Текст книги "Драконы Пропавшей Звезды"

Одила провела пленника, лошадь и мула сквозь толпу, и они углубились в улицы города. Встречные с любопытством провожали их глазами. Стоило кому-нибудь обратить внимание на эмблему Неракских Рыцарей на мундире Герарда, как тотчас вслед ему раздавались злые насмешки.

Легкий трепет страха на мгновение проник в его сердце. Что если ему не удастся убедить Совет в своей правдивости? Что если они не поверят его рассказу? Воображение тут же нарисовало ему впечатляющую картинку. Вот его ведут к плахе, он отчаянно вырывается из рук палача, пытаясь доказать свою невиновность. На голову ему надевают черный мешок, затем тяжелая ладонь прижимает ее к покрытой пятнами крови колоде. Через несколько мгновений на нее опустится топор…

Герард вздрогнул и запретил себе думать об этом. Почему-то он предполагал, что госпожа Одила намерена сразу привести его на Совет Рыцарей. Но она вдруг свернула в узкую и мрачную аллею, в конце которой виднелось угрюмое здание.

– Куда мы идем? – спросил рыцарь.

– В тюрьму, – коротко ответила Одила.

Герард был поражен. Он совершенно уверил себя в том, что самое главное для него сейчас – произнести серьезную и эффектную речь, и никак не предполагал оказаться там, где никакие речи ему не понадобятся.

– Но зачем вы привели меня сюда? – недоумевающе переспросил он.

– А ты догадайся сам, нераканец. Могу подсказать. Либо мы сейчас отправимся на танцевальный вечер с котильоном и шампанским, либо, – тут она приветливо улыбнулась, – ты будешь отправлен в тюремную камеру. Ну так как?

Она натянула поводья, и лошадь остановилась. На стенах тускло мерцали факелы, бросая неверный свет на редкие, забранные решетками окна. Часовые, услышав, что кто-то подошел к дверям, выбежали из караулки. Появился тюремщик, вытирая тыльной стороной ладони рот. Видимо, его оторвали от трапезы.

– Попробую. Первое меня что-то не вдохновляет, выбираю второе, – ядовито ответил Герард.

– Рада за тебя. – Одила легонько хлопнула рыцаря по плечу. – Было бы обидно тебя разочаровывать. А теперь, увы, как ни грустно, нам пора расстаться, дорогой нераканец. Не скучай по мне сильно.

– Леди Одила, – заговорил Герард. – Прошу вас, отнеситесь к моим словам всерьез. Тут наверняка должен быть кто-то, кому известен род Ут-Мондаров. Поспрашивайте у рыцарей. Это действительно мое имя. Можете вы это сделать для меня?

Одила посмотрела ему в глаза испытующе и строго.

– В конце концов, это было бы забавно, – загадочно пробормотала она и отвернулась, заговорив о чем-то с тюремщиком. У Герарда было такое чувство, что сейчас она серьезно отнеслась к его словам, что его уверения наконец показались ей правдивыми. Но выйдет ли из этого что-нибудь, выполнит ли она его просьбу, он не понял.

Прежде чем уйти, Одила представила полный отчет о происшествии. Она рассказала, что видела, как Герард прилетел на синем драконе, как дракон приземлился недалеко от города и укрылся в пещере. Тюремщик с ненавистью посмотрел на Герарда и прошипел, что непременно запрет его в самую надежную камеру.

Бросив на прощание еще несколько колкостей и помахав рукой, Одила взлетела в седло, подхватила поводья мула и ускакала, оставив Герарда на милость тюремщика и часовых.

Тщетно рыцарь пытался спорить и требовал, чтобы его направили к кому-нибудь из высших офицеров Рыцарства. Часовые без промедления ввели его внутрь здания, следя за каждым его движением, готовые предотвратить любую попытку к бегству. Веревки наконец сняли, но только для того, чтобы заменить их железными кандалами.

