Текст книги "100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем"

58. Обещаю вдохновлять тебя на великие достижения

Однажды большой, сильный лев прогуливался по равнине. Стоял чудесный день, и лев наслаждался теплом и светом солнца. И вдруг лев почувствовал, как по его лапе пробежало какое-то очень маленькое существо, и одним взмахом лапы он зажал между когтями крошечную мышку.

Мышка дрожала от страха, глядя, как лев облизывает свои острые зубы, но перед тем, как отправить мышку в рот, лев услышал ее пронзительный писк:

«О великий господин, самый благородный царь всех зверей, прошу, отпусти меня – я просто спешила домой к своей семье; пожалуйста, не ешь меня, имей милосердие к такому крошечному созданию. Обещаю, взамен я помогу тебе, когда ты будешь нуждаться в помощи».

Лев засмеялся в ответ. «Как может такое крохотное существо, как ты, помочь мне, величайшему царю зверей? – спросил лев. – Не слишком ли ты самонадеянна!

И тем не менее, – продолжал он, – я только что хорошо поел и не голоден, и сегодня я тебя отпущу. А теперь брысь отсюда!»

Мышка с облегчением поспешила прочь.

Несколько недель спустя лев, пробираясь через заросли, попал в расставленные сети и оказался подвешенным на дереве; он попытался выбраться, но, несмотря на все его героические попытки, казалось, был обречен. Будучи королем джунглей, лев понимал, что нет добычи ценнее, чем такой лев, как он, и он с отчаянием думал о перспективе стать трофеем какого-нибудь охотника-хвастуна. С каждой минутой все больше впадая в отчаяние, лев метался и рвался, но от этого еще больше запутывался в сети.

Уже готовый сдаться, лев вдруг увидел мышь, шныряющую под ним; мышка прогрызала сеть за считанные секунды, ослабляя одну веревку за другой. Медленно, но верно сеть распускалась, и дыра в ней становилась все больше, а вскоре она совсем порвалась под весом льва, и он оказался на свободе.

Эта классическая басня Эзопа учит тому, что все мы способны найти свой собственный путь к свершению великих дел. Нам, родителям, необходимо воспитывать в своих детях уверенность в себе, которая будет придавать им внутренних сил, мудрости и энергии для достижения любых целей.

59. Обещаю показать тебе, что иногда самых близких друзей можно обрести в самых неожиданных людях и в самых неожиданных местах

Когда мне было 16 лет, я провела лето в Доминиканской Республике, в рамках волонтерской программы «Амигос де лас Америкас». Программа имела целью формирование лидерских качеств у молодежи и пропаганду здорового образа жизни, образования и развития региона.

Во время инструктажа, который происходил в Техасе, я помню, как спрашивала себя, зачем я подписалась на участие в этой программе, – как юная идеалистка, я полагала, что только тогда смогу прочувствовать проблемы бедности, здравоохранения и образования, если непосредственно погружусь в жизнь народа и культуры, которые мы там обсуждали.

Приехав в Техас, я столкнулась с тем, что участники программы были настроены на несколько иной результат – инструктаж для них был больше возможностью «потусоваться» и пофлиртовать с новыми знакомыми, нежели задуматься о серьезных мировых проблемах. Мне, как застенчивой, интровертной, серьезной индийской девушке, было трудно веселиться с остальными, и я чувствовала себя более комфортно наедине с книжкой в своей комнате; я ощущала себя неловко оттого, что не вписывалась в компанию. Помню, одна из участниц программы заставляла меня особенно сильно тушеваться – крикливая девушка по имени Лиза, шести футов роста, что была главарем оравы любителей вечеринок.

Когда всех разделили на группы, то, конечно, выяснилось, что меня отправляют в маленькую деревеньку под названием Лос-Гуантес, в компании человека, которого я меньше всего хотела видеть рядом, – Лизы! Я была в таком замешательстве, что чуть было не решила ехать обратно домой – мне казалось, что я никак не смогу провести целых восемь недель в глухой деревушке в компании этой девушки.

