Текст книги "Цена Победы в рублях"

Глава шестая
100 граммов водки на день физкультурника

В воспоминаниях ветеранов войны и тружеников тыла о ценах времен войны очень часто фигурируют цены на водку или самогон. В нашей стране цена на водку всегда была одним из наиболее важных социальных факторов. Как справедливо отмечал упоминавшийся выше артиллерист Виктор Степанович Гуров: «Впрочем, русский человек все со стоимостью водки сравнивает». С этим тезисом сложно спорить.

Но в годы войны существовала и практика выдачи водки войскам бесплатно, наряду с другими видами довольствия.

Существует достаточно традиционное представление о том, что «в войну давали „наркомовскую норму“ – 100 граммов водки. „Боевые 100 грамм“ даже в песнях воспели. Между тем в ходе войны принципы выдачи водки неоднократно менялись. Причем была попытка использовать водку, как и деньги, в качестве некого стимула для боевых успехов.

Практика выдачи водки в войсках сложилась еще во время финской войны. Знаменитый советский актер Юрий Владимирович Никулин, служивший в зенитной артиллерии, вспоминал:

«Как только началась война, нам ежедневно выдавали по сто граммов водки в день. Попробовал я как-то выпить, стало противно. К водке полагалось пятьдесят граммов сала, которое я любил, и поэтому порцию водки охотно менял на сало. Лишь 18 декабря 1939 года выпил положенные мне фронтовые сто граммов: в этот день мне исполнилось восемнадцать лет»[115]115
  Никулин Ю.В. Почти серьезно… М.: Вагриус, 1998.


[Закрыть].

Во время Великой Отечественной выдача водки возобновилась.

Согласно «Приказу о выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день» № 0320 от 25 августа 1941 года с 1 сентября 1941 года надлежало «производить выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу передовой линии действующей армии»[116]116
  Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). С. 73–74.


[Закрыть]. Было приказано обеспечить своевременную доставку водки на передовые линии действующих войск и организовать надежную охрану ее запасов в полевых условиях.

12 мая 1942 года появился «Приказ о порядке выдачи водки войскам действующей армии» № 0373. В нем было сказано:

«Прекратить с 15 мая 1942 г. массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии. Сохранить ежедневную выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в боевых действиях, увеличив норму выдачи водки до 200 г на человека в день… Для указанной цели выделять водку ежемесячно в распоряжение командования фронтов и отдельных армий в размере 20 % от численности войск фронта-армии, находящихся на передовой линии. Всем остальным военнослужащим передовой линии выдачу водки по 100 г на человека производить в следующие революционные и общенародные праздники: 7–8 ноября, 5 декабря, 1 января, 23 февраля, 1–2 мая, 19 июля (Всенародный день физкультурника), 16 августа (День авиации), 6 сентября (Международный юношеский день), а также в день полкового праздника (сформирование части)»[117]117
  Там же. С. 228–229.


[Закрыть].

Итак, вместо 100 граммов для всех находящихся на фронте с 15 мая 1942 года полагалось 200 граммов, но не для всех фронтовиков, а только лишь для бойцов и командиров из частей, «имеющих боевые успехи». Для их 200 граммового поощрения в распоряжении командующих фронтами и отдельными армиями и создавался 20 %-ный водочный резерв. Надо полагать, что очень многие военные, особенно рядовые, впервые в жизни осознали, что Всенародный день физкультурника и Международный юношеский день что-то действительно значат.

Но вскоре был отменен и приказ о 200 граммах. 6 июня 1942 года ГКО постановил: «Сохранить ежедневную выдачу водки в размере 100 г только тем частям передовой линии, которые ведут наступательные операции. Всем остальным военнослужащим передовой линии выдачу водки по 100 г производить в революционные и общенародные праздники»[118]118
  Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). С. 252–253.


[Закрыть]

Надо полагать, норма в 200 граммов была признана чрезмерной даже за боевые успехи. Да и с успехами в мае – июне 1942 года дело обстояло неважно. Тогда Красная армия отступала.

