Текст книги "На васильковой стороне"

6.2. Наш ответ Лэнгли

Не знаю в чем заключается подвох, но вопреки всякому здравому смыслу в самой могущественной и секретной спецслужбе в мире очень развиты традиции массовых собраний, отчетов, заседаний, заслушиваний и других крестьянских сходов. Эти мероприятия возведены в ранг фетиша со своим церемониалом и регламентом. Годами на них рассматриваются и переливаются из пустого в порожнее одни и те же вопросы, на которые уже сто тысяч раз озвучены все ответы. Так что в них нет никакой динамичности и интриги.

На описываемом мной заседании все было примерно стандартно. Даже Историк все также сидел со мной рядом и веселил окружающих тем, что вполголоса пародировал и обсмеивал каждого из выступавших.

– …ну, вот как, товарищи офицеры? – с неистовым рвением рассуждала с трибуны престарелая кадровичка – Ну вот как 90% из вас не смогли сдать зачет по военной топографии, когда у нас была Московская проверка? Вам не стыдно? (Вот ведь тварь – гундел с правого бока Историк). Я вот один вечер всего позанималась и все сдала на пятерку (Вот же ж паскуда! – не унимался он). Это серьезнейший недостаток в оперативно-боевой подготовке. Что же, будем его исправлять. Лишать не сдавших зачеты сотрудников премий и заслушивать на офицерском собрании. Мы – военная организация, так что к следующей неделе прошу всех подготовиться, сдача зачетов будет организована повторно. И еще, повторяю для особо трудных в последний раз. Фотографии на удостоверения нужно делать с повернутым плечом, чтобы было видно погон. Другие фотографии можете делать для себя, но на удостоверения мы их клеить не будем – она еле-еле сползла как каракатица с постамента под гробовое молчание публики и присела в первом ряду смотреть дальнейший концерт ансамбля «Песни и свистопляски».

В этот момент на сцену с улыбкой выскочил конферансье и объявил – «А сейчас… Для вас выступает… Начальник группы собственной безопасности Мюллер! Встречаем его аплодисментами!» – Историк на этих словах сморщился, как будто проглотил недозревшую айву.

Мюллер представлял собой невысокого парня годами чуть за тридцать и каменным выражением лица. Больше про него, судя по внешности, сказать было нечего.

– Здравствуйте, товарищи офицеры – с первых рядов нестройные женские голоса из самых боевых подразделений ответили второй частью этой присказки. С задних же рядов раздавалось злобное шипение и тихий смех.

– Подводя итоги отчетного периода, хочу сказать следующее. Ситуация с дисциплиной в управлении оставляет желать лучшего. Каждый год мы с огромным трудом очищаем наши ряды от оборотней в погонах (вот же ж сука! – опять сбоку начал вставлять свои реплики Историк). И тенденция указывает на то, что предательские настроения в управлении только растут! Но хочу сказать вам совершенно точно, группа собственной безопасности будет продолжать бороться с алкоголизмом, нарушениями дисциплины и коррупцией среди сотрудников управления. На этом все, спасибо за внимание.

Я посмотрел на Историка, который был красный от злобы как рак.

– Историк, ты чего разбушевался?

– Ты в курсе, что у Мюллера родной брат в тюрьме сидит за взятку!? – процедил он сквозь зубы.

– Серьезно? – отозвался я из вежливости, нисколько не удивившись, и продолжил лузгать семечки.

– Абсолютно. Он бывший вице-губернатор. В интернете даже видео есть, где ему приговор оглашают. И что?! И эта сука теперь выходит на трибуну и вещает нам, на голубом глазу, про коррупцию, оборотней в погонах и прочий алкоголизм!?

Взглянув на Историка, я точно понял на кого он был похож в тот момент и непроизвольно заржал. Он был явным воплощением героя Олега Табакова из фильма «Ширли-Мырли», когда тот в суде кричал «Да я этого пидора в Химках видал! Он деревянными членами торгует!».

– А с алкоголизмом что?! – Историк говорил все громче, поэтому с первых рядов начали заинтересованно оглядываться всегда лояльные и безвольные полутрупы, дабы установить личность залегендированного социал-революционера – Не давеча как в прошлом году Мюллер сам удостоверение по пьяни потерял! Еще и целых два раза! И в больнице еще лежал, когда его бичи побили!

– Да угомонись уже, Историк. Давай следующий номер смотреть и конспектировать. Кстати, я слышал, конспекты будут проверять и за отсутствие лишать всех премий?

