Текст книги "Путешествия как инвестиция в себя. Источник изменений в жизни и бизнесе"

Владимир Седов. Построить международную компанию и познакомиться с Дональдом Трампом: глобальный нетворкинг с мечтами о тишине

Говорят, у России свой особый путь. Да никакого особого пути у нас нет. Законы бизнеса везде одинаковы. Когда я пытался подкорректировать советы иностранных друзей под кажущиеся мне особенности российской реальности, у меня получалась ерунда.

Владимир Седов

Он был учителем физкультуры, но занялся бизнесом, чтобы прокормить семью. В 1990 году он создал компанию «Аскона», которая стала крупнейшим в России производителем ортопедических матрасов и товаров для сна, а позже – международной сетью. Развитием своей компании он обязан зарубежному опыту.

Он может объехать 29 стран за 2,5 месяца и поэтому точно знает, как использовать путешествия для роста бизнеса и где заводить знакомства. При этом он мечтает о тишине и спокойствии. Он основал лучший город для жизни, при этом может жить в Иране и Анголе. Он визионер, философ с позитивным взглядом на жизнь, пилот, путешественник и страстный поклонник гольфа.

Владимир Седов – основатель Askona Life Group и города Доброград.

Количество стран, которые посетил, – 121. «Как турист я больше всего люблю Норвегию, Канаду, Новую Зеландию и юг Чили. Мне нравится суровая природа, а все, что на экваторе или рядом, все эти тропики – это не мое. Это с точки зрения личного восприятия страны. А с точки зрения интереса для бизнеса – это, конечно, США».

Место силы – Норвегия.

Самым главным в жизни считает время. «Все остальное не имеет значения».

Мечтает отправиться по Африке на поезде «и на каждой остановке либо играть в гольф, либо наблюдать за жизнью дикой природы. Это единственная мечта в плане путешествий, которая у меня осталась».

Любимый фильм – «Зеленая миля». «Это один из первых фильмов, который произвел на меня колоссальное впечатление. После него я полгода ничего другого не мог смотреть».

Мечты о тишине и спокойствии

Честно говоря, я уже напутешествовался. Напутешествовался по работе столько, что любая поездка воспринимается уже как катастрофа. Именно поэтому мечтаю просто посидеть какое-то время дома. Все, что мне нравилось и было более или менее доступно с точки зрения расстояний и смены часовых поясов, изучено мной более чем достаточно.

Конечно, по бизнесу меня покидало в дальние уголки Южной Америки, Новой Зеландии, Австралии, Исландии, Аляски: строительство международной компании предполагает такие командировки. Но сейчас хочется тишины и спокойствия.

Для меня идеальные места – это места, где никого нет, чтобы даже поговорить было не с кем. И обязательно природа, вода и холод. Вот тогда самое сильное очищение происходит.

Когда я еду сотни километров и никого не встречаю, я полностью перезагружаюсь. Люди – это всегда обмен какой-то информацией, эмоциями, а природа с тобой не разговаривает – она такая, какая есть. В этом отношении меня всегда восхищали горы. Стоишь на горе и думаешь, сколько же ей веков, чего она только не повидала! А она молчалива, и в этом молчании она сильна.

Без тишины я не могу: раз пять-шесть в год устраиваю себе отдых. Часто друзья зовут поехать с ними на машинах, на мотоциклах. А я лучше один сяду в машину или на мотоцикл и проедусь. Почему я не люблю охоту? Потому что охотишься, как правило, с кем-то. Почему я люблю рыбалку? Потому что рыбачишь один. Все это следствие избытка коммуникаций по работе. Именно поэтому мои любимые места в России – это глухомань: Алтай, Сибирь, Дальний Восток, Карелия, Русский Север (Мурманская и Архангельская области).

Вообще, для себя я давно выделил три типа путешествий.