В эту деревеньку, в часе езды от Санто-Доминго, невозможно было попасть на машине, и, чтобы добраться туда, нам пришлось переходить реку по шаткому старому мосту – казалось, что безопаснее было бы перейти реку вброд или переплыть.

К моему огромному облегчению, мы с Лизой были определены жить в разные семьи. Все дома в нашей деревне представляли собой убогие хижины с залатанными крышами; я жила в одной из таких хижин вместе с молодой парой и их тремя маленькими дочками – Перейрой, Лелейлой и Ванессой. Еду готовили рядом с домом в самодельной печи на дровах. Мылись мы в реке, а в туалет приходилось ходить в полях – нашей задачей как раз было помочь построить в деревне уборные.

Я привыкла к жизни в Лос-Гуантес буквально за день: моя приемная семья была прекрасна во всех смыслах этого слова, а дети дарили мне столько радости и свободы. В первое утро на рассвете меня разбудили эти три девчонки, вместе с толпой цыплят, коз и собак. Я помогла матери приготовить бобы, рис и жареные бананы, которые были моей пищей на обед и на ужин на протяжении следующих двух месяцев. Сиеста была неотъемлемой частью повседневной жизни, а вечера мы проводили за болтовней, песнями и танцами. Жизнь была такой простой и беззаботной, что все мои юношеские стрессы, идеологии и убеждения вдруг показались неактуальными.

Гораздо дольше пришлось налаживать отношения с Лизой, но, когда мы начали возводить уборные, мы мало-помалу стали все больше разговаривать. Лиза отличалась от меня настолько, насколько это вообще возможно: она выросла в трейлерном парке в Небраске с отцом-алкоголиком; ее тетя «одобрила» ее участие в нашей летней программе, ввиду пристрастия Лизы к наркотикам и алкоголю и ее постоянных неприятностей с местной полицией. Тетя полагала, что такой опыт пойдет Лизе на пользу, и организовала поездку в ее интересах. Каждый день мы с Лизой общались чуть дольше, и она призналась, что была разочарована, когда услышала, что я буду ее партнером, потому что я казалась ей слишком тихой и серьезной. За этими разговорами мы стали понемногу осознавать, что, несмотря на столь существенные различия между нами, мы действительно наслаждаемся обществом друг друга, узнавая друг от друга о жизни, которая так отличается от нашей собственной.

Однажды днем мы с Лизой пытались перевезти цемент из одного конца деревни в другой. День был жаркий, у нас было три мешка с цементом и одна лошадь. Мы пытались привязать мешки к лошади, но они все время с нее падали; тогда мы подумали, что могли бы обе сесть на лошадь, а мешки с цементом положить на колени. Пытаясь так и сяк осуществить этот маневр, мы в итоге оказались сидящими на лошади лицом к лицу друг с другом и смеялись до слез над абсурдностью этой ситуации: две молодые женщины, между которыми так мало общего, пытаются перевезти цемент на тощей лошади, чтобы построить туалет в маленькой деревне, в которую даже на машине не доехать! Это была одна из самых теплых, самых запоминающихся и важных встреч в моей жизни, и я поняла, что приехала в Лос-Гуантес тем летом, чтобы открыть для себя чудо дружбы.

60. Обещаю научиться твоей чистой вере в то, что все обязательно будет хорошо

Мой брат, Готам, более пяти лет работал военным корреспондентом для одного новостного канала; он побывал в самых горячих точках планеты, включая Афганистан, Чечню, Колумбию, Шри-Ланку, Пакистан и Китай. Когда Готам возвращался после своих приключений, самые горькие истории из тех, что он рассказывал, были о ежедневных страданиях детей. Дети везде дети – невинные и любопытные, озорные и игривые. Во время войны дети больше всех страдают при виде окружающего их насилия, ненависти и хаоса, потому что в душе понимают, что это не должно быть нормой.

Во время одной из поездок в Чечню, когда Готам вел репортаж рядом со зданием, которое бомбили накануне ночью, мимо него проходила 10-летняя девочка. Проходя, она уронила одну из множества потрепанных книжек, которые несла в своих ручонках. Готам наклонился, чтобы поднять книгу, и был поражен решительностью во взгляде девочки.

