтесь, нас ничем не испугаешь» – и открыла дверь.

Глава 21

С первого взгляда на Юрия Сергеевича я поняла, что вешать ему на уши лапшу о смене пола бесполезно. Он мужик умный, внимательный, да и пластический хирург к тому же. Буду, насколько это возможно, придерживаться правды.

– Доброе утро, – смиренно сказала я. – Мне назначено собеседование на десять часов. Я претендую на должность системного администратора.

Дебрянский выразительно посмотрел на мои пышные формы:

– Я ожидал увидеть мужчину.

Я вошла в образ моей тети Лены из Ростова – шумной, бойкой брюнетки, которая врет напропалую и не краснеет.

– Юрий Сергеевич, дорогой мой, я должна перед вами извиниться! Да, виновата – солгала! Ну так ведь не с корыстным же умыслом!

– А с каким? Неужели бескорыстным?

У собеседника были глаза человека, который уверен, что жизнь удалась. Обычно общаться с такими людьми – одно удовольствие, но сегодня, боюсь, не тот случай.

– Именно что бескорыстным! Вы ведь хотите получить настоящего профессионала? – Мужчина кивнул. – Тогда вам повезло – он перед вами!

– Скорее, она.

– Русский язык вообще патриархальный, – примирительным тоном заметила я. – Большинство названий профессий – мужского рода: врач, директор, менеджер. Если хотят обидеть женщину, то говорят «врачиха» или «директриса». А «профессионалкой» вообще называют проститутку. – Я с радостью отметила, что мне удалось завладеть вниманием собеседника, поэтому понеслась дальше: – Зато слова с негативным значением – «неряха», «недотепа», «тупица» – принадлежат к так называемому общему роду, то есть к склонению на «а». А ведь это изначально женское склонение! Так что нет ничего удивительного, что и вы угодили в эту сексистскую ловушку. Системный администратор должен быть мужчиной – и точка! Потому что баба и компьютер несовместимы, так?

– Ну не то чтобы… – промямлил Дебрянский.

– Да-да, несовместимы! А еще несовместимы баба и хирургический скальпель. Вот у вас, например, в клинике работают женщины-хирурги? Уверена, что да. И уверена, что они отлично справляются со своими обязанностями. А многие ли клиентки хотят к ним попасть? Нет, все рвутся к мужикам. Потому что идею «курица не птица, баба не человек» с рождения вбили в наши головы. Так стоит ли удивляться тому, что свое резюме я написала от имени мужчины? Это была вынужденная мера. В противном случае вы бы отправили его прямиком в мусорную корзину. Ну разве я не права?

Юрий Сергеевич театрально вздохнул:

– Доля правды в ваших словах есть. Ладно, раз уж вы сюда прорвались, давайте поговорим.

– Давайте, – обрадовалась я первой победе.

– Значит, в профессиональном плане вы не хуже мужчин?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

– И даже лучше, смею вас уверить. Потому что женщине, чтобы удержаться в компьютерной среде, надо быть на голову выше своих коллег, иначе сожрут с потрохами. Вы читали мое резюме, оно вам понравилось. Однако, узнав, что я женщина, вы засомневались. Я вижу, сомнения у вас еще остались. Я могла бы долго сотрясать воздух, называя фирмы, где мне довелось работать, и весьма успешно. Но что это даст? Лучше посмотрите на меня в деле. Я предлагаю взять меня на пробную рабочую неделю.

Дебрянский живо заинтересовался этим вариантом. Я объяснила, что ему от этого одна выгода. Если через неделю я не налажу локальную сеть, то отправлюсь на все четыре стороны. При этом у клиники не будет передо мной никаких обязательств. Ну а если руководству понравится моя работа, мы подпишем трудовой договор.

В главном хирурге тут же проснулся расчетливый администратор. В глазах защелкали цифры, а я, на мгновение став экстрасенсом, прочла его мысли: «Использую и выкину!»

– Я согласен, – сказал Юрий Сергеевич.

У меня отлегло от сердца. Ура, получилось! Не зря я все-таки столько лет отработала в газете по трудоустройству!

