Текст книги "Записки психиатра, или Всем галоперидолу за счет заведения"

Вишлист

Эта история из копилки нашей подруги Татьяны. Она работает детским психиатром. Я уже высказывал мысль о том, что груши на яблоне не растут и что наследственность играет далеко не последнюю роль среди причин наших заболеваний, а тут такая роскошь! Просто невозможно отказать себе в удовольствии написать об этом.

Есть на участке Татьяны пацанчик-дебильчик, милый ребенок, только слабоумный. Более ничего – ни психопатизации, ни чего другого – ни-ни. Инвалид. Каждый год проходит переосвидетельствование, продляя группу. И вот однажды на пороге Татьяниного кабинета появляется его мама, вид которой заслуживает отдельного описания. Нет-нет, внешне все нормально, но вот… Представляете, как выглядит ребенок, когда или нашкодит, или собирается потребовать от строгого, но справедливого родителя чего-то непотребного? Еще так может выглядеть любимый щенок, сгрызший не менее любимый тапок. Вот именно с таким видом мама этого пациента бочком пересекает кабинет, сжимая в руке за спиной лист бумаги.

– Я к вам по поводу инвалидности. И ИПР.

ИПР – это индивидуальная программа реабилитации инвалида, если кто не в курсе. Тем, у кого недержание мочи, – памперсы, неходячим – кресла-каталки, кто не может трудиться в обычных условиях (это о взрослых) – трудовые рекомендации и так далее. Но здесь-то о чем может идти речь?

– У вас же есть пункт про технические средства реабилитации? Так вот, я тут набросала примерный список того, что нам нужно. – И с этими словами она разворачивает на столе перед доктором свой листок.

Друзья мои, вы все знаете (кто-то у кого-то видел, а кто-то грешен – писал сам), что такое wishlist, или хотелочка. А Татьяна, человек в интернетских заморочках неискушенный, увидела впервые.

– Телевизор, компьютер, стиральная машина, велотренажер, массажер… Ну, вы бы еще вписали горн, саблю и щенка бульдога! Или автомобиль.

– Ой, а что, автомобиль можно? Давайте я впишу, спасибо, как-то не подумала! – радуется дама и тянется за ручкой.

Премия Дарвина

Вначале небольшая справка:

«Премия Дарвина («Darwin Awards») – виртуальная премия, ежегодно присуждаемая лицам, которые наиболее глупым способом умерли или потеряли способность иметь детей и таким образом изъяли свой вклад из генофонда человечества, улучшив его» (цитата из «Википедии»).

Эта история скорее грустная, хотя все в этом мире относительно, и зачастую трудно однозначно оценить некоторые события.

Довольно долго, что-то около десяти лет, в нашем диспансере наблюдается паренек по имени… скажем, Александр. У него шизофрения, симптоматика одна и та же много лет: параноидная с суицидальными тенденциями и неоднократными попытками самоубиться, практически без критики к своим стремлениям и переживаниям, с мизерным и непродолжительным эффектом от медикаментозного лечения. При всем при этом он спокойный, тихий, всегда вежлив, корректен – ну просто паинька.

Несколько лет назад Александр отличился. Попал в стационар после очередной суицидальной попытки (кажется, наглотался азалептина[30]30
  Азалептин – антипсихотический препарат. Назначается при шизофрении, маниакальных состояниях и др.


[Закрыть]), прошел курс лечения, дело уже шло на поправку – по крайней мере, так всем казалось. Незадолго перед выпиской его отправили на Пасху домой в лечебный отпуск. Вернулся Саша из отпуска с опозданием и в сопровождении мамы, с выпиской от хирурга на руках. Оказывается, дома больной закрылся в ванной и маникюрными ножницами, вскрыв мошонку, удалил себе яичко. Выйдя из ванной, он уточнил у мамы:

– Я все правильно сделал?

Рана зажила достаточно быстро. Второе яичко вскоре тоже было удалено тем же способом. Потом были еще суицидальные попытки, госпитализации, упорное лечение без надежды на эффект… Недавно он пришел сдаваться в больницу сам:

– А то снова что-нибудь с собой сделаю, а я уже устал с ней бороться.

– С кем?

– Ну, с НЕЙ. Вы не понимаете? Я ведь для кого все делаю? Для нее. Она попросила отрезать – я отрезал. Она попросила спрыгнуть с высоты – я спрыгнул (было дело, долго потом кости срастались). Я все делаю, как ОНА просит, а она ко мне не приходит.