Герарда провели в помещение, где располагалась охрана. Кроме стола и стула, там ничего не было, связки железных ключей висели на крючках аккуратными рядами. Герард вздрогнул, увидев их. Его тут же подтолкнули к лестнице, которая вела в узкий и темный подземный коридор. Освещая путь факелами, часовые вместе с Герардом спустились по этой лестнице, подвели его к одной из дверей, отперли ее и швырнули в камеру. В немногих словах объяснив назначение кривого железного ведра в углу камеры и соломенного матраца у стены, тюремщик добавил, что получать кормежку узник будет два раза в день, утром и вечером. Затем тяжелая дубовая дверь с маленьким зарешеченным окошком в самом верху закрылась. Герард замер, пребывая в полной прострации, не веря, что все это происходит в реальности.

Надзиратель вышел в коридор и остановился за дверью, дабы еще раз убедиться, что заключенный надежно заперт.

Герард бросился к двери.

– Господин! – закричал он. – У меня послание к Совету Рыцарей! Прошу вас, сообщите им! Скажите кому-нибудь, что здесь Герард Ут-Мондар! У меня срочное известие! Оно касается…

– Сами скажете об этом судье, – последовал равнодушный ответ.

Герард услышал, как лязгнул запираемый замок. Тяжелые сапоги затопали по лестнице. Свет факела стал едва заметным и совсем исчез. Этажом выше хлопнула еще одна дверь.

Герард остался один.

Его окружали темнота, такая плотная, и тишина, такая глубокая, будто он был выброшен из реального мира в огромное и пустое Ничто, которое, как говорят, существовало до Начала Времен и прихода Богов.

18. Посланец Берилл

Маршал Медан сидел за рабочим столом в своем кабинете в уродливом здании штаба Неракских Рыцарей, находившемся в пригороде Квалиноста.

Маршал был полностью согласен с мнением эльфов, которые считали это здание безобразным, и редко посещал свой кабинет, такой же мрачный, холодный и угрюмый, как и остальные помещения штаба. По запотевшим каменным стенам здесь всегда сочилась вода. В целях защиты в здании не было окон, и потому в кабинетах стоял тяжелый запах плесени. Медан чувствовал себя здесь гораздо хуже, чем где бы то ни было.

Сегодня ему было даже тяжелее, чем обычно. От неприятного запаха у него болела голова, и эта боль мешала ему сосредоточиться.

– Так дело не пойдет, – сердито пробормотал он и как раз собрался выйти на свежий воздух, когда в дверь его кабинета кто-то постучал.

Медан проворчал что-то неразборчивое, что следовало понимать как разрешение войти, и потянул носом воздух.

Правильно истолковав его ворчание, в кабинете появился заместитель, рыцарь по имени Думат, и тщательно прикрыл за собой дверь.

– Он здесь, – негромко произнес Думат, указывая большим пальцем себе за плечо.

– Кто здесь, Думат? – нетерпеливо переспросил маршал. – Еще один драконид?

– Да, господин. Бозак. В чине капитана. При нем двое баазов. Видимо, телохранители.

Медан снова потянул носом и потер слезившиеся глаза.

– С тремя драконидами мы вполне можем управиться, – сказал заместитель.

Думат был странным человеком. Невысокого роста, плотный, с темными волосами, примерно лет тридцати, он отличался сдержанным и уравновешенным нравом. Он редко смеялся и еще реже что-либо рассказывал о своем прошлом, не участвовал в досужей болтовне рыцарей о подвигах воинских или амурных. В ряды Рыцарства Думат вступил около пяти лет назад. При совершении обряда посвящения в рыцари он сообщил своим командирам лишь самые незначительные сведения о себе, да и те, по мнению Медана, вряд ли содержали хотя бы крупицу правды. Для Медана Думат продолжал оставаться загадкой; маршал напрочь отказывался понять, зачем тому понадобилось вступать в ряды Неракских Рыцарей.