Но лишившиеся ежедневной водочной порции войска не хотели дожидаться Международного юношеского дня и находили свои способы обойти начальственные запреты. Поэтому 12 июня 1942 года заместитель народного комиссара обороны генерал-лейтенант интендантской службы Хрулев подписал приказ «О порядке хранения и выдачи водки войскам действующей армии».

В приказе было сказано:

«Несмотря на неоднократные указания и категорические требования о выдаче водки в действующей армии строго по назначению и по установленным нормам, до сих пор не прекращаются случаи незаконной выдачи водки. Водка выдается штабам, начсоставу и подразделениям, не имеющим права на ее получение. Некоторые командиры частей и соединений и начсостав штабов и управлений, пользуясь своим служебным положением, берут водку со складов, не считаясь с приказами и установленным порядком. Контроль за расходом водки со стороны военных советов фронтов и армий поставлен плохо. Учет водки в частях и складах находится в неудовлетворительном состоянии… Отпуск водки армиям и соединениям производить только с разрешения начальника тыла Красной армии по указаниям Генерального штаба. Для хранения водки организовать особые хранилища при фронтовых и армейских продовольственных складах. Назначить заведующего хранилищем и одного кладовщика из числа специально подобранных честных, проверенных лиц, могущих обеспечить полнейшую сохранность водки. Хранилища после приемно-расходных операций опечатывать, ставить караул. В состав караула выделять строго проверенных лиц. На военные советы фронтов и армий, командиров и военных комиссаров возлагаю ответственность за правильность хранения, расходования и учета водки, водочной посуды и тары»[119]119
  Там же.


[Закрыть].

Увы, самые строгие меры не помогали. Ни специально подобранные кладовщики «из честных проверенных лиц», ни комиссары уберечь от расхищения водку не могли.

Приказ о выдаче водки войсковым частям действующей армии с 25 ноября 1942 года № 0883 13 ноября 1942 года гласил:

«В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 12 ноября 1942 г. № 2507с с 25 ноября с. г. начать выдачу водки войсковым частям действующей армии в следующем порядке:

1. В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 12 ноября 1942 г. № 2507с с 25 ноября с. г. начать выдачу водки войсковым частям действующей армии в следующем порядке:

а) по 100 граммов на человека в сутки: подразделениям частей, ведущим непосредственно боевые действия и находящимся в окопах на передовых позициях; подразделениям, ведущим разведку; артиллерийским и минометным частям, приданным и поддерживающим пехоту и находящимся на огневых позициях; экипажам боевых самолетов по выполнении ими боевой задачи;

б) по 50 граммов на человека в сутки: полковым и дивизионным резервам; подразделениям и частям боевого обеспечения, производящим работы на передовых позициях; частям, выполняющим ответственные задания в особых случаях (постройка и восстановление мостов, дорог и прочее в особо трудных условиях и под огнем противника), и раненым, находящимся в учреждениях полевой санитарной службы, по указанию врачей.

2. Всем военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников, указанные постановлением ГКО № 1889 от 6 июня 1942 г.

3. По Закавказскому фронту вместо 100 граммов водки выдавать 200 граммов крепленого вина или 300 граммов столового вина; вместо 50 граммов водки – 100 граммов крепленого вина или 150 граммов столового вина.

4. Военным советам фронтов и армий приказами фронта, армии устанавливать ежемесячные лимиты выдачи водки армиям – частям и расход производить в пределах устанавливаемого на каждый месяц лимита.

5. В израсходовании месячного лимита водки фронтам отчитываться перед Главным управлением продовольственного снабжения Красной Армии для получения лимита на следующий месяц.

В случае непредставления отчета фронтами и израсходовании водки к 10 числу за истекший месяц начальнику Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии на следующий месяц фронтам, не представившим отчета, водку не отгружать.

6. Установить лимит расхода водки для фронтов с 25 ноября по 31 декабря 1942 г. согласно приложению.

7. Начальнику Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии бригинженеру тов. Павлову и начальнику Военных сообщений Красной Армии генерал-майору технических войск тов. Ковалеву водку в количествах, предусмотренных лимитом, доставить: Юго-Западному, Донскому и Сталинградскому фронтам – к 16 ноября, остальным фронтам – к 20 ноября с. г.

8. Начальнику Главного Управления продовольственного снабжения Красной армии установить постоянный контроль за расходом водки в строгом соответствии с настоящим приказом.