Так и не выяснив у Александра имени прекрасной и опасной незнакомки, столько лет изводящей его обещаниями неземного блаженства взамен на нечеловеческие страдания, я сел писать направление в стационар.

Призрак курильщика

Эту леденящую кровь историю поведали мне в одной из психбольниц (не скажу, какой). В каждом психотическом отделении всегда найдется несколько постоянных обитателей, которые живут там годами, и никто уже толком не помнит, когда они туда попали. Они – свои, родные, они помогают санитарам, они безмолвными (или не очень) тенями бродят по коридорам, они создают тот особый колорит, без которого облик отделения был бы неполон и сух.

Вот и в этом отделении был такой больной, который чуть ли не сам же его и строил. Ничем он особо не выделялся, выполнял все предписанные процедуры, помогал мыть полы и выносить мусор, а в свободное время сидел в облюбованном уголке и курил. Как ведется документация на психохроников? В толстенную, пожелтевшую от времени, пропитанную парами аминазина и понадкусанную мышами-токсикоманками историю болезни раз в полгода пишется дневник, где более или, что чаще, менее подробно описывается поведение и психический статус пациента. В истории болезни этого пациента, больше похожей на оккультный гримуар, тоже раз в полгода появлялась запись: «Психический статус за истекшее время не претерпел сколь-либо существенных изменений. Спокоен, упорядочен. Дефектен. Малообщителен. Аппетит и сон в норме. Фон настроения ровный. В свободное время сидит, курит». И так каждые шесть месяцев – мол, сидит, мол, курит. Но вот однажды пожилая санитарочка, положив на стол этот желтый ветхий фолиант, мимоходом обронила:

– Да что вы все его историю туда-сюда таскаете? Он, болезный, уж два года как помер.

Подскочили, бросились проверять – ну точно, так и есть. Врач еще сокрушался:

– Как же так? Я же на днях только его видел! Или это была галлюцинация? Он еще поздоровался.

Так и обзавелось отделение собственным призраком курильщика. Чем мы хуже Шотландии?

Маниакальное

При слове «маниакальный» гражданину, неискушенному в вопросах психопатологической терминологии, рисуется этакий убивец с всевозможными гаджетами, от скромного ножичка до вполне заDOOMчивой бензопилы. На самом деле все несколько иначе, и вместо вышеописанного коварного субъекта гражданской наружности нашему взору чаще всего предстает энергичный человек с блеском в глазах и приятной улыбкой, с полуслова понимающий собеседника и поразительно тонко подхватывающий любую нотку его настроения.

Строго говоря, маниакальный аффект в его классическом варианте характеризуется триадой: повышение настроения вплоть до ощущения счастья, восторга, экстаза – это раз; ускорение темпа мышления (я думаю нормально, а окружающие – ручные тормоза от поездов дальнего следования) – это два; громадье планов, целей и задач (гипербулия) с бешеной активностью по их осуществлению – это три. Минус критика к мыслям, оценкам и поступкам. Сна нет, но нет и необходимости в нем – не время спать, когда так прет! И энергия, море энергии!

Представили? А теперь представьте начальника среднего звена Очень Большого Завода, находящегося в таком состоянии. Это случилось больше десяти лет назад. Товарищ Икс, придя на службу очень рано, развил чрезвычайно бурную деятельность. Получили утренний втык слегка охреневшие от такого напора директора производств, получили втык не менее охреневшие директора смежных предприятий, но все это были марципанчики! Созвонившись с зарубежными партнерами, товарищ Икс то ли осчастливил, то ли озадачил их многомиллионными контрактами от своего имени. На вполне закономерно возникший вопрос: «Ху из мистер Икс», – оный спохватился, промолвил нечто вроде: «Ах, да, вы ж еще не в курсе, бедолаги», – и издал приказ, согласно которому он, такой-то и такой-то, увольняет такого-то и такого-то с должности гендиректора, а сам, так уж и быть, милостиво изволит занять его кресло. Бо не фиг хорошему предприятию болтаться без жесткой, но ласковой хозяйской руки.

Тут-то окончательно пришедшие в себя прочие начальствующие лица содрогнулись, подскочили и (кто-нибудь помнит телефон психбригады?) поскакали принимать меры. Это был триумф нашей барбухайки! Никогда еще на КПП завода их не встречали столь радушно. Ну, разве что хлеба-соли и ковровой дорожки немного не хватало.