Думат явно не был солдатом. Не испытывал наслаждения в бою. Чурался ссор, хотя в казарменных потасовках мог постоять за себя. Был чужд садистских наклонностей. Не слишком опытен в обращении с оружием. Думат был всегда сдержан, однако вспыхивавшие иногда в его глазах искры говорили о скрытых в глубине его натуры страстях. И Медан крайне удивился, когда этот человек однажды явился к нему и сообщил, что влюблен в одну из эльфийских женщин и намерен на ней жениться. Это произошло около года назад.

Обычно маршал не поощрял близких отношений между своими подчиненными и эльфийским населением. Ситуация здесь была сложной не только вследствие вражды между покоренным народом и оккупационными войсками, но и по причине расового антагонизма. Эльфы ненавидели своих поработителей вдвойне из-за того, что те были людьми, и маршалу приходилось поддерживать строжайшую дисциплину среди своих воинов. Еще в первые годы протектората он ввел суровые законы и не медлил с наказанием тех, кто осмеливался их нарушить.

Но Медан знал, насколько сложна человеческая природа, знал, что захватчик иногда добровольно склоняет голову перед пленником. Он знал также, что не все эльфийские женщины считают мужчин-людей отвратительными созданиями.

Он подробно расспросил ту эльфийку, на которой собирался жениться его заместитель, и пришел к однозначному выводу, что она совершает этот шаг без всякого принуждения. Перед ним была не легкомысленная молоденькая девушка, а взрослая неглупая женщина. Она искренне любила Думата и хотела стать его женой. Медан счел необходимым напомнить ей о возможном неодобрении со стороны эльфийского общества, ее семьи или друзей. Она ответила, что близкой родни у нее нет, а если друзья не одобрят ее выбора, значит, они плохие друзья. Спорить с таким доводом было трудно, и маршал снял все возражения. Думат и его избранница поженились по обряду, принятому у людей, а эльфы официально не признали безнравственного союза.

Теперь они жили счастливо, в покое и заботах друг о друге. Думат продолжал свою службу, с той же скрупулезностью, что и прежде, выполняя все приказания. И когда Медан отбирал солдат для защиты Квалиноста, он выделил из общей массы Думата. Прочие Рыцари Нерака были отправлены на юг, в распоряжение магов Ордена Серых Рыцарей, продолжавших бесплодные, ставшие предметом насмешек поиски Вайретской Башни. Медан предоставил Думату самому определить свою судьбу, разрешив ему взять жену и уехать из страны. Но Думат решил, что останется, и сказал, что жена хочет остаться вместе с ним.

– Господин, – услышал Медан голос заместителя, – вы плохо себя чувствуете?

Медан вздрогнул и едва не рассмеялся. В приступе задумчивости он так уставился на Думата, что тот встревожился, засомневавшись, в порядке ли его мундир.

– Три драконида, говорите? – переспросил маршал.

– Да, господин. Мы могли бы справиться с ними, – ответил Думат, констатируя несомненный для себя факт.

Медан с сожалением покачал головой и в который раз потянул носом. Головная боль не проходила.

– Мы не можем извести всех прислужников Берилл. У нее могут возникнуть подозрения. Она должна верить, что все отданные ею распоряжения прилежно выполняются.

– Понял вас, господин.

Маршал поднялся:

– Если возникнут какие-либо неожиданности, вы должны быть готовы к быстрым и решительным действиям в соответствии с моими командами. Но не раньше.

Думат пропустил командира к двери и вышел следом.

– Капитан Ногго, господин, – представился драконид, отдавая салют.

– Приветствую вас, – ответил маршал, направляясь к нему.

Этот бозак был огромного роста, его ящерообразная голова и кончики крыльев покачивались много выше головы Медана. Его телохранители были пониже, но такие же сильные и мускулистые. Подчеркнуто бдительные и настороженные, они были вооружены до зубов, которых у них имелось неимоверное количество.

– Ее Величество Бериллинтранокс соблаговолила послать меня к вам, – объявил капитан официальным тоном. – Мне поручено разъяснить вам военную ситуацию, ответить на возникшие у вас вопросы и изучить положение дел в столице. Затем мне предстоит доставить Величественной полученную информацию.