– Друг мой любезный, я уже давно нахожусь в состоянии «без премии». Так что лишить меня этой самой премии уже просто физически невозможно. И конспектировать это дерьмо я не буду!

На этот раз конферансье на сцену не выходил. Вместо него на трибуну грациозно выплыл лебедем начальник инспекторской группы.

– Товарищи офицеры, прошу у вас самого серьезного внимания. В связи с неоднократными обращениями сотрудников по поводу написания в документах слов «оперативно-розыскная деятельность» и «оперативно-разыскная деятельность» сообщаю, что правильным написанием является слово «рАААзыскной» – он сделал долгое ударение на букве «А» – С этого дня документы с иным написанием приниматься на рассмотрение не будут. Иная информация к доведению отсутствует.

– Товарищ подполковник – обратился к начальнику инспекции Историк так громко, что я даже немного подпрыгнул с сидения. Когда Историк начинал задавать свои ребусы, то неизбежно получалось веселое шоу. И теперь я сидел в предвкушении новой стенд-ап миниатюры в его исполнении – Разрешите вопрос?

– Да, конечно. Задавайте.

– Вот вы говорите, что данное слово нужно писать через букву «А», но как быть с законом? У нас в наличии ФЗ «Об оперативно-рОзыскной деятельности», и других мероприятий мы просто не можем осуществлять. Что это за самодеятельность, и как с этим быть?

– Нууу… – начальник инспекции на глазах скисал, поэтому шоу явно не задалось.

– Ну что «Нууу»? Тем более, у нас есть проверочное слово «рОзыск».

– Нет, майор Историк. В данном случае вы не правы. В слове «рАзыскной» корень «иск» с изменяющейся гласной и приставка «раз». Слово «розыск» же пишется через букву «О», так как у него другой корень – начальник инспекции выпалил этот спич и быстрее ломанулся с трибуны, чтобы не позориться дальше.

– Нет, погодите. Это вы не правы. У нас по всему законодательству данное слово пишется через букву «О». А с приведенным вами примером тоже не все гладко. Вот возьмите слово «разумный». Приставка «раз», корень «ум». Но вы же не говорите «рОзум»? Вы говорите «разум», верно? Так, где же этот самый разум?

– Майор Историк, я понимаю, к чему вы клоните, и не хочу вступать с вами в дальнейшие диспуты. Будем писать через «А» и все. Этот вопрос закрыт! – на этот раз начальнику инспекции удалось переломить ситуацию.

– Историк, ты сегодня явно не в духе – я попытался сыграть на его амбициях и развести его на дальнейший саботаж мероприятия.

– Почему? Очень даже наоборот. Просто какие-то мудаки ошиблись буквой при написании всего лишь одного нормативного акта, в котором написали «рАзыскной». Понимаешь? Всего лишь одного! И теперь мы успешно на ходу меняем правила русского языка, дабы не упасть лицом в коровьи лепехи. Мимикрия – наше все!

Утверждение Историка, вместе с частью про коровьи лепехи, было истинно верным, как и формула теории относительности Эйнштейна.

Далее гвоздем программы был сатирический этюд о проделанной работе начальника отдела контрразведывательного обеспечения объектов промышленности и транспорта. Он рассказал присутствующим чудесную историю о своих героических подвигах по спасению жителей одной из деревень от тихо-атлантического цунами.

В частности, на одном из многочисленных ручьев, пересекающих нашу бескрайнюю Родину, неустановленными лицами была смонтирована плотина, грозящая подтоплением колхозного сарая.

В ходе оперативно-рОзыскных мероприятий и работы спутников ВКС было установлено, что плотину смонтировали не люди. Доступ к таким технологиям строительства на сегодняшний день у человеческой цивилизации просто отсутствует, поэтому в дело и вступила ФСБ! Ведь здесь вам не тут!

Сидевшие не одну неделю в засаде около плотины «грузчики с седьмого пирса» обнаружили, что к данной противоправной деятельности причастны неустановленные боброподобные гуманоиды. И дело было даже не в том, что все это время глазастые контрразведчики жрали водку как Змеи Горынычи, и им это привиделось. Нет! Это были именно неустановленные диверсанты из отряда грызунов!

Близко к эпицентру событий наружное наблюдение подходить побоялось, чтобы не допустить расшифровки мероприятия и последующего лишения премий. Так что спецдонесения от них с места событий были обрывочными.