«Куда ты идешь?» – спросил ее Готам, который уже видел нескольких детей, бредущих по опасным улицам в одиночку.

«В школу», – ответила она.

Готам в ту же секунду вспомнил, что в округе нет ни одной открытой школы – из-за беспорядков родители боялись выпускать детей на улицу и обучали их дома либо отдельно, либо собирая в небольшие группы с друзьями. Кроме того, эта истерзанная войной земля просто не могла себе позволить так рисковать – собирать своих драгоценных детей в одном месте.

Готам провожал глазами девочку, спешащую прочь, и решил последовать за ней, думая, что за немногословной репликой девочки стоит целая история. Примерно через 10 минут Готам увидел, как девочка вошла в заброшенный парк и села под старым деревом. Она открыла свои учебники, достала лист бумаги и карандаш и начала заниматься.

Готам подошел к ней и спросил, не ждет ли она кого-нибудь еще. Это ее школа? Кто ее учителя? Что она изучает? Присев на корточки рядом с девочкой, он заметил, что не все ее книги были учебниками – там были и романы, и книжки с картинками, и журналы.

Девочка уверенно посмотрела на Готама и ответила: «Это моя школа; она еще официально не открылась, и мы еще не нашли учителя. Но ждать осталось недолго, и, когда школа откроется, я буду здесь и буду готова учиться». Она гордо показывала на свои книги, свои записи в маленькой тетрадке, на разрушенную детскую площадку и на свое надежное дерево.

На одно мгновение Готам тоже увидел ее прекрасную школу, веселую и шумную детскую площадку, домик на дереве, смеющихся детей и добрых учителей, суетящихся вокруг нее.

Для размышления

Вспомните, какое важное событие в вашей жизни стало для вас бесценным уроком. Запишите свое обещание рассказать о нем своему ребенку.

Любовь
Бесценная радость, которую ты привносишь в мою жизнь

61. Обещаю защищать тебя всеми фибрами своего существа

После опустошительного пожара в национальном парке Еллоустоун лесничие совершали обход и оценивали нанесенный ущерб. Парк был фактически полностью уничтожен – груды пепла покрывали землю, повсюду были обугленные скелеты деревьев, которые едва стояли, а воздух был наполнен густым дымом.

Смиренно признавая могущественную власть природы, создающей и уничтожающей, лесник увидел сгоревшую птицу, прислонившуюся к обугленному дереву посреди этих руин. Едва заметное под сломанной веткой дерева хрупкое тельце птицы скорчилось от яростного огня и дыма. В порыве сострадания лесничий почувствовал желание похоронить невинную жертву.

Когда же лесничий взял в руки птицу, он даже не сразу понял, какое чудо увидел под ее мертвыми крыльями – три птенчика резво выскочили из-под крыльев матери, не подозревая о смерти и опустошении вокруг. Они поклевывали друг друга, выводили нежные трели и прыгали друг вокруг друга.

Их мать, в попытке спасти своих птенцов от смертельного огня, неизбежное приближение которого она чувствовала интуитивно, спрятала их в надежном месте, закрыв своими крыльями. Пока вокруг бушевал огонь, эта птица-мать стояла на месте – стоически, неподвижно и упрямо; ей было бы проще улететь и спастись, но она не двигалась – спасение птенцов для нее было превыше всего.

«Он накроет тебя своими перьями, И под его крылом ты обретешь спасение».

Псалмы 91:4

62. Обещаю всегда помнить тот миг, когда я впервые поняла, что стала матерью

Я никогда не забуду то первое мгновение, когда наконец увидела Тару. Конечно, я видела ее и раньше – сразу после долгих родов; я тогда пару секунд подержала ее в руках, а потом ее спешно унесли, чтобы проверить стабильность признаков жизни.

Я держала ее на руках и позже в день ее рождения, но я была настолько измучена после кесарева сечения, утомлена суетящимися вокруг родными и больничным персоналом, что заглядывали мне через плечо, а сильные препараты погружали меня в оцепенение. Если честно, я чувствовала себя измотанной, уставшей и в полном замешательстве – несмотря на все свои ожидания, я до конца не понимала, что такое родить ребенка.

