Текст книги "Душа зла"

20

Когда Ларри Салиндро и Бентли Котленд вошли в кабинет, там витал сладкий запах лесных ягод. Салиндро свозил будущего помощника прокурора в несколько полицейских участков и там весь день занимался тем, что рассказывал Котленду тонкости различных процедур, объяснял, как функционирует Главное управление полиции Портленда. Прежде всего это был способ удалить его от Бролена, чтобы тот мог поработать в одиночку и сосредоточиться.

Вошедшие принялись вглядываться в светлое пятно посреди сумрака кабинета.

– Ужасно, как и все здесь! – произнес Салиндро, приближаясь к столу. – Я чувствую запах чая?

Не отрываясь от записей, Бролен показал ручкой на чайник:

– Присоединяйся.

Салиндро не заставил повторять дважды, заодно предложив чаю и Бентли тоже; последний, впрочем, вежливо отказался.

– Ты сейчас где? – спросил Салиндро.

– Привожу в порядок записи.

Бролен поднял голову, посмотрел на коллег и сказал:

– Я сделал первый набросок портрета.

– И что нам это дает?

– Попытаюсь объяснить максимально доходчиво.

Лоб Бролена пересекла длинная складка, которая появлялась всегда, когда он напряженно о чем-то думал, поэтому Салиндро удержался от ремарки, что Бролен скверно выглядит и ему надо отдохнуть.

В 1970-е годы ФБР начало компанию по сбору данных и фактов, касающихся поведения серийных убийц – тогда это явление стало внимательно изучаться. В течение нескольких лет сотни таких убийц были опрошены в тюрьмах с целью лучше понять мотивы их поступков; их поведение изучалось и препарировалось со всех возможных сторон. Так появились программы ViCAP и NCAVC[5]5
  ViCAP – программа задержания преступников. Является подразделением ФБР и отвечает за анализ серийных насильственных и сексуальных преступлений; NCAVC – Национальный центр анализа насильственных преступлений, занимается систематизацией данной информации.


[Закрыть] – необходимое подспорье в борьбе против преступлений сексуального характера, и тогда же была разработана техника профайлинга. Ее суть заключается в изучении всех имеющихся под рукой деталей преступления: места, положения трупа, биографии жертвы – чтобы выжать из всего этого наиболее полную возможную информацию об убийце. Будучи оттачиваемой год от года, эта область деятельности позволила задержать огромное число преступников на протяжении последних двадцати лет.

– Вы ведь ведете расследование – нормально ли, что в этом случае вы составляете психологический портрет убийцы? – поинтересовался Бентли, который в очередной раз хотел разобраться в тонкостях делопроизводства.

Бролен протестующе помахал перед собой ладонью и произнес:

– Прежде всего позвольте мне сказать вам, что составление профиля – это помощь следствию. Речь не идет о том, чтобы указать пальцем на того или иного подозреваемого. Нужно направить поиски в нужную сторону – и сейчас я могу вполне заниматься этим. Кроме того, добавлю, что полиция Портленда пока не имеет специального подразделения помощи следователям в лице профайлеров, а мне не хочется обращаться с подобными просьбами в ФБР. Вы не задавали себе вопрос, почему, несмотря на свой молодой для инспектора возраст, я веду это дело? Хотя его должны были бы, наверное, доверить более опытным людям – скажем, таким как Ли Флетчер? Да просто потому, что здесь нужен психологический подход, а я тут единственный, кого этому специально обучали в ФБР.

Бентли удивленно поднял брови.

– Вы учились в Квантико? – спросил он.

Бролен потер рукой подбородок и вздохнул. Он не хотел обсуждать эту часть своей жизни с помощником окружного прокурора. Салиндро заметил неловкость и сразу же вмешался в разговор:

– Ладно, ты нам расскажешь, к каким выводам пришел?