Высшее командование сухопутных сил спланировало окружение противника концентрическими ударами типа «клещи», после чего привлеченными силами группы сопровождения оперативных мероприятий бобры были уничтожены, а плотина разобрана. Мир оказался спасен, и партия могла продолжать дальше спать спокойно.

Присутствующая на совещании публика с первых рядов пускала в порыве умиления естественные жидкости из рото-носовых полостей, оценивая все прелести актерской игры участников этого остросюжетного боевика. На задних же рядах народ блевал от услышанного под сидения.

Вот примерно так на бесчисленных и бесполезных совещаниях ФСБ прожигается бесценное время. Пока враг фотографировал наши позиции со спутников, мы до посинения спорили как правильно нужно писать словосочетание «оперативно-розыскной деятельности», расстреливали бобров-вредителей, сами на фотографиях в удостоверениях уподоблялись сурикатам и умелыми действиями искусственно меняли ландшафт местности!

6.3. Боров

Насколько я понимал в тот момент, Историк уже давно мозолил своими нигилистскими убеждениями глаза собственной безопасности. Но был им не по зубам из-за двукратного преимущества в ай-кью. Даже с учетом схватки трое на одного.

Поскольку с Историком я поддерживал дружеские отношения и, в целом, разделял его взгляды, то тоже находился в группе риска потенциальных изменников Родины. Но и до меня собственная безопасность пока не могла дотянуть свои костлявые руки. Неформальным моим покровителем по службе были начальник управления и начальник отдела кадров. Чем уж я так им приглянулся, оставалось загадкой, но премию в 870 рублей мне перечисляли с завидным постоянством. Поэтому в тот момент я не очень переживал по поводу поползновений гестаповцев в отношении чистоты моих помыслов. Взятки я не брал, в мутные дела не лез. Пил, конечно, но кто же не пьет?

Перевод этих знаковых для меня руководителей в другое управление состоялся настолько стремительно, что я даже не успел опомниться. Прямо как гром среди ясного неба. И, естественно, он мог принести для меня только негативные последствия.

На место начальника управления вместо генерала пришел полковник, на место кадровика другой полковник, но какой-то зачуханный и не такой колоритный.

Оказалось, что новый начальник управления в далеком советском прошлом учился в институте военных замполитов вместе с главой нашего города. Этот же муниципальный руководитель был мутным типом с огромным количеством темных делишек за спиной и, по совместительству, бывшим чекистом практически без всякой выслуги.

В определенный исторический момент подобные проституированные комсомольцы, потеряв надежду на партию, толпами бежали из конторы расхищать остатки социалистической собственности. И этот человек не был исключением, поэтому даже спустя много лет не потерял свою тягу к плохо лежащим ценным предметам.

Поскольку в отделении мы не сидели без дела, а глава постоянно раздражал нас своим стремлением вплести нас в свои шкурные конфликты, то пришлось сразу же четко обозначить свою позицию. Мы его недружелюбно отшили и регулярно передавали на него материалы коррупционной направленности куда только было можно. Я не думаю, что он был доволен этому обстоятельству. Тем более я уверен, что он при своем складе характера был отъявленной злопамятной скотиной. Поэтому не удивительно, что однажды в субботу вечером, как раз в период моего дежурства, в двери отделения позвонили.

Без всякой задней мысли я пошел открывать ворота. День был нерабочим, поэтому посетителем мог быть только военкоматский сторож. Вопреки моим ожиданиям, за дверью находился совсем не суровый голодный пенсионер, а новый начальник управления полковник Боров без формы и в легком подпитии. Как позже выяснилось, он в этот день пьянствовал на даче вместе с этим главой города и по странному стечению обстоятельств внезапно решил увидеть легендарные лица сотрудников нашего доблестного отделения. Наверняка, случайно и без посторонних наветов! Теперь же его мечта сбылась. Я смотрел на него, а он на меня.

– Представьтесь, я начальник управления.

– Оперуполномоченный отделения старший лейтенант Штирлиц – подвинув меня плечом, он сразу двинулся по кабинетам, заглядывая при этом в мусорные ведра. Даже идиоту было в тот момент очевидно, что он приехал «на горяченькое» искать следы безудержной попойки. Вместо этого он увидел на моем столе рабочую обстановку и кучу неподшитых дел, которые я собирался привести в порядок.