Шизофазия

Был у меня на участке интереснейший пациент. Сейчас он живет в деревне, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Шизофреник с многолетним стажем, инвалидность, недееспособность – полный букет. Не считая дефицитарной симптоматики[31]31
  Дефицитарная симптоматика – выпадение отдельных психических функций, следствие утраты каких-то звеньев психической деятельности.


[Закрыть] (куда ж без нее) и одной особенности, которая превращала каждый визит в шоу. Какая особенность? Шизофазия.

Определение можно привести, порывшись в Википедии: «Шизофазия (в отличие от словесной окрошки, потока несвязанных слов) – психиатрический симптом, выражающийся в нарушении структуры речи, при котором фразы строятся правильно, однако не несут никакой смысловой нагрузки, иногда с повторяющимися речевыми оборотами». А вот как мы общались с ним, что называется, в реале.

– Здравствуйте, Михаил.

 
– Михаил не Михаил,
Всех соседок я покрыл,
Мохнорылый семикрыл,
Винторогий словофил.
 

– Как ваши дела?

 
– Дела как дела,
Грыз намедни удила,
Мамка хера привела,
Чуть ежа не родила.
 

Все это говорится на одной ноте, без какого-либо выражения вообще, с лицом, на котором застыло выражение отрешенного благодушия. Такими, наверное, бывают юродивые на паперти. Старушка мать, пришедшая с великовозрастным чадом на прием, укоризненно качает головой:

– Миша, как не стыдно!

 
– Стыдно – не видно,
А видно – завидно,
А нет – так и ладно,
Невнятно, понятно.
 

– Выпишу вам, Михаил, таблеточки, будете пить.

 
– Таблетки пить —
Печень растить,
Мыслей не думать,
Детей не родить,
Мать их етить.
 

Выписываю рецепты, объясняю маме, как давать лекарства (хотя она уже и так все лучше меня знает), прощаемся. Михаил задвигает очередной стишок, потом хитро смотрит на меня и полушепотом доверительно сообщает:

– Доктор, вербализация —

 
Это стыд, и стыд ужасный,
Это грех, и грех опасный.
Кто снимет копию мою,
Пускай ступает во хмелю,
Кто снимет копию мою,
Пускай ступает во хмелю.
Овидий Назон Гай Юлий анекдот.
 

Подмигнув, он покидает кабинет. Я скучаю по этому пациенту. С кем он там играет в шахматы? Не споил ли его местный электорат?

Авторское право. И лево

Характер болезненных переживаний наших пациентов напрямую зависит от условий, в которых они живут и воспитываются, а также от личностных и интеллектуальных свойств: так, дебил если и услышит в своей голове чьи-то голоса, то теорему Пуанкаре они с ним обсуждать, скорее всего, не будут. По той же причине перевелись у нас Наполеоны и Кутузовы. Их место заняли другие, не менее одиозные, по меркам современности, личности.

Когда я работал в женском отделении психиатрической больницы, к нам поступила дама бальзаковского возраста в маниакально-бредовом состоянии. Чрезвычайно яркий макияж – театр Кабуки нервно жует бамбук; что-то невообразимое, невообразимых же оттенков, на голове, а главное – этот особенный блеск в глазах. Ну, и вся маниакальная триада – настроение, мышление, моторика… В приемном покое ее приняли, оформили, переодели, санитарочки отвели в палату. Тут-то и началось представление. Причем в буквальном смысле.

Войдя в палату, больная всем улыбнулась, небрежно поклонилась, взяла в руку воображаемый микрофон:

– Ну, здравствуйте, дорогие мои. Знаю, знаю, как вы по мне соскучились. – И хорошо поставленным голосом с легкой хрипотцой запела песню «Арлекино». Неизбалованные свежими впечатлениями пациентки встали полукругом и начали хлопать в ладоши. Из числа дам помоложе и порезвее нарисовалась подтанцовка – этакий «Тодес» под галоперидолом. Представление было прервано где-то в районе третьей песни, когда в палату с криком ворвалась чрезвычайно сердитая больная:

– Ах ты, самозванка! Это я Алла Пугачева, люди, не верьте ей! – И вцепилась новой пациентке в волосы. Как-то стихийно круг больных разделился на два лагеря поклонниц, что определило зрелищность и масштабность палатного побоища. Четко действовали санитарочки, которые сновали между участницами спонтанного шабаша, всплескивая руками и приговаривая: «Ах, батюшки, да что ж такое творится, прямо срамота!» – ловко набрасывали одеяло то на одну, то на другую больную, выводя их из зоны конфликта, пока не остались две главные героини. Женщин разняли, и до конца лечения они находились в разных палатах. Во избежание.