– Кстати, – вдруг встрепенулся он, – а имя Гульнара Омаровна вам что-нибудь говорит?

Тут я поняла, что сваляла дурака с этой мифической соседкой. Оправдываться и объясняться было слишком долго, поэтому я решила действовать так же, как мужчина, которого жена застукала с любовницей. А именно – все отрицать. Эту женщину вижу впервые, почему она голая – не имею представления, и вообще, дорогая, люблю только тебя.

– Впервые его слышу, – сказала я.

– Ну как же, – удивился собеседник, – это ваша соседка по коммунальной квартире. Вернее, не ваша, а Леонида Анатольевича.

– Какого Леонида Анатольевича? Мы ведь уже договорились, что это фантом.

– Да? А Гульнара Омаровна так его нахваливала…

– Я живу в отдельной квартире, – с нажимом сказала я, – маленькой, но все-таки отдельной.

– Странно, – пробормотал Дебрянский. – Ну ладно, это, в конце концов, мелочи.

Я поспешила сменить тему разговора.

– Это Нефертити? – Я указала на раскрашенный женский бюст в углу.

– Узнали? Да, она самая. Это копия известного бюста Нефертити, который хранится в Берлинском музее.

– А почему у нее нет левого глаза?

– Это означает, что портрет был окончен при жизни. В Древнем Египте второй глаз в скульптурное изображение человека вставляли после его смерти. Как она вам, нравится?

Я пожала плечами:

– Ничего особенного. Сегодня она не прошла бы даже отборочный тур на конкурсе «Мисс Москва».

Я думала, что пластический хирург возмутится, однако он засмеялся:

– Действительно, царица Нефертити была, что называется, self-made woman. Всю жизнь она возглавляла собственную PR-кампанию: поддерживала слухи о своей красоте, оплачивала труд поэтов, которые слагали в честь нее стихи и песни, держала штат придворных скульпторов, которые должны были фиксировать божественные черты лица. К концу жизни Нефертити превратилась в настоящую истеричку, помешанную на своей внешности. Не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что муж Нефертити, фараон Эхнатон, бросил ее ради молоденькой простолюдинки. Если бы она жила в наши дни…

– …то не вылезала бы из вашей клиники, – закончила я.

Юрий Сергеевич польщенно улыбнулся:

– Очень может быть! Впрочем, у нас таких Нефертитей знаете сколько? Страшно сказать. Вы сами, кстати, не желаете ничего подправить? Нос, там, или еще чего?

– Нет, – решительно сказала я, – не вижу смысла. Внутри-то я все равно останусь прежней.

– Вы здравый человек, – похвалил Дебрянский. – Можете прямо сегодня приступить к работе?

Я радостно закивала головой.

– Тогда Нина покажет ваше рабочее место. И вообще, со всеми вопросами обращайтесь к ней.

Ниной звали его очаровательную секретаршу. Девушка невероятно смущалась, пару раз назвала меня Леонидом и от этого еще больше краснела.

– Вот ваш кабинет.

Она открыла дверь рядом с мужским туалетом, и мы вошли в каморку, где побрезговал бы жить Буратино.

– Он маленький, но в нем есть все необходимое, – добавила Нина извиняющимся тоном. – Если что-то нужно, скажите, я организую.

На маленьком столе с трудом помещались телефон, монитор, принтер и сканер. Я деловито оглядела свое хозяйство, с радостью отметив, что монитор подключен к процессору, мышь также есть в комплекте и мне не придется мучиться со сборкой.

– А сканер зачем? – спросила я.

– Для базы данных. Юрий Сергеевич сказал, что вы будете ее вести.

От такой наглости я потеряла дар речи. Да ведь это отдельная должность – администратор баз данных! И работы там выше крыши! Он думает, что за одну зарплату я буду тащить на себе весь воз?! Я фигею, дорогая редакция.

– Вон в той коробке лежат медицинские карточки пациентов за последние три года, – продолжила Нина.