Запрещенных предметов и сотрудников ЦРУ в отделении он не обнаружил, поэтому явно был недоволен своим оперским фиаско и решил углубить масштаб проверки.

– А почему у вас так грязно? Доложите оперативную обстановку, где начальник отделения?

– Не готов ответить, товарищ полковник, мы дежурим по одному. По оперативной обстановке ситуация следующая. В контрразведывательном обеспечении отделения находятся…

– А почему по одному? Кто вам разрешил? – перебил он меня.

– Потому что у нас в отделении всего три человека оперативного состава, и один из сотрудников находится в отпуске.

Судя по всему, он не понял моего ответа и вообще не подозревал, что дежурства идут сутками. Он искренне полагал, что все десять праздничных новогодних дней мы втроем непрерывно играем в отделении на губных гармошках, накидавшись трофейным Первитином. Чего тут скажешь, настоящий полковник, досконально знающий службу и прошедший ее с самых низов! Правда, не оперативную, а замполитовскую.

Поэтому далее беседа шла в стиле «до чего бы докопаться». А это, очевидно, можно сделать до любого столба. Хоть я и владел оперативной обстановкой во всех деталях, полковник остался недоволен. Наконец, после получаса жесткого петтинга появился Апостол, который по необъяснимой причине и подозрительно быстро умудрился добраться до отделения. Теперь настал его черед отдуваться перед шефом за закрытой дверью, а я спокойно сел за документы.

Ситуация была очевидной. Намечался новый виток в жизни отделения с последующим его разгоном. Единственное, что было до конца неясно – кто был конечной целью всего этого балагана. Я или Апостол, или сразу мы оба.

Босс явно наведался в отделение с целью установления фактов нарушения дисциплины. И уж если бы он их установил, то выговорами я бы явно не отделался. Скорее всего, я стал бы первой сакральной жертвой, на примере которой новые руководители всегда показывают коллективу безграничность своих возможностей. А становиться такой жертвой мне очень даже не хотелось. Я готов был в любой момент расстаться с удостоверением добровольно, но позволять втаптывать себя в грязь мне претило чувство собственного достоинства. С такими тяжелыми мыслями я проходил весь оставшийся день, после чего вернулся домой, где в очередной раз успешно стер себе память о прошедших событиях.

6.4. Лысый

После этого случая я окончательно убедился, что дослужить до пенсии в ФСБ можно лишь двумя способами. Либо как истинный гусар, полагаясь на удачу в игре с револьвером, заряженным одним патроном. Либо нужно было лавировать между боссами, регулярно вылизывая их старческие отверстия и занимаясь уже совсем содомитскими вещами. Естественно, я решил выбрать первый вариант, и проверить фортуну!

Так во второй раз в жизни, теперь уже вполне осознанно, я написал рапорт на увольнение и отдал его напрямую начальнику отдела кадров. При удачном стечении обстоятельств, этот маневр давал мне надежду получить хоть какой-то карт-бланш для дальнейших действий. Также появлялась хоть и слабая, но все же возможность попробовать сорвать с себя ростовую мишень, в которую уже решительно нацелился новый начальник управления.

Председатель сообщества анонимных вурдалаков взял мой рапорт, скривив лицо, но все же промолчал. Ведь он тоже не знал, куда качнется фортуна. А рисковать своей задницей, удостоверением центрального аппарата и зарплатой в 150 тысяч рублей ради меня ему явно не хотелось. Судя по всему, кадровик показал мою челобитную боссу, чему последний был немного удивлен. Его сбило с толку такое вызывающее поведение и отсутствие страха перед последствиями, поэтому он решил не рубить ситуацию с плеча и пойти на попятную.

На следующий же день кадровый гейша порвал при мне рапорт на клочки и бросил их остатки в уничтожитель документов. Всем своим видом и манерами он старался показать, что изначально был на моей стороне и долго бы скорбел по моей утрате. Но актер из него выходил совершенно никакой, поэтому вся ситуация выглядела очень смешно. Таким образом, я немного отсрочил свой неизбежный конец.

Апостол к тому времени уже успел найти себе теплое место для перевода в управление и очень быстро свалил как ковбой-одиночка в длительный отпуск по пустыням штата Аризона. Я же снова на какое-то на время остался один, погрязнув в бестолковом бумажном аду.

Папские кардиналы долго не могли выбрать нового начальника нашего отделения, так что борьба за власть между кланами возобновилась с новыми силами. Наконец, из трубы Собора святого Петра повалил белый дым и на место нового босса нижнего звена стремительно пришел человек необычайной судьбы! Звали его емким именем Лысый.