Бролен кивнул и пригласил их присесть. Когда все устроились, Бролен начал:

– Я изучил фотографии, отчет о вскрытии и, имея возможность побывать на месте преступления, смог обобщить все – чтобы в результате получить кое-какую интересную информацию. Восстановим хронологию событий, оперируя теми сведениями, которые у нас есть. Жертва – очень красивая женщина, назовем ее А, пока мы точно не установили ее личность. У нее спортивное телосложение, несмотря на некоторую худобу; можно предположить, что она, например, манекенщица. Содержимое ее желудочно-кишечного тракта позволяет сделать вывод, что в последний раз она принимала пищу за несколько часов до того, как была убита, то есть в среду вечером. Следовательно, на нее напали в промежуток между заходом солнца и полночью, предположительным временем смерти. Не буду задерживаться на том, как было совершено нападение, поскольку это не даст нам никаких дополнительных сведений о ее личности. Скажем лишь, что на нее напали сзади и усыпили, прижав к лицу марлю с хлороформом. Она попыталась сопротивляться, отсюда – внутренние кровоподтеки на коже рук. Маловероятно, что жертва добровольно отправилась в Вашингтонский парк глубокой ночью, тем более в ту развалюху, где ее убили. Она заботилась о своем теле, кроме того, анализ ее крови показывает, что она не была маргиналом, скорее наоборот, он свидетельствует о ее очень правильном образе жизни. Значит, сюда ее привез наш тип Х. Отсутствие волокон текстиля в ранах указывает на то, что когда он убивал ее ножом, она была голой. То есть он притащил ее внутрь старого дома между полуночью и четырьмя часами утра. Напомню, что предварительно он в большом количестве использовал меркаптан – это было несколькими днями ранее – и заколотил вход в хибару, несомненно, чтобы убедиться, что никто не проникнет внутрь. Возможно, он проветрил помещение перед тем, как прийти туда с жертвой, поскольку я плохо себе представляю, как он смог бы долго находиться рядом с телом, ведь запах там стоял невыносимый. А ему, напротив, было нужно, чтобы для воплощения его фантазий обстановка в сторожке была исключительно благоприятной.

Салиндро слушал внимательно, время от времени кивая, тогда как Бентли недовольно морщился по мере появления в рассказе Бролена патологических подробностей.

– Итак, наш тип оказался вместе с женщиной, все еще находившейся без сознания. Они были посреди леса, вокруг – непроглядная ночь. Он взял на себя труд перенести ее в хижину, что говорит не только о том, что у него есть машина, но и о том, что он почти триста метров тащил ее через лес на руках. Для того, чтобы придумать столько изощренных шагов, действительно нужно заранее все хорошенько обдумать.

– Может быть, он не знал никакого другого спокойного места, – предположил Бентли.

Бролен покачал головой.

– Нет, он, конечно же, вез ее на машине по Кингстон Драйв: в этом случае он мог спокойно углубиться дальше на юг или на восток, к густым необитаемым лесам, где тело очень долгое время пролежало бы, будучи спрятанным. Значит, если он решил везти ее сюда, у него была конкретная цель. Он хотел, чтобы труп обнаружили.

От этих слов оба слушателя вздрогнули. Бролен продолжал:

– Он выбрал достаточно уединенное место, чтобы проделать все без спешки, обстоятельно, но поскольку в хибару все-таки забредают случайные прохожие, он понимал, что рано или поздно труп будет обнаружен. Некоторые другие детали подтверждают эту гипотезу, но к ним я вернусь немного погодя. И вот он оказался с ней в этой халупе и стал раздевать свою жертву, дабы насладиться ее телом. В этот момент она находилась под действием хлороформа. Но потом девушка медленно приходит в себя, у нее раскалывается от боли голова. Наш тип раздевает ее, не решаясь прикоснуться к телу, поскольку она стонет или слегка шевелится, ему приходится довольствоваться только своими фантазиями, он думает о том, что сделает с ней. Теперь она в его власти, он может поступить с ней по своему усмотрению, однако он не хочет воспользоваться ею, пока она еще жива. Для него она – объект удовлетворения желаний, она перестала быть абстрактной женщиной в то мгновение, когда он ее заметил; он сразу же понял, что она теперь принадлежит ему и только ему.