Я заглянула под стол, там стояла огромная коробка из-под телевизора Panasonic.

– Надо перенести их в компьютер и создать удобную систему поиска по разным параметрам: фамилия пациента, фамилия врача, название косметической процедуры, использованные препараты, ну и так далее.

Ага, щас! Нашли дурочку с переулочка!

– Нет! – решительно заявила я.

– Что «нет»? – оторопела секретарша.

Тут до меня дошло, что неожиданно взыгравшая профессиональная сисадминовская гордость чуть было не испортила все дело. Да ведь удача сама плывет ко мне в руки!

Я откашлялась и деловито сказала:

– Я имею в виду, что параметры поиска, возможно, будут другими. Впрочем, я согласую этот вопрос с руководством.

А господин Дебрянский еще не знает, какой сюрприз его ждет. Эх, не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!

Глава 22

Средняя женщина предпочитает быть красивой, а не умной, потому что средний мужчина лучше видит, чем соображает.

Очевидно, именно по этой причине у «Мисс Нефертити» было так много клиенток. В противном случае эти дамы записались бы в Библиотеку имени В.И. Ленина, ныне Российскую Государственную библиотеку. У меня, кстати, есть билет в читальный зал номер три или, кажется, четыре. Но я подозреваю, что срок его действия уже давно истек.

Я вытащила коробку из-под стола и ужаснулась: она была доверху забита медицинскими картами. И главный ужас состоял в том, что карты были не пухлые, как в районной поликлинике, а тощенькие, по два-три листочка. На глаз я определила, что их тут, должно быть, не меньше тысячи. Господи, лучше бы они и правда выбрали библиотеку!

Карточек оказалось девятьсот пятьдесят семь, я пересчитала, не поленилась. К счастью, записи в них велись не корявым докторским почерком, а печатались на принтере. То есть сначала их печатали на обычной офисной бумаге, потом текст фигурно вырезался и вклеивался в карту. Ура, не придется ломать глаза, разбирая каракули!

Конечно, никакую базу данных я составлять не собиралась. У меня другая цель – узнать, была ли Светлана Рзаева клиенткой клиники.

Ее медицинскую карту я нашла на удивление быстро. Она оказалась одной из самых пухлых, потому что Рзаева практически не вылезала из клиники на протяжении полутора лет. Причем первая часть карты была ксерокопией медицинских документов из другого лечебного учреждения – Института эндокринологии. Продираясь сквозь непонятные медицинские термины, я принялась жадно изучать историю болезни.

Первую запись сделал эндокринолог. Он определил, что у Светланы ожирение IV степени: при росте 164 см вес девушки составлял 132 килограмма. При этом ожирение было атипичным – жир откладывался в области лица, шеи, туловища и отсутствовал на конечностях. Врач отметил багрово-цианотичные стрии на коже больной и цвет ее лица – пунцово-цианотичный. Плюс ко всему у Рзаевой были остеопороз, сколиоз, повышенное артериальное давление, гирсутизм (рост волос в самых неподходящих местах, в том числе на спине) и аменорея (отсутствие месячных).

По этим симптомам врач поставил диагноз – синдром Иценко-Кушинга, опухоль надпочечника. Компьютерная томография и анализы (какие-то «малый дексаметазоновый тест» и «большой дексаметазоновый тест») диагноз подтвердили.

Потом началось лечение: операция по удалению опухоли, поддерживающая медикаментозная терапия, лечение остеопороза.

Избавившись от болезни, Рзаева обратилась за красотой в «Мисс Нефертити». Ее тут же взял в оборот пластический хирург. В общей сложности Светлана сделала шесть пластических операций: абдоминопластика (живот), липосакция лица и тела (дважды), круговая подтяжка лица, блефаропластика (веки), силиконовые имплантаты в груди.

Затем настала очередь косметолога: лазерная эпиляция, талассотерапия, микротоки, стоунотерапия, лечение стрий – все это регулярно, на протяжении полугода.

После подключился стоматолог: лечение кариеса, брекеты, отбеливание зубов, одно наращивание.