Восточно-истерическое

Когда-то давно, еще будучи в интернатуре, я беседовал с интереснейшим человеком и опытным психиатром. Он довольно долгое время провел в командировках в страны Ближнего Востока и очень красочно и интересно рассказывал об особенностях мусульманской психиатрической помощи. В частности, про загадочный недуг, который одолевал прекрасную и скрываемую чадрой половину правоверного населения.

Пациентки приходили (или бывали принесены) на прием в сопровождении многочисленных родственников: негоже даме беседовать с незнакомым мужчиной наедине. Начинался расспрос – мол, как поживает уважаемая ханум? Вах, отвечает ханум, герчектен чок кетююм, совсем, мол, плохо, даже джанкуртаран арабасы с мигалкой пришлось вызывать! Доктор понимающе кивает, потом степенно продолжает расспрос: а как именно плохо, драгоценная? Следует глубокий вздох, и на доктора обрушивается водопад жалоб, из которого следует, что хворь, поразившая несчастную, очень-очень серьезная и мучительная: отнимаются руки по локоть, или выключается зрение, или больная не может самостоятельно стоять и ходить, или совсем потеряла вкус, обоняние, или на любое грубое слово у нее развивается припадок – словом, нет никакой возможности вести домашнее хозяйство. И заинтересованный взгляд карих очей – а у доктора достаточная квалификация, чтобы разобраться в столь серьезном и таинственном случае? Да, важно отвечает доктор, у меня за плечами интернатура, ординатура, аспирантура и много других страшных слов, да я самого Ленина в мавзолее видал! Вся родня уважительно кивает и цокает языками, а доктор некоторое время изображает напряженный мыслительный процесс.

Понятное дело, сказать людям, что пациентка – истеричка, и ничего страшного с ней не случится, нельзя. У бедной ханум в довольно жестко регламентированном бытовом укладе такая реакция – одна из немногих возможностей отдохнуть и подчеркнуть свою значимость, так зачем мешать? Опять же, собственный имидж; ну кто пойдет к злому доктору? Истина полезна всегда, но не всем. Посему разыгрывается спектакль.

Включается как можно больше приборов с лампочками и стрелочками, к больной подключаются ВСЕ датчики, которые только можно придумать: ЭКГ, ЭЭГ, если есть УЗИ – вообще прекрасно. Снимаются показания. Потом доктор ДУМАЕТ. Долго, переводя взгляд с распечаток и мониторов на замершую от волнения пациентку. Потом он качает головой и говорит хорошо поставленным голосом: так и так, хасталык у вас очень, очень серьезная и сложная, но, по счастью, не смертельная. Лечить придется долго, недели три. На это время – никакой домашней работы, упаси Аллах! Строгий постельный режим и вкусное питание. Ах да, сейчас выпишу иляч, будете принимать вот так и вот так. Ну и, конечно, КАПЕЛЬНИЦЫ, без них ни одна серьезная и уважающая себя болезнь ни за что не пройдет. Воодушевленная родня хватает не менее воодушевленную страдалицу в охапку и, рассыпаясь в благодарностях, растворяется в дверях – аллахсмарладык, дорогой доктор!

Любопытство

Всем нам в той или иной мере присуще стремление испытать новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Не зря же бытует расхожее мнение, что Создателем на заре творения Вселенной тоже двигал интерес – а что получится? Просто склонность ко всякого рода исследованиям и экспериментам над своей жизнью выражена у всех по-разному: кто-то осторожен, но проявляет сдержанный интерес, словно ежик, одним глазком выглядывающий из клубка иголок, а кто-то готов член в розетку сунуть, лишь бы вставило.

Неиссякаем интерес и к галлюциногенной тематике, который лишь слегка охлаждается осознанием незаконности (а кто поймает?) и вреда здоровью (да я только разок!). Опишу два случая применения галлюциногенов, которыми поделились со мной ныне взрослые, разумные, местами солидные и уважаемые дяди, которых не иначе как бог хранил в их студенческую пору. Или ангел-хранитель, беззлобно матерясь, укрывал сенью своих крыл от беды. Дескать, что же с ним поделаешь – дурное, но ведь может и толк выйти!