Бролен некоторое время помолчал, задумавшись, и добавил:

– Преступник смотрит на ее голое тело, она – его вещь. И все-таки что-то привело его в бешенство: возможно, она открыла глаза или просто попыталась подняться, заговорить с ним – то есть подала признаки жизни; на самом деле она даже не могла себя контролировать; преступник набрасывается на девушку и втыкает нож в ее тело около двадцати раз. Бьет ее ножом до тех пор, пока она не замирает неподвижно. Теперь жертва превращается в сугубый объект наслаждения, к которому он стремился, в механический источник удовольствий. Погружая нож в ее тело, он присваивает ее – это как транс, он больше не способен остановиться, он орудует ножом, как пенисом, кровь жертвы брызжет, словно семя, и убийца забывается, в бреду дважды кусая ее за бедра. Он не овладевает мертвой девушкой физически: свидетельство тому – отсутствие каких-либо разрывов или следов спермы во влагалище и анусе, однако он наслаждается властью, которую получил над ней. Проделав все, что хотел, он втыкает ей нож в вагину, показывая, на что способен. Проворачивает лезвие внутри – это ведь продолжение его собственного члена, и с его помощью он показывает нам, что способен иметь с ней секс. Во время всего этого действа, этого жестокого умерщвления, он наверняка почувствовал эрекцию и, может быть даже, кончил себе на брюки, удовлетворяя свое сексуальное влечение. Мы не обнаружили совершенно никаких следов его спермы, однако, как видим, сексуальный подтекст тут очевиден, и, думаю, преступнику необходимо было разрядиться. Затем, освободившись от напряжения, накапливавшегося много лет подряд, он оценил то, что сделал, и должен был провести достаточно длительное время в попытке успокоиться. В итоге, собравшись с мыслями, он отрезал жертве руки и забрал их в качестве трофея, а также следуя стремлению быть похожим на свой идеал, Лиланда Бомонта.

– Но ведь Лиланд Бо… – начал было Бентли.

Бролен жестом остановил его.

– Вот тут мы подходим к другому важнейшему моменту. Он полил лоб жертвы кислотой, как это делал Лиланд Бомонт. Когда я в прошлом году составлял психологический портрет Лиланда, то предположил, что тот сжигал верхнюю часть лица своих жертв потому, что был с ними лично знаком и, уничтожая их человеческий облик, таким образом избавлялся от чувства вины. Но оказалось, что Лиланда ничего не связывало с его жертвами, он подбирал их, повинуясь своим прихотям, встречал на улице или в Интернете как было в случае с Джульет. Две первые девушки были внешне похожи на его мать, из чего я сделал вывод, что он хотел испытать сексуальные ощущения, представляя ее на их месте, или же действительно собирался вновь пережить нечто, что уже у него было, если, конечно, связь с матерью на самом деле существовала. Что, впрочем, не мешало ему считать всех девушек недостойными его, и поэтому он не мог испытать тот экстаз, о котором грезил, вот почему он в буквальном смысле слова их «обезличивал», сжигая лицо кислотой.

– Однако Джульет не похожа на остальных, – заметил Салиндро, который никогда еще не воспринимал дело под таким углом.

– По свидетельству самой Джульет, Лиланд Бомонт некоторое время общался с ней через Интернет. Когда он стал слишком настойчиво добиваться встречи, она его отшила. Он, убивший на тот момент уже трех женщин, чувствовал собственное величие, если не сказать превосходство над всеми, поэтому не перенес отказа и решил похитить Джульет, присвоить ее себе, как ранее других. Таково единственное логическое объяснение, которое приходит мне на ум, и, полагаю, я не очень далек от истины.

– А что насчет убийцы из леса? – забеспокоился Бентли.