9. Военным советам фронтов и армий организовать возврат освобождающейся тары из-под водки водочным заводам и разливочным пунктам Наркомпищепрома, прикрепленным к фронтам. Войсковым частям, не возвратившим тару, водку не отпускать.

10. Приказ ввести в действие по телеграфу.

Заместитель Народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенант интендантской службы Хрулев.

Приложение к приказу НКО № 0883

Лимит расхода водки для войсковых частей действующей армии с 25 ноября по 31 декабря 1942 года

Зам. Народного комиссара обороны Хрулев»[120]120
  Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). С. 365–366.


[Закрыть].

Видимо, проблема с возвратом водочной тары была достаточно серьезной, если Хрулев постоянно напоминал об этом.

Может также возникнуть вопрос: почему так велика была разница между лимитами расхода водки для фронтов? Все дело в численности войск – самый многочисленный – Западный фронт и получал больше всех – 980 000 литров, в отличие от сравнительно небольшого по численности личного состава Карельского, которому и доставалось самое малое количество водки – 364 000 литров. Почему Закавказскому фронту водку поменяли на вино, тоже понятно – осенью 1942 года, когда Закавказье было почти отрезано от остальной территории Советского Союза, проще было использовать местные вина.

Весной 1943 года последовали новые изменения.

Понятно, что зимой на фронте водка нужнее. Теперь можно было ограничиться суточной выдачей водки только частям, идущим в наступление. 2 мая 1943 года был подписан «Приказ о порядке выдачи водки войскам действующей армии»:

«Прекратить с 3 мая 1943 г. массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии… Выдачу водки по 100 граммов в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции, причем определение того, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагается на военные советы фронтов и отдельных армий… Всем остальным военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников, указанных в Постановлении ГКО № 1889, пункт 3 от 6 июня 1942 г.»[121]121
  Русский архив: Великая Отечественная: Приказы Народного комиссара обороны СССР (1943–1945 гг.). Т. 13 (2–3). С. 145.


[Закрыть].

Кроме того, 22 июня 1943 года был подписан приказ «Об установлении дополнительной нормы довольствия подразделений войсковой разведки на фронте». Разведчикам было приказано дополнительно выдавать сахара – 15 граммов, сала-шпик – 25 граммов, хлеба – 100 граммов, водки – 100 граммов. Водку выдавать только в дни выполнения боевых заданий [122]122
  Там же. С. 184.


[Закрыть].

Таким образом, если считать средней рыночную цену на бутылку водки (0,5 литра) – 500 рублей, то военную ежедневную стограммовую порцию можно оценить в 100 рублей. В дореволюционном военно-морском флоте некоторые матросы вместо полагающейся им ежедневной порции водки предпочитали брать ее денежную стоимость, так называемую «заслугу» (некоторое время она исчислялась пятью копейками). Но в Красной армии практика замены водки деньгами отсутствовала. Видимо, многие непьющие красноармейцы предпочитали поступать, как Юрий Владимирович Никулин, и менять свою порцию водки на что-нибудь более им необходимое.

Иногда удавалось совместить полезное с приятным – и самим доставалось, и друзей угощали, и еще можно было оставить родным в тылу для обмена, например, на продукты (поскольку спирт или водка с успехом заменяли деньги).

Так повезло, например, артиллеристу Демидову, ехавшему с фронта в командировку в Москву и оставшемуся вообще без продуктов:

«Я подметил, что еще в начале пути моряки были уже „навеселе“, но вели себя добродушно и вежливо. Смотрю, и сейчас они тоже, „поддавши“, весело балагурят, поют песни. Они даже со мной немного побеседовали, пошутили. Состав тронулся, и я оставил подвыпивших моряков…

На следующий день в теплушке по соседству снова шло веселье и слышалась разудалая песня «Шумел камыш». Тут я почему-то подумал: сколько же надо запасти водки на таких здоровенных лбов, чтобы гулять несколько суток подряд, не просыхая?