Медан в знак согласия наклонил голову:

– Ваше путешествие, несомненно, было нелегким и опасным, капитан. Вы передвигались по враждебной территории в сопровождении такого маленького отряда. Просто чудо, что вы не подверглись нападению.

– Да, нам известно о трудностях, с которыми вы сталкиваетесь при поддержании порядка в этой стране, маршал Медан, – многозначительно ответил капитан Ногго. – Поэтому Берилл и отправила сюда армию. Что же касается нашего «путешествия», как вы выразились, то мы прилетели верхом на синих драконах. Не то чтобы я боялся ваших остроухих, – добавил он насмешливо, – нет, мне хотелось взглянуть на происходящее сверху.

– Надеюсь, вы разглядели все как нельзя лучше. – Медан постарался подчеркнуть свое раздражение. Ящерица пыталась оскорбить его, что ж, пусть думает, что ее усилия достигли цели.

– Это так, и должен сказать, что я приятно удивлен. Я предполагал, что город охвачен мятежом, но ничего подобного не увидел – столица почти пуста. Скажите, маршал Медан, где же эльфы? Они бежали? Сумели спастись? Ее Величество будет недовольна, если это так.

– Когда вы летели над дорогами, – отрывисто спросил Медан, – вы видели толпы эльфов, бежавших на юг?

– Нет, – недоумевая ответил Ногго. – Тем не менее…

– Возможно, вы видели беженцев, направлявшихся на восток?

– Нет, маршал, ничего такого я не видел. Но я…

– Но, подлетая к Квалиносту, вы наверняка заметили огромный участок свежевскопанной земли?

– Да, это я действительно заметил, – нетерпеливо ответил драконид. – В чем же тут дело?

– Именно там и находятся эльфы, капитан, – торжествующе закончил маршал.

– Не понимаю.

– Нам пришлось захоронить трупы, – небрежно бросил маршал, – Не могли же мы оставить их гнить на улицах. Там старики, дети, больные и те, кто мог оказать сопротивление. Остальные отправлены на невольничьи рынки Нераки.

Драконид издал недовольное восклицание, и его губа поползла вверх, обнажая кривые клыки.

– Берилл не отдавала приказа поставлять рабов в Нераку, маршал.

– Несмотря на то глубокое уважение, которое я питаю к Ее Величеству и к вам лично, капитан, должен напомнить, что я получаю приказы от своего непосредственного начальника, Повелителя Ночи Морхэма Таргонна, а не от Ее Величества. Если Берилл чем-то недовольна, пусть обратится к нему. Но я должен следовать распоряжениям своего командира.

Медан выпрямил плечи и как бы невзначай положил руку на рукоять меча. Думат, рука которого давно покоилась на мече, шагнул к телохранителям капитана. Ногго и не подозревал, что безобидное замечание, брошенное им только что, вполне могло оказаться последним в его жизни. Рискни он попросить показать ему захоронения эльфов или загоны для невольников, как в ту же секунду маршал проткнул бы мечом его чешуйчатый живот. Но Ногго ни о чем не попросил и потому остался жив.

– Я понимаю, что такое приказ, маршал. Я старый солдат, как и вы. Не станем углубляться в хитросплетения политики, это не наше дело. Об услышанном от вас я доложу своей госпоже, и, как вы мудро заметили, пусть она обратится по этому вопросу к Таргонну.

Как ни всматривался маршал в глаза драконида, он не мог прочесть в них того, о чем в настоящую минуту думал Ногго. Медан ограничился молчаливым кивком, убрал с меча руку и распахнул дверь, подставив лицо дуновению свежего ветра. Затем он повернулся к дракониду.

– У меня имеется жалоба, которую я намерен передать по инстанциям. Жалоба на поведение вашего драконида по имени Гроул.

– Гроул? – заинтересованно переспросил Ногго и приблизился к маршалу. – Я как раз хотел расспросить вас о нем. Он был послан сюда две недели назад и до сих пор не вернулся.

– Он и не вернется, – отрезал маршал, жадно вдыхая напоенный ароматами воздух. – Гроул мертв.