– С ним сложнее. Прежде всего у меня нет ни малейшей уверенности по поводу того, когда он вылил кислоту на лоб жертве, но мне почему-то кажется, что он сделал это сильно post mortem и, возможно, в честь Лиланда – своего рода это знак почтения, ибо так или иначе подобный поступок отсылает нас к Лиланду Бомонту: ведь никто, кроме нас, не знал про кислоту. Жертву раздели – когда ее нашли, на ней не было совсем никакой одежды, ее ноги разведены в стороны – убийца хотел ее унизить; будь он с ней знаком, он, быть может, расположил бы тело иначе, попытавшись придать ему минимум достоинства или хотя бы скрыл ее лицо одеждой, чтобы не смотреть на него. А он вполне находит себе оправдание, оставляя жертву в столь унизительной позе и ясно давая понять нам, не вытаскивая нож из ее вагины: он овладел ею и сделал с ней все что хотел, в том числе проник в нее как мужчина. Даже если это был всего лишь нож, он все равно означает замещение: в тот момент оружие стало для убийцы прямым продолжением тела, и, оставив его на месте преступления, да еще и в таком месте, он, сам того не желая, сказал нам: я сексуально несостоятелен, неспособен войти в жертву, как мужчина в женщину; значит, он, скорее всего, не женат. Думаю, его возраст – от двадцати до двадцати пяти лет.

Бролен выдержал еще одну паузу, глотнув чая. Его глаза горели, и Бентли спросил себя, чем вызван этот блеск: болью, состраданием к жертве или возбуждением от того, что инспектор ясно представлял себе все, о чем рассказывал. В течение нескольких последних минут поведение Бролена стало меняться: описывая атмосферу преступления, он на краткий миг закрыл глаза, и почти улыбнулся, представляя чувства, переполнявшие убийцу; Бентли даже подумал, а не перевоплощается ли Бролен шаг за шагом в этого самого настоящего убийцу?

– Однако главное для нас – определить тип убийцы. Существует две категории подобных преступников: организованные убийцы, которых обычно называют «психопаты», и импульсивные убийцы, «психотики». Среди улик, собранных нами, есть и те, которые относятся к первой категории, и те, что позволяют говорить о второй.

– Может быть, их и было двое? – предположил Салиндро.

– Нет, я так не думаю. Скорее, мы имеем дело с новичком, у которого есть что-то от обоих типов. Он тщательно выбрал место преступления, носил с собой нож необходимых размеров: значит, он готовился; подобное у импульсивных убийц встречается крайне редко, можно даже сказать, не случается никогда. Он предусмотрел все, даже хлороформ. Факты наводят на мысль, что он вдумчиво и неспеша готовился. Однако его неспособность проникнуть в жертву заставляет думать, что убийца неполноценен в сексуальном плане – это подтверждают и повреждения половых органов жертвы. Более того, когда он убил девушку, его охватил приступ безумия, и, не имея сил с ним справиться, он начал вонзать лезвие в тело жертвы и даже укусил ее. То, что он подкрался к ней сзади с хлороформом, также указывает на сильнейшую психотическую коннотацию: он не позволил себе тратить время на разговоры с ней, на заигрывание, не стал сполна наслаждаться своей властью перед тем, как перешел к делу. Может быть, он понимает, что неспособен на это. При этом он сохраняет полное хладнокровие: ведь он вырезал следы от укусов на бедрах; и отличается определенным интеллектом – совершает преступление в таком месте, где следы разных бродяг сделают крайне затруднительным сбор любых улик: волос и так далее.

– То есть это был убийца смешанного типа… – подытожил Салиндро.

– Думаю, да. Он заранее внимательно подготовился к преступлению, но в момент его совершения потерял над собой контроль, а потом опять смог собой совладать. Незначительные проявления жестокости ante mortem, молниеносное нападение и неспособность самостоятельно изнасиловать жертву характеризуют его как дезорганизованного психотика. И тем не менее он готовился, вероятно даже, долго выбирал себе жертву и сохранил ясный рассудок после того, как закончил.

– И как нам это поможет в дальнейшем? – поинтересовался Бентли.