Он был высок, строен и плешив. Самым первым местом его учебы была школа милиции, в которую всех абитуриентов брали без экзаменов, и даже немного доплачивая за такую отвагу. Затем он перевелся в ракетное училище, которое чудом закончил. Почему чудом? Потому что он умудрился собирать с курсантов деньги за сдачу экзаменов, на чем и погорел. Почему его не выгнали? Элементарно! Дабы отгрести от себя уголовную статью Лысый начал интенсивно сотрудничать со следствием и дал полный расклад на всех плативших ему курсантов, а также преподавателей-взяточников. Так он попал в поле зрения военной контрразведки, где очень любят таких идейных Павликов Морозовых, продающих своих сослуживцев.

По сути, сотрудники военной контрразведки являются обычными операми, работающими с военными и все. Тот же уголовный розыск только для людей в зеленой форме. Наряду с бесплодными поисками террористов и шпионов среди солдат-срочников, они занимаются еще и выявлением общеуголовных преступлений среди военнослужащих.

По окончании военного института этот отлично зарекомендовавший себя потомок Дзержинского тут же устроился на службу в эту самую военную контрразведку. Так что Родина про такой ценный кадр не забыла. Его направили служить в воинскую часть другого региона, где он с успехом имитировал бурную деятельность и обогащался за счет тех же самых солдат, ведя при этом праздный образ жизни. После одного из таких «афтепати» Лысый, почувствовавший себя воплощением Бога на земле, попался в форме пьяный за рулем обычным гаишникам, которые, не увидев в нем никакой сакральной неприкосновенности, сначала его отколотили по ланитам за особо дерзкое поведение, а потом оформили как положено.

В связи с этим залетом карьера Лысого в органах подвисла, и ему было предложено искать место для перевода. Обив несметное количество порогов, Лысый в последней надежде пришел в управление, где первый раз его просто послали. Генерал и замы, посмотрев на его послужной список, даже не стали с ним разговаривать. Но Лысому повезло! Его родной брат был заместителем начальника таможни, поэтому подковерными путями ему все же удалось решить вопрос с трудоустройством через имеющиеся связи в поднебесье. Так его взяли в аппарат оперативного штаба на самую низшую должность.

Вообще, АОШ был сформирован из сотрудников МВД и МЧС, которым просто в определенный момент раздали воинские звания и удостоверения ФСБ. После этого они постепенно разбрелись по обычным оперативным отделам, где продолжили творить полное бесчинство и вакханалию.

В то время, пока я был на учебе в НН, сотрудники АОШ управления сколотили шайку, в простонародье именуемую «бандой», и начали заниматься единственным привычным для них делом – крышеванием коммерсантов. В одном из таких походов все эти проходимцы, включая Лысого, были задержаны в соседней области сотрудниками местного гестапо. По факту вымогательства и мошенничества было, как положено, возбуждено уголовное дело. Всем фигурантам, в том числе и Лысому, избрали меру пресечения в виде заключения под стражу и отправили в СИЗО.

Шумиха об этом случае добралась даже до изолированного института, где все ходили с непониманием в глазах и безумными мыслями, что данных сотрудников подставили немецкие шпионы! Вопросы о том, как и зачем эти бездельники в выходной день приехали в соседний регион при этом не рассматривались. Наверное, они просто хотели поесть мороженого или посмотреть зоопарк. Или проверяли паспорта антитеррористической защищенности объектов на местах. А тут налетели какие-то амбалы и скрутили безвинных жертв режима! Так что ореол борцов с коррупцией делал свое дело. Вера в непогрешимость сотрудников еще действовала на неокрепшие умы слушателей курсов благородных девиц.

Промариновали АОШевцев недолго, дело опять же на самом верху было поставлено на тормоз. Откинувшись из тюрьмы, Лысому было предложено искупить вину перед Родиной, съездив в командировку на год в один из не самых спокойных регионов нашей страны. Он, естественно, согласился, так как особого выбора в данной ситуации просто не было. Либо война, либо народное хозяйство. Доехав до тренировочного лагеря и отпив свою бочку коньяка, Лысый решил, что это все же не его стиль. В дело вновь вмешался высокопоставленный брат-таможенник, после чего Лысого вернули в управление. Так что боевая молодость этого гражданина закончилась без единого выстрела. Если не считать вылетевших за годы службы пробок из бутылок шампанского. Лысый был единственным сотрудником ФСБ, которого я знаю, и который смог не доехать до места командировки. Все другие опера тянули свою лямку в горно-лесистой местности безвылазно ровно год.