– Мертв? – тоном, не обещавшим ничего хорошего, повторил драконид. – И в чем же суть вашей жалобы на мертвого драконида?

– Он не только был настолько глуп, что позволил себя убить, он еще и прикончил одного из лучших моих агентов, которых я держал в доме королевы-матери. – Маршал бросил на драконида уничтожающий взгляд. – Рекомендую, если вы намерены впредь посылать ко мне драконидов, сперва удостовериться, что они направляются сюда трезвыми.

Теперь пришла очередь Ногго рассвирепеть.

– Что же все-таки произошло?

– Точно нам неизвестно, – пожал плечами маршал. – Когда мы нашли тела этих двоих – Гроула и эльфа-осведомителя, – оба были мертвы. Во всяком случае мы полагаем, что кучка праха рядом с телом мертвого эльфа являлась останками Гроула. Насколько нам известно, он прибыл сюда с посланием от Берилл. Оно было мне доставлено. Драконид, как я заметил, был уже не совсем трезв. Предположительно, оставив мой дом, он случайно встретился с моим агентом по имени Калиндас. Эльф давно жаловался, что ему ничтожно мало платят за доставляемые сведения. Я полагаю, наткнувшись на Гроула, он стал требовать денег. Драконид ему, разумеется, отказал. Завязалась безобразная драка, в которой оба и погибли. Теперь я недосчитываюсь одного осведомителя, а вы – одного драконида.

Между обнажившимися клыками Ногго мелькнул кончик раздвоенного языка, и его лапа будто ненароком опустилась на меч.

– Довольно странно, – процедил он, упорно не отрывая красных глазок от лица маршала, – что они оба погибли одновременно.

– Вам бы не показалось это странным, – сухо возразил маршал, – если бы вы дали себе труд отметить, что один из них был, мягко говоря, нетрезв, а второй – слабосилен.

Драконид принялся мерно постукивать кончиком хвоста по полу, выдавая свое недовольство. Оскалившись, Ногго что-то пробормотал, но маршал предпочел сделать вид, что не слышит.

– Если у вас все, капитан, – Медан направился в кабинет, – то меня ждет работа и…

– Еще не все! – прорычал Ногго. – Приказы, которые вам доставил Гроул, предписывали казнить королеву-мать, а ее голову выслать Берилл. Полагаю, вы не замедлили выполнить данные распоряжения, маршал? Голову эльфа, о котором вы рассказали, я возьму с собой. А где голова королевы-матери?

Медан резко повернулся на каблуках.

– Полагаю, Ее Величество изволила шутить, когда отдавала подобный приказ?

– Шутить? – Ногго уставился на маршала, и в его крохотных глазках загорелась откровенная злоба.

– Именно шутить, ибо всем прекрасно известно, что Берилл свойственно отменное чувство юмора, – бесстрашно продолжал маршал. – Я был уверен, что Ее Величество шутит, когда требует от меня голову королевы-матери.

– Уверяю вас, это не так. Где находится королева-мать? – Драконид с трудом сдерживался, скрипя зубами.

– В тюрьме, – равнодушно обронил маршал. – Живая. Ожидает решения своей участи. Я вручу ее в качестве моего личного подарка при торжественном вступлении Ее Величества в столицу. Согласно приказу Повелителя Таргонна.

Ногго открыл было рот, чтобы обвинить маршала в предательстве, но тут же закрыл его, громко щелкнув челюстями.

Медан прекрасно понял, почему эти челюсти щелкают. Берилл, может, и воображала себя хозяйкой Квалинести, полагая, будто рыцари действуют по ее личным указаниям (что отчасти было правдой), но все-таки Повелителя Таргонна никто не отстранял от руководства силами Неракских Рыцарей. Он был в фаворе у Малистрикс, родственницы Берилл, великой красной драконицы. Медан давно размышлял над тем, как было воспринято Малис неожиданное вторжение Берилл в Квалинести, и сейчас щелканье челюстей подсказало ему ответ. Берилл не имела никакого желания озлоблять Таргонна, который, чуть что, сразу побежал бы жаловаться Малис на плохое обращение.