– Это позволяет нам установить множество деталей, господин помощник прокурора.

Бентли поморщился при упоминании должности, которую ему вскоре предстояло занять.

– Прежде всего мы имеем общий психологический портрет. Нашему убийце от двадцати до двадцати пяти лет. Он белый и атлетически сложен, хотя и немного астеник: скорее всего, у него диспропорция между телом и лицом.

– Откуда вы можете знать, как выглядит убийца, всего лишь проанализировав его действия? – воскликнул Бентли, очевидно сомневаясь в правильности выводов Бролена.

– Потому что существуют основательные труды, в которых доказывается связь между обликом человека и его умственными отклонениями. Статистика, которую ведет ФБР на протяжении последних двадцати лет, свидетельствует: мы можем более-менее точно соотнести тип убийцы-психотика и с некоторыми физическими особенностями, очень часто связанными с его образом жизни.

– В любом случае, он должен быть достаточно крепким, чтобы удерживать жертву, пока прижимал к ее лицу тряпку с хлороформом, – вмешался Салиндро.

Бентли кивнул, но было видно, что он все еще сомневается.

– Итак, я уже говорил, что нашему типу, вероятно, от двадцати до двадцати пяти лет, именно в этом возрасте подобные убийцы начинают действовать, это косвенно подтверждается еще и тем, что его жертве, возможно, тоже около двадцати пяти лет. Серийные убийцы часто выбирают себе жертв одного возраста с собой и одной этнической группы, если только конкретная улика не указывает на обратное, но это не наш случай. Значит, он белый. Ему потребовалось время, чтобы убрать все следы, а его жестокость свидетельствует, что он почти впал в бешенство; полагаю, он какое-то время находился рядом с жертвой после того, как убил ее, приводя мозги в порядок и избавляясь от следов. Повреждения на теле девушки свидетельствуют, что он испытал удовольствие и унес с собой часть своей жертвы. Известно, что убийцы, коллекционирующие фрагменты жертв, живут в одиночестве, часто в очень уединенных местах, особенно из-за запаха, который распространяют их человеческие трофеи. Они имеют обыкновение совершать акты некрофилии, и я не удивлюсь, если он мастурбирует при помощи рук своих жертв. С другой стороны, он решил совершить свое преступление в лесу. В Портленде существует сотни мест, где он мог бы сделать это и оставить там труп, однако он выбрал лес в центре Вашингтонского парка. Полагаю, ему было нужно, чтобы рядом находился какой-то нужный ему элемент, что-то успокаивающее, то, что помогло ему восстановить хладнокровие. Значит, весьма возможно, что наш тип живет в лесу, в одиноко стоящем доме. Большинство серийных убийц выбирают в качестве жертв женщин, более или менее равных им по социальному положению, и совершая преступления в местах, хорошо им знакомых, – так им проще, по крайней мере, в первый раз.

Салиндро покачал головой и вновь налил себе чая.

– Что касается социального положения, то здесь все иначе: лак на ногтях ног жертвы, заботливо ухоженная кожа, отсутствие волос под мышками, прическа в интимной зоне ясно указывают на ее принадлежность к определенному социальному статусу, которого лишен убийца. Однако учитывая, что он сексуально несостоятелен, именно это несовпадение привлекает его, ее забота о своем внешнем виде пришлась ему по душе – видимо, это нечто, что отсутствует в его окружении. То есть весьма вероятно, что убийца родом из сельской местности или малообеспеченной семьи. Возможно, он – сын фермера или кто-то вроде. Полагаю, он не очень хорошо адаптирован в социальном плане. Наконец, очевидно, что его внимание более всего привлекла стадия post mortem, то есть именно после смерти жертвы он особенно активизировался, значит, можно сделать вывод, что она не очень интересовала его, пока была жива. Наверняка он не разговаривал с ней, рассматривая ее как обычный источник удовольствия, он немедленно ее обезличил, и это доказывает, что он действительно опасен: он не видит в своей жертве человека, она для него – обыкновенный инструмент наслаждения. И, принимая во внимание бешенство, с которым он накинулся на тело, могу вас уверить, что он снова и снова будет повторять это, пока его не схватят.