1. Бизнес-путешествия. Как правило, бизнесмены уделяют им мало внимания, предпочитая в поездках отдыхать. А я считаю, что путешествия для бизнеса – один из самых простых инструментов роста в России. Не надо ничего изобретать или читать – поезжай сам, посмотри, как это работает, почувствуй: если интересно, изучи поглубже. У меня лично так: все мои бизнесы всегда велись с большой насмотренностью.

2. Путешествия, в которых я сам хочу отдохнуть, эмоции на место поставить. И эти путешествия связаны с природой.

Меня восхищает и вдохновляет только то, что создала природа, – водоемы, водопады… Я никогда не влюблюсь в какую-нибудь архитектуру – да, я различаю хорошую и плохую, но она не оставляет у меня послевкусие. Как и все, что создано руками человека.

3. Гольф-путешествия. И мне без разницы, в какой стране находятся гольф-поля.

Конечно, чаще всего я отправляюсь в бизнес-путешествия. Но их я научился совмещать с гольфом. Именно поэтому сейчас мои помощники стараются закладывать в план сначала гольф, а потом уже мероприятия по бизнесу.

Отдельно могу выделить еще мотопутешествия. Но для меня это даже не путешествие, а особое состояние души. Я родился в Коврове – столице мотостроения. Первый велосипед у меня появился через два года после того, как появился мотоцикл. Для меня ездить на мотоцикле было так же естественно, как ходить. Так что я неслучайно пришел в мототуризм – для меня он был и во многом остается образом жизни.

В моем детстве мотоцикл был средством не только передвижения, но и общения: мы постоянно собирались с ребятами в гаражах, ремонтировали технику. Это было очень дорогое моему сердцу время. И сейчас мотоцикл для меня – это возврат в мои лучшие годы, звук мотора. У меня есть «Харлеи» и восстановленная «Ява», на которой я езжу в Доброграде.

Нынешняя «Аскона» – результат путешествия в США

Бизнес-путешествия и зарубежный пример – то, что позволило компании «Аскона» стать такой, какая она сейчас. Предприниматель всегда должен смотреть лучшие практики, при этом даже не лучшие практики своей страны. Потому что она не является лидером почти ни в каких сегментах бизнеса. Именно поэтому предпринимателю нужно изучать свой бизнес на примере других рынков и компаний, которые развиваются в этой сфере столетия. Это даст гораздо больше пользы. Я всегда говорю: никогда не смотри вокруг, смотри только на того, кто делает лучше.

У нас в компании так повелось, что изучать иностранный опыт ездит не только высшее руководство, но и все, кто так или иначе принимает решения. У нас даже по 25 и больше человек в делегацию входили. Ведь если едет одно руководство, всегда бывает непонимание у тех, кто сам ничего не видел, но выполняет поручения шефа. В таком случае все идеи реализуются процентов на пять. Кроме того, зарубежные бизнес-поездки – это самый быстрый и самый дешевый способ бизнес-образования.

С уверенностью могу сказать, что сегодняшняя «Аскона» началась с американского рынка.

Первоначально она, конечно, родилась как российская компания и делала то, что сейчас продолжают делать все ее компании-конкуренты. Но мы пошли и посмотрели, как развивался американский рынок, – причем не современное его состояние, а весь путь его развития. Чтобы понимать, как он эволюционировал.

Потому что нельзя, находясь в запорожце, сразу пересесть на майбах. Надо понимать, как лидеры пересаживались из запорожца в форд, из форда в БМВ и т. д., и просто пройти тот же путь, только в ускоренном темпе. Компания не может делать скачкообразный рост, все должно происходить постепенно.

Большой плюс в изучении американского рынка был в том, что наши компании не являются прямыми конкурентами, хоть и работают в одной отрасли. Именно поэтому американская сторона охотно делилась опытом. Это особенность нашей отрасли: мы все дружны и, когда встречаемся на выставках, обязательно организуем гигантские столы. У нас все друг друга знают: американцы, китайцы, австралийцы, бразильцы… Мы ездим друг к другу в гости, делимся секретами. А сейчас коллеги все чаще в «Аскону» приезжают.