– Я хочу видеть эту эльфийскую сучку, – неожиданно заявил драконид. – Дабы удостовериться, что здесь нет никакого подвоха.

Маршал жестом предложил ему пройти к лестнице, которая вела в казематы, находившиеся под главным зданием.

– Коридоры слишком узки, – остановил он баазов, собиравшихся последовать за ними. – Нам всем будет там тесно.

– Останьтесь здесь, – приказал Ногго своей свите.

– Составьте им компанию, – велел маршал Думату, который чуть заметно улыбнулся.

Драконид в сопровождении маршала начал спускаться по лестнице. Каменные ступени, грубо обтесанные и кривые, уходили далеко в темноту подземелья. Извинившись за то, что не захватил факелы, маршал предложил вернуться.

Ногго отказался. Дракониды обладают превосходным ночным зрением, и он без малейших трудностей продвигался вперед. Медан шел в нескольких шагах позади капитана и в одно из мгновений, сделав вид, что это произошло совершенно случайно, придавил ботинком хвост ящерицы. Ногго метнул на него бешеный взгляд, и маршал с хорошо разыгранным смущением извинился.

Наконец они достигли подземного коридора. Здесь на стенах горели факелы, но, по странной случайности, сегодня они давали очень мало света, зато густо дымили. Ногго закашлялся и стал неуклюже тыкаться в стены, ничего не видя в едком дыму. Медан окриком позвал надзирателя и коротко приказал:

– Проведите нас к королеве-матери.

Надзиратель кивнул и направился к железной клетке, установленной в коридоре и прикрепленной к каменной стене.

На грубом грязном полу камеры сидела женщина. Ее немытые длинные волосы висели спутанными прядями, богатый когда-то наряд был разорван и покрыт подозрительными темными пятнами, похожими на кровь. Услышав голос маршала, она подняла голову, затем, с трудом поднявшись с пола, направилась к пришедшим. Глаза ее смотрели дерзко и непокорно. В подземелье находилось еще пять клеток, но они были пусты.

Драконид приблизился к клетке.

– Так вот она, знаменитый Золотой Полководец! Я когда-то встречался с этой эльфийской ведьмой и передать не могу, до чего рад видеть ее здесь, – произнес он.

Он нагло шарил глазами по телу Лораны.

Но королева стояла спокойно, с достоинством глядя на них, и усилия драконида оскорбить ее явно пропадали даром. Медан непроизвольно сжал кулаки.

«Эта ящерица нужна мне живой», – напомнил он себе.

– Хм, почему-то она мне не противна, – мерзко ухмыльнулся Ногго. – В свое время я, помнится, тоже не считал ее уродиной. Может, и сгодится для подстилки, если только выдержишь эту эльфийскую вонь.

– Эта подстилка когда-то доставила вам и вам подобным довольно крупные неприятности. – Маршал не смог удержаться от ядовитого замечания, но в ту же минуту понял его опрометчивость.

Глаза драконида вспыхнули яростью, губы вздернулись, обнажив угрожающий ряд клыков, язык задрожал. Отвернувшись от маршала, драконид снова уставился на Лорану, облизываясь с отвратительным причмокиванием.

– Что-то мне не нравится, как ты на меня смотришь, эльфийская мразь, придется тебя хорошенько наказать.

Драконид ухватился за решетчатую дверь, мускулы на его лапах вздулись, и он в одно мгновение сорвал дверь с петель, едва не прибив ею надзирателя. Покончив с дверью, Ногго бросился в клетку.

Застигнутый врасплох бешеной выходкой драконида, маршал обругал себя и кинулся следом. Надзиратель, которым был Планкет, находился ближе к дракониду, но сейчас он судорожно пытался выбраться из-под сорванной и упавшей на него двери.

– Что вы тут устраиваете, капитан? – зарычал маршал. – Вы что, ополоумели? Оставьте ее сейчас же! Это добыча Берилл, а не ваша!