По возвращении с «войны», Лысого отправили бить баклуши в информационно-аналитический отдел, где он и промаялся до момента назначения начальником отделения. Русский язык он знал плохо, поэтому я не уверен, что он приносил на своем месте хоть какую-то пользу. Вот такой ценный кадр получил верительную грамоту на управление оперативным подразделением!

Сдача и прием должности начальника отделения осуществлялись при строгом соблюдении ритуала распития спиртных напитков. Майор на мероприятие идти категорически отказался и выключил телефон. На следующий день он разъяснил свою позицию и сказал мне, что пить водку вместе с этими двумя проходимцами является конкретным «западлом». Тем не менее, все мероприятие прошло нормально, без униженных и пострадавших. Мы расположились на высоком берегу реки, жарили мясо и культурно отдыхали. Лысый на этом представлении вел себя нагло и хамовато, рассказывал придуманные истории и хвастался несуществующими подвигами.

Оказалось, что совсем недавно в его отделе случилась неприятная вещь. Один из сотрудников вернулся в подпитии домой, но жена отказалась его пускать в таком непотребном виде. С криком «Открой дверь, родная, я покажу тебе фокус!», сотрудник выхватил травматический пистолет и начал палить в подъезде в разные стороны. Перепуганные соседи вызвали наряд полиции, который и скрутил этого неуравновешенного психа! В принципе все было понятно. Такое бывает и довольно часто. Но при рассказе Лысого об этом событии у меня повяли уши и выкатились на лоб глаза.

Дело было в следующем. Начальник его отдела был в тот момент далеко в отъезде и попросил Лысого просто съездить и забрать горе-аналитика из отдела полиции. Он так и поступил, но… Огромное количество вопросов вызывал тот факт, что Лысый зачем-то инициативно развел слабонервного, пьяного и не очень умного коллегу написать в тот же самый день рапорт на увольнение. Тем более, что об этом его никто не просил, да и не был он в тот момент кадровиком. Так что это был явный с его стороны перегиб и попытка выслужиться. В то же время, он рассказывал об этом обыденно и бодро. Не исключено, что с такой же радостью Лысый в детстве отрывал мухам крылья, сжигал муравейники или выкалывал кошкам глаза.

С первого дня нахождения в отделении Лысый забрал себе в пользование служебную машину. У него была своя, но это ведь совсем не то! Нужна халява!

В один из прекрасных дней поздней осени 2013 года старый служебный автомобиль был поставлен на прикол в управление, а Грибник был направлен за новым железным корытом в столицу российского автопрома. Дабы не делать несколько ходок, водители из управления сформировали колонну и гнали сразу несколько автомобилей. Поэтому Грибник в командировке был не один.

Через два дня после отъезда Грибника, мне позвонили из дежурки управления. Я нисколько не удивился, это было более чем обыденно.

– Штирлиц, привет! Это Историк.

– Какой из Историков?

– Тот самый-самый близкий к тебе Историк. Ты что там, совсем мозги высушил?

– Привет. Что случилось?

– Я сегодня стою помощником дежурного, и тут СБшники ковыряют вашу машину. Имей ввиду. Они там нашли какую-то приспособу для слива бензина. Пока курил на крылечке, услышал. Ближе к гаражу не подходил, чтобы не было вопросов.

– Понял, спасибо.

Конечно же, я знал про определенную схему работы с бензином, так как сам сто восемьдесят раз оставался за водителя. Единственное, чего я не понимал, зачем была вся эта шумиха. В чем была корысть и последующее побивание камнями провинившихся за этот смертный грех?

От казенной бензиновой карточки заправлялись все кому не лень. Иногда весь оперативный состав разъезжался в районы на своем транспорте одновременно, поэтому нужно было выходить из сложившейся ситуации. Ведь на энергии мысли машины пока ездить не научились. Об этом негласном порядке знали абсолютно все, начиная с водителей и заканчивая начальником управления. Заправлять автомобиль за свои деньги и ехать на нем за сто километров по деревням, чтобы получить справки для кадровых запросов было бы безумием. С таким же успехом эти вурдалаки могли и сами забирать свои чудесные ответы из больниц, путешествуя в районы на рейсовом автобусе. Но, видимо, для белой кости это западло. А такую бессловесную тварь, как районный опер, сам Господь бензином снабжает.