Объедать раненых было неудобно, и на очередной остановке я направил свои стопы к балтийцам. Они обрадовались моему приходу, пригласили за стол и стали угощать спиртом. Для вида пригубил это отвратительное зелье, но с большой охотой закусил. В ходе застолья слушал, как матросы смачно «травили баланду» о своих подвигах на суше и на море, в свою очередь, я тоже рассказал о бое с немецкими танками. Постепенно наше знакомство стало переходить в панибратство, меня хлопали по плечу и пожимали руки. Один из матросов, еле стоявший на ногах, заплетающимся языком произнес: «Братцы, а лейтенант свой парень, нальем ему еще!»

Трудно было удержаться от такой похвалы, и я снова приложился к спирту. Тот же пьянчужка, наклонившись к своему соседу, заговорщически произнес: «Может, поделимся с артиллерией, добра этого у нас хватит до самой Москвы». Сосед кивнул головой.

Балтийцы поведали мне сокровенную тайну: в конце состава прицеплен товарный вагон. Вагон как вагон, но в нем есть цистерна, в которой перевозили спирт. Она считается пустой, но если на веревке опустить в нее котелок, то можно «нацедить» ведро спирта-сырца. Взяв с меня слово, что я никому «ни-ни», моряки помогли мне добраться до своей теплушки и пожелали спокойной ночи.

Тайну я все же нарушил, о цистерне рассказал своему соседу, лейтенанту-артиллеристу, ехавшему, как и я, в Москву в командировку. Лежа на нарах, мы разработали «стратегический» план операции под кодовым названием «Спирт». Одним словом, решили тоже попытать счастья, стать «виночерпиями». На какой-то станции сняли со щита два противопожарных ведра, выкрашенных в красный цвет, раздобыли веревку. Котелок позаимствовали у солдата-истопника. Едва стемнело, отправились на промысел. Пломбу сорвали моряки-«первооткрыватели», с ней не надо было возиться, дверь легко поддалась, и мы юркнули в вагон. На ощупь нашли лестницу, прислоненную к цистерне как раз напротив горловины. Слегка приоткрыв дверь, чтобы не задохнуться от удушливых паров спирта, приступили к делу. Мужественно преодолевая «газовую атаку», я раз за разом черпал котелком настолько ядовитую жидкость, что вскоре у меня закружилась голова и стало подташнивать. Но ведро уже было полнехонько. Наверху меня сменил «подельник». И второе ведро наполнилось до краев.

К счастью, наш состав, скрипнув тормозами, остановился, и мы попрыгали, как зайцы, на землю. Аккуратно, чтобы не расплескать с таким трудом добытую жидкость, мы побрели к себе в вагон. Узнав, какой продукт мы принесли, доблестные лейтенанты и подполковники встретили нас, как национальных героев. Одно ведро поставили на стол – пей, сколько хочешь, второе – разлили по флягам и бутылкам, так сказать, для личного пользования.

Офицерский вагон «гудел» целые сутки. Съестные припасы, у кого они были, вытряхивались из вещмешков и шли в «общак». Вот так, вполне благополучно, но с приключениями я доехал до Москвы. Устроился у сестры Моти, преподнес ей в подарок флягу спирта, которую она на следующий день обменяла на хлеб»[123]123
  Демидов П.М. На службе у бога войны. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. С. 65–68.


[Закрыть].

В данном случае добытый, пусть и не совсем праведным путем, спирт очень помог артиллеристу благополучно доехать до Москвы и даже сделать подарок сестре. Но далеко не всегда дела обстояли так хорошо.

Чаще происходило обратное: люди добывали спиртное любыми путями, и вполне предсказуемо это приводило к трагедиям. Достаточно привести один из множества примеров, взятый из воспоминаний Бориса Николаевича Соколова, проведшего длительное время в немецком плену:

«Подойдя к казарме, мы собрались пробраться как можно тише, чтобы не разбудить спящих. Однако всем там было не до сна. В казарме все было пьяным-пьяно и дым стоял коромыслом. В столовой мебель была раскидана в беспорядке, а столы и пол запачканы нечистотами. Отовсюду слышались нестройное пение и пьяные выкрики. Стоило нам появиться на пороге, как на нас посыпались укоризны:

– Ах вы, дураки, дураки. Что же вы опоздали? Без вас все выпили.