– От нее не убудет. – Драконид уже тянул лапы к несчастной жертве. Но тут Лорана мгновенным движением выхватила из складок платья кинжал. Ослепительно сверкнуло лезвие.

Драконид замер, царапая каменный пол когтистыми лапами. Он скосил глаза и увидел, что кинжал уже прижат к его горлу.

– А ну не двигаться, – предупредила женщина на родном Ногго языке.

Тот только хмыкнул, раззадоренный неожиданным сопротивлением. Сильным движением лапы он оттолкнул руку с кинжалом. Лезвие задело покрытую чешуей плоть, брызнул фонтан крови, но драконид, распаленный животной похотью, не заметил раны. Он уже сжимал Лорану мертвой хваткой. Она, не выпуская кинжала, готовилась нанести ему второй удар.

– Я сказал, оставь ее, грязное животное!

Медан со всей силы ударил Ногго по темени. Человека такой удар мгновенно свалил бы с ног, но огромный драконид едва обратил на него внимание. Его страшные лапы рвали на Лоране платье.

Планкет, наконец выбравшись из-под двери, сорвал со стены факел и ударил древком по узкой голове чудовища. Посыпались искры, и пламя почти погасло.

– Смотри не остынь, я сейчас тобой займусь, – прорычал драконид Лоране и прижал ее к стене. Ощерив клыки, он обернулся к нападавшим.

– Не убивай его! – крикнул по-эльфийски маршал и с такой силой двинул кулаком в брюхо драконида, что тот перегнулся пополам. Планкет молниеносным движением подвел нож под подбородок Ногго.

Драконид рухнул на колени, но явно не чувствовал себя побежденным. Еще мгновение – и он нашел бы в себе силы вскочить на задние лапы, увернувшись от ножа. Но тут Лорана схватила тяжелый табурет, стоявший в камере, и с силой опустила его на голову Ногго. Табурет разлетелся на кусочки, но драконид был повержен. Колени его задрожали, и он бессильно растянулся на брюхе.

Трое победителей стояли вокруг него, не сводя глаз с чудовища.

– Я глубоко сожалею о случившемся, госпожа, – произнес Медан, оборачиваясь к Лоране.

Ее платье было порвано, лицо и руки забрызганы кровью Ногго. Следы от когтей виднелись на нежной коже груди. Лорана тяжело дышала и с мрачным торжеством смотрела на поверженного врага Медан, старый солдат, не мог не восхищаться ее мужеством. Он никогда прежде не видел ее такой сильной, такой смелой, такой очаровательной и желанной. Она была воином, но воином в облике хрупкой женщины. Прежде чем маршал успел понять, что делает, он обнял ее и привлек к себе.

– Мне следовало предвидеть, что подобная мысль может прийти на ум этому мерзавцу, – пробормотал он. – Я не должен был подвергать вас такому риску, госпожа. Примите мои извинения.

Лорана подняла глаза и торопливо запахнула на груди платье.

– Нет нужды извиняться, маршал, – сказала она, и глаза ее вдруг лукаво блеснули. – Должна признаться, эта сцена не была мне неприятна. – Голос ее стал суровым, а взгляд твердым. – Многие мои соотечественники отдали жизни в борьбе за нашу общую родину. Еще больше их погибнет в решающей битве за Квалиност. Я тоже участвую в борьбе. – Она перевела взгляд на маршала, и в ее глазах опять заплясали веселые огоньки. – Но боюсь, что вы нескоро продолжите переговоры с этим посланцем, маршал, – улыбнулась она.

Медан не осмеливался даже глядеть на Лорану, припоминая теплый аромат ее тела, который он ощутил, на мгновение прильнув к ней. Все эти годы, проведенные вблизи нее, он возводил укрепления, дабы защититься от своей любви, и в конце концов убедил себя, что его чувство исчезло. На самом же деле он давно и безнадежно любил Лорану и всю нацию эльфов в ее лице. Какая горькая ирония в том, что только сейчас, перед лицом испытаний, в которых нет места личным чувствам, он мог признаться себе в этом.