Кстати, при создании Доброграда я тоже обратился к американскому опыту. Город я решил построить просто из-за того, что психанул. И уже только потом посчитал нужным узнать, что делали в этом направлении другие. Оказалось, в Америке есть отдельная отрасль бизнеса – строительство частных городов, – которая развивается там уже с 1963 года. Именно поэтому опыт по управлению и созданию такого продукта есть. Вот мы его досконально и изучили. А во всем остальном мире больше ничего такого особого и нет.

Бизнес-путешествия: 29 стран за 2,5 месяца

Активно развивая компанию, я понимал, что наступит время, когда «Аскона» выйдет на международный рынок. Других вариантов не было. Когда у тебя доля в России больше 50 %, последующее расширение и увеличение доли на домашнем рынке на каждый процент становится невероятно дорогим.

Мы хорошо знали западные рынки и их слабые места, поэтому пошли в Европу и Америку. В США есть один слабый сегмент: это товары для сна, связанные с хай-теком, с высокими технологиями. В Америке это просто пустая ниша. Там все лидеры занимаются чисто маркетингом: чтобы было мягко, красиво, элегантно. А вот инновационных продуктов в нашей отрасли в США нет.

Дальше изучили страны Африки и Южной Америки. Африку «Аскона» начала изучать в 1994–1995 годах, Южную Америку – в 2001–2002 годах. А вот в Китай мы не пошли и не пойдем: у них есть все – и инновации, и маркетинг. Именно поэтому бесполезно лезть в их экономику.

Как вообще изучать зарубежные рынки, чтобы попадать в яблочко?

1. Понять, какое слабое место есть у конкретного иностранного рынка и можно ли в это место ударить.

Примет ли покупатель наше попадание в это слабое место – вопрос. Тут уже надо разбираться ментально. Но перед этим стоит поработать с цифрами.

2. Использовать маркетинговые исследования.

Мы изучаем просто шикарнейшие маркетинговые исследования в нашей сфере по всем странам, которые делает одна международная организация. По этим исследованиям смотрим, стоит или не стоит ехать в ту или иную страну, – просто по макроэкономическим показателям. Например, какой смысл ехать в Эфиопию, если там такая галопирующая годовая инфляция?

3. Отправиться в страну, чтобы понять все нюансы рынка.

Состояние рынка показывает позиционирование товаров на полках магазинов: что продают, что про этот товар говорят, кто и как говорит, в каком формате ретейл ведет разговор, по какой цене продают.

В каждой новой стране мы приходим в магазины как обычные покупатели. Приходим и говорим, что, мол, мы недавно переехали, надо обставить квартиру. И спрашиваем совета. И тогда нам в магазине начинают продавать те размеры, цены и эмоции, которые в этой стране принято продавать. А значит, принято и покупать. Ни в одном маркетинговом исследовании этого не увидишь.

После этого берем короткие интервью у потребителей. Все очень просто. А в отеле, где останавливаемся, просим генерального менеджера отеля попить с нами чая. Он живет в этой стране, разговаривает на нескольких языках и все знает. Вот так: несколько интервью, походы по магазинам – и, в принципе, этого достаточно. Именно поэтому на изучение одного рынка хватает двух дней. Потом обязательно будут вещи, которые нужно уточнять, но основное мы поймем за два дня.

Правда, на Китай это правило не распространяется: если хочешь сделать бизнес в Китае, ты должен прожить там годы. Либо взять провайдером кого-то, кто в нем разбирается. Восточный бизнес вообще кардинально отличается от западного. Возьмем ту же Турцию – там нельзя стать успешным без понимания менталитета и культуры. Мы иногда бываем в таких странах, где ментально мы настолько далеки от местного населения, что даже не рискуем туда идти: все равно не угадаем и не попадем. А если будем просто повторять то, что делают местные, тогда будем не собой, а 365-м игроком рынка.