И только на следующий день после рождения Тары я по-настоящему увидела ее и узрела чудо, которым она была, – впервые. Я внезапно пришла в восторг от каждой крошечной частички ее прелестного тела; я сосчитала ее 10 маленьких пальчиков на ногах, потом на руках; я гладила ее по головке, покрытой темно-черными волосами; я ощутила ее кожу, такую мягкую, чистую и ровную; я прикоснулась к ее носику и розовым губкам.

А когда я заглянула в глаза Тары, мне показалось, что я вижу ее душу – ее, и только ее божественная сущность удивленно таращила на меня глазки. Я не сдержала улыбки и слез, и волна эмоций, бесконечной любви окутала меня с ног до головы. Это была моя малышка, моя дочь – самый драгоценный и чудесный дар в моей жизни.

Теперь я была матерью этого невинного, хрупкого и совершенно реального маленького существа, я на самом деле была ее матерью. Мои глаза наполнились слезами, а сердце забилось от блаженной радости.

Я смотрела на свою маленькую дочь, прижимала ее к себе, вдыхала ее младенческий запах, ощущала нежную кожу и ласково целовала ее.

Для размышления

Запишите свои воспоминания о первом мгновении, когда вы увидели своего малыша, – чтобы потом поделиться ими с ним.

63. Обещаю всегда помнить о том, что моя любовь к тебе – это свет, который ведет меня по пути материнства

Когда я забеременела в первый раз, я была в полном восторге – я всегда любила детей, за их невинность и веселость, искренность и игривость. Мы с Сумантом пять лет после свадьбы не заводили ребенка, и когда я наконец забеременела, я знала, что это то самое, чего я хотела больше всего на свете.

Или мне так казалось. Уже в первую ночь после того дня, когда я поняла, что у нас будет ребенок, в мои сны прокрался страх и сомнения; я вдруг ощутила себя неуверенно со всех сторон своей жизни – в своих отношениях, в своей зрелости и своих способностях. Готова ли я стать матерью? Знаю ли я, что значит быть родителем? Способна ли я взять на себя всю ответственность за воспитание ребенка, выдержав все трудности в этом мире, полном хаоса?

Эти вопросы терзали меня на протяжении всего периода беременности. Временами я стеснялась своих волнений, не решаясь даже признаться Суманту, как я нервничаю, – ведь разве не я столько времени ждала этого ребенка? Однако по мере того, как приближался срок родов, вместе с радостным предвкушением возрастали и все более пугающие предчувствия: я понимала, что наша жизнь изменится настолько, что мы даже представить себе не можем, и молилась о том, чтобы суметь с этим справиться.

И конечно, когда Тара родилась, в одно мгновение она открыла во мне бесконечный поток радости, страсти и любви, которые я предвкушала всю свою жизнь. Я смотрела на нее и понимала, что это то самое, что должно было быть; держа ее на руках, я наконец ощущала облегчение.

Однако страхи вскоре снова дали о себе знать: сначала меня испугала мысль о том, что придется уехать из больницы домой, где не будет медсестер, которые помогали мне ухаживать за малышкой. Потом я стала беспокоиться за маму (которая заботилась обо мне и Таре в первые три месяца после родов) – когда она вернется к своей нормальной жизни? И это продолжается до сего дня, когда Таре уже больше двух лет, а я снова беременна и боюсь представить, как буду справляться с двумя маленькими детьми.

Теперь я знаю, что моя неуверенность начинает возрастать, когда у меня есть время подумать, все проанализировать и представить себе все возможные варианты развития будущих событий. Но истина всегда обнаруживается тогда, когда я отпускаю все мысли и просто общаюсь со своим ребенком: я целую и обнимаю ее, мы разговариваем, мы читаем книжки, мы ласкаемся перед сном. В эти тихие, волшебные минуты, что мы вместе, я понимаю, что моя любовь к ней поможет мне решить все спорные вопросы; любовь затмевает все рациональное и иррациональное, любовь – это окно в мир, в котором я свободна, уверена во всем, и где я могу быть матерью, которой всегда мечтала быть.