Первый случай касается тарена. Есть, точнее, был такой препарат, входил в состав аптечки индивидуальной АИ-1 до 1998 года, потом был заменен по причинам нецелевого употребления. В любом уважающем себя бомбоубежище его тоже было много. Основная цель применения – антидот ФОВ (фосфорорганических отравляющих веществ, боевой противочеловеческий вариант дихлофоса). Побочный эффект употребления – галлюцинации. Вот мой знакомый, проявив воинскую смекалку, и разжился нетронутой аптечкой из стратегических запасов. А разжившись, злоупотребил. А злоупотребив, сел за руль и поехал ставить машину в гараж. Это была, как любят говорить герои американских фильмов, very big mistake[32]32
  Очень большая ошибка (англ.).


[Закрыть]. Представьте себе пустынную дорогу в бог знает каких курмышах (для земляков – в районе Сухой Самарки). Едет себе человек, аккуратно, никого не трогая, наслаждаясь сумеречным пейзажем, и вдруг – люди на дороге! Прямо перед бампером вставшей машины дорогу не спеша пересекает пионерский отряд. Чинно, степенно, в колонну по два; галстучки, шортики, рубашечки, гольфики, пилотки. Знамя, горн и барабан в комплекте. Ну, товарищ стоит и стоит, пропускает. А отряд все пересекает и пересекает, и несть пионерам конца и краю. Долго мой знакомый ими любовался; потом терпение лопнуло, вышел он из машины, подошел поближе, а пионеры, слегка подправив азимут, пошли… сквозь него! Все, с тех пор он сказал наркотикам не просто «нет», а «ну нах».

Другой случай произошел с одним моим приятелем в его студенческую пору. Ему стало страсть как любопытно, а чего это скорбные головой в местной психбольнице все циклодол клянчат? У него как раз цикл шел по психиатрии. Раздобыл он по каким-то каналам листик таблеток, да и скушал то ли восемь, то ли десять штук. Потом приятель очень радовался, что догадался провести этот увлекательный эксперимент в выходные: времени как раз хватило, чтобы оклематься. Сначала, минут через тридцать-сорок, он был поражен тем, какими плавными и текучими стали его движения – словно вокруг не воздух, а вода, и тело плывет, скользит через ее толщу. Дышится при этом свободно, но очень размеренно и неспешно. Поплавал он по комнате и коридорам полупустой общаги, потом вспомнил, что неплохо бы приготовиться к занятиям, вернулся в свою комнату и сел за лекционную тетрадь. Спустя пару минут возникло ощущение, будто кто-то на него смотрит; еще пару минут он с этим ощущением боролся, а потом окинул взором пустую комнату. Оп-па! Из центра каждого цветочка на обоях на него смотрели ГЛАЗА. Куда бы приятель ни пошел, глаза поворачивались, провожая его взглядом. Чтобы как-то отвлечься, он уткнулся в лекционную тетрадь, вполголоса бормоча материал лекции, словно заклинание, но облом подстерегал и здесь: под его пристальным взглядом от тетради повалил сизый дым. Товарищ сбегал умыться, закурил и плюхнулся на койку. Глаза продолжали взирать со стен на горе-экспериментатора. Приятель потом признался, что, если бы появились еще и голоса, он вприпрыжку побежал бы сдаваться в больничку. Но все происходило в полной тишине. Под вечер возникло какое-то шевеление на полу. При внимательном рассмотрении пол оказался подобием пруда, в котором резвились мелкие русалки. Вцепившись в изголовье кровати, как в перила Ноева ковчега, товарищ отрешенно подумал, что до полного комплекта не хватает сильфов, гномов и саламандр. Зачем он это подумал! Явились как миленькие. Гномы брели по колено в воде, сильфы летали вокруг люстры, а саламандры грелись на стоваттных лампочках. Положение спас прибежавший вскоре домовой: он выгнал всю нечисть, а сам, неслышно мелькнув голыми пятками, скрылся под шкафом. Следующее утро, слава богу, было уже без галлюцинаций, но приятеля мучила сухость во рту и ощущение жесточайшего морального похмелья, которое он смог преодолеть только путем обильных возлияний в спасительном кругу друзей. Еще одним противником наркотиков стало больше.