4. Изучить экономические показатели – ВВП, безработицу и другое. Для нас главный показатель – объем вводимого за последние 20 лет жилья и планы на ближайшие 20 лет.

Первую поездку я всегда обкатываю сам. За первые 2,5 месяца 2023 года я объехал по рабочим вопросам 29 новых стран. За это время я провел в перелетах 198 часов: обкатывал страны, прикидывал, куда будем заходить в первую очередь, куда – во вторую.

По итогам этих поездок в ближайших планах компании – открытие завода в Анголе, который будет работать на всю Африку, открытие на Черном континенте магазинов, запуск в Бразилии Concept Store Askona, дистрибуции. Будет также базовый старт на Ближнем Востоке.

Всеми зарубежными подразделениями управляют чаще всего российские сотрудники, которые приняли внутри себя ПМЖ, то есть готовы к тому, что это работа не вахтовым методом, а переезд с семьей в новую страну. Если своих сотрудников не хватает, то у нас есть один-единственный рецепт: мы везем турка. Турки являются самыми космополитными бизнесменами в мире. Они везде чувствуют себя как дома, и к ним везде хорошо относятся. Турок прекрасно понимает нас, поскольку наши менталитеты близки, и турок понимает других – и поэтому в других странах он быстро становится своим.

Как-то в Великобритании у нас была такая ситуация: ставим местного управленца – ничего не выходит, ставим своего – все проваливается, ставим турка – все идет в гору. Потому что он смог гениально отстроить команду, управление, весь бизнес. Турок является универсальным ключом в управлении международным бизнесом. На рынке прекрасно образованных турок много. Они отменные торгаши. И с точки зрения энергетики мы с ними на одной волне.

В основе глобального мышления – международный нетворкинг

Мне все говорят, что я глобально мыслю: не вижу границ для развития своего бизнеса, но вижу возможности в каждой точке земного шара, зарубежных управленцев ищу так же естественно, как и российских. И часто меня спрашивают, как развить это самое глобальное мышление. А я отвечаю: в первую очередь человек должен понимать, нужно оно ему или нет. Я к этому рационально отношусь.

Ведь глобальное мышление – путь к развитию и процветанию, прежде всего материальному. И не всем это нужно. Путешествуя по странам третьего мира, я пришел к выводу, что люди там намного счастливее, чем богатые американцы или европейцы. Они сбалансированные, какие-то библейские, живущие простыми человеческими радостями. Я им просто обзавидовался.

Счастье ведь – это не крутой дом или дорогая машина. Это немножко другое. У жителей бедных стран нет возможности гоняться за материальным, поэтому они как-то по-человечески сохранились. И мне даже захотелось жить среди этих людей. Вот поэтому, прежде чем заниматься глобальным мышлением, стоит подумать: а оно тебе надо?

Если ответ положительный, то для развития глобального мышления нужно заниматься международным нетворкингом. Если о глобальном только по книжкам читать, то ничего не получится. Я, например, только с годами благодаря своей насмотренности стал интегрированным и понимающим: раньше американец, закинувший на стол ноги в грязных ботинках, вызывал у меня шок. А теперь я даже не обращаю на это внимания. Навык не осуждать то, чего не понимаешь, – это следствие большого международного нетворкинга.

Этот нетворкинг позволит также на собственном опыте понять, что, например, лучшие маркетологи – это американцы, лучшие финансисты – скандинавы, а единственная нация, с которой вообще нельзя иметь дело в отношении бизнеса, – французы.