Последние записи были сделаны год назад и содержали в себе рекомендации диетолога и тренера по фитнесу. Параметры Рзаевой к тому времени были: вес – 62 кг, объем груди – 94, талии – 63, бедер – 95. Очевидно, цвет лица тоже пришел в норму. Ну просто королевишна!

Теперь многое встало на свои места. Значит, толстая Света Рзаева, которая в двадцать лет выглядела на все сорок, и моя стройная коллега, которая в тридцать четыре года выглядит на двадцать, – это один и тот же человек.

Меня мгновенно скрутил острый приступ зависти. Это же надо, какая у девушки сила воли! Так похудеть! И похорошеть! Впрочем, не обошлось без финансовых вливаний.

Я однажды делала лазерную эпиляцию и представляю, сколько стоит квадратный сантиметр. Безумные, просто безумные деньги! Причем через две недели волосы на ногах выросли как ни в чем не бывало. Лучше бы я эти двести баксов пропила, вот честное слово! Еще я сдавала кровь в платной клинике, поэтому тоже в курсе, сколько сдирают за один анализ. А моя подруга, которая храпела во сне, как реактивный самолет, делала септопластику – ровняла кривую перегородку в носу. Не самая дорогая пластическая операция обошлась ей в девять тысяч евро.

По самым скромным подсчетам, волшебное превращение из «бегемотихи» в «стройняшку» влетело Рзаевой в сто тысяч долларов! А может, и вовсе в сто пятьдесят тысяч зеленых. Где, спрашивается, уборщица взяла такую прорву денег?! Уму непостижимо.

Я обратила внимание, что почти все операции Светлане делал один и тот же хирург – Абдуллаев Абдулла Сиражутдинович. Может быть, мужчина помнит свою клиентку? И вдруг Рзаева поделилась с ним какой-нибудь интересной информацией? Надо мне с ним поговорить.

Я подошла к столу секретарши Нины. Она читала любовный роман, безуспешно пытаясь спрятать его под клавиатуру.

– Где я могу найти врача Абдуллу Сижафут… то есть Сиражуж… я хочу сказать Абдуллу Сиражуф…

Нина сжалилась надо мной:

– Мы называем его просто Абдулла, на западный манер, без отчества. А зачем он вам?

– Я хочу узнать, каковы пожелания всех врачей относительно базы данных. Ведь им ею пользоваться. А этот Абдулла, насколько я смогла заметить, ведущий специалист клиники.

– Вообще-то не совсем, ведущий у нас Юрий Сергеевич, – кивнула она на дверь руководства. – Абдулла перспективный врач, но у него пока мало практики. Он приехал в Москву три года назад, и ему надо набить руку.

Бедная Света Рзаева, на ней новичок набивал руку! Надеюсь, с тех пор у нее в организме ничего не оторвалось и не разошлось.

Нина назвала номер кабинета Абдуллы, очевидно, надеясь, что я сама найду дорогу. Но я попросила ее представить меня доктору.

– Хочу, чтобы в клинике меня воспринимали серьезно, – жалобно проблеяла я.

Милая девушка безропотно отложила книгу и отправилась вместе со мной на второй этаж.

– Здесь у нас поликлиническое отделение, а на третьем этаже стационар, – объяснила она по дороге.

У Абдуллаева как раз закончился прием, и он пустил нас в кабинет.

Это был молодой мужчина с крупными чертами лица. Верхняя часть его врачебной униформы была надета на голое тело, и в вырезе проглядывала мохнатая, как ковер, грудь. Могучие руки тоже были густо покрыты шерстью.

Нина представила нас друг другу и удалилась. Как только за секретаршей закрылась дверь, я воскликнула:

– Так вы и есть тот самый знаменитый Абдулла Абдуллаев? Я так много о вас слышала! И давно мечтала с вами познакомиться!

– Вы ничего не путаете? – удивился врач. У него был дефект речи, он немного пришепетывал.

Я старательно хлопала ресницами:

– Как я могу напутать?! Вы же самый известный в Москве пластический хирург!