В кабинете стало тихо: из-за двери доносились лишь эхо голосов и обрывки телефонных разговоров, да еще порывы ветра стучали в окно.

– Итак, подведем итог, – произнес Салиндро. – Мы ищем молодого белого парня двадцати – двадцати пяти лет, асоциального, возможно живущего в сельской местности, скорее всего имеющего ассиметричное строение тела, но в то же время обладающего некоторой силой, и, кроме того, располагающего личным транспортом.

Бролен покачал головой.

– Добавлю к этому, – произнес он, – что его личность, возможно, присутствует в судебной картотеке: такому типу молодых, не желающих социализироваться преступников, всегда хочется находиться подальше от любых органов власти. Он, не дрогнув, совершил свое преступление, и я не думаю, что он находился под влиянием алкоголя или наркотиков, он слишком хорошо управлял ситуацией до и после преступления. Однако в прошлом он наверняка был замешан в посягательстве на нравственность, вспомните, с такой яростью он позволил себе двадцать раз ударить тело жертвы ножом; становится очевидным – он долго копил ее в себе, значит, он уже довольно давно отличается неуравновешенностью. Нельзя носить в себе столько бешенства бесконечно – напрашивается вывод, что он достаточно молод; однако убить человека в любом случае нелегко, а ведь ему удалось сохранять хладнокровие довольно долго, значит, он давно вынашивал свой замысел. Короче, надо прошерстить дела всех молодых людей штата, собранные в картотеке, особенно те, которые были заведены в результате преступлений против нравственности, прежде всего за эксгибиционизм; для изнасилования у него недостаточно зрелости и уверенности.

Салиндро внимательно посмотрел на Бролена, который замолчал и, нахмурившись, задумался:

– Что-нибудь еще?

Взгляд Бролена вдруг обрел уверенность – впервые после целого дня, проведенного за работой по составлением профиля убийцы.

– Думаю, да, – немного поколебавшись, произнес Бролен, – мне кажется, мы имеем дело с очень неприятным психопатом. Но в конце концов, он – «серийник», просто в этот раз совершил свое первое преступление, потому и не полностью контролировал ситуацию, не смог воплотить все свои фантазии. Боюсь, очень скоро он снова начнет действовать, стремясь достичь желаемого. Думаю, он попытается отточить свое «мастерство», постепенно набираясь опыта.

Бролен снова замолчал, размышляя. И продолжил:

– И он хотел, чтобы мы нашли тело. Он специально оставил его там, потому что знал, что делает, и хотел, чтобы все узнали о его существовании, говорили о нем и боялись его. Это – преступник, страдающий крайним нарциссизмом в худшем его проявлении. Очевидно, будучи ребенком, он испытывал невероятные муки и, когда вырос, превратился в мужчину, переполняемого бешенством и ненавистью к окружающим. И он не остановится, будут и другие жертвы.

– Что же, вообще нет ни малейшего шанса, что он сможет остановиться сам? – задал вопрос помощник прокурора.

– Это невозможно. Он убивает из желания отомстить за пережитое, но главное потому, что в нем доминирует желание освободиться через насилие, полное подчинение себе другого и смерть. То, к чему он стремится, – достичь такого удовольствия, о котором уже давно мечтает. Однако и вы, и я прекрасно знаем, что мы лишены возможности полностью реализовывать наши фантазии, а он этого не знает или отказывается с этим согласиться. И он попытается снова и снова, и его бешенство будет все время разгораться, действия окажутся все более жестокими и бесчеловечными.

В окна стал постукивать дождь.

– И значит, есть опасность, что жертв будет больше, – сказал Бролен чуть неслышно.

Бентли Котленд не смог сдержать дрожи отвращения, вспомнив голое тело женщины, распростертое на холодном столе из нержавеющей стали.