Кроме того, нетворкинг позволяет на собственной шкуре прочувствовать разницу в культуре общения. Если американец или европеец говорит «да» – это «да». Если русский говорит «да» – это, скорее всего, «да». Если азиат говорит «да» – это скорее «нет». А если китаец говорит «да» – значит, он вообще ничего не говорит. В китайском языке отсутствует слово «нет», поэтому китаец просто не может отказать. Это надо знать и понимать. И когда все это начинаешь воспринимать спокойно и обыденно, вот тогда становишься человеком с глобальным мышлением.

Гольф и Дональд Трамп

В моей жизни одним из самых приятных способов международного нетворкинга является гольф. Хотя в него я влюбился не из-за этого. Гольф – это природа, спокойствие, уравновешенность и эстетика. Ведь гольф-поле – это всегда красивое место. А иногда и вовсе фантастическое. Например, на самом северном в мире гольф-поле, которое находится за полярным кругом в Норвегии, можно сыграть в гольф при северном сиянии. Это просто невообразимо!

Несомненное преимущество этого вида спорта – отсутствие возрастных ограничений: играй хоть до ста лет. Кроме того, гольф позволяет завести знакомство с такими людьми, с которыми ты нигде и никогда больше не познакомишься. А тут ты общаешься с человеком пять часов игры, и если между вами возникла положительная химия, то позже эти отношения могут перерасти в дружбу.

Как случилось со мной: однажды я играл в гольф с Трампом – он тогда еще не был президентом. Мы с ним случайно оказались на одном поле: когда я шел играть, я и понятия не имел, кто там будет. Вот на старте мы и познакомились. Потом мы с ним еще раз играли в гольф – и тоже случайно, не договариваясь, встретились на одном поле. К слову, Дональд Трамп, каким я его знаю, и Дональд Трамп в медиа – это два совершенно разных человека.

Пообщаться с такими людьми всегда интересно. Все они разные, иногда даже немного странные. Но все это люди, которые стоят того, чтобы их послушать и с ними поговорить. Благодаря игре в гольф я познакомился с большим количеством интереснейших личностей: президентами General Electric, Siemens, Philips, послами разных стран.

Большой плюс общения во время игры в гольф – непринужденность. Я же не пришел к этому человеку за чем-то, и он ко мне ни за чем не пришел. Мы просто вместе играем в гольф. А поскольку игра длится пять часов, мы о чем-то разговариваем. И за этими разговорами появляется какая-то симпатия. Гольф невероятно объединяет.

После моих слов о гольфе многие предприниматели наверняка задумаются об этом спорте. И это прекрасно. Но нужно иметь в виду, что гольф – очень сложный вид спорта. А я в спортивной молодости перепробовал многое, поэтому знаю, с чем сравнить. Для того чтобы хотя бы базово научиться играть в гольф, ты должен потратить на тренировки порядка 4–5 тысяч часов – чтобы просто иметь возможность выйти на поле.

Возьмите хотя бы большой теннис: если тренироваться, то сносно играть вы будете где-то через месяц. А в гольфе – годика через три. В западных странах что сделали? Перенесли деловую часть совещаний на гольф-поле, чтобы играть и заниматься бизнесом. Потому что деловому человеку сложно найти столько времени на гольф. Лично я при возможности на гольф-поле по десять часов провожу.

В учителях – американский министр, шведский мэр и основатель «Икеи»

Еще один громадный плюс международного нетворкинга – это даже не знакомства и связи, а знания, которые ты от них приобретаешь.

Несколько лет назад в план развития нашего холдинга мы поставили сегмент фудтех, то есть все, что связано с продуктами питания. Первое, что я сделал, – попросил в этом вопросе помощи у своих американских друзей. И они арендовали мне на неделю бывшего министра сельского хозяйства США. Он был уже на пенсии, поэтому согласился провести со мной неделю.

Я взял частный самолет, и мы летали с ним от Техаса до Чикаго, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. И он не только рассказывал, но и показывал историю разных видов продуктов: почему раньше ели только это, а сейчас это, как изменялась длина полок в супермаркете под те или иные продукты. Получился бесценный экскурс по шестидесяти городам прошлого столетия. И для меня это была самая важная информация.