64. Обещаю всегда помнить, как твое счастье заставляет мое сердце биться от безграничной радости

С шести месяцев Тара любила кататься на карусели – это было ее абсолютно любимейшее занятие; занятие, ассоциировавшееся у нее с моими родителями, которые обычно водили ее в гости к игрушечным лошадкам. С возрастом Тара становилась все более придирчивой в отношении того, на какой лошадке она хочет кататься. Она всегда требовала, чтобы кто-то сидел рядом, пока она кружится и кружится, подпрыгивая под музыку, махая ручкой прохожим и наблюдая за мигающими огнями.

Когда Таре исполнилось чуть больше двух лет, мы с Сумантом решили прокатить ее на настоящей лошади на местной воскресной фермерской ярмарке. Аттракцион, в котором участвовали шесть маленьких пони, пользовался огромным успехом у малышей, которых прокатывали на лошадке 10 раз по небольшому замкнутому кругу. Когда уже приближалась наша очередь, мы с Сумантом решили, что один из нас будет идти рядом с Тарой, держа ее за руку, чтобы она не занервничала.

Однако когда подошла наша очередь, нам сказали, что дети должны ездить на лошадках одни, родителям не позволено их сопровождать. Мы с Сумантом посмотрели друг на друга – перспектива отпустить Тару нас пугала, но к этому времени она была уже так радостно возбуждена, что мы просто не могли дать обратный ход. Когда Сумант передал Тару женщине, отвечавшей за процесс, на мгновение в глазах Тары мелькнула паника, но женщина тут же отвлекла ее, спросив, на какой лошадке ей хотелось бы покататься. Тара показала на коричневую, и женщина сказала, что лошадку зовут Чемпион. Усадив Тару на пони, женщина попросила Тару поднять руки вверх, чтобы закрепить сбрую вокруг нее. Тара подняла руки вверх и не опускала еще долго после того, как женщина закрепила ее на пони и отошла в сторону. Мы с Сумантом тут же подпрыгнули и наперебой стали кричать Таре, что теперь уже можно опустить руки и держаться за седло, чтобы не упасть, а потом посмотрели друг на друга и засмеялись, понимая, как забавно выглядит наша чрезмерная опека.

Тара гладила Чемпиона и улыбалась ему. Мы с Сумантом стояли по другую сторону небольшого забора и махали ей. От ее улыбки у нас просто дух захватывало – она была так счастлива, так горда – улыбка сияла от уха до уха. Когда остальные лошадки пошли по кругу, Тара сидела с высоко поднятой головой, сосредоточенно глядя вперед. Мы с Сумантом звали ее по имени, и когда она замечала нас, то улыбалась или махала нам рукой. После пары кругов Тара чувствовала себя уверенней, одной рукой держась за седло, а другой гладя гриву Чемпиона. Она огляделась, нашла меня взглядом и воскликнула: «Мама, я люблю мою лошадку, Чемпиона». Потом, увидев Суманта, сказала ему: «Папа, я тебя так люблю!» У меня защемило сердце, и в тот момент я ощутила истинную радость; взглянув на Суманта, я заметила, что он также полностью растворился в этом моменте: его лицо было озарено любовью, и он послал Таре воздушный поцелуй со словами: «Малышка, я тоже тебя люблю; я так горжусь тобой».

Прогулка на лошадке подходила к концу, и мне казалось, что никогда мы трое не излучали такого счастья.

Наши дети обладают способностью неожиданно раскрывать в наших сердцах бездны любви и экстаза; в такие моменты мы способны увидеть то волшебство и те чудеса, которые любовь способна привнести в нашу жизнь.

Для размышления

Вспомните, когда вы с вашим ребенком ощущали абсолютную, безграничную радость.

65. Обещаю любить тебя безгранично, всей своей душой, даже зная, что это делает меня более уязвимой, чем когда-либо

С тех пор как у меня появились дети, волна безграничной любви хлынула из моего сердца; это любовь, которую я не испытывала никогда прежде, – любовь, которая ничего не ждет, которая чиста и невинна и благодаря которой я готова пожертвовать для своих детей всем чем угодно. Это любовь настолько сильная, что сделала меня гораздо более уязвимой, чем когда-либо раньше.