Оказалось, что на складе химической фабрики нашли спирт и несколько канистр его принесли в казарму. Одной, правда, по-братски поделились с поляками, жившими в соседней деревне.

Я небольшой любитель выпить, но тогда, пожалуй, пожалел о нашем опоздании. Пропустить стаканчик-другой в тех условиях я бы не отказался.

Ночь, правда, прошла относительно спокойно. Иногда слышались какие-то выкрики, но приписать это можно было обыкновенному результату выпивки. А вот утром были мертвые, и многие ослепли. У одних слепота позже прошла, но кое у кого осталась. Это произошло вследствие отравления метиловым спиртом.

В Германии метилового спирта для разных технических целей делалось много. По словам пробовавших, вкус его ничем не отличается от вкуса винного спирта. Даже опьянение наступает легче и быстрее. Однако он ядовит. Значительные дозы приводят к смерти, а небольшие отражаются на зрении. Советские солдаты, как побывавшие в плену, так и служившие в армии, придя в Германию, везде этот спирт находили и, само собой разумеется, его пили. Результаты не замедлили сказаться. Отравлений было много»[124]124
  Соколов Б.Н. В плену. СПб.: Галея-принт, 2000. С. 207.


[Закрыть].

Может быть, вообще не стоило выдавать водку? Может быть, надо было установить фронтовой «сухой закон»? Но страшный парадокс войны в том и состоит, что от водки беда, но и без нее обойтись нельзя. Человек, ежедневно рискующий жизнью, должен как-то расслабиться, снять стресс.

Вот выдержки из дневника фронтовика:

«Дают по 100 граммов каждый вечер. Да и кормят хорошо. К празднику накапливаем понемногу водочки, чтобы выпить больше 100 граммов.

Немцы на Кавказе усиливают наступление. А город на Волге все держится!

12.11.42 г.

Праздник прошел почти хорошо. После торжественного собрания поужинали с выпивоном. Я употребил около 270 граммов. Был пьян, как случалось и раньше.

24.11.42 г.

Вчера праздновали годовщину нашего 687-го. Меня пригласили в президиум. Поместили фотокарточку в стенгазету. Комиссар рассказал историю полка. Потом смотрели концерт. Потанцевали и после 22 часов пошли ужинать. Был приличный выпивон, часто произносили тосты и особенно чествовали нашего Батю – Штыкова.

28.11.42 г.

Вчера после ужина немного потанцевали под баян. По 100 граммов не давали, потому что не летали. После вылета дают всему экипажу: летчику, технику, вооружейнику.

09.11.43 г.

Вчера устроили праздник. Днем достали самогонки и перед обедом выпили всей эскадрильей. Вечером выдали по 200 граммов. Половина моей нормы. Пришлось добавить самогонки. У нас нет случаев полетов нетрезвых летчиков. Пока остерегаемся. Война во всем портит людей. Сколько я уже выпил водки и самогонки!

10.12.43 г.

Случилось! Стрельченко полетел пьяный и погиб.

12.01.45 г.

Заседал партактив. Итоги работы дивизии подводил подполковник Саприкин. Назвал лучших: Кузин, Лядский, Павленко. А уже год, как мы не имеем ни одной награды. Обвиняют в этом нашего начальника строевого отдела Солодовникова, который подавал документы на тех, кто его поил. Попадет под суд»[125]125
  Лядский Т.С. Записки из летного планшета. Витебск.


[Закрыть].

Автор дневника – Герой Советского Союза Тимофей Сергеевич Лядский. Летчик-штурмовик, человек невероятной отваги, обладавший исключительным везением. Он сумел выжить, воюя в штурмовой авиации с 1941 по 1945 год. Случай редчайший. Обычно считалось, что пилот Ил-2 в среднем успевает сделать 11 боевых вылетов, прежде чем погибнуть.

Сам Тимофей Сергеевич совершенно резонно не рассчитывал дожить до конца войны. Но ему повезло. Спрашивается, смог бы он и миллионы таких же фронтовиков спасать нервную систему от ежедневного ожидания встречи со смертью каким-либо иным способом, кроме водки? Увы, другого столь же эффективного средства уберечь рассудок на войне человечество пока не придумало. И обойтись без него на полях сражений практически невозможно.