Через некоторое время мне предсказуемо позвонил Лысый.

– Штирлиц, привет. Что там с бензином на машине, расскажи, пожалуйста, чтобы я знал? – А вот тут уже я немного напрягся. Если человек служит в ЧеКа и пытается обсудить по телефону самые острые вопросы, то это говорит только об одном. Этот человек либо самонадеянный болван, либо крайне хитрый человек. Тем более, что выраженный в такой форме вопрос подразумевал дальнейшие претензии вообще к неограниченному кругу лиц. В стиле, как вы так позорно без меня и Советской власти здесь служили?

– Я ничего не знаю, а что случилось?

– Да ладно, расскажи, я тебе приказываю – Я подумал, а вот и приказы подоспели! Давненько я такого не встречал!

– Еще раз повторяю, я ничего не знаю. Если есть вопросы, можно обсудить их в понедельник. И вообще, мне некогда. Так что до скорых встреч.

– Ладно, ну ты мне расскажешь потом? Всю схему, как там с бензином вопросы можно порешать?

– Конечно же… нет. Я не водитель и не автомеханик. Про автомобили я знаю только то, что они передвигаются на четырех колесах. И еще там есть руль и три педали.

– Ладно, я тебя понял… – Лысый был явно недоволен моей несговорчивостью.

После этого я положил трубку и стал ждать другого звонка. По всем моим прикидкам, он должен был произойти в течение ближайшего получаса. И он действительно состоялся.

– Штирлиц, привет. Это Грибник. Мне тут сообщили, что там с машиной нашей не порядок. Правда или нет?

– Грибник, я сейчас занят. Ты во сколько приезжаешь?

– Сегодня около часа ночи.

– Ну, заедь ко мне, если хочешь. Посидим, водки попьем.

– Не занят будешь? – спросил он, уже соображая, что дело явно пахнет керосином.

– Конечно, нет! Заезжай, не парься. Я как раз в это время собираюсь на утреннюю пробежку.

– Понял. Буду.

Естественно, никакой водки я не покупал, и пива тоже. И на добровольную пробежку меня можно было отправить только под дулом автомата. Грибника уже наверняка пасли, поэтому приходилось изъясняться таким Эзоповским языком.

Грибник приехал ровно в назначенное время.

– Что там случилось? – начал он спрашивать прямо с порога, но постоянно сбивался. Ему пришлось подниматься ко мне домой пешком на пятый этаж, и теперь нужно было восстановить дыхание.

– Заходи, присаживайся. В ногах правды нет – мы зашли на кухню и сели за стол. Воду в целях создания шумовых помех я включать не стал, радиолу тоже. Это было бессмысленно. Сотрудники гестапо, как истинные арийцы, предпочитали ночью спать и воевать по расписанию с 9—00 до 18—00 с перерывом на обед.

– Сегодня ГСБ ковыряло нашу машину. Они что-то нашли по бензинным делам, и, похоже, оформили акт.

– Не может быть. Я предупредил ребят в гараже. Они все оборудование, которое там стояло, демонтировали и убрали. Там точно нет следов.

– Не уверен, что ты прав. Что-то ведь нашли, иначе не было бы шумихи.

– Ссука, похоже, Апостол меня сдал – Грибник обхватил голову руками и был явно не весел.

– Я так не думаю.

– Ну а кто тогда?! – он обреченно поднял на меня глаза.

– Смотри, мне сегодня по телефону звонил Лысый и спрашивал меня в прямой эфир об этом сраном бензине. Естественно, я ему ничего объяснять не стал, так как, похоже, он делал это под запись – я пытался построить хоть какую-то логическую и понятную для старшего прапорщика Грибника цепь умозаключений – Апостолу вообще не выгодно об этой кнопке вспоминать, с него тоже за нее спросят. А вот Лысый вполне подходит на кандидатуру засланного казака. И знаешь что? Я не удивлюсь, если он решит все это свалить на меня. Скажет, что это я гестаповцам про кнопку рассказал. Ладно, разберемся, не ссы. Ничего ему не говори в понедельник. Если что, ты ничего не знаешь.

В понедельник утром Лысый решил провести внеочередное совещание с личным составом по основному вопросу повестки дня: «Какая гнида посмела „насливать“ и продать Госдепу цистерну государственного бензина?»