Я думаю о родителях, дети которых страдают тяжелыми болезнями и которые не в состоянии защитить своих детей от боли и страданий. Теперь, когда я сама мать, я способна понять, как никогда раньше, то отчаяние, с которым родители готовы защищать своих детей. В отношениях с остальными людьми в моей жизни для самозащиты я могу возвести барьеры, но моя любовь к детям не имеет никаких барьеров и никаких границ.

За несколько дней до первого дня рождения Тары нам позвонила моя тетя и сообщила, что у моего кузена, Риши, случился приступ и его отвезли в больницу. Всю ночь его обследовали, и все члены нашей семьи в Бостоне были в больнице, ожидая результатов обследования. Мой отец, сам будучи врачом, сразу понял по описанию симптомов и тому, какое обследование проводится, что прогнозы неутешительные. Он тут же забронировал билет в Бостон, и в этот момент я впервые в своей жизни испытала настоящий ужас.

Магнитно-резонансная томография мозга Риши показала, что у него опухоль, которая охватила уже 70 процентов левого полушария его мозга. Позже ему поставили диагноз лимфома мозга – это серьезная форма рака мозга. Всего несколько недель назад Риши исполнилось 20 лет; он учился на втором курсе колледжа и увлеченно предавался всему тому, чем только может заниматься человек на пике своей молодости. В следующем году Риши прошел болезненный курс химиотерапии и облучения, в результате которого он избавился от опухоли, но и потерял при этом зрение и слух.

В то время как все мы по-своему страдали из-за болезни Риши, я никогда не забуду, какую боль пережили мои тетя и дядя, видя, как страдает Риши. Они были и продолжают находиться рядом с Риши каждую минуту этого тяжкого испытания: они организовывали процесс лечения и восстановления, искали врачей, занимались страховкой и следили за режимом приема лекарств. Когда Риши пришлось оставить учебу и переехать домой, тетя и дядя все сделали, чтобы переезд прошел безболезненно, и изменили всю свою жизнь, приспособившись к потребностям и желаниям сына. Они были рядом, поддерживали его, разговаривали с ним и утешали в те тягостные моменты, когда у него было время задуматься и осознать все то, что с ним произошло. Мои тетя и дядя никогда не жаловались на усталость или на то, что они вынуждены выносить; они были сосредоточены только на своем ребенке и заботе о нем, делая все, что возможно, чтобы помочь ему; но при этом они глубоко и безмолвно страдали, потому что им приходилось наблюдать страдания своего ребенка, и они никак не могли оградить его от этого.

Несмотря на то, что все мы до сих пор считали его ребенком, Риши показал себя самым что ни на есть взрослым, сильным и выносливым человеком, в самом разгаре этих трагических событий: он не жалел себя, а направлял свою энергию на исцеление и преодоление трудностей, которых прибавлялось с каждым днем. Даже теперь, будучи почти полностью слепым и глухим, Риши занят освоением новых способов коммуникации и тем, что нужно сделать, чтобы выздороветь. Благодаря Риши мы столько узнали о жизни и о том, как важно ценить отношения и возможности, которые у нас есть; он научил нас непоколебимой вере и истинной любви.

Болезнь Риши пришлась на интересный период в моей жизни – когда я открывала для себя эмоции, связанные с материнством. Мне было так больно – не только за него, но и за его родителей, потому что я была способна понять их бесконечную преданность своему ребенку. Во многих смыслах болезнь Риши способствовала появлению у меня страха перед силой моей любви к моим детям и осознанию того, насколько уязвимой делает меня такая любовь.

Но Риши также доказал нам, что нет любви благодарнее, чем самозабвенная любовь к ребенку: это любовь, которая проникает в самую душу, которая делает твою жизнь насыщенной, яркой и полноценной. И эта любовь воспитывает в тех, кому она даруется, сильных героев и ангелов, которые преподают нам бесценные уроки и дарят самые незабываемые моменты в нашей жизни.