Потому что наша страна не идет поперек, все идут одинаково. Просто кто-то раньше, кто-то позже. Если что-то в бизнесе появилось в Америке, через пять лет это захлестывает Европу, еще через три года – нас. Сейчас, кстати, эта разница сократилась. А иногда Россия и вовсе подхватывает тренды даже быстрее Европы. Но все же, исходя из своей практики, бизнес-путешествия в Америку – самые крутые. Это бесконечный источник развития глобального мышления, получения знаний и изменения своего бизнеса.

К слову, мой лучший друг – американец. Мы познакомились с ним 25 лет назад – он был президентом одной из крупнейших американских корпораций, с частью которой мы сотрудничали. Мы с ним до сих пор дружим. Для меня это самый близкий человек, второй отец. Я могу задать ему любой вопрос – он всегда поможет. Он принимает самое активное участие в моей жизни – и в личной даже больше, чем в бизнесе.

С уверенностью могу сказать, что «Аскона» не была бы «Асконой», если бы не он. Он качественно изменил и меня, и руководителей компании. Он из нас – гопниковых (с точки зрения культуры) бизнесменов – сделал international. Мы с «Асконой» росли на малиновых пиджаках в 1990-е годы – тут он нас полностью перековал. И сегодня весь менеджмент «Асконы» по мировоззрению, отношению к персоналу – это менеджмент с глобальным мышлением и философским подходом к жизни. Он сделал работу, которую не сделает никто.

Любое знакомство с человеком, который занимается тем же, чем и ты, и больше, чем ты, – это всегда полезно. У нас в России частному бизнесу только 33 года, а в той же Америке – несколько столетий. Именно поэтому зарубежные наставники нужны российским предпринимателям не потому, что они лучше, а потому, что дольше этим занимаются. И ошибок они наделали раньше, а что-то уже даже исправили.

Опять же, говорят, что у России свой особый путь. Да никакого особого пути у нас нет. Законы бизнеса везде одинаковы. Когда я пытался подкорректировать советы иностранных друзей под кажущиеся мне особенности российской реальности, у меня получалась ерунда. А когда просто тупо повторял то, что сказали делать, получался тот итог, который и планировали.

В моей практике были важные знакомства с людьми не только из сферы бизнеса. Так, когда я стал заниматься проектом Доброграда, я попросил познакомить меня с мэром шведского города Мальмё, который можно назвать образцом по качеству жизни. Через третье рукопожатие познакомили, подружились. Этот мэр – настоящий профессионал в менеджменте. А это ведь серьезная менеджерская работа – отнестись к городу как к рынку, а к жителям как к клиентам, разобрать их потребности, понять, что кому надо для счастья. Потом все это с бумаги перевести в действия, которые необходимо предпринять, и привлечь специалистов, которые эти действия сделают экономически обоснованными. Это фантастическая менеджерская работа, и большего специалиста я в жизни не видел. Мальмё – это большой город (больше 300 тысяч жителей), который в 1990-е годы выглядел как руины. За двадцать лет он стал одним из лучших городов мира, что говорит о гениальной менеджерской работе.

Когда мне говорят, что Москва, Казань, Тюмень, Грозный тоже отличные для жизни города, я по-честному отвечаю: города, которые развиваются на неограниченном финансовом ресурсе, – это не хорошая менеджерская работа, а просто большой денежный ресурс. А вот сделать конфетку на обычном денежном ресурсе – вот перед такими людьми я снимаю шляпу. Причем как в государственном управлении, так и в бизнесе.

Я уважаю и обожаю талантливых людей-бизнесменов, которые, по сути, создали отрасль. Таких, как Сэм Уолтон, который основал сеть супермаркетов продовольствия и нон-фуд, и Ингвар Кампрад, основавший сеть магазинов товаров для дома. И если Walmart сумели повторить («Лента», «Ашан», Wildberries), то «Икею» – нет. И это уже шестьдесят с лишним лет. Все видят, как она работает, но повторить не может никто. Это гениальная работа, талант, звериное чутье Кампрада. Он не бизнесмен, а предприниматель, а это две разные профессии.