Абдулла засмущался:

– Ну уж и самый…

– Да-да, не спорьте! Вы в Москве всего три года, а все женщины столицы мечтают попасть именно к вам. Вы знаете, что вас называют волшебником? Я прямо так и слышала: «Этот нос мне сделал волшебник Абдулла!» Представляете?

Мужчина улыбался, как разомлевший на солнце кот, и был готов слушать меня бесконечно.

– У меня есть знакомая, которую вы буквально преобразили. Природа, к сожалению, на ней отдохнула, и если бы не вы… Светлана Рзаева, помните такую?

– Конечно, помню. И как Светочка поживает?

«Светочка» он произнес как «Шветушка».

– Замечательно! Каждое утро смотрит на себя в зеркало и молится на вас!

Абдулла выпятил грудь:

– Это была трудная работа, но результат того стоил!

– Хотя, конечно, операции влетели в копеечку, – понизив голос, доверительно зашептала я. – Светка тогда еле наскребла денег. Она ведь вам рассказывала?..

Я выжидающе уставилась на доктора, однако он не поддержал тему.

– Насчет денег – это в бухгалтерию, а я отвечаю за красоту, – гордо заявил Абдулла.

Я вздохнула. Нет, с ним кашу не сваришь. Мне нужна женщина. Вот с ней бы я все-все обсудила: где, сколько и за какие такие заслуги.

Тут меня осенило. Такие сложные операции, как у Рзаевой, занимают не один день. По идее пациентке необходимо до операции провести сутки в стационаре, чтобы сдать анализы. Потом еще несколько дней, а то и неделю после операции оставаться под наблюдением врача. Палаты здесь наверняка не одноместные, это слишком дорого. Значит, у Рзаевой были какие-то соседки. Заняться в больнице обычно нечем, скука смертная. Дамы должны были чесать языками, вспомнить всю свою жизнь, а также перебрать всех родственников и знакомых. Если мне повезет, если Света по природе болтлива, если у ее соседки хорошая память… Что-то слишком много этих самых «если». Но увы! – это единственная моя ниточка.

Я нацепила на физиономию загадочное выражение.

– Ой, а я знаю про вас секрет! Мне Света рассказала.

– Какой секрет? – насторожился Абдуллаев.

Глупо хихикая, я продолжила:

– Со Светой в палате лежала одна дама, так вот она в вас влюбилась! Просто без памяти! И очень жалела, что не может вам открыто признаться, все-таки это неэтично, ведь вы ее врач. Но, говорит, если Абдулла сделает первый шаг, я для него ничего не пожалею: ни квартиру московскую, ни тело молодое.

Грубо, Люся, очень грубо работаешь. Нельзя же так, в самом деле. Сейчас тебе дадут коленом под зад и будут абсолютно правы. Позор дилетантам-искусителям!

Однако мужчина клюнул. И, надо отдать ему должное, глаза у него загорелись не на слове «квартира», а на «тело».

– А как ее зовут, эту даму? – поинтересовался Абдулла, преувеличенно внимательно разглядывая календарь на стене.

Я развела руками:

– Фамилия вылетела из головы. Но вы же сами должны помнить, кто лежал со Рзаевой в одной палате!

Мужчина задумчиво почесал затылок, где у него, кстати, уже намечалась лысина.

– Нычкина? Югай? Кирьянова? Элеонора Белкина?

При последнем имени он прямо весь затрясся. Я поняла, что эта Элеонора произвела на него неизгладимое впечатление.

– Да, кажется, Белкина. До конца я не уверена, но, скорее всего, это она. – Я пошла к двери, но на пороге обернулась: – Да, и вот еще что. Элеонора сказала, что любит мужчин с напором. То есть она будет строить из себя недотрогу, а вы должны ее завоевать. Вы поняли меня?

– Я понял, – прохрипел Абдулла. У него уже земля горела под ногами.

Ну вот, дала человеку ложную надежду. А с другой стороны, вдруг это судьба? Потом еще спасибо мне скажут. Может, и на свадьбу пригласят.