– Что нам с ним делать, господин? – спросил Планкет, морщась от боли в поврежденном колене.

– Будь я проклят, если я потащу эту тяжеленную тушу наверх, – процедил маршал. – Планкет, будь добр, проводи твою госпожу в мой кабинет. Заприте за собой дверь и оставайтесь там, покуда я не сообщу, что вы можете безопасно выйти. По пути передай Думату, чтобы спустился сюда и прихватил обоих баазов.

Планкет скинул плащ и набросил его на обнаженные плечи Лораны. Она одной рукой придержала плащ на груди, а другую положила на рукав Медана.

– Вы уверены, что не пострадали в этой стычке, маршал? – тихо спросила она, подняв на него тревожный взгляд. – Я беспокоюсь за вас.

– Не беспокойтесь обо мне, госпожа. – Лукавая улыбка в свою очередь промелькнула в глазах маршала. – Как и вы, я нахожу, что эта сцена была не лишена приятности.

Лорана опустила глаза; на мгновение ему показалось, что она хочет что-то сказать. Но маршал не хотел сейчас ее слушать. Он не хотел слышать о том, как она любила своего Таниса, не хотел слушать ее воспоминаний и признаваться себе, что ревнует к мертвецу. С него достаточно было знать, что она уважает его и доверяет ему. Взяв руку Лораны, лежавшую на его рукаве, он поднес ее к губам и почтительно поцеловал. Со смущенной и не лишенной некоторого разочарования улыбкой она позволила Планкету увести себя.

Медан остался в подземелье один; наступившая тишина радовала его, принося облегчение напряженным нервам. Он потер вновь разболевшуюся голову, прижал холодные пальцы к набрякшим векам и, почувствовав, что вновь овладел собой, взял с пола ведро воды, которой обычно гасили факелы, и опрокинул его на голову капитана Ногго.

Драконид вздрогнул, зафыркал и, тряхнув головой, принялся тяжело подниматься с пола.

– Вы! – прорычал он и замахнулся мясистой лапой. – Да я вас сейчас…

Медан выхватил из ножен меч.

– Я бы с удовольствием погрузил его в ваши мерзкие внутренности, капитан Ногго. Лучше не искушайте меня. Возвращайтесь к Берилл и доложите, что в соответствии с приказом моего командира, Повелителя Таргонна, я намерен передать столицу эльфийского королевства в ее власть. Одновременно я передам ей королеву-мать, целую и невредимую. Вам понятно, капитан?

Ногго огляделся и увидел, что Лорана исчезла. Его красные глазки загорелись гневом, он вытер с подбородка кровь и слюни и смерил Медана взглядом, полным ненависти.

– Я обязательно вернусь, – пробормотал драконид, – и тогда мы сведем счеты.

– С нетерпением буду ждать, – заверил маршал. – С нетерпением гораздо большим, чем вы можете вообразить.

Думат бегом спускался по ступеням, за ним следовали баазы с обнаженными клинками в лапах.

– Ситуация под контролем, – громко сказал Медан и отправил меч в ножны. – Капитан Ногго позволил себе на миг забыться, но теперь он вновь овладел собой.

Ногго яростно зарычал и, поднявшись с пола, выплюнул сгусток крови и выбитый зуб. Сделав знак телохранителям, он зашагал к лестнице.

– Обеспечьте почетный эскорт капитану и его телохранителям, – приказал маршал Думату. – Пусть всех троих сопроводят к тому месту, где расположился дракон, доставивший их сюда.

Думат отсалютовал и последовал за группой драконидов. Медан немного помедлил в темноте. На полу клетки он заметил белый лоскут и, приглядевшись, узнал в нем обрывок платья Лораны. Медан нагнулся и бережно подобрал его. Ткань, мягкая, как осенняя паутина, прильнула к пальцам. Он осторожно разгладил ее и засунул за обшлаг рукава. Затем неторопливо поднялся по лестнице и прошел в свой кабинет.