Нетворкинг с такими людьми – это всегда полная голова идей. Всегда интересно с ними общаться, потому что их ответ на любой вопрос – это для меня опыт. Я был лично знаком с Ингваром Кампрадом. Я учился у него многим вещам. Но самым главным откровением для меня стало понимание того, что бизнес должен меняться в зависимости от своего размера.

Меня всегда бесило, что даже самые классные идеи тормозятся в «Икее» их бюрократией, которая хуже, чем у нас на уровне государства. И Ингвар сказал мне, что я позже это пойму. Действительно, так и произошло. Я понял: здоровая бюрократия в большом бизнесе спасает его от больших факапов. Пока бизнес маленький, ошибки и факапы тоже маленькие – они не убивают бизнес. А факап в большом бизнесе может и навернуть. Здесь-то бюрократия и спасает. Именно поэтому теперь у меня в «Асконе» здоровая бюрократия, то есть решения принимаются долго.

Счастье простой человеческой жизни

Не меньшую роль в моей жизни сыграли люди, абсолютно неизвестные, самобытные, которые живут обычной жизнью. Они мне искренне интересны. Например, в Португалии, которая является для меня вторым домом, есть комьюнити, состоящее из очень интересных людей. Все они разные, но по какому-то принципу сошлись.

В моем возрасте друзья уже редко появляются, иногда я даже избегаю нового круга общения. Но несколько лет назад в Анголе я познакомился с одним классным парнем – местным бизнесменом. Он такой целостный человек! Ментальность небогатого мира Африканского континента и счастье простой человеческой жизни – это то настоящее, что манит. Но к сожалению, такие знакомства нечасто встречаются в нашей жизни.

А мы все – люди цивилизованного мира – мыслим схожим образом, имеем схожие ценности, говорим одно и то же. И складывается впечатление, что за деревьями леса не видно. С людьми из стран западного мира с точностью в 99 % можно предугадать, о чем будет разговор, какие будут темы и какими окажутся выводы и оценки. А люди из стран третьего мира рассуждают немного по-другому.

При этом, конечно, в цивилизованном мире, не связанном с бизнесом, можно познакомиться с настоящими, неиспорченными материальными ценностями людьми. И необязательно ехать за этим за тридевять земель.

Вот зачем нужно знакомиться с далай-ламой, если у нас есть владыка Владимирский и Суздальский, который не менее эрудирован и является не меньшим философом и мыслителем? И неважно, к какой религии относятся эти мудрые люди: к христианству, буддизму, индуизму… Они все философы. У нас вообще много людей, с которыми просто за счастье пообщаться. И такие философские (нерелигиозные) беседы остаются в памяти.

Я, например, на Афоне стараюсь бывать раз-два в год. После общения с афонскими старцами душа омывается так, как тело после хорошей ванны. Там так вымоешь душу, как нигде больше. Это духовный детокс.

Для меня душевное общение с отцом Макарием – это генеральная уборка в душе, после того как много лет не убирался. Оно капитально меняет: все расставляет по своим местам.

Люди считают нормальным убираться в своих квартирах, но почему-то не имеют привычки убираться в своей душе. А ведь она также пачкается. Когда человек общается с большим количеством людей по работе и в личной жизни, душа точно так же засоряется. И когда-то там надо наводить порядок.

Я был в Нигерии – я видел ад

Есть некоторые страны, помимо России, где я либо уже живу, либо смог бы комфортно жить и чувствовать себя как дома. Это Португалия, Иран и Ангола.

В Португалии я живу уже 15 лет. У меня и гражданство двойное. Я не зря в свое время искал Португалию для постоянного места жительства. Она идеально подходила под мои запросы (местные жители, их ментальность, интеллект, открытость) в качестве второго дома. Одно время я думал, что не вернусь в Россию. Но меня хватило месяцев на восемь – надо было много работать на родине.

Иран стал для меня шоком в хорошем смысле слова. Конечно, я читал про него книги, смотрел фильмы и поэтому ехал туда с определенным стереотипом. Но, попав в Иран, я вообще не понял, где нахожусь. Они очень хорошо и свободно живут. Мы читаем, что там женщин вешают за отсутствие паранджи. А я за четыре дня пребывания в Иране ни одной женщины в платке не видел.

Ангола – это нетипичная африканская страна. Она другая, невероятная – классная и очень комфортная для жизни: абсолютно безопасная и с хорошими людьми. Ангола раньше была колонией Португалии. А португальцы, колонизируя африканские страны, пытались интегрировать местные сообщества в свою культуру. Именно поэтому, пока Ангола была колонией, она культурно и ментально менялась и росла.

Чего не скажешь о французских или британских колониях. Во время своего турне, когда за 2,5 месяца я посетил 29 стран, два дня я находился в бывшей португальской колонии, а потом по два дня – в колонии Франции и Великобритании. И был шокирован тем, как кардинально отличаются находящиеся рядом страны. В них вообще нет ничего общего – и это определенно результат колонизации.

Лицо французов в этом путешествии для меня подтвердилось. Французы любят только себя и поэтому в колонизируемых странах делали только то, что нужно было им: обеспечивали минимальный уровень безопасности и комфорта, но не более того – и плевать им было на местное население.

А вот лицо Англии я увидел во всей его красе. Не той Англии, которая прикрыта Шекспиром, а истинной Англии со всей ее подлостью. Мы были в Нигерии – эта страна была колонией Великобритании. И когда я выступал на совете директоров, я попросил сделать мне футболку с надписью на английском языке: «Я был в Нигерии, я видел ад».

Я знаю, как изображают ад на библейских картинках. Так вот в Нигерии я впервые был в аду. Вся эта страна – сплошной кошмар. Там невозможно жить. Страшнее Нигерии ничего в мире не существует. Если хочешь увидеть ужас на Земле, отправляйся в Нигерию на недельку. Хорошо, если вернешься живой, но увиденное ты запомнишь на всю жизнь.

Вот вам и Великобритания. Она колонизировала страну, забрала из нее все, что можно было забрать, не дав при этом вообще ничего: ни образования, ни здравоохранения – ничего социального. Англия просто изнасиловала Нигерию в извращенной форме ради собственных интересов.

Это турне по 29 странам многое перевернуло в моей картине мира. Во-первых, я увидел суть трех стран-колонизаторов. Во-вторых, понял, что 29 стран за такой небольшой промежуток времени – это много: потом чисто физически тяжело было восстанавливаться.

В-третьих, сменив так много стран, я начал по-настоящему анализировать: почему здесь так, а здесь – по-другому. Особенно это касается стран, которые являются соседями.

Вы замечали, что жители Беларуси живут беднее россиян, но они более счастливы? Счастливы не в плане богатства, а в плане свободы, уверенности в завтрашнем дне, позитива, эмоций. Так вот, много путешествуя, я сделал вывод, что наиболее счастливы люди в тех странах, которые максимально оторваны от англосаксонской финансовой системы.

Причина банальна: эта система закредитовывает и государство, и бизнес, которые потом всю жизнь платят проценты. На международном финансовом рынке кредитор такого уровня практически управляет страной, которая взяла кредит. А страны, которые не находятся под внешним финансовым управлением, сами определяют свой путь развития. Иран и Оман, к примеру, полностью оторваны от англосаксонской системы. И как живут! Ливан и Кувейт тоже несильно зависят от англосаксов – и там уровень счастья людей гораздо выше, несмотря на то что денег в